Сосредоточься на мне

Шисуи, стараясь вести себя как обычно, легко рассмеялся и потрепал ее по волосам. — Сегодня у меня много дел — грозит проверка Хокаге, так что давай отложим наше дело, — не спросил — утвердил он, ласково улыбаясь. — Но мы ведь... — нахмурилась Кими, — договаривались. Я хочу скорее передать информацию полиции. Если ты занят, я могу сходить одна, — не уступала брюнетка, за что получила такой же нежный взгляд, не терпящий возражений, от которого ее передернуло. — Позже сходим вместе. — Когда же? — не унималась она. — Когда я освобожусь, — за этим мог последовать очередной вопрос, но девушка сдержалась, понимая, что это ни к чему не приведет — переубедить Шисуи было почти невозможно. Откладывание столь важного для нее дела разозлило Кимико, но перечить она не стала, зная, что ничего не добьется. Лучшим решением было пойти в участок самой и — не дай бог! — не нарваться на Шисуи. Поэтому она сделала вид, что согласилась, приняв от него поцелуй в щеку. Шисуи вышел из дома, удовлетворенный ее покорностью. Но стоило ему переступить порог, его мысли вновь окутали волнение и страх, возникшие от понимая, что вечно откладывать это не получится. Кимико рано или поздно либо что-то заподозрит, либо же займется самодеятельностью. Последнего ему хотелось меньше всего: в первую очередь, он был уверен, что глава клана вскоре узнает о внезапно появившихся воспоминаниях девушки, а во-вторых, его беспокоило, что мог предпринять Фугаку, чтобы не дать Кими узнать больше. Все это нужно было решать как можно скорее. Как только захлопнулась дверь, брюнетка поглядела на часы — восемь ноль две. Плюс двадцать минут на то, чтобы дойти до участка. Десять — на пустую болтовню с секретаршами. Еще пятнадцать на утренний кофе. Шисуи не мог приступить к работе сразу — ему нужно было растрястись, походить, поболтать, узнать как у всех дела, а уже после — приступить к работе. Кимико знала это от самого парня и от Итачи-сана, из уст которого порой вылетали полунасмешливые замечания другу. Впрочем, раз уж он был очень занят, и проверка была не за горами, то может, он мог бы засесть в своем кабинете чуть раньше. Но решив не рисковать, Кимико выждала полтора часа, пустив их поиск своих документов, без которых ее вряд ли бы даже приняли. Она твердо решила, что убийца ее родителей должен быть найден и наказан по всей строгости закона. Должно быть, следствие зашло в тупик, ведь единственный свидетель, которым являлась она, до сих пор ничего не помнил и не делал попыток даже явиться в участок. Но сейчас все изменилось, и дело должно было сдвинуться с мертвой точки, была уверена Кими и решительно направилась в сторону полицейского участка Конохи. Погода вновь не радовала: небо затянуло серыми тучами, порывисто дул ветер. Волосы путались, лезли в лицо, и брюнетка решила собрать их в хвост. Удостоверение личности, найденное в дальней полке с большим трудом, она зажала между пальцами и, затягивая волосы резинкой, почувствовала, как то отлетело в сторону из-за очередного порыва ветра. Охнув, Кимико засеменила за документом, который отлетал все дальше и дальше, пока не был зажат между землей и мужским ботинком. Она с облегчением выдохнула. Саске снова хотел выплюнуть очередную колкость, но забыл все слова, как только она подняла на него глаза. Глубокие, с длинными ресницами темные омуты с каплей испуга и благодарности одновременно. Не в силах смотреть ей в лицо, он демонстративно отвернулся. Саске мысленно проклинал себя, что пошел на встречу со своей командой именно таким путем. Если бы он знал, что встретит ее, то выбрал бы... этот же путь. — Не мог бы ты... — он только сейчас обратил внимание, что Кимико, присев, пыталась вытянуть удостоверение из-под его ботинка. Он сделал шаг в сторону, после чего она, стряхнув с документа пыль, добавила: — Привет. — Ага, — бросил он и хотел было уйти, но девушка испуганно схватила его за рукав, боясь вновь упустить из виду, отчего по его телу пробежала стая мурашек. — Подожди, куда ты? — на автомате сказала Кими. Хмыкнув, Учиха демонстративно вырвал руку из ее слабой хватки. Ее лицо приводило в негодование: хотелось съязвить, показывая, как она ему отвратительна, и одновременно — ощутить мягкость волос и медвяный запах, проникающий в каждую