ты — моё «но»

Избавиться от мыслей о прошлом дне, Таяне и предстоящем дне в центре было практически так же невозможно, как и не замечать пассивный интерес со стороны Кристины на протяжении всех пар в университете. Фил неосознанно избегал лишних взглядов и пересечений с очередной из своих бывших, но было трудно игнорировать ощущение чужого взора на своем затылке. Белову казалось, что Кристина маячила повсюду, и даже если это было частью его воображения, юноша раздражался. В какой-то момент, на одной из лекций, брюнет выпал из реальности, углубляясь в раздумья о том, сколько же всего произошло с ним за один год и сколько нужно приложить усилий, чтобы выбраться из каши обстоятельств. Университет, кишащий студентами, совсем не помогал отвлечься от карих глаз, застрявших в сознании Белова, но темные кудри на передней парте немного в этом помогали. Фил возненавидел себя за то, что умудрился напичкать все места в городе дурацким прошлым и теперь не мог спрятаться от него нигде. Материализовавшиеся воспоминания упорно лезли в его жизнь. Об универе и центре для трудных подростков речи и идти не могло, а дома… Дома кровать помнила присутствие многих девушек, но резче всего выделялись трое из них: одна, кудрявая, с которой он виделся всю первую половину своего дня; вторая — светловолосая, которую приходилось игнорировать в центре, от обеда до вечера; и в добавку ещё и третья — самая важная, самая противоречивая, самая желанная — при мысли о которой сердце Белова сжималось с тупой болью, отдавая толчками по всему телу. Казалось, выход из этого лабиринта требовал от юноши больше усердия и аналитики, чем все экзамены в мире. Но то, что творилось внутри мужской груди, уж явно нельзя было назвать аналитикой, логикой или чем-то рациональным в принципе. Поэтому выйти после пар на свежий воздух, чтобы потом вдохнуть ядовитый дым было невероятным наслаждением, сродни выходу из-за решетки. Вот на улице, и только здесь, Белов чувствовал себя свободным от оков своего прошлого. Когда в руках нет ничьего тела, а на губах — ничего кроме горького привкуса табака. Тае, в свою очередь, идти в центр хотелось не больше. Она растягивала каждую процедуру, будь то принятие душа или выбор одежды, на максимально длительный промежуток времени, словно это могло помочь ей оттянуть момент встречи с Филом. Шатенка поймала себя на мысли, что если её каждый день будет насыщен столь сложными мыслями, то она долго не протянет. По дороге в центр Таю раздражало даже солнце, решившее так ярко сиять именно ей в глаза. На этот раз девушка подготовилась — запаслась сигаретами и успокоительными. Хоть это и не поможет ей исправить сложившуюся ситуацию, но, по крайней мере, её нервы будут в безопасности. Так, шагая по своему родному району, Золотова изо всех сил пыталась игнорировать воспоминания, пробивающиеся сквозь пелену прошлого. Фил ожидал на лавочке напротив её подъезда, как раз распечатывая только что купленную пачку сигарет. Он лениво потягивался, пытаясь сбросить усталость со своих плеч. Но ночь кутежа отзывалась в каждом хлопке длинных юношеских ресниц — Белов боялся, что уснет прямо здесь, посреди двора. — Фил? — девушке сначала показалось, что брюнет ей привиделся. Выйдя из подъезда, её помятый любовник был явно не тем, что она ожидала увидеть в семь утра. Одно лишь появление девушки легко взбодрило Белова — он забыл о только начатой сигарете и чуть не оставил всю пачку на лавочке, — и юноша попытался придать своему едва функционирующему телу больше энергии. — Доброе утро, — Фил улыбнулся, так, как умел только он — слегка нагловато, но тепло, непринужденно. Даже если эта улыбка и не скрывала общего изнурения его тела, брюнет все же держал уголки своих губ натянутыми. Он знал, что начинать разговор с Таей в резком тоне — не к добру. — Ты хоть спал? — девушка фыркает, складывая руки на груди. Мало того, что ночью ей пришлось заблокировать его на несколько часов, чтобы не получать тысячи звонков и смс, так теперь мистер Я-Запрещаю-Тебе-Всё-А-Сам-Пропаду-На-Три-Ночи приперся прямо под её дом. Спасибо, хоть не буянил под балконом. — В маршрутке, — Фил пожимает плечами, и делает несколько шагов к шатенке, с которой они на некоторое время находятся в ссоре. — Ты не отвечала. Золотова промолчала в ответ намеренно. Она пыталась добиться его внимания только в первые две ночи — на третью уже