Never Fade Away

      Хромированная рука ярко блеснула, мелькнула перед самым лицом Ви, почти задев, и впечаталась в деревянную обшивку стены между наемником и Евродином.       Ви, замерев, смотрел на металл, ослепительно пылающий в свете прямо перед его глазами, не в силах перевести взгляд на владельца этой самой конечности. Все еще мало соображая, он тем не менее явственно ухнул в состояние какого-то первобытного ужаса. Но сдвинуться с места так и не смог, словно отказали все системы. И коротко стриженые волосы его встали дыбом окончательно, когда он наконец заметил, что его собственная ладонь все еще лежала на плече Керри.       Кибернетические мышцы на глазах соло подернулись голубыми помехами, когда пальцы Евродина прямо через видную только Ви картинку потянулись вперед и легли ему же на шею, а сам Кер снова склонился к нему. Наемник успел ощутить дыхание на собственном лице, а потом его со всей дури жестко ударило в грудь, выбивая весь воздух. Ви задохнулся, открыл рот в попытке набрать кислорода в схлопнувшиеся, казалось, легкие, но уже не успел – его отбросило тяжелым толчком куда-то назад, в глубину, сразило почти до отключки.       Оглушающая до белизны ярость поглотила его внезапно и целиком, он утонул в ней моментально. Тело больше не принадлежало соло, и произошло это поразительно легко – Сильверхенду не понадобилось ни разрешение, ни релаксация, ни время. Ви просто был откинут в сторону как нечто незначительное, мелкое, почти несуществующее.       Евродин почти успел коснуться его губ – уже не его губ – снова, когда пальцы рокербоя, оставив плечо Керри, опустились, нащупывая что-то на столе рядом. Этим чем-то, как успел отметить из глубин сознания наемник, оказался какой-то модный журнал. Правая же рука уперлась в грудь рок-идола и небрежно, коротко и сильно оттолкнула его назад, а после свернутый в трубочку журнал больше обидно, нежели болезненно хлопнул Евродина по бедру.       - Нет, блять! Не его, Кер, - лицо Ви оскалилось какой-то ощутимо ебанутой ухмылкой, хотя он прекрасно чувствовал, как буквально скрипят его собственные зубы – настолько яростно сжимались челюсти. – Не нас. Не меня, сука!       Каждое выплевываемое с усилием предложение сопровождал шлепок журналом – по плечу, по руке, - казалось, что Джонни шутил, если бы соло не тонул сейчас в совершенно кошмарной неописуемой смеси дикости и бешенства.       - Че?.. – отступив на пару шагов в замешательстве, Кер, широко распахнув глаза, ошалело смотрел на единомоментно, вероятно, ебанувшегося Ви. Потом голубые глаза сузились в явном узнавании. – Джонни?       - Он самый, блять, - задорно и энергично кивнул Сильверхенд, не прекращая ужасающе весело широко скалиться. А соло внутри омыло новой волной ледяной запредельной ярости. Его буквально сносило адреналиновое цунами, он балансировал где-то на самом узеньком остром краю нормальности. - Ни с того, сука, ни с сего.       - Блять, Джонни, извиняй. Забыл, что ты… ну как бы тоже там, - первое удивление внезапностью ситуации, похоже, отпустило Евродина, и тот выдал свою неожиданную хитрую улыбку. – Че ты бесишься? Не льсти себе, ты в этой ситуации явно лишний. У вас же есть таблетки какие-то? Может, отдохнешь пару часиков?       - А может быть, ты съебешь нахуй и трахнешь привычно какого-нибудь визажиста? – где-то внутри Ви пиздануло словно ядерным взрывом, нечем стало дышать, глотку перехватило намертво, рот наполнился привкусом металла – видимо, рокербой только что прикусил их язык до крови. Он чувствовал, как их общее тело окатило дрожью, мышцы свело, кулаки сжались, и наемник отстраненно отметил, что судорога эта, оказывается, была следствием того, что Джонни сдерживал движения, заставлял себя закаменеть. В глазах потемнело, но Сильверхенд вынудил усилием их тело сделать один короткий вдох, а на выдохе выронил тяжелое, колючее, угловатое и явно неожиданное. – Он мой.       Где-то в пучине, под погребающим ураганом палящих эмоций, Ви пытался выбраться из странного владеющего им связывающего по рукам и ногам ужаса, мешающего думать и действовать. Он не мог ни сопротивляться накрывающей его волне, ни вернуть себе тело, ни додумать до конца ни единой мысли. Соло все еще болтался в полном недоумении касаемо ситуации, своих реакций и происходящего сейчас. Он ни хуя не понимал, кроме того, что, вероятно, произошло что-то кошмарное. Он сделал что-то страшное, неправильное. Непоправимое? Нахуя? Почему? Зачем? Ослепляющая чужая злость мешала ему понять.       - Сегодня я не в настроении для визажистов, - ухмыльнулся Керри подъебисто, а после пошло подмигнул рокербою подведенным глазом. – Я понимаю, что ты обнулился пятьдесят лет назад и мог подзабыть, но я тебе напомню: рабство отменили задолго даже до твоего рождения. То, что пацан таскает тебя в своем разъеме, не делает его твоей собственностью, чумба. Ви, вроде бы, был совсем не против, пока ты не психанул. Так что расслабься. Ты же у нас всегда был за свободу.       