***
Ясные, ласкающие лучики утреннего солнца пробивались сквозь гардины, скользили по кровати и щекотали спящих Хокинс и Снида. Они радостно будили их и поторапливали скорее идти на экскурсию по Новому Орлеану. Мэдди нехотя потянулась и зевнула, перевернувшись на другой бок, невольно перетянув на себя одеяло, оставив Джея без него. — М-м-м, ты опять решила меня раздеть? — сонно пробормотал Снид и прижался к ней, слабо улыбаясь и посмеиваясь над ее выходками. — Ага, как же, куда еще больше тебя раздевать? Мне холодно, а вот тебе и так тепло, тем более ты говорил, что сам возьмешь новое покрывало, — мгновенно парировала ему Хокинс, намекая на его обнаженную грудь, и завернулась в «гусеницу», мечтая о том, чтобы Джей отвязался. — Господи, какая ты странная. На улице дикая жара, хотя сейчас только утро. Ладно, спи, соня и мерзлячка. Не хочу получить от тебя подушкой по голове, — рассмеялся Джей, окончательно проснувшись, протерев глаза и взъерошив волосы. Он не стал давить на больное и оставил ее в покое, отправившись умываться. За приоткрытым окном мелодично, сладко щебетали птицы, и раскидистые ветви какого-то цветущего южного дерева раскачивал приятный ветерок. Мэдди наслаждалась этим блаженством, отсутствием спешки и спокойствием. А также странным уютом рядом со Снидом, который она раньше никогда не чувствовала. К тому моменту, когда он соизволил вернуться в спальню, Хокинс наконец-то разлепила очи и лениво потягивалась. — Все-таки решила расстаться и предать свое одеялко? — иронично подтрунил он. — К несчастью, пришлось. У нас сегодня много планов, — наигранно печально вздохнула Мэдди, и Джей, присев на кровать, пригладил ее хаос из волос на голове. — М-м-м, а знаешь, что будет первым из них? — он игриво вздернул бровь и ухмыльнулся. — Позавтракать? Умыться? В конце концов пойти на поиски «таинственной организации»? — Мэдди всем телом ощутила этот пожирающий, развратно скользящий и желающий взгляд и тотчас поняла, к чему клонит Снид. — Нет, с этим чуть позже. А сейчас украсть твой поцелуй… — в следующий миг Джей с придыханием, опьяняюще прошептал и, в противовес, порывом впился в губы. Хокинс поддалась навстречу, жадно сгребая его в объятия. Он целовал так собственнически, но при этом как-то вальяжно, проникая проворным языком в рот, что Мэдди окончательно проснулась, в ней тут же разыгралась жажда, и она охотно подчинилась ему. Хокинс провела ладонями по спине, напряженной, с проступающими мышцами, а после погладила щетину. Край одеяла сполз, провокационно оголив грудь, и Джей повалил ее на матрас, обнажив ее уже полностью. — И похоже утренний секс тоже, — хихикнула она, на секунду оторвавшись от уст. Мэдди обожала его тело, горячее, подтянутое, гибкое и страстное, источающее терпкую мужскую мощь и в то же время бесконечно родное. Обожала его манящие губы. Обожала, когда он расцеловывал ее ключицы, ласкал и прикусывал, посасывал соски, как сейчас, а она скользила по плечам, выгибаясь, не сдерживая стоны и чувствуя, как разгорается нутро возбуждением, прокатывается дрожь. Любила отвечать Сниду тем же, осыпая шею поцелуями. Пару раз Хокинс заходила настолько далеко, что опустилась на колени и по собственной воле брала член в рот, нежно облизывая и слушая руководства Джея. И сейчас Снид смотрел на нее, словно на божество, самое прекрасное и восхитительное свете, заставляя заполыхать изнутри за считанные мгновения, и с упоением вдыхал вкусный запах. Кровать заскрипела под их весом, когда Мэдди развела ноги, и Джей с блаженством прошелся языком по внутренней стороне бедра и, дразня, погладил влажные складки и клитор. — Ну что? Сегодня по-быстрому