закончились таблетки. Спустя мгновение Белов лишь поджал губы, осознавая, что другого от неё не дождется. Вместо этого он не нашел ничего лучше, кроме как: — Ты злишься. — Радуешь меня с утра очевидными фактами вместо кофе? — девчонка усмехнулась, но в её глазах не отразилось не тени усмешки, и эта мелочь как-то выбила из брюнета всю уверенность. — Не стоит. — Тай… — Ты игнорировал меня двое суток. Можешь прийти ещё раз, когда придумаешь, что сказать. Если снова не забудешь про моё существование. Таяна зашагала в сторону главной улицы быстро, пытаясь избавиться от дурацкого желания, чтобы Фил догнал её. Она ненавидела, когда он был неправ и не признавал этого. Когда не мог толком попросить прощения, потому что не имел этого в виду на самом деле, а даже если и извинялся, то лишь потому, что ему надоедало ссориться, и он скучал по Тае. Фил был неисправимым собственником. Иногда она все чаще ловила себя на мысли, что его высокомерие толкало её глубже под воду, состоящую из её слез, горестей и тревог. Плавать, к слову, Золотова не умела. Курить третью сигарету подряд Тая не решилась. Центр для трудных подростков возвышался перед ней старым советским зданием, не внушающим вдохновения. Но самое худшее её все же ждало внутри. Девушка не хотела привлекать к себе излишнее внимание, но внезапно появившемуся желанию надеть юбку противиться не стала. Легкий осенний ветерок охлаждающе обвивал её открытые ноги, каждую минуту приводя Золотову в чувства. Она запомнила, что какого-то одного класса для занятий у группы «Б» не было, поэтому если бы не руки, что так по-хозяйски легли на плечи Золотовой, ей пришлось бы гулять по всему центру в поисках своих новых одноклассников. Таяна вздрогнула от неожиданности и повернулась в сторону, чтобы увидеть бледное лицо с яркими вспышками рыжего цвета на бровях и едва отросших волосах. — Новенькая, — хмыкнул Никита и, не попуская своей хватки на плечах слегка обескураженной шатенки, повел её подальше от главного входа. — Те’ там делать нечего. Наши все на вон том крыльце собираются. Запомни как «Отче наш», новенькая: налево и в самый конец. — И сколько мне платить придется за эту информацию? — усмехнулась в ответ Золотова, позволяя своему нахальному однокласснику вести свое тело в направлении точки общего сбора. Почему она не сбросила мужские руки со своих плеч или почему даже не возмутилась — Тая сама не знала. От этого рыжего беса веяло несочетающейся с его внешним видом безопасностью. Ну, помимо травы, само собой. Никита захохотал: — Подружимся, малая. На упомянутом ранее крыльце уже собрались некоторые ребята. Там были все три девочки , в ряды которых Тая не надеялась попасть, Дрочер, мальчик с татуировкой на лице и какой-то новый блондин, познакомиться с которым вчера Золотова не удосужилась. Фила рядом не было. Как только они с Никитой появились на горизонте, взгляды его друзей устремились на них, но разговоры между ними не прекратились. Видимо, её персона не была причиной отвлекаться — в сложившихся обстоятельствах это не могло не радовать. Тая не была до конца уверена, заметил ли кто-то из присутствующих их с Беловым вчерашние переглядывания, потому что в случае неудобных вопросов шатенка растерялась бы окончательно. — Это кто? — высокий блондин, до недавнего момента изучающий содержимое своего телефона, даже не позаботился о рамках приличия, чтобы задать свой вопрос незаметно. Он просто ткнул смартфоном в сторону Золотовой и вопросительно уставился на своих одноклассников. — Это Тая, — Дрочер тоже не удосужился ответить скрытно. Видимо, беспринципность — удел всех здешних обитателей. — Наша новая одноклассница. — Пришла, пока ты пиздюлей отхватывал, — парень сбоку от Таяны широко улыбнулся. Он забрал свои руки с тонких девичьих плеч для того, чтобы со всеми поздороваться. — Кто-то же должен был задницы ваши прикрывать, — огрызнулся блондин и ещё раз прошелся изучающим взглядом по всему телу шатенки. Отметив что-то про себя, он спрыгнул с возвышения и нагнулся вперед к Тае, протягивая руку для знакомства. — Даня. — Тая, — отвечая рукопожатием, шатенка не собиралась задерживать этот краткий жест, но у Дани, кажется, были другие планы на её счет. — Помочь? — блондин не отпускал руки Золотовой, вместо этого кивнул в сторону площадки, на которой они стояли — приглашение залезть наверх ко всем. Тая оглядела высоту