Кажется, в этот момент Джонни потерял ощущение палубы под ногами, а вот воздух вокруг наоборот сделался осязаемым, раскаленным, а Ви недоумевал, почему Евродин вообще беседует с этим воплощенным безумием, почему расслабленно улыбается, а не пытается отшатнуться? Неужели не чувствует разверзшейся прямо под ними жадной всепоглощающей темной бездны, исходящей радиоактивным пеплом и сумасшествием? Если бы у наемника был выбор – он предпочел бы, наверное, обнулиться, чем упасть в это голодное кошмарное марево.       - Он мой, - их общий сливающийся хриплый металлический голос сделался опасным, сухим. Чудовищным. Даже короткие слова выплевывались тяжело, словно Сильверхенд разучился говорить вовсе. Рокербой сделал шаг вперед, по направлению к Керу. Осколки как-то вкрадчиво хрустнули под тяжелыми байкерскими сапогами соло. И снова Джонни буквально через силу изверг из себя все ту же фразу. – Он мой. Ты, блять, меня слышал?       Где-то примерно в этот момент Ви окончательно уверился в том, что Евродин, наверное, ебанутый настолько же, насколько и Сильверхенд. До этого еще были сомнения. Но Керри не отступил перед угрожающе надвигающимся на него монстром, который был его другом, а только прищурился на секунду как-то задумчиво и подозрительно, а после наоборот склонился вперед, заглядывая в лицо рокербоя полностью охуевшим взглядом.       - Да ты, сука, мне гонишь!.. Это ты его так?.. – выдохнув, Кер неопределенно повел рукой, изобразив полукруг, описавший шею и ключицы их тела, а после потянулся, не глядя, к пачке и выдернул из нее сигарету. Прикурил, все еще не отводя глаз, окутался клубами белесого табачного дыма и привалился охуевше татуированным плечом к изуродованной обшивке. – Как, бля? И ты…       - Завали. Блять. Ебло, - Джонни застыл напряженно – опять пришло в голову сравнение с замершей перед броском змеей. Ноздри его все еще яростно трепетали, челюсти сжимались, четко обозначались желваки. – Заткнись нахуй.       - Ты, наверное, шутишь… - недоуменно пройдясь ладонью по своему лицу от виска до подбородка, Керри взглянул на Сильверхенда исподлобья. – Серьезно? Для того, чтобы… тебе потребовалось обнулиться и попасть в чужое тело? Иронично, конечно, блять. Ну и пиздец! Джонни Сильверхенд... Теперь я видел все.       - Если ты не заткнешься, я тебя прикончу, - ласково сообщил Сильверхенд, приподняв уголки губ в нежном убийственном оскале.       - Ага. Расскажи что-нибудь новенькое. Хотя нет, пожалуй, хватит на сегодня… - Евродин, все еще охуевая, явно привычным жестом протянул пачку сигарет рокербою.       - Заканчивайте уже со своей мышиной возней, - все еще подрагивая от с трудом сдерживаемой ярости, Джонни качнул отрицательно головой, и лицо его снова перекосила безумная кривая ухмылка. - Пустите на дно это плавучее уебище. Или я потоплю его быстрее и действеннее. Вместе со всеми пассажирами.       После этой фразы наемника с безжалостной силой ударило в спину, вышибая на передний план, словно задержавшегося за кулисами нерасторопного идиота, а Сильверхенд пропал где-то в глубинах их общего сознания, оставив после себя только ужасающий мороз, гуляющий по загривку, боль в глотке от непривычного низкого хрипа и судорожно подрагивающие от напряжения мышцы.       Силясь отдышаться и прийти в себя после пизданутых жестких кувырков из тела в сознание и обратно, Ви склонился, упираясь ладонями в колени и тяжело дыша. Взгляд сам по себе выцеплял на полу несущественные детали – ножка от расхераченного бокала, все еще остававшийся свернутым отброшенный журнал, острые деревянные щепки, смятая жестяная банка в луже натекшей из нее ярко голубой газировки.       Голубой цвет вызвал приступ какой-то нервной тошноты, и соло в первый раз осознал со всей отдачей и глубиной произошедшее только что: Кер поцеловал его, а он вместо того, чтобы моментально его прервать, остался стоять столбом, только разве не отвечая. Да еще и зашелся в каком-то ебанутом восторге, блять! Желудок содрогнулся, накатила волна дурноты, а окружающий мир отвратительно покачнулся. В этой ситуации хуево было все, чего ни коснись: его поведение, его эмоциональная реакция, то, что он забыл о том, что тело это принадлежит в настоящий момент им обоим. Ему нахуй не был нужен никто, кроме Сильверхенда. Так какого черта он натворил, блять?! И что теперь?       Ви прекрасно помнил реакцию отвращения рокербоя в той идиотской ситуации с пиджаком. При одной этой мысли в затылок будто физически чья-то рука вонзила тупую длиннющую зазубренную иглу и провернула прямо в мозгу. Наемник охнул беззвучно и распрямился, стараясь стряхнуть болезненные ощущения.       - Ты как, отдышался? – унизанные перстнями пальцы Евродина, сжимавшие дымящуюся сигарету, тронули его плечо, а Ви психанул внезапно, дернулся в сторону, уходя от жеста. Нет бы, блять, ему, еблану, так дернуться пять минут назад! – Ты это, тише. Норм все, не психуй.       - Порядок, - соло провел ладонью по лицу, стараясь унять подергивающиеся лицевые мышцы. - Я в порядке.       Он не был в порядке. Он был в ужасе и полном раздрае.       Джонни, несмотря на установившуюся за последнее время привычку присутствовать рядом постоянно, проявился только когда оба они, и Ви, и Керри, сидели на пляжном песке, восстанавливая дыхание после заплыва. Недалеко от берега пылал и уходил медленно под воду SEAMURAI.       - Тебя до города подбросить? – поднявшись на ноги, Евродин последним победным взглядом обвел поле морского сражения.       - Да, было бы непло… - успел выдавить из себя наемник, вставая и отжимая футболку, но именно в этот момент слева полыхнуло голубыми помехами.       - Нет, - голос Сильверхенда был низким, вибрирующим и почти металлически-безэмоциональным. Он не спрашивал и не советовал. Приказывал. Рокербой не смотрел на Ви, словно бы полностью поглощенный зрелищем идущей ко дну яхты. Смуглое его лицо освещало пламя, отражающееся и множащееся в стеклах авиаторов. Губы были жесткими и, против обыкновения, считать по ним эмоции было невозможно. – Скажи-ка дяденьке «спасибо», пацан, и пусть уебывает. Сами доберемся.       Оставаться с Джонни один на один было почему-то страшно, но соло прекрасно осознавал, что продолжать тусить в компании Кера после такого кристально ясного месседжа было бы уж совершенно тупо и неосмотрительно.       - Нет, спасибо, - через силу сглотнул Ви, покачав головой в ответ на вопросительно приподнятую Евродином бровь. – Я доберусь сам.       Стоило наемнику озвучить этот отказ, как Сильверхенд моментально растворился в пиксельном рваном сиянии, не уронив больше ни слова.       После того, как Кер вызвал машину и уехал, Ви овладела какая-то непривычная неуверенность. Он понимал, что сваливать как можно скорее надо и ему, потому что еще несколько минут – и прибудут полицейские дроны, патрули легавых, а там и журналисты подгребут толпами, но мялся на берегу растерянно, разрываясь между желанием позвать рокербоя и попытаться объясниться и малодушным постыдным страхом самому накликать на свою голову проблемы. Он вообще странным образом после случившегося пробуксовывал мыслями, решениями и действиями, будто какое-то эмоциональное перенапряжение вытянуло из него все силы: не сразу вызвал ближайшую тачку, долго вытряхивал из сапог песок, не мог разобраться, стоит ли переодеваться в запасной сухой шмот, хранившийся в багажнике прибывшего по автонавигации Rayfield Caliburn. Все вокруг казалось ирреальным, словно проникало через полиэтиленовую пленку.       В итоге соло плюнул, не став тратить время на переодевание и, так и не найдя в себе силы позвать Джонни, забрался в дорогущий кожаный салон, какой был – мокрый, в песке, охуевший до крайности, ощущающий себя напуганным как слабовольный подросток. Они поговорят дома, и Ви все объяснит.       В приоткрытые окна задувало смоляную вонь, слышалось размеренное пыхтение нефтедобытчиков. Чертовы мокрые штаны, увитые ремнями бедренной кобуры, безбожно натирали, кожу по всему телу стягивало от соли. А может быть еще от какого говна, которым был полон залив. Думать об этом не хотелось, потому что рефлекторно появлялось желание зачесаться до смерти.       - Сворачивай, - рокер объявился на пассажирском сидении в расслабленной вальяжной позе совершенно беззвучно, напугав наемника до полусмерти, лениво ткнул указательным пальцем куда-то влево вдоль ответвлявшейся в сторону грунтовки. Мелькнула перед глазами скалившаяся с татуировки кобра, раздувшая капюшон.       - Нахуя? – сердце зашлось и кувыркнулось где-то в глотке. Ви сглотнул с усилием, моргнул, пытаясь принять моментальное решение, и отважился-таки на протест, потому что неожиданное распоряжение, сделанное безразличным холодным тоном, как показалось соло, ничего хорошего собой нести не могло. – Домой едем.       Когда соло на секунду опасливо скосил глаза вправо, Сильверхенда там уже не было. Он пропал так же тихо, как и появился до этого, не проронив больше ни слова.       А когда до поворота оставалось всего несколько метров, правую руку наемника внезапно на миг словно замкнуло. Ви четко ощутил, что конечность сначала как будто рубанулась от системы, а потом ожила, но уже не повинуясь его воле. Пальцы с силой сжались на руле и крутанули его, уводя тачку влево по грунтовке. Это было похоже на атаку нетраннера. Это было похоже на…       - Джонни, блять! – машину дернуло, занесло в вихре брызнувшего мелкого щебня, подрубилась VDC, с натугой выравнивая траекторию движения, а соло, вцепившись в руль все еще подконтрольной ему левой рукой, пытался вернуть старый курс. – Хули ты творишь?!       Следом перестала подчиняться и правая нога, ушла под чужое управление, втопив педаль газа, наращивая скорость.       Перехват контроля в этот раз не был похож ни на что: никакой осторожности, никаких мягких толчков, никакого, блять, такта. Рокербой разносил его мозг в клочья. Это было ковровой бомбардировкой прямо в нервную систему. Джонни легко забрал себе основные системы биомона и теперь яростно шерстил их на предмет управления имплантами, строки мелькали на оптике с задорной скоростью, перекрывая обзор.       