Зайка Петя и Волк

Василий выдыхает в ночной воздух облако табачного дыма, опираясь бедром о капот своего автомобиля. Молчит какое-то время и, прокашлявшись, произносит: – Мне жаль твою женщину, Волк. – Я киваю, не в силах что-то ответить. – Не догадывался, что рыжая способна на такое. – Затягивается вновь, выдыхает через нос. – У неё была цель. Он приподнимает брови: – Я понял. Я молчу, пока он докуривает сигарету. – Так какой план, Волк? – он наклоняет голову, выбрасывает окурок куда-то в траву и внимательно смотрит на меня. – Я не просто в деле, – он щурится, отчего я почти расслабленно выдыхаю, – я целиком в деле. Он широко скалится, а я произношу: – Подстава. И она не должна отвертеться, – выдыхаю, задумчиво поднимая голову. – Но план ещё совсем размытый. Я не уверен, что именно сработает и как подставить её так, чтобы её не убили. – Да ты шутишь? – Кот округляет глаза. – Какое тебе дело до того, что с ней сделают после? Она действовала словами, и ты тоже. Результаты – дело другое. Согласись, она не могла знать наверняка, что твоя жена погибнет. Возможно, она бы вообще не поехала. Кот продолжает что-то говорить, но я не слушаю дальше, только понимаю, что он прав: было сложно спрогнозировать реакции всех участников сделки… Значит, я могу просто обмолвиться о её махинациях. А дальше – пусть делают что хотят. – Эй, – Кот пихает меня в плечо, – мысль я выдал, да? – скалится, выдыхая, и достаёт новую сигарету. – Хватит столько курить, – морщусь. – Не переживай, – он довольно щурится, словно объелся сметаны, – моей дыхалки и на тебя хватит. Дёргаю плечом: – Не хватит, не укатаешь. Он приподнимает брови, зажимает сигарету губами. Прикуривает и шепчет, выдохнув дым: – А ты укатал парнишку. Спал милый как убитый. – Я не трогал его, – рычу я, сжимая кулак. – Но хотел, – масляно тянет Василий. – Да ладно тебе, Волк, – он хлопает меня по плечу, затягивается, – такого зайчишку грех не сцапать. Сжимаю зубы, с силой выдыхая. – Одобряю. Я серьёзно, – он смотрит на меня в упор. – Бери парнишку, пока не соскочил. Раз он спал рано утром в твоём книжном, то точно провёл там всю ночь, и явно пришёл не потому, что хотел почитать новые комиксы раньше, чем их начнут продавать. Не тупи, Волк, – он вновь прищуривается и переводит взгляд на сигарету в руке, стряхивает пепел. Несколько минут мы стоим в тишине. Василий докуривает, выбрасывает окурок туда же, куда и предыдущий, и кивает на машину: – Поехали. Предлагаю холостяцкий ужин и кучу интересной друг для друга информации. Пора нам уже выбираться из-под чужих потных тел – устроим кое-что интересное. – А ты мне нравишься, – тяну я, нутром чуя, что единственный, кому я могу доверять в этом деле – Кот. – Осторожнее с признаниями, – облизывается он, открывая водительскую дверь, – я же могу решить, что ты серьёзно. – Для этих дел у меня есть зайка, – отвечаю в тон ему, садясь на пассажирское сиденье. – Завидую ему, – выдыхает Кот и садится. Заводит двигатель и плавно выезжает с парковки.

***

– А когда вы с мамой поняли, что любите друг друга? Папа удивлённо приподнимает брови, но не отвлекается от чистки свежей рыбы: – Просто поняли, – он улыбается, распарывая пузо следующему окуню. Я смотрю на него в упор, и он, подумав, добавляет: – Я почти сразу влюбился. Даже дожидался один раз её у подъезда целый вечер, – он быстро смаргивает. – Эх, хорошие были времена… Вздыхает и выкидывает внутренности в пакет. А я сажусь на табуретку, рассеянно смотрю на папку. – Ухаживал за ней, звал гулять, даже петь под окном пытался, – продолжает он, счищая с рыбы чешую. – А потом… она меня поцеловала. И всё. Он поворачивает ко мне голову, улыбается грустной улыбкой, кивает и вновь отворачивается, возвращается к рыбе. Молчу, вспоминая Владимира, вышагивающего вокруг своей машины у нашего подъезда три дня назад. И думаю: влюбиться – это и есть то, что я испытываю сейчас? И что делать-то мне теперь с этим?! Пожелав папке доброй ночи, прикрываю дверь своей комнаты и с силой выдыхаю: это просто наваждение. Ничего подобного быть не может. Я не могу влюбиться в человека лет на десять старше себя; о котором почти ничего не знаю; который чёрт знает чем зарабатывает. …но я так хочу услышать его голос. Случайно коснуться, поймать потемневший взгляд… Прикусываю губу и резко мотаю головой – нет! Не дождётся! Топаю ногой, синяк на которой уже сходит, и едва удерживаюсь от того, что бы позвонить Кольке и попросить у него телефон… Алёны? Алины? Потираю ногу и валюсь на кровать: кого я обманываю? Не хочу я никого видеть. Выключаю свет, включаю старую лампу у кровати, удобнее ложусь и беру книгу в руки. Провожу пальцами по обложке – зайка Петя кажется таким пушистым. Мягким. …Интересно, а Волку понравятся заячьи ушки? Или, может быть, хвостик?.. Коротко прислушиваюсь – у папы тихо работает телевизор, – и медленно веду ладонью по груди вниз. Кончиками пальцев по животу и медленно опускаю руку под резинку домашних шорт.