или с прелюдиями? — с вызовом спросил он, склонившись над промежностью и опалив ее горячим дыханием. — А мы куда-то спешим? Конечно, с прелюдиями… Ты не отвертишься от этого, ведь в прошлый раз я делала тебе минет, — с ухмылкой срикошетила она, и Джей медленно ввел пальцы внутрь. Низ живота пронизывало от его ласк, движений языка и полной отдачи обожаемого тела, Мэдди теряла контроль над собой — поддавалась навстречу, кусала губы и прогибалась. Дыхание сбилось, и время словно остановилось, и ничего в мире больше не существовало — кроме этих рук, губ и ослепительного наслаждения. Внутри все закипало и горело огнем от того, насколько Джей восхитительно играл с ней, заставляя стонать, покрываться румянцем и млеть. И вновь эта вспышка, хриплый крик, вырвавшийся из груди, сжатая простыня и обрушившаяся волна изнемогающего оргазма. Хокинс откинулась на подушку, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя, в то время как Джей, жаждущий продолжения, раскатывал презерватив. Она повалила его на кровать, рассмеявшись, и перевернула на бок, потянув на себя. Прошло немного времени, и их пальцы снова переплелись, Мэдди прильнула к Сниду, снова и снова целуя. Нетерпение переполняло не только Джея, но и ее, поэтому Хокинс тотчас забросила ногу на его бедро и почувствовала, как горячий член трется о ее промежность. Его заалевшие уста вновь обожгли Мэдди, шепот опалил ухо, чаруя, и стоны, согревавшие сердце, пронзили тишину, — Снид толкнулся в нее, уже распаленную, мокрую и мягкую. Их бедра соприкасались в уверенном ритме, и влажные, непристойные шлепки заводили еще сильнее. Кровать скрипела, шаталась, и жидким огнем по телу растекалось возбуждение, поглощающее и утягивающее за собой в бездну. Проворные пальцы Мэдди массировали клитор, и она выгнулась, зажмурившись и кусая губы, а Джей прижал ее к груди, скользя руками по спине и ягодицам. Им обоим хотелось кричать: «Еще! Больше!», и они не сдерживали свой пыл. Зачем?! Если чувства и так рвались наружу. Каждый раз как последний. Но этот был другим, не таким, как их первый. Особенным, невероятно счастливым. Словно некуда спешить, и весь мир подождет! И в этих пробивающих молниях удовольствия Мэдди плавилась, растворялась из раза в раз. Все-таки ей очень повезло, что Джей такой чувственный любовник. Только щетина колола щеки и отрезвляла, напоминая, что не все идеально. В пелене сладостного безумия, все также проникая в Хокинс, Снид перехватил ее руку и поцеловал костяшки пальцев. Этот жест, пропитанный неописуемой нежностью и заботой, чем-то гораздо более глубоким, чем обычная страсть, настолько задел Мэдди, во сто крат сильнее взбудоражил, мурашками пробежал по коже и сконцентрировался внизу живота. Джей толкнулся в нее еще раз, надавив на клитор, и Хокинс затопил оргазм, выбросив ее на мгновение в другой мир. Она не успела прийти в себя, как Снид застонал, вздрогнул и обмяк, а Мэдди почувствовала тепло внутри себя. — Лучшее начало для путешествия по новому городу, — прошептал он и откинулся на кровать, тяжело дыша.***
Время незаметно перевалило за десять часов утра, когда Хокинс и Джей наконец-то выбрались из отеля. Их путь лежал через центр города, известный французский квартал к долгожданному адресу «Географическое общество Нового Орлеана» в порту. — Представь, если там вообще ничего не будет? И все это просто развод! — недоверчиво и саркастично спросила Мэдди. — Что ж, тогда можно будет объявить себя главными неудачниками года, — по-философски хмыкнул Снид, рассматривая карту, которую успел купить на стойке регистрации, и прокладывая маршрут до точки назначения. — Действительно, и не