***
Под разрисованным темно-синими красками небом и распростертыми объятиями луны они быстро нашли место для ночлега, будучи точно уверенными, что их никто не ищет… Уставшие до смерти Мэдди и Джей без сил тотчас свалились спать. Огромное количество мошкары и комаров жужжало над ухом и хотело укусить их, и спасали от них только большие одеяла, натянутые до носа; сверчки и цикады стрекотали в кустах, а ведь поблизости наверняка ходили дикие животные. Однако в джунглях Бразилии, Амазонки и Боливии их ждали еще более страшные насекомые, змеи и другие твари, от которых кровь в жилах стыла. На следующий день они нехотя проснулись в десять часов утра… В обнимку! — Что, черт возьми? Мне не кажется?.. — Снид глазам своим не поверил и протер их, когда, очнувшись, увидел уютно прижавшуюся к его боку Мэдди, собственнически забросившую на него свои конечности. А потом Снид заметил, как по ее щеке потекла слюна. — ¿Qué pasa, Jay? ¿Nos atacaron los lobos? — пробормотала на испанском спросонья Хокинс и удобнее устроилась на нем. — Очень интересно, но ничего не понятно, дорогуша. Трактую для себя, что я тебе нравлюсь. Может, ты уберешь с меня руку и ногу? Я, конечно, знаю, что теплый, но я не плюшевый медведь, чтобы меня так сжимать, — с напускным недовольством усмехнулся ошарашенный Джей Джей. — Вдруг ты и правда напоминаешь мне плюшевого медведя из детства? — от ее сонного ответа Снид едва не подавился смехом. — Я спросила: «На нас напали волки?» Если нет, то дай поспать в такую рань. Мог бы просто расслабиться и наслаждаться моей милостью, что я обнимаю тебя, — проворчала она, зевая, как будто все так и должно быть, и перевернулась на живот, мирно посапывая. Мэдди в который раз приводила его в недоумение и смешила своей непосредственностью! — Вот значит как, Ваше Высочество. Я дьявольски польщен вашим вниманием, но уже десять часов, да и волков что-то на горизонте не видно. Вставать пора! — кое-как нащупал он в кармане жилетки, лежащей на траве, часы и, прищурившись, посмотрел на время. — Сон важен для здоровья!.. Отстань и спи, меня всегда поднимали по первым крикам петухов, дай хотя бы сейчас отоспаться, — возразила Мэдди, чем только умилила Джея сильнее. Он погладил ее по волосам и все-таки пошел умываться. Они препирались еще некоторое время, но Хокинс сдалась и нехотя проснулась. Насколько же Снид может быть противным и дотошным, упрямым, как баран, когда ему что-то нужно. И иногда его так хотелось ударить. Холодная вода из фляги освежила, как и чистка зубов, а еще подарила время на раздумья, которого и так, впрочем, было предостаточно… Мэдди с запозданием поняла, что уютнее и защищеннее, чем в объятиях Джея, никогда себя не чувствовала… Этого не может быть! Боже… Глупости. Обычная случайность. Отогнав подобные мысли, Хокинс отправилась собираться. День тянулся медленно, в отличие от ночи и вчерашнего вечера… Мэдди и Джей ехали не спеша по нескончаемой, пустой дороге и уже непринужденно болтали обо всем на свете, совсем не так, как было в начале. Они обсудили, что в Меридиане продадут часы и поделят деньги. Риск оказался оправдан. Остаток дня Мэдди сгорала от нетерпения, когда они наконец-то приедут в Меридиан. В какой-то момент она начала добавлять в свою речь все больше и больше португальских и испанских слов, приучая к нему Джея, и к вечеру он уже знал названия самых базовых предметов. Честно, ей даже не верилось, что бандит когда-то мог быть прилежным учеником. К сожалению, их скакуны, видимо, слишком устав от темпа и длительного путешествия, быстро выбились из сил, и до ближайшего поселения они так и не добрались к закату. Да и ноги адски гудели и болели, как и плечо Джея, поэтому вновь пришлось разбить лагерь на опушке леса. Благо, что по пути им попалась деревенька, в которой Мэдди и Снид пополнили запасы воды и провизии. Луну затянуло тучами, и теперь кромешную темноту освещало лишь пламя потрескивающего костра и