Сбылась мечта идиота

Какое счастье, что для поездки кукухой не нужна виза. © Зецу

22 апреля, год Лошади, 6 цикл.

      Утро было блядским. Акане даже не нужны были единственные часы в убежище — планшет Ками, — чтобы понять, что на улице было не раньше пяти утра. Несмотря на дикую усталость и эмоциональное истощение, заснуть полноценным сном, о котором она мечтала с самого начала месяца, не получилось. То ли мягкие постели в доме гоэ её избаловали, то ли мешал голос Итачи, который совершено не хотел умолкать у неё в голове, — сна не было ни в одном глазу. Допотопная кровать скрипела. Акане ночью что-то пыталась исправить, но нихуя не получилось. Соломенный матрац вонял. Подушка тоже не внушала доверия. А шерстяное покрывало — кусалось. Акане практически скучала за пуховыми перинами и надушенными покрывалами, но образ Йоко всё рушил.       На ощупь, с закрытыми глазами, Акане по памяти дошла до кухни. Сейчас она была готова сдать половину Акацки за чашку кофе. Желательно рафа. Выключатель, как обычно, нашёлся справа, но весь в пыли. Ну да, в миссии не участвовали Хидан, который редко сюда заглядывал, и Сасори, которому тут делать было нечего. А Какузу уж точно не был любителем чаи гонять. На полке, где обычно стояла пачка красного листового чая и заварка-слабительное — так, что заваривание чая каждый раз было словно игра на удачу, — сейчас было дохуя бухла. Это было занимательно, но не очень удивительно. Акане уже взяла потемневший от времени чайник, как за спиной послышалось покашливание.       Она с перепугу закричала, врезалась боком в стол, уронила чайник и подняла голову. Посреди кухни из пола торчал куст, части которого разъехались в стороны, и показался чёрно-белый человек. Белая половина выглядела дёргано. Его движения были рваными, а глаз бегал туда-сюда. Чёрный же был раздражённым и угрожающе смотрел на Акане. Такая сильная дуальность пугала.       Зецу повертел головой, будто опасался, что его застанут здесь, нервно потёр нос и сказал:       — Есть что?       — Ты обещал! — тут же зло заговорил чёрный. — Ты мне обещал! Ты лидеру обещал!       Белый полностью проигнорировал свою чёрную половину и ожидающе уставился на девушку.       Акане, совершенно сбитая с толку поведением Зецу, смогла отреагировать более спокойно, чем ожидала:       — И вам доброе утро! — крышка от чайника закатилась куда-то под стол, и понадобилось некоторое время, чтобы её достать и обтрусить от пыли.       «Грязно как-то у нас. А мы тут вообще прибирались?»       Белый Зецу жевал губу, а чёрный выглядел очень недовольным.       — А где вы были?       — Лидер запер, чтобы протрезвел, — поёжился белый.       — Это тебя не касается! — одновременно с ним прошипел чёрный.       Акане застыла с чайником в руках и открытым ртом, переводя растерянный взгляд с одной половины на другую.       — Так есть что?       — Не смей давать! — чёрный Зецу посмотрел на Акане, обещая ей все кары небесные.       — Хидан, сука, защиту установил, как и Сасори. Так что выручай давай. По-дружески.       Акане, охерев от такого поворота и новых друзей, отставила чайник на стол и полезла на полку.       Чёрный же, увидев бутылку в руках девушки с пометкой «саке», практически зашипел:       — Ты обещал! Клялся!       — Вот именно! — впервые отреагировал на чёрного белый. — Я обещал в руки не брать! — белый чуть больше расстегнул плащ, отвёл в сторону руку и сказал Акане: — Лей!       Акане, продолжая охеревать, достала деревянную пробку из керамической бутылки и, приблизившись на расстояние вытянутой руки, начала аккуратно лить алкоголь на голову белой половины под скрип зубов чёрного. Ни капли саке не упало на пол, всё было впитано телом Зецу.       — О, да! — белый облизался, пьяненько захихикал и вплыл в стену под недовольный крик чёрного.       — Пожалуйста! — вдогонку крикнула Акане. Поставив саке на стол, девушка покачала головой, прогоняя всё произошедшее ещё раз.       — Надо покурить, — сигарет при ней не было, как и в последние несколько дней. Она с удивлением для себя поняла, что и курить не хотелось всё это время.       «Конечно, когда Мадама такие эмоциональные качели устраивает».       Акане аккуратно приоткрыла дверь в комнату Хидана. Если она не спит, то Ками тоже пусть не спит. Кровать подруги была пуста, а в тусклом свете лампочки Хидан, сидя на своей кровати, с задумчивым видом чистил косу.       — Что это ты в одиночестве косу натираешь? — пошленько захихикав, двояко спросила девушка. — Куда ты Ками дел?       — Сказала, что перед тренировкой будет ночевать у Сасори, — Хидан повертел косу из стороны в сторону, рассматривая своё отражение в гранях лезвия.       Акане достала пачку сигарет из-под матраса и скривилась от упоминания Сасори. Флешбеком сразу пронеслись воспоминания с нарезкой самых сочных кадров о той единственной тренировке.       — Вижу, ты не в восторге, — стебанул Хидан, прекрасно зная, какие эмоции в ней вызывает кукольник.       — Вижу, ты тоже не в восторге, — кривляясь, сказала Акане, закрывая дверь.

***

      Как раз к тому времени, как закипел чайник и Акане докурила сигарету, в коридоре послышался знакомый голос. Ками напевала незнакомую ей песню, легко впорхнув на кухню явно в приподнятом настроении.       — Теперь он пьяный по твоей вине… — пропела Ками, на что Акане тут же удивлённо уставилась на неё.       — Откуда ты знаешь?       — Что? — опешила Ками, не понимая, о чём это она.       — Бляха, тут такое было! — Акане расплылась в улыбке. — Но сначала расскажи, какого хрена ты в таком хорошем настроении? Мне тут птичка напела, что ты ночевала у Сасори, — Акане как-то подозрительно покосилась на подругу, — а насколько мне известно, там даже кровати нет. Я всю ночь уснуть не могла — условия тут хуже, чем в притоне, а ты сияешь прям. Шо за хуйня?       — Но-но, не гони на «Притон», — она подошла ближе к столу и взяла сигарету. — Вообще, я люблю спать на твёрдых поверхностях, так что мне и на полу ок, — пожала она плечами.       — Ааа… — глубокомысленно протянула Акане, — Так вот почему Сасори твой любимчик. Зачем тебе мягкие человечки, если есть бревно?       Ками подавилась дымом и закашлялась, не зная, то ли ей ржать, то ли плакать.       «Вряд ли она что-то подозревает, опять шуточки про любимых героев», — промелькнула мысль в её голове, и она тут же решила перевести тему.       — Так что там случилось? — спросила она, откашлявшись.       Акане на эмоциях решила чуть ли не в ролях показать, как двадцатью минутами ранее явился сам Зецу и выпрашивал алкоголь. Представив всё происходящее и то, как белого Зецу держали где-то в заточении, где тот одичал, Ками ржала так сильно, что если кто-то ещё и спал, то она непременно всех разбудила.       После она помогла Акане отыскать чай, который Хидан запихнул в самую задницу мира этой кухни за ненадобностью, попутно поведав, почему ей пришлось ночевать в комнате кукольника, и убедив её, что ей самой было не в кайф. И не только из-за пола. Хотя, по факту так и было: сам кукольник не спит. Никогда. И у неё было чувство, что он следит за ней. Ощущение криповости просто зашкаливало. Заснуть удалось далеко не сразу: пару часов она делала вид, будто уже погрузилась в сон, но казалось, что он знает о притворстве. Становилось неловко и, опять-таки, усложняло задачу.       Так что с утра, когда он разбудил её ровно в пять, чтобы она успела привести себя в порядок до тренировки, Ками вышла из комнаты и облегчённо выдохнула.       — Ну-ну, так я и поверила, что ты ночевала в комнате Сасори и не потекла. Довольная такая, потому что всю ночь с его куклами играла? — ехидненько подъёбывала она подругу, попивая горячий чай.       — Ну-ну, так я и поверила, — вторила ей Ками, прищурив глаза, — что ты два дня шарилась где-то с Итачи и между вами ничего не было, — перевела девушка стрелки на Акане, отчего она чуть не подавилась чаем. Пару капель всё-таки стекло по подбородку, и Акане, закашлявшись, вытерла лицо рукавом.       — Ничего и не было, кхм, — она прочистила горло и отвела взгляд, а затем потянулась к пачке сигарет.       Камилла про себя отметила странное поведение подруги: обычно та не останавливалась и продолжала подтрунивать её, а тут резко замолчала.       — Так что там по поводу попаданцев? — Акане жестом попросила подругу прикурить.       Ками пожала плечами и списала всю странность в поведении подруги на то, что ей не терпелось узнать о новых знакомствах из старого мира.       Она рассказала о том, что песня, которую она напевала с утра, была ею услышана как раз в баре от попаданца. Он назвался Муратом — Цуёри в этом мире. В баре пел чисто ради развлечения, в отличие от них, умудрившихся на этом ещё и зарабатывать. Рассказал, что прибыл из 2024 года. Песня, что он исполнил, была перепета искусственным интеллектом в рок-версию, а оригинал исполняла какая-то девушка в стиле попсы. Это поражало и шокировало Ками. В 2015 году она и представить не могла нечто подобное.       Расспрашивать что-то о будущем она не решилась. Зато предупредила о Мстителе нового знакомого и, вспомнив предложение Босса, направила его к нему. Босс сам говорил, что помогает попаданцам и перевозит их на корабле в безопасное место, так что была уверена, что и Мурату так же поможет. А после они вместе успели напиться, пока не пришёл Дейдара и не утащил её из бара.       Акане ни разу не напрягло то, что попаданец был из будущего. Она лишь развела руки в стороны и сказала:       — Ну и что? Для Кента мы так же из будущего, и ничего такого в этом нет.       Мнение у Ками было другое, но объяснить его она не решилась: зачем напрасно заставлять подругу нервничать? Всё равно они не в силах ничего изменить.       — Слушай, мне уже пора бежать, а то… — Ками встала, направляясь к рукомойнику, сделала последние глотки чая и стала мыть чашку, — опять пиздюлей получу за опоздание. Ты мне вот что скажи: мы отметим мой день рождения или как? — Ками закусила губу, надеясь, что сможет собрать всех членов Акацки за одним столом, так сказать.       — Точняк. Я же обещала, — Акане тяжело вздохнула и посмотрела в потолок. — Но готовить я буду итальянское, по возможности, а то азиатская еда у меня уже в горле стоит.       — Супер, — Ками улыбнулась уголком губ, — а ты… всех позовешь? — несмотря на то, что этой ночью компания кукольника её напрягала, ей все равно хотелось его наблюдать на своём дне рождении.       — Ну… да, окей, — тут же ответила Акане.       — Ладно, я погнала на тренировку, — Ками напоследок широко улыбнулась подруге и убежала вглубь логова, по пути встретившись с идущим на кухню зевающим мечником.       — О, Кисаме, дело есть, — Акане обрадовалась, увидев его. — Кстати, ты не знаешь, где можно раздобыть кофе?