клеточку его тела. Стоять на месте не оставалось сил, и Саске, чтобы не сделать ни того, ни другого, зашагал прочь. Лучшим его оружием стало бегство. У нее почти не было сомнений, что брюнет вновь играл в свою излюбленную игру, пытаясь вывести ее из себя. Впрочем, Кимико уже давно не поддавалась и научилась терпеть колкости, пропуская те мимо ушей. Саске, была уверена она, никогда не хотел ее обидеть. Он просто был таким, и с этим она смирилась. Не желая упускать возможность поблагодарить за помощь, девушка не дала пройти ему и десяток шагов, оказавшись по его левую руку. Она доходила ему до кончика носа, который, как ей уже удалось отметить, был идеально прямым. Волосы на затылке как обычно были растрепаны, и девушка, потянувшись рукой, хотела взъерошить их еще больше, но мужская рука ловко перехватила ее за тонкое запястье, сжав его до хруста. — Что тебе нужно? — сказал он с раздражением, которое было идеальным прикрытием для разрастающегося волнения. — Хотела... — замялась она, поджимая пальцы, и робко спросила: — Что-то случилось? — Почему должно было что-то случиться? — Ты ведешь себя... — Как обычно, — закончил он и откинул ее руку. Саске уже второй раз, пересиливая себя, отталкивал ее, отмахиваясь от прикосновений. Третий раз, был уверен он, не наступит — ему просто не удастся сделать это вновь. — Я хотела поблагодарить тебя... за все. Не знаю, что бы я делала, если бы ты не помог мне. — Я не помогал — ты сама все вспомнила, — бросил он. — Да, но все это благодаря тебе. — Забудь. Его пренебрежительный тон, каким он часто апеллировал, стал раздражать. Нахмурившись, она спросила: — Что-то случилось? Почему ты себя так ведешь? Он молчал и, не решаясь смотреть ей в глаза, буравил взглядом пространство за ее спиной. Ему хотелось скорее закончить этот разговор, чтобы она больше никогда не подходила к нему, чтобы он больше не слышал ее голос, не видел лицо, не чувствовал легкое волнение и главное — звук своего гулко бьющегося сердца. — Тебе какое дело? Мне не нужна твоя благодарность, — сверкнув глазами, произнес он и заглянул в такие же, как у него, черные омуты. — Что ты ко мне привязалась? Если ты думаешь, что я помог тебе, и теперь мы лучшие друзья, то забудь, — прошипел Учиха и, приблизившись к ее лицу, добавил: — Лучше бы я вообще тебя не знал. — Саске... — мягкость ее голоса резала уши, и брюнет, не желая слушать, перебил: — Что непонятного? Отвали. Сделай вид, что не знаешь меня, — продолжал он в надежде выстроить между ними как можно более толстую стену, — больше не смей разговаривать со мной. Ты мне противна. Сжимая пальцы в кулаки, Кимико закусила нижнюю губу и шумно сглотнула. Она захлебывалась в злости и обиде, подходившие к самому горлу. Она не могла понять резкую смену его настроения: Саске выглядел и говорил так, словно действительно хотел обидеть, словно действительно ненавидел ее. Брюнет не знал, почему продолжал стоять на месте, будто ожидал от нее хоть слово как подтверждение того, что она все слышала. На самом деле, его ноги приросли к земле, и Саске, не в силах оторваться, мучился, видя, как дрожали ее губы. Нет, он ненавидел не ее — себя. — Не делай вид, что ты действительно... ненавидишь меня, — понизив голос на последних словах, сказала Кими. — Не делай вид, что знаешь меня. Она судорожно поджала губы. Как же хотелось влепить ему по самое не хочу. Почему он позволял себе говорить все, что только заблагорассудится? Почему его настроение менялось, как осенняя погода? — Какой же ты... придурок. То помогаешь мне, то плюёшься в лицо. Я не понимаю тебя, — хмыкнула она, — не знаю, нужно ли тебе вообще, чтобы кто-то тебя понимал... Нужно. — Я думала, ты терпеть меня не можешь из-за метки, но ее больше нет, — она потянула за рукав, обнажая предплечье, — а ты продолжаешь вести себя... так. А ты все ещё нравишься мне. — Саске, — более мягко продолжила брюнетка, неотрывно смотря ему в глаза, — если ты... если тебе действительно мерзко находиться рядом со мной, то... — сглотнула она, и Саске сам, предугадывая дальнейшие ее слова, тяжело повёл плечами. — Не мерзко, — перебил он в надежде, что она не закончит свою мысль. — Зачем ты ходишь за мной? Зачем благодаришь? Тебе ли не плевать?! Она забилась в сомнениях. Вопрос встал ребром: