Выбор есть всегда

      Всё воскресенье Джо и Тая не выходили из дома и лежали, закутавшись в плед, так как дождь, зарядивший ещё в субботу, и не думал прекращаться.       Ближе к вечеру к ним заглянула Несси — подруга Таи — и, выкроив пару минуток, почти 2 часа рассказывала Тае и Джо о своём новом молодом человеке — их однокурснике из «Бенефициума» с алхимического, который знал, казалось, все травы на свете и обладал самыми сильными руками и мягкими волосами во всей Апране. Несси училась в институте Международного сотрудничества с другими расами. В нём изучались в основном экономика, языки эльфов, оборотней, кентавров и прочих рас. Престиж этого института зашкаливал, особенно в свете обострившихся отношений с группой островов возле Зудрусы, поэтому связи с другими расами были крайне необходимы. Несси много путешествовала, и поэтому ей всегда было, что рассказать. Сама по себе она была невероятно мила, делала вид, что скромна и использовала это в подходящий момент. Она была такая же утончённая, как и Тая, но волосы у неё были белые, будто у эльфийки. Когда она удивлялась или злилась, то её большие голубые глаза возмущённо таращились, а тонкие брови недовольно хмурились. Таю всегда забавляло, если Несси чего-то смущалась, поэтому они с Наоми частенько говорили при ней о чём-нибудь не совсем пристойном, а потом ухахатывались, глядя, как она закрывает уши и нарочно с осуждением глядит на них. Частенько она вела себя необычно в самых обыденных ситуациях. Если им с Таей доводилось обедать вместе в городе, Несси смотрела на Таю своими огромными глазищами, на дне которых бегало что-то вроде нетерпеливого ожидания. Ей было необходимо спросить про всё, что стояло на подносе у Таи: «А что это? А это вкусно?». В итоге Несси брала только чай и просила поговорить с ней. И они говорили. И чаще всего речь заходила про любовные отоношения. Несси задавала столько вопросов, будто Тая была квалифицированным семейным лекарем-психологом. Тая, надо сказать, не без удивления, но отвечала на них, и с удовольствием давала советы.       Вот и сейчас, она засыпала Таю вопросами, что было бы лучше всего преподнести её алхимику на его грядущий день рождения. Тая и Джо перечислили полторы дюжины предметов, которые могли бы порадовать столь избирательного джентельмена, но Несси отвергла все идеи. Тая, хоть и была по своей природе не очень терпелива, очень любила Несси, поэтому происходящее скорее забавляло её, чем раздражало. В конце концов, Несси выдохлась и начала расспрашивать Таю о том, как у неё дела. − Пойдём-ка, Несси, поужинаем, тогда расскажу. А то знаю я тебя, сегодня, поди, опять ничего не ела.       У Несси была дурная привычка плохо есть, ещё похуже, чем у Таи. Отчасти потому, что она боролась за фигуру, а отчасти потому что вредина привыкла есть только пару ложек обезжиренного творога за обедом у себя в институте. Услышав приглашение к столу, Несси сразу смутилась и спросила: − А тебе не жалко? Точно?       Тая закатила глаза. И ведь каждый раз одно и то же. За несколько лет общения Тая так и не разобралась толком, спрашивает она серьёзно или в шутку. И уж очень надеялась, что в шутку, ибо ради друзей Тая была готова отдать жизнь и хотела, чтобы она знали об этом.       