жгучие искры, взлетавшие в воздух. Первым делом Снид зашил себе рубашку, чему, мягко говоря, Мэдди поразилась. В ее приемной семье «папаша» всегда скидывал всю грязную и неблагодарную работу на Сару, и она всегда заштопывала ему носки. Доев ужин, Хокинс перевязывала рану Джей Джею. Тот кривился, шипел, ругался, но терпел. — Если бы не эта травма, то я бы отжался, пресс покачал… — мечтательно и тоскливо вздохнул он. — Что? Зачем? Тебе разве семи часов в седле не хватило? Чего только одно держание поводьев стоит. Я натренировала себе такие мышцы! — с недоумением спросила Мэдди. — Что за странный вопрос? Чтобы иметь хорошую форму. Меня никто не будет защищать, в отличие от тебя. Я должен быть в силах сам за себя постоять. — Ну, по факту я тоже сама за себя отвечаю. И в случае чего отбиваться мне придется одной, — недовольно фыркнула Хокинс, помазав плечо йодом. — Это не то, — небрежно бросил Джей, махнул другой рукой и застонал от боли. — Ты девушка, к вам всегда все относятся снисходительнее, и по кодексу чести обязаны защищать. — Боже, не смеши меня! Здесь про кодекс чести никто и слыхал! Максимум, где они его видели одним глазом, так это на книжном листе, которым собирались подтереться, — резко и довольно грубо высказалась Мэдди, саркастично рассмеявшись. — Вспомни Мэйсона! Защищать девушек на Диком Западе, да и в целом, никто не будет. Чем ты слабее, тем легче тобой воспользоваться, — с обидой и презрением выплюнула она, а затем принялась заматывать рану бинтом. — Послушай, не все мужчины такие, Мэдди. Например, я. Не отрицаю, что подонков много… Но, по крайней мере, я буду защищать тебя, если понадобится. Я видел своими глазами, как девушки страдают от насилия, и, знаешь, мне абсолютно не хочется становиться его источником, — абсолютно серьезно произнес Снид, пристально посмотрев в глаза, и Хокинс растерялась, понятия не имея, как реагировать на это. И на самом деле, в глубине души ее тронули такие слова… И внутри разлилось впервые за долгое время чувство, что она кому-то нужна, наконец-то она не брошенный на произвол судьбы волчонок, а находится за чьей-то надежной спиной. — И это мне говорит бандит, — не удержалась от дежурной подколки Мэдди, однако вышло не смешно даже для нее самой. — Ты просто особенный, — она завязала концы бинта и по-хозяйски похлопала Джея по щеке. — А разве ты не хочешь, чтобы у тебя был какой-то тыл, человек, который хотя бы морально поддержит и защитит? Ты думал когда-то остепениться, завести семью? — она села рядом и, обняв колени, устремила взгляд на костер. — Конечно, думал! Но знаешь, не при моем образе жизни… И я не встречал того человека, с которым мог бы прожить всю жизнь, — насмешливо бросил Снид, развалившись на пледе и сложив руки за головой. — Эм… А как же дети? В смысле, у тебя же были девушки… И… ты наверняка был с ними близок? Почему у тебя не рождались дети? — не зная, какие слова подобрать, робко спросила Мэдди и покраснела, на что Джей рассмеялся. — Ты поражаешь меня! Ты не знаешь? Я просто пользовался презервативами, вот и все. Так называемыми «маленькими штучками для уик-энда». И никакие дети не рождались, — непринужденно дал ответ он и ухмыльнулся, показав в воздухе кавычки. От этого Мэдди засмущалась сильнее, нервно кусая губы и понимая, что это явно нечто интимное. Но она, к сожалению, понятия не имела о чем Снид говорит, как это выглядит и используется. — Нет, не знаю. Что такое презе… «штучки для уик-энда»? — Хочешь покажу? — внезапно оживился и подскочил Джей, а в его глазах мигом вспыхнул огонь азарта. Черт подери, Хокинс ощутила себя маленькой девчонкой, которой мальчишки со двора вот-вот собираются рассказать про что-то невероятно запретное, но жутко интересное. Это предложение звучало слишком соблазнительно. — Естественно, хочу! Ты всегда носишь их с собой? — выпалила Мэдди самое дурацкое, что могла сказать, чувствуя как внутри все трепещет от любопытства. — Я