Тайна мошенника

      Питер стоял на пороге собственной прихожей и изо всех сил сжимал дверную ручку, за которую ухватился, открывая дверь, и которую так и не смог отпустить, когда увидел стоящего перед ним человека. Федерального агента переполняло столько противоречивых эмоций, что он просто-напросто боялся отпускать свою единственную опору, удерживающую его в ясном сознании. Ему казалось, разожми он пальцы и отпусти ее, он либо потеряет равновесие и хлопнется на пол, либо не совладает со своими чувствами и накинется на этого бессовестного мошенника. И, чего доброго, придушит его… Ни первое, ни второе, как понимал на задворках своего сознания Питер, ему делать не следовало, потому он продолжал яростно сжимать свой единственный спасательный круг, удерживающий его на поверхности благоразумия.       Напряженную обстановку разрядил Сатчмо. Пес, воспользовавшийся замешательством потрясенной, а потому ослабившей на ошейнике хватку, Элизабет, бросился к двери. Уткнулся влажным носом в напряженный кулак застывшего хозяина (Бёрк вздрогнул, приходя в себя, и нахмурился: когда это он успел сжать кулаки?), после чего, радостно виляя хвостом, подскочил к Моззи.       Мошенник, до этого момента правдоподобно имитирующий статую оскорбленным и возмущенным, вздрогнул и нерешительно попятился. Сатчмо это совершенно не смутило, а потому через пару секунд его передние лапы покоились на груди гостя, сдавленно охнувшего от навалившейся на него тяжести. Хвост мохнатого любимца продолжал ходить ходуном.       Питер пришел в себя первым и, сделав несколько осторожных вдохов и выдохов, очень медленно расслабил руку и неуверенно похлопал себя по бедру.       — Сатчмо, ко мне.       Отпускать (по ощущениям) сросшуюся со второй рукой дверную ручку Бёрк не решился. Глядя на Моззи, он еще не был до конца уверен в своих силах и самоконтроле.       Сатчмо нехотя подчинился и, оставив застывшего в дверях гостя в покое, уселся рядом с хозяином. Приятель Нила переступил с ноги на ногу и нервным движением поправил складки на своем пиджаке.       Питер, на мгновение прикрыв глаза, чтобы дать себе возможность успокоиться и собраться с мыслями, хрипло пробормотал:       — Заходи.       То, каким тоном была произнесена эта фраза, не подразумевало отказа и было, скорее, приказом, а не просьбой. Коротышка это прекрасно понял, поэтому, стараясь сохранить невозмутимый вид, несколько неловко протиснулся между дверным косяком и Питером и прошмыгнул в гостиную.       Элизабет, умело скрыв беспокойство, вежливо поздоровалась с припозднившимся гостем и пригласила его за стол. Возражения попробовать заваренный по новому рецепту чай, судя по ее взгляду, не принимались, поэтому все, включая закрывшего дверь и вернувшегося в гостиную Питера, направились на кухню, где гостеприимная хозяйка тут же загремела посудой.       Питер и Моззи сидели за столом и молча буравили друг друга взглядами. Было видно, что коротышка чувствует себя несколько неловко под хмурым взглядом федерального агента, однако возмущение и беспокойство за Кэффри удерживали его на месте.       — Где Нил? И где был ты? — первым нарушил тишину ФБР-овец, когда перед ними на столе материализовались две чашки с чаем.       Мошенник недовольно хмыкнул и прищурился.       — Это конфиденциальная информация.       — Нет ничего личного и конфиденциального, если дело касается Кэффри! — прошипел сквозь зубы Бёрк.       — С чего ты решил, что я знаю, где он? — возмутился в ответ коротышка. — Это ты держишь его на поводке, Галстук, а не я!       — Не лги, ты всегда знаешь, где он, — поморщившись от последних слов мошенника, возразил агент.       — Если бы я знал, где он, я бы не сидел сейчас здесь.       — Считаешь, я должен поверить, будто вы с Кэффри ничего не замышляете?       — Это провокация, — упрямо замотал головой Моззи.       Питер, чертыхнувшись про себя, вскочил на ноги и вышел из-за стола. Подойдя к окну, он уперся руками о подоконник и сокрушенно склонил голову. Мгновение спустя раздались тихие шаги, и чья-то рука опустилась на его напряженное плечо. Медленно обернувшись, Питер встретился с теплым взглядом Элизабет.       Неожиданно злость отступила, оставив место лишь усталости и какой-то странной обреченности. Выдавив из себя подобие ободряющей улыбки, федеральный агент накрыл ладонь супруги своей и перевел взгляд на притихшего, вытянувшегося, словно струна, коротышку.       — Где он, Моззи? — совершенно другим тоном поинтересовался Бёрк. В нем более не слышалось ни злости, ни осуждения. Только искреннее беспокойство.       Почувствовавший эту перемену мошенник столь же тихо отозвался:       — Не знаю, Питер…

