Take action!

Так ребята попивали пиво, сидя на креслах и ведя пьяные разговоры ни о чём. Редко там можно было услышать что-то умное. В основном они связывали невнятные предложения о своей работе. Так бы могло продолжаться, если бы пьяному Ларсу не взбрело в голову задать очень странный вопрос Кёрку. — Скажи чесно, Хэмметт, ты всё ещё любишь меня? — развязно спросил датчанин, закинув ногу на ногу. Тут Кёрк впал в некий ступор. Его буквально застали в расплох. От такого он сразу же протрезвел и начал нервно теребить край футболки. — А какое это имеет значение? — взволновано спросил черноволосый. — Пф, можешь даже не отвечать, я и так знаю, что ты всё ещё любишь меня, — немного огорчённо протараторил парень. — Ты ничего не знаешь, — так же раздражённо сказал Хэмметт. — Ты тогда при нашем расставании сказал, что никогда не разлюбишь меня, — наивно сказал парень и посмотрел на Кёрка удручающе жалобно. — К чему ты вообще завёл этот разговор? — переходя на агрессию, прикрикнул кудрявый. — Я хочу тебе помочь. Я вижу, что ты мучаешься по этому поводу. Ты так смотришь на меня когда я играю, будто готов наброситься и расцеловать. А в душе ты то и дело заришься на мой зад и ноги. Ты всё ещё любишь меня, и я это знаю, Хэмметт. И из-за этого мне очень трудно. Я чувствую себя виноватым, — закончил свой не особо весёлый рассказ Ульрих. Кёрк лишь закусил язык и запустил руку в свои шелковистые кудри, сминая их в кулак. — Ларс, ты не виноват, что я всё ещё люблю тебя. То что мы расстались... Я тоже тебя в этом не виню. Это был твой выбор. И если бы ты разлюбил меня, но продолжал встречаться со мной лишь из жалости, то мне было бы ещё хуже, если бы рано или поздно я узнал об этом, — Кёрк наклонил голову и опёрся на руку. Он закрыл глаза, пытаясь быть не здесь. Не сидеть и не слушать всё это. — У нас не было будущего, Кёрк. Таких как мы не любят. Таких не принимает общество. Мы бы до конца наших дней встречались в тайне ото всех. Но я так не могу! Я не хочу всю жизнь скрываться, — удручённо говорил парень, жестикулируя руками. — Я понимаю, Ларс, — мрачным голосом сказал черноволосый. — Ты должен забыть. Хватит жить воспоминаниями! Ты вечно уходишь в себя и перекручиваешь все моменты с нами. Ты так ещё больше вгоняешь себя в депрессию. И настанет момент, когда ты больше не захочешь жить реальной жизнью. Тебя так все это поглотит, что ты утонешь в нём, — чуть ли не со слезами на глазах говорил датчанин. — Ты так легко это говоришь. Будто это так просто. Взять и выкинуть эти три года жизни с тобой! Когда мы любили друг друга! Ты был единственным смыслом моей никчёмной жизни! А сейчас ты говоришь просто взять и забыть! — срывался Хэмметт, крича во что есть мочи перед лицом удивлённого Ларса. — Кёрк, но если не уметь забывать, то ты так свихнёшься. Так нельзя, Кёрки. Ты должен начать заново. Сотни людей расстаются и переживают это. Приглядись, может кто-то не равнодушен к тебе? Может ты снова сможешь влюбиться и жить счастливо с этим человеком. С тем, кто не бросит тебя как я. Знаю, я полный мудила, который разбил тебе сердце. Который вечно стыдился идти с тобой за руку. Тебе точно не нужен такой как я... — говорил парень, шмыгая носом. Казалось, что вот-вот из его изумрудных глаз снова пойдут слёзы. Кёрк лишь подскочил с места и направился к входной двери. Он шумно открыл её и скрылся в коридоре.