ты — моё «но»

Фил сел на землю с дурацким желанием покурить. Измученный, потный, но хотя бы с отдохнувшей головой, брюнет забил технично хороший гол, тем самым закончив тренировку. Рыжий и Платон приземлились рядом с ним, закрывая обзор на лавочку, где сидела Тая, обсуждая что-то с Яной. Девушки говорили на протяжении всей игры, хотя, может так бывало только в те моменты, когда Белов поглядывал в их сторону. Ему было до чертиков интересно и в то же время некомфортно думать о том, наблюдала ли Таяна… За ним, за ходом тренировки — неважно, главное, что Фил чувствовал её взгляд. Ну, или ему хотелось чувствовать его. — Фил, ты рассеянный, — крепкая рука учителя опустилась Белову на плечо, и брюнет застыл с незажжённой сигаретой возле своего рта. — Всё окей? Тренер посмотрел на ученика многозначительно, слегка сдавливая пальцы на ткани его футболки, и Фил распознал этот взгляд. Ему опять собираются приписывать все грехи молодежи, но лучше уж так. — Но я же гол забил, — Белов как ни в чем не бывало зажег сигарету и затянулся, не имея особого желания играть с футболистом в гляделки. — А до этого пропустил три подачи. Тебе нужно сосредоточиться. Фил едва сдержал истерический смешок. Конечно, сосредоточиться. А как же он сам до этого не додумался? Всего-то игнорировать внезапную вспышку из прошлого в виде своей новой одноклассницы. Всего-то не обращать внимания на её оголенные ноги в шортах и параллельно не думать о том, что же такого произошло в её жизни, что она попала сюда. Всего-то, блять. Брюнет не сдержался и повернулся в сторону лавочек. Внутри всё скрутило, запрыгало, заныло — вот же его девочка сидит совсем недалеко, потирая небольшой синяк на коленке и поправляя темные волосы. Тогда почему так сложно поверить в это? Хотя, может он просто не хочет в это верить. Два чертовых года от неё ничего не было слышно, хотя Фил интересовался. Но никакого ответа не было — шатенка, будто, исчезла, испарилась. Сбежала от своих проблем, только Фила забыла с собой взять. Дождь лил целый день, а по всему городу стояла плотная стена тумана. Фил чувствовал, как при каждом его шаге тряпочные кеды все больше просачивались водой из луж, но ему было наплевать на это ровно столько, сколько и на то, что у него уже начался насморк. Брюнет промок до нитки, но не прекращал бежать. Капюшон его куртки уже давно перестал скрывать влажные волосы, а одежда неприятно прилипла к юношескому телу. Она выбрала слишком неудачный день для отъезда. Навес над нужным подъездом справлялся со своим заданием неплохо — Белов остановился и, не дав себе ни минуты отдыха, набрал нужный номер на телефоне. Парень не понимал, от чего именно так сильно бьется его сердце — от продолжительности бега или от мысли о том, что он не успел, и она оказалась хуже, чем казалась. Дверь подъезда отворилась с потрескивающим звуком, и из неё вышла невысокая блондинка, закутываясь в свитер, чтобы хоть как-то отгородиться от омерзительной погоды. — Она ещё здесь? — без какого-либо приветствия, Белов заговорил громко, чтобы перекричать оглушающие капли дождя. — Ты сумасшедший, Белов, в такой ливень… — Вика, блять, она уехала или нет?! — Фил ощутил, как его тело пробила дрожь. Тугой и колючий ком начал собираться прямо в горле, выталкивая из парня всю оставшуюся надежду. Блондинка подняла на юношу сочувствующий взгляд, тем самым выбивая из него весь воздух. Значит, все-таки, хуже. — Она не прощалась: просто ушла с утра, а потом прислала смс-ку. И сразу ты позвонил… — Вика, по совместительству и самая близкая подруга Таи, пыталась как-то облегчить сложившуюся ситуацию, но всё было против них. Тая была против них. — Я думала, что смогу её переубедить, но лучше так, чем… Белов впервые за день был благодарен за дождь. Тот заглушал не только тщетные попытки блондинки успокоить его, но и собственные мысли брюнета. Тая уехала. Как ни в чем не бывало, после проведенной вместе ночи, когда он уговаривал её остаться; даже не попрощавшись. Фил ударил кулаком металлическую дверь так импульсивно, что девчонка сбоку вскрикнула. Эта ночь и была её прощанием. Самым манипуляторным, эгоистичным и болезненным из всех, которые были в её расположении. — Тоже приглянулась? — Голос рыжего неприятной волной прошелся по слуху Белова, тем самым вырывая его из одного из самых тяжелых воспоминаний. Фил нахмурился, пока Никита, задорно подбивая его локтем, глядел в сторону лавочек. Даже не глядел, а пялился, как будто он впервые в жизни видел оголенные женские ноги. Парня резко бросило в жар, по всему телу раскатилось