***

      «Ты найдешь его…»       Именно эти слова произнесла Элизабет, когда Моззи спустя два часа покинул их дом. Питер тяжело вздохнул и кивнул. Он не был столь же сильно уверен в своих способностях, но уверенности его супруги могло с лихвой хватить для них двоих.       — Ложись спать, милая, — покосившись в сторону часов, с безмолвным укором демонстрирующих почти два часа ночи, пробормотал Питер и слегка виновато добавил. — Думаю, я еще немного поработаю. Все равно сейчас не усну.       Элизабет обеспокоенно нахмурилась, однако почти сразу понимающе улыбнулась.       — Конечно, милый, — поцеловав супруга и на миг прижавшись к его груди, миссис Бёрк отступила к ведущей на второй этаж лестнице. — Не забывай, что тебе завтра тоже на работу.       Питер молча кивнул. Проводив тоскливым взглядом удаляющийся силуэт любимой женщины, федеральный агент тяжело вздохнул и шагнул к газетному столику, на котором остались лежать файлы по делу ограбления мистера Робинсона и исчезновению Нила. Он не кривил душой, говоря Элизабет, что не сможет заснуть. После разговора с Моззи он вообще сомневался, что окажется в состоянии сомкнуть глаза этой ночью.       Мошенник не желал вдаваться в подробности о причинах своего внезапного исчезновения и полного перехода на режим радиомолчания, однако на кое-какие вопросы ФБР-овца все-таки ответил, понимая, что иначе агент от него не отстанет. Питер догадывался, нет, знал, что коротышка многое упустил, описывая события последних нескольких дней, однако был готов смириться с этим, если эти недомолвки не имели отношения к Кэффри. Кажется, на этот раз Моззи был искренен, и его дела, вынудившие на пару дней покинуть Нью-Йорк, действительно никак не касались консультанта ФБР.       С Моззи связалась Салли. Питер прекрасно помнил эту девушку-гения, виртуозно работающую на компьютере, поэтому не стал перебивать ненужными вопросами не особо довольного вынужденной искренностью мошенника. Стервятник вышла на связь с коротышкой через сайт интернет-магазина для взрослых. Что именно делал на этом сайте Моззи и как часто он туда вообще заглядывает, Питер решил не уточнять, придя к благоразумному выводу, что так будет гораздо проще сохранить свое душевное здоровье.       Что именно побудило коротышку подорваться с места немедленно (стоило лишь увидеть зашифрованное послание подруги) и улизнуть из города, не предупредив своего приятеля, Моззи сообщать отказался. Заметил лишь то, что проблема касалась лишь его и Салли, а также одного дела (не совсем законного, но совершенно точно справедливого!), которое они провернули вдвоем спустя пару месяцев после своего счастливого и судьбоносного знакомства. На вопрос Питера о том, почему он оказался рядом с особняком мистера Робинсона в момент совершения в нем преступления, приятель Кэффри несколько помпезно заявил:       — При помощи совпадений Бог сохраняет анонимность.       — Хочешь сказать, Эйнштейн, что оказался там совершенно случайно? — недоверчиво хмыкнул Бёрк.       — Ты недооцениваешь силу случая, Галстук, — Моззи остался поразительно невозмутим.       К счастью или к сожалению, в конечном итоге Питер вынужден был признать, что Моззи не имеет никакого отношения к исчезновению Нила. Лгать о подобном ему не было смысла. Если бы коротышка действительно помог своему приятелю сбежать, то не заявился бы на порог дома федерального агента этой ночью…       Питер устало потер глаза, отвлекаясь на миг от чтения файлов. Заверения Моззи о том, что Нил не сам был инициатором побега, не шли из головы. Моззи озвучил все те же несостыковки, которые мысленно перечислил для себя Бёрк, изучая квартиру подопечного в ночь его исчезновения.       — Я не сомневаюсь в нашем друге, но не думаю, что его исчезновение — попытка найти меня, — задумчиво покачал головой мошенник, когда Элизабет неуверенно озвучила мысли супруга о том, что Нил мог удариться в бега ради оказания помощи предположительно попавшему в беду другу. — Нил не исчез бы, не оставив для меня послания на случай, если я смогу вернуться в убежище.       — А ты уверен, что он не оставил его? — не зная, какой ответ желает услышать, уточнил федеральный агент.       — Абсолютно, — уверенно кивнул коротышка, во взгляд которого вновь вернулось беспокойство.       Питер прекрасно понимал его волнение. Если Кэффри ушел не по своей воле, то дело принимало совершенно другой оборот. Неприятный оборот. Расследование похищений, как и убийств, не входило в поле деятельности белых воротничков. Это, конечно, не значит, что отделу Питера Бёрка не приходилось с ними сталкиваться, однако всегда, когда в деле о похищении был замешан кто-то из близких и дорогих людей, сохранять спокойствие становилось невыносимо тяжело. А Нил, Питер вынужден был признать, уже достаточно давно стал для него не просто напарником…       — Кому ты перешел дорогу, Нил?.. — задумчиво пробормотал себе под нос ФБР-овец, бездумно глядя на посапывающего в ногах пса.       Моззи, покидая дом агента, взял с Питера слово, что тот непременно отыщет Кэффри и вернет его домой, сам же в ответ пообещал сделать все возможное, чтобы упростить эти самые поиски. Мошенник даже дал слово не игнорировать телефонные звонки и всегда быть на связи. С миссис Галстук, разумеется. Питер нахмурился, но ничего не сказал. Пусть так. Лишь бы был на виду…       Федеральный агент тяжело вздохнул, приходя в себя и отрывая взгляд от Сатчмо, и вновь углубился в работу. Неразрешимых дел не бывает — нужно лишь усердие и желание добиться цели.       А цель у Питера была…       «Что же с тобой приключилось, Кэффри?..»