много что ношу с собой. Мало ли, когда может пригодиться. Несмотря на то, что моралисты все-таки добились их запрета, продажу и производство, конечно же, никто не отменял. Если очень захотеть и знать правильных людей, можно купить все что угодно, — с загадочной улыбкой Снид отыскал в сумке железную, маленькую и невзрачную коробочку со стертой надписью. Он открыл ее, и Мэдди с удивлением обнаружила внутри какие-то вытянутые резиновые изделия, аккуратно сложенные стопочкой. Она несколько секунд недоумевала, но вдруг до нее резко дошло, как могут использоваться… презервативы… К тому же Джей Джей наклонился к ней, и его, как всегда, вальяжный и бесстыдный шепот обжег ухо. Он рассказал о том, как их применять. Щеки мгновенно заполыхали от смущения, бросило в жар, стоило это представить, и Хокинс захотелось провалиться сквозь землю. Чертов Джей! Однако Мэдди сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. И почему она не узнала о них раньше, когда втайне встречалась с Итаном? Ей просто везло… — Ладно… только показывать, как используется, не нужно… — нервно отшутилась она, ощущая на себе горячее дыхание Джея, от которого бежали мурашки по телу, и было сложно спокойно усидеть на месте. Низ живота начало предательски тянуть лишь от воспоминаний о том, как хорошо Мэдди проводила время в ванне… И, кажется, голова немного закружилась. Она мотнула головой и тяжело сглотнула, отгоняя бесстыжие мысли прочь. — Как хочешь, цвет мой аленький, — придумав очередное странное обращение, рассмеялся Снид, явно довольный ее реакцией, и спрятал коробку обратно в сумку. — Что ж, я пойду умываться. Boa noite, querida, — он самодовольно ухмыльнулся, заправил прядь волос за ухо Мэдди и поднялся. Он готов ее защищать… Не лишает абсолютной свободы и дарит безбашенные приключения, о которых она всегда мечтала. Она точно нравится ему… И самое страшное, что и он до подгибающихся ног, вырывающегося из груди сердца и краснеющих щек нравится ей. Проклятый Джей!***
Ночь казалась мучительно длинной, жаркой, воздух словно стал вязким и душным. Хокинс никак не могла заснуть и ворочалась, несмотря на то, что очень хотелось… А все из-за мыслей о Джее, сладко спящем рядом, и его просвещающем рассказе. Она отключилась внезапно, стоило подуть легкому ветру, который в одно мгновение перенес ее в новый день. Столь долгожданный. Ведь их встретят яркие огни Меридиана, лоск богатой жизни, уходящей на зыбком ненужном рассвете и возвращающейся с жарким и трепетным заходом солнца. Изысканная, безумно красивая для наблюдателя со стороны, лживая, бросающая пыль в глаза, и такая затерянная для Хокинс… Сколько лет прошло с того момента, как она впервые попала в элитный ресторан Чикаго, с трудом упросив отца взять ее с собой, где важные люди во фраках обсуждали серьезные дела за стаканом выдержанного виски; клубы табачного дыма витали в воздухе; дамы в дорогих мехах и платьях от лучших кутюрье беззаботно хохотали; и играла музыка. Он согласился лишь потому, что гувернантка заболела, жена с сыном уехали к ее подругам, и оставить дочку было не с кем. И для маленькой Мэдди это казалось окном в новый, странный и причудливый мир. Какое-то время она жила в роскошной квартире в центре Чикаго с прислугой, лучшими учителями… Ее семья крутилась в высших кругах общества, могла позволить себе съездить в другие города, потому что отец работал начальником вокзала. Как жаль, что у Хокинс осталось так мало воспоминаний о детстве. Она не знала, что такое труд, бедность и выживание, и никогда ни в чем не нуждалась… И совсем скоро она столкнется с забытым прошлым, с тем, что рухнуло в один миг навеки. Мэдди и Джей прибыли в город ближе к четырем часам дня. И стоило им въехать в черту Меридиана, как ее поразил размах архитектурного великолепия. Высокие дома в пять-шесть этажей украшала лепнина, вдоль первых тянулись магазинчики с большими вывесками, по широким улицам неслись экипажи, и