Сбылась мечта идиота

Когда мы уберёмся отсюда, у всех, кто с нами столкнулся, останется на память сотрясение мозга. © Ками

      — Искусство — это взрыв! — в своей манере крикнул Дейдара, чтобы даже стражники, находящиеся на земле, его услышали. Рот на ладони дожёвывал глину, подготавливая её.       — Эй, — едва различимо донёсся голос снизу от одного из противников, — это не ты тот мудак, который три года назад тут всё расхуярил?       — О, — Дейдара как-то неоднозначно улыбнулся, — так ты везунчик. Мало того, что ты узрел моё искусство, так ещё и выжил после этого, мг, — он слегка нахмурился, но улыбка стала шире. — Сейчас мы это исправим, ага, — самодовольно заявил Дейдара. — А пока ответь-ка ты на вопрос: как тебе моё искусство?       — Говно, а не искусство! — раздался голос снизу, заставив правый глаз парня пару раз дёрнуться, в то время, как руки по привычке лепили фигурки. Ками подавила смешок, мысленно добавив, что он сам напросился.       — Такие гандоны, как ты, не в праве судить таких творцов, как я!       Девушка, затаив дыхание, наблюдала, как небольшой глиняный паучок, словно в замедленной съёмке, оседает наземь. Не успев упасть, огромная глиняная сороконожка, состоящая из соединённых между собой шаров, словно бусин на нитке, высунув голову из-под земли, проглатывает паучка. После этого её тело, шар за шаром, вспыхивает ярким светом, ослепляя глаза. Все части, что находились под землёй и были вне поля зрения, светились, словно новогодняя гирлянда.       Краткий миг, и стоило лишь последнему шару наполниться светом, как в то же мгновение голова созданного чудища с хлопком разлетелась на части, а следом за ней каждую секунду взрывался последующий шар.       Камиллу обдало ветром от взрывной волны, и она, сощурив глаза, едва успела прикрыть лицо руками, укрывшись от взлетевших в воздух пыли и обломков.       — Отойди от края! — скомандовал Дейдара, почувствовав, как сильно качнуло птицу, и посмотрев на остолбеневшую Ками. Она каким-то чудом удержалась на ногах и, боязливо смотрела сквозь пальцы, пытаясь разглядеть обстановку снизу.       — Не могу! — крикнула она в ответ, чтобы он наверняка услышал её, несмотря на шум вокруг. Птица легко и плавно поднималась вверх, уходя от пыли, развеивающейся по ветру.       Дейдара запустил ещё пару маленьких паучков вниз, намереваясь подорвать оставшихся гусениц, после чего развернулся к Камилле.       — Ходить разучилась, что ли?! — юноша, прикрывая лицо рукой, перекрикивал порывы ветра.       — Высоты боюсь! — проскулила она, а на глазах предательски выступили слёзы.       Камилла, не успев прийти в себя после того, как Дейдара её зашвырнул на птицу, еле смогла подняться на ноги, и её резко обдало холодным ветром. Она даже не успела заметить, как птица взлетела, всё ещё находясь в состоянии алкогольного опьянения, и лишь в момент, когда она подошла к краю, осознала, как далеко находится от земли. Сердце будто бы пропустило удар, а перед глазами всё застыло, словно в замедленной съёмке. Не мудрено, что с перепугу она изо всех сил пыталась удержать равновесие единственным доступным ей сейчас образом: изо всех сил пустив чакру в ноги . Само тело отказалось шевелиться, и она, словно завороженная, тупо смотрела вниз и с каждой секундой прибавляла всё больше чакры в ногам.       — Ещё одна, — Дейдара окинул девушку раздражённо-уставшим взглядом. Ками умудрялась одновременно бледнеть, плакать и материться. — Успокойся! Что одна, что вторая припадочные, ага. Ты чего орёшь? — птица качнулась то туда, то обратно, чуть выйдя из-под контроля. Он прислушался к потокам чакры, уводя птицу из-под удара камня запущенного врагами. Ками откинуло назад из-за резкого виража. Вцепившись в бок птицы, она бешеным потоком вкачивала свою чакру, перехватывая контроль. — Приди в себя и отцепись от птицы.       Ками отрицательно качала головой, ещё больше испугавшись тряски.       «Какой там отцепиться? Тут бы удержаться!» — мелькнула паническая мысль у неё в голове.       В пару шагов преодолев расстояние между ним и девушкой. Он схватил её за плечи, чуть встряхнул, обращая внимание на себя, и посмотрел ей прямо в глаза с ненавистным рисунком шарингана.       — Если ты сейчас же не прекратишь вкачивать свою чакру в птицу, то я не смогу ею управлять! И если ты не шаришь, как это делать, рекомендую оставить управление мне, ага?! — Дейдара изо всех сил пытался сдерживаться, и, хоть он и говорил разумные вещи, тон, с которым он это делал, звучал угрожающе и ни капли не помогал. — Ты вообще понимаешь, что происходит? — он попробовал поднять её, но та словно приклеилась ногами к глине.       Ками лишь невинно хлопала глазами и сильнее сжималась, пока Дейдара изо всех сил пытался оторвать её от птицы.       — Мы все умрём! — крик Ками разнёсся над дворцом и лесом.       — Ну да! — вторил ей Дейдара. — Из-за тебя!       Огромная птица поднималась вверх, выделывая в воздухе причудливые виражи и сбивая с толку шиноби. Они выгибали шеи в попытке подгадать момент для атаки и переглядывались между собой:       — Это такая техника?       Растерянный ропот пронёсся между стражниками.

***

      — Да отцепись ты уже!       После предупреждения от Дейдары, что они идут на снижение, Ками изо всех сил вцепилась ногтями в бока парня, обхватив его руками вокруг талии и вжавшись лицом ему в спину.       Дейдара попытался оторвать от себя девушку, но та лишь сменила положение и схватила его за руку, а ногой обхватила его ногу, всем своим видом показывая, что отпускать его в её планы не входит.       Птицу вновь начало качать, а позы сменялись одна за другой, и так бы и продолжалось, если бы Дейдара не заметил Итачи, стоящего на верхушке дерева, и не понял, что они и так уже припозднились.       Мужчина, что-то прижимая к себе, дал Дейдаре знак на снижение и быстрыми прыжками начал спускаться вниз. В ночи Ками с трудом могла различить тёмный силуэт на фоне чернильного неба и такого же леса. Но красные искорки глаз она узнала безошибочно.       Пока Ками отслеживала перемещение Итачи, Дейдара успел посадить птицу и отцепить большую часть пальцев девушки от своей потасканной рубашки.       За стеной деревьев позади подрывника звучали лязг метала и выкрики техник. Кисаме взял на себя стражников, чтобы остальные могли перегруппироваться. На встречу к Ками и Дейдаре, из тени деревьев, вышел Итачи.       Сердце Ками пропустило удар.       «Акане?»       Луна выглянула из-за туч, освещая поляну, на которой они приземлились.       По мере приближения становится ясно, что ноша на его руках — это Акане. Она без сознания, с покрасневшей щекой, бледная, но живая. Лёгкие порывы ветра теребили кончик пояса и подол тонкого халата, который с трудом скрывал обнажённость Акане.       — Она в порядке? — тут же спросила Ками, спрыгнув с птицы и наконец почувствовав твёрдую почву под ногами и себя в безопасности. Тревога за себя тут же отступила, но её сменили переживания о подруге, которая вроде и не была ранена, но в себя ещё не пришла.       Перед глазами Ками мелькнули воспоминания о переживаниях Акане и угрозах Итачи. Она пробежалась быстрым взглядом по ним обоим.       А голос внутри шептал, а в правду ли с Акане всё хорошо?       Тут же мелькнула мысль о том, чтобы сделать быстрый осмотр и вдруг что подлечить подругу.       Дейдара протянул руки к Учиха. Итачи кинул на Ками и старика, которым ещё был подрывник, быстрый взгляд, сделал шаг назад и сказал:       — Держи, — Итачи быстрым движением вытянул из-за пазухи свёрток и кинул его в протянутые руки подрывника. — Планы меняются. Врассыпную.       Не дав возможности ответить, Итачи отпрыгнул назад и скрылся в гуще леса.       Над головой Ками пролетело несколько десятков стражников.       Дейдара, не обращая внимания на незваных гостей, обернулся и, указав пальцем на Камиллу, крикнул Итачи в догонку:       — Эй, ты куда? Забери и эту тоже!       — Эту? Ты охуел? — Ками, не отводя взгляда от стражников, обратилась к мужчине сзади, который не сильно торопился защитить их.       Без лишних слов Дейдара в один миг оказался возле девушки и, отработанным движением схватив её за руку, швырнул через себя. Всё произошло так быстро, что Ками не успела пикнуть, а уже оказалась на спине глиняной птицы. Снова.       Камилла, поднимаясь на ноги, наблюдала, как Дейдара отбивался от череды атак. Она сдержала гнев внутри себя и, тяжело вздохнув, обернулась в сторону, куда ушёл Учиха, и тихо сказала сама себе.       — Бля, зря быканула, конечно. Итачи, вернись, я всё прощу.       Внезапно на птицу запрыгнул Дейдара, и та резко принялась подниматься в воздух. Камилла, присев, прижалась ближе к птице, не прекращая наблюдать за дракой. Как она уже поняла, внизу остался глиняный клон со стражниками, которые навалились на него толпой. Те разлетались ошмётками в разные стороны на фоне редких взрывов в окрестностях замка.       — Надо срочно валить, — Дейдара взмахнул рукой, и птица тут же повернула в сторону, обдав их потоком холодного воздуха. Из-за резкой смены картины перед глазами, девушка смогла заметить Кисаме, стоящего в самом центре озера и складывающего печати.       Птица очень быстро поднялась вверх и оказалась на уровне с улетающими стаями птиц со стороны замка.       — А раньше не нужно было? — уточнила Ками, пытаясь контролировать себя и не тратить слишком много чакры.       — Кисаме щас тут всё смоет подчистую, ага, да, — как-то обыденно ответил Дейдара, сфокусировав внимание на мечнике.       Не смотря на всю суматоху, Камилла успела отметить красоту природы, наблюдая за птицами, которые изо всех сил пытались сбежать с поля боя. Но, сколько бы они сил не прикладывали, они не могли соревноваться со скоростью глиняной птицы. Она улетала как можно дальше от волны, поднимающейся снизу от озера.       Казалось, что во всем водоёме не было столько воды, сколько сейчас поднялось в воздух. Ками в удивлении раскрыла глаза, разглядев, что в этой воде где ни где виднелись медузы, светящиеся в тьме ночи.       Восторг длился ровно до того момента, пока волна не смыла улетающих птиц и не накрыла стражников, которые остались позади них. Вода перемахнула даже через одну из стен, ограждающих замок, сметая противников одного за другим и унося их прочь.       Брызги от удара об поверхность стены долетели до Камиллы, пройдясь по ней мелким дождём и намочив одежду.       — Отвратительно, — прокомментировала Камилла ситуацию, ощутив дискомфорт от липкой и холодной ткани.       — Да ладно, прикольно же, — улыбался Дейдара, поправляя увеличительный прибор на глазу, который передал ему Итачи, и наблюдая, как одного из стражников смывает волной от одной стены и относит аж до следующей. Стоило волне отступить, как этот самый стражник показался из воды. Дейдара смог наблюдать, что одна из птиц каким-то чудным образом оказалась головой у него во рту. — Огонь, — прокомментировал парень, нажав на кнопочку на устройстве и запечатлев этот момент.