действительно, зачем ей это? Какую цель она преследует? Что ей нужно от него? И ее настроение менялось подобно Саске: теперь Кими, обняв себя за плечо, взволновано заговорила, уступив место былой злости: — Потому что ты дорог мне. Поэтому я держусь за тебя, хватаюсь, не хочу отпускать, не хочу делать больно, не хочу... — Если не хочешь делать больно, то перестань держаться за меня. Мне это не нужно, — и, неосознанно понизив голос, с тяжёлым сердцем добавил: — Ты мне не нужна. Кимико никогда не думала, что Саске сможет ее ранить своими словами, никогда не воспринимала всерьёз. Но то, как он это сказал, какие у него были глаза, говорило само за себя. Каждое слово было подобно острой катане, проходящей по тонким нитям, которые с трудом сдерживали их. Прикусив щеку изнутри, девушка молча ушла. Так было лучше для обоих: от душащей обиды ей нечего было ответить, ему же не хотелось продолжать пытку над самим собой. С трудом дойдя до полицейского участка, она поняла, что единственное, чего ей хотелось, была поимка убийцы и последующее наказание. Он обязательно должен был отплатить сполна за совершенное преступление. Он обязательно поплатится, и она сделает для этого все. А то, что Саске вновь оттолкнул ее, только подлило масло в огонь, и теперь Кимико, сжав пальцы в кулак, решительно направилась к стойке. — Добрый день, — вежливо заговорила девушка, скрытая прозрачным стеклом, и заученно добавила: — Чем могу помочь? — Здравствуйте. Я по делу об убийстве своих родителей, — без дрожи в голосе сказала та и, опередив немую просьбу, протянула подтверждение личности, но она даже не взглянула, также мило улыбаясь: — Не могу вам помочь — я не располагаю такой информацией. Вам следует обратиться в отдел криминалистики. — Хорошо. Как я могу... — не договорила Кими, как на стойку справа от нее чуть ли не прилег Шисуи, обезоруживающе улыбаясь и переводя взгляд с нее на девушку. Кажется, ее поймали. — Отдел криминалистики? — повторил он, подперев рукой щеку, и непринужденно добавил: — Привет, Мико! Замечательно выглядишь, — подмигнул Учиха, на что девушка смущенно заправила прядку за ухо и отвела глаза. Кими вдруг ощутила покалывание в кончиках пальцев, когда увидела ее порозовевшие щеки и то, как он улыбался ей. Подавив в себе возникшее раздражение, неожиданно для самой себя брюнетка демонстративно подошла почти вплотную к Учихе. — Шисуи, — стараясь говорить строго, начала Кимико, но он уловил нотки волнения в ее голосе. Он знал, что она придет в участок, поэтому был все время начеку. Впрочем, долго ждать не пришлось. — Я подумала, что раз ты занят, то я бы могла все сделать сама. Все-таки ты на работе и не обязан тратить на меня свое время. — Ну что за глупости, — с придыханием сказал он и ласково провел ладошкой по ее плечу, — я всегда свободен для тебя. Но сейчас нужно немного подождать: я разберусь с делами, и мы с тобой все решим, да? — Учиха склонил голову вбок, как любил это делать, когда томно улыбался ей в надежде получить согласие — на поцелуй в губы, за ухо, на свидание, на время, чтобы он мог подтасовать факты, и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. — Д-да... — почти расплавилась Кими под его взглядом. Она безапелляционно верила ему, своему соулмейту. Не получив от нее сопротивление, а наоборот — доверчивый взгляд из-под ресниц, осмелел и, взяв ее за руку, повел в сторону своего кабинета. По ходу движения им попадались его коллеги, которые, завидев Шисуи, с почтением кланялись и освобождали путь, не забывая с удивлением провожать взглядом своего начальника, крепко державшего за руку девушку. Когда дверь за ее спиной закрылась, а после послышался звук поворота ключа, Кимико в недоумении обернулась, приподняв бровь. — У меня официальный обед! — пояснил он, со смехом подняв руки вверх. — Хочу, чтобы меня не беспокоили хотя бы полчаса. — И чем же ты будешь обедать? — спросила она, не увидев и намека на еду. — Чем-нибудь... сладким, — слишком томно ответил брюнет и, сделав пару крупных шагов вперед, оказался непростительно близко. Кими не успела отреагировать, — и хотела ли? — как он склонился к ее уху и стал водить кончиком носа по нежной коже, щекоча. — Шисуи, — перехватив руки, тянущиеся к ее затылку, произнесла брюнетка. От него до сих