жизнь била ключом, в отличие от тех маленьких деревушек, в которых они останавливались. Особенно зацепило взгляд здание на центральной улице, засаженной пышными деревьями, из-за отделки насыщенно красного цвета. Для Хокинс это казалось чем-то невероятным, и осознание того, что Новый Орлеан окажется еще больше, никак не укладывалось в голове. Ведь она большую часть жизни прожила в деревне. Для Джея же поездка в большой город была не более, чем приятным бонусом в виде красивой архитектуры, отелей и удобств. Он привык колесить по стране и побывал во многих частях Америки. Из-за ношения столь дорогого товара в кармане Мэдди и Снид могли просто-напросто нарваться на неприятности в первом же темном переулке, поэтому они решили поскорее избавиться от часов и продать их в ближайшей антикварной лавке. Джей копошился в сумке, стоя возле прилавка, и пытался отыскать в ней часы. Мэдди наблюдала за тем, как старьевщик смахивает пыль с разных статуэток. Снид вынул из глубин потемневший и поцарапанный от времен серебряный кулон и замер, затаив дыхание и сжав его в руке… Джей думал, что потерял его, но нет… тот просто валялся на дне сумки… Он мысленно сардонически усмехнулся, поняв, что в ней можно найти все что угодно. Сердце глухо защемило от воспоминаний, стоило открыть вторую половинку. — Кто это? — с недоумением ткнула пальцем Хокинс в маленькую вырезанную фотографию, вставленную в кулон. На портрете был совсем молодой юноша. Он словно пытался надеть маску и выдать себя за кого-то другого, радостного и веселого, скрывая боль за улыбкой, читаемой по тоскливому взгляду… Взгляду брошенного матерью щенка. — Я… Это была последняя фотография, которую сделали на фотоаппарат Ричарда. Мне здесь пятнадцать, — грустно улыбнулся Снид, поглаживая ее большим пальцем. — Ох… Черт, можно поближе посмотреть? — нерешительно попросила Мэдди, и Джей отдал ей кулон, когда антиквариат завозмущался, собираются ли они вообще что-то продавать. Пока Снид бодался со старьевщиком и старался не дать сбить цену, Хокинс внимательно рассматривала фотографию. И что-то в этом лице казалось ей невероятно знакомым, будто она уже где-то видела Джея до их первой «официальной» встречи. Она готова была удариться об заклад, что встречала его раньше! Вот только где?! Когда Сниду было пятнадцать, ей только стукнуло семь… И в тот день мама повела покупать Мэдди новую куклу. Именно так. Проблески воспоминаний начали появляться в голове, и Хокинс напряглась. Но она отчетливо помнила, что в тот день так и не получила игрушку… Почему же? — Триста долларов, вот и хорошо, — довольно ухмыльнулся Снид, пересчитывая деньги, вырвав ее из мыслей. — Что ж, твои заслуженные девяносто баксов, — с невозмутимым видом сообщил он, выйдя на улицу, и протянул стопку купюр так, чтобы не привлекать к себе внимание прохожих. Мэдди даже подавилась от такой наглости. — Какие девяносто?! Ты берега не попутал?! Я на равных с тобой искала эти проклятые часы и рисковала своей жизнью, — возмутилась она и беспардонно попыталась выхватить из его рук пачку. — Мы договаривались пятьдесят на пятьдесят! — Как почему? Это же мое наследство, что хочу, то и делаю с ним, — Мэдди казалось, что Джей специально заводит ее и дразнит. — Что?! Нет! Я сказала: пятьдесят на пятьдесят, — несгибаемо стояла она на своем, начав злиться. — Милая, я же пошутил, — отмахнулся Снид и принялся отсчитывать недостающую сумму. — Шестьдесят на сорок. — Глупые шутки! Другое дело, так бы сразу, — Мэдди выдернула купюры, в общей сумме сто двадцать долларов, и самодовольно ухмыльнулась. Ишь что придумал, проныра! — Итак, ты хотел пригласить меня на свидание? Это твой шанс, — она гордо вздернула подбородок, на что у Джея вырвался смешок. — А то, что мы почти четыре недели спим вместе не считается? — остро поддел он, и ее лицо удивленно вытянулось. — Не в том смысле, в каком ты подумала, лапочка. Но да, ты согласна пойти? — Я