поспоришь, — фыркнула Мэдди, закатив глаза. — Кстати, если все сложится, то нам придется куда-то деть лошадей. Не возьмем же мы их с собой на борт, — тоскливо вздохнула она. — Выход один — продать их, — констатировал Джей, сложил карту и толкнул дверь. — Пойдем, время не ждет. Его ответ больно кольнул Хокинс. Опять терять любимое создание? Она очень прикипела к своим скакунам, а теперь их пришлось бы продать? Отпустить последнее, что связывало ее с прошлым. При солнечном свете город выглядел совсем иначе, его можно было лучше рассмотреть. Однако единственное оставалось неизменно — это ужасная жара, из-за которой пот стекал тремя ручьями, и первое, что бросилось Хокинс и Сниду в глаза, — одежда местных жителей. Они медленно ехали по улицам и диву давались: горожанки, несмотря на невыносимый зной, носили, казалось, привычные фасоны для северных широт. С пиджаками, многослойными юбками и турнюрами. Мэдди приходила в недоумение: как они не умирали от ярко палящего солнца в таких платьях, если самой ей даже в рубашке и джинсах было душно? Французский квартал мгновенно влюбил в себя Мэдди и Джея. Они ехали, огромными глазами смотря на разноцветные, как стеклышки в калейдоскопе, дома в четыре и пять этажей. Красные, желтые, зеленые и даже синие в пастельных оттенках фасады закрывали буйство растений в горшках, подвешенных к балкам тонких, ажурных балконов и галерей. Едва ли не на каждом здании гордо развевался флаг США, и множество французских кафе завлекало к себе посетителей вывесками и невероятным ароматом круассанов. Из закоулков иногда доносилась музыка с каким-то местными мотивами. Как говорил администратор в гостинице, большинство зданий были построены в конце восемнадцатого века, в период испанского правления, либо в первой половине девятнадцатого века. — А еще он рассказывал, что почти восемьдесят процентов домов сгорели во время Великого пожара в 1788 и еще одного в 1794, — добавил Снид, восхищаясь этой невообразимой смесью культур в округе. — Слышишь? Откуда тут так много итальянской речи? Я уверена, это они говорят! — удивилась Мэдди, чуть сбавив скорость лошади и прислушавшись к звукам. — Наверное, переселенцы. М-м-м, хочешь эклер или круассан? — вдруг предложил Джей, вдохнув запах выпечки из ближайшей пекарни. — Да, конечно! Они свернули к булочной, привязали скакунов к коновязи и отправились лакомиться. У Мэдди глаза разбегались от количества сладостей и десертов, но выбор остановился на кише с клубникой, шоколадных эклерах и круассанах. Начинка буквально таяла во рту, а поджаристая корочка хрустела. Действительно, словно маленький филиал Франции на другом континенте! После быстрого перекуса Джей уточнил дорогу до порта на Миссисипи, и продавец, как оказалось, даже примерно знал, где находится контора «Географического общества». Сомнения не переставали терзать Мэдди даже после того, как они покинули Французский квартал. Честно говоря, она бы давно уже заблудилась, если бы не Снид. С каждой новой улицой дома становились дешевле, да и в целом атмосфера нагнеталась. Больше грязи, больше бедных, издалека доносились гудки пароходов, лайнеров и крики чаек. Поднимаемая лошадьми пыль с дорог летела в глаза, кареты бесконечно стучали по мостовой, и от шума у непривыкшей Хокинс начинала болеть голова. А еще постоянно хотелось пить. Освобождение от рабства ни на много сделало жизнь лучше, и чернокожие, грязные мальчики бегали по тротуарам, выпрашивая милостыню. Они с жалобными лицами подобрались к сапожнику, вышедшему передохнуть от работы, и тот шуганул их, чуть не ударив тряпкой. Наконец-то, спустя несколько часов блужданий по городу, они въехали в