пор пахло гелем для душа, и ей захотелось проверить, пахнет ли его кожа на шее и за ушком также. — Да? — прошептал он. Вместо ответа Кимико, поддавшись нахлынувшему желанию, из-за большой разницы в росте встала на носочки и, оттянув высокий ворот рубашки, принялась исследовать его шею и ключицы, проводя то кончиком носа, то губами по бледной коже, отчего та вмиг покрылась мурашками. Запах по линии роста волос был самым приятным. Шисуи тяжело сглотнул. Обычно она никогда не проявляла инициативу, податливо принимая его ласки. Теперь, кажется, Кими могла в полной мере ощутить их связь, и сопротивляться, был уверен он, девушка вовсе не собиралась. Она убедилась, что каждое его касание горячих губ уносило ее за пределы реальности, позволяя раствориться в желанных объятиях. Почти невесомых прикосновений ему стало быстро не хватать. Хотелось наконец в полной мере вкусить то, что ему снилось долгими ночами. Он стал подталкивать ее к столу, отчего каждый шаг казался медлительной пыткой. Когда Кимико почувствовала столешницу, упирающуюся ей в поясницу, Учиха быстро поменялся с ней местами, присев на твердую поверхность. Брюнетка оказалась крепко зажата между его ног, и если раньше она бы предпочла остановиться, то сейчас такого требования в голове не возникало вовсе. Она, повинуясь чувствам, мягко коснулась его губ своими. Сдерживаясь, чтобы не надавить на затылок и властно не проникнуть в ее рот языком, Шисуи с трепетом пытался запомнить каждый миг, активировав шаринган, и не зря: она несмело провела языком по его губам, заставив Учиху шумно выдохнуть. Тонкие холодные пальцы водили по острым скулам парня, очерчивая линию челюсти, по выпирающему кадыку и ключицам. Кимико нравилось ощущать его мягкую кожу шеи и одновременно — шершавые, местами мозолистые ладони, которыми он стал сжимать ее бедра, забравшись под подол платья. Когда брюнет резко надавил ей на затылок, напористо проникая языком в рот, Кимико что-то несвязно промычала и с наслаждением запустила пальцы во вьющиеся волосы. Она почти слышала своё учащенное сердцебиение, пытаясь найти хоть каплю нежелания продолжать начатое, но его напористые прикосновения были слишком соблазнительными. Незнакомое чувство зарождалось внизу живота, щекоча и дразня. Кимико таяла в его руках, которыми Шисуи с силой сжимал ягодицы, прижимая к себе и наслаждаясь ее податливостью. Одной рукой он медленно расстегивал пуговицы на платье, оголяя зону декольте, и одновременно целовал каждый сантиметр открывшейся для его ласк кожи. Брюнетка была такой нежной, таящей, как воск, что Шисуи казалось, она вот-вот расплавится в его руках. Напряжение нарастало с каждой минутой, отчего Учиха, отложив в сторону возникающие мысли, что они находились в его рабочем кабинете, проник рукой под бюстгальтер и с упоением сжал ее грудь. У неё вырвался тихий полустон то ли от боли, то ли от наслаждения, и Шисуи продолжил, надавливая другой рукой на поясницу, заставляя ее прогибаться как тростинку. В сравнении с ним она была совсем худенькой и узкоплечей, и осознание этого возбуждало его еще больше. Когда Кими чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза, она наткнулась на алый пылающий шаринган. По телу прошлась дрожь, и Шисуи, поймав ее взгляд, уже в следующую секунду дезактивировал его. — Хотел запомнить... — несмотря на свою ладонь, сжимающую ее грудь, робко произнёс он. Вместо ответа брюнетка потянулась к губам в надежде скрыть горящие от волнения щеки, на что Шисуи охотно ответил. Жар все больше заполнял ее изнутри, не щадил и миллиметр кожи, заставляя тяжело и глубоко дышать. Это и было тем самым соединением родственных душ? Эти прикосновения, обжигающие не хуже огня, и пальцы, болезненно сжимающие кожу до синих отметин? Она с наслаждением провела ладонями вверх по его плечам, ощущая изгибы тугих мышц и гладкость кожи. Он был таким сильным, соблазнительно властным и в то же время до жути нежным. — Шисуи, может... — не договорила Кими, как брюнет провёл рукой по внутренней стороне бедра, уверенно поднимаясь выше. — Не волнуйся, — прошептал он и, закусив ее нижнюю губу, пальцами провёл по кружеву. — Давай... не сейчас, — вцепившись в широкие плечи, сказала Кимико и в испуге сделала шаг назад, но решительно настроенный Шисуи грубо