подумала… и решила, что да, — Мэдди просто не могла устоять перед этим жалобным взглядом, наполненным надеждой. — Поэтому, querido mío, я жду тебя в шесть в том ресторане, — она указала на то самое высокое красное здание на углу. — Почему в шесть? Что ты собираешься делать еще два часа? — Подумай, мне нужно время, чтобы переодеться, привести себя в порядок, может что-то купить. Я хочу быть красива, как и любая женщина, так что жди, — Хокинс кокетливо состроила глазки, улыбнулась и рассмеялась, коснувшись кончика носа Джея. Все внутри трепетало от мысли и бросало в дрожь, что она впервые в жизни пойдет на настоящее свидание в ресторане. С Итаном все было по-другому, они просто встречались вечерами, когда огни в окнах погасали… Спустя два года от ее чувств к нему ничего не осталось, он превратился в обычный опыт. — Смотри, не потеряйся и не опоздай, иначе я буду искать тебя до полуночи. Может, сходить с тобой? — О нет, я справлюсь сама и не потеряюсь. Не волнуйся, — на прощанье бросила она, едва ли не вприпрыжку уходя от Снида. Улыбка до ушей не сходила с лица, и все в этом мире казалось ярче, чудеснее и красочнее: листва тех же деревьев приобрела насыщенность, цвета домов, прохожие казались веселее, и девичье сердце сладко замирало от предвкушения…***
Багровые лучи заката медленно скользили по темно-вишневым стенам, паркету и потолку с лепниной, выглядывая из-за бордовых портьер. Они лениво колыхнулись и прошлись по отполированному до блеска роялю, стоявшему на подиуме, затем вальяжно покружились над диванами, отделанными дорогим бархатом, и застыли, освещая весь зал и круглые столы. Зажигались едва ли не единственные в городе электрические лампы под абажурами. Люди в роскошных нарядах выпивали вино и ужинали. Джей Джей нервно поглядывал на напольные часы, постукивая пальцами по столешнице: Мэдди опаздывала уже на пятнадцать минут. Пунктуальность явно не ее конек. Может, она вообще решила сбежать? Или до сих не выбрала платье? Снид управился за полчаса: снял номер в элитной гостинице в этом же здании, искупался, переоделся в более или менее приличный костюм. Он недовольно помотал головой и беспокойно покрутил подсвечник с горящей свечой, который, как казалось, стоял абсолютно криво, тарелки, поправил меню и вазу с букетом красных роз для Мэдди. Снид упорно отрицал, что волнуется и хочет, чтобы все было идеально… Нет, это не так! Он ведь уже много дней общался с Хокинс и ни разу не спасовал, а сейчас боится ударить в грязь лицом. Это обычное свидание, на которых он был тысячу раз… Ничего особенного! — Да сколько ее еще придется ждать? — выругался Снид и застыл, когда двери вдруг распахнулись, и в проходе появилась, словно ослепительная звезда, Мэдди. По крайней мере, для него. — Легка как на помине… — прошептал он, не в силах оторвать взгляд от нее. Хокинс выглядела блистательно, и все девушки в зале померкли для Джея. Подол длинного, приталенного платья темно-зеленого цвета с короткими рукавами фонариками мягко ниспадал до самого пола, такое же колье, массивные серьги и кольцо мерцали и переливались на свету, как и жемчужная заколка в собранных в пучок волосах. Но сильнее всего притягивало взор Джея достаточно глубокое декольте, обнажающее ключицы и плечи… Снид расплылся в улыбке. Было в этой женщине что-то такое, что заставляло желать ее, как никогда прежде. Он облизнулся, но вовремя опомнился и усилием воли заставил себя отвести глаза. Мэдди же, видимо, совсем не смущало ни то, что она надела на себя все эти драгоценности, ни жадный взгляд Джей. А потом проскочила мысль: «Неужели она спустила все деньги на эти цацки?» — Прости, я опоздала, были некоторые трудности с арендой, — неловко улыбнулась Хокинс, и Джей тут же подскочил и отодвинул ей стул, состроив из себя джентльмена. — Я заметил… и уж чуть не подумал, что ты сбежала, а потом, что купила все эти украшения и платье на один вечер… — ошеломленно пробормотал он и