возвышения, оценила свои шансы залезть на него без позора свалиться на землю и присмотрелась к тому, обращает ли на них кто-то внимание. Последнее, в принципе, было необязательным — девушки продолжали общаться между собой, и только Яна глядела на новоиспеченную знакомую одобряюще. Вместо того, чтобы ответить, девушка лишь поменяла размещение своей ладони в руке блондина на более удобное и оперлась одной ногой в стену для опоры, не заботясь о юбке и позволяя юноше подтянуть её наверх. Несколько незамысловатых движений — и вот она твердо сидит на возвышении возле Дрочера. Напротив, с довольной усмешкой на губах Даня не сдерживает удивления. Вероятно, приятного. Впрочем, как и остальные из группки. Выражение их лиц предвещает воодушевленный поток расспросов о такой нестандартной её способности, но их прерывает один язвительный вопрос в спину. — Где же ты такому научилась? Тая застывает, не желая оборачиваться. Теплый ветер теперь не кажется ей успокаивающим, а наоборот — резким, колючим, пробирающим до дрожи. Да, виноват точно ветер, а не надменный холод в голосе Белова, стоящего позади. Тае ни в коем случае нельзя было терять лицо, даже если на неё сейчас смотрел только мальчик с татуировкой. Макс, точно, его зовут Макс — какая подходящая моменту информация. По девичьему телу пробежались мурашки волнения по поводу того, что всё происходящее только что состоялось на глазах Фила. Золотова вдруг поймала себя на отвратительной мысли, что даже спустя два года отдельного существования она все равно переживает о его реакции, когда брюнет видит её рядом с другим парнем. Возмущение собственными эмоциями заставило Таю вспыхнуть от негодования и полностью укротить чувство вины. Его собственнические повадки укрепились в голове шатенки так крепко, что ей даже верить в это не хочется. Таяна оборачивается на бывшего парня, незаметно стискивая зубы. Она, наверное, никогда не перестанет удивляться тому факту, что он совсем не поменялся. Фил стоит в нескольких метрах от крыльца, с небрежно закинутым рюкзаком на одно плечо и непроницаемым выражением лица. Злится? Возможно, но больше, похоже, все это время ожидает ответа на свой вопрос. Где же Тая такому научилась? — Мне страшно, — без доли лукавства хрипит Таяна, покрепче цепляясь в руку своего парня. — Пониже крыши не нашел? — Мы можем вернуться на детскую площадку, — низко хохочет Фил, ведя возлюбленную через провода к менее опасному участку. Он учил её заниматься паркуром уже два месяца, и у Таи, по его мнению, получалось слишком хорошо, чтобы не попробовать с ней что-то более экстремальное. Конечно же, Белов не собирался показывать ей, как прыгать с одного здания на другое, даже если между возвышениями был метр расстояния. Но подучить её двигаться по замысловатым лабиринтам крыши местной школы казалось отличным вариантом. — Как ты, вообще, нашёл сюда вход? — Случайно, — брюнет пожимает плечами, сбрасывая рюкзак на пол. Он не любил врать Тае, но некоторые составляющие его жизни она бы просто не поняла. Таяна кивнула, принимая его ложь, и оглянулась. Солнце находилось прямо на уровне её глаз, опускаясь все ниже и расплываясь по небу ярким оранжевым и насыщенным розовым цветами. Их вылазка совершенно случайно выпала на самое романтичное время дня — закат. Девушка подошла ближе к краю крыши, но не забыла об установках Фила не высовываться слишком далеко, чтобы их не заметили. Вокруг девичьей талии появились руки брюнета. Он подошел сзади, медленно обнимая шатенку и пододвигая её ближе к себе. Золотова самовольно закинула голову назад, на плечо юноши, предоставляя ему отменную возможность дотронуться губами до её шеи, не воспользоваться которой Белов не мог. Ленивые, едва весомые прикосновения под ушком, потом — ниже, пока мужские пальцы пробираются под ветровку. Дыхание Таи быстро сбивается, и она поворачивается к брюнету лицом. — Тренировка может подождать, — Фил склоняет голову вбок, рассматривая довольное лицо своей девушки и не скрывая собственной ухмылки. — Это так, к слову. — Ты плохой учитель, — улыбается Тая и тянется к губам своего парня. — Но отличный любовник. Кто же, как не Фил мог научить её прыгать, лазить и карабкаться по бетону. Тая нащупывает в кармане пачку таблеток и касается её, напоминая себе о том, что любые переживания могут исчезнуть, как только она пожелает. Ненадолго, но это хоть что-то. К счастью, шатенке