Б – значит бывший

— Гарри. Гарри-Гарри-Гарри, - выстанываю я, пока его губы блуждают по моему горлу. Трясущейся рукой заталкиваю ключ в дверь своего таунхауса - получается не сразу, и я проклинаю себя за это. Гарри терзает пуговицы моей рубашки, распахивая, и его оранжево-красный лей неприятно царапает кожу. — Сними эту хрень, - огрызаюсь я. Пластиковые цветы рассыпаются по полу; он смеётся и прижимает меня к стене, нетерпеливо дёргая молнию моих бриджей. Его рука обхватывает меня - такая обжигающе-горячая, что мне стоит больших усилий позорно не кончить сию же секунду. Я давлюсь воздухом, сжимаю непослушные волосы в своих пальцах, обхватываю его одной ногой за талию, притягивая, когда брюки с глухим стуком падают на пол. —Я соскучился, - хрипит мне на ухо он, я сжимаю челюсть. Хочу, чтобы он заткнулся. Тяну на себя, не совсем твёрдо обхватив пальцами за подбородок, целую - жадно, влажно, грубо проталкивая язык ему в рот, пробегаясь по зубам и нёбу. Поттер на вкус как водка с апельсиновым соком. Такой же пьянящий, такой же выбивающий почву из-под ног. Такой же заставляющий жалеть о последствиях. Но это будет потом - это будет завтра, а сейчас не имеет значения ничего, кроме его горячих пальцев, размазывающих смазку по моему члену, и влажного языка, требовательно изучающего мой рот. Завтра. Я возненавижу себя завтра. Но сейчас… Сейчас я хочу его. Рука Гарри исчезает с моего члена, и я издаю протестующий стон, когда он крепко хватает меня за запястье. — Покажи мне, - я расфокусированно моргаю, пытаясь понять смысл сказанного. — Покажи, Драко, как ты касался себя, когда меня не было рядом. Все эти месяцы, - он делает шаг назад, и я задыхаюсь. — Поттер, что ты… - голос дрожит, палец ложится мне на губы, рука отпускает запястье. — Я хочу это увидеть. Прошу. Неуверенно прикасаюсь прохладной ладонью к своему члену, и Гарри впивается в мою руку жадным взглядом, тихо вздыхая. Должно быть, я выгляжу совершенно нелепо - абсолютно обнаженный, с радужным ожерельем пластиковых цветов на шее, но он смотрит на меня так, словно я и есть восьмое чудо света. Этот взгляд. Как же мне его не хватало. — Охуеть, - говорит Гарри, когда я откидываюсь спиной на стену, пробегаясь пальцами по основанию и обнажая головку. — Какой ты красивый, - он хватается за края своей майки, одним резким движением срывая её с себя и отбрасывая на пол. Феникс с его рёбер смотрит на меня с укором. Пошел к чёрту! Ебал я эти моральные ценности до тех пор, пока Гарри Поттер поглаживает себя по ширинке джинсовых бриджей, пожирая меня взглядом. Смотрю на него из-под упавшей на глаза чёлки, дыхание совсем сбилось, кожа блестит от пота, и не спасает даже тёплый июньский ветер, раздувающий кремово-белые тюлевые занавески на моём окне. Жар идёт изнутри. Желание. Едва ли я когда-то смогу хотеть кого-то также сильно, как хочу его. — Так и будем дрочить себе или возьмёшь меня наконец? - говорю я, голос надламывается. Выглядит, как мольба. Да и похуй. Похуй, потому что Гарри разворачивает меня лицом к стене, настойчиво проталкивая внутрь влажный палец. Ублюдку всегда отлично удавалось беспалочковая. В отличие от меня. — Как ты пахнешь, - зарываясь носом мне в затылок, шепчет он, обжигая дыханием кожу и бросая мой лей к нашим ногам. Сухие губы скользят по позвонкам, свободная рука блуждает по телу, изучает каждый сантиметр - жадно, бессовестно, отчаянно. Сжимая, хватая, оглаживая. Я откидываюсь головой на его плечо, прижимаясь спиной к обжигающей груди и тихо вздыхая. Я ни в чем в этом мире не нуждаюсь больше, чем в его близости. Это ужасает меня. — Гар-ри, - тихо шепчу я, когда тяжелая ладонь ложится на мой член, перекатывая в пальцах головку. — Дра-ко, - отзывается он, и я подаюсь бёдрами назад, полностью насаживаясь на его пальцы. Издаю какой-то невнятный, но крайне позорный звук, когда он сгибает их внутри меня. Я ненавижу его, правда, ненавижу. Ненавижу за то, что он заставляет меня так отчаянно хотеть его. Да, Поттер, отличный партнёр, но не настолько же, чтобы… — Ох, блять, Гарри! Он кусает меня за шею, тут же зализывая укус, я чувствую, что мои колени начинают дрожать. — Сможем дойти до спальни? - он смеётся мне в ухо - вот же чёртов ублюдок. — Нет, - рычу я, но экс-гриффиндорец хватает меня поперёк груди, оттаскивая в сторону и подталкивая в сторону дубового комода ручной работы. Дубового комода с широким прямоугольным зеркалом. Меня бросает в дрожь. — Хочешь увидеть, как я трахаю тебя? - вопрос риторический; его отражение улыбается мне, тут же расплываясь в стороны. Блять, какой же я пьяный. Мерлин меня спаси. — Да, - срывается с моего языка прежде, чем я осознаю, на что я только что подписался. Теперь воспоминания будут преследовать меня каждый раз, когда я прохожу мимо этого зеркала. Каждый