сел на место. — О нет, у меня пока с головой проблем нет, деньги мне еще пригодятся, аренда вышла гораздо дешевле. Долларов пятнадцать. Ну, как я тебе? — кокетливо спросила Мэдди и открыла меню, с любопытством рассматривая блюда. — Ты выглядишь восхитительно, мi amor. И это зеленое платье так оттеняет и подчеркивает твои глаза, — опомнился Снид и тотчас ухмыльнулся, откинувшись на спинку. — Кстати, эти цветы для тебя, — он отчего-то смущенно почесал за ухом. — Спасибо огромное, это очень мило, ты постарался на славу, — Мэдди вдохнула тонкий, нежный аромат роз и аккуратно коснулась пальцами лепестков. — Мне дарили только букеты полевых цветов. — А как иначе? Ты будешь что-нибудь заказывать? Выпить, закусить? — Естественно, давай филе индейки с шампиньонами… Салат с креветками с соусом провансаль, боги! Звучит интересно! А от вина, пожалуй, откажусь, лучше кофе, — не скупилась на разные вкусности Мэдди. Ее взгляд восторженно загорелся, и она голодно облизнулась. Глаза разбегались от такого изобилия блюд и напитков, многие из которых она вообще никогда не пробовала. Возможно, когда была маленькой, но это уже, к сожалению, не помнила. Однако она отлично помнила, как плохо ей было на утро после пьянки. — Ты решила меня обанкротить? Креветок захотела… Ты видела их цену? Поддержу тебя, и тоже не буду пить алкоголь, — усмехнулся Снид. — Расслабься, за один раз не обеднеешь. И вообще, если ты не захочешь, я заплачу за себя сама, — с тенью наигранной обиды Мэдди вздернула подбородок. — Брось, я заплачу, все-таки здесь я мужчина. Мне тоже интересно, какие они на вкус. Я буду радужную форель, безалкогольный пунш «Виктория» и мозаику из французских фруктов, — Снид был сама галантность. От одних названий уже текли слюнки, и урчал пустой живот, а когда официант принес эти шедевры высокой кухни, то и подавно. Наслаждаясь бесподобными деликатесами, в особенности креветками, Джей вдруг спросил: — А ты бывала когда-нибудь в ресторанах? Я впервые попал сюда года в двадцать два, наверное… — Да, меня несколько раз брал с собой папа, когда мне было лет десять. Это было удивительное событие для меня маленькой. Он работал начальником вокзала Чикаго и взял меня с собой на рабочую встречу, — с щемящей ностальгией рассказывала Мэдди и даже не заметила, в какой момент Снид трепетно взял ее за здоровую руку и переплел пальцы. Ладонь его была шершавая и отчего-то столь горячая, и Хокинс не почувствовала никакого дискомфорта от этого прикосновения, наоборот спокойствие и уют на душе. Будто все так и должно быть. Будто Джей теперь гораздо ближе, чем раньше. — Стой, Чикаго?! Черт… мы, оказывается, жили совсем недалеко друг от друга. Твой отец наверняка хорошо зарабатывал, — оживился Джей. — Да, очень хорошо. Родители на лето снимали дом за городом, где мы и жили, не подумай, я не хвастаюсь. — Дьявол, это тяжело, после богатой жизни оказаться в жестоких условиях… Я часто ошивался на вокзале, может быть, даже пересекался с твоим папой. Кто знает? В какие годы ты там жила? — С семьдесят девятого по восемьдесят второй, ты уже был взрослый. Сомнительно, — пожала плечами Хокинс и отпрянула, продолжив есть филе. — Довелось мне один раз побывать в бедном районе Чикаго… Ужасное место, не представляю, как ты там жил, — скривилась она, с сочувствием глянув на Джея и поглаживая его ладонь. — В любом случае, это было в прошлом. Сейчас все иначе… Пронеслись непонятные шептания людей, и официанты засуетились, привлекая внимания. Последние лучи заката прощально промелькнули по крышке рояля, контрабасу и гитаре на сцене, и из зала вышли мужчины в черных костюмах, поднявшись на нее. Они оказались долгожданными музыкантами. Голоса толпы притихли, и стоило мастерам своего дела коснуться инструментов, как полилась со струн скрипки и клавиш рояля мелодия, словно журчащая в ночной тиши река. Необычно грациозный, трогательный и проникающий в самые потайные уголки души