***

      Было не удобно. Что-то острое больно впивалось под рёбра, отгоняя сон. Акане нахмурилась, пытаясь сдвинуть так, чтобы дискомфорт сместился куда-то за пределы её мироощущения, но лишь сильнее проехалась рёбрами по остроте. Ещё и тело ощущалось будто при температуре: вялым, с болезненной истомой. И горло саднило. И под веками словно был песок…       «Да что же это такое…»       Со стоном Акане извернулась, загибая руку себе под спину, чтобы убрать причину дискомфорта. Пальцы сначала проезжают по холодным влажным крошкам и только потом находят то, что выдернуло её изо сна.       «Камень?» — Акане удивлённо рассматривает осколок бурого камня, подслеповато щурясь в полумраке. — Что за?…       С трудом приподнявшись, она осматривается. Акане находилась в чём-то похожем на землянку с низким потолком, из которого торчали хиленькие корни. В один момент начали ощущаться и запах сырости, и земляная прохлада, пробегающая по позвоночнику, а затем хлынули воспоминания.       «О, Боже!» — слёзы подступили к глазам, горло скрутил спазм, а по внутренностям прошлась волна тошноты. Проведя руками по телу, она не нашла ран, хоть и последнее, что она помнила, это злого Итачи. Если он, как обещано, не убил её на месте, то что он сделает с ней сейчас?       Вдалеке прозвучал взрыв, а следом вспомнилась Ками.       «Где она?» — Акане лихорадочно завертела головой в поисках подруги, но скудный свет, что с трудом пробивался через поросший травой вход, заслонила тень.       Внутри у неё всё оборвалось. Слёзы покатились по щекам, падая на мох и плохо утоптанную землю.       Страх придал ей силы: руки, не чувствуя как мелкие камни впивались в ладони, гребли по земле, пока она не упёрлась в противоположную стену от входа. Широко раскрыв глаза, она наблюдала как, пригнувшись, в землянку зашёл высокий парень. Черты его лица поплыли, в них сложно было узнать Итачи или охранника Даймё, но колючий злой взгляд с шаринганом говорил сам за себя.       «Ками», — с ужасом шепнула Акане, наблюдая за тем, как к её лицу тянутся пальцы.

***

      «Ками», — девушка обернулась, осматриваясь по сторонам, но стена из дождя, окружавшая их, явно намекала, что она не могла услышать посторонних голосов, тем более голос подруги.       «Акане?» — переспросила девушка, но в ответ лишь тишина, заглушаемая звуками дождя.       — Да не крутись ты, — возмутился сидящий рядом Дейдара. Куст ревеня был гигантским и с плотными листьями, прикрывал их и небольшой костер от дождя. Не смотря на это, брызги, отбивающиеся от земли, всё равно долетали до них, вынуждая тесно прижиматься друг к другу.       — Тс-с, — Камилла резко схватила парня кончиками пальцев за губы, закрывая рот. — Замолчи все свои рты, — шикнула она, прислушиваясь и надеясь на отклик от подруги.       Парень оттолкнул руку девушки осмотрелся вокруг.       — Не парься, этот дождь смыл все следы и нас наверняка никто не найдёт. Плюс, благодаря моим клонам, след из трупов ведёт в совершенно другом направлении, ага, — самодовольно улыбнулся Дейдара, почувствовав себя очень предусмотрительным. Чувствовать своё превосходство над ней было ему, как мёд на душу, особенно после её подколов.       Ками обречённо вздохнула, решив, что голос Акане ей послышался.       Она перевела взгляд на тушку белки, нанизанную на две самодельные шпажки из веток деревьев. Мелкое животное не вызывало аппетита от слова совсем.       Ками взяла с земли валяющуюся рядом палочку и стала водить ею в костре, перемешивая чуть намокшие ветки с почти догоревшими.       — Как думаешь, кто в Акацки самый кровожадный?       Перевернув белку другой стороной, Дейдара по-лисьему улыбнулся:       — Я могу сказать точно: ты с Акане самые ебнутые, да, ага, — и поганенько заржал.       Девушка перевела на него взгляд. В данный момент ей было не до шуточек, поэтому ответ блондина не вызвал в ней ни толики смеха или обиды.       Сейчас её беспокоила лишь судьба Акане, ведь Итачи даже банально не ответил, в порядке ли она. И связи между ними не было никакой. Камилла старалась не думать о плохом, но воспоминания с перепуганным лицом подруги после их встречи с Итачи, и её безрассудное поведение в эту ночь в замке, заставляли задуматься о всевозможных последствиях.       — Это я знаю, но вопрос был о другом, — внезапно серьёзно ответила девушка. То, что она была с ебанцой, Ками никогда не отрицала.       — Находясь всё время в окружении людей из книги Отступников, ты вдруг заинтересовалась, кто из них тебя порешит? — его руки дёрнулись, чтобы по привычке сложить их перед собой, в его излюбленную позу для размышлений, но белка на ветке помешала. Поэтому он лишь выровнялся и придал себе более строгий вид. Ну, насколько это было возможно в не до конца трансформировавшейся внешности. — С чего бы, хм?       Несмотря на то, что Дейдара не спешил с ответом, он всё же задумался об обстановке в организации. Его самого убийства мало интересовали, он отдавал предпочтение искусству взрыва, и совершенно не важно, умрёт кто-то при этом или нет. Так же он думал о Сасори: сами убийства его тоже не интересовали, ему лишь были нужны тела для создания его марионеток. Какузу всегда преследовал корыстные цели, цена ему была совершенно не важна, так что с ним всё было не так однозначно.       Итачи лишь исполняет приказы, никогда не переходя черту без веской на то причины. Кисаме, находясь в паре с Итачи, казалось, разделял его убеждения, но, вероятнее всего, не всегда, хороший бой мечник любил. Среди всех Дейдара мог чётко выделить лишь одного человека — Хидана, который убивал людей просто потому, что ему это приносило удовольствие.       На минуту повисла тишина. Дождь, шумевший на фоне, словно стал громче отбивать чечётку по и так промокшей земле.       — Меня беспокоит Итачи. Точнее, он беспокоит Акане. Не знаю, что там между ними произошло, но она была уверена, что тот её убьёт, если миссия пойдёт по пизде.       Дейдара в удивлении покосился на Камиллу, но, вспоминая, как они умеют выводить из себя, пришёл к выводу, что желание наверняка придушить их появлялось у каждого и неоднократно.       — И ты решила поделиться со мной этим? — он намеренно выделил последнее слово.       Камилла повернулась к нему всем корпусом и осмотрела с головы до ног.       — Ну да. Это ж не мой секрет.       Дейдара заржал. Ками недовольно покосилась на него, но решила молча ждать, когда он успокоится.       — Ну, — вытер он рукой слёзы в уголках глаз. — Тебе и Акане не о чём беспокоиться. У меня не часто были общие миссии с остальными членами организации, но Учиха точно будет стоять в конце списка. Есть в нём жестокость, но не жажда крови, ага.       Капля жира упала с тушки белки в огонь, и костёр затрещал.       — А вот те, кто несмотря на прямой приказ, могут пойти на поводу собственного желания — Хидан и Какузу, ага, — Дейдара кивнул, как бы соглашаясь сам с собой. — Мы вообще были уверены, что, когда Какузу вас с собой взял, больше мы вас не увидим, — потянуло гарью, и подрывник поспешно перевернул белку.       Взглянув на чёрную, как угольки, плоть животного, Ками недовольно скривилась.       Слова Дейдары нисколько не успокаивали, ведь за время пребывания в логове у неё сложилось совершенно другое мнение по поводу его жителей. И конкретно в Хидане и Какузу она как раз таки угрозы и не ощущала. Да, поначалу Какузу хотел их убить, но сейчас, кажется, что-то сильно изменилось в его отношении к ним. И дело даже не в деньгах, она была уверена, что он бы прекрасно обошёлся и без их помощи, возможно, даже лучше.       Учиха так же не вызывал в ней опасения, в её понимании произошла какая-то нелепая ошибка, но в любом случае, она оставалась верна Акане и была на её стороне: если та видела в нём угрозу, то нужно убедиться наверняка, так ли это.       — Мы шиноби, мы сами избрали этот путь. Быть шиноби — это полностью опустить свои чувства и стать инструментами в достижении благих целей. Любым способом. Без сожалений. Мне кажется, никто из нас не хотел и не хочет быть кровожадным и не считает себя плохим. Есть моменты, о которых мы могли бы сожалеть, но если углубляться, то можно сойти с ума, — Дейдара приподнял палочки с тушкой и, осмотрев её со всех сторон, протянул ближе к Камилле. — Разрежь, — вывел он её из размышлений. Через пару секунд она осознала, что он хочет, дабы она воспользовалась техникой «скальпель».       — Спасибо, я не голодна, — она недовольно скривилась.       — Ишь какая. Один раз в замке побывала, уже брезгует, — съязвил тот.       — Конечно! И я видела, в каком состоянии были твои руки, когда ты её разделывал. Ты ж почти месяц постоянно в земле копался, хоть бы грязь из под ногтей выковырял... — не оставаясь в долгу, бросила Ками.       — Ты вообще охренела, дамочка? Между прочим, это было прикрытие, благодаря которому я сумел добыть глину для побега, ага! Или где ты думала, я её взял? — Дейдара раскрыл карты.       — Из нас двоих на вычурную даму больше ты походишь, — Ками отметила тот факт, что он уже почти полностью перевоплотился обратно в себя. — И вообще, я думала это какая-то специальная глина, обычная просто так не взрывается, — она развела руки в стороны, вглядываясь куда-то вдаль.       — Моя чакра делает её необычной, дурында. Или ты думала, что я её по приколу жую, мг?       Дейдара хотел высказать ещё пару обидных выражений, но перепуганный взгляд девушки сбил его с мысли, и он обернулся в ту сторону, куда она смотрела.       Ветка под лапами приближающегося существа хрустнула, оповещая их об опасности. Ками впала в ступор и даже не заметила, в какой момент Дейдара успел подскочить на ноги и в его свободной до этого руке появился глиняный паучок.       Ещё пару шагов, и они увидели благодаря свету от костра, как сквозь беспроглядную стену дождя показался насквозь промокший лев. Его грива намокла и обвисла шпаклей. Кожа обтягивала скелет, а в глазах был животный голод.       — Его ешь! — крикнула Ками, указывая пальцем на Дейдару, и резко убежала вглубь леса.

