Убей меня нежно

Аннет впервые за долгое время искренне улыбалась. Ей казалось, что ещё чуть-чуть и она зарыдает от счастья. Глаза уже сияли ярче драгоценных камней, отражая солнечный свет. Она скинула с себя надоевшие ремни УПМ и ринулась в толпу таких же радостных кадетов. Последний экзамен остался позади. Не всем удалось дойти до конца. Кто-то сошёл с пути, не сумев сделать последний шаг, а кто-то сдался ещё в самом начале. Беккер всё ещё не верила, что вошла в число тех, кто по праву заслужил звание сильнейших. — Эрен! — крикнула девушка, махнув рукой стоящему неподалёку другу. Она за считанные секунды преодолела расстояние между ними и, в порыве радости, набросилась на шатена с крепкими объятиями. Йегер сначала растерянно оглядел счастливую рыжую, а затем уверенно прижал её к себе, одной рукой загребая в ответные объятия. — У нас получилось! Эрен утвердительно закачал головой и чуть заметно улыбнулся. Аннет отпрянула от парня, неловко поправляя выбившуюся прядь волос, и взглянув на друга. Йегер смотрел в её глаза, стараясь найти ответы на вопросы, которые он мысленно задавал сам себе каждый день и всё никак не осмеливался произнести вслух. Сегодняшний день натолкнул парня на мысль о том, что уже со дня на день он вместе с Аннет вступит в ряды Разведкорпуса. А это значит одно: скоро каждый день их жизни может стать последним. И Эрену не хотелось бы умирать, так и не сказав любимой подруге о своих чувствах. Аннет, заметив на лице друга замешательство, ободряюще похлопала его по плечу. — Микаса ждёт тебя, — девушка кивнула в сторону брюнетки, что стояла чуть в стороне и терпеливо ожидала сводного брата. Йегер как-то отрешённо улыбнулся и двинулся в сторону Аккерман. Отыскав в толпе знакомую светлую макушку, Беккер тепло улыбнулась, и отправилась в её сторону. Райнер стоял спиной к ней, увлечённо разговаривая с Бертом. Аннет тихо подобралась к цели и, слегка подпрыгнув как резиновый мячик, повисла на крепкой шее блондина. Браун не растерялся и одним движением руки прижал девушку к себе. Рыжеволосая всем телом прижалась к груди Райнера, каждой клеточкой ощущая биение его сердца. От парня пахло лесной мелиссой и ещё какими-то терпкими травами. Беккер глубоко вдохнула запах, ставшим для неё родным. Они не были близки физически, но они были близки ментально. Привязаны друг к другу крепкими морскими узлами. Райнер всем нутром чувствовал, как прожигающе смотрит на него Энни, как бросает на друга печальные взгляды Бертольд. Под этим давлением Браун нехотя выпустил Аннет из тёплых объятий, беззвучно опуская её на землю. Списки лучших из лучших объявлены. Райнер занял достойное второе место, Аннет — тринадцатое. Он совсем скоро станет уважаемым полицейским и будет жить в безопасности, верно служа королю, а она отправится на свою первую вылазку за пределы стен, рискуя никогда оттуда не вернуться. На этом их судьбы, должно быть, разойдутся. Аннет не отпускала мысль, что они больше не встретятся. От одного только упоминания об этом её сердце обливалось кровью, а страх перед смертью сводился к нулю. Если умрёт — значит так надо. Райнер знал, на какой риск отправляется Аннет. Но препятствовать ей не пытался. Браун понимает, что её нахождение рядом с ним приведёт к ещё более плачевным последствиям. Такая судьба. Вот только в судьбу парень не верит. Сегодняшний вечер отличается ото всех других. Выпускники особо активные, с их лиц не сходят счастливые лица, ведь они наконец оказались на пороге новой жизни. Официальная часть с традиционными речами главнокомандующих осталась позади, и толпы возбуждённых эмоциями кадетов торопились добраться до города, куда им наконец разрешили выбраться. Бар, который общими усилиями выбрали выпускники, оказался довольно просторным, но особым уютом не отличался. Длинные деревянные столы стояли в самом его центре, неподалёку расположилась барная стойка, на стенах висели громкоголосые выдержки из старых газет и блёклая вывеска с названием заведения. Отряд