осознание сказанных другом слов. Приглянулась… Фил бросил ещё один взгляд в сторону Таи: он и забыл о том, что его уже бывшая девушка всегда была объектом симпатий мужского пола. Красивая, стройная, с гребанными омутами вместо глаз — девчонка была самой лучшей, но, к сожалению, не только для Белова. Сколько раз они ссорились из-за чужого внимания к Золотовой, сколько раз он марал руки и ноги об всяких мудаков… Брюнет подумал о том, что рыжий только разбудил в нем уже давно затерянную ревность к Таяне, но уж точно не к своему счастью. Только вот как объясниться перед другом? Белов не хочет ничем делиться, потому что сам перебывает в слишком туманном неведении. Поэтому его внезапная вспышка ревности будет выглядеть слишком необоснованно и глупо. Но как же брюнета взбесил сальный тон Никиты. — Не рановато ли ты бывших своих забываешь? Фраза рыжего свалилась на Фила следующей грудой колючего льда. Какие к черту у него могут быть бывшие, когда перед глазами сидит она?! Ну как «какие» — блондинистые, кучерявые, и это только из последних. Парень четко почувствовал, как над ним сгустились тучи из самых глупых эмоций — ревность, чувство вины и раздражение. Он повернулся к другу и, злясь скорее на самого себя, чем на Никиту, выпалил: — Завались. Поднялся, отряхивая форму, и в недолгом колебании собственного тела бросил взгляд на свою самую невероятную бывшую. Говорят, если люди долго общаются и много времени проводят вместе, то у них синхронизируются не только физические, но и ментальные активности, и в подтверждение этого Тая уставилась на Белова. Вроде, такой родной, а вроде более чужого и не найти. Шатенка пыталась разобраться, что же она чувствует в этот момент, но всё смешалось в такую неразборчивую кашу, что девушку затошнило. Таяна не хотела рассматривать что-то в глазах своего самого лучшего бывшего любовника, потому что она прекрасно понимала, что кроме обиды и озадаченности там ничего не будет. — Напомни мне, где здесь туалет, — сглотнув непонятный ком в горле, Золотова едва отвела взгляд от брюнета и обратилась к Яне. — Налево и в конец коридора, —как ни в чем не бывало, ответила рыжая, которая и близко не обратила внимания на гляделки между новенькой и Беловым. Проходя мимо футбольного поля, Таяна краем глаза наблюдала за брюнетом, усмехаясь собственным мыслям. Он всегда был в центре внимания, поэтому ничего странного, что сейчас вокруг него собрались все парни, что-то бурно обсуждая. Золотова всегда в этом плане завидовала брюнету — ему давалось всё достаточно легко. Но ведь она и представить не может, что ему пришлось пережить за эти два года. Холодная вода из умывальника приободрила шатенку, но не избавила от тревожного жара внутри её тела. Слишком много эмоций как на один день — нужно отдохнуть. Прийти домой, уснуть и надеяться на то, что всё это ей приснилось. Входная дверь туалета отворилась с глухим звуком, заставив сердце Таи подпрыгнуть и упасть в недра её души. Шатенка прекрасно поняла, кто это был и какой разговор ей сейчас предстоит пережить. Разговор, к которому она не была готова от слова совсем. — Получше места для разговора не нашёл? — сполоснув руки и не имея абсолютно никакого желания оборачиваться, первой заговорила Золотова. — И давно ты вернулась? — проигнорировав её вопрос, Фил задал тот, который волновал его сильнее других. Таяна глубоко вдохнула воздух и повернулась. Брюнет стоял в той же футбольной форме, с влажными волосами и совсем не поменявшимися за два года глазами. — Месяц назад. Юноша закивал головой, чувствуя тревожные покалывания в районе солнечного сплетения. — И ты не собиралась мне говорить, — слова Белова звучали совсем не вопросительно, и они оба это прекрасно понимали. — Не собиралась. Филу не нравился этот гребанный разговор, хотя они перекинулись всего двумя фразами. Он язвительно усмехнулся: так ведь всегда было, чему удивляться? Золотова очень хорошо умела говорить колко, задевая такие болевые точки Белова, о которых он сам даже не догадывался. А она ведь и не старалась. — Точно, прости, — Таяна нахмурилась, улавливая в речи брюнета нотки иронии. — Я просто уже и забыл за два года, какая ты, все таки, сука. Шатенка и не заметила, как сильнее вдавила ногти в кожу на своей руке. Она глядела в глаза напротив, и ей совсем не нравилось, что там читалось. Юноша, с которым девчонка сейчас вела столь тяжелый разговор, выглядел напряженно, раздраженно и так, будто он вот-вот сорвется. — Я думала, за это время у тебя накопится больше оскорблений, — переминаясь с ноги на ногу, Таяна