Любви не существует

Хесусу так не хватает стримов, он ужасно соскучился по зрителям, по чату, об этом он рассказывает Динику при встрече, и тот так запросто зовёт его на совместку, Вова от неё отказывается, мотивируя это какими-то бессмысленным фразами. Но на него они забивают, не хочет и хуй с ним. Только первые пять минут проходят спокойно, потому что ни Хесус, ни Диник никого не предупреждают, зато потом начинают лететь донаты, онлайн растёт, приходят столько вопросов, что Хес не успевает отвечать даже на половину. — Как ты вообще это каждый стрим выдерживаешь? — удивляется Диник, у которого голова уже болит от не прекращающихся музыки и робо-голоса. — Да это фигня. — отвечает Хесус, выглядывая в чате своих сабов. Хес рассказывает о поездке, показывает с телефона на камеру фотки, которые никуда не выкладывали, негодует из-за задержки рейса, когда они всей толпой тусили до поздней ночи в аэропорту, а о том, что потом он делал с Вовой в самолёте, он конечно умолчал. — Времени на поспать вообще не было, мы ходили по всяким музеям, просто таскались по улицам, в бар ходили. В Германии я собираюсь отдохнуть, реально, буду сидеть на балконе и пялиться на город. — обещает Хесус. — Ну да! — вдруг смеётся Диник, опуская тяжёлую руку на его плечи, и оттягивает кофту. — Я всё равно вытащу тебя в свой любимый бар! Хесус с удивлением смотрит на него, не ожидая таких нежностей, хотя на самом деле он его чуть носом в стол не уткнул. — Посмотрим, пиво я пить не собираюсь. Они не меньше часа просто разговаривают с донатерами и чатом, потом Диник уговаривает почитать новости в пабликах, как он это обычно делает, Хес не особо следил за твичом, всю поездку его мысли были заняты одним Братишкиным. Ничего особо интересного не происходило, как, впрочем, и всегда. Хесус и правда чувствует себя куда лучше после стрима, от людей, которые его ждут в сети, он скучал на самом деле по этим ощущениям. Он с улыбкой смотрит на последние сообщения, прилетающие в чат, на ребят, что отправляются с рейдом к следующему стримеру. — Происходит что-то интересное в поездке? — осторожно интересуется Диник, передавая ему свой телефон. — Закажешь такси? — Да я вроде всё рассказал уже. — призадумавшись, отвечает Хес, невольно возвращаясь мыслями к Вове. — Извини, я кое-что заметил. — говорит Диник, пока закрывает ненужные вкладки. — Что такое? — интересуется Хесус, полностью сосредотачиваясь на заказе такси с его телефона. — Ты на стриме чуть засос не спалил. — А? — Хес касается рукой воротника, он вроде замазывал его. — Просто предупреждаю, это совершенно не моё дело. — говорит Диник, показывая ему раскрытые ладони. — И всё же тебе ужасно интересно. — Ну конечно, бля. Хесус опускает голову, размышляя, насколько ему необходимо рассказать кому-то о том, что происходит. Он доверяет Динику, но рассказывать о таком вообще никому не хочется. — Прости, мне казалось, это должна быть весёлая история, но похоже это что-то непростое. — говорит Диник, хлопая его по плечу. — Я влип. — Я не уверен, это ведь не случайная девушка? Ну, я точно знаю, что это не Гаечка, но ведь и не Таня? Ты бы никогда так не поступил. — Блять. — Хесус прячет лицо в ладонях, полностью осознавая, что эту историю он никогда в жизни не сможет оставить в поездке и забыть. — Хесус, ты ведь не спал с ней? — Диник просто в ужасе. — Нет, конечно же нет, это не она. — Тогда кто? Остальные с кем ты приехал парни… А… О! Братишкин? — Как ты сразу о Вове подумал? — удивляется Хес и кивает. — Ты не представляешь, как мне хуёво от этого. — Сейчас. — Диник по-быстрому мотается на кухню и притаскивает бутылку виски и пару стаканов. — Может всё не так плохо? Ну мало ли что на вас нашло и… — Хесус делает большой глоток из предложенного стакана. — О, я так понимаю это не один раз случилось. — Два и это не какой-то ебаный петтинг. — Как вы решились на такое? Стой, это не моё дело и мне лучше об этом не знать. Что вы собираетесь делать? — Я бы с удовольствием откатил до последнего сохранения и вообще бы никуда с ними не поехал, но это невозможно. — Ты жалеешь? — Нет! Я уверен в своих решениях. — Но не уверен в чувствах к нему? — Когда не приходится думать о будущем, я вообще не парюсь, но стоит ему поднять тему отношений, и я сливаюсь как последний трус. Причём, я не хочу слушать ни о том, что это всё ничего не значащая хуйня, ни о том, что это может стать чем-то серьёзным. — расстроено говорит Хесус, эмоции усиливаются алкоголем и сдерживать их сложнее. — Но мне так охуенно с ним, что я не могу прекратить. И я хочу его, и… Я влюбляюсь в него. — Пиздец… — выдыхает Диник и залпом осушает бокал. — Сука! Я даже не размышлял на эту тему. Ну какая нахуй любовь, что я несу? Слушай, Диник, забудь об этом. — Нет, ты лучше выскажись. Что по-твоему