***

      Солнце практически коснулось верхушки деревьев, а разглядеть что-то ниже пояса и дальше трёх метров было невозможно. Густой словно похлёбка туман — итог запущенного Кисаме в небо озера — таил в себе не ясные тени и возможные опасности. Радовало одно: если он не видит, то его тоже. Отмена техники перевоплощения протекала медленнее, чем он хотел, ещё мешался и балласт на руках в виде бессознательного тела. О сильных техниках и речи не было, если три томоэ сейчас давались с таким трудом. А между клоном, призывом или шаринганом — он выберет глаза.       Свою чакру он приглушил до минимума. Акане же в чакровом фоне не отображалась. И во дворце ни одного Хьюга не наблюдалось, как и других шиноби выше ранга чуунина, ещё не списанных в запас. И это в дружественной стране с Огнём. Допустить такую отвратительную охрану можно было только намерено. В те года, когда он выполнял миссии как шиноби Листа, даже на менее значащие задания формировали более сильные команды.       Коноха молча дала добро на смену власти?       С противоположной стороны леса, где находился Дейдара, доносились хлопки и лёгкая дрожь земли, подрывник использовал масштабные техники, значит большая часть охраны ушла за ним.       В землянке, позади него, зашуршали мелкие камни и раздался слабый стон. Внизу живота свело и защекотало под рёбрами, а кончики пальцев онемели, стоило понять, что девушка пришла в себя.       Акане мешала: с ней на руках он не мог развить скорость, о том, чтобы вступить в бой, и речи не было. Но выпустить её из рук и передать Дейдаре, чтобы он, как они и договаривались, отправил девушек на своей птице в безопасное место, Итачи не смог. Умом он понимал, что таким образом он подвергает себя и Акане дополнительной опасности, но так же ему хватило мгновения чтобы увидеть, что техника перевоплощения с Дейдары спадала медленнее, чем он успевал подстраиваться под ход битвы, и Ками была слишком разгорячённой, чтобы молча покинуть поле боя. А у Кисаме была своя задача. Так что, не задерживаясь дольше ни на мгновение, он отступил сюда. Это место он подготовил ещё в прошлый раз, так, на всякий случай, и оно пригодилось.       Торчать снаружи не было больше смысла: печати установлены, ловушки проверены и обманки были подготовлены, но вернуться обратно в прохладу убежища и к пришедшей в себя Акане Итачи не мог заставить себя. Найти подходящее слово, чтобы лучше описать его чувства и почему оно его сдерживает, он тоже не мог.       Не опасна же она дня него, в самом деле.       Не привыкший отступать, Итачи ещё раз проверил печати иллюзией и шагнул внутрь.       Чтобы легче ориентироваться в сумраке землянки, он позволил проявиться шарингану. Не то, что в этом была сильная необходимость, но чувство незримой опасности, исходившее от Акане, заставляло перестраховаться. Она метнулась ползком к противоположной стене и вжалась в неё. Дикими, испуганными глазами, она наблюдала за ним.       Итачи пробежался глазами по ней, стараясь обнаружить на оголённых участках кожи травмы или ссадины, не сосредотачивая лишнего внимания на частях тела, еле прикрытых полупрозрачной тряпицей. На бледной коже под правым глазом начал наливаться синяк как от пощёчины, и вроде больше не было внешних травм. А её возможные психологические травмы его сейчас мало интересовали. Сначала было необходимо выбраться с территории страны и остаться в живых, а про всё остальное можно подумать позже. И для этого Акане должна быть в состоянии передвигаться самостоятельно.       Будущий синяк не объяснял страха, исходившего от неё волнами.       — Больно? — Итачи протянул руку к её лицу, чтобы убедиться, что кость не сломана. Акане забавно скосила глаза, следя за его ладонью с такой же опаской, как будто к её шее он приставлял кунай.       — Ч-что? — голос её подвёл, и вместо чёткого вопроса послышался писк.       — Синяк на твоём лице, — решил уточнить Итачи, видя, что ясности в её глазах не прибавилось. Акане дёрнулась, уходя из-под его прикосновения, а Учиха остановил руку, так и не коснувшись её. — Где-то ещё болит? — парень опустился на колени возле неё.       Девушка нахмурилась, будто пытаясь уловить смысл слов. Она приоткрыла рот, проталкивая в себя воздух и быстро-быстро заморгала, скидывая с себя пелену страха.       Учиха прогонял в голове симптомы сотрясения: слишком Акане растерянно выглядела, возможно, она где-то приложилась головой.       — Ты странно выглядишь, хоть явных ран нет. Что тебя беспокоит?       — А как… — девушка прочистила горло, возвращая контроль над собственным голосом, — а как я должна выглядеть перед смертью?       По его подсчётам у них около семидесяти процентов есть на то, чтобы выбраться отсюда удачно.       — Дейдара, Кисаме и Ками взяли на себя большую часть стражи. Если у тебя нет серьёзных травм и ты можешь идти самостоятельно, то для нас не будет проблемой скрыться, — уверил её Итачи. Но, несмотря на его хороший прогноз, спокойствия ей это не придало, казалось наоборот, только больше смутило.       — Ты не… убьёшь меня? — странный вопрос и недоверчивый взгляд из-под ресниц смутил Учиха.       — Почему я должен тебя убить? — где-то за лёгкими отдало горечью. Итачи хотелось прижать руку к груди и растереть кожу, чтобы убрать это неприятное чувство, но он заставил себя сидеть неподвижно. Акане всё также не отрывала от него недоверчивый взгляд и наблюдала за ним, как за диким и опасным животным.       — Ты мне так и сказал в коридоре, — Акане не выглядела как человек, уверенный в своих словах, но расслабляться она не собиралась. Итачи прогнал в голове их разговор, но кроме провокаций со своей стороны больше ничего не смог вспомнить, не говоря уже об угрозах. Акане, внимательно наблюдающая за ним всё это время, решила уточнить:       — Ты сказал, что я была бы красивой Учиха.       На него будто бы вылили ушак холодной воды. Так неожиданно сильно его проняла её интерпретация того разговора, что тело само по себе дёрнулось, будто уходя из-под удара. Ему потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы совладать с собой.       — Да как ты сумела найти в этих словах такой смысл?       В голосе Итачи было столько искреннего удивления, а в глазах обиды, что Акане поддалась вперёд, позабыв о том, что она его боится, и стала оправдываться.       — А что ещё я должна была подумать после твоего странного поведения в убежище и явных угроз в коридоре? Да и репутация твоя сама за себя говорит, — почему-то Акане начала чувствовать себя дурой, и от этого её голос взлетел на пару актав.       Итачи прикрыл глаза и начал массировать себе виски, пытаясь подавить внезапную волну злости, которая требовала схватить Акане и хорошенько её потрясти. Во рту появилась горечь разочарования: она не смогла понять того, что он пытался ей донести.       За попытками взять себя в руки и не пойти на поводу злости, Итачи пропустил большую часть бубнежа Акане.       — … непонятно за что меня третируешь! — щёки её покраснели то ли от смущения, то ли от пыла, с которым она старалась до него донести свои выводы. — Я ведь извинилась! Сколько можно издеваться надо мною? Да что я могла такого совершить, чтобы так задеть твои чувства? Чем я заслужила к себе такое отношение? — Акане смотрела на него обиженно, а в голосе слышались усталость и мольба, чтобы он был с ней честным.       Не потянись она за его прикосновениями тогда, в полумраке дворца Даймё, он бы и не помыслил этого сделать.       Но Итачи было неприятно, что в его словах она нашла смысл странный и злой, а ведь он подразумевал совершенно другое.       — Ты и вправду хочешь знать? — Итачи пытался взять под контроль свои чувства, что выворачивали душу. Акане растерянно заморгала, ощущая беспокойство и тихо произнесла:       — Да, — будучи готова ко всему, кроме того, что дальше произошло.       Итачи открыл глаза и вперился в девушку взглядом, от которого внутри неё всё замерло и мучительно засосало под ложечкой. На дне его глаз, за запятыми шарингана, плескалось обещание, что ответ ей не понравится и принесёт лишь больше непонимания. Дрожь непонятного предвкушения прокатилась по позвоночнику, и Акане замерла. Итачи положил руку ей на затылок, подвинул её лицо ближе к себе и зло зашептал:       — Ты потребовала с меня подарок, всколыхнувший во мне давно забытые чувства, — она ощущала его тёплое дыхание на своих губах, с трудом пытаясь понять смысл слов.       — Какой подарок? — кончиком языка она быстро мазнула по своим губам, убирая щекотку его дыхания. Впервые Акане увидела шаринган так близко при первой встречи с Итачи, правда он её тогда душил.       — Этот… — шепнул он и накрыл её губы поцелуем.       Акане ошарашенно замерла, больше веря в то, что Итачи ей голову свернёт, чем в то, что сейчас происходило.       Целовать её было словно обнимать кусок гранита. Такой же холодной и безответной Акане оставалась, хоть мягкость её губ его взволновала. Он отстранился через несколько секунд, когда понял, что отклика от неё не дождётся.       Вгляделся в её изумлённые глаза, ожидая от Акане хоть какой-то реакции. Разочарованный её холодом, Итачи обессиленно уронил руки и приготовился встать и уйти, не желая разделять с ней минуту своего отчаянного позора. Но его остановил неожиданный жест с её стороны. Акане держала его за рукав, не дав отстраниться, и смотрела на свою руку так, будто сама не понимала, что она делает.       — Я ничего не поняла, — она вскинула на него взгляд, полный огня, — можешь повторить?       В этот раз она ответила так же горячо, как и сотни раз до этого в его голове.

***

      С верхушек деревьев внезапно сорвалась стая птиц и пролетела над опушкой, на которую через минуту вышли девушка с юношей, то и дело ругаясь и перекрикивая друг друга.       — Сам ты слабак! Да я в свои шестнадцать брата восьмидесяти килограммового поднимала налегке! — возмутилась девушка, толкнув его ладонью в плечо.       — Серьёзно? Ты же шиноби, нашла чем хвастаться, ага!       — Я не была шиноби! — прошипела девушка, резко присев, и, обхватив парня за ноги, перекинула его себе через плечо.       — Ты что делаешь? — изумился тот, — да и сейчас ты шиноби, так что поднятием тяжести ты меня не удивишь, — он пожал плечами и расслабился, повиснув, словно тряпичная кукла, у неё на плече. Кончик его блондинистых волос то и дело соприкасался с землёй.       — Сука ты. Слезай тогда, хули расслабился?       — Ага, да, сейчас. Взялась — неси. Я тебя на птице всю ночь тащил, твоя очередь, — ухмылялся тот, беспомощно свесив руки вниз.       — Сравнил хуй с пальцем! — Камилла и шагу с места не ступила, поражаясь его наглости. — Хули ты такой лёгкий? И вообще, как-то это непрофессионально с твоей стороны.       — Я тебя не боюсь, — заржал он, — даже если ты попытаешься меня убить, ты не успеешь меня и пальцем тронуть.       — Ну-ну, — если до этого момента Камилла даже не думала о том, чтобы просто сбросить его с себя и надеялась просто поставить его на ноги, то он просто не оставил ей выбора. Резкий рывок в сторону, парень слетает с её плеча, и она не успевает опомниться, как оказывается у него в захвате и он прижимает её лицо к земле, заламывая руки за спину и усаживаясь сверху на неё.       «Быстро», — только и успевает подумать девушка, вдыхая аромат сырой травы, которая не успела высохнуть под палящим обеденным солнцем.       — Слушай, мне вот интересно, а почему ты не поступила в академию в детстве, как все?       — Отпусти и расскажу, — то, что в данный момент ей было дико неприятно, не только от того, что ей заломали руки, а от влажной земли, вновь промочившей её одежду, это слабо сказано.       — Не, — ухмыльнувшись, протянул он, — расскажешь и отпущу.       — Ну блять, — простонала девушка, тяжело вздохнув и вновь ощутив приятный аромат свежести. — У родителей были на меня другие планы. Как и на всех остальных детей, собственно говоря. И, если бы я стала шиноби, вряд ли бы они смогли их осуществить.       — Планы? — удивился Дейдара, задумавшись о чём-то своём. — И какие же?       — Удачно выдать замуж. Ну, удачно для них и их бизнеса, — Ками задумалась, вспоминая прошлое. Конечно же, в её мире никаких академий и шиноби не было, но вот всё остальное — ещё как было. — Когда я случайно услышала, как родители обсуждают мою свадьбу, называют имя будущего мужа, я тут же загу… — девушка запнулась, демонстративно прокашлялась и продолжила, — тут же решила выяснить, кто он такой. Брат мне в этом помог. Оказалось, что это сорокалетний якудза и убийца, трижды откупившийся от тюрьмы. Тогда же я узнала, что брак моего брата так же был по расчёту, только вот он на праве мужчины сам выбирал себе жену, а мне повезло меньше. Тот мудак просто увидел мою фотку в инст… титуте… — «А тут есть вообще такие заведения то?..» — Камилла трижды поменялась в лице, благо, что Дейдара находился сзади и не видел этого, — это учебное заведение для обычных людей у нас в Кумаре, — решила уточнить она на всякий случай, — и мои родители, конечно же, с радостью согласились на брак. — Девушка замолчала, думая, стоит ли продолжать рассказ, или этого достаточно.       — То есть, когда Орочимару вас похитил с Акане, он фактически тебя спас от нежеланного брака? — пришёл к выводу юноша, ослабляя хватку и отпуская девушку.       — Хм, — Камилла ухмыльнулась, вспоминая, как много всего ей пришлось пережить после этого, — да, получается, так и есть, — она слабо улыбнулась, поднимаясь на ноги и отряхивая грязную и мокрую одежду. — Лучше уже вот так, чтобы мордой в грязь тыкали, чем замужем за убийцей.       — Ебать ты страннаая! — Дейдара начинает орать так, что сгибается в три погибели, пока Ками прицеливается, куда его лучше ударить. — Ты в логове преступников! — он делает несколько вдохов, чтобы успокоиться, но начинает орать по новому кругу. — Я только что человек пятьдесят взорвал, пока мы отходили, а ты выбираешь: лучше «мордой в грязь», чем общаться с якудза. Ой не могу… — тут он практически задыхается, а Ками лишь возмущённо открывает рот. — В итоге у тебя и то, и то!       — А нихуя, нихуя, — Камилла надулась, понимая, что сравнивать их миры нецелесообразно, но объяснить это Дейдаре она не могла. Ей хотелось что-то ещё сказать, но она не находила слов в своё оправдание. — Это разные вещи, тебе не понять! И вообще, ну убил ты, я же за тебя замуж не собираюсь! Так что не надо мне тут лялякать.       — Двойные стандарты какие-то у тебя, — утирая слёзы с глаз, еле выговорил парень, в попытке разогнуться.       — Какая жизнь, такие и стандарты!       — Просто признай, что ты неправа, — Камилла злобно посмотрела на него, но осознала, что спор бесполезен.       То, что в этом мире было нормой, и то, что она смогла принять в нём, во всех новых знакомых, она всё равно не смогла бы принять в своём мире.       — Ладно, ты прав, — безэмоционально ответила девушка и тупо пошла вперёд, явно поставив точку в этом разговоре.       Сейчас у неё был шанс разговорить парня в ответ, но он выбил её из колеи и вогнал в размышления о собственных ценностях, полностью отбив желание к общению в данный момент.       За спиной девушки раздалась новая волна смеха, которую она просто проигнорировала.