постепенно подтягивался, и уже через час бар был заполнен курсантам сто четвёртого кадетского корпуса. Аннет села рядом с самыми близкими, чтобы эти, возможно, последние безмятежные часы провести рядом с ними. Эрен расположился слева от девушки, а Райнер сел ровно напротив неё, почти не разрывая зрительного контакта. — Ну что, отряд самоубийц, — задорно произнёс Жан, непринуждённо хлопнув по плечам Аннет и Эрена, а затем усаживаясь рядом с ними. — Сегодня обойдёмся без ссор. Всё-таки последний раз видимся. Йегер и Беккер демонстративно вздохнули, не сдержав лёгкую улыбку. Сегодняшний день и вправду особенный. Кружка наполнилась пенным до самых краёв. Аннет неуверенно оглядела её, как бы решая: брать её в руки или нет. В конце концов Беккер решила, что именно сегодня отличное время для того, чтобы исполнить свои самые сокровенные желания, и ароматный хмель лишь добавит ей храбрости. Девушка залпом осушила содержимое кружки до самого дна, ощущая на себе удивлённые взгляды однокурсников. — Тебе... плохо не будет? — с неуверенностью предположил Эрен. Щёки Аннет запылали то ли от поступившего в организм пива, то ли от смущения. — Один раз живём, — нарочито громко ответила она, снова протянув пустую кружку под разлив, а затем тихо добавила, — На крайний случай у меня есть ты. Донесешь до комнаты? Йегер громко усмехнулся, но согласно кивнул. Беккер, казалось, увлеклась спиртным. Хмель уже знатно ударил в голову, унося прочь стеснение, грусть, рамки приличия и заодно совесть. Благо, она была такая не одна. Жан где-то в сторонке с пеной у рта спорил с официантом о лучшем сорте вина, которое он и не пробовал никогда; Микаса силой увела Эрена подальше от эпицентра алкоголизма, потому что тот слишком уж «распробовал» пиво; Конни в пьяном угаре предлагал всем сыграть в салки по ночному городу. — Это же хорошая идея, — загораясь как фетиль, рыжая поддержала очередную безумную идею. — Вот, одна уже согласна! — радостно заверещал Спрингер. Райнер, который выпил неприлично много пива, выглядел абсолютно трезвым. Весь вечер он зорко наблюдал за Аннет, которая пылко отзывалась на каждую сумасшедшую идею, наровясь «повеселиться вдоволь». Браун встал из-за стола и незаметно подошёл к девушке. — Аннет, по-моему, тебе хватит, — строго произнёс он, склонившись к рыжей так близко, что, казалось вот-вот коснётся губами её уха. — Подыши свежим воздухом. От малейшего прикосновения Райнера Аннет вспыхнула как спичка. Здравый смысл тихонько собрал остатки приличия и ушёл восвояси. Она схватилась за руку парня, как за спасательный трос, и, с его помощью поднялась из-за стола. Браун терпеливо вёл рыжеволосую под руку, чтобы та не свалилась ему под ноги. Когда они оказались на улице, свежий воздух чуть охладил разгорячённую Беккер, но душистый хмель всё ещё буйствовал в её крови. Аннет развернулась лицом к Райнеру, пальцами цепляясь за его широкие плечи, чтобы удержать равновесие. Блондин с осторожностью коснулся девичьей талии, но через секунду уже уверенно сжал её горячими ладонями. — О чём ты сейчас думаешь? — спросила Беккер, увидев в янтарных глазах туманную задумчивость. — О тебе, — моментально ответил он, но тут же неловко продолжил, — О твоём самочувствии. Ты так наклюкалась. Боюсь, тебе станет плохо. Аннет презренно фыркнула, настойчиво убирая от себя руки Брауна. — Всего лишь? — горько усмехнулась она, а затем чуть покачнулась, потеряв опору. Райнер, заметив шаткое положение рыжей, снова ухватил ту за локоть и с силой прижал к себе. — Ты еле на ногах стоишь, — спокойно, но с нескрываемой заботой, проговорил блондин. Алкоголь в крови Беккер стал действовать в обратную сторону: он больше не приносил веселья и безмятежности, а наоборот нагонял тоску и заставлял говорить о наболевшем. — Тебе ли не всё равно? — девушка с трудом подняла голову на Брауна, пытаясь заглянуть в его глаза. — Нет, — уверенно ответил он. Райнер смотрел в голубые глаза Аннет, в которых горели неподдельные чувства, и