чувствует Вова? — Вова… Я просто уверен, что что бы он не чувствовал — это ненадолго. — отвечает Хес и трёт лицо руками. — Я с ним как мудак поступаю, но ничего не могу с собой поделать, потому что всё сводится к тому, кто первый кого бросит. И, блять, он ведь вообще не задумывается, просто хочет меня и просто получает, и так же, сука, просто меня и бросит. — Хес… Поговори с ним, вы взрослые люди, ты взрослый. И вы не можете поговорить обо всём? — В том то и хрень, мы остаёмся наедине и тут же набрасываемся друг на друга, как ёбанные школьники в пубертат, ну, а потом я сбегаю. После первого раза я ещё пытался сказать, что всё хуйня и нужно забыть, но потом мне всё больше хотелось его поцеловать. Я не собираюсь ему в таком признаваться. Ни за что. — Ты с ума по нему сходишь. — вырывается у ошарашенного Диника. — Признайся ему. — И что тогда? Он обсмеёт меня, а мне и так хуёво. — Вова бы не стал спать с кем попало. — Вова бы не стал спать с парнем, но, как видишь. — Хес сжимает плечо с засосом. — Я бы тоже не стал, у меня вообще нет объяснений, что мы творим, и как так легко отмахнулись от своей гетеросексуальности. Чем это всё кончится? — Не обязательно конец будет плохой. — Он так сильно мне нравится, я не хочу его потерять. Он ведь мой друг, я уже привязался к нему, у меня уже есть чувства к нему. — Хесус… — Диник не успевает договорить, когда звонит его телефон. — Это таксист, нам пора. — Прости, езжай без меня, я… Лучше мне поехать в отель. — Я понимаю, ничего, можем завтра увидеться. И, Хес, я уверен, вы со всем разберётесь. — Спасибо. Хес ни в чём не уверен, только в том, что пора уже решить всё. Ночной воздух разбавляет кислородом мозги, и он специально выходит раньше из такси, чтобы пройти пешком до отеля. Он медленно идёт вдоль набережной, рассматривая блестящую от лунного света воду, и замечает парня, стоящего у забора, когда уже поздно повернуть назад. — Вова… — невольно произносит Хесус, жадно разглядывая его профиль, и цепляется взглядом за зажатую между губ папиросу и зажигалку в руках. — Ты куришь? — С тобой закуришь, блять. — отвечает Братишкин, делая сразу глубокую затяжку. — Бросил, нахуй, никотин, охуенно. — Стой. — Хес вырывает из его рук сигарету, тушит её об перила и заворачивает в бумажный платок добытый в кармане, чтобы выбросить потом в урну. — Не кури сигареты, это вредно. — С чего мне тебя слушать? Ты мне кто? Папочка? — интересуется Вова, разворачиваясь, и прижимается к забору спиной, смотря прямо на Хеса. — Ты прав, прости. У меня нет никакого права тебе запрещать что-то. — Всё у тебя есть. — Вова произносит это так тихо в сторону, что слова уносит ветер, и Хесус делает вид, что не услышал вовсе. Братишкин резко встаёт перед ним и говорит чётче и громче. — Я говорил с Давидом, просто предупреждаю, он слышал всё тогда и догадался. Но он никому не скажет. Так что из-за этого можешь не волноваться. Я сам проебался. — Мне нужно было быть внимательнее. — И как? Заткнул бы мне рот? — Ну… — Хесу становится жарко от представленных картин, он едва не притягивает Вову к себе, а тот делает шаг к нему, но замирает.  — Хес… Как бы нам не было охуенно в постели, мне почему-то так хуёво каждый раз после. Хесус разглядывает уставшее лицо Вовы и засовывает руки в карманы куртки, вцепляясь до боли в свои же бока пальцами. — Давай прекратим? Больше не будем мучить друг друга. — Ты хочешь? — Я не хочу, чтобы кому-то из нас было больно. И лучшим вариантом будет оставить всё отпускной интрижкой. — говорит Хесус, не давая голосу дрожать, когда Братишкин хмурит брови. — Блядский курортный роман? Это по-твоему между нами произошло? — Злишься? — Я предложил себя тебе, и ты согласился, и злиться я буду только на себя. Раз ты хочешь так, то пусть будет так. Ничего не было, я ничего к тебе не чувствую, а ты вообще никогда и не чувствовал. — Вов… — Хесус собирается возразить, но Братишкин машет перед его лицом ладонью, затыкая. — Не нужно ничего говорить. Я буду надеяться, что я был хоть немного неплохим любовником для тебя. — Вова достаёт пачку сигарет, вытаскивает одну и протягивает остальное Лёше. — Это будет единственная, честно. Ты ведь шёл в отель? Не буду отвлекать. — Ты куда? — Пойду пройдусь, не волнуйся, я не потеряюсь. Хесус сжимает руки в кулаки, но не останавливает его, вздыхает и смотрит на смятую пачку сигарет в своей ладони. Он был лучшим. Приходится приложить множество усилий, чтобы вести себя нормально, как друзья, как раньше, так как будто они не вспоминают все их поцелуи, просто смотря друг на друга. Хесус наконец может дышать свободно только, когда переступает порог своей квартиры в Москве. — Я дома, я дома. И дома ему куда спокойнее, отпуск кончился и теперь у него куча дел, которые вытеснят из его головы всё остальное.