***

      Туманный лес сменился полем с высокой травой, и затем лугом с поваленными деревьями, а Итачи за несколько часов пути так и не проронил ни слова. Он шёл, неспешно обгоняя Акане шага на три, и лишь изредка бросал на неё взгляд через плечо, когда она особо громко вздыхала или спотыкалась.       Молчала и она. В голове Акане был сумбур, а, судя по спине Учиха, ему было безразлично.       Время от времени девушка кидала на него аккуратные взгляды, будто боялась, что Итачи поймает её за разглядыванием.       М-да, масштаб пиздеца в её жизни вышел на новый уровень.       Техника перевоплощения постепенно сходила на нет: плечи стали уже, а оранжевый цвет сохранился на кончике волос. Насколько изменились черты его лица, Акане не знала. Но в землянке она целовалась со стражником с глазами Итачи. Ох, от воспоминаний, которые она проигрывала по кругу в своей голове, перехватывало дыхание и жар подступал к щекам.       Поцелуй не был страстным или многообещающим: но, он был увлекающим и даже как-то по детски наивным. Итачи аккуратно изучал её губы, будто не зная, что предпринять дальше. Но, стоило Акане с тихим стоном приоткрыть рот, как его язык без стеснения проник внутрь, а напор усилился.       Итачи целовался грубо, неумело, но страстно, полностью отдаваясь процессу. И от этого огонь бежал по её венам.       Его пальцы зарылись в её волосы. Руки прижали Акане ближе к его крепкому телу. Незаметно для себя, они оказались на полу, а она гладила его спину и шею.       Между их телами что-то зашевелилось и упёрлось в бедро девушки. Итачи отстранился и замер. Акане переводила дыхание и пыталась понять, что это было.       «Какого хуя… ааа!» — осознание происходящего, того где она, с кем и чем занимается, развеяло дурман в её голове и девушка поражённо замерла. Тяжёлое дыхание Итачи щекотало её шею, вызывая мурашки на коже.       «Это пиздец».       Учиха первый пришёл в себя. Он еле заметно провёл носом по её шее и одним слитным движением поднялся. Акане резко стало холодно без тепла его тела и как-то неуютно. Она приподнялась, торопливыми движениями поправляя халат и ёжась от сырости. Внезапно стало тепло, и Акане вскинула голову. Итачи накинул на её плечи верхние хаори, а сам начал отрывать от подола нижней рубахи ленты ткани.       — Здесь… — он не договорил. Его охрипший голос дрогнул, и он прочистил горло, возвращая себе прежнюю невозмутимость. — Дорога будет долгая. Чтобы не привлекать к себе внимание сенсоров, не превращайся, — Акане не отрывала взгляда от лица парня, а он напротив — не смотрел на неё. Опустившись на колени перед ней, он взял одну из оторванных лент и начал перематывать её ступни, создавая подобие обуви. — Дейдара и Кисаме взяли на себя основную часть стражников, но нам не стоит нарываться.       Закончив перематывать ей ноги, он поднялся и направился к выходу.       — Я проверю округу, а ты выходи, как будешь готова, — его спина исчезла в проёме, и она осталась одна.       В голове было на удивление пусто. Слишком много всего произошло за короткий период, и уж точно не то, что она могла предугадать.       Надев чёрно-красное хаори стражника, широкие рукава которого болтались ниже локтей, а подол закрывал колени — Акане выглянула. Итачи всматривался в туманный лес, под далёкий рокот грома. Влажная трава зашуршала под её ногами, Итачи чуть повернул голову в её сторону и зашагал в лес, не проронив больше ни слова, а Акане последовала за ним.       Солнце перекатилось за полдень, и первый часы дороги остались позади. Этого времени хватило, чтобы мешанину из эмоций Акане успела разобрать и даже как-то свыкнуться с мыслью, что Учиха Итачи не убил её, а поцеловал. А затем она поцеловала его. Щёки предательски начинали гореть на этом витке мыслей. Но врать было глупо, особенно себе. Так что Акане признавала, что Итачи привлекал её как мужчина и был ей интересен, и, скорее всего, это было взаимно, но совершенно точно неуместно и обременяюще.       Им предстояло поговорить, чтобы прояснить ситуацию, и разговор должен был произойти до того, как они вернутся в убежище. Но эти здравые мысли быстро испортились под натиском усталости. Ноги, не привыкшие ходить практически босиком, болели, а мышцы в теле ныли.       Голова, не получившая полноценного отдыха — обморок дал лишь краткое облегчение — начинала простреливать в висках. Мозг будто закипал, разрываемый мечущимися внутри мыслями. Акане ментально посылала Итачи сигнал, что ей нужен отдых, и в таком темпе она долго не протянет, но Учиха не хотел её телепатически понимать.       Она честно старалась держать себя в руках, но когда они вышли к утоптанной дороге, которая расходилась на два пути, силы её оставили. Камень, который так не вовремя попался ей на пути, был последний каплей. Громко охнув, наступив на острое ребро камушка, Акане осела на обочину дороги и с трудом сдержала подступившие слёзы. Она чувствовала себя самой несчастной в этом мире.       Тень заслонила её.       — Что случилось? — Учиха стоял над ней, собранный и невозмутимый.       — Я устала, — Акане не узнала свой плаксивый голос. — И ноги болят, и есть хочу, и пить, и в туалет… и… и вообще, — слёзы покатились градом по её щекам, — я… задолбалась.       Итачи вздохнул и окинул взглядом горизонт. Они находились в очень невыгодном положении на открытой местности. Преследователей он не ощущал, но капризная Акане точно не облегчит им дорогу. Они давно миновали границы страны Огня и, насколько он помнил, путь слева вёл вдоль караванных путей и к вечеру следующего дня они могли бы вернуться в убежище. Но тогда ни о каких отдыхе или еде и речи не было бы. Путь справа вёл к реке Янцзы и увеличивал дорогу где-то на два дня, но зато там можно было найти и ночлег, и еду. А провести дополнительные два дня с Акане наедине он не хотел. Слишком много эмоций она вызывала в нём, лишая концентрации и спокойствия. Итачи перевёл взгляд на девушку: она утирала слезы.       Её ноги были в порезах, глаза запавшими, и выглядела она такой потерянной и несчастной, что его сердце на мгновение дрогнуло.       — Минут через двадцать мы выйдем к реке, там ты сможешь отдохнуть, — нехотя сказал Итачи.       Акане улыбнулась сквозь слёзы.

***

      Холодная вода остудила голову и дала Акане возможность прийти в себя. В крохотном зеркале над умывальником она хорошо рассмотрела синяк под глазом буро-синего цвета, покрасневшие глаза и тёмные круги от недосыпа. Это хорошо, что в прачечной, стоявшей на одном из притоков речки, они украли одежду и обувь, и теперь не выглядели жертвами гоп-стопа.        Серое платье на запах странно сидело и девушка чувствовала себя в нём неуютно, но лучше так, чем гулять полуголой. Итачи тогда принёс и себе одежду: льняные штаны и рубаху свободного кроя. Отдав Акане платье и сандалии, сам он отошёл за дерево, чтобы переодеться. И не то чтобы Акане подглядывала, но, бросая быстрые взгляды на парня, она стала невольным свидетелем того, как Итачи стягивал свои потрёпанные штаны, стоя к ней спиной.       «А у Мадамы жопа огонь, как персик», — Акане спохватилась и отвернулась, пообещав себе больше не поворачиваться. Но образ жопы Итачи её преследовал всю дорогу, до ближайшей переправы, где расположилась небольшая деревенька. Найдя ближайшее кафе, Итачи стал делать заказ, а Акане направилась в туалет по своим естественным нуждам. Вернувшись, девушка нашла Итачи за одним из столов под соломенным навесом.       Учиха неспеша помешивал мисо-суп. Ещё стояла тарелка с двумя шпажками золотистых данго, чайник, чашки и тарелка с жареными пельменями.       — Я забыла сказать, — Акане присела за стол напротив Итачи и, взяв палочки, аккуратно подцепила ими пельмень, — я мясо не ем.       — Я заказал тебе с тофу, — парень подвинул тарелку ближе к ней.       — Оу, — удивилась Акане. — Спасибо, — и накинулась на еду, проглатывая пельмени, практически не жуя. — А как ты догадался? — с набитым ртом спросила девушка.       Итачи разлил напиток по глиняным чашкам и подвинул одну к Акане: запахло зелёным чаем с жасмином. Он сделал глоток и позволил себе на мгновение расслабиться.       — Я говорил, что тебе не стоит быть шиноби?       — В смысле?       — Наблюдательности у тебя ноль.       Акане обиделась бы, если бы не была так голодна, так что решила пропустить эти слова мимо ушей.       На причале у подножья холма зашумела толпа: несколько торговцев заключали сделки.       Утолив первый голод, Акане кинула на парня осторожный взгляд. Необходимо было обсудить поцелуй и расставить все точки над «і», чтобы продолжить сосуществовать в убежище спокойно.       Собираясь с духом, Акане сделала глоток чая, поморщилась, но чашку не отставила. В туалете она отрепетировала пару фраз, но сейчас они упорно не хотели вспоминаться.       — Итачи, — её голос чуть дрогнул. Парень перевёл свой нечитаемый взгляд с данго на неё. — Необходимо обсудить то, что произошло в… укрытии.       Ни единый мускул на его лице не дрогнул. Сделав глоток чая, он произнёс:       — Разве? Это не стоит обсуждения.       Итачи был так спокоен, словно она сама себе придумала тот поцелуй. Он перевёл взгляд на причал, где шумели торговцы.       — Да! — девушка радостно выдохнула, словно скинула груз с плеч. Итачи не собирался акцентировать своё внимание на этом маленьком недоразумении. — Ничего такого не произошло!       Учиха перевёл свой взгляд вновь на девушку:       — Ничего? — рассеянно спросил Итачи.       Акане, не замечая реакции парня, радостно продолжала:       — Мы взрослые люди. И такое может просто произойти!       — Просто произойти?       — Ну, да. Опасность, адреналин и другие гормоны. Наваждение, одним словом.       — Видимо, у тебя предостаточно опыта в этом вопросе, — Учиха сделал ещё один глоток чаю.       — Не то чтобы… но в жизни случается всякое, — девушка ощутила лёгкий, неприятный укол от слов Итачи. — Но я не о том. Я хотела сказать, что я не буду строить себе иллюзий на этот счёт, — серьёзно продолжила она. — И не буду донимать вас неуместным вниманием. Я всё понимаю. Это просто произошло. Как говорят: отпусти и забудь.       — Да, это мудрое решение, — Итачи перевёл взгляд на торговцев, будучи полностью солидарным с ней. Она говорила правильные слова и приняла взрослые решения. Но от них ему стало горько. Он подцепил одно данго, пытаясь перебить неприятный привкус во рту.       — Притом, это и поцелуем сложно назвать, — девушка решила окончательно заверить его в своих намерениях не преследовать его, как сумасшедшая фанатка. Акане рассматривала столешницу в попытке подобрать слова и не заметила, как его спина напряглась, а взгляд стал пронзительным.       — В смысле? — будь Акане менее занята подбором слов, то заметила бы опасные интонации в голосе парня.       — Ну, мне не нравится, когда мне суют язык практически в горло. Да и вначале ты так сильно нажал на губу… в общем, это не тот поцелуй, который хотелось бы запомнить, — легко закончила девушка, будто делилась с подругой историей после неудачного свидания.       —… я понял… благодарю за критику, — он еле сумел подавить в себе волну гнева и смущения.       На этом можно было бы и остановиться, но тут Акане понесло.       — Да и не в моём ты вкусе, — девушка спохватилась и уточнила. —Хоть и импонируешь мне как мужчина, иначе я бы не попросила целовать меня на дне рождения.       В этот раз волна раздражения перевалила через край. Он застучал пальцами по столу и спросил:       — И кто же в твоём вкусе?       — Полная твоя противоположность, — Акане казалось, что если сейчас она убедит Итачи, что он не интересен ей, то он не будет её изводить в убежище. Она была так уверена, что находится на верном пути, что не замечала, как её слова дают совершенно обратный эффект. — Я люблю блондинов с зелёными глазами, — улыбнулась Акане.       В Итачи боролись странные чувства и уязвлённая гордость брала верх, желая причинить ответную боль.       — Вот как, — он в раздражение отставил чашку с любимым чаем. Аппетит, которого и так практически не было, исчез полностью. — Славно, — Акане радостно закивала, будучи уверена, что Итачи правильно её понял. — В рамки моего вкуса ты тоже не вписываешься, — он описал пальцами в воздухе ту самую рамку.       Акане ошарашенно приоткрыла рот, решив, что Итачи снова назвал её толстой.       — Вот как, — от прежней радости не осталось и следа. — Значит, мы друг друга поняли и такое больше не повторится.       — Верно, — так же холодно подтвердил Учиха. — В убежище этого не повторится.       Порыв холодного ветра пронёсся между ними. Хоть они и достигли того итога, к которому стремилась Акане, радости и облегчения никому из них это не принесло. Казалось, ситуация лишь усугубилась.       Дальше они замолчали.       В кафе они были вдвоём, и лишь неразборчивые перекрики торгашей на причале разбавляли атмосферу. Акане уткнулась в пельмень, распотрошила его и вглядывалась в белые потроха, будто искала в них ответ на вопрос: «Какого хрена?»       Итачи пил чай и слегка причмокивал, а её тошнило от смеси горечи. Данго на шпажке раскис от выражение лица Мадамы, который не отрывал взгляда от торговцев.       На похоронах веселее.       Хозяйка заведения мельтешила где-то за спиной девушки и поглядывала на стол, не смылись ли посетители.       «Интересно, а Мадама расплачиваться с хозяйкой натурой собрался?» — задалась Акане вопросом, осознав, что не наблюдала у него кошелька.       — Братан, я те говорю: она тебя за оленя держит! — с причала успела подняться компания мужчин. Впереди шёл хорошо одетый мужик с красными от алкоголя щеками и с несколькими золотыми цепями на мясистой шее. Он одной рукой за шею обнимал тощего, также хорошо одетого мужчину, тот морщился от пьяных криков ему на ухо. А второй рукой он держал бутылку и размахивал ею. — С бабой, — ткнул он пальцем тому в грудь, — надо говорить так, чтобы она знала своё место! Говорю тебе!       Компания села за стол сбоку от них, ближе к зданию кафе, и хозяйка сразу поспешила к ним.       Мужик с бутылкой указал пальцем на Акане и тряхнул за шею тощего:       — Сразу видно: рот не умеет держать закрытым. Видишь, как бабу надо воспитывать, — и попробовал ткнуть пальцем в синяк на лице девушки.       — Эй, — со злостью возмутилась она, взмахнула рукой, отбивая палец.       — С характером она, — с ухмылкой кивнул он Итачи. — Не забывай её воспитывать!       — Обязательно, — чинно кивнул он мужику.       Акане хотела возмутиться, но получила от Учиха пинок под столом, мол — «молчи», и уставилась обратно в свою тарелку.       «Гандон», — прошептала так, чтобы Мадама точно прочитал по её губам. На мужика ей было пофиг, но вот то, что сделал Учиха, ни в какие ворота не лезло.       «Да он о-ху-ел!»       Мужик тем временем потерял к ним всякий интерес. Повернулся к друзьям, почёсывая шею и затем живот:       — Пойду поссу, — наконец отпустив и друга, и бутылку, мужик скрылся за бамбуковой изгородью.       Акане кинула на Итачи недовольный взгляд, а тот поднялся:       — Не привлекай к себе внимание, мы ещё на миссии, — шепнул он, вставая из-за стола и тоже скрылся за изгородью.       — Господин, — обратился Итачи к мужчине.       Тот пытался развязать запутавшиеся шнурки на штанах и недовольно буркнул на Учиха:       — Что?       — Я должен вам кое-что сказать, — одним движением он оказался возле мужика, схватил его за палец и резко вывернул, закрывая другой рукой ему рот. — Не стоит трогать то, что не ваше, — мужик взвыл в ладонь парню и закивал.       Быстрый удар в шею, и тот заваливается на бок. Итачи его придержал и без шума опустил на пол в уборной.       Обшарив его карманы, Учиха вынул из-за пазухи кошелёк.       В нём было достаточно денег, чтобы оплатить их обед и оставшуюся часть пути провести в комфорте. Вернувшись, Итачи махнул Акане, дав знак, чтобы она собиралась, а сам стал расплачиваться за обед.       — Я думала, у нас нет денег, — сказала девушка на выходе из кафе.       — Ты совершенно невнимательна, — тихо ответил Итачи.       — Что?! — возмутилась Акане.       Громко каркнул ворон, когда друзья мужика спохватились — куда он делся?