***

      — Я думала, что это будет по-другому, — Акане обидчиво оттопырила губу, — прогуляемся, пообщаемся, кафе, тудым-сюдым, на чилле, на расслабоне, — она накинула на озябшие плечи серый плащ. Середина весны, а рассветный воздух был всё ещё прохладным.       — Но так быстрее, — его голос был немного хриплым после сна.       — Я хочу не быстро, а качественно, — капризно заявила она, сильнее кутаясь в плащ.       — Но ты сама сказала, что надо успеть до вечера. Другого варианта нет!       В проходе за их спинами зашуршали камни и раздался звонкий голос.       — Утро, Кисаме, ага, — Дейдара в хорошем настроении поздоровался с мечником, но когда он увидел, кто стоит за его спиной, настроение сразу пропало. — А она какого хера здесь?       Акане набрала воздух, чтобы возмутиться…       — Я думал, что мы будем вдвоём, — Дейдара обвиняюще тыкнул пальцем в сторону Кисаме. Мечник устало вздохнул, а Акане подавилась воздухом. — Сходим в то место, где были в прошлый раз, — заговорщически прошептал блондин, косясь в сторону девушки.       — Хм, — Акане крутанулась и обидчиво уставилась в противоположную сторону.       — Я присоединюсь в следующий раз, — миролюбиво начал мечник и кивнул в сторону Акане, — там её одну не оставишь.       Дейдара недобро уставился на Акане. В его взгляде читалось: «Ты увела у меня мужика».       Акане даже не подозревала о такой тесной дружбе между ними. Но после Зецу этим утром её уже мало что удивляло.       Кисаме ещё что-то сказал Дейдаре, но Акане этого уже не услышала. Блондин взмахнул руками, его чёрный плащ с красными облаками зловеще развевался на ветру. Еще пару движений, и один из ртов на его ладонях выплюнул кусочек глины.       — В какой раз вижу это, а менее омерзительно не становится, — доверительно прошептала Акане Кисаме.       — Я всё слышу, ага, — заорал Дейдара.       Глиняная птица росла на глазах. Она расправила крылья, опустив затем одно до земли и создавая из него лестницу. К её спине была прикреплена овальная конструкция наподобие гнезда. Первый полёт Акане встал перед её глазами.       Кисаме запрыгнул сразу на голову птице и подправил Самехаду, а Дейдара приземлился рядом с мечником, и оба уставились на девушку.       — Ну? — недовольно спросил блондин.       Акане взобралась по мягкому крылу птицы и с трудом перевалилась внутрь гнезда.       — Внимание, взлетаем, — демонстративно громко сказал Дейдара, вспоминая тот же полёт.       Девушка лишь благодарно кивнула и вцепилась в край гнезда.       Некоторое время Кисаме и Дейдара что-то заговорщически обсуждали между собой, не обращая на Акане никакого внимания. Она же поначалу наслаждалась видами, но порывы ветра и размеренное покачивание от взмахов крыльев быстро её усыпило.       — Эй, — Акане резко открыла глаза. Кисаме, с его-то ростом, даже не нужно было сильно стараться, чтобы одной рукой достать до её плеча. — Скоро прилетим.       — А долго я спала? — зевая, девушка приподнялась, и прядь волос залетела ей в рот. Акане начала отплёвываться от собственных волос и пытаться их убрать с глаз.       — Часа три, — ответил Кисаме. — Не выспалась ночью? — вопрос звучал невинно, но Акане так не казалось. Воспользовавшись волосами как прикрытием, она проигнорировала его. Кисаме лишь усмехнулся на это. — Чернявой тебе долго ещё ходить?       — А что, не нравится?       — Ты так ради миссии?       — Я не хочу об этом говорить, — Акане отвернулась, не желая продолжать беседу. Идея попросить Кисаме о помощи и деньгах, так как Какузу донимать в шесть утра не хотелось, уже ей не нравилась. Акане хотелось отвлечься, а не вспоминать о последнем месяце.       — Так давай я расскажу, ага, — предложил блондин.       — Я уже от тебя и Ками наслышан, как вы уходили.       — Уходили? Да от неё отбиваться в полёте пришлось больше, чем от стражников. Даже равновесие держать не умеет. Причём обе. Ни ума, ни фантазии, ни навыков шиноби, — он кинул косой взгляд на Акане и обвёл гнездо пальцем, — даже вот эту конструкцию пришлось соорудить, чтобы не выпала, ага, — он на минуту замолчал и, глядя вдаль, добавил: — Нужно было для Ками такую же сделать, мг.       — Спасибо, — сквозь зубы сказала Акане и пообещала себе, что запомнит слова блондина.       Кисаме на это только усмехнулся, предчувствуя весёлый вечер. Акане не была в представлении мечника злопамятной, но память у неё была временами хорошая.       Дейдара эмоционально продолжал рассказ о времени, проведённом в доме гоэ, на что Кисаме чуть заметно поменялся в лице.       — Кстати, — вспомнила и Акане, — Кисаме, только честно, — она смерила его серьёзным взглядом, отчего мечник только сильнее усмехнулся.       — Честное нукенинское, — кивнул он.       — С Йоко спал?       — Я? Нет! — Кисаме мотнул головой.       Акане прищурилась, но следов лжи на лице Кисаме не заметила.       — А кто-то из наших знакомых? — чуйка подсказывала Акане копать дальше.       Кисаме широко усмехнулся, демонстрируя острые зубы:       — Откуда мне такое знать?       Как раз таки Акане была уверена, что Кисаме знал.       — Снижаемся, — крикнул Дейдара.       В ушах зашумело, и Акане вцепилась в борт гнезда. Несколько секунд стремительного снижения, упругое приземление — и девушка осмелилась открыть глаза.       Неподалёку раскинулась горная цепь с вершинами, поросшими соснами. Горы тесно прижимались друг к другу и лишь в одном месте прерывались: там и раскинулся городок, обнесённый камнем и круглыми вершинами домов.       Акане на дрожащих ногах вывалилась со своего гнезда и скатилась по крылу прямо к ногам Кисаме.       — Через три часа здесь. Если опоздаете, я ждать не буду, — пока Дейдара говорил, птица взмахнула пару раз крыльями, поднимая в воздух листья и траву.       Кисаме на это только кивнул, подавая руку Акане, которая никак не могла встать из-за затёкших ног.       — Где мы? — спросила Акане, осматриваясь.       Город утопал в зелени. Водопад с одной из ближайших вершин впадал в реку рядом с городом, принося свежесть и разбавляя пряный запах. Люди тут носили платки на головах и кутали плечи.       — В городе, которого нет на картах, — загадочно ответил Кисаме, осматриваясь по сторонам.       Над улицами, от дома к дому, были натянуты красочно разукрашенные ткани, создавая уютный полумрак.       — У тебя сегодня аллергия на прямые ответы? — Впереди шедший осёл, гружённый тюками, резко затормозил. Его хозяин что-то крикнул, но животное на него не отреагировало. Акане отошла в сторону, чтобы не попасть под копыта брыкающегося осла. — А что за мутки у вас с Дейдарой?       — Много вопросов, — Кисаме наконец увидел то, что хотел. — Пошли, — мечник обошел осла и двинулся вглубь города.       — Нормально я… — девушка учуяла что-то в воздухе и замерла. Блаженство и предвкушение разлились по венам, и Акане простонала: — Кофе…       Они подошли к небольшой лавочке, где управлялся смуглый мужчина с платком на голове и плечах. На горячем песке, в высоком железном ковше он варил чёрную жидкость.       Мечник протянул пару монет мужчине:       — Две порции.       — Кисаме, — счастливо пролепетала Акане, напрочь забывая обо всех обидах на него, — ты лучший!       После завтрака хлебными булочками с начинкой, Кисаме отвёл Акане на местный рынок. Она долго ходила по торговым рядам и лавкам, присматривая и покупая странные на вид продукты. На вопрос о том, что Акане собирается готовить, девушка лишь загадочно — Кисаме мог сказать, даже зловеще — улыбнулась и ответила:       — Это сюрприз.       Солнце над их головами было в зените, и время их пребывания в городе подходило к концу. Кисаме с Акане, гружённые покупками, уже двигались к выходу из города, как путь им перегородил загоревший торговец в халате и с платком на голове:       — Милостивый, тебя я искал всю жизнь! — торговец плеснул руками и с восхищением пробежался глазами по Кисаме.       — Что? — спросил мечник, придавая себе более грубый вид.       Торговец начал кружить вокруг Кисаме, ахая от удовольствия:       — Вай, такой ты большой и синий, я сразу тебя заметил, — тут Акане была полностью согласна с мужчиной. Кисаме, который на две-три головы выше остальных, сложно было не заметить, да ещё и в плаще Акацки. По всей видимости, мужчина не знал, в какой организации состоит мечник. — Уверен, у тебя под плащом скрыто много мышц, вай-вай, — торговец чуть ли не полез лично проверять, но Кисаме кинул на него строгий взгляд.       — Что тебе нужно? — грубо спросил Кисаме, сбивая с мужчины флёр эйфории.       — Дорогой, золотом платить буду, не пожалеешь, — мужчина полез за шиворот халата, доставая кожаный мешочек. — Условия будут песня, вай! Не работником мне будешь, а другом. Такому, как ты, — восхищённо сказал торговец, — доверю свой товар и жизнь! Иди ко мне на работу, караваны охранять. Будешь хорошо кушать, спать на шёлке! — не унимался торговец.       «Нихуя себе, — подумала Акане, смотря на попытку соблазнить Кисаме новой работой. — Я тоже так хочу».       — Не интересуюсь, — грубо отрезал Кисаме и в два широких шага обошёл торговца.       — Вай, дорогой, я тут до конца дня! Передумаешь, спроси Джару, тут меня каждый знает! — вдогонку крикнул мужчина. Акане показалось, что мужчина утёр слезу.