Rayfield при этом неостановимо несся дальше на высокой скорости, разбрызгивая в стороны темную маслянистую жижу из обширных отблескивающих под тусклым лунным светом луж.       Озверев от острой боли в голове и запредельной наглости рокера, Ви, напрягая всю волю, старался остановить вторжение в собственный мозг. Это было самым ненормальным сражением, которое ему доводилось вести. Стремясь ментально выпихнуть ебанутого Сильверхенда из собственного сознания, одновременно наемник пытался забрать под свое управление правые ногу и руку. Мышцы подергивались, и то ощущались своими, то опять заново отмирали напрочь.       - Отъебись, мудила! – рявкнул яростно Ви пустому салону, все еще безуспешно силясь заставить правую ступню убраться с педали газа. Казалось бы – вернуть управление нужно было только над ногой, но при этом напрягалось все тело, нервы как палило в огне, выжигая синапсы. Из носа от напряжения хлынула кровь, заливая губы, пятная футболку и штаны. Джонни молчал, не проронил ни слова, но соло буквально шкурой ощущал, что тому тоже теперь приходится напрягаться, чтобы удержаться в сознательном теле при его все еще живом хозяине, да еще и без помощи псевдоэндотрезина. Да Ви всем телом и сознанием чувствовал это упорство на грани безумия, полностью отражавшее сейчас его собственное бешенство.       Правую часть тела било судорогами, пальцы сжимались и разжимались на руле, как будто у наемника был странный односторонний припадок.       А потом Caliburn влетел во что-то на скорости, капот смяло с треском и грохотом, Ви с размаху вписался лицом в подушку безопасности, при рывке ремни болезненно впились в торс, а соло на пару секунд потерял ориентацию в пространстве.       Когда Ви очухался и поднял голову, ошалело озираясь по сторонам, рокербой, возможно, покинул его сознание, то ли удовлетворившись исходом ебанутой поездки, то ли отступив на время. Конечности подчинялись воле наемника, чужого присутствия в мозгу не ощущалось. Лихорадочно выдравшись из ремней и защиты противоаварийной системы, Ви не с первого раза открыл заедающую поврежденную дверь и вывалился наружу, пачкая ладони в нефтяной пленке и грязи. Оставаться в салоне, где только что бушевал совершенно, мнилось, слетевший с катушек Джонни, виделось почти физически ощутимо опасным.       Тачка стояла, уткнувшись смятым носом в заполненный строительным мусором контейнер. В окружающем полумраке неподалеку отблескивали знакомо зеленовато-желтые газовые факелы, тускло заливая все вокруг неестественным мертвенным светом, в воздухе разливался тяжелый смоляной запах. Утирая кровищу, льющую из носа, влажной футболкой, соло недоуменно обернулся, не веря своим глазам. Но они его не обманывали – он находился точно в полусотне шагов от того места, где арасакские мудаки оставили тело рокера. И от осознания этого факта стало как-то совсем уж не по себе. Нахуя Сильверхенд их сюда притащил? Мелькнула истеричная мысль, вызвавшая смешок: уж не прикопать ли Ви рядышком, бок о бок на нефтяных полях?       Но развить свою идею наемник не успел, потому что позади в темноте, как в фильме ужасов, раздалось тяжелое глубокое дыхание, различимое даже на фоне заунывного шипения нефтедобытчиков. Ви резко обернулся на звук, и тут же металлическая холодная рука обхватила его лоб и с силой толкнула назад. Потеряв равновесие, соло, еле успев выставить руки, упал, обдирая ладони.       - Я не хотел всей этой хуйни. Мне не нужен Керри, – из последних сил Ви ошалело попытался взять поразительно неуместный в творящемся пиздеце адекватный тон. Размеренные объяснения, вытолкнутые изо рта прерывающимся из-за подрагивающей челюсти голосом, показались глупыми, незначительными и даже смешными. Особенно из-за идиотского унизительного положения – сидя задницей в нефтяной луже. С перекошенным окровавленным ебалом. Или это было восприятием рокербоя? Но Ви со свойственным ему упорством договорил упрямо. - Давай доберемся до дома и там поговорим, а?       Недвижимо высясь темной фигурой на фоне мертвенного света газовых факелов, Джонни не двигался. И не отвечал. И это выбешивало даже больше, чем его ебанутые атаки.       - Блядь, да какого хуя, Джонни?! – сгруппировавшись, Ви вскочил на ноги и попытался обойти рокера полукругом. В душе сгущался какой-то запредельный ужас, мешая ясно мыслить, продирая ознобом по позвоночнику. Сильверхенд молча переместился, преграждая ему путь, и со всей дури толкнул его на этот раз обеими руками в плечи. Но теперь в неверном зеленоватом свете наемник успел увидеть кривящийся от ярости рот Джонни. Глаза его были скрыты авиаторами, но что сейчас было в них, Ви видеть не хотел. Единственное, что ему было нужно – это съебать подальше от этого мрака, от этого безумия, от этой нефтяной вони. Собрав последние осколки ломающейся с треском воли в кулак, соло рефлекторно попытался уебать в ответ. Хороший замах пропал зазря, кулак прошел сквозь энграмму. Ви покачнулся, почти потеряв равновесие, чуть не рухнул вперед лицом, но выровнялся в последний момент и рявкнул злобно и отчаянно. – Отъебись, я не пойду никуда!       