***
В тот же день Дик Флетчер распахнул двери одного из самых больших и известных в городе салунов — бара Мэйсона Кингсмена, которого он как раз таки и искал. Об этом человеке в последнее время ходило много плохих слухов, и несмотря на то, что Флетчер находился в Майнор-Хилле недолго, он уже успел прознать о них. Высокий и мрачный, даже чем-то отталкивающий мужчина с повязкой на носу явно из-за перелома стоял за барной стойкой и наливал виски посетителям. Дик решил, что это определенно его разыскиваемый. — Здравствуйте! Может подсказать, где найти Мэйсона Кингсмена? — поинтересовался Флетчер, подойдя ближе. — Так вот он — перед вами! Чем вам помочь? Виски, бурбон, может, водку или текилу? — тон Мэйсона звучал недружелюбным и скучающим. — Спасибо, но мне нужно с вами поговорить. Ваша помощь мне будет очень кстати. Шериф сказал, что вы многое знаете о городе и приезжих,— Дик сел за барный стул. — Хорошо, у меня как раз есть несколько свободных минут, — нехотя согласился Кингсмен и поставил бутылку на полку. — Недавно из Майнор-Хилла сбежал бандит Джей Джей Снид и его сообщница Мэдди Хокинс. Вы знаете их? — задал вопрос Флетчер, и Кингсмен удивленно поднял брови. — Да чтоб их черти на вилах носили! Вот же сволочи! Сбежали-таки! Конечно знаю! Я долгое время считал Джея своим лучшим другом. Но он выбрал сучку и уехал с ней. Эта девчонка сломала мне нос! Вы только посмотрите! — он указал на повязку. — А Снид потом добавил и отказался платить за выпивку! — без зазрения совести Кингсмен, почти не зная человека, моментально выложил весь компромат. — Кстати, а зачем вам эта информация? — только сейчас додумался спросить он. — Ох ты ж! Вот так дела… Я охотник за головами. Но Джей — особенная добыча. У меня с ним личные счеты, — нахмурился Флетчер… Еще бы! Как можно не хотеть убить человека за то, что он лишил тебя семьи?! Возможно, по неосторожности, но Дику было плевать — он желал мести всем своим сердцем! — Вы знаете, куда они поехали? — После фестиваля они собирались поехать в Новый Орлеан, а потом махнуть оттуда в Бразилию. Но я, честно, не уверен, их планы могли поменяться, — развел руками Кингсмен. — Спасибо вам за сведения. Они очень важны для меня, — поблагодарил Дик и откланялся.***
Мэдди и Джей уже почти проехали все «Сердце Юга» — Алабаму. От потрясающих видов природы этого штата захватывало дух: множество извилистых рек, на юго-западе труднопроходимые болотистые низины, зеленые полотна из хвойных лесов, а также из орехов, тополей и дубов. Хокинс с замиранием сердца и умилением наблюдала за пасущимися оленями и их детенышами. Ей и Джею крупно повезло, что в одной из чащ они не наткнулись на пуму или черного медведя. Волк по сравнению с этими жестокими зверями показался бы чем-то совсем неопасным. К вечеру пятого дня они прибыли в городок Алисевилл — последний более-менее крупный город на границе с Миссисипи. Здесь Мэдди и Джей, как обычно, хотели переночевать. Первым делом они решили заглянуть в продуктовую лавку, чтобы пополнить свои запасы. Колокольчик на двери магазина зазвенел, когда напарники вошли внутрь. Последние лучи солнца пробивались сквозь стекло витрин и уютно освещали помещение. За лавкой стоял продавец и горячо спорил с покупателем. Он почти что кричал и размахивал руками. Снид пригляделся к посетителю: это был мужчина лет тридцати, со жгучими черными волосами, медово-карими глазами, высокого роста и очень хорошего телосложения, в какой-то странной одежде с накидкой, напоминающей пончо, и гитарой за спиной. И