портовую зону, где жизнь кипела еще сильнее. Рабочие сновали туда-сюда, перевозя грузы, люди разных сословий стояли с чемоданами в зоне ожидания… Но первое, что бросилось в глаза и заставило застыть и Мэдди, и Джея — это гигантские лайнеры и корабли… Они, словно монстры, в ширь и длину как несколько многоэтажных домов, ждали в гавани отплытия. Черные, белые, разной окраски с маленькими иллюминаторами по всему корпусу. Из огромных труб шел дым, над которым даже птицы боялись кружить. На двух мачтах развевались флаги, и прикрепленный к ним такелаж колыхал ветер. На судна кто-то постоянно заходил, сходил, в этой суете сложно было понять, что происходит, и у Хокинс, казалось, закружилась голова. — Боги! И мы поплывем на таком?! — восхитилась Мэдди, не веря своим глазам. — Надеюсь, что да. Но в придачу к красивым видам, скорее всего, пойдет и морская болезнь. Готовься к тому, что большую часть времени тебя будет полоскать, и ты проторчишь у фальшборта, — иронично подтрунил Джей и хлопнул по ее плечу. — Типун тебе на язык! Будто ты не будешь рядом со мной стоять, перевесившись через борт, — с саркастичной усмешкой парировала Хокинс. — Долго еще ехать? Я устала от этой неимоверной жары, — состроила она жалобный вид, прикрываясь от яркого солнца. — По картам нам нужно… свернуть налево, и общество будет перед нами, — замешкавшись, Снид потянул поводья в сторону и проехал чуть вперед. — Ах, вот и оно! Прямо перед ними, среди линии магазинчиков и портовых лавок, возникло двухэтажное здание с большими окнами, мало чем отличавшееся от остальных, кроме огромной пафосной вывески «Географическое общество Нового Орлеана» с нарисованными кораблями. Над ней развевались флаги штата, США и герба города, подтверждая официальность. Рядом висело расписание приема, и, на их счастье, сегодня эта контора была открыта. Тяжелые двери с грохотом захлопнулись, нарушив тишину, когда Мэдди с Джеем вошли внутрь, с любопытством оглядываясь по сторонам. Они сразу ощутили странный запах старых бумаг, покрытых пылью и нотками дорогих сигар, что казалось очень необычным для подобного места. Первой в глаза в холле бросилась лестница из роскошных сортов дерева, вдоль которой на стенах, отделанных панелями, красовались портреты великих географов и путешественников. Плитка под ногами блестела от удивительной чистоты. На него даже ступать было жалко. И ни души в округе! Хокинс и Снид поднялись на второй этаж, в надежде встретить хоть кого-то. На их удачу, им почти сразу встретился мужчина лет пятидесяти, с седыми волосами и густой бородой, одетый с иголочки в белую рубашку и жилет. Носки его ботинок от чистоты сверкали так же, как и пол, а взгляд карих серьезных глаз изучал гостей. — Здравствуйте, извините, но, может быть, вы знаете, здесь ли организуют экспедицию в Бразилию? Мы бы хотели записаться туда! — тут же сориентировалась Мэдди и остановила его. — И не поздно ли еще? — поддержал разговор Джей. — Здравствуйте. Да, вы прямо по адресу. Именно наше общество собирает экспедицию на поиски золота Эльдорадо! — незнакомец тотчас оживился и расплылся в улыбке. Лукавой и отчего-то даже подозрительно дружелюбной. — Рад представиться, Кастильо Фабио, главный организатор, археолог, исследователь и директор сие учреждения. Как к вам можно обращаться? — Мисс Мэдди Хокинс. Какая удача, что мы вас сразу нашли! — тот слегка поклонился ей в ответ. — Джей Джей Снид, приятно познакомиться, — он пожал руку Кастильо. — Что ж, господа, если вы заинтересованы в нашем путешествии, то давайте пройдем в мой кабинет. Там я вам все и расскажу. Я как раз свободен — хотел сходить на обед. В приемной мистера Фабио