***

      — Так что ты будешь готовить? — Кисаме с подозрением поглядывал на продукты, которые выкладывала на стол Акане.       — Пиццу и шоколадный бисквит, — легко и радостно ответила девушка, будто это должно было что-то объяснить мечнику. — Если получится, — добавила она. — Я не так часто готовила такое, так что… — Акане пожала плечами, мол, если кто-то отравится — она тут не причём.       Как шиноби, Кисаме большую часть жизни провёл на заданиях и к еде был равнодушен. Главное живот набить, а вкус — то такое, далеко не самое главное. Так что готовка для него была чем-то далёким и второстепенным. Но слово пицца его заинтересовало. Было в нём что-то загадочное.       — И как эту пиццу готовят? — слова сами сорвались с его языка.       Акане оставила в покое луковицу, которую крутила в руках, и взглянула на мечника:       — А хочешь научу?       Кисаме почесал затылок: прям срочных дел у него не было, и отторжения от этого предложения он тоже не испытал.       — Хм, ну давай, — он скинул плащ с плеч и положил на потёртый кухонный диванчик, а рядом поставил Самехаду. — Что делать надо?       Пределов радости Акане не было. Она и сама не очень любила готовить, так что помощь в лице мечника была не лишней, да и его компания была ей приятна. Но радость девушки длилась недолго. Мечник, несмотря на мастерское владение мечом и кунаем, совершенно не владел ножом. Как и Хидан, которого как-то Ками попросила порезать продукты, Кисаме нарубил некоторые ингредиенты, даже не почистив.       Когда Акане указала на столь непрофессиональное и пренебрежительное отношение к готовке, Кисаме и сам начал чуть психовать. Небольшой нож, особенно в сравнении с Самехадой, неестественно чувствовался в руке, словно огрызок. Он старался, действительно старался, хоть и чувствовал себя неуютно. Всплыли давно забытые воспоминания, как он, будучи ещё генином, взял впервые в руки тренировочную рапиру. Ещё и тон Акане — раздражительный и поучительный — не помогал ему сосредоточиться. Так что когда девушка в очередной раз указала на неровные дольки, разделочная доска треснула под ножом Кисаме. Акане испуганно посмотрела на две ровные части дерева и на нож, застрявший в столешнице стола:       — Что ж, я думаю, ты понял принцип, — и она ретировалась обратно к духовке, где из железа сделала форму для выпекания.       И не стоит говорить о том, что ему уже разонравилась идея помогать с готовкой.       — И что ты с этим будешь делать? — мечник высыпал на блюдо очередную порцию порезанных овощей. К тому времени, как он дорезал грибы, кусочки стали получаться удовлетворительными, и мечник даже начал гордиться собой.       — На основу выкладывать, — сама она в это время старалась раскатать тесто, но вспомнив, как пиццайоло раскручивают его, решила показать это и Кисаме.       Первая основа для пиццы выскользнула из её рук и улетела в стену.       — Это тебе не железо крутить, — Кисаме откровенно ржал над растерянным лицом девушки. — Дай я.       Первый кусок теста у него тоже улетел из рук, но Кисаме быстро приноровился. Было это чем-то похоже на то, как он Самехаду раскручивал.       — Вау, — Акане стояла с открытым ртом. Кисаме начал выделывать трюки с тестом, и про готовку они оба забыли. — Если ты когда-нибудь решишь закончить с нукенинским образом жизни, из тебя получится охрененный повар. Вон, даже шинковка у тебя отлично получилась.       Кисаме на это только усмехнулся. Слова Акане ему польстили, но он знал, как закончится его путь. Такие как он не уходят на пенсию, такие умирают в битве с мечом в руках.       Когда основы были готовы, Акане начала показывать, как готовить пиццу дальше. И самую чуточку, но Кисаме понравился этот процесс созидания.       — Что вы делаете? — Дейдара переводил озадаченный взгляд с Кисаме на Акане: оба были полностью в муке и выглядели счастливыми.       — Вечером день рождения Ками будем отмечать, — Акане с трудом убрала прядь волос, что лезла в рот, пока Кисаме в одном ему известном порядке выкладывал ингредиенты на пиццу. — Так что ты приходи.       — Побухать на халяву это легко, ага, — подрывник опёрся на дверной проём и с подозрением продолжал поглядывать на вошедшего во вкус мечника и на его кулинарное художество. — Но подарок пусть не ждёт, — даже слабый намёк на улыбку пропал с его лица, — особенно после проигрыша вам в покер.       — Ты же при мне выиграл солидный куш, — сказал Кисаме, даже не повернувшись к нему, не отрываясь от выкладывания в художественном порядке ветчину. Дейдара кинул на него недовольный взгляд и цыкнул:       — Вот его и проиграл!       — Он умеет выигрывать? — удивлённо спросила Акане у мечника.       — Да, но не в покер, — усмехнулся тот.       Покрасневший от гнева блондин выкрикнул:       — Я умею побеждать в покер! Только скажи где и когда!       — О, нет, это к Ками, — отмахнулась Акане. — Кстати, Дейдара, а ты кроме глины что-то ещё можешь взрывать?       Сбитый с толку вопросом парень недоумённо нахмурился:       — В смысле?       — Ну, фейерверки? — Акане мило улыбнулась, но от этого вопроса даже Кисаме взглянул на неё, отвлёкшись от посыпания пицц сыром.       — Могу, но тебе зачем? — Дейдара смерил её подозрительным взглядом, не доверяя её улыбке.       Девушка приняла самый располагающий вид и заискивающе начала:       — У Ками праздник, будет мило, если ты организуешь фейерверк.       — После того, что она мне устроила, нетушки, ага!       — Ну Дейдара-семпай, — заныла милым голосом девушка, чем шокировала и Дейдару, у которого от этого обращения щёки покраснели, и Кисаме, который никогда не слышал от Акане подобного тона.       — Нет, — блондин сложил руки в замок и принял неумолимый вид. — Сколько бы ты не просила.       Акане вспомнила все аниме, которые видела, подошла к парню и посмотрела на него щенячьим взглядом:       — Ну Дейдарочка-семпай, ну пожалуйста, — протянула девушка, хлопая ресницами и мило улыбаясь. Даже у Кисаме от подобного поведения Акане отвисла челюсть. А Дейдара, на которого вся атака и была нацелена, залился румянцем и растерянно гаркнул:       — Нет!       Акане разочарованно смотрела в спину практически убегающего блондина. Она надеялась на другой ответ.       — Ты всё равно мой любимчик, — сказала она мечнику, пытаясь через мутное стекло духовки рассмотреть бисквит.       Кисаме захохотал на всю кухню.

***

      Ками сидела за столом, практически засыпая над свитком. Ночь выдалась, конечно, так себе, но в сон её клонило по другим причинам: теория была для неё скучна. Ей хотелось практики, но после долгого перерыва Сасори заставил её зубрить содержимое свитка, причём наизусть. Битую часть дня она провела за чтением, а ввиду отсутствия солнечного света и движений, её уже начало клонить в сон.       Внезапный скрип двери заставил её дёрнуться: нечасто сюда кто-то заглядывал. Обернувшись, она увидела Какузу с двумя огромными свитками в руках.       — Привет, папуль, — улыбнулась Ками, помахав ему рукой. Он кивнул в знак приветствия и подошёл ближе к кукловоду.       — Достал? — уточнил Сасори, отвлекаясь от измельчения трав.       — Всё, как и договаривались, — ответил Какузу, кладя свитки на стол.       — Ками, сходи на перекур, — приказным голосом сказал Сасори, от чего девушка недовольно повернулась в его сторону.       — Схуяли? — как-то само по себе вырвалось у неё, на что все трое пересеклись взглядами.       — Как хочешь, — безэмоционально добавил кукольник, на что девушка пару раз похлопала глазами, а затем, резко подорвавшись, направилась к выходу из комнаты.       — Та не, я такой шанс упускать не буду, — открыв дверь, она наступила в какую-то чёрную лужу и замерла. — Чо за хуйня? — Ками сначала хотела заорать, увидев у лужи глаза, но в горле словно бы ком застрял. Она аккуратно подняла ногу и переступила через, как она поняла, чёрного Зецу. Стоило ей сойти с него, как он начал вырастать из-под пола. Ждать его полного появления Ками, конечно же, не стала. — Сорян, — растерянно сказала девушка и умчалась в сторону кухни, где по дороге её чуть не сбил Дейдара.       — Что за день-то такой, — в кухню ввалилась уставшая и охуевшая Ками, потирая плечо. — Вы ничего Дейдаре не делали? А то он нёсся так, что меня практически чуть не сбил.       — Ничего сверхъестественного, — отмахнулась Акане, вытирая руки о полотенце.       — Пошли курнём? — сразу к делу перешла Ками, понимая, что времени у неё не особо много, а выслушивать очередное «ты опоздала» у неё желания не было.       Акане хотела было что-то возразить, так как нужно было следить за готовкой, но внезапно в разговор вступил Кисаме.       — Иди, я послежу, — самоуверенно заявил он, на что Акане тут же с уважением посмотрела на него.       — Я ж говорю: лучший! — она бросила полотенце на стол и пошла за подругой.       Ками в недоумении бросила взгляд на мечника, потом на Акане, и лишь когда они уже оказались на улице, она осмелилась пошутить:       — Вот это ты красава, запугала мужика! Готовить заставила, уважуха, — Ками похлопала подругу по плечу, доставая пачку сигарет.       — Не я такая, жизнь такая, — ответила Акане, беря сигарету и подкуривая от жиги.       — Я тут пол-Зецу видела, — выдохнула дым Камилла, делясь впечатлениями.       — В смысле? — удивилась девушка, — когда я его в прошлый раз видела, он целым был.       — Он меня утомил, — внезапный мужской голос из-за спины заставил девушек синхронно отскочить от логова.       — Ух ты ж блять, — хором сказали они. Обернувшись, подруги обнаружили вторую, белую половину Зецу, выходящую из стены. В единственной правой руке он держал закупоренную бутылку с каким-то алкоголем.       Несмотря на то, что тела была лишь половина, включая голову, ног у него было две, а зелёный «куст», как его мысленно прозвали девушки, был лишь с одной стороны. Он был без плаща.       — Он что, следит за нами? — Ками схватилась за сердце: уж больно неожиданно всё произошло.       — Откуда ты знаешь? — пьяненьким голосом с чрезмерным удивлением Зецу задал вопрос, покосившись на девушку единственным глазом. Камилла закашлялась, а Акане предусмотрительно отступила на шаг назад. — У меня есть два вопроса, — настроение Белого тут же переменилось, и он загадочно улыбнулся, крутя бутылку в руке. Не дожидаясь реакции, он продолжил, — и первый из них: как это открывается?       Ками сделала глубокую затяжку, охеревая от происходящего, но коварно улыбнулась, предполагая, что может быть ещё интереснее, если они позволят Зецу продолжить бухать. Девушка забрала у него из рук стеклянную бутылку.       — Предоставь это мне, — она обхватила сигарету зубами, освобождая правую руку, и активировала жигу. Поднесла огонь к горлышку бутылки, вспомнив лайфхак из прошлой жизни.       — Ой, бля, ты так вечность открывать будешь, — Акане, придя в себя, сняла с руки браслет, провела пару манипуляции и превратила его в штопор, — дай сюда! — перехватив бутылку у несопротивляющейся подруги, она принялась доставать пробку.       Камилла выдохнула дым, бросила бычок на землю и затушила его ногой.       — Если что, карьеру алкашей мы сделаем сногсшибательную, — хихикнула Ками. — А второй вопрос какой? — обратилась она к Зецу, рука которого мелко дрожала в предвкушении.       Он загадочно обвёл их взглядом, забрал у Акане открытую бутылку и замер.       — А как какать? — девушки от подобного вопроса на минуту впали в ступор. Сам же Зецу склонил голову набок в ожидании ответа. Повисла неловкая тишина, разбавляемая лишь шелестом листьев.       Первой в себя пришла Акане. И уж кто-кто, а она такой шанс постебаться упустить не могла.       — Засунь себе елдык в жопу и всё поймёшь. Хочешь, могу тебе из железа замутить? Обещаю, ты этого не забудешь, — она ехидно улыбнулась.       — Или можешь на бутылку сесть, как вариант, — решила поддержать Ками ход её мыслей, еле сдерживаясь, чтобы не заржать.       — Да?.. — загадочно протянул Зецу, медленно исчезая под землёй.       Девушки провели взглядом по исчезающему человеку-кусту, после чего посмотрели друг на друга.       — Интересно, он сначала выпьет содержимое бутылки или сразу сядет на неё? — Камилла прыснула смехом. Она достала сигареты из кармана, решив, что после всего услышанного стоит ещё раз перекурить.       — Чё ты ржёшь? — Акане сама еле сдерживалась.       — Вы не видели Зецу? — хриплый голос Какузу привлёк их внимание, и они синхронно обернулись ко входу в убежище.       — Привет, папуль, — поздоровалась Акане, на что он только кивнул, давно согласившись с этой ролью. — Был тут секунду назад, — она указала на землю около входа.       — Я узнал, как какать! — раздался громкий радостный вопль Белого со стороны тренировочной площадки, и в то же мгновение Какузу исчез.       Подруги громко рассмеялись. Ками ладонью прикрыла глаза в попытке успокоиться, а Акане то и дело хлопала себя по бедру.       — Думаешь, он и правда сел на неё? — сквозь смех, утирая слёзы, спросила Ками.       — Думаю, что мы плохо влияем на людей, — так же, сквозь смех, ответила Акане.       — Он не человек.       — И на нелюдей тоже.       Вернулась Ками на тренировку уже в хорошем настроении и без малейшего намёка на сонливость. Не успела девушка даже взять свиток в руки, как её окликнул Сасори.       — Оставь это, — он взял один из свитков, которые ему передал Какузу, и подошёл к длинному пустующему столу, — у меня есть для тебя задание получше.       — Правда? — она улыбнулась. Она не имела ни малейшего представления, что её ждёт, но для неё совершенно любое занятие было лучше, чем зубрежка.       Одним движением руки кукольник развернул свиток и, сложив пару печатей, распечатал содержимое, а именно — труп мужчины среднего возраста.       Камилла тяжело вздохнула. Она провела взглядом по грязной потрёпанной одежде, не похожей на форму шиноби, и пришла к выводу, что это был обычный человек. Видимых ран или крови на теле не было. Значит, погиб не в бою. Тёмные длинные волосы были небрежно заплетены в конский хвост. Если собрать образ в кучу, что и сделала Ками, можно прийти к выводу, что тот был из бедняков. И умер, скорее всего, не насильственной смертью.       — Оживи его, — Сасори сделал пару шагов назад, освобождая ей пространство для работы, но далеко отходить не стал, зная, как она любит терять сознание после использования метки.       — Я к такому не готова, — Ками нерешительно подошла ближе, осматривая «пациента». Не то чтобы ей не хотелось вернуть человека к жизни. Её скорее пугало то, что после этого его вновь убьют.       — Готова, — Сасори был уверен, что на этот раз всё получится. Он даже не допускал мысли, что Ками имела в виду не сами способности, говоря о неготовности, а моральное отношение ко всему этому. — Если хочешь, могу перерезать ему голосовые связки, чтобы он не орал, когда оживёт, — с полным спокойствием предложил он. — Будем считать это подарком тебе на день рождения.       От подобного предложения Ками аж челюсть уронила.       — Да нахер мне такие подарки! — возмутилась Ками, поражаясь, как вообще можно было такое предложить. — Сначала ты заставишь меня его оживить, тут, — уточнила Ками, — потом тут же и убьешь! А потом ещё и спать тут заставишь. Ну нахуй, — она отрицательно замотала головой, сложив руки на груди, — я отказываюсь.       — Учти, другого подарка не будет, — Сасори пожал плечами и выжидающе смотрел на девушку, которая поджала нижнюю губу и, сощурив глаза, злобно смотрела на него. Он никак не мог понять, какие эмоции в данный момент она скрывает внутри. — Эта тренировка нужна не мне, а тебе, — спокойно начал он. — Когда тебе действительно понадобятся твои способности, ты должна быть уверена, что справишься и не станешь жертвой своих же действий. У тебя сейчас два варианта: либо ты изучаешь свои способности и практикуешь их… Либо, — он сделал паузу, чтобы акцентировать её внимание, — навсегда отказываешься от использования этих меток. Я не буду вечно стоять у тебя за спиной и страховать от смерти, — он развёл руки в стороны, затем сложил их перед собой, ожидая ответа от ученицы.       Лицо девушки тут же изменилось. Губы дрогнули, все эмоции вмиг покинули её, а в глазах читалось некое отчаяние. Она смотрела не него и понимала, что не хочет тренироваться на людях. Но так же она понимала, что не хочет потерять Сасори. А насколько она знала, его смерть — дело времени. И его чертовски мало. Не факт, конечно, что её можно избежать или что его в принципе можно оживить, так как он не совсем человек. Но если есть хоть мизерный шанс того, что получится помочь сохранить ему жизнь — она должна им воспользоваться.       Глаза девушки, в которых до сих пор светился шаринган, заблестели от подступивших к ним слёз. Она тут же закусила губу, сдерживая себя, отвернулась от Сасори и подошла к трупу.       — Можешь… — её голос дрогнул от того, что она собиралась сказать, — можешь убить его безболезненно?       — Можешь не переживать об этом, я планировал сделать ему инъекцию.       Камилла согласно кивнула и положила правую руку на тело «пациента» — как раз там, где находилось сердце.       Её словно током ударило, когда она почувствовала, как сила прошла через её руку и покинула тело. В глазах слегка помутнело, а под ладонью она почувствовала, как сердце мужчины стукнуло и резко поднялась грудь, когда тот шумно вдохнул воздух в лёгкие.       Ноги слегка подкосились, и она сделала неуверенный шаг назад, опуская руку и словно теряя равновесие.       Сасори тут же подхватил девушку одной рукой, когда та стала заваливаться, и прижал к себе. Воспользовавшись возможностью, Ками прикрыла глаза и повернулась головой в его сторону, сильнее прижавшись к нему.       «Что же ты делаешь? — спросила она сама себя, закусив нижнюю губу. — Ты же прекрасно могла устоять. Чёрт, как же приятно…»