***

      Они поднимались вверх по течению в горы до самого вечера. К появлению первой звёзды на небе они дошли до излучины реки, где в неё впадал ещё один рукав. Там стояла переправа и несколько лодок.       Итачи пошёл к причалу и окликнул лодочников.       — Кто плывёт к западному храму Огня?       — Старик Юра, кажись, — ответил один из них с победным выкриком, ложа фишку на доску и загребая себе монеты. — Его лодку грузят, кажись, — и ткнул куда-то в сторону.       Передав лодочнику четыре монеты, Акане и Итачи расположились на тюках под хлипкой крышей на лодке, как можно дальше друг от друга.       Акане демонстративно хотела бы не смотреть на Мадам, но стоило ей более-менее устроить голову на тюках, как сознание померкло.

***

      — Поднимайся, — сквозь сон услышала Акане: её кто-то настойчиво тормошил.       — А? — еле отлепив щёку от тюка, девушка начала осматриваться, чтобы понять где она.       — Мы сходим, — раздался голос, принадлежащий Итачи.       Не дожидаясь ответа, он сошёл по трапу.       — Что? Эй, подожди?! — она со стоном разогнула затёкшую спину. Тепло соскользнуло с плеч, к её ногам упал обрез непонятной ткани.       Выйдя из-под крыши, Акане заморгала от яркого света. Лодка стояла уже пришвартованная в горной деревушке, которая раскинулась у подножья храма.       Итачи шёл неспеша по пристани, изящно скользя между рыбаками и лодочниками.       «Гандон, но жопа огонь», — недовольная превратностями жизни, Акане поспешила за ним, пока он полностью не потерялся в толпе.       По пристани тянуло солью, дымком и рыбой. Около самих лодок стояли корзины с утренним уловом. А на краю берега, сцепленного с водой дощатым настилом, дымили прилавки с грилем и бамбуковыми корзинами на пару. Акане повела носом, и желудок скрутило голодным спазмом. Вчерашние пельмени растворились в небытие. Мадам нашлась возле одного из прилавков: продавец складывал на широкий зелёный лист дымящиеся хлебные булочки с начинкой.       — Благодарочка, — Итачи ничего не успел ответить, как Акане схватила булочку, вгрызлась в неё и начала ойкать.       Учиха передал продавцу монету, кинул на девушку нечитаемый взгляд и направился к вершине холма, где находилась деревня.       — Не-не-не, Учиха. Я туда не пойду, — Акане покачала головой, мол, меня на это не уговорить. — Учиха, умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт.       — У нас была такая возможность, но ты выбрала комфорт. Это последствия твоих решений, — Итачи оставался безучастным к возмущениям, упорно продолжая шагать вверх по тропинке к лестнице, с хуевой кучей ступенек.       — Моих? — запищала Акане. — Я тупо за тобой следую, и вообще не ебу где я, дорогу выбирал ты. А ты, — обвиняюще указала она на него, — ничего мне не объясняешь.       Итачи чуть дёрнул уголком рта и с издёвкой произнёс:       — Судя по всему, даже если бы я объяснил, ты бы всё равно ничего не поняла.       У Акане дёрнулось веко.       — Судя по всему, — повторила она, — это у тебя проблемы с выражением мыслей. В своём глазу бревно не видишь, а в чужом соринку замечаешь, да?       Итачи резко затормозил и кинул на девушку взгляд через плечо.       — Дай угадаю. Целуюсь я тоже непонятно?       — Ну да!.. — как само собой разумеющееся, легко ответила девушка, обгоняя парня.       — А зачем тогда за вторым потянулась? — практически зашипел он.       — Так того и потянулась, что ничего не было понятным, — резко ответила Акане.       Итачи раздражённо дёрнул плечом и в два широких шага обогнал девушку.       — А с Даймё всё понятно было? Или ты не успела проверить?       — А это тебя ебать не должно, — она не ожидала подобного вопроса. Акане надеялась, что у Итачи хватит такта не вспоминать миссию. — И это ты мне сказал, что шиноби должен сделать всё для выполнения задания. И чего ты вообще от меня ожидал?       — Точно не того, что ты пойдёшь самым лёгким путём и ляжешь под него, а хоть немного используешь свой мозг и придумаешь альтернативное решение, — Учиха не заметил, как искра раздражения превратилась в пламя.       Акане хотела что-то резко ответить, но отдышка не позволила. За руганью она не заметила, как они начали подниматься по ступенькам.       — Это был небольшой тест, но ты его не прошла. Ты не смогла проявить смекалки, как шиноби.       — А ты значит всегда охуенные решения принимаешь?       — Я в силах нести ответственность за собственные проступки, как шиноби, — и с нажимом продолжил, — в отличие от тебя.       — И что это значит?       — Что этот путь не для тебя, — снисходительно произнёс он.       — А кто сказал, что я хочу быть шиноби? Итог у всех один будет, — она вспомнила, что грядет война, и на душе стало грустно.       Акане окинула горы, долину и причал внизу взглядом, задаваясь вопросом:       «А что случится с этим местом? Докатятся ли сюда разрушения?»       Остаток пути они молчали.       Акане продолжала внутренний диалог с Итачи, где она его уничтожает аргументами, но в слух она ничего не произнесла.       А Учиха старался подавить эмоции: лекарств с ним не было, а в дороге они будут дольше, чем он планировал.       На подходе к арочному входу в храм звенели праздничные перезвоны.       Во дворе происходила торжественная процессия. Но радости не было.       Было печально и неуютно.       Акане поёжилась: было что-то неправильное в происходящем. Незаметно для себя она стала ближе к Учиха.       Тем временем два украшенных продолговатых ящика поставили перед монахом, а около них люди держали два портрета: девушки с большими чистыми глазами, с чувственными чертами лица и одухотворённым видом, и мужика, с узкими глазами и грубыми чертами.       Монах подал знак, и крышку с одного из ящиков сняли. Склонившись над ним, пара послушников начали проводить манипуляции.       — Что здесь происходит? — шепнула девушка, не отрывая взгляда от ритуала.       — Свадьба, — ответил Учиха. — Свадьба мёртвых.       — В смысле? — девушка кинула на Итачи быстрый взгляд, проверяя, не шутит ли он. Лицо его было спокойно и чуть печально, а голос его чертовски серьёзным.       — Если парень или девушка покидают этот мир до того, как вступят в брак, то родители обязаны найти своему ребёнку спутника в загробной жизни. — Итачи кивнул в сторону послушников около ящика. — Порой в горных деревнях сложно найти невесту достаточной свежести. И иногда родителям умершего сына подсовывают опоенных девушек. Монахи сейчас проверяют: мертва ли невеста.       На улице стоял жаркий полдень, но Акане пробрало до мурашек.       Они стояли сбоку от происходящего, в большинстве своём люди не обращали на них внимания.       — Пиздец, — ёмко произнесла она. — Когда нет выбора даже после смерти, и для родителей твоя смерть не оправдание, — послушники шепнули что-то монаху, и тот торжественно кивнул: толпа чуть загудела.       — Но, внуков хоть не требуют, — закончил Итачи по-прежнему серьёзным тоном. Акане старалась подавить неуместную улыбку и толкнула Итачи в бок.       — Вот она охренеет, когда к ней вот этого мужика подселят, — давилась смехом девушка.       — Вообще-то, он, — поправил Итачи.       — Что? — Акане перестала смеяться и уставилась на портреты.       Тем временем заиграла музыка, и монах начал церемонию.       — Во-первых, по этикету невеста всегда находится слева от жениха. Во-вторых, монахи проверяли гроб слева, — Акане взглянула вновь на фото невесты, которое ранее спутала с изображением мужика, пытаясь найти в ней хоть какие-то женственные черты, — так что охренеет он, а не она.       — Мда, лишили права выбора, — грустно сказала девушка, наблюдая как монах начал окуривать гробы благовониями. — Это ведь серьёзно. Их жизнь не разлучит. До конца времени провести с незнакомым человеком... — Она обняла себя, будто успокаивая. — Я и сейчас не знаю, с кем хотела бы связать жизнь, не то чтобы строить планы на загробную.       Итачи кинул на неё очередной свой нечитаемый взгляд и отвернулся к толпе, где на гробы выливали по три блюдца с саке.       — Я знал двоих, с кем мог бы разделить свою жизнь, сложись она иначе. И оба давно уже мертвы, — не дожидаясь реакции на свою неожиданную откровенность, он шагнул к дверям храма.       «Я знаю про девушку из клана, — задумалась Акане. — А кто вторая?» — себе она не признавалась, что испытывает некую заинтересованность от слов Итачи.       — Идеальные бывшие? — слова вылетели быстрее, чем она подумала.       Итачи недобро взглянул на девушку, но губы его дёрнулись.       Акане пожала плечами, абсолютно не чувствуя вины.       — А чё? — Акане закусила губу, думая «была не была», и выдаёт вопрос, который бы мучил её до конца жизни, если бы она не спросила. — А как они умерли?       — Я их убил.       — Обоих?       — Да, — раздражённо кинул парень.       — Походу, желание провести жизнь вместе было только твоим…       Итачи впервые в жизни захотел послать человека в жопу.       Где-то в ветвях сирени, коими обсадили забор, будто в насмешку каркнул ворон.