царил идеальный порядок: в высоченных дубовых шкафах до самого потолка педантично стояли книжка к книжке, документы, какие-то макеты и глобусы, на столе — все бумаги сложены один к одному, и даже ни одна пылинка не мелькала в лучах солнца. Кастильо вальяжной походкой, даже хозяйской подошел к стулу и сел, достал из ящика спички и зажег папиросу. — Итак, для начала поведайте мне, откуда вы узнали про нашу экспедицию? — с интонацией, как на допросе, начал он, сев напротив. — И путешествовали ли вы когда-нибудь ранее? — В одной из газет увидел, что в конце июня лайнер с вашей командой уплывает… Вот и решил попытать удачу. Кому не хочется стать первооткрывателями? — вздернул бровь Снид и широко улыбнулся. — А меня прихватил с собой. Я его… так скажем, близкая подруга. И да, мы на лошадях проехали около девятисот миль, прямиком из Теннесси сюда — неловко усмехнулась Мэдди. — Так что в долгих дорогах мы знаем толк! — Спасибо, это было чисто из любопытства. Начну с того, что я с братом Бустильо всегда мечтал найти что-то, что всегда считали мифом или сказкой. С самого детства мы грезили Троей — может быть и ее когда-нибудь найдут — пирамидами Майя, Эльдорадо. И поэтому мы стали археологами. Мы побывали во многих экспедициях с нашим отцом, в том числе в Египте, и из-за этого я очень хорошо осведомлен в их организации. Потому сейчас мы набираем двадцать человек, специалистов в разных областях, для исследований джунглей Бразилии. Нас поддерживает Национальное географическое общество и спонсирует правительство. Мы собрали почти всех — картографов, умеющих также составлять астрономические карты, ботаников, зоологов, несколько врачей, поваров — и это только малость из всех. И не хватает буквально трех человек. Билеты на лайнер «Святая Селестия» уже куплены, и он отходит двадцать девятого июня. Деньги нужно будет платить нам. Путь займет примерно около десяти-двенадцати дней, потому что до жаркой Бразилии все-таки шесть тысяч миль, — подытожил рассказ Кастильо. — А позвольте узнать, сколько будет стоить билетик? А за остальное нужно платить? — настороженно поинтересовался Джей. — Мы покупали билеты только во второй класс, и они стоят шестьдесят восемь долларов. А еще плюсом сто долларов — взносы на расходные материалы, — то ли от его улыбки, то ли от услышанных цен у Снида дернулся глаз, и он ошарашенно переглянулся с Мэдди. Клубы едкого дыма заставили их закашляться и отодвинуться подальше. — Не мало, знаете ли! И что мы получим за них? — Хокинс мысленно подсчитала, что им придется отдать почти все их деньги, и останутся они почти на мели. А ведь совсем недавно ей казалось, что те баксы, которые они получили за продажу часов, баснословны! — Хороший ресторан, нормальная спальня с двухэтажными кроватями, замечательное питание, библиотека, шезлонги, — все такое, — мечтательно перечислял Фабио, закурив сигарету. Казалось, в своих фантазиях он уже улетел далеко на другой континент. — Ладно, а вы могли бы показать карты, планы, маршрут, рассказать, как у вас все спланировано. Не на абум же идти, — серьезным вопросом Джей вырвал Кастильо из мыслей, и тот засуетился. — Конечно-конечно, сейчас покажу вам, — он поднялся и пошел к огромным стеллажам с лестницей, копошась среди множества документов. — Где-то здесь должно быть… Или там… А вы, господа, расскажите по себя. Кем являетесь, что умеете? Какие у вас отношения с законом? Эти вопросы заставили Хокинс и Снида нервно сглотнуть: как дела с законом?! Очень плохо! Хотя, наверное, бывает и гораздо хуже. — Ах, знаете, нормальны отношения с законом. Ничего очень ужасного мы не делали, в тюрьме не сидели, — и по факту