эти же чувства стали отражаться в его глазах. Парень вдруг допустил мысль, что сейчас именно тот момент, когда можно побыть ни солдатом, ни воином, а просто Райнером Брауном, который остатком своей мобилизованной души всё ещё жаждет простых человеческих эмоций. Но только на минутку. На одну судьбоносную минутку. Браун резко подался вперёд, но когда его губы были уже в нескольких миллиметрах от желанных губ Аннет, он вдруг остановился. Тогда девушка впустила тонкие пальцы в непослушные волосы парня, требовательно прижимая его ближе. Райнер трепетно коснулся её губ, таких нежных и родных. Грубыми ладонями он прижал Аннет ещё ближе к себе, чтобы каждой частичкой тела чувствовать её тепло. Поцелуй стремительно набирал обороты и из нежного и почти невесомого, вскоре перешёл в настойчивый и страстный. Оба вкладывали в него все свои чувства, эмоции переживания, которые накопились в их непокорных сердцах. – Стой, — хрипло прошептал Райнер, с трудом отрываясь от сладких губ Аннет. — Давай не будем совершать эту ошибку. Помутневшим от всплеска эмоций взглядом Беккер смотрела в глаза Брауна, пытаясь сосредоточиться на его эмоциях. — Не знаю, как ты, — начала она, всё ещё тая в объятиях блондина. — Но я уже свою главную ошибку совершила. — И какую же? — парень задумчиво нахмурил брови. — Влюбилась в тебя. Райнер ослабил хватку, выпуская девушку из объятий и, последний раз коснувшись её нежной кожи, опустил руку. Свершилось то, чего он так боялся. Свершилось то, что было неизбежно. Аннет, удивлённая реакцией Брауна, отступила, увеличивая расстояние между ними. На мгновенье в её сердце кольнула мысль: не взаимно. От этого ощущения эйфория моментально исчезла, сменяясь на чувство неизвестности и нарастающей обиды. Но Райнер знал, что это взаимно. И от этого страдал ещё больше. Он прекрасно осознавал, какие увечья нанесут им обоим дурацкие чувства. И если о себе Браун переживал меньше всего, то за Аннет он сильно боялся. Простая влюблённость может превратить её и без того не сказочную жизнь в сущий ад. А может просто забыться и в полной мере отдаться этому чарующему чувству, хотя бы ненадолго? Но стоит ли один миг счастья целой жизни? Браун так не думает. — Райнер, — голос рыжеволосой предательски дрогнул, выдавая состояние её души. — Не молчи. Скажи что-нибудь. Аннет зажмурила глаза, чтобы избежать нежеланных слёз, потому что ей казалось, что она сейчас и без того выглядит слабой и жалкой. Браун сбился с толку. Сказать что-нибудь? Нет, ему было что сказать. Даже слишком. Он боялся наболтать лишнего, боялся своими неосторожными словами сделать дорогому человеку ещё больнее. Но так надо. — Что я должен сказать тебе? — его голос прозвучал слишком холодно и отстранённо, отчего по телу девушки прошла неприятная дрожь. — Скажи, что тоже любишь меня, — она открыла глаза и тут же одинокая слеза аккуратно скатилась по щеке. — Даже если это не так — солги мне. Пожалуйста. Аннет поспешно стёрла слезу, всё ещё надеясь показаться сильной, но её попытки оказались слишком уж жалкими. Глядя в янтарные глаза, в которых медленно тлели остатки тепла, девушка вдруг поняла: она проиграла в борьбе со своими чувствами. — Нет, — Райнер старался звучать как можно увереннее, хотя внутри уже готов был кричать от безысходности. — Я не люблю тебя, Аннет. Браун ненавидел себя за то, что не смог остановить это раньше, хотя должен был не дать ни малейшей возможности на развитие этих чувств. Но он сам шёл им навстречу, страстно желал испытать их, но вынужден был бороться против. Аннет взглянула на Райнера сквозь пелену слёз. Её будто разорвали и втоптали в пыль, сровняв с землёй. Те крепкие нити, что связывали её с Брауном, в миг оборвались, оставляя после себя пропасть. Райнер решил, что лучше сделать Аннет больно сейчас, единожды, чем видеть её мучения каждый день, каждый час, каждую минуту. Она ведь обозлится на него, он знает. Потом будет долго обижаться, а позже и вовсе забудет. Так должно быть. Но будет ли?