***

      Радужный лес находился через два перевала, за мелкой горной речкой и кучей испорченных нервов Акане.       По славной традиции, они молчали всю дорогу от самого храма, где набрали воды, а Итачи кинул монетку в жертвенник, и до самого леса.       Учиха важно шёл впереди, обгоняя девушку шага на три. А взгляд Акане не отрывался от спины Итачи.       Вообще она хотела, как взрослый человек, прояснить всё между ними, чтобы не было неловкости, и они могли спокойно сосуществовать в убежище.       Но в какой-то момент её план пошёл по пизде. И вместо того, чтобы искать точки соприкосновения — «Не-не-не, другое слово надо…», — пути примирения, она ищет возможность начать новый виток срача.       «Хм… Это странно меня вдохновляет».       Даже в быстро исчезающем весеннем свете, мёртвые чёрные деревья, которые издалека казались пятном, посреди буйства зелени, переливались радужными бензиновыми пятнами. Это было даже красиво.       Но ужаса они навевали больше.       — Что это за место? — Акане вглядывалась в покорёженные ветви деревьев, ища в них птиц и мелких зверей, или хоть какие-то признаки жизни.       — Чакра может отравлять, — лицо парня было спокойно, но то, с какой настороженной увлечённостью он вглядывался в глубину, беспокоило Акане.       Внутри появилась щекотка неприятного предчувствия.       Хотелось убежать.       Ладонь Итачи вцепилась крепкой хваткой в запястье Акане и дёрнула её на себя.       Девушка против своей воли сделала шаг к лесу, к зовущей темноте.       — Не поддавайся зову, — Итачи толкнул её себе за спину, сложил печати, и из клубов дыма появилась ворона.       — Мог бы и предупредить, — её трясло от ужаса.       — А что бы это изменило? — он протянул предплечье вороне. — Ты всё равно сделала бы по-своему. Прям беда с тобой, как любишь совать свой нос, куда не следует. — Акане могла поклясться, что его губы застыли в насмешке, пока птица осторожно цеплялась когтями за руку парня.       Акане ещё пыталась побороть ступор, а Учиха уже начал разговор с вороной.       Правда она не отвечала…       — Здравствуй, Яроши, — кивнул Итачи вороне.       Птица только повертела головой.       — План изменился.       Птица выглянула из-за Учиха и уставилась на Акане.       — Не стоит внимания… хорошо… да, так и передай Кисаме, — ворона каркнула и взмыла вверх.       — А я ещё удивлялась, почему у тебя проблемы с выражением мыслей… А как их не будет, если ты думаешь, что разговариваешь с птицей? — Итачи пытался прожечь её взглядом.

***

      — Ответь мне только на один вопрос, — Итачи внезапно нарушил продолжительное молчание, которое сопровождало их от самого берега и на протяжении всего путешествия на спизженой лодке по реке, — как можно было воспринять мои слова как угрозу?       Акане, которая всё это время устало наблюдала за ночным берегом, положив лицо на замок из рук, даже не обернулась к Учиха, но ответила очень резко, будто бы ждала подобного вопроса или сама размышляла над этим.       — Да а как вообще можно по-другому воспринять было? С твоей-то репутацией, — чуть тише добавила она. — И всё-таки, что ты имел ввиду?       — Уже ничего.       — Я там рассмотреть комплимента не смогла, — на полной уверенности, что никто во всём мире не понял бы его, бросила она напоследок. Раздался треск: на держаке весла в руке Итачи пошла небольшая трещина.       — Всё же, на дне этой реки ты бы смотрелась лучше, — зло сказал он и, обернувшись к девушке, сверкнул шаринганом.       Акане смотрела на него совершенно спокойно. В её взгляде читалось:       «Пизди, пизди», — она могла не понимать Учиха, но последние сутки лишили её страха перед ним.       — Вот это, к твоему сведению, угроза, — он отвернулся.       — Мда, Учиха, вот мы и добрались до дна твоего остроумия… Ты всем девушкам, которые тебя интересовали, говорил подобные вещи? — с лёгким сарказмом ответила она.       — Ты слишком самоуверенна. Невнимательна. Упёрта. Ты постоянно суёшь свой нос в чужие дела и пререкаешься, — Итачи на мгновение замолчал. — Ты просто не могла меня заинтересовать.       — Говоришь так, будто бы пытаешься убедить в этом сам себя, — Акане ехидно улыбнулась, понимая, что этот раунд явно за ней.       Итачи в раздражении отвернулся и промолчал.

***

      Город встретил их совершенно безразлично. Здесь не было шумно и людно, несмотря на вечернее время, и Ками невольно задумалась о том, что уже наступил понедельник. Немудрено, что город пустовал, за всё время, которое они двигались в поиске лучшего места для ночлега, она замечала лишь уставших людей, идущих с работы, и пару-тройку лодок, проплывающих по каналам, которые пересекали город. Где-то вдалеке послышалась суматоха, казалось, словно кто-то размашисто празднует какое-то радостное событие, и взлетающие в небо бумажные фонарики давали этому подтверждение. Камилла заметила, что из проплывающей недалеко от них лодки как раз взлетал один из них и, подхваченный ветром, уносился всё дальше ввысь к остальным.       Девушка устало вздохнула и остановилась у здания с простой деревянной вывеской «бар». Не было ни названия, ни яркой подсветки, но почему-то именно это место заинтересовало её, в нём словно кипела жизнь, судя по шуму, доносящемуся наружу, и людям, курящим около него. Кажется, только что кто-то допел песню и слушатели в восторге аплодировали и насвистывали, что так и пришлось по душе Камиллы.       — Мне казалось, что когда ты сказала, что нужно отдохнуть, ты имела ввиду гостиницу, а не вот это, ага, — Дейдара сложил руки на груди и недовольно покосился на неё.       — Ты просто не шаришь, — Камилла обернулась к нему и легко улыбнулась. Про себя она подметила, что его внешний вид оставляет желать лучшего, в частности — одежда. Потрёпанные волосы ещё куда не шло, всё же, с его длиной расческа была просто жизненно необходима, особенно после ночёвки в лесу. И тут она поняла, почему у него так сильно выпадают волосы: за всё время их побега он ни разу не причесался, а, исходя из личного опыта, Ками знала, что колтунов ему не избежать. В этот момент она даже обрадовалась, что у неё короткая стрижка и нет таких проблем.       — Не шарю в чём, мг? — он с подозрением следил за руками спутницы, которая потянулась к его волосам с целью достать запутавшийся в них листок.       — В подобных этому местах проще всего найти информацию, — Ками провела пальцами по волосам, словно прочёсывая их, — а это куда лучше, чем просто бродить по округе в её поисках. Так что сними с себя эту потрёпанную накидку, а то выглядишь как бомжара, и погнали.       Девушка широко улыбнулась, найдя так же плюс тому, что не успела переодеться ко сну в замке и сейчас всё ещё была в синем кимоно, которое было уместно для посещения любых мероприятий и мест, а так же подходило под её нынешний цвет волос. Оно, конечно, было помято и испачкано, но для ночного похода в местный бар сгодится.       — Я в состоянии найти гостиницу без какой-либо информации, ага.       — А я в состоянии найти лучшую гостиницу за низкую плату. Кстати, что у нас по деньгам? — девушка развернулась и открыла дверь.       — Не переживай об этом, — в правой руке парня уже предусмотрительно появилась подготовленная к лепке глина, и он, не торопясь, вошёл вслед за Ками в бар.       — Жди тут, — Ками оставила Дейдару около барной стойки, и тот не успел даже сообразить, как девушка юркнула куда-то в сторону и скрылась в толпе. С небольшой сцены в углу помещения спускались ребята, несколько девчонок в открытых платьях тут же окружили их. Вероятнее всего, они были знакомы, так как тут же все вместе присели за ближайший столик и принялись бурно что-то обсуждать.       В самом баре было темно, приглушённый свет создавал особую атмосферу. Люди расслаблялись, распивая алкогольные напитки.       — Что заказываешь? — громко спросил бармен, отвлекая Дейдару от изучения помещения.       — Пока ничего, я кое-кого жду, — Дейдара перевёл недовольный взгляд на бармена, и тот, пожав плечами, отошёл к другим посетителям.       — Больше не нужно никого ждать, детка, — раздался смачный шлепок по заднице, и Дейдара, знатно охренев, обернулся.       — Ты охуел?! — в этот момент его голос прозвучал так звонко, что он и сам бы его не признал.       — Ну, ну, не стоит так бурно реагировать, — высокий, заплывший жиром мужчина с мерзкой физиономией наклонился чуть ниже, ехидно улыбаясь. — У меня тут неподалеку есть квартирка с почти чистыми простынями, как насчет того, чтобы уединиться? — глаза Дейдары в удивлении распахнулись. Намереваясь высказать своё охуевание, жадно вдыхая воздух, он лишь раскраснелся.       Ками, которая в этот момент возвращалась к Дейдаре, успела застать всю сцену с самого начала и сейчас, давясь смехом, решила вмешаться.       Сделав серьёзное выражение лица, она резко схватила мужчину за руку, которой он до этого шлёпнул её напарника, и с силой завела за спину, заламывая того.       — Слышь, братан, отъебись от него, он мой, — елейным голоском прошептала Ками ему на ухо, от чего он тут же дёрнулся.       — Он?! — воскликнул мужчина, ошарашенно обернувшись на Камиллу. Та мило улыбалась и, сузив глаза, будто бы смотрела ему в душу.       — Если через пять секунд я ещё буду лицезреть тут твою душу, — она сильнее завернула его руку, смотря на его искажённое от боли и осознания лицо, — то не сомневайся, мы отправим её в Дзингоку, — пальцы девушки разжались.       Мужчина тут же выскочил из бара, как ошпаренный, а Дейдара, словно чайник, готов был вот-вот закипеть. Камилла встала вплотную к парню, будто бы перекрывая собой дорогу.       — Я его убью, — прошипел блондин, сделав шаг вперёд к выходу, но тут же почувствовал, как ладони Ками упёрлись ему в плечи.       — Нихуя. Я хочу отдохнуть, никого ты убивать не будешь, — она смотрела ему прямо в глаза и видела безумство, кажется, так и выглядит жажда крови. — Я его спецом выгнала, чтобы ты не натворил глупостей, — она пальцами вжалась ему в плечи, сдерживая его. А через секунду вдруг расслабилась и рассмеялась. — Бля, я же сказала, из нас двоих ты больше похож на вычурную бабу, чем я, — она похлопал его по плечу, но тот всё равно остался так же напряжён, хоть дальше и не двинулся.       — Ну и? — скрипя зубами, спросил Дейдара.       — Ну и вот поэтому к тебе и пристают, — вновь рассмеялась Ками, забрав от него руки и прикрывая ими лицо, не в силах сдержать смех. Злой взгляд Дейдары дал понять, что лучше не шутить по этому поводу. — А, или ты об информации? Короче, тут неподалеку есть гостиница, «Лотос». Так вот. Полный шлак, туда не идём. В северной части города, около ресторана «Тропики», точнее, во дворах за ним, есть ночлежка «Притон». С виду реальный притон, но внутри отличный отель в подвальном помещении. Идеальное место для ночлежки и по цене ничем не отличается.       — И чего мы ждём? Пойдем, мг, — сжимая кулаки, сказал он.       — Для начала успокойся, — Ками обошла парня и подошла к барной стойке, рассматривая ассортимент, — так, а что у нас по деньгам? — обернувшись, спросила она. Дейдара вздохнул и неспешно достал из кармана три портмоне разной степени изношенности. Ками в недоумении переводила взгляд с него на портмоне. — Ты их спиздил, что ли?       — Так сказать, мои глиняные звери могут не только взрываться.       — Заебись, — Ками выхватила у него один из кошельков и довольная, как кошка, обернулась к бармену. — Давай накатим и…       Договорить ей не дала внезапно раздавшаяся музыка.       Ребята, выступавшие до прихода Камиллы и Дейдары, вновь поднялись на сцену и весь бар умолк.       — Мы животные, и нам так похуй.       Мы животные, так что танцуй.       Каждый день работаем, чтобы не сдохнуть.       Каждый день работаем, чтоб отдохнуть.       — Пацаны, пацаны, ебать.       — О, о, ебать, пятница, пора нахуяриться.       Не то, чтобы пьяница, но надо расслабиться.       Беру с собой самку постарше, она лет так пять не стесняется.       Если не будет попизже…       — Будет, и чё?       — То эта возьмёт, не подавится.       Камилла медленно обернулась на выступающих.       — Уставшие глаза в миг откроют — дело пяти минут.       Рваные колготки — родители дома не поймут.       Неделя за неделей мы в порно — это порочный круг.       И так будет всегда…       — Алко, сиги, суки толкают меня устроить грязь.       Лучшие подруги за таблы готовы облизать.       Каждый вечер дикий, мы звери, готовы убивать.       Мы кидаем бабки, а значит, танцуем на костях.       Ками, не веря своим ушам, повернулась к Дейдаре, в попытке вспомнить, что она хотела сказать.       — И… О! — она стукнула рукой по барной стойке, как будто бы придумала гениальную идею. — План такой: ты идёшь в «Притон», чтобы убедиться, что там всё ок, а я пока добуду информацию, — Ками рукой подозвала бармена и раскрыла кошелёк, чтобы знать, на что она могла рассчитывать.       — Какую ещё информацию? — возмутился Дейдара, в планы которого не входило разделяться.       — Разную, — отмахнулась она, делая заказ, и единственное, что её волновало в этот момент — песня. Уж больно сильно она напоминала музыку из её мира. И ей до жути хотелось убедиться в своих догадках.