***

      После окончания тренировки Ками успела принять душ, привести себя в порядок, найти свой старый комбинезон, переодеться и с улыбкой на лице отправиться на кухню.       Привести мысли в порядок было сложно. Она рассчитывала на то, что после оживления человека её миссия будет окончена, но не тут-то было. Сасори, дождавшись, пока она сама «придёт в себя», отправил её проверять пациента.       А именно: просканировать чакрой, узнать причину смерти, вылечить, если необходимо, и вообще привести человека в божеский вид. По крайней мере, со стороны здоровья. И лишь после всего этого он отправил её на все четыре стороны, не забыв напомнить, что завтра в шесть утра её вновь ждёт тренировка.       Она застыла в дверях, осматривая уже собравшуюся компанию. Акане сидела посередине дивана и что-то увлечённо рассказывала. Она была одета по-будничному — в белую футболку и синие широкие штаны, — что совершенно не добавляло атмосферы праздника. Слева от неё сидел мечник, а справа было свободно. Напротив, на стульях, сидели Хидан и Дейдара. Последний со всей внимательностью слушал Акане, одобрительно качая головой. О чём была речь, Ками не успела понять, так как была погружена в свои мысли и даже не заметила, что уже какое-то время просто наблюдает за ними, не решаясь войти.       — Что-то не так? — спросила её Акане.       — А?.. — не расслышала девушка, но, прокрутив фразу ещё раз в голове, отмахнулась. — Да нет. А больше никого не будет? — уточнила Ками как бы невзначай.       — А кого ты хотела увидеть? — Акане с недоумением смотрела на подругу, которая как-то даже погрустнела, и не могла понять причину этому. — Итачи? Я ебала его звать. Зецу и так уже набухался, — она развела руки в стороны.       — Между прочим, у меня нет личного спирт-завода. Нехуй раздавать моё бухло всяким алкашам, — возмутился Хидан.       — Он сам спиздил, лучше прятать нужно было! — возразила Акане, доказывая свою непричастность. — Какузу где-то бегает, — Ками сначала удивилась, но через мгновение увидела собственными глазами, как за кухонным окном пробежал Зецу, высоко подняв руку и сгибаясь так, словно его уносит ветром. Сразу за ним в том же направлении тянулись чёрные нити, а после промчался и сам Какузу. И всё это так быстро, что она даже не успела от удивления открыть рот или указать туда пальцем, дабы это увидели и остальные. — А, ну и Сасори, но он наверное тебя и так заебал за день, — добавила девушка.       — Ну да, — вяло ответила Ками, вынужденно соглашаясь с аргументами подруги, — но папочку нужно было всё-таки позвать.       Она села за стол, витая в облаках, всё ещё не сумев перестроиться с мыслей на реальность, будто бы воспоминания не отпускали её. За всё время она выпила лишь пару рюмок, на автомате улыбаясь и кивая на истории Акане про вампиров, которые всё же выпросил Дейдара.       Мысленно же Ками прокручивала в голове тот момент, когда Сасори подхватил её. Как бережно он держал её, словно она нечто хрупкое и ценное. Как аккуратно брал её руку своею, дабы проверить метки на её пальцах. Как ей стало жарко в момент, когда их пальцы соприкоснулись. И даже несмотря на то, что его тело было холодным, он разжигал в ней огонь.       Конечно же, он сразу понял, что она не теряла сознания: метка, которую она контролировала практически машинально, медленно заполнялась чакрой. Потеряй она сознание на самом деле, у него было бы максимум тридцать секунд на то, чтобы начать переливание чакры, иначе исход был бы печальным.       — Я знаю, что ты в сознании, — как обычно, безэмоционально сказал Сасори, продолжая удерживать девушку. В ходе своей неудачной актёрской игры она так сильно расслабилась, что присела на пол, и Сасори пришлось опуститься на одно колено, чтобы поддерживать её.       А ведь он на мгновение подумал, что она действительно потеряла сознание, только вот не до конца расслабленные мышцы девушки выдали её так же, как и метка.       — Дай мне минуту, — прошептала Ками, залившись краской. Так глупо спалиться на лжи могла лишь она. — …прийти в себя… — она решила списать всё на плохое самочувствие.       — Всё ещё тяжело контролировать метку? — голос Сасори звучал так близко, что вызывал приятные мурашки у неё по телу.       — Нет, — тут же ответила девушка, но через секунду поняла, что именно это полностью может оправдать её «состояние», — то есть да… — соврала она, чтобы продлить момент близости.       Очнулась Ками от того, что сидит за столом и обнимает себя за плечи.       — Ты чего? — вновь спросила её Акане, на что она резко вернулась в реальность и положила руки перед собой на стол.       — Да ничего. Холодно просто, — она отрицательно помотала головой, — давай курнём?       Это был самый короткий перекур за всю историю логова. Акане спросила у Ками, что с ней происходит, на что вторая лишь отмахнулась, мол, у неё была тяжёлая тренировка. Собственно, как и Акане отмахивалась от всех попыток расспросить её о том, откуда же у неё появился синяк и как они с Итачи возвращались в убежище. Если первые пару раз Ками решила, что просто было неподходящее время для разговора, то сейчас это уже как-то подзатянулось. Плюс ещё Акане была так категорична к тому, чтобы позвать Итачи к ним на кухню, что невольно наводило на мысли, что ей есть, что скрывать. Или им.       Идя обратно к парням, Ками наконец смогла вернуться к реальности и решила, что ей просто необходимо узнать, что именно скрывает её подруга. И немного напиться тоже не помешает.       Ор с кухни был слышен ещё с коридора. Посреди кухня стоял Дейдара и делал странные движения, отдалённо напоминающие движения из танца.       — И так они по двенадцать часов делали, а толку ноль, — блондин крутанулся ещё раз под смех Кисаме и Хидана. — А что Ками на птице при отступлении устроила! Будто про контроль и не слышала, ага.       — Да ты ахуел в край, — от охеревания Ками еле нашла, что сказать, и осталась стоять в дверях. Дейдара с самого их возвращения рассказывал об их совместном полёте любым свободным ушам. И это порядком надоело.       — Ебать, спасибо, что нам хоть что-то оставили, — Акане не обратила внимание на Дейдару и принялась возмущаться на мечника и бессмертного, которые уплетали пиццу.       — А что ты блять хотела? Чтобы мы смотрели на неё? — Хидан даже не удосужился проглотить еду, и крошки пищи разлетелись во все стороны изо рта бессмертного.       Акане скривилась и отодвинулась от него подальше.       Дейдара указал пальцем на Ками:       — Смысл в твоих тренировках, если ты на птице удержаться не можешь?       Ками подавилась воздухом от возмущения.       — А ещё он сказал, что у нас ни таланта, ни фантазии, ни навыков шиноби, — решила подлить масла в огонь Акане.       Блондин резко крутанул головой и зло уставился на девушку:       — И когда я это говорил?       — Этим утром! Кисаме свидетель!       — Меня в это не впутывайте! — мечник переводил ошарашенный взгляд с Акане на Дейдару.       — Ха, соглашусь, на птице я вела себя не совсем правильно…       — Не совсем? Мы чуть не разбились, ага! Ты о равновесии и не слышала! — сказал Дейдара.       — Ну так воздух и не моя стихия! Я себя лучше на земле чувствую. И если на то пошло, — Ками подошла вплотную к блондину и тыкнула пальцем ему в грудь, — я бы посмотрела, как ты смог бы держать «равновесие» в непривычных для тебя условиях!       — Я тренировку проходил в ущелье Теней. Нет ничего, что вывело бы меня из равновесия, ага!       — Ой, да конечно, я бы посмотрела на тебя на шестнадцатисантиметровых каблуках!       — Мне кажется, вы про разное равновесие говорите, — Кисаме разлил по рюмкам саке и миролюбиво продолжил, — у Ками вроде день рождения, может вы уже успокоитесь?       — Вот именно: мой день рождения, и я не хочу успокаиваться, я хочу справедливости!       Ками и Дейдара кидали друг в друга гневные взгляды.       — Но каблуков я в убежище не видела, — Акане выпила свою порцию саке и закусила кусочком овощной пиццы. — Если только кто-то не скрывает тайных увлечений.       — Так ты можешь сделать каблуки, — сказал Кисаме Акане.       — Я? — удивилась девушка.       — Мозг, блять, включи и используй железо, — Хидан хлопнул по столу.       Дейдара перевёл взгляд с мечника на бессмертного, чувствуя себя преданным.       — Точняк, — Акане быстро сбегала за своим свистком.       Ками стояла довольная возле стола, а Дейдара с гордым видом уставился в стену.        По возвращению Акане превратилась в Кисаме, распечатала свиток, и на полу кухни оказалась здоровенная скелетоподобная железная ступня.       — Это что за хуйня? — Хидан с подозрением разглядывал конструкцию.       — Рексик? — уточнила Ками, носком ботинка тыкая в железо.       — Ага, — Акане снова стала собой, отделила часть металла, а остальное запечатала, — ну что, Золушка, сейчас твоя фея сделает тебе туфельки, присаживайся.       — Чего? — Дейдара сел на один из стульев.       — Это из сказки, — отмахнулась Акане и присела у ног блондина, пока тот снимал свои сандалии.       Акане, сосредоточившись, пыталась воссоздать на ногах блондина туфли на платформе и сделать их одинаковыми.       Пока она трудилась над обувью, все успели выпить ещё по паре стопок алкоголя, так что всё действо сопровождалось весёлыми подначиваниями со стороны Кисаме и Хидана.       — Ну вот, — довольная Акане подала руку Дейдаре, чтобы тот встал, но парень отмахнулся от помощи и поднялся сам. При этом широко расставив ноги для равновесия.       — А теперь дефиле, — скомандовала Ками, — только давай без чакры. Так, чтобы ты почувствовал себя в моей шкуре.       — Да легко, ага! — лицо, в отличие от голоса блондина, не было настолько непринуждённым.       «Он мне Маргариту на балу Воланда напоминает», — мысленно сказала Ками Акане, посмеиваясь над неуверенными шагами Дейдары.       «На таких каблуках он мне танцора на пилоне больше напоминает», — ответила Акане.       Дейдара уверенно смог пройтись туда и обратно под недовольное цыканье Ками.       — Ему оказалось не слабо, — Акане локтем легонько толкнула в бок недовольную Ками.       — Он мухлюет! — не унималась девушка. — Он точно чакру использует!       — Не-а, — Хидан ногтем пытался достать застрявшую в зубах ветчину, — мы бы почувствовали.       Ками только недовольно скривилась и выпила ещё порцию саке.       Дейдара самоуверенно крутанулся, чтобы смерить девушку победным взглядом, но что-то не рассчитал, и как подкошенный повалился на пол. Ками радостно улыбнулась, почувствовав себя отомщённой.       — Во-во, видишь, не так всё и легко, — брюнетка, чьи волосы всё ещё переливались синим, садистски улыбнулась.       — Может, мир и жвачка? — предложила Акане. — Он показал, что ему не слабо, хоть до конца и не справился…       — Эй! — возмутился блондин, который думал по-другому.       — Ты вообще на чьей стороне? — Ками развернулась к Акане. — Если уж речь пошла про слабо, то может и ты покажешь, на что способна?       Трезвая Акане, которая знала характер подруги, постаралась бы переключить внимание Ками на другое. Но девушка выпила храброй воды, то есть саке, и чувство азарта ей было сложно подавить.       — Мне тоже на каблуках пройтись? — усмехнулась Акане.       — Не-а, — губы девушки растянулись в коварной улыбке, от которой у Акане похолодело внутри. Ками указала на шоколадный торт и сказала: — Если уж мы говорим про слабо, то сходи угостить Итачи тортиком или расскажи, как прошло ваше путешествие.       Улыбка с лица Акане пропала. Четыре пары глаз с любопытством уставились на девушку.       Акане выпила ещё порцию саке, молча встала из-за стола, отрезала кусок бисквита и так же молча пошла в сторону комнаты Итачи, надеясь, что того не будет «дома».       «Сука ты, Ками».       «Не я такая — жизнь такая, — даже мысленно в её словах чувствовалась улыбка. — Притом, ты сама это выбрала. А могла просто рассказать, что произошло».       «Та нечего там рассказывать!» — зло рявкнула Акане.       А на кухне тем временем оставшиеся переглянулись между собой.       — Что-то точно произошло, ага, — Дейдара с трудом стянул с себя туфли.       — Ещё и синяк был на её лице, когда они вернулись, — сказала Ками, которая от него и избавлялась.       — Учиха баб пиздит? — спросил у мечника Хидан, и все уставились на него.       — Нет, не в его стиле, — ответил Кисаме, оставляя при себе свои мысли на этот счёт.       — Итак, я прошёлся на каблуках без чакры, как ты и хотела. Что мне за это будет?       Ками недовольно скривилась.       — Почёт и уважение, мадемуазель, — заржала Ками. — Вы чо, никогда не играли на «Слабо»? Или в «Правда или действие»?

