***
Телефонный звонок разбудил Питера посреди ночи. Сонно щурясь, он неуклюже нащупал на прикроватной тумбе телефон и, не разглядев имени звонившего, ответил на вызов. — Питер Бёрк. Остатки сна испарились окончательно, когда он услышал сухой отчет звонившего. Чертыхнувшись про себя, федеральный агент подскочил в кровати. Не выпуская из руки телефон, второй попытался нащупать оставленную на стуле рубашку. — Что случилось? — разбуженная Элизабет, борясь с зевотой, обеспокоенно наблюдала за метаниями супруга по комнате. — Нил снял браслет, — выдохнул Питер. Отыскав искомую вещь, Бёрк накинул ее на себя и принялся спешно застегиваться, не задумываясь о том, в те ли петли попадают пуговицы. — Думаешь, он выяснил что-то о Моззи? — миссис Бёрк, уже успевшая покинуть постель и накинуть халат, подошла к шкафу и, отыскав костюм, протянула его супругу. — Это не оправдывает его побег, — злясь на напарника, ответил Питер. Сатчмо, разбуженный движением на лестнице, выскочил навстречу и, виляя хвостом, преданно уставился на приближающегося хозяина. Тот, однако, лишь рассеянно потрепал его за ухом. — Для прогулок еще рано, приятель. — Не забудь зонт, — напомнила спешащая следом Элизабет. Питер кивнул и, прихватив с полки требуемое, выскочил на улицу. Дождь и ветер, пусть и несколько поутихший с вечера, обрушились на ФБР-овца сразу, едва он переступил порог. Зонт раскрывать было бессмысленно, поэтому агент помчался к машине, стараясь как можно плотнее запахнуть плащ. Забираясь в салон, он был сырой, как искупавшийся в реке пес. Поспешно сняв ненужный более плащ и кинув его на заднее сидение, Бёрк завел двигатель и нажал на газ. Этой ночью улицы Нью-Йорка были достаточно пусты. Непогода разогнала по домам абсолютное большинство ночных автолюбителей, поэтому на дорогах было свободно, и Питер со вселяющей надежду скоростью приближался к заветному адресу. Маршалы были уже на месте, когда федеральный агент подъехал к особняку на Riverside Drive. Забыв зонт в машине, Питер выскочил им навстречу. Хорошо, что дождь, устав за ночь, начал к этому моменту медленно иссякать. — Дверь не заперта. Браслет лежит на столе в гостиной. Кэффри в доме нет, — сообщил недовольный незапланированным рейдом маршал. — Не заперта? — нахмурился Питер. Что же заставило Кэффри подорваться с такой прытью? Неужели вышел на след Моззи? Или коротышка нашел способ связаться с ним? Или, что еще хуже, Нил каким-то образом сам причастен к их делу? К сожалению федерального агента, это вполне могло быть правдой. Как бы ни пытался Нил действовать согласно букве закона (пропуская понятия «законно» и «незаконно» через призму своих моральных представлений), если Мозу потребуется помощь, Кэффри не останется в стороне. Несмотря на запреты и неудовольствие своего куратора. Подобная преданность вселяла уважение и раздражала Питера одновременно. Браслет действительно обнаружился на столе в гостиной. Кэффри с ним не церемонился, но и выкидывать вместе с мусором не стал. Оставил аккуратно лежать на столе. То ли насмехаясь таким образом над агентами и маршалами, то ли демонстрируя этим свое нежелание окончательно сжигать все мосты. Питер осмотрелся вокруг и, не заметив ничего необычного или подозрительного, поднялся на второй этаж. В комнате Нила горел приглушенный свет. Куда бы ни умчался подопечный, собирался он в спешке. К этому выводу Питер Бёрк пришел сразу, едва только переступил порог. Кровать не разобрана (очевидно, Кэффри засиделся допоздна), дверь в кладовку, где консультант хранил свои картины, приоткрыта, посреди комнаты стоит мольберт с незавершенной картиной. Краска на палитре еще не высохла, значит, он рисовал, когда что-то (или кто-то) надоумило его на побег. Питер подошел ближе к незавершенной картине и задумчиво уставился на изображенный на ней шторм. Очевидно, Кэффри находился под впечатлением от полотен Айвазовского, создавая свой шедевр. Или же картина отражала разгул стихии этой ночью. — Он не взял деньги и вещи, — инспектировал тем временем обыскивающий квартиру Кэффри маршал. — Телефон тоже здесь. — Это не похоже на обычный побег, — мрачно пробормотал стоящий в дверях его коллега. «Если это вообще было побегом…» — хмуро подумал Питер Бёрк.***
К обеду ситуация с побегом Нила не прояснилась. С трудом связавшись с Джун, Питер заручился ее согласием на обследование дома и квартиры ее арендатора. Криминалисты вдоль и поперек изучили комнаты на втором этаже, но ничего интересного и полезного не обнаружили. Исчезая из дома, консультант ФБР ничего с собой не прихватил и не оставил никаких знаков. — Я вернусь в город только вечером, — сокрушенно вздыхала в трубку обеспокоенная Джун Эллингтон. — Питер, вы же не думаете, что он сбежал? — Я не знаю, что думать, — честно признался усталый агент. — Он не мог уйти, — убежденная в своей правоте, размышляла вслух хозяйка особняка. — Через месяц у Саманты день рождения. Он обещал ей и ее друзьям фокусы. Питер хотел бы быть столь же уверенным в своем консультанте, но он помнил украденные сокровища. Нил столько времени честно смотрел ему в глаза и уверял, что не причастен к их похищению. Но что же оказалось в конечном итоге? Пусть не он стащил их из-под носа Адлера, однако он знал о том, где и у кого они. Знал и молчал. Так стоит ли сейчас верить его обещаниям, данным внучке Джун? Хотелось бы. Черт побери, очень хотелось бы! Но если Джун права и Кэффри не сбежал, то почему он снял браслет? Если он что-то выяснил о Моззи, то почему не сообщил своему напарнику? Неужели настолько не доверяет? Неужели всерьез думает, что Питер обвинит коротышку и в ограблении, и в убийстве, не разобравшись в ситуации? Неужели Кэффри настолько сомневается в его честности и порядочности? — Сообщите мне, если Нил свяжется с вами, — чувствуя странную горечь, пробормотал Бёрк, прежде чем попрощаться с женщиной. — Конечно, Питер.