раз, когда завязываю перед ним галстук, собираясь с друзьями в бар. Каждый раз, когда пытаюсь тщетно уложить волосы после долгого сна. Каждый раз, когда наношу долбанный увлажняющий крем для лица с экстрактом алоэ, преподнесённый в подарок сучкой Паркинсон, ведь «дорогой, тебе уже не семнадцать». Я не смогу выбросить эту ночь из головы. Даже если очень захочу. А я обязательно захочу. — Смотри внимательно, Драко, - Гарри запускает пятерню в мои волосы, оттягивая голову назад и заставляя меня прогнуться навстречу ему. Я поднимаю взгляд на наше отражение и перестаю загоняться. Это невероятно. Гарри улыбается, когда проводит головкой меж ягодиц, дразня. Кусает губу, подаваясь бёдрами вперёд. Закатывает глаза от удовольствия, когда оказывается во мне наполовину длины. Складывает губы в идеальную букву «о», делая первый короткий толчок. Его рука всё ещё крепко сжимает волосы на моём затылке, когда наши взгляды встречаются. Чувственные губы растягиваются в довольной улыбке, зелёные глаза лихорадочно блестят - так сильно, что я могу разглядеть это даже в комнате, освещённой лишь слабым светом луны. Гарри делает ещё один толчок, облизываясь. Воздух в лёгких стремительно заканчивается. — Продолжай смотреть, - рука исчезает с моего затылка, издевательски растрепав волосы напоследок. — Я хочу, чтобы ты не сводил с нас взгляда, Драко, - ровно говорит он, запечатывая свои слова толчком по самое основание. — Да, - безоговорочно соглашаюсь я, облизывая пересохшие губы и хватаясь пальцами за разные стороны комода. Тяжелые ладони ложатся на мои бёдра, и Гарри начинает двигаться. С каждой секундой, с каждой короткой фрикцией, с каждым толчком головки по простате сохранять концентрацию становится сложнее, глаза так и норовят закрыться, пусть мне и физически сложно оторвать их от мышц, перекатывающихся под загорелой кожей - она словно светится. Тени танцуют на татуировке феникса, оживляя её. Гриффиндорец выглядит абсолютно гипнотически. Ебаное национальное достояние магической Британии. — Взгляни на себя, - наклонившись вплотную к моему уху, шепчет он. — Только посмотри, как ты хорош собой, - я пытаюсь выдавить из себя улыбку. У меня нет совершенно никакого желания смотреть на себя. Потому что нельзя выглядеть настолько счастливым и удовлетворённым, когда тебя трахает женатый бывший. Но я выгляжу. Его взгляд жадно скользит по моему отражению. От лица к телу, от тела к лицу - голодный, необузданный. Вот, что я представляю из себя для Гарри Поттера. Смазливое личико и гибкое тело. Ни больше, ни меньше. Его никогда не волновали мои чувства. Я знаю, что у меня есть максимум несколько минут до того, как я окончательно себя возненавижу. И заодно его. Поэтому я хватаю Поттера за руку и тяну её к своему паху - мне срочно необходимо кончить, я знаю, что ещё чуть-чуть - и я буду готов перегрызть себе глотку, так пусть хоть сделаю это с пустыми яйцами. Не могу сдержать разочарованного стона, когда он качает головой. — Сам, - гриффиндорец вскидывает бровь, хищно улыбаясь и обнажая зубы. — Сам, Драко. Я хочу на это посмотреть. Блять. По телу прокатывается сладкая истома, когда я делаю первое размашистое движение сверху-вниз. Не от вспотевшей ладони - от его взгляда. Удивительно, как эти зелёные глаза всегда заставляли меня забывать о нравственности. Если она вообще когда-то у меня была. Его пальцы скользят по моей шее, сжимают ее у самой челюсти, перекрывая доступ к кислороду. Сердце гулко бьется где-то в горле, когда эти же пальцы размыкают мои зубы, проталкиваясь внутрь. Гарри Поттер бесстыдно имеет не только мою задницу, но и рот. Я в абсолютном восторге. Меня пугают эти ощущения. Но я отчаянно хочу ещё. Не знаю, смогу ли я однажды кому-то настолько довериться - позволить делать с собой такое, устроив зеркальное шоу. Не знаю, смогу ли почувствовать себя настолько открытым. Не знаю, смогу ли так неистово кого-то хотеть. Нет, на самом деле, я прекрасно знаю. Просто всегда умел искусно врать самому себе. Я знаю это, потому что признанию с моих губ не дают сорваться лишь пальцы, шарящие по моему небу. Я знаю это, потому что пачкаю свою руку, думая о том, насколько же окончательно и бесповоротно я в него влюблён. Даже мой захмелевший мозг понимает, что это унизительно. Но едва ли могу что-то с этим сделать. Зато я могу отправить его на Гриммо - выставить за дверь, поблагодарив и пообещав как-нибудь повторить, как я всегда делал это со своими любовниками. Проблема в том, что Гарри - не просто любовник. Гарри - это Гарри. Поэтому когда он кончает в меня, сжимая зубы на моём плече, и обворожительно улыбается после, спрашивая, может ли остаться, я позволяю. Удивительно, в какого мягкотелого пуффендуйца я превращаюсь рядом с ним. Давно пора перекрасить стены в жёлтый цвет.