говорил он на чужом, непонятном языке. — Я говорю: деньги давай мне! Три доллара и пять центов, а не эти свои бумажки! Что ты мне на своем иностранном затираешь?! Если не будешь расплачиваться, то я сейчас вызову шерифа! — ¡No tengo dólares! ¡Me robaron y solo me quedaron pesetas! ¡Vine de España a visitar a mis familiares y no sé Inglés! — испуганно тараторил мужчина, совсем не понимая, как ему спасаться. — Доллар нет! — кое-как на ломаном английском выразился он. — Мэдди, смотри, это явно испанец, — напряженно шепнул Джей ей на ухо. — Что он говорит? Ты понимаешь? — Да, конечно. Эй! Мистер, он говорит, что у него нет денег, только песеты, и его обокрали. Он приехал к родственникам в Америку, но не знает английского, — окликнула Хокинс продавца и подошла ближе. — Смилуйтесь над ним! — Это не мои проблемы! Пусть платит или проваливает на все четыре стороны! — бушевал продавец, размахивая руками. — Oh Virgen María, ¿conoces español?! ¡Qué felicidad! — испанец с огромной надеждой и мольбой посмотрел на свою спасительницу. Снид выпал в осадок от такой быстрой речи. Черт подери, он ничего не понимал! Из испанского языка он от силы знал несколько слов. — Sí, lo sé, y el Portugués también. ¿Necesitas ayuda? Puedo pagar por TI, es fácil para mí, — без всякого затруднения ответила Мэдди, чем еще больше удивила Джея. Ему показалось, что она упомянула Португалию. — Я заплачу за него сама! Мне несложно. — Что?! Ты серьезно собираешь платить за какого-то незнакомца? С каких пор ты ударилась в благотворительность? — изогнул бровь Снид. — Я верю в карму, — коротко бросила Хокинс, достала деньги и расплатилась, в то время как испанец всеми силами пытался откреститься от такой помощи. — Спасибо, спасибо вам! — с ужасным акцентом поблагодарил ее незнакомец, забирая свои покупки. — Я — Хосе Антонио! — он с энтузиазмом пожал руку застывшему и растерянному Джею. — У вас хорошая гитара! — сказал первое, что пришло на ум Снид, указывая на музыкальный инструмент. — ¡Oh sí! ¡Yo soy un músico! Vine no solo a mis familiares, sino también a tocar música española en bares y plazas locales, — с горящими от счастья глазами рассказывал Хосе, сняв с плеча гитару и очарованно смотря на Мэдди. — Что он говорит? Переведи, пожалуйста, — проскрежетал Джей. — Антонио — музыкант, и приехал сюда не только к родственникам, но и развлекать народ своими песнями. — Ох, гитары всегда были моей слабостью и дикой любовью. Я самого детства слушал, как на них играли дворовые мальчишки, наслаждаясь музыкой… А потом и сам научился. Да вот правда с моим кочевым образом жизни гитару позволить не могу, — еще шире улыбаясь, чем Хосе, поведал Снид, и Мэдди синхронно все перевела. Джей едва ли не влюбленными глазами посмотрел на нее. — Правда?! Ты умеешь играть на гитаре?! А почему ты раньше мне не сказал?! — восхищенно ахнула она и засияла улыбкой. — Да как-то повода не было. Я бы мог тебе сыграть, окажись в моих руках такая красавица... — прозрачно намекнул Джей, ухмыльнулся и кивнул в сторону инструмента. — ¡Me salvaste! Quiero darte las gracias… y regalarte mi guitarra por la noche. ¡Veo que te encanta este negocio! Mientras me acomodo con familiares, puedes jugar en él y luego venir al bar «Tres herraduras». Actuaré allí, — Снида едва не перекосило от быстроты речи этого странного иностранца, размахивающего руками. Ему было невероятно интересно, но ничего не понятно. Хокинс также мгновенно что-то ответила Антонио. — Ого! Джей, представляешь, Хосе дает нам гитару на вечер! А