***

      «Три раза… — думала Акане. — Три раза постучу, и если Мадама не ответит, значит не судьба».       Из-за деревянных дверей не доносилось ни звука, так что теплилась надежда, что Учиха куда-то испарился. Но алкоголь в крови требовал приключений. Она занесла руку и постучала, но ответа не было. Акане повторила стук ещё раз, ответа так же не было.       «Может пронесёт, и я избегу неловкой ситуации. Ибо что Итачи говорить, представления не имею», — шептал здравый смысл.       «Он что, охуел? Где его черти носят?» — орал алкоголь.       «Ещё раз, и моя совесть чиста», — Акане с силой постучала.       — Войдите, — желудок скрутило спазмом от чуть раздражённого голоса Учиха, а ноги похолодели.       Она вздохнула и, не дав себе возможности струсить, быстро вошла в комнату.       По своему обыкновению Итачи сидел на подушке за низким столом. От единственной свечи света было так мало, что не хватало разогнать тени в углах комнаты.       Акане передёрнула плечами. Обстановка была не располагающей.       — Ты говорила, что не будешь навязываться, — Учиха даже не повернул голову в её сторону, продолжая вчитываться в свиток.       — У Ками вроде как день рождения. Вот, тортик передала, — она продолжала мяться возле двери.       Итачи посмотрел на неё, и единственная нотка заинтересованности во взгляде проскользнула только из-за кусочка бисквита в её руках.       — Оставь и уходи, — кивнул он безэмоционально и вернулся к пожелтевшему от времени пергаменту. Акане почувствовала разочарование, сама не зная, от чего.       В три шага она преодолела расстояние от двери к столу, поставила торт как можно ближе к Учиха, чуть не задев тарелкой свиток, и осталась стоять рядом.       — Ты забыла, где дверь? — блядский Итачи даже не думал поднять голову.       — Если не хотел общаться, зачем отозвался? — уровень раздражения Акане был прямо пропорционален игнору со стороны Мадамы.       Учиха тяжело вздохнул:       — А ты бы не вошла, если бы я промолчал?       Девушка фыркнула. Доказывать что-то ему было бесполезно и заставило бы чувствовать себя жалкой.       — Ты ещё тут, — длинные пальцы Итачи, которыми буквально вчера он гладил её, с лёгкостью и некой нежностью пробежались по свитку, вытаскивая нужный ряд иероглифов. Акане проглотила ком в горле.       — Ты не попробуешь торт?       — Позже.       — Ой, да ладно, не ломайся, — Акане поняла, что забыла вилку, но это её не остановило. Она нагнулась, чтобы отломать кусочек бисквита и засунуть его в горло Итачи, если он по-хорошему не хочет.       Итачи же увидел неясное движение, и его рефлексы сработали быстрее, чем мозг. Одной рукой он схватил её за запястье, а ребром другой ударил ниже колена. Миг — и Акане оказалась лежащей у него на коленях с широко открытыми от шока глазами.       — Ты играешь с огнём, — предупреждающе зашипел Итачи, сжимая её запястья.       В его чёрных и бездонных глазах отражалось пламя свечи.       У Акане перехватило дыхание от желания протянуть руки и наклонить его лицо ближе, чтобы накрыть его сжатые в тонкую линию губы и целовать их, пока они не покраснеют и не раскроются под её лаской. Она сглотнула.       — Однажды я чуть дом не спалила. Так что я с детства люблю играть с огнём, — с придыханием сказала она.       — Акане, — предостерегающе прорычал Итачи. Огонь в его глазах загорелся ярче. Что-то блеснуло на его шее — ожерелье с тремя кольцами отражало пламя свечи.       — Красивое, — Акане бездумно потянулась свободной рукой, желая дотронуться до него.       Итачи перехватил руку и сжал оба запястья вместе, обездвиживая девушку.       Акане перевела свой взгляд на его лицо, и её дыхание сбилось, а сердце бешено застучало в горле.       Он и она понимали, что сейчас должно произойти.       Внезапно лёгкие обожгло, и дыхание встало в горле. Итачи потребовалась вся его выдержка, чтобы обуздать болезненный спазм и сохранить лицо спокойным.       Но девушка всё равно нахмурилась. Еле уловимая тень боли пробежала по лицу Итачи.       — Что… — забеспокоилась она.       — Убирайся! — рявкнул Учиха так, что Акане испугалась.       Он столкнул девушку с коленей, поднялся сам и практически потащил её к дверям.       — Подожди, — испуганная его резкой переменой поведения Акане с трудом поспевала за ним.       Итачи открыл дверь и с такой силой выпихнул девушку, что Акане плечом врезалась в противоположную стену, ободрав кожу о выступающие камни. Дверь тут же захлопнулась, а девушка на пару секунд подвисла, продолжая пялиться на неё.       Зажимая царапины, опустошённая Акане поплелась на кухню, размышляя, что она сделала не так.       Еле сдерживая кашель, чувствуя, как в лёгких начало булькать, Итачи поспешно начал рыться в вещах в поисках порошка. Дрожащими пальцами он раскрыл конверт и прямо так высыпал часть лекарства себе в рот, запив водой из фляги, а затем осел на пол, опёршись головой о кровать. Химозный вкус разъедал горло, привычным покалыванием успокаивая кашель и спазмы. Дыхание стало возвращаться в норму. Он пытался забыться, покорно дожидаясь конца приступа, а перед глазами стояла испуганная и ничего не понимающая Акане.