прижал ее к себе обратно. — Не сейчас что? — решив ее поддразнить, ухмыльнулся он и стал походить на дьявола искусителя, подёргивая уголками губ. Она стояла перед ним в задранном до пояса платье, оголяющим стройные ноги, с опухшими от поцелуев губами и с парой красных отметин на еле прикрытой груди и выглядела чертовски сексуально, покусывая от волнения нижнюю губу. Учиха был уверен, что ей также хотелось большего, о чем говорила влажная ткань нижнего белья, и это не могло ему не льстить: он так давно хотел ее, такую неопытную и робкую, что в какой-то момент даже перестал верить, что когда-нибудь это случится. С неподдельной нежностью и одновременно властью он посмотрел на ее предплечье, украшенное меткой в виде его рисунка шарингана. Шисуи от удовольствия хотел мурчать. — Шисуи-сан! — настойчивый стук в дверь и голос Иоши, который легко можно было спутать с голосом незрелого подростка. Учиха с раздражением отпустил ее, понимая, что от него не отстанут, пока он не откроет эту чертову дверь, чтобы поставить дурацкую подпись на документах. Глубоко выдохнув и проведя рукой по волосам, он попытался успокоиться и унять возбуждение, еще недавно накрывшее его с головы до пят. Тем временем Кими спешно застегивала пуговицы трясущимися руками, с чем ей решил помочь брюнет. — Все хорошо, не переживай, — ласково сказал он как ни в чем не бывало, пригладил ее волосы и, целомудренно чмокнув в кончик носа, вальяжно направился к двери. До нее вдруг дошло, что сейчас чуть не произошло, и она еще больше покрылась краской. Послышался щелчок замка. Шисуи медленно отошел в сторону, пропуская запыхавшегося сотрудника, подмышкой которого была кипа бумаг. Тот почти раскрыл рот, чтобы доложить очередной рапорт, но увидев за спиной начальника девушку, стушевался и сам покрылся румянцем, что не осталось без внимания для Шисуи. — Что? — грубее, чем он хотел, сказал Учиха и не сдержал хмурого взгляда. — Простите, я не знал, что вы тут с... — замялся Иоши, не переставая смотреть на Кими, которой от этого взгляда стало не по себе. — Это моя девушка, — твердо сказал брюнет и сделал шаг в сторону, загораживая ее от ненужных глаз своей спиной. Ему не нравилось, как этот малец смотрел на нее. Да и вообще не нравилось, что он смотрел. — Что-то хотел? — Д-да... Я хотел доложить вам о новых обстоятельствах... того дела, — выделил последнее парень и почти перешел на шепот. — Понял. Потом, — быстро проговорил Шисуи и почти вытолкал его за дверь. То дело не должно было дойти до ее ушей. Он устало провел пальцем по переносице, пытаясь унять беспокойство по поводу того, что такого мог предпринять глава клана, ведь именно из-за этого к нему пришел Иоши. Когда он сделал шаг в сторону от двери, Кими мгновенно среагировала и, смущенно пряча покрасневшие щеки, практически проскользнула мимо него, бросив: — Увидимся дома! Если бы Шисуи не витал в собственных мыслях, то не позволил бы ей так просто уйти. Впрочем, он не планировал заниматься сексом в своем кабинете. По крайней мере, не сейчас. Но был уверен, что такая возможность ему еще представится. Прохладный ветер приятно обдувал разгоряченное лицо, и у нее появился шанс перестать выглядеть как вареный рак. Произошедшее в кабинете Шисуи, могла поклясться она, повторится, и эта мысль не давала покоя, вновь вгоняя в краску. Она не заметила, как быстро связь родственных душ окутала ее, словно цепь. Не сказать, что это пугало, скорее, радовало, потому что, была уверена Кими, именно это позволяло ей держаться на плаву и окончательно не скатиться в депрессию. Проходя мимо дома главы клана, брюнетка решила заглянуть на чай к Микото, заранее прикидывая, что шанс встретить Саске вновь сводился к нулю: он явно куда-то направлялся во время их утренней встречи, а вернуться, думала брюнетка, точно не успел. Она с предвкушением постучалась в дверь и в ожидании стала переминаться с ноги на ногу. Ей так хотелось увидеть подругу ее матери, посмотреть на нее не затуманенным сознанием, ощутить тепло дома, что каждая секунда ожидания давалась с трудом. Никто не открывал, и Кими, разочарованно выдохнув, собралась уходить и уже развернулась, как дверь за спиной резко открылась. Она не успела обернуться, и кто-то, схватив ее за руку выше локтя, грубо втянул в дом.