потом приглашает в салун «Три Подковы» на свой концерт! Давай сходим, тем более сегодня мы свободны, — восторженно прощебетала Мэдди, большими глазами с мольбой смотря на Джея. Ну как он мог отказать такой очаровашке? — Черт подери, вот так везение! Конечно, я возьму гитару! Так уж и быть, сходим, развеемся, — покровительственно улыбнулся он. Джей лишь воспользовался доверчивостью иностранца: насколько же опрометчиво было отдавать незнакомцам свою единственную дорогую вещь. Что ж, это налог на глупость. Так они и поступили. Хосе отдал свой подарок и «отчалил в плаванье». Мэдди и Джей решили купить продукты завтра утром для путешествия и устроились в одной из гостиниц. Ей просто не терпелось услышать игру Снида, а может даже и его пение… Внутри все начинало трепетать от этой мысли. На заднем дворе гостиницы оказалось очень уютно: множество цветников из алых роз тянулись вдоль забора, плетеные кресла стояли вокруг столика, и разные гирлянды из флажков, повешенные дочкой владельца, были растянуты на столбах и деревьях. Джей устроился на одном из кресел, нежно и почти влюбленно рассматривая красавицу гитару — черную, с новыми, звонкими, металлическими струнами, с изящным корпусом. Ох, боже, как давно он не играл на ней! — Споешь мне что-нибудь? — с надеждой спросила Мэдди, сев напротив Снида. Джей дергал струны, подкручивал колки и настраивал гитару. — Если хочешь, то спою, — он на слух подбирал правильное звучание каждой струны. — Конечно! Очень! — воскликнула Мэдди, внимательно и завороженно наблюдая за ним. — Мне никто никогда не пел. Только мама колыбельные… И бабушка… — Эту песню я придумал для своей первой любви. Но, знаешь, она актуальна и сейчас. Для нас, — понизил голос Джей на последнем слове и поднял чарующий, проницательный взгляд на Хокинс. Он улыбнулся, ударил по струнам, зажав их на грифе, и запел куплет:Что сделать мне, чтоб ты любила, Что б ты заметила меня? Меня как вспышкой разбудило, Но рядом не было тебя. Что сделать, что б меня хотела, Мои услышала мольбы? Что скажешь — птица улетела, Но у меня нет сил сказать «Прости».
Его тенор с хрипотцой казался еще чудеснее, еще бархатнее. Волшебно! По истине! Пальцы перебирали струны, и лилась красивая, проникновенная и грустная мелодия. А когда Джей начал петь припев, у Мэдди побежали мурашки по коже, и она застыла, открыв рот. Снид обладал восхитительным слухом и попадал во все ноты.О, грусть, ты, грусть, Грустная ситуация, Яснее виден твой абсурд. О, грусть, ты, грусть, Нам нужно пообщаться, Но мне, видать, «Прости» тебе сказать — тяжелый труд.
Лучи огненного заходящего солнца играли и переливались на лице Джей Джея, а музыка гитары разбавляла тишину. Идиллия. Да, именно это слово Мэдди могла бы подобрать. Снид сыграл и спел еще несколько повторяющихся куплетов и припевов и последний раз перебрал струны. — Не зря же говорят, что умение не пропьешь, — рассмеялся Джей и почесал за ухом. — Это потрясающе! Джей! Ты прекрасно поешь! Почему ты решил научиться играть на гитаре? — Хокинс похлопала в ладоши. — И почему не стал зарабатывать таким способом? — Это было некой попыткой бегства от реальности… Пение и музыка оказались моим спасением, — тоскливо вздохнул Джей и отставил инструмент. — Я пытался петь на улицах, мне даже кидали какие-то деньги, но особого результата это не принесло. — Позволь узнать, что случилось с твоей первой любовью? Раз ты написал такую песню, то причина должна быть серьезной. — Мне было семнадцать, и мне казалось, что мы любили друг друга. Но нам