***

      Разговоры прекратились, стоило ей войти в кухню. Ками вскинула на неё взгляд, и улыбка пропала с её лица.       — Ты успела где-то подраться? — пару капель крови сбегали по руке Акане из-под разодранного рукава футболки.       — Решила до двери доебаться, а она мне сдачу дала, — со злостью ответила она, решив перевести тему и заодно отомстить подруге. — Ками, а тебе слабо?..       Акане не успела договорить, как в открытое кухонное окно заглянул Какузу и внезапно произнёс:       — А вам всем слабо выйти и поймать Зецу? Скоро совсем стемнеет, а спать, пока этот убогий на свободе, я бы не советовал никому.       Акане вздохнула, понимая, что её месть временно откладывается. Парни, не сговариваясь, встали и направились на улицу.       — А ты говорил, что Учиха не пиздит баб, — шепнул Хидан Кисаме, — одно дело в бою, но чтобы нисхуяли так. Это слишком даже для меня.       Они отошли достаточно далеко от девушек, которые не торопились выходить, так что были уверены, что их не услышат.       Лицо Кисаме потемнело, и он огорчённо и зло ответил:       — Я сам такого не ожидал от него… — мечник погрузился в размышления.       Ками подошла ближе к подруге и взяла её под руку. В глазах читалось некое сожаление, что она отправила её к Учиха. Камилла не знала, что и думать. Она была уверена, что Акане непременно сказала бы, если бы тот её обидел, как делилась до этого своими переживаниями. Но она тупо молчала.       Оказавшись на улице, все двинулись на звуки хохота Зецу, что доносились со стороны тренировочной площадки за убежищем.       — Может всё же расскажешь, что случилось? — когда они остались наедине, а парни разбрелись в окрестностях убежища, спросила Ками.       — Да ничего не случилось, — Акане не сводила взгляда с мечника, предчувствуя, что именно он первым найдёт Зецу. Тот зачем-то создал водного клона, который тут же направился обратно в сторону убежища. Клон, проходя мимо девушек, кинул внимательный взгляд на плечо Акане.       Ками подсветила ладонь лечебной чакрой и поднесла её к исцарапанной руке подруги.       — Судя по всему, ты подралась со стеной, — сделала вывод Камилла по состоянию кожи.       — Ага, — добавила Акане. Её ожидания не оправдались: Зецу объявился около Дейдары, пробегая вокруг деревьев, а затем ушёл под землю, словно поплавок под воду.       «Я серьёзно, если он тебя запугивает, ты всегда можешь сказать мысленно об этом!» — Ками уже не знала, что и думать, слишком подозрительно это выглядело.       — Спасибо, — Акане отодвинула руку подруги от себя и развернулась, — пойду в туалет схожу.       Пока Ками смотрела вслед удаляющейся подруге, она пропустила шикарнейший момент, как Зецу плавает брасом по земле, а Акацки со всех сторон разбегаются и прыгают на него. В итоге лишь образовалась куча-мала.       Минут через десять диверсанта всё же поймали. Ками успела покурить взятую из пачки на кухне сигарету и вдоволь насладиться эпичными, но неудачными попытками по ловле Белого. В итоге они всё же взяли его хитростью: Кисаме призвал водную тюрьму и разместил её за деревьями, где было достаточно темно, а Хидан в это время приманил его туда бутылкой.       Дело было сделано, и компания вернулась на кухню. Где-то в убежище послышался глухой удар, на что ребята лишь отмахнулись, решив, что это Зецу буянит, пока Какузу пытался его усмирить. Никто даже не подумал о том, чтобы проверить, всё ли в порядке.       — Странно, где Акане?.. — Ками остановилась в дверях кухни, думая, что та просто осталась здесь, дабы её не донимали расспросами. — Хидан, пойдём покурим? — позвала она его с собой, раз уж подруга где-то запропастилась. Ни о чём плохом она не думала, решив, что ей нужно уединиться на время, поэтому решила не искать её. Забрав пачку со стола, она кивнула в сторону выхода Хидану, и тот, взяв бутылку, отправился вслед за ней.

***

      — Акане, — внутренности обожгло злостью и раздражением, стоило услышать его тихий голос. Старая ржавая ручка туалетной двери холодила ладонь. Учиха застал её в очень не подходящий момент. Будто после того, как он выкинул её из своей комнаты, может быть подходящий момент для встречи. — Нужно поговорить.       — Я так не думаю, — кратко ответила она и скрылась в туалете, заперев за собой дверь.       — Прошу… — тихо донеслось с той стороны.       — Отъебись, ради Бога! — страдальчески простонала она на грани слёз, не желая его ни видеть, ни слышать.       Треск — и дверь туалета с силой врезалась в стену. Акане, непонятно каким чудом, успела отскочить на шаг, но врезалась боком в умывальник.       — Ты охуел? Это уже перебор! — практически закричала Акане на Итачи, опускающего ногу после того, как он выбил дверь. Старенькая покорёженная щеколда упала на пол вместе с куском древесины, к которой крепилась.       «Действительно, перебор», — Учиха сумел сохранил лицо безэмоциональным, хоть и сам охуел от собственных действий.       — Хорошо, я не буду играть с огнём, только оставь меня в покое!       Она хотела избежать расспросов Ками, поэтому заскочила на кухню, выкурила пару сигарет, и, немного успокоившись, пошла в туалет, а там её ожидал такой сюрприз в виде Итачи. Хорошо, что она всё-таки не хотела в туалет, а то точно обоссалась бы в момент выламывания двери.       — Я не о том, — спокойно продолжил парень. — Я бы хотел извиниться, — с еле уловимой неловкостью продолжил он.       — И тебя ничего не остановит, — Акане придала себе уверенный, неприступный вид и поправила футболку. — Хорошо. Если это всё, то разговор окончен, — обойдя парня, она быстро направилась на выход к остальным Акацки и Ками.       — Я не отказываюсь от своих слов, но я не должен был причинять тебе боли, — Итачи последовал за ней, но Акане, будто не слыша его, лишь ускорилась. Она практически сделала шаг наружу, когда он понял, что девушка пытается сбежать от него. — Стой, — парень схватил её за руку и повернул к себе.       В её глазах стояли слёзы, а губы были плотно сжаты. Ему захотелось её обнять, прижать к себе, успокаивающе погладить по волосам и пообещать, что её больше никто не обидит. Только вот он и был причиной её слёз.       Когда приступ сошёл на нет, он продолжал сидеть возле кровати и смотреть на дверь. Он множество раз поступал неправильно, но со своей совестью всегда мог договориться. Однако то, как он практически вышвырнул Акане из своей комнаты, не давало ему покоя. Хоть он и не мог поступить по-другому в тот момент, легче ему не становилось. Растерянный и непонимающий взгляд Акане продолжал его преследовать. А потом раздался стук в дверь. Но, увидев вместо девушки клона Кисаме, Итачи испытал разочарование.       — Даже в Кровавом Тумане не причиняли боль ученикам за пределами тренировочной площадки, — серьёзно сказал клон.       — Вы о чём?       — Акане вернулась от вас с раной на плече, — холодно ответил клон и распался на капли.       Учиха вспомнил, как Акане врезалась в стену и схватилась за плечо, но тогда он не придал этому значение.       Итачи почувствовал острое желание увидеть её, хоть и не знал, что хотел ей сказать. Застав девушку возле туалета, слова сами собой нашлись. Но она не желала его слушать. И дальше произошло то, что произошло. Какая-то часть адекватности его всегда покидала, стоило Акане оказаться рядом.       — «Убирайся». «Стой». Я смотрю, диалог ты можешь вести только в приказном порядке, — зло прошипела она. Рукав футболки на руке, за которую он её держал, был потёртым, с несколькими небольшими подсохшими каплями крови. Внутри кольнуло.       — Послушай, — Итачи вздохнул, понимая, что начал не с того, а девушка закатила глаза. — Я не хотел…       Акане вырвала руку и на шаг отступила.       — Я поняла. Можешь не продолжать, — от неё так и веяло холодом.       Рядом послышались голоса — кто-то к ним приближался. Акане обернулась, а на её лице засветилась надежда на то, что разговора получится избежать. Только вот Итачи понимал, что если сейчас не прояснит ситуацию, потом будет поздно. В один миг он оказался за её спиной: одной рукой сжал её в объятиях, чтобы она не вырвалась, а другой зажал ей рот; и в два прыжка оказался на крыше убежища.       Акане что-то возмущённо промычала ему в ладонь и со всей силы наступила ему на ногу. Итачи шикнул от боли и постарался убрать ногу, но Акане зажала край его сандалии, и в итоге Итачи остался только в одной.       — Да что с тобой происходит? — девушка скинула с себя его руки и отшвырнула его сандалию к краю крыши убежища.       — К тебе тот же вопрос! — Итачи еле с собой совладал, пальцы на ноге пульсировали болью. — Сначала ты сама говоришь, что поцелуй был ошибкой и предлагаешь себя вести так, будто ничего не было. Но суток не проходит, как мы вернулись, а ты начинаешь провоцировать, — он не помнил, когда в последний раз извинялся в своей жизни, но понимал, что это вряд ли походило на то, что он хотел изначально сказать.       Акане стыдливо опустила взгляд, понимая, что Итачи прав. Но затем вспомнила, чем закончился поход в его комнату, и сама начала по новой злиться.       — И это стоило того, чтобы мной стены протирать?       — Я не хотел сделать тебе больно! — выдохнул он.       — Но сделал! С самой нашей первой встречи ты делаешь мне больно!       — Можешь меня ударить, если тебе станет легче.       — Я не хочу тебя бить, — она неожиданно, даже для себя самой, заплакала. Слёзы мешают, делают её слабой в собственных глазах. Акане вытерла их грубо и продолжила говорить. — ... или делать больно. Я хочу другого, — она с трудом сглотнула. Алкоголь давно выветрился, и от того, что она говорила то, чего действительно желает, стало жарко.       Итачи оказался рядом и накрыл её губы своими. В поцелуе смешались горький вкус сигарет, слёзы Акане, сладость торта и жгучее желание, что бежало по венам.       — А что здесь происходит? — из камней появилась голова и плечи белого Зецу. Одним из зелёных отростков он зацепил сандалию, которая перевалилась через край и упала вниз.       — Аматерасу, — шепчет Итачи, не отпуская Акане.       Голова Зецу вспыхнула чёрным пламенем так быстро, что тот мог только биться в предсмертных конвульсиях. Акане в шоке взглянула на Итачи. В нескольких шагах от неё умирает Зецу, а ей нестерпимо хочется слизать кровавые слёзы шарингана с его бледных щёк.       «Больная», — думает она про себя.       Остатки Зецу растворились в ночи, и пламя погасло.       Акане нашла в себе силы отойти от Итачи. В его глазах мангекё, а на тёмную футболку капает кровь. Ей хочется сбежать, ибо чем дальше, тем запутаннее всё становится. Итачи протянул к ней руку, но Акане внезапно превратилась в него и спрыгнула вниз.       «Интересно», — подумал чёрный Зецу, провожая взглядом спину Итачи, так и оставшись незамеченным ни для Учиха, ни для Акане.