венский вальс. Невозможно было выпившим людям оставаться равнодушными, и некоторые пары моментально поднялись и начали медленно кружиться по залу, — благо его размеры это позволяли — точно растворяясь в музыке. — Мэдди, подаришь ли ты мне один танец? — поднял бровь Снид и многозначительно улыбнулся. — Ты умеешь танцевать вальс? — заинтриговано спросила она. — Совсем немного, но я думаю, несложно станцевать квадрат и посчитать до трех. В конце концов, всегда можно импровизировать, главное просто наслаждаться процессом. — Меня тоже недолго учили ему в детстве, так что пойдем, мы в одинаковом положении, — усмехнулась Хокинс и махнула рукой. На их счастье быстрая композиция сменилась на минорную и более неторопливую, позволяя улететь далеко в зыбкий мир мечтаний. Мэдди упорхнула в полумглу зала и поманила Джей Джея к себе. И он последовал за ней с улыбкой, чувствуя странное, волнительное томление в груди, стараясь не обращать на него внимания. Выдохнув, они одновременно шагнули друг к другу, будто был не рядовой танец, а нечто большее… Точно он сжег бы их дотла, испепелил и вновь возродил. Снид и Хокинс оказались настолько близко, что расстояния между ними почти не осталось, а их неотрывные и искрометные взгляды столкнулись и застыли. И, скорее всего, именно это и заставило сердце начать биться чаще, неся кровь по телу. Она ощутила его горячее дыхание на губах и опомнилась, отступив назад, держа осанку. Подняла подбородок и отвела голову. Они покружились, как положено, вокруг себя, мягкие пальцы поймали левую ладонь Джей Джея и легонько сжали ее. Его правая рука легла на плечо, касаясь разгоряченной кожи на лопатках, и Хокинс слегка выставила вперед ногу. — Раз, два, три, — шепотом отсчитал Снид и утянул Мэдди в танец, вливаясь в общий поток. Тотчас зал скрылся за пестрым вихрем движений. Развевающиеся яркие юбки дам замелькали по бокам. И, казалось, мир замер на мгновение и рухнул в бездонную пропасть, на краю которой царили восторг и нега. Они даже не заметили, как пролетел первый квадрат, и второй, третий, несколько поворотов, превратившихся в полноценный круг. Однако танец все же стоило доучить, чтобы иногда не наступать друг другу на ноги, не сбиваться с ритма и не подглядывать за другими парами. Музыка разыгралась сильнее, набирая обороты и ритм, звуча еще торжественнее, и Мэдди обошла Снида. От пивотов немного кружилась голова, но они уже спокойно вращались в центре. Рука Джея незаметно опустилась на талию Мэдди, и он прижал ее еще теснее к себе. От этого невинного прикосновения между ними пробегали разряды тока, и дыхание участилось. Воздух словно наэлектризовался и стал густым. По правилам их взгляды не должны были встречаться, но Хокинс и Джей не могли оторваться и перестать зачарованно смотреть друг другу в глаза, — задорные зеленые, как трава после росы, и темно-синие, точно грозовое небо. В какой-то момент они выбились из большого круга вальсирующих и оказались в дальнем закутке. Никто даже не обратил внимания на отсутствие Мэдди и Снида. — Боги… для первого раза было очень даже неплохо, — усмехнулась она. — Если не считать того, что ты несколько раз наступил мне на ноги… — С кем не бывает, Мэдди… — он сделал особенный акцент на ее имени, протягивая, смакуя, будто пытаясь ощутить его сладкий вкус. Хокинс нерешительно шагнула вперед и прильнула ладонями к его широкой груди. В животе что-то трепетало и колебалось от волнения. Все произошло само собой. Мэдди даже не успела понять, насколько быстро это случилось. Миг — и Джей, коснувшись щеки костяшками пальцев, прижался к ее губам в трепетном, медленном и нежном поцелуе. Внутри будто в одно мгновение взорвалась тысяча фейерверков, все заискрилось, крылья распахнулись за спиной и унесли ее в какое-то далекое и такое счастливое измерение. Хокинс тонула в своих ощущениях, и не было сил вырваться из их горячей эйфории. Настолько, что у нее подкосились ноги, но она