не суждено было встречаться: она оказалась из более богатой семьи, чем я. Дочка торговца. А мезальянс не приветствуется нигде. Однажды мы очень сильно разругались с ней, я написал эту песню, пришел извиняться и узнал, что она вышла замуж, — поник Джей. Видимо, не судьба ему иметь свою вторую половинку. — Какая печальная история, мне так жаль, — Мэдди расстроенно вздохнула, заправив прядь волос за ухо. Снид поднял взгляд и резко оживился, восхитившись: Хокинс чудесно купалась в лучах заката! Настолько, что его плохое настроение тут же улетучилось, и в голове проскользнула мысль, что вышел бы отличный кадр. Черт, да! Он давно хотел запечатлеть Мэдди на фотоаппарат! Что прямо сейчас и сделает. — Подожди одну секунду! Не шевелись и жди меня! — неожиданно вскочил он и метеором умчался в гостиницу. Через минуту Джей вернулся с маленькой коробочкой в руках. — Что ты делаешь? — непонимающе подняла бровь девушка. — Я хочу тебя сфотографировать! — протараторил Джей и сел на край кресла, приложил фотоаппарат видоискателем к глазу. Мэдди даже отреагировать не успела, как Снид нажал на кнопку, повернул ключ и дернул шнур, а затем последовал щелчок. — Он работает с помощью пленки, я рассказывал, и я смогу перевести все снимки на картон в фотоателье. Так что скоро твой прекрасный портрет будет готов, лапочка. Я уверен, ты будешь очень красива, — Снид слегка ухмыльнулся и сделал еще одну фотографию, засмущав Мэдди и заставив ее покраснеть. — А теперь пойдем в бар, наверняка все веселье уже началось. Джей поскорее привел себя в более праздничный вид, Мэдди переоделась в платье, а после они покинули гостиницу. К небольшому одноэтажному деревянному зданию с покачивающейся на ветру вывеской «Три подковы» уже активно подходили люди. Теплый свет лился из салуна, наполняя небольшую мощеную улицу уютной атмосферой. Хокинс и Снид предвкушали хороший вечер, когда зашли в бар. Он мало чем отличался от других питейных заведений, разве что меньшим размером и присутствием настоящей сцены. — Привет! — поприветствовал их Хосе Антонио, помахав рукой и улыбнувшись Мэдди. Его акцент казался девушке очень милым. — Здравствуй! Спасибо, что дал поиграть на гитаре, — Джея ни капли не смутило, что Хосе очевидно не понял его, и протянул инструмент. — ¡Te he estado esperando! ¡Gracias por la ayuda de nuevo! Voy a cantar y tocar Canciones populares españolas, todo tipo de romances con mis amigos. ¡Ya están en el escenario! ¡Espero que te guste! — активно жестикулируя, Антонио с горящим взглядом что-то рассказывал Хокинс. — Что он сказал? — с толикой раздражения бросил Снид, когда Хосе удалился на сцену, а Мэдди схватила его за руку и повела к столикам. — И зачем мы связались с этим испанцем? — пробубнил он под нос. — Не ворчи, Джей! Не порти настроение! Хосе еще раз поблагодарил меня и сказал, что собирается петь и играть народные испанские песни вместе со своими друзьями! Он очень ждал нас, — Мэдди с королевской грациозностью села на стул, который пододвинул ей Джей, и поправила свои перчатки. — Еще бы, ему же нужно на чем-то играть, — прошептал Снид и заметил на сцене еще двух загорелых черноволосых испанцев с гитарами в руках, одетых в национальную одежду. — Как ты научилась так хорошо говорить на испанском? У тебя же давно не было практики, — поинтересовался Снид, жестом подзывая к себе официанта. — Принесите бутылку лучшего вина и курицу с жареными овощами, пожалуйста, — Мужчина все записал в блокнот и удалился. — Я полгода жила у бабушки по папиной линии в