На кухне они обнаружили Фабиана, который сидел за столом над газетой и рассеянно вертел в пальцах карандаш. − У-у-у, малышка Несси. Привет, − поздоровался Фабиан, − я уже ухожу. − Ну что ты, Фаб, ты совсем не… − начала было Тая, но Фабиан сказал: − Мне нужно к Джиму Уолкеру, у него снова высокая температура, жар и, кажется, он бредит. − Бедняга, всё никак не поправится. Передай ему от меня самые лучшие пожелания, − скаказала Тая. − И от меня, − добавил Джо. − Хорошо, − Фабиан повесил на плечо свой маленький лекарский саквояжик. — Пока, ребята. — И Фабиан ушёл. − Что-то он без настроения сегодня, − заметил Джо. − Да, я вижу. Я поговорю с ним вечером, − сказала Тая и повернулась к Несси, − ну садитесь, мисс. Соизволите отведать ветчины и жареных овощей? — нарочито сурово спросила Тая. Несси сжалась в комок под суровым взглядом, и Тая положила ей такую же порцию, как и Джо. − Ты обещала рассказать как у тебя дела, Тая, − напомнила Несси. − Неплохо, Несси. Более-менее справляемся, у Фаба полно клиентов, особенно теперь, когда в город нахлынуло столько народу. Мы с Наоми готовимся к дуэльной неделе. Мне хочется набить Джойс Уильямсон по её пустой башке. Ты можешь себе представить, опять говорила про меня гадости в туалете, даже не потрудившись проверить, пуст ли он. И знаете, я совсем не понимаю, за что она меня ненавидит, − Тая замолчала. − Тая, да я же говорила тебе тысячу раз. Она просто дура набитая и завистливая. Может, ей нравится Джо, вот она и бесится, − Несси провела рукой по её щеке. − Не знаю. Она говорит, что я слишком бешеная, неуравновешенная и говорю много. И худощавая. И раздражающаяся. И… − Тая, − Джо прервал её и взял за руку, — ты её видела? Пускай за собой следит. Она просто завидует тебе, потому что сама толстая корова. − Джо прав, Тая. Она просто хочет быть такой, как ты, поэтому она пытается высмеять качества, которых у неё нет и никогда не будет. А ты общительная, и эмоциональная, и индивидуальная, и такая непосредственная. Так что не слушай её разговоры в туалетах, − заключила Несси. − Так уши же не заткнёшь… Ладно, − Тая вскочила и замахала невидимой саблей, − всё решит поединок! − А можно мне прийти посмотреть? − Можно, но тебе тогда придется торчать в «Бенефициуме» целую неделю. − Ну я приду, когда будет минутка.       Позже, когда Несси и Джо ушли, Тая завалилась на кровать в своей комнате и долго думала. Сначала о предстоящей неделе. Потом о Фабиане. Действительно, такая отрывистая манера общения была для него не характерна. Таю кольнула совесть. Последнее время она была невнимательна к нему, её заботили только личные проблемы. А ведь у него так же, как и у неё, совсем никого нет. Только у Таи всё же был Джо, который всегда поддержит её, поднимет настроение и поцелует в лоб, когда на душе совсем паршиво. Разве девицы Фабиана достаточно чуткие, чтобы увидеть, что его что-то гложет? Это она, Тая, обязана поддерживать брата.       Потом Тая встала, вытащила из шкафа кожаную униформу «Бенефициума» и проверила состояние брони. Затем взяла свою саблю, стоящую у стены, и вынула из ножен. Лезвие победно блеснуло при тусклом свете лампы. Она провела по острию пальцами, взялась за рукоятку и резким движением всадила её в толстую дощечку, висевшую на стене специально для этой цели. Затем отработала несколько своих самых излюбленных выпадов, ловко орудуя саблей. Это продолжалось до тех пор, пока Фабиан не вернулся от Джима Уолкера, принеся с собой целый мешок каких-то продуктов. Тогда Тая вернула саблю на место. Как же досадно, что в «Бенефиуме» они никогда не тренируются с настоящим оружием. Конечно, ведь можно покалечить своего однокурсника, хотя вполне вероятно, что он это заслужил. Но всё же большинство ребят её друзья, и ей не хотелось нанести им страшную колотую рану. На все тренировки и поединки им выдавалось тщательно затупленное со всех сторон и облегченное оружие. Поэтому в период обучения сабля Таи по большей части лежала без дела.       