не приходится отвечать, потому что другие здороваются с её бывшим и вовлекаются в какое-то новое обсуждение. Фил, в отличии от Таи и Никиты, не запрыгивает на возвышение — да там и места больше нету. Вместо этого он как правильный ученик обходит все преграждения и останавливается возле стены, у которой сидит Макс. Так близко, что Таяна почти чувствует запах его одеколона. Главное — что не замечает колючих искорок в глазах брюнета, которые он умело скрывает, делая вид, что ему интересны детали разговора Никиты с Макеевым. У Фила зачесались руки как только он увидел, что мудак-новенький (фактически, уже не новенький, но, кажется, Белов отказался от мысли считать его кем-то большим) разговаривает с Таей и помогает ей взобраться наверх. В его голове сразу всплыли моменты того, как по-скотски тот обращался с девчонками из группы, и Фил даже думать не хочет о том, что сделает с этим отбросом, если тот ещё раз коснется Таи. Вместо этого размышляет над тем, как быстро его оттянут от Макеева, если он ударит его прямо сейчас. — Платон просит отмазать его на час, — голос Макса звучит громче, чем всеобщее обсуждение недавней вечеринки. — А Вадимович написал идти в раздевалку. — Нахера в раздевалку? — вопрошает Никита, так сладко подкуривая сигарету, что Фил не сдерживается и тянется себе за одной. — У нас ведь на пять тренировка. Пока другие пожимают плечами, не углубляясь в требования своего тренера, Таяна наклоняется к девушкам с вопросом: — Зачем девочкам ходить на физру, если занимаются только парни? Фил крепко затягивается, воспринимая позицию Таи, которая состоит из игнорирования его самого. Это прекрасная тактика, хоть и самая сложная. Ему становится интересно, сколько же Золотовой понадобится времени, чтобы привыкнуть к нему. — Вероятно, чтобы любоваться этими дегенератами, — фыркает Женя, обводя парней презрительным взглядом. — Тебя, вообще-то, слышно, — подмечает Максим и получает в ответ укоризненный взгляд. — В раздевалку — так в раздевалку, — пожимает плечами рыжий и выбрасывает бычок. — Только че про Платона сказать? В прошлый раз Вадимович не оценил версию про закладки. — Почему не оценил? — из чистого любопытства спрашивает Золотова, игнорируя взор карих глаз на своем лице. — Потому что это была правда, — усмехается Даня, отвечая вместо Никиты. Остальные посмеиваются, обсуждая тот случай, но Тае не весело. Ей кажется, что она может чувствовать напряжение Фила на физическом уровне, даже сквозь маску его безразличия. Неужели ей придется думать об этом на протяжении всего пребывания в центре? Неужели это станет пыткой для них обоих? — Классная юбка, — чужой голос доносится будто извне, и Золотовой приходится сфокусироваться на девичьем голосе. Комплимент прозвучал от блондинки — Лены. Тая помнит, как она вчера смотрела на Фила, но этого, конечно, недостаточно для того, чтобы строить подозрения о том, со сколькими девушками из этого центра её бывший успел переспать. Поэтому Золотова просто улыбается в ответ, благодарит её и втягивается в их разговор с Яной. Возможно, вдруг окаменевшего Белова было бы достаточно, чтобы понять, спал ли он с Леной, если, Тая, конечно, обратила на него внимание. В голове брюнета проносится совершенно безумная мысль, которая едва не сбивает его с ног, но он пытается отогнать её как можно дальше: «Они подружатся» Проблема была даже не в одной Лене, ведь здесь все знали о том подобии отношений, в которых эти двое состояли. А все потому,что Фил никогда особо не скрывал своих чувств к блондинке перед одногруппниками, но по сравнению с тем, что он переживал с Таей — Лена была мыльным пузырем. Временным, хоть и чертовски привлекательным. Но ему вряд ли когда-то удастся объяснить Золотовой всю сложившуюся ситуацию. Парень поймал себя на внезапном желании того, чтобы Тая не была частью этой его части жизни. Никита толкает Фила в плечо, и тот смотрит на него с непониманием. — Ты че-то совсем тухлый последние дни, — рыжий неодобрительно качает головой, ставя Белову неофициальный диагноз. — Погнали. — Погнали, — кивает брюнет, отворачиваясь от девчонок. Он чертовски не хочет оставлять их одних, желает хоть немого слышать, о чем они разговаривают и кого обсуждают. Но если он будет постоянно держаться возле них, это взбудоражит всех и вся — в особенности двух его бывших, которые уж точно воспримут это, каждая — на свой счет.