Испании, когда мне было почти двенадцать. Она португалка, но в старости проживала там. И она обучила меня испанскому гораздо лучше, чем отец. — Признаться, я поражен, ты очень умна, — удивленно хмыкнул Джей и на секунду почувствовал себя глупым по сравнению с ней. — Я же говорила, что я очень сообразительная, — с вызовом посмотрела на него Хокинс. — Я в этом уже убедился, — усмехнулся Снид, и Мэдди продолжила рассказ. — Бабушка Мария была богатой сеньоритой: ей досталось наследство после смерти дедушки. Она держала большой дом в приморском городке. С ней я ходила на разные праздники и карнавалы, где научилась танцевать кармен и немного фламенко. Я ходила на пляж, где любила купаться, пока никого нет. Пока мама и бабушка не видели, я сбегала с мальчиками и играла с ними в пиратов, искала клад. Помню, я свергла капитана и подчинила команду себе, — расхохоталась Мэдди. — Это были самые лучшие и счастливые полгода в моей жизни. Я обожала бабулю, Испанию, и даже не хотела возвращаться в дикую Америку… И нам, наверное, не стоило этого делать… Тогда бы родители не погибли, и все пошло бы иначе, — улыбка сошла с лица Хокинс, и она тяжело вздохнула, сжав губы в тонкую линию. В этот момент им на стол поставили бокалы и бутылку с Каберне Совиньон, затем чиркнули спичками и подожгли свечи. — К несчастью, ничего изменить нельзя. Ты правильно подметила, что нравы здесь дикие и жестокие… Может, Испания и правда лучший вариант: солнце, море, тепло, постоянные карнавалы и танцы… — он откупорил пробку, развеяв дымку над горлышком, и налил напиток Мэдди. — Почему бабушка не забрала тебя с братом к себе? — Ах, она умерла незадолго до нашего прибытия в Америку… Кажется, что-то с сердцем было. А так, будь она жива, то, конечно бы, забрала нас к себе… — Хокинс не смогла скрыть сожаление в голосе. — У нее были еще дети, кроме твоего отца? — сбил с толку Джей своим вопросом. — Э-э, да, мой дядя Адриан. Он немногим старше папы, а что? — Да ты же могла быть наследницей ее богатств, черт подери! Как ты до этого не додумалась?! — воскликнул Снид и едва не подпрыгнул на стуле. В этот момент он ощутил себя еще и нищим — у Мэдди могла быть вилла в Испании, а у него только жалкие часы с бриллиантами… — Да что б их! Я даже не задумывалась об этом… Не до наследства было, и кто знает, как составила завещание моя бабушка? Наверняка большая часть перепала дяде, а он болел игроманией, и сейчас, скорее всего, от наследства ничего не осталось, — разочарованно простонала Мэдди. Какая досада! Музыкант ударил по струнам гитары, и страстная, экспрессивная мелодия заставила слушателей затаить дыхание. Она разжигала горячие сердца, уносила за край обрыва, в гущу карнавала, туда, где сверкали отблесками на шляпах маскарадные маски. В далекую, дивную, живую Испанию! Так ритмично, звонко и темпераментно звучала музыка, что особо подвыпившие гости бросились в пляс. Но до настоящих испанских танцев им было очень далеко. А потом взвился могучий медный тембр мужского голоса, поющий что-то про неразделенную любовь. — Божественно, невероятно вкусно! — восхитился Джей, сделав глоток красного вина и ощутив узнаваемые нотки вишни, шоколада и специй. Мэдди тоже захотела выпить, как Снид остановил ее. — Подожди. Сначала вдохни букет, — Хокинс усмехнулась его словам, но понюхала ароматное вино. — Отлично, теперь сделай глоток, — она скривилась от кислоты напитка. — Вино должно обволакивать язык, — пояснил Джей. — Серьезно? Когда ты стал сомелье? — Мэдди выпила еще и усмехнулась. — В этом