Сильверхенд молчал. И от молчания этого покалывало морозом кожу по всему телу и поджимались яйца.       В ответ соло получил особенно мощный толчок, почти удар в корпус, снесший его метра на три. Он впечатался спиной о какую-то ровную вертикальную поверхность, ушибся затылком, а после металлические пальцы сомкнулись на его шее, заставляя сделать шаг вправо, а затем рокербой с силой пихнул Ви куда-то назад, в почти непроглядную темноту.       Рухнув на пол, наемник вновь ушиб и так саднящие ладони, зашипел и рванулся в попытке встать, но в бедро его уперлась с силой подошва казака. Щелкнула зажигалка, на секунду высветив линию нижней челюсти Джонни, и погасла. Теперь темноту освещал лишь туманный болотный отсвет из узких окон под самой крышей помещения – временного строительного офиса, если Ви правильно помнил, но доверия к заходящемуся от страха сознанию у соло не было никакого, - и яркий огонек тлеющей сигареты. Да иногда отблескивало голубыми помехами.       Хотелось сказать что-нибудь, спросить, да даже пусть снова выебнуться суицидально на гуляющем в крови от ужаса адреналине, но во рту пересохло, а глотку перехватывало, стоило Ви только попытаться извергнуть из себя какой-нибудь звук.       Он не понимал, что именно происходит, почему это происходит и совсем не был уверен, что хочет понимать. Паника мешала ясно мыслить, формировать слова в предложения, да она, блять, дышать мешала. Сердце заходилось в каком-то совершенно невообразимом ритме, а по телу прошибал холодный пот.       - А теперь… - голос рокера был сиплым, словно сорванным. Начав фразу, он как будто поперхнулся, но выдохнул ощутимо яростно и продолжил: - теперь мы поговорим, пацан. И не советую тебе даже думать про блокаторы. Сегодня чудный день – я читаю в твоей полупустой башке как в книге. И если я прочту не понравившийся мне абзац, возможно, я сломаю тебе руку. Или челюсть.       За последние недели наемник, надо признаться, совершенно забыл о том, что Сильверхенда можно бояться. Какой бы спектр эмоций рокербой ни вызывал в Ви, но страха в этом списке не бывало уже очень и очень давно. Дня, этак, с первого их знакомства. Но сейчас воспоминания эти оживали очень ярко и, надо сказать, на их фоне угроза Джонни казалось вполне себе реалистичной. Ни хуя не угрозой. Так, предупреждением.       - Джонни, серьезно, я не… - прохрипел Ви, сглотнув с трудом.       - Я не хочу слушать все это дерьмо, пацан, - судя по злому голосу и огоньку энграммной сигареты, рокер приблизился, теперь уже привычно утвердившись почти над распростертым на полу соло. Ви непроизвольно дрогнул, подавляя в себе желание позорно отползти назад. – Скажи-ка мне вот что, Ви, я, может, ебу тебя плохо? Тебе не хватает, нахуй, ярких впечатлений? Так мы это сейчас исправим, раз ты такой, сука, ненасытный. Я-то его берегу, блять… А тут такие новости интересные рисуются. Что ж ты молчал-то, скромняга? Раздевайся давай.       Сильверхенд явно впадал в бешенство с каждой выплюнутой фразой, голос его становился громче, тон - злее, а под самый конец тирады огонек сигареты внезапно дернулся вниз, и наемника обволокло запахами пороха, табака, бетона и кожи. Рокербой присел на корточки, на миг четко отрисовавшись в свете помех. И, заглянув на секунду в его лицо, Ви ощутил, что так он не боялся, наверное, с самого детства: авиаторов на Джонни уже не было, и темные раскосые глаза его были яростно прищурены, жесткие губы кривились в болезненной и жестокой усмешке, темные брови были нахмурены, а нос морщился в той самой, известной соло, звериной гримасе запредельного гнева. Вновь скрывшую лицо Джонни темноту наемник только приветствовал. А прохладная металлическая ладонь тем временем четко нашла в темноте его лицо и сжала нижнюю челюсть, поторапливая с ответом. Живой же рукой рокер, словно подписывая Ви приговор, небрежно отбросил в угол мелькнувшую пикселями и растворившуюся в воздухе энграммную сигарету.       - Да все у меня в порядке... – от накатывающей волнами паники наемник потерял последнее чувство самосохранения и зачастил словами. Хромированная ладонь тем временем отпустила его челюсть и решительно с нажимом прошлась по глотке, замерев на миг над ключицами, а потом, царапая кожу через одежду, скользнула к паху, болезненно сжимая член через грубую влажную ткань штанов. Охнув, Ви дернулся, но понял, что из такой хватки особо никуда не денешься, и впился пальцами в хром, пытаясь удержать руку Сильверхенда. - Джонни, отъебись! Ничего мне не надо. Да, блять, не трогай меня! Не хочу я с тобой трахаться, отвали!       - Как, уже? Охуеть, Кер - волшебник, а?! Один поцелуй - и такая реакция. Может быть, мне все-таки и стоило его выебать... – глаза соло постепенно привыкали к темноте, и на этот раз он даже увидел на лице рокербоя последствия того, что он спизданул. Брови Джонни поползли насмешливо вверх, особенно резонируя с ядовитой яростью, заполняющей интонации. - Что же, придется, видимо, попотеть… Но это ничего, малыш. Я ебануться как прусь от вызовов – до кровавой, блять, восторженной пелены перед глазами. Ну ты в курсе… И это, клянусь тебе, последнее повторение, Ви: раздевайся лучше сам. Или тебе пиздец.       - Да никакой реакции… Я просто затупил – и все! Мне не нужен Кер, блять!       - Да кому ты втираешь эту хуйню, мудила?! – и именно в этот момент Ви понял, что все, творившееся до этого, было всего лишь ебаной прелюдией, что рокер был вполне себе еще спокоен и адекватен. Потому что сейчас, склонившись лицом к лицу, он рявкнул на наемника во всю мощь легких, не сдерживая безумное чудовище, вовсю радостно плясавшее у него внутри. – Забыл, что я в твоей башке, тупорылый ты говнюк?! Запамятовал, что я слышу каждую твою убогую мысль и эмоцию, лживая ты блядина?!       Когда Сильверхенд резко потянулся к нему, Ви дернулся в инстинктивной попытке защититься от предполагаемого удара, но ладони рокербоя жестко, почти до хруста костей сжали его запястья, руки соло хаотично дернулись, и он с ужасом осознал, что Джонни вновь без каких-либо проблем перехватил контроль. Его же, Ви, собственные пальцы уцепились за ворот грязной футболки и рванули с запредельной силой, почти удушая швом, оставляя на шее горящий рубец. Раздался треск рвущейся ткани и левая его рука сжала с силой второй рукав, сдирая влажные окровавленные лохмотья с плеч.       В попытке вернуть управление, чтобы спасти себя от расправы, соло чуть не вывихнул мозг и не спалил себе пару систем. Все было бесполезно – рокер, как оказалось, при желании уже совершенно не напрягаясь подчинял тело себе. Словно оно принадлежало Сильверхенду, а Ви лишь его одалживал на время.       - Хуй с ним, что ты тупой. Что я, тупых не ебал? С этим я с трудом, но могу смириться, - прохрипел страшно ему в лицо рокербой, а пальцы наемника – не его пальцы, ни хуя не его! - тем временем потянулись к ремням набедренной кобуры, озверело дергая крепления, - Но делать из меня такого же идиота… Да ты, бля, кем себя возомнил, а?!       - Блять, я клянусь тебе… - испытывая животный ужас от этого хриплого дрожащего голоса даже больше, чем от происходящего, Ви пытался судорожно придумать, что сказать, как объясниться и спасти свою шкуру, но осознание правдивости того, что он-таки испытал что-то во время этого неожиданного, никому, блять, не нужного поцелуя, путало все карты. А тяжелое яростное дыхание над ухом и грубые движения собственных пальцев, сдиравших с бедер штаны вместе с боксерами, безжалостно и безразлично попутно царапающих кожу, мешали сосредоточиться в попытке понять хотя бы для самого себя: какого, собственно, хуя он вообще почувствовал что-то, когда Джонни уже давно был единственным, кого он хотел. Почему его тупое ебанутое тело отреагировало именно так?       - Поклянись еще раз, лживый уебок, - вытряхнув соло из последней шмотки, рокер отпустил его руки, на этот раз вполне ощутимым яростным толчком возвращая контроль, пихнул, роняя на спину, а металлические пальцы Сильверхенда впились, смыкаясь с силой, в глотку Ви, тряхнули что есть силы, и затылок наемника впечатался в пол так, что только искры из глаз полетели, дорогостоящие Кироши подернулись острыми помехами. - Поклянись, и я размозжу твою ущербную башку нахуй!       Ви все еще старался унять головокружение от удара, когда рокербой склонился хищно и резко, зубы его впились в ухо наемника и рванули. В инстинктивной попытке спастись от повреждений Ви дернулся вслед, но по шее уже текло тепло и отвратительно. Похоже, Джонни футболкой выдрал серьгу из мочки.       - Завязывай, блять! – вызверился соло на последних крохах распадающегося на глазах в прах упрямства, уперся одной ладонью в пол, а второй вцепился в металлическое запястье руки, давящей на его глотку, силясь подняться, выкручивая мощность «горилл» на полную. Ударить Джонни он не мог, но пересилить все же мог попробовать.       - Шутишь, мудила?! – во весь голос рыкнул рокер, а кулаки Ви сами по себе сжались и уебались в пол, пробивая покрытие, вышибая осколки. Еще раз и еще. Кроша пластик, оставляя кровавые следы. Никакой борьбы в этот раз. Просто два сознания, делящих тело и управляющих им наравне. - На острые ощущения потянуло? Так мог бы просто попросить. Я их тебе запросто устрою.       На экран оптики выскочило окно, кратко и казенно сообщающее об отключении мощности имплантов, а Сильверхенд крепко уперся в грудь наемника кибернетической рукой, прижимая к полу, и коленом бесцеремонно раздвинул его ноги. И Ви, холодея, признал, что больше ничего не может противопоставить энграмме – ни борьбы, ни слов, ни отпора.       