все-таки удержалась и с порывом поддалась навстречу его мягким и бесстыдно-жадным влажным губам, разжигая еще больший огонь в сердцах и обвивая шею руками, приподнимаясь на мыски. Мэдди не верилось, что она смогла кого-то подпустить к себе так близко… Джей еле слышно застонал, скользя ладонью по ее спине и уже ощущая под ними дикий жар. Ткань вдруг показалась самой ужасной преградой. Он не заметил, как прижал Хокинс к стене. Снид был не в силах разорвать этот переросший в глубокий и упоительный французский поцелуй, словно опьянел без вина и распалился сильнее. Всего один поцелуй изменил абсолютно все и разбил мир на множество осколков… Он наконец-то пробрался сквозь колючие заросли ее характера и растопил девичье сердце. Несмотря на то, как активно Мэдди отбивалась и сопротивлялась, понадобилось почти четыре недели, чтобы она доверилась ему. Черт подери, Снид невероятно жаждал продолжения вечера, как и тело, только не в ресторане, а в номере. Хотя, возможно, сама Хокинс еще не была готова к следующему этапу. — Estás perdonado, — на сбитом дыхании прошептала она, отстранившись. — Что? Пердонадо? — расхохотался Джей, ошалело касаясь своих покрасневших губ. Его щеки заполыхали ярче заката. — Считай, ты прощен. — За что? — удивленно спросил он. — За отдавленные ноги, — наигранно претенциозно заявила Мэдди и рассмеялась. — Тогда и с тебя причитается компенсационный поцелуй, ведь ты тоже наступала мне на ноги, — ухмыльнулся Снид и с вызовом посмотрел на нее, будто беря на слабо. Он никак не ожидал такой развязности и рьяности, с какой Хокинс вцепилась в лацканы его пиджака и впилась в губы, поистине жадно, испепеляюще целуя. Не ожидал, что она способна на такое. Джей отвечал также жгуче и с наслаждением, проникнув в рот языком, словно утопая в бушующем урагане чувств. Его руки по-хозяйски блуждали по телу. Эти ощущения его возбудили; он притянул девушку к себе теснее, и из ее груди вырвался тихий стон. Стоя в маленьком закутке, куда вполне могли заглянуть люди, Сниду и Мэдди было плевать на всех и вся. Только когда Джей вошел в кураж и уже лихорадочно осыпал ее лицо и шею поцелуями, она поняла, что действительно пора заканчивать это, пока все не зашло слишком далеко… — Джей, остановись, здесь же куча людей, нас могут заметить, — она слегка его отодвинула и отвернулась. — Да-да, конечно, — пробормотал Снид. — Мэдди, ты не безразлична мне, поверь. Ты самая прекрасная девушка из всех, что я встречал. У меня перехватило дух, когда я увидел тебя… — соблазнительно прошептал он, опалив дыханием ухо. По коже пронеслись мурашки, Хокинс судорожно выдохнула и нервно усмехнулась, не удержавшись от шутки. — Еще бы, не каждый день на тебя наводят ружье и грозятся пристрелить. — И это тоже. Мэдди, красавица, пойдем ко мне, я снял номер на втором этаже. Я дьявольски горю желанием продолжить наш вечер там, только… в более уединенной обстановке, — тяжело дыша, прозрачно намекнул Снид и убрал ее прядь волос за ухо. Внутри вдруг все перевернулось, стоило Хокинс услышать эти слова… Она отпрянула от шока и неожиданности, пыталась уложить в голове все по полочкам. Выходит, Джей предлагает ей остаться с ним на ночь? Это казалось несерьезной шуткой. Они только что впервые поцеловались! Ей на секунду стало жутко, стоило только вспомнить Мэйсона… Но ведь Джей другой, и они столько всего прошли вместе! Только от одной мысли, что они могут опробовать «штучки для уик-энда» и оказаться еще ближе, еще обнаженнее телами и душами друг к другу, у Мэдди вспыхнули щеки, во рту пересохло, и низ живота так знакомо сладко заныл. Одно решение могло превратиться в падение в бездну или наоборот полет над ней… Окрыленными, легкими и влюбленными. Взяв Снида за руку, Хокинс ответила: — Идем, я тоже хочу оказаться с тобой наедине, meu amor, — она коротко поцеловала его в щеку, не дав коснуться губ и еще больше разжигая азарт и страсть в Джее, и повела его к лестнице.