мне нет равных. М-м-м, а тебе идет, — загадочно ухмыльнулся Джей и тоже отпил алкоголя. — Что? — Вино. Оно оставило алый след на губах, — ответ Снида смутил Хокинс, и она коснулась пальцами губ. — Буду считать, что твой флирт засчитан, — кокетливо усмехнулась Мэдди, раскусив его. Приятная нега разливалась по телу после выпитого бокала, и Хокинс хотелось веселиться! О да, танцевать! А музыка становилась лишь энергичнее. Им принесли ужин, и когда девушка отведала его, Джей незаметно накрыл ее руку своей, ненавязчиво поглаживая и приближаясь к Мэдди. Интимная темнота закутка, где они сидели, окутывала, и Снид завороженно разглядывал лицо Хокинс, задерживая взгляд на красных от вина губах. Он уже собирался с мыслями, чтобы поцеловать их, как вдруг сзади послышался знакомый мужской голос… Антонио… Черт бы его подрал! Раздражающий Хосе в своем дурацком, придурковатом пончо возник из ниоткуда! — ¡Querida señorita Maddie! ¿Puede invitarte a bailar? — с улыбкой до ушей пролепетал что-то испанец. Что-о?! Да этот наглец еще и заигрывает с Мэдди! — Что тебе нужно?! Мы заняты! — разъяренно возразил Джей, забыв, что его совсем не понимают! — Что ему нужно? — Por supuesto. ¡Con alegría! ¡Quería ir a bailar! — Хокинс мило улыбнулась Антонио и поднялась из-за стола, оставив Снида еще в большем бешенстве. — Эй, кто-то объяснит мне, что здесь происходит?! — изогнул бровь он. — Куда ты пошла? — Хосе позвал меня танцевать. Как я могу отказать, когда я в таком хорошем настроении, — задорно рассмеялась Хокинс и взяла до чертиков бесившего Джея испанца за руку. — А как же я? Я хотел… — было возмутился он, но Мэдди быстро заткнула его: — Кто первый позвал, того и танец. Может, второй будет твоим, — она кокетливо подмигнула угрюмому Джею и упорхнула в зал, ближе к сцене. Его распирала ревность! Да, именно она! У него из-под носа какой-то жалкий иностранец увел Мэдди! Люди активно хлопали Хокинс, пока ее каблуки отбивали страстный ритм, она размахивала юбками и во все горло подпевала бродячим музыкантам. — ¡A fuego lento tu amor me va crecien! ¡Poco a poco voy cayendo en ti! Te voy queriendo, lento. A fuego lento tú me vas convenciendo Yo soy para ti, — пела Мэдди на испанском, причем очень даже неплохо. Одной ей было ясно, о чем текст этой песни. Музыка стала чуть спокойнее, и Мэдди, охваченная алкоголем, свободой, решила станцевать фламенко. Никогда ей еще не было так хорошо! Ох, такого танца Джей еще никогда не видел: Мэдди забыла про скромность, следуя только чувствам. Она танцевала уверенно, как настоящая испанка — и в то же время медленно и плавно двигая бедрами, взмахивая юбками и изгибаясь. — Что алкоголь чудотворный с людьми творит, — саркастично усмехнулся Снид. Она развлекалась с каким-то мужчиной, когда он просто сидел и наблюдал! Боже, в этот момент Джей почувствовал себя таким никчемным. Он не мог больше смотреть на эту картину и плевать хотел, что не умеет танцевать! Мэдди вовремя подбежала к нему, едва не снеся бешеной энергией, чтобы выпить еще вина, но Джей схватил ее за руку: — С тебя хватит на сегодня! — отрезал он. — Лапочка, до сих пор хочешь веселиться с тем проходимцем? — с ревностью в голосе спросил Снид. Он отлично понимал, что если Хокинс что-то захочет сделать, то ее уже ничто и никто не остановит. — Я все жду, когда ты осмелишься позвать меня на танец, — откровенно заявила она, наклонившись к Джею ближе. — Я только что собирался это сделать! Но есть одна загвоздка: я не умею танцевать ни кармен, ни фламенко, ничего