выдавила из себя вызывающую усмешку. — Я мог бы подготовиться лучше, — Фил пожал плечами, чувствуя как злость внутри постепенно растворяется, сменяясь холодным расчётом. — Да, я когда-то тоже могла, — противоречивая улыбка оставалась зиять на её губах. — Если бы ты предупредил, что хотел трахнуть какую-то малолетку. Да, это была защитная реакция — вспомнить давным-давно забытое прошлое, одну глупую ситуацию, разрушившую доверие в их отношениях. Да, речь совсем не об этом сейчас, но что Тае ещё делать? У неё нет подготовленных ответов, приходится импровизировать. — Прошло два года, а ты мне всё ещё не веришь, — Белов покачал головой, будучи сбитым с толку её заявлением. — Я всё ещё не верю, а ты всё ещё злишься — не так уж много и поменялось, — Таяна затаила дыхание, ожидая, когда брюнет начнет кричать на неё и выплескивать всю свою злость, но он держался. Наверное, таки научился контролировать свои эмоции. — Тая… — Давай оставим этот разговор… На потом. Я не готова, — честно призналась шатенка, четко ощущая боль от сдавленной ногтем руки. — Ты не то, что я ожидала от этого места. — Предлагаешь мне ещё ждать? — Фил хотел звучать скептически, хотел звучать непоколебимо, но так-то он тоже не был готов к этому разговору. — По-моему, я заслуживаю объяснений. — Я объясняла, очень долго. Ты, наверное, просто не слушал, — с горечью в голосе прошептала Тая, выбивая из грудей юноши воздух. — Надолго? — Фил нахмурился, пытаясь держаться ровно. Он сперся на кухонную столешницу, находясь на чужой квартире и не в самом трезвом из своих состояний. Парня прилично шатало, а тут ещё и Тая, появившаяся ниоткуда с внезапным желанием поговорить посреди ночи. — На неопределенный срок. Белов озадаченно потер лицо, даже не подозревая, как резко билось сердце напротив. Золотова рассматривала юношу, пытаясь убедить себя, что она не будет скучать. Что плохого в их отношениях было больше, чем хорошего, но это было вопиющей ложью, как для оправдания. — Моя участь в этом есть? — Таяна вздрогнула, вспомнив о всех участях, которые подтолкнули её к решению уехать из родного города. Фил знал обо всех, но то ли в силу своего характера, то ли в силу своей несерьезности не считал ни одну из них достаточно весомой. — Не думай об этом, — шатенка досадно улыбнулась, понимая, как Белову сейчас сложно строить логические цепочки. — Мне просто тяжело. — Ты же знаешь, я всегда готов… — Знаю. Белов запнулся от резкого ответа Золотовой и, наверное, впервые за долгое время увернулся от взгляда своих самых любимых глаз. Она все ещё злилась на него — он это чувствовал, каждой клеточкой своего тела. И всё из-за какого-то гребанного слуха о нем и его пьяных гулянках. Тая невесело опустилась на стул возле окна и достала пачку сигарет. Она злилась, но всего-то из-за того, что Белов не готов. Тогда зачем соврала этим своим «знаю»? Да чтобы брюнет уже не мучился с глупыми попытками понять её, когда в темных глазах только чувство обязанности с едва уловимой ноткой призрения. Но юноша хотя бы пытался, а это уже многого стоит. Наверное, поэтому и соврала. Поэтому и пришла сюда посреди ночи, чтобы увидеться и рассказать о своих намерениях. — Когда? — В самом начале лета, — по девичьих легких прошелся не только сигаретный дым, но и укол совести. Главное, чтобы голос не дрожал. — Ты ведь скажешь мне? — надежда в голосе Фила горько защекотала нервы девчонки, и она не ответила. Сейчас Золотова была наиболее благодарна успокоительным, которые та, как знала, выпила перед приходом сюда: так бы её сердце взорвалось. — Тая? Над головами пронесся неприятный звук школьного звонка, и в ту же секунду движение в центре усилилось в сотни раз. Фил смотрел на бывшую, которую он потерял то ли по своей глупости, то ли по её сложности. Но разве это важно? Потерял, и можно злиться, обижаться, ругаться или игнорировать друг друга, — какой в этом толк, если внутри всё переворачивается? Хочется прижать это прекрасное хрупкое тельце как можно ближе и никогда больше не отпускать. — Почему вернулась? От себя не убежишь? — с открытым желанием задеть шатенку, спросил Белов. — Зато я гордо могу сказать, что пыталась, — Золотова улыбнулась, впервые за весь день искренне. Она прошла мимо Фила, задевая его своим едва уловимым запахом духов. Тая пыталась убежать от себя, а получилось только бросить своего любимого парня, друзей и оставить со своим уходом приторный вкус предательства. А Белов пытался её понять, поддержать и остановить, а удалось остаться в её глазах все таким же ненадежным и нахальным. Зато пытались.