***

      — Короче, заходим мы в бар, — Камилла достала сигарету и закурила, — я сразу сваливаю на поиски инфы, возвращаюсь через две минуты, а Дейдару уже какой-то мужик пытается склеить. А он стоит, значит, как немая рыбка: то открывает, то закрывает рот. Я там на месте чуть не уписалась от смеха, — Хидана прорвало, и Ками не сдержалась, вновь заливаясь хохотом. Шумно выдохнув через минуту, она рукой вытерла выступившие на глазах слёзы. — Я тому мужику руку заломила и указала направление на выход, сказав, что Дейдара, вообще-то, парень. Ты б видел, как сверкали его пятки, когда он понял, что и кому предлагал, — новая волна смеха раздалась около убежища. Ками не заметила, как сигарета кончилась, и подкурила ещё одну. Она вовсю улыбалась, чувствуя, что в данный момент она выпила ровно столько, сколько ей было необходимо. Она всё ещё могла стоять на ногах, шутить, веселиться, а главное — прекрасно всё осознавать.       — А как, блять, ты так резво информацию откопала? — Хидан сложил руки на груди и подпёр собою стену. Приступ смеха его уже отпустил, но стоило представить Дейдару в том баре, и он вновь не смог сдержать смешков.       Ками довольно улыбнулась, понимая, что тут ей на руку пошли обстоятельства.       — Иду я, значит, по бару уверенной такой походкой, — Ками аж выровнялась, элегантно затянулась сигаретой и продолжила рассказ, — с широко распахнутыми глазами… Серьёзно, я без линз была, — рассмеялась она, полностью теряя весь шарм, — иду и глазею на всех вокруг. И тут, короче, парнишка замер и смотрит мне прям в глаза, перепуганный такой. Я к нему, хватаю за ворот и спрашиваю: где тут ближайшая гостиница? Он мне, короче, рассказывает, аж заикаться начал, бедолага.       Хидан, представив это, заржал, а Ками в это время сделала очередную тягу и попыталась пустить пару колец.       — Я выслушала, название запомнила, всё как полагается, и спрашиваю: хорошая? А он такой: нет. Так, говорю, нахрена советуешь? — Хидан вновь залился хохотом, похлопывая Ками по плечу. — В общем, — через смех продолжила она, — рассказал он мне, где есть нормальная гостиница и скрылся в неизвестном направлении, — закончила Ками рассказ, туша сигарету, но совершенно не торопясь возвращаться на кухню. Она закусила нижнюю губу, задумавшись о чём-то. Хидан смеялся, а девушка, казалось, выпала из реальности, погрузившись в воспоминания того вечера.       — Схуяли ты приуныла? — Хидан сделал глоток из бутылки, которую всё это время держал в правой руке, и протянул подруге.       — Да блять, — она неторопливо выдохнула. Достала очередную сигарету, покрутила её в руке, но так и не подожгла. — Я в баре познакомилась с попаданцем, и… — она замялась, не зная, как объяснить свою тревогу.       — Попаданцем? Ахуеть, а что есть ещё кто-то, кроме вас? — Хидан в удивлении покосился на девушку, и она, сделав глоток горячительного, вернула ему бутылку.       — Есть, мы уже и до этого их встречали, но в этот раз всё иначе. Он из будущего, — она взглянула на блондина, но он не понимал сути проблемы и лишь с недоумением смотрел на неё. Атмосфера из весёлой резко превратилась в печальную.       — Да и похуй, кого вообще ебёт, кто и когда сюда попал?       — Меня ебёт! — слишком резко ответила Ками, сжав пальцы в кулак и сигарету, которую держала в руке. Выкинув уже бесполезную вещь, она вынула новую из пачки и закурила.       — Просто послушай, — она присела на корточки и прижалась спиной к стене логова. — Мы попали сюда первого числа, правильно? — Хидан кивнул, подтверждая этот факт. — А потом встретили парня, который на год раньше пропал из нашего мира и на день раньше появился здесь. Позже я наткнулась на ещё одного парня, который попал сюда через восемь дней после нас, и угадай что? В нашем мире, с момента нашего исчезновения, прошло уже восемь лет, — Ками сжала зубы, ощущая, как к глазам подступают слёзы. Кое-как совладав с собой, она затянулась и медленно выпустила дым. — До встречи с ним я не задумывалась о том, что время в нашем мире не остановилось, что Мир не ждёт нас, а люди продолжают жить свои жизни. Я не думала, что один день здесь равен году там! Я даже не подозревала, — она на минуту замолчала, чтобы не дать себе расплакаться, — что за четыре месяца, которые мы пробыли здесь, в нашем мире прошло более ста лет, — губа девушки дрогнула, и она трусящейся рукой поднесла окурок к губам, делая последнюю затяжку. — Нам больше некуда возвращаться, — почти шёпотом сказала она, смотря на свою же руку, с силой тушащую окурок о землю.       Хидан молчал. Молчала и она. Такое тяжело услышать, ещё тяжелее — это осознать.       Ками почувствовала некую пустоту внутри. Последние несколько дней она часто думала об этом, и единственным адекватным решением для неё было просто жить моментом. Что она и старалась делать. Но вот алкоголь в крови дал о себе знать и выпустил все переживания наружу.       — Я… — Хидан только решился на то, чтобы что-то сказать, как вдруг прямиком с неба перед ними приземлилась чья-то сандалия и упала к ногам Камиллы. Девушка ошарашенно смотрела на предмет обуви, забыв, что нужно моргать. Её рука, что до сих пор сжимала окурок, машинально потянулась к сандалии. Кончиками пальцев она слегка толкнула его, как бы желая убедиться в том, что он реальный. Предмет отшатнулся, а девушка резко дёрнула руку назад к себе и быстро поднялась на ноги, прижимаясь к стене.       — Я ж не ёбнулась, ты тоже это видишь? — Камилла медленно повернула голову влево и взглянула на такого же непонимающего Хидана. Её рука потянулась к бутылке с алкоголем, но, едва тронув её, Ками передумала и вновь взглянула на невесть откуда взявшийся ботинок. Откуда-то сверху раздался непонятный вопль, но почти сразу умолк.       —Вижу, ебать, конечно, — Хидан же не побрезговал и решил пригубить ещё саке, пока Ками с опаской пялилась на неожиданный предмет.       — Какого хуя вообще происходит? Это типа дождь из обуви сейчас пойдёт? — предположила Ками, из-за чего саке пошло Хидану не в то горло, и он подавился и закашлялся.       — Ну нахуй, я ошибся, всё-таки ты ебанулась, — откашлявшись, он рассмеялся, не в силах представить нечто подобное. — Да как, ебать, можно было придумать такое: дождь из обуви? — он схватился рукой за живот, пытаясь сдерживать смех.       Внезапно вслед за сандалией, около входа в логово, так же с неба приземлился Итачи и лёгким движением руки поднял его. Поймав на себе пару удивлённых взглядов, он резко протянул руку вперёд.       — С днём рождения, — безэмоционально выдал он, и Ками, вновь не моргая и ещё с большим охуеванием, взяла в руки протянутую ей сандалию.       Она молча кивнула, а Учиха тут же скрылся в логове у неё за спиной.       Сказать, что это было странно — это ничего не сказать.       Через пару секунд Ками сглотнула и начала моргать, пытаясь придумать логическое объяснение происходящему. С удивлением она покосилась на предмет в своих руках.       Хидан стоял рядом и молчал.       — Ты бы ещё сказала: дождь из Учиха, — гоготнул Хидан, отвлекая девушку от мыслей.       Камилла только хотела приоткрыть рот, чтобы что-то сказать, но опять, так же внезапно, с неба приземлился ещё один Итачи. На этот раз он был без одной сандалии. Протянув руку к Ками, он забрал у неё свою обувь.       — Спасибо, — так же безэмоционально, как и немного ранее, произнёс и шагнул вперёд в убежище. — И с днём рождения, — добавил он, удаляясь и оставляя Ками в полном ахере стоять на улице.       — Чо ты там сказал про дождь из Учих?.. — девушка медленно повернулась к блондину, но, судя по его взгляду, он охренел не меньше неё.       — Я прикалывался, — он развёл руки в стороны и, на всякий случай, посмотрел вверх, на небо.       — Знаешь, это натолкнуло меня на мысль, что не всё, что мы видим, знаем или догадываемся — правда. Может, я зря переживаю? Быть может, если я вернусь в свой мир, всё будет как прежде? И мне снова будет девятнадцать? И словно ничего не произошло, — она горько усмехнулась и направилась на кухню. В душе было двоякое ощущение, но, в любом случае, в данный момент ей хотелось получить от жизни всё и по максимуму. Ведь есть вероятность, что кроме этого мира их уже ничего не ждёт. Так же как и то, что умереть здесь не страшно — ведь она вернётся домой. В любом случае, бояться за свою жизнь и отсиживаться где-то в ожидании непонятно чего ей не хотелось. По крайней мере, не здесь и не сейчас.

***

      Эмоции Акане били через край. На её глазах убили белого Зецу. Она могла думать только о том, что ей пизда. И канон похерен. Как об этом рассказать подруге, она не имела представления.       Так что месть Ками сейчас была как бальзам на душу.       Не ей же одной только параноить. И стоило только девушке появиться, как Акане в приказном тоне сказала:       — Окей, Ками, дорогая, — она указала пальцем вдоль коридора, — сходи-ка теперь ты с тортиком в гости к Сасори, пусть попробует! — Камилла на мгновение застыла прямо в дверях, а сзади в неё врезался Хидан.       — Что? — спросила она, буквально влетев в кухню.       — Какого хера? — заорал Хидан, потирая ушибленный нос.       Ками проигнорировала его, с ужасом уставившись на подругу.       — Возьми. Блядский. Тортик. И заставь Сасори его попробовать, — выдерживая паузы, повторила девушка.       — Походу, и вторую за ночь отпиздят! — заржал Хидан, чем привлёк внимание всех присутствующих. Кисаме даже перестал втирать какую-то дичь Дейдаре, и они оба прислушались к разговору.       — Или тебе слабо? — добавила Акане.       Ками нахально улыбнулась.       «Напугала ежа голой жопой!»       Достав из шкафчика пустой стакан, Ками практически до краёв наполнила его саке, молча взяла его в одну руку и тарелку с бисквитом во вторую, после чего с высоко поднятой головой удалилась из кухни.       Её шаги эхом раздавались по коридору убежища и, не дойдя до необходимой двери всего пару метров, она остановилась: прийти к Сасори с куском торта, да ещё и заставить его съесть — задача из невозможных. Он же не ест в принципе. Пиздец как глупо было соглашаться на подобную авантюру, и Камилла даже бы и не помыслила об этом. Если бы её так не тянуло к нему. Только вот позориться не хотелось, поэтому девушка присела, поставила на пол стакан с саке, и, как ни в чём не бывало, села на пол, принимаясь за еду. Пиццу она едва успела попробовать, прежде чем её не стало, а голод, как говорится, не тётка. Покончив с угощением, девушка оставила пустую тарелку прямо в коридоре, а сама встала, забрав стакан, и всё же решилась наведаться к наставнику. Был у неё один вопрос, который не давал ей покоя, но на трезвую голову она не решалась об этом спросить.       — Ты сюда уже заходишь, как к себе домой, — Сасори смотрел на девушку, явно пытаясь оценить, насколько она была сейчас пьяна. Ками была в том состоянии, когда ещё могла прекрасно держаться на ногах и ясно соображать, но вот держать язык за зубами уже было не в её силах.       — Если уж я тут ночую, то стучаться я точно не буду, — бросила Ками, захлопнув за собой дверь. Она плавно подошла к столу, за которым сидел кукольник, поставила на него стакан с саке, и, не отрывая взгляда от парня, спросила: — Каково это, не чувствовать ничего?       Сасори, который до этого был занят записями очередного свитка, — а за время обучения Ками видела, как много он их исписал, — отложил его в сторону и поднялся.       — С чего это вдруг ты сделала такие выводы? — голос Сасори мог бы заставить её сомневаться, но она отчётливо помнила из своего мира, что перед смертью он говорил об этом лично бабуле Чиё и Сакуре в ходе битвы.       — Ты же сделал из себя марионетку, разве кукла способна чувствовать? — зашла она издалека, всё так же не отводя взгляда от Сасори, лицо которого выражало удивление. Нужно отдать ему должное, с виду было невозможно отличить его от обычного человека. Он обошёл стол, подойдя практически вплотную к Ками, и она вынуждена была обернуться спиной к столу.       — С чего ты это решила? Разве по мне видно, что я марионетка?       — Нет, но… — Ками практически прижалась к столу, нащупав руками столешницу и оперевшись на неё.       — Или, может, ты хочешь сказать, что, прикоснувшись ко мне, можно почувствовать, что это тело модернизированное? — он специально задавал провокационные вопросы, с каждой секундой приближаясь всё ближе, чтобы та чувствовала себя загнанной в клетку. Но это давало немного другой эффект.       — Твои руки холодные, как лёд.       — Это ещё ничего не значит, — он стоял на своём, а Ками, затаив дыхание, оглушённая биением собственного сердца, неуверенно подняла руку и аккуратно, кончиками пальцев, прикоснулась к его щеке. Такой же холодной, как она и думала, но упругой, практически неотличимой от других людей.       — Руки — возможно, но… — она провела пальцами ближе к его шее, — лицо не может быть холодным. Не настолько.       — Моя человеческая марионетка идеальна. Просто взглянув, нельзя определить, что что-то не так. Так откуда ты знаешь о моём истинном обличии?       Ками сглотнула. Только сейчас она осознала, что даже понятия не имеет, знает ли кто из Акацки об этом.       — А разве это неочевидно? — девушка слегка опешила и одёрнула руку. Она не знала, как выкрутиться из этой ситуации, и сейчас ей даже стало немного не по себе. Но она, несмотря на лёгкую дрожь по телу, старалась не выглядеть напуганной. Руками она с силой сжала столешницу, к которой её уже практически прижал парень.       — Естественно, — его голос звучал спокойно, но от этого не становилось легче, — сейчас ты мне расскажешь о том, что узнала об этом от Орочимару, верно? Он ведь столько времени пробыл моим напарником, а ты — сбежавший от него эксперимент.       — Я же говорю, — она сглотнула ком в горле, — очевидно же, — мысленно Ками выдохнула, но ей категорически не хватало пространства, и, не придумав ничего лучше, она приподнялась на руках и села на стол, отодвинувшись от Сасори. Сказать, что это помогло — нагло солгать. Представив себе, как это всё выглядит со стороны, девушка закусила нижнюю губу и даже почувствовала возбуждение. В голове сами по себе стали появляться картинки возможного продолжения, что одновременно и пугало, и заставляло её сердце биться быстрее.       — Ты… — её голос слегка дрогнул, — так и не ответил.       — Твой вопрос не был корректен. Я никому не говорил, что ничего не чувствую. Это лично твоё предположение, впрочем, оно неверно. Опережая твои вопросы: да, я чувствую прикосновения. Единственное, что я не могу отличить — тепло человеческого тела. Неважно, ткнут в меня пальцем или веткой, я не замечу разницы.       Когда Ками направлялась сюда, она даже не рассчитывала на подобные откровения.       — Но ведь дело не только в физических ощущениях, есть же ещё масса других чувств!       Девушка продолжала сжимать руками стол, следя за мимикой парня.       — Единственное чувство, которое у меня отсутствует — это чувство боли. Физической, — уточняет он, смотря ей в глаза и наблюдая за реакцией. Её взгляд резко уходит влево, на руку Сасори, которую он подносит к лицу девушки и, мазнув пальцем по щеке, убирает с неё остатки крема от торта. — И чувство вкуса, — парень показательно слизнул с большого пальца крем.       Ками была больше не в силах сдержать себя. Такая непосредственная близость, как сейчас, вскружила ей голову пуще всякого саке. Её хватка ослабела, рука сама собой вновь потянулась к лицу Сасори, аккуратно ложась ему на щеку с нежностью, проходясь по ней. Большим пальцем она провела по губам парня, а сама медленно подалась вперёд с явным намерением поцеловать.       Сасори резко перехватил её руку, останавливая девушку.       — Я бы на твоём месте этого не делал. Практически всё моё тело покрыто ядом. И губы — не исключение. Если захочешь покончить жизнь самоубийством — есть варианты более гуманные, чем этот.       Ками словно протрезвела. Так жёстко её ещё не отшивали.       — Я, походу, чертовски пьяна, раз пришла сюда, — Ками поджала ноги к себе, поднимая их выше уровня столешницы и уводя вправо, к свободному краю. Выбравшись из «заточения», она слезла со стола, обошла его вокруг, подальше от парня, и поспешила к двери.       — Я надеюсь, этого больше не повторится? — услышала она голос из-за спины.       — Если ты о том, что я брошу бухать — даже не надейся! — договорив, она вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь.       Смотря вслед девушки, он делал определённые выводы из сегодняшнего разговора.       Сасори давно уже подозревал, что Ками даже никогда не видела Орочимару вживую: просто он был удобной отмазкой на все случаи жизни. Орочимару, хоть когда-то и был его напарником, понятия не имел, во что себя превратил Сасори.