подобного! — Ничего, научишься. Просто слушай свое тело, отдайся музыке и двигайся так, как считаешь нужным. У нас здесь не соревнования, а всего лишь кабачные танцы, — Мэдди успокоила его и потащила из-за стола. — Доверься мне, только не наступи на ноги, — рассмеялась она. Хокинс утянула Джей Джея в танец: она сама положила его горячую ладонь себе на бедро, другую взяла в руку и потребовала повторять ее движения. Они были полны головокружительной грации. Не обращая внимания на робкие возражения Снида, она быстро его раскрепостила. Джей Джей с интересом смотрел, как плавно покачивается ее тело под музыку, и сам импровизировал. Они прокружились несколько раз вместе так близко, прежде чем Мэдди упорхнула в сторону, красиво изгибая руки. — Ты неплохо танцуешь, Джей, — жарко прошептала ему на ухо Мэдди и крутанулась. По его спине пробежали мурашки. — Как оказалось, я преуменьшал свои заслуги, — ухмыльнулся Снид и также ответил ей шепотом. — А ты, оказывается, неплохо поешь, — отзеркалил он. — Почему раньше не говорила мне об этом? — Меня однажды Чедберны пристыдили, вот и не пела, но сегодня… Все иначе, — Мэдди вернулась в объятия Джея. Вскоре рядом с ними застучали каблуки и других танцующих пар. А кто не присоединился к ним, тот просто хлопал в такт. Хокинс завела весь зал! Мэдди и Джей Джей веселились еще час, а после разгоряченные, выпившие и уставшие попрощались с Антонио и его друзьями и отправились обратно в гостиницу. Девушка брела, покачиваясь из стороны в сторону, заливисто смеялась и что-то рассказывала, едва связывая слова в предложения. Снид придерживал ее за талию, чтобы она случайно не упала, запнувшись. Давно Джей не ощущал себя настолько окрыленно, как в эту ночь, — и он был уверен, что то же самое чувствует и Мэдди. Так навеселе они добрели до гостиницы. Снид проводил ее до номера и сейчас стоял, оперевшись о косяк двери. — Спасибо за чудесный вечер, за то, что заплатил за меня. Давно я так не веселилась, — сказала Мэдди. Джей поймал ее хитрый и затуманенный взгляд. — И как собираешься благодарить меня, душечка? — дьявольски ухмыльнулся он и приблизился к Хокинс вплотную, опалив шею горячим дыханием. — Это и была благодарность, — та наклонила голову набок, ощущая запах алкоголя. От такой близости у Мэдди дико застучало сердце, и щеки покраснели. — Ты так уверена? — скептически поднял бровь Джей. — И какую бы награду ты хотел? Джей, открыто намекая на свое желание, провел большим пальцем по губам и постучал по ним. — Не-а, на это ты не потянешь, можешь не рассчитывать, — усмехнулась Мэдди и помотала головой, отстраняя от себя разгоряченного Снида. — Ты сильно пьян. — Я прекрасно себя чувствую! И мне очень хорошо! — покачнулся он и схватился за косяк. — Я в этом не сомневаюсь. Мне тоже очень хорошо. — А может, ты просто струсила наградить меня так, как я хочу? — поддел ее Джей, нахально улыбаясь. — Ты слишком большого мнения о себе и слишком многого хочешь. Иди спать, Джей. Поговорим завтра, — усмехнулась она, послала воздушный поцелуй и захлопнула дверь прямо перед его носом. Сердце Снида отбивало бешеный ритм от воспоминаний, и он прислонился к стене. Она была так близко… Почти весь вечер в его объятиях. И сейчас Джей едва не поцеловал ее… Какой же страстной она оказалась в танце, все люди аплодировали ей. Джей усмехнулся от мысли: «А она такая же в постели?» О боже, Мэдди наконец-то перестала злиться на него. И совсем скоро он исполнит свой план растопить ее ледяные стены, и тогда-то он скажет, как сильно хочет ее…