Тая вышла в коридор встретить Фабиана и с изумлением обнаружила, что он очень сильно пьян. Он стоял в коридоре на подкашивающихся ногах и смотрел перед собой невидящим взглядом. −Фаб…− Тая открыла рот от изумления. −Таюшка, − пробормотал Фаб. Язык у него заплетался. –Таечка, − он жалобно посмотрел на неё и вздохнул. Тая помогла ему снять его саквояж с медикаментами и раздеться, затем проводила его до постели. Он рухнул на покрывало на спину и остался лежать в такой позе, глядя в потолок. − Фаб, что случилось? —спросила Тая, стараясь скрыть дрожь в голосе. Таю удивило и напугало не столько то, что брат пришел домой в таком состоянии, в конце концов, а кто хоть когда-нибудь не перебирал с алкоголем. Её ужаснула его отчужденность, безэмоциональность и леденящее душу безразличие к происходящему. Она вспомнила как перед уходом к Джиму Уолкеру он односложно отвечал на все вопросы и мрачно молчал. А теперь ещё и напился. − Фаб, расскажи мне всё. Только так я смогу помочь тебе, — ласково сказала Тая. И Фабиан рассказал, несмотря на то, что язык плохо его слушался. Джимми Уолкер скончался прямо у Фабиана на руках. У него никак не получалось сбить жар, и парень не справился. Тая знала его, мама Джимми держала швейную лавку, и Тая иногда заказывала у неё вещи. Сожаление и горечь раскалённой саблей пронзили Тае душу. Так вот оно что, Фабиан думает, что он виноват в смерти мальчика, поэтому-то он и надрался до сиреневых единорогов. − Фаб, но ты же сам прекрасно знаешь, что ты сделал всё что мог. Ты так часто ходил к нему, торчал у него помногу часов. Иногда люди умирают от тяжелой болезни, и ты не всегда в силах помочь. − Я виноват, Тая. А его отец… Он не стал обвинять меня. Он предложил выпить и … − Ах, Фаб. Разве так подобает вести себя целителю…-- но тут Тая прикусила язык. Действительно, Фабиану не хватает сейчас только ее нравоучений. − Я мог бы выписать ему другое лекарство, более сильное, но… Я боялся, что его организм не справится с ним, что этот его убьет. А ведь надо было выписать его. − А если бы действительно не справился, и мальчик бы умер от твоих этих более сильных корешков, а? Тогда бы ты тоже лежал тут пьяный и разглагольствовал. И это в лучшем случае. А в худшем лежал бы в тюрьме. Так что прекрати вести себя как первокурсница, которая впервые увидела, как расчленили мышь. Фабиан перевернулся на живот одним резким движением и остался лежать, уткнувшись лицом в подушку.       Тая пошла на кухню, по дороге прихватив с собой принесенный Фабианом мешок. В нем она обнаружила недопитую бутылку виски, которую она безжалостно вылила в раковину. Потом налила стакан воды и поставила Фабиану на тумбочку. После этого Тая вернулась в свою комнату и села на кровать, обхватив руками голову. Мысли носились в ней, как бешеные осы и стукались о внутренности черепной коробки. Тая несколько раз вдохнула, чтобы успокоиться и залезла в кровать прямо в одежде. Закутавшись в одеяло, прямо как гусеница, она вдохнула запах своего одеяла. Этот запах Тае нравился больше всех запахов на свете. Он всегда успокаивал, и Тая чувствовала себя в полной безопасности, когда пахло уютом, домом и свежестью.       «Надо выкинуть всё из головы», − думала Тая. «Выкинуть! Завтра начинается сложная неделя, никаких депрессивных мыслей». И Тая затолкала жалость к Фабу, сожаление, потрясение, боль от смерти Фаба и волнение в самый далёкий ящик, заперла его, а ключ забросила далеко-далеко.