***

      Ками ворвалась на кухню с огромным желанием поговорить с Акане. Её распирало от эмоций. Узнать, что у Сасори есть чувства, было совершено неожиданно для неё. Это дало ей какую-то надежду, что не всё потеряно. И хоть умом она и понимала, что несмотря на всё это, не меняется ровным счётом ничего, в её душе всё равно поселилась надежда. Она даже не понимала, чего именно она хотела, но это знание просто перевернуло всё с ног на голову, и она не могла держать это только в себе. Ей хотелось разделить свои чувства. И единственным человеком, с которым она могла поделиться подобной информацией, была Акане.       На удивление, подруга не ждала её с расспросами, а тупо сидела на диванчике около Кисаме и курила. Парням уже было глубоко похуй на происходящее: они о чём-то спорили, и Ками отчётливо слышала слово «слабо». И если Хидану и Дейдаре иногда действительно было пофиг, что девушки курят на кухне, то Кисаме обычно выгонял их на улицу, если уличал в этом. А сейчас лишь бросил обеспокоенный взгляд на Акане и вновь вернулся к дискуссии.       — Акане! — окликнула она подругу, которая с очень озадаченным видом пялилась в стену и не замечала ничего вокруг.       — Что? — девушка кинула на неё бездумный взгляд.       — Надо покурить, — Ками схватила Акане за руку и потащила за собой.       — Так я уже курю! — Акане упёрлась пяткой и успела отдёрнуть руку с сигаретой от спины Ками, которая чуть не села на неё.       — Покуришь ещё, — с новой силой она потянула подругу, и та нехотя поддалась. Ками шла молча и целеустремленно, не останавливаясь на привычном месте для перекура и не замедляясь.       Лишь спустя метров пятьдесят, когда девушки дошли до первых деревьев, Ками остановилась и стала осматриваться и прислушиваться.       На мгновение ей показалось, что она почувствовала чьё-то присутствие, но это ощущение тут же пропало, а в округе она никого не наблюдала.       — Тебе не кажется, что здесь кто-то есть? — хотела она убедиться, что они наверняка наедине. — Может, Зецу сбежал?       Акане вскинула голову, внимательно оглядывая ветки деревьев. Ночь была чистой и звёздной, но в тени веток и листвы не было движения.       — А какого хера мы вообще так далеко отошли? — неторопливые скрипы и шуршания из леса пугали.       — Чтобы нас никто не слышал! — как само собой разумеющееся, сказала Ками. — Короче, я в ахуе! Прикинь, оказывается у Сасори есть чувства! И, как я понимаю, никто даже не в курсе, что он сделал из себя марионетку, — Камилла эмоционально размахивала руками.       — Что? — Акане кинула на взволнованную Ками долгий озадаченный взгляд. — А тебе какая разница?       — Да в смысле какая? Это же… — Ками не могла подобрать слов. У неё было просто дикое желание рассказать об этом, но она не учла тот факт, что Акане это в принципе не интересует. — Ну бля, это же охуеть можно! Я совершенно не понимаю, как это возможно, но… — она замялась.       Понимание и ужас мелькнул в глазах Акане, и она удивлённо спросила:       — Только не говори, что ты… — Ками посмотрела на подругу и закусила губу, — …влюбилась?       — Я? Что? Нет! — внезапно вспыхнувший румянец на щеках и сдерживаемая улыбка выдавали Ками.       — Ёбнулась? — с ужасом выдохнула она.       — И ничего я не ёбнулась! — возмутилась Ками. Она хотела поделиться своей радостью, а в итоге всё обернулось против неё.       — Ты помнишь, где ты? — неестественно спокойно спросила Акане. — С кем ты? И что тут происходит? — Ками уверенно кивнула. — Может, это просто весна? И ты хочешь порадовать гормоны?       — Звучит ужасно. Но нет, я могу спокойно без секса годами обходиться, есть опыт отношений на расстоянии. И если бы я захотела, то возможностей у меня было предостаточно. За пределами логова, естественно, — уточнила Ками.       Акане скривилась от пошлых подробностей:       — Я хочу тупо съебаться, а не увязать в очередной проблеме!       — Моя влюблённость в Сасори не проблема! — Ками задохнулась от возмущения.       — Ты уверена? — Акане взмахнула рукой, заметив окурок меж зажатых пальцев, и откинула его в сторону. — Нам скоро возвращаться. Оставлять тут привязанности будет ошибкой! Или… — Акане с подозрением глянула на возмущённую подругу. — …ты хочешь остаться?       — Во первых: не факт, что скоро. Во вторых: какая разница? Это не влияет ни на что! — Ками тяжело выдохнула в попытке не повышать голос и, не дай бог, не привлекать внимания. — Я не машина, чтобы контролировать чувства! Ты думаешь, я не пыталась? Это так не работает, — она зло сложила руки на груди, проигнорировав последний вопрос. И осознала, что сигареты она с кухни даже не взяла, а закурить сейчас хотелось ещё сильнее, чем когда-либо ранее. — Тебе не понять, — бросила Ками.       Акане ахнула. Ей хотелось резко ответить, слова Ками больно её кольнули.       Холод ссоры во дворце Даймё вернулся с прежней силой. Ни Ками, ни Акане не отводили глаз друг от друга. И обе поняли, что ссора не изжила себя, и того мира, что был между ними ранее, уже нет.       — Нужно было в Коноху идти, когда Пейн предлагал. Там такой хуйни не было бы!       Ками фыркнула и сложила руки перед собой.       — Это итог того, что ты на спор попыталась накормить тортом Сасори? И как, попробовал? — зло спросила Акане.       — Слушай, я понимаю, что ты никогда не влюблялась, но нельзя просто взять и отключить свои чувства! — Ками сначала хотела сгладить углы, но слова Акане разожгли в ней гнев с новой силой. — И то, что Итачи из-за торта повёл себя отвратительно, не значит, что и Сасори так со мной поступит!       Небо разорвала вспышка света и хлопок.       — Узрите истинное искусство! — пьяный Дейдара стоял на вершине каменистого холма и запускал фейерверки.       — С тебя сотня! — Хидан ржал и хлопал кислого Кисаме по плечу. — Этот придурок всё же сделал это!       Дейдара подцепил края футболки и стянул её через голову, демонстрируя подтянутый пресс и татуху на груди:       — Да, сейчас!.. сейчас, — нитки, сшивающие рот татухи, разошлись, — …ПРОИЗОЙДЁТ МОЁ ВЕЛИЧАЙШЕЕ ИСКУССТВО! — заорал Дейдара.       Хидан перестал ржать.       — Что он, блять, сказал?       Дейдара резко замолчал и прижал руки к туловищу. Около входа стоял Сасори, вскинувший руку в сторону напарника.       — Я конечно многого от тебя не ожидал, Дейдара...       Блондин задёргался в нитях чакры и начал возмущенно мычать, а остатки фейерверков продолжали взрываться в ночном небе над убежищем.       — Ты хочешь сказать, что взрывать фейерверки в дикой местности, прямо над логовом преступной организации, каждый член которого в международном розыске — хорошая идея? — ледяной взгляд кукольника и безэмоциональное лицо придавали его словам дополнительной холодности и уверенности в тупости юного напарника. С Орочимару ему было легче. Тот хоть иногда думал.       Девушки вернулись к убежищу, пока Сасори снимал с крыши Дейдару.       — К чему это? — Ками ткнула в небо, где взрывались последние фейерверки.       — Подарок. С днём рождения, блять! — сказала Акане.

***

      — Вай, вай, — где-то недалеко от границы Дождя в придорожном кафе страны Огня один купец делился историей со своим другом за бутылочкой саке. — Я ему шикарные условия предлагал! Задержался на два дня! Думал, что он согласится работать на меня. А он так и не пришёл!       Его друг рассмеялся:       — Говоришь так, словно тебя женщина отшила.       — Эх, богиню проще найти, чем такого работника! Два метра ростом, синий, с горой мускулов и лицом, отпугивающим любого, кто на мой товар покусится. Я бы за ним как за каменной стеной был бы, — купец тяжело вздохнул. — Я бы ему и одежду новую купил бы. А то ходит в странном чёрном плаще с красными облаками, безвкусица какая-то!       За соседним столом кто-то подавился и начал кашлять.       Друг моментально изменился в лице:       — Ты же шутишь? Ты не можешь не знать про…       Кто-то положил руку на плечо торговца:       — Господин, а вы не могли бы подробнее рассказать про того мужчину и где вы его видели?       Торговец обернулся. Положившим руку на плечо был парень, шиноби из Конохи в дорожном плаще: у него были холодные лиловые глаза без зрачка и длинные каштановые волосы.