***

      То, что тут был один из Трёх Великих Саннинов, Итачи воспринял как знак судьбы. Акане ничего не стоило мягко крутануть за локоть, и она, не прекращая изощряться в очередной шутке, повернула в намеченный переулок под аркой.       Возможность передать скопленную информацию была идеальна. Вот только если Акане ещё перестанет наматывать его нервы себе на палец, и можно будет проследить за Саннином.       Только если он не свернёт ей шею. Или…       — Я херею! С бабой перепутать?! — Дейдара шёл им навстречу, обещая кому-то показать настоящее искусство. Итачи, скрывая чакру, дёргает Акане за собой в переулок между домами, зажимает ей рот и фиксирует на месте, чтобы не дёргалась. А сам провожает Дейдару взглядом.       Пока он не передаст информацию Джирайе, лучше не попадаться на глаза никому из Акацки.       Девушка сначала шокировано замерла от скорости, с которой её прижали к стене и обездвижили, а затем попыталась освободиться.       Итачи был ненамного выше её и не таким массивным, как Кисаме, но отодвинуть его хоть на миллиметр она не смогла. От него исходили сила и тепло, и пах он волнующе.       Она почувствовала силу его рук и их с ним близость.       Огненная волна прокатилась по позвоночнику. Она тяжело задышала.       Ей захотелось ощутить его ещё ближе и провести руки по его напряжённой шее, прежде чем он бы её поцеловал.       Дейдара прошёл, но Учиха предпочёл выждать ещё несколько секунд и только после этого посмотрел на внезапно притихшую девушку.       Она смотрела на его искушающе, обводя его лицо неторопливым взглядом, будто впервые видела.       Не смотря на всё ранее сказанное Акане, его необъяснимо продолжало тянуть к ней. Он навалился на неё, прижимая к стене, ощущая её тяжёлое дыхание, которое горячило и его.       Разряд прошёлся по его нервам, толкая на безрассудные действия.       Он отнял руку от её рта:       «Что я творю?»       Акане смотрела на него зовуще, изнемогающе. От неё исходили волнение и нетерпение.       Он много ошибок совершил в жизни и был уверен, что это очередная.       — В убежище этого не повторится, — прошептал он, склонившись к её губам.       — Да, в убежище не повторится, — поспешно произнесла она, потянувшись к нему.       В этот раз Итачи не был груб; напорист, но языком не пытался удушить.       Акане с удивлением отметила, что Итачи учёл все её комментарии и действовал в этот раз продуманней.       Легко отдал инициативу и повторял за ней.       Его руки гладили, прижимали к себе, распаляя её.       Итачи был действительно грёбанным гением. Всего немного прошло, а она лишилась всякого покоя, практически извиваясь на нём.       Она чуть прикусила губу, а затем кожу под челюстью, спускаясь к его шее.       По его телу прошла дрожь, и он со стоном отстранился от неё.       Акане недовольно распахнула глаза. Она не ожидала, что поцелуй закончится так быстро.       От взгляда, которым он смотрел на неё, сладко ёкнуло внутри, накручивая удовольствие в тугую спираль.       Итачи не отрывал взгляда — тёмного и жаркого — от её глаз, а Акане не могла оторвать от него свой.       Учиха с трудом переводил дыхание, время от времени облизывая потемневшие от долгого поцелуя губы.       Волосы его были растрёпанные, а уши и щёки порозовевшими.       Дав им время чуть прийти в себя, Итачи взял Акане за руку и вывел на оживлённую улицу.       — Куда мы идём? — Акане не узнавала свой голос.       — В гостиницу, — Итачи себя лучше контролировал.       Акане начала затормаживать и вырывать свою руку.       — Итачи, я не такая!       — Просто переночевать, — даже в его голосе чувствовалась улыбка.       — Мне говорили на такое не вестись, — девушка хоть и насторожилась, но продолжила идти за парнем.       — Глупая, — мягко сказал Итачи.       Учиха снял комнату на одного, Акане стало как-то вообще беспокойно, а девушка за стойкой кидала на них насмешливые взгляды.       Комната была на втором этаже, под крышей, и достаточно чистой, чтобы быть уверенным, что ночью никого клопы не покусают.       Он осмотрел номер, сказал ложиться спать и исчез в оконном проёме, оставив Акане с кучей вопросов.       А по утру её разбудил шум из ванной.       Итачи вышел из комнаты свежий и с влажными волосами. Ни взглядом, ни действием не показывая что вчера что-то произошло. Сказал спокойно, что ждёт её внизу и вышел.       Учиха придерживал её за локоть, ведя в уличное кафе с несколькими столиками на завтрак.       За завтраком подкладывал ей кусочки овощей и тофу, пока сам пил зелёный чай с жасмином, воняющий на всю округу, и пробовал рисовую кашу и данго.       Они прогуливались по городу. Учиха был в поисках чего-то на торговых рядах. И на вопросы уклончиво отвечал, переводя внимание Акане на разные безделушки.       Он склонялся к её шее и что-то деликатно объяснял на ухо, показывая на вещи и что-то о них рассказывая. Итачи задерживался около её волос, ведя по ним носом, и легко пробегал пальцами по рукам и спине, вызывая щекотку и волнение.       Учиха вёл с ней свою игру.       Его пальцы с нежностью пробегали по её запястьям, и практически все его движения были случайными, будто он не продумывал, как лучше будет Акане подразнить.       Сам Итачи ловил себя пару раз на улыбке, когда девушка замирала в его руках, стоило чуть к ней наклониться.       Ему было хорошо и хотелось провести время за её поддразниванием, а не в поисках Джирайи.       А Акане была сытая, отдохнувшая и расслабленная. Не хотелось ни шутить, ни подъёбывать, ни тем более ругаться с парнем. Она хотела лишь насладиться моментом и мягкостью Итачи.       И, конечно, никто не поднимал тему того, что вчера произошло в переулке.       В убежище этого не повторится.       К обеду Учиха сунул несколько монет Акане и попросил купить запасов в дорогу, а сам направился к городскому колодцу набрать воды.       Акане купила печёных овощей, пару булочек с начинкой и сладких рыбок.       Итачи она заметила в компании девушки. Они стояли довольно близко друг возле друга, практически нарушая границы личного пространства. Девушка смотрела на него тёмным расфокусированным взглядом, рассеяно крутя на палец кончик каштановых волос.       Девушка кивнула Учиха, развернулась, демонстрируя татуировку цветов на руке и растворилась в толпе.       Акане выбрала этот момент и подошла к парню, смотря на спину девушки.       — Спросила дорогу, — ответил Итачи на вопросительный взгляд Акане. — Нам пора.

***

      А вечером того же дня в Суги, в городе в котором побывали и Ками с Дейдарой, и Акане с Итачи, уже довольно пьяная девушка присела за стол к лохматому и поддатому старику.       — Скучаешь? — незнакомка очаровательно улыбнулась, пробежалась пальчиками по плечу мужчины и склонилась ближе к нему, демонстрируя и декольте, и красивый цветочный рисунок на руке.       — Уже нет, красавица, — Джирая широко усмехнулся.       Наруто кинул ему презрительное «старик» и то, что без денег на него никто не позарится, притом что деньги были мальчишки, и ушёл охранять аристократа в опере.       Так что Саннин предавался унынию в этот вечер. А такая девушка не только вернула ему веру в себя, но могла ещё и музой стать.       Шатенка кинула на него заинтересованный взгляд, закусила губу и хрипло зашептала на ухо:       — Акацки планируют похищение джинчуурики Однохвостого…