Два пальца разом проникли в тело насухую, протолкнулись рывком без промедления, и соло против воли громко вскрикнул, дергаясь, но рокербой навалился тяжело, приник всем телом, вжимая собственную руку меж их тел, еще больше углубляя проникновение, сгибая пальцы. Неподготовленные мышцы сопротивлялись, но Джонни это, казалось, ничуть не волновало. Рыкнув, он вгрызся зубами в шею Ви, почти прокусывая кожу, не прекращая ебать его пальцами в жадном сумасшедшем темпе, выдавливая вскрик за вскриком, пока Ви не продрало вдоль позвоночника выгнувшей в мучительной судороге волной. В поток острой боли внезапно рванулось ослепительное выворачивающее наслаждение, и соло, сам того не желая, зашелся в громком стоне, впиваясь руками в плечи рокера, оцарапываясь о крепления бронежилета.       - Так ты хотел, чтобы Кер тебя выеб, а? – хохотнул коротко, сумасшедше и ядовито Сильверхенд, выдираясь из хватки. – Ты мой, Ви. Целиком. Запомни это.       В голове Ви все мешалось: он все еще был в ужасе, он не хотел происходящего; он задохнулся в ебанутом восторге от слов рокербоя, зашелся в каком-то возбужденном припадке от дикого осознания нужности, принадлежности, подтверждения чего-то важного. Как воздух. Как жизнь. Он должен был знать, что необходим Джонни так же, как тот необходим ему – до невозможности, до немоты, до самой грани.       - Мне не нужен никто, кроме тебя, - мучительно и хрипло выговорил наемник, сходя с ума от любви и ненависти одновременно.       - Я разорвал бы тебя на части! – рыкнул рокер, рывком перевернув его на живот, и поставил на колени, прогнув в пояснице. Вцепился в плечо хромированной ладонью, сжимая, впиваясь до синяков, и толкнулся внутрь, помогая себе второй рукой. Ощущая сопротивление, двинулся грубо, выдирая сантиметр за сантиметром, и замер, похоже, даже дышать перестал на миг, а потом сорвался в громкий вибрирующий стон, дернул Ви к себе, прижимая спиной к груди. Лопатки ободрало о покрытие и крепления бронника, но наемник прижался еще крепче, чувствуя, как с каждым скупым движением узких бедер Сильверхенд вбивается в него все глубже. – Блять, выеб бы до самой глотки. Сука, ну почему всегда кажется так мало?!       Темнота сгущалась, накрывая плотно и удушающе, терялись зеленоватые отблески на стенах.       - Ты мой, - сорвавшись на горячий темп, рокербой двигался рвано и размашисто, не жалея. Наверное, намеренно причинял боль, но Ви плавился от его слов, от одного осознания их смысла срываясь в какое-то сумасшедшее наслаждение. – Скоро меня не станет и тогда плевать… Но пока я тут, ты мой, Ви. И ты не будешь, блять, думать больше ни о ком!       - Я хочу только тебя, - простонал соло, теряясь от прущего по венам удовольствия, чувствуя, что вот-вот рехнется от невозможных ощущений.       Держа наемника за горло металлическими пальцами, Джонни внезапно накрыл его рот и нос живой горячей ладонью, перекрывая доступ воздуха, выгнул еще сильнее, прижал к себе и замер, вбившись особенно глубоко, на всю длину. Хриплое тяжелое дыхание прямо над ухом оглушало. Воздуха не хватало и в глазах темнело, кровь грохотала прямо в ушах на пределе громкости. Ви дернулся, вцепился в лишающую кислорода ладонь, но рокер держал крепко, да еще и поймал пальцы зубами, прикусил так, что соло мучительно застонал. Новый грубый толчок бедер принес волну боли, темнота в глазах сливалась с мраком, заполняющим помещение, но одновременно с этим неудержимо наваливалось какое-то невообразимое удовольствие, медленное, тяжелое и неотвратимое. Ви казалось, что он умирал, что Джонни буквально убивает его. Ви казалось, что его просто разорвет от наслаждения. И в тот момент, когда он готов был перевалить за самый край, сорвавшись в оргазм, рокер резко убрал ладонь от его лица и ухватил за член у основания, моментально сжав с силой переполненные яйца.       - Тогда почему, Ви?..       И именно в этот момент, когда наемник находился на самом краю безумия, осознание пришло к нему на удивление четко и ясно, и он успел даже кратко отстраненно охуеть от того, почему не понимал этого раньше. И ему стоило бы смолчать, но он уже окончательно потерял над собой контроль.       - Я хотел видеть… Бля-я-ять… - желание кончить выворачивало Ви наизнанку, скручивало в судороге, лишало возможности говорить связно, но он понимал, что Сильверхенд будет его мучить, пока он не выдаст эту правду, о которой уже заикнулся. И это было отвратительно. Это было унизительно. Эта правда была ужасна. – Я хотел видеть, что ты почувствуешь.       Соло слышал словно сквозь вату, как хрипло, будто в приступе одновременно накрывших ярости и возбуждения, задохнулся за его спиной рокербой, ощущал, как тот отпустил его член, толкнул в плечо, наваливаясь жадно сверху, беря его жестко, входя быстро и глубоко, поймал вызвавший колючий озноб по позвоночнику громкий изнемогающий стон. А потом Ви неудержимо выдернуло в тяжелый и мучительный оргазм, погребающий под волной невыносимого наслаждения, оглушающего пустотой до звона. Где-то удивительно далеко пронеслась кажущаяся важной мысль о том, что он должен найти в себе силы, чтобы… объяснить или извиниться? И он даже хотел попытаться упрямо на этом сосредоточиться, но голова кружилась и накатывала чернота, рассекаемая полосами колючих голубых помех.       И последнее, что Ви услышал, был хриплый, тихий, охуевший и злой голос Джонни, выплюнувший с дрожью и ненавистью: «Ну увидел, и как, понравилось? Иди-ка ты нахуй с такими экспериментами, Ви».       А потом горло рванул кашель, легкие обожгло, а голубые помехи сменились отвратительными знакомыми красными массивными артефактами, сопровождаемыми противным цифровым скрежетом, в голове будто взорвалась граната, а темнота схлопнулась, перерезая нить восприятия.       Дождь скреб по крыше, шуршал где-то снаружи, шлепал по грязи. Плотное туманное марево расходилось неохотно, сложно. Все еще не открывая глаз, наемник потер ладонью щетинистое лицо, а потом резко дернулся, садясь.       - Джонни?! – голос вырвался хриплым, сорванным карканьем. Внезапно навалились разом все мысли и ощущения, словно блокированные до этого сонной негой. Ломило все тело в большей или меньшей степени: ушибленный затылок, осадненные ладони и колени, разбитое о подушку безопасности лицо, порванное ухо, задницу прошибало болью так, что сидеть было невозможно, отдавало в поясницу и вниз по бедрам. Охнув, Ви скривился, зашипев сквозь зубы.       - Тут я. Где мне, блять, еще быть? – в сиянии рассыпающихся пикселей рокер появился на корточках перед наемником и положил руку ему на плечо, с усилием заставляя откинуться обратно на черт знает откуда взявшийся плед. Под головой примостилась свернутая самурайка. – Лежи. Биомон не работал, я не знал уровень гормонов, не стал рисковать со стимпаком. Ты был стабилен.       - Да похуй! Джонни, послушай… - так как хромированная ладонь все еще тяжело лежала на его груди, не давая подняться, Ви ухватил рукой Сильверхенда за шею, путаясь пальцами в черных волосах на загривке, и потянул к себе.       - Нет, Ви, это ты послушай, - опустившись на одно колено, рокербой склонился низко лицом к лицу к соло, обдавая запахом табака и кожи. Выражение его лица казалось странно мирным, и сейчас не верилось, что это он мог творить все происходившее ночью. – Скажи-ка мне: ты получил ответ на свой вопрос?       Сглотнув, Ви широко распахнул ресницы, глядя в раскосые, чуть прищуренные нечитаемые сейчас в плане эмоций глаза. Несмотря на бесстрастное выражение лица, ожидать от Джонни можно было чего угодно, но соло очень хотелось верить в это непоколебимое удивительное спокойствие. Ви ощущал себя настолько вымотанным и выжатым, что у него не было сил гадать о возможном двойном дне, подъебах и скрытых смыслах. Ему совершенно не хотелось изворачиваться, хитрить и просчитывать диалоги и реакции.       - Да, - коротко и уверенно выдохнул он, с непрошенными дрожью и восторгом вспомнив такое короткое, но такое желанное хриплое «Ты мой». Пальцы Ви зарылись в густые мягкие черные волосы, сжали пряди.       - Вот и заебись, - ухмыльнувшись, рокер неожиданно и пугающе резко наклонился и накрыл ртом рот наемника, смял губы, скользнул языком между зубов, целуя коротко, но одуряюще жадно и глубоко, отерся щетиной и внезапно со вздохом, словно большая собака, завалился одним изящным движением тяжело рядом с Ви, треснувшись затылком о его ребра, вышибая воздух из груди. Устроился нагло и вальяжно удобнее, вытянув длиннющие ноги, извлек из воздуха сигарету и выдохнул, глядя в потолок. - Тогда нехуй больше сотрясать воздух. Вмазывайся и отлежимся еще немного. И отмой уже свое ебало – весь в кровище, поцеловать невозможно. Пока я перекусывал под утро твоим мозгом – трапеза, надо сказать, была скудная, - приволок все барахло из багажника.       - Надеюсь, что ты обошелся без добавки. Но спасибо за заботу, Джонни, - медленно, стараясь не сильно шевелиться, чтобы не вспугнуть странную негу, установившуюся между ними, соло вмазался стимпаком и, намочив салфетку, начал вытирать лицо и шею, попутно ощущая себя человеком, на коленях которого свернулся кот. Только двинься – и его как не бывало. Но Сильверхенд явно чувствовал себя комфортно, устроив тяжеленную голову на солнечном сплетении Ви: лежал, пялился в потолок, периодически поглядывая искоса на действия наемника, и курил свою бесполезную сигарету.       Закончив приводить себя в порядок, соло вытянул из пачки настоящую сигарету, получив одобрительный и благодарный взгляд рокербоя, и прикурил.       Дождь все так же размеренно шуршал по крыше. Грязь и мусор гнездились по углам заброшенного полевого офиса. В воздухе висел тяжелый нефтяной запах.       Пальцы Ви медленно перебирали темные пряди волос Джонни, щекотно покалывающие кожу на обнаженных груди и животе.       Оба они размеренно дышали, не произнося ни слова, пялясь в грязный потолок и слушая дождь, который мог бы быть тоскливым, но был на удивление уютным.