***

      — Тебя слишком много, и ты всегда слишком близко, — констатировал Дейдара, когда они уже подходили к убежищу.       Ками ахнула, приоткрыв рот. Лицо её выражало недовольство.       — Это ты о полёте на птице, которую ты создал, где места для двоих мало? Или о том, как мы прятались от дождя под кустом? Или, может, про номер в «притоне», на котором ты решил сэкономить и мало того, что снял один, так ещё и с одной кроватью? И всю ночь, толкаясь своей задницей, стягивал с меня одеяло? Дорогой мой, это не меня много, это обстоятельства так сложились. И твоё жлобство. — Ками скрестила руки на груди и быстрее двинулась к убежищу. — И да, я тоже была рада с тобой попутешествовать, — уже с сарказмом добавила девушка, всерьёз обидевшись на необоснованный доёб с его стороны.       — Слышь, девушка беда, давай проясним, ага. На птице ты нас чуть не угробила. В лесу ты свалила ото льва, и тебя пришлось искать два часа. Про «Притон» я вообще молчу: как можно было за два часа пробухать в баре все бабки?       — Я не виновата, что два оставшихся кошелька были бомжатские…       Покинуть город и добраться до убежища не составило труда. Рано утром, около пяти, когда подавляющее большинство жителей мирно спали в своих кроватях, они выдвинулись в путь. По словам Дейдары, это было лучшее время, дабы убедиться, что за ними нет хвоста, так как людей на улицах нет, разве что единицы, и хорошо видны все перемещения.       Так что ни в городе, ни за пределами его не ощущая вражеских шиноби и посторонней чакры, он оповестил девушку, что всё чисто, и они спокойно продолжили путь в убежище.       Большую часть пути Ками не знала, но даже не пыталась запоминать широкие размашистые дороги и скрытые улочки, куда они заворачивали, так как понимала, что они шли обходными путями и вряд ли данные о них ей ещё пригодятся.       В момент, когда они свернули на знакомую ей дорогу, она почувствовала себя более свободно и закурила одну из сигарет, которые успела настрелять в баре.       По пути периодически они разговаривали о чём-то неважном, но именно под конец, когда Дейдара вывалил на неё информацию, что её слишком много, она аж взбесилась внутри себя, естественно, не подавая виду.       Мысленно припоминая ему все его косяки, которые она только могла вспомнить, девушка со злобой курила и так же мысленно высказывала ему своё недовольство. Говорить вслух о том, что было, допустим, месяц назад, хотя бы тогда, когда из-за него она нажевалась глины, она не видела смысла, но и просто отпустить ситуацию не могла.       И лишь когда на горизонте появилось убежище, она выдохнула, надеясь, что его жители смогут отвлечь её от гнетущих мыслей.       Она не любила находиться в состоянии стресса, хотя и вгоняла туда себя сама, своими же мыслями.       Звук движения огромного валуна, служащего им дверьми, был уже таким родным, что наполнял её спокойствием. Единственное, чего не хватало для полноты картины, это Акане по ту сторону двери и новости о том, что вот она, тут, уже вернулась с миссии.       Но, к сожалению, за дверью было пусто, а в убежище до боли тихо.       Девушка вздохнула и вошла внутрь.       Услышав, что они вернулись, из своей комнаты вышел Хидан, и в приветственном знаке опёрся о стену, ожидая, когда они подойдут.       — Как миссия? — спросил он, сложив руки на груди и ехидно улыбаясь. Он взглянул на синие волосы девушки, но никак не прокомментировал это.       — Относительно, — отмахнулся Дейдара, подходя ближе и останавливаясь в паре метров от Джашиниста. Ками сделала так же, образовывая некий треугольник, и, отбросив мысли, расслабилась.       — Как добрались? — Хидану, видимо, не терпелось поговорить, последние недели убежище было полупустое, и вряд ли тут были привычные попойки без них.       — Отлично, — тут же ответил Дейдара, как-то странно расплываясь в улыбке, — Ками даже призналась, что она неправа, — он указал большим пальцем через плечо в её сторону.       — Эй! Слышь, нормально же общались! — возмутилась она, сжав кулаки.       — Да ладно? — не обращая внимания на реакцию Ками, но хорошо зная, насколько она упёрта и никогда не признает неправоту, переспросил Хидан.       — Да, так и сказала, что неправа. А я прав, — победно улыбался Дейдара, пока девушка зло смотрела на него, сжав зубы и совершенно не понимая, к чему было об этом вспоминать.       — Я хоть и не права, но в любом случае замуж за убийцу и мафиози бы не вышла! — почти прокричала Ками. Настроение, которое, казалось бы, восстановилось по возвращению, было вновь испорчено. Хмыкнув, она, шумно топая ногами, прошла мимо парней и захлопнула за собой двери в комнату.       — Э, а чем убийцы-то тебя не устроили? — услышала она голос Хидана из-за двери, перед тем как упасть на кровать лицом в подушку. — Что мы лично тебе плохого сделали?

***

      Собравшись с силами, Камилла всё же встала и покинула комнату, намереваясь поздороваться с присутствующими в убежище и принять душ. Во-первых, лежать и страдать ей уже надоело, а во-вторых, Хидан со своими расспросами её порядком утомил, и она решила свалить ненадолго от него. Первым она решила направиться к Сасори, вообще, желание увидеть его появилось в ней изначально, стоило переступить порог логова, но настроение было не то.       — Привет… — девушка хотела начать монолог о том, как прошла их миссия, что вот она, уже вернулась, живая, но её тут же перебили.       — Ты опоздала.       — Что? — Ками запнулась. Прожигающим взглядом она покосилась на кукольника: он даже не взглянул на неё, но уже бросил претензию. — Да я только вернулась с миссии, что за херня?       — Кисаме вернулся среди ночи, а это значит, что у тебя было достаточно времени, чтобы прийти и даже отдохнуть перед тренировкой, — поделился он своими наблюдениями. — Я уже говорил, что если ты опоздаешь ещё раз, то будешь ночевать тут, — безэмоционально напомнил он.       — Тут?! — Ками скрипнула зубами и сжала кулаки. Кажется, сегодня был не её день.       — Тут, — Камилла обвела комнату взглядом, будто бы была здесь впервые.       — Не могу не отметить тот факт, что здесь нет кровати, — сквозь зубы проговорила она, пытаясь сдержаться и не устроить срач.       — Твои проблемы, — таким же ровным голосом ответил он.       — Вот как? — она шумно набрала воздуха в лёгкие, с силой сжала кулаки, почувствовав, как ногти впиваются в кожу, и на выдохе выдала: — Хрен с тобой. Только я заебалась. И я иду в душ. И чилить. Никаких, нахрен, тренировок сегодня не будет, — развернувшись, она покинула комнату, с силой захлопнув за собой дверь.       Девушка зло направилась в ванную, но, спустя пару шагов, резко остановилась, вспомнив, что хотела кое-что обсудить. Возвращаться не хотелось, но и оставлять всё как есть — тоже. Ничтожная мысль о том, что если она не объяснит свои слова, то это может оставить неизгладимое впечатление, больно скребло на душе.       Она знала себя и понимала, что если не сейчас, то этот разговор в принципе уже будет не актуален.       Ками вернулась и вновь приоткрыла дверь.       — А ты тоже слышал, что я кричала, когда вернулась?       — Да, — не оборачиваясь, ответил кукольник.       Девушка вдохнула воздуха полной грудью, решив, что ей стоит объясниться. Медленно выдохнув, она вошла полностью и закрыла за собой дверь, но дальше по комнате не двинулась.       Только она хотела открыть рот, как Сасори её перебил.       — Можешь не начинать, мне не интересно, что у вас там произошло во время побега, — Сасори не отвлекался от свитка, наверняка там было что-то важное, а тут она со своими эмоциями и глупостями.       Шумно выдохнув, девушка улыбнулась.       — Отлично, я просто хотела сказать, чтобы ты не принимал на свой счёт, — коротко и ясно, Ками хотела сказать, что ничего не имеет против Акацки и его в частности, как людей, но судя по тому, что Сасори даже отвлёкся от свитка и с недоумением взглянул на неё, до неё дошло, что она что-то сказала не так.       — Что?! — Ками никогда ранее не видела его таким озадаченным.       — Что? — девушка машинально сжалась, а на щеках выступил румянец. Прикрыв лицо двумя руками, она тут же начала тараторить. — Я не то… Не это имела ввиду. Я не о замужестве. Я вообще не думала о замужестве. Ну то есть думала, но не… Просто Хидан доебался, что я имею против убийц, а я как бы ничего не имею против, я не… — она начала размахивать руками перед собой, всё пуще и пуще краснея, пока Сасори не поднял руку вверх, показывая, чтобы та прекратила.       — Остановись, — его голос был ровным и спокойным. Ками поджала кулачки к себе и сглотнула. — Успокойся и, если ты хочешь объясниться, сначала найди нужные слова, — он опустил взгляд обратно в свиток, совершенно не обращая внимания на её волнение.       Он не требовал объяснений, не пытался вытянуть из неё правду, да даже не интересовался, ни что всё это значит, ни что она имела ввиду. И от этого ей наоборот хотелось самой говорить с ним.       — Дам тебе совет: когда хочешь что-то рассказать, но эмоции берут верх, представь, что ты отдаёшь отчёт о выполнении миссии, — Ками захлопала глазами, пытаясь понять, чем это поможет.       Через минуту она широко улыбнулась и решила рассказать ему то же, что и Дейдаре.

***

      Акане понимала, что вид у неё пришибленный. Со стороны выглядело так, что крыша всё-таки протекла.       Хорошо, что Итачи как обычно был на пару шагов впереди и практически не кидал в её сторону взглядов, сосредоточившись на пути.       Они приближались к границе Огня и Дождя.       А у Акане странная улыбка не сползала с лица. И эта улыбка не была вызвана счастьем или эйфорией.       Акане внутри себя орала от парадоксальности ситуации.       Ну как бы.       Она поцеловалась с Итачи Учиха. И он её не убил.       А это нихера себе.       Особенно, если учесть всё то, что было между ними, начиная с первой встречи.       Это был её не первый поцелуй, но первый, после которого было столько эмоций и чувственных переживаний.       Они перешли каменистую местность, поросшую мхом.       Итачи кивнул в сторону рощи.       — Превращайся. Дальше мы бежим по деревьям, — он вглядывался в верхушки деревьев. — Выжди три секунды и следуй за мной, — и исчез в листве.       Акане приняла облик Итачи: платье на нём меньше всего пострадает.       Над логовом зажглась первая звезда, когда Итачи в зелёном платье и настоящий Итачи приземлились на верхушке ближайшего от логова холма.       Акане превратилась в себя и кинула тоскливый взгляд на одинокий каменистый холм убежища.       Итачи сделал шаг вниз и остановился: Акане схватила его за край рубахи.       — Акане, — мягко сказал Итачи, отчего внутренности девушки сделали кульбит и превратились в желе.       — В убежище, — она вскинула на него свой грустный взгляд, — этого не повторится.       Пальцы Итачи замерли в её тёмных волосах. Он обнял её за плечи и бережно притянул к себе.       — Да, в убежище этого не повторится, — и поцеловал в макушку.       Они стояли на холме между молчаливых звёзд и не думали о дальнейшем.       Итачи огладил пальцами её лицо, вглядываясь в черты и поднимая её голову к себе. Акане потянулась к его губам, зарываясь пальцами в его волосы.       На улице окончательно потемнело к тому времени, как Акане напоследок легко поцеловала Итачи в уголок рта и быстро сошла с холма.       В трёх в шагах от убежища иллюзия исчезла и вход оказался открыт. Ками курила и что-то увлечённо рассказывала, а Хидан и Кисаме посмеивались.       Первым её заметил Кисаме. Мечник перевёл свой внимательный взгляд с неё, куда-то вверх. За её плечом стоял Учиха.       — Что-то вы долго, Итачи, — было что-то в интонации напарника, что напрягло его.       — Хвост снимали, — совершенно спокойно ответил Учиха.       На Акане налетела Ками. А Итачи подошёл ближе к Кисаме.       — Странно, — чуть усмехнулся мужчина и почесал затылок, — я вроде все хвосты взял на себя. Видимо упустил кого-то, — беззаботно пожал он синими плечами. — Извините за мою оплошность. И многих я упустил? — почти с издёвкой закончил он.       — Предостаточно, — одними губами ответил Учиха, совершенно не изменившись в лице. Кивнув Хидану, он зашёл в убежище, обещая себе больше не совершать ошибок.       Ками с такой силой налетела на Акане, что буквально свалила её с ног и они вместе рухнули на землю. Про себя она отметила, что девушка была черезчур расслаблена, но сочла это за усталость. На глазах выступили слёзы радости: всё время нахождения в логове она переживала об Акане, особенно после того, как ей вернули её кулон, но Акане так и не ответила. Камилла так надеялась, что она сделает себе какой-нибудь браслет или другую безделушку, чтобы у них была связь, но все попытки связаться были тщетными.       Она не показывала волнения перед Акацки, разве что только тем, что непомерно много курила. И вот наконец, когда Акане показалась на горизонте, у неё на душе отлегло.       — Всё в порядке? Я так переживала! Он тебя не тронул? — Ками, как истинный ирьёнин, принялась осматривать подругу на наличие увечий.       — Да нет, — улыбнувшись, ответила Акане, пытаясь приподняться и в ответ обняв подругу.       Ками пару раз потянула носом, кое-как сдерживая слёзы, после чего прошептала ей практически в шею:       — Я конечно понимаю, что наша лодка воображаемая, но давай отныне грести в одну сторону?       Акане горько усмехнулась, вспоминая, как нагрубила подруге.       — Окей, — легко согласилась та, не зная, что ещё добавить. — А это ты красиво сказала, конечно.       Камилла улыбнулась и хмыкнула. Отодвинувшись, она поднялась и протянула руку подруге.       — Конечно! Я два дня думала, что тебе ответить, — призналась девушка и вытерла выступившие слёзы. — Есть ещё кое-что: я встретила попаданца… Из будущего, — продолжила она шёпотом.