Джей не врал, ведь они действительно не бывали за решеткой. — Я могу быть и картографом, и фотографом. Мой почивший брат занимался и тем, и тем, даже учился в университете на картографа. Этому обучал и меня. Также я недавно купил новейший фотоаппарат, который мало у кого есть… Он портативный! Могу вам даже свои работы показать, — глаза Джея загорелись, и он полез в сумку в поисках фотокарточек. Черт, ему стоило бы чаще там убираться! В этом бардаке сложно было что-то отыскать. — Да, подождите секундочку. Я нашел! — Кастильо спустился с лестницы и, запыхавшись, принес несколько свертков, положив на стол. Его взгляд наткнулся на фотографию Мэдди, которую они перенесли на картон в одном из городов, и он ухмыльнулся, почесав бороду. — М-м-м, добро, добро! Мне нравится, и так качественно. Какой у вас фотоаппарат? — Eastman Kodak. — Добротно, хороший, дорогой, — пробормотал Фабио. — А чем занимается мисс Хокинс? Понимаете, сомнительно, что мы сможем взять женщину на борт. Ну, вы же осознаете, какой это будет скандал, сенсация… Девушка в экспедиции в качестве специалиста, — он неловко улыбнулся, а Мэдди запыхтела. Твою ж мать, и здесь эти мерзкие стереотипы! — Подождите, из меня выйдет прекрасный переводчик! Испанский и португальский для меня родные языки. Posso provar isso. A avó é portuguesa nativa e eu vivi lá por um longo tempo. E não podemos ir separados! — возмущенно перешла Хокинс на португальский. — Я уверена, переводчик вам нужен. — И это все предрассудки. Я уверяю, всем все равно. Какая разница, какого пола сотрудник? Важно качество его работы, — вступился за нее Джей. — Что вы сказали? Да… Нам нужны переводчики, тем более носители языка, — задумчиво почесал затылок Фабио. — Я сказала, что могу доказать это. Бабушка коренная португалка, и я долгое время там прожила. И мы не можем ехать раздельно! Вы возьмете меня? — глазами, полными мольбы, посмотрела на него Мэдди. — Да, пожалуй, да. Вы правы… Если вы пройдете несколько тестов на знание языка, мы, так уж и быть, сможем взять вас, — от его ответа внутри нее все ликовало, и она гордилась своей маленькой победой. — Вот и прекрасно! Мы ушли от темы маршрута. Покажите его, — потребовала Мэдди. — Итак, смотрите. Сначала мы прибудем в Манаус, оттуда по Мадейре доплывем до Маникоре, а потом уже нам рукой до Эльдорадо, — провел пальцем по карте Кастильо. — Откуда вы знаете в каком именно месте находится Эльдорадо? Многие пытались его найти, но тщетно, — с торжествующей ухмылкой поинтересовалась она и постучала пальцами по столу, разглядывая потрепанные свитки. — Прошу, взгляните. Это отрывки карты, ведущей к Эльдорадо. Это звучит достаточно убедительно? — Хокинс и Снид едва не подавились от удивления. Джей ошарашенно притянул к себе пожелтевшую бумагу, внимательно рассматривая ее. Черт подери, какая точность! Было прорисовано все, вплоть до притоков рек! — Что?! Откуда?! — в унисон спросили они. — Как я и говорил, мой отец был археологом, и тоже путешествовал в сельвы Бразилии… Долгая история, но он добрался до племени, которое могло провести к Эльдорадо, и составил карту… Но все пошло не так, как хотелось, и после стычки с туземцами все думали, что она потеряна. Однако это оказалось неправдой! Я нашел ее на чердаке после смерти отца. Сказать, что это звучало совсем не убедительно — ничего не сказать. Какая бы она детализированная ни была, она могла быть придуманной, да и рассказ выглядел как сказка. Джею в это не верилось, а в голове начали появляться мысли, дескать, вдруг их вообще могли продать в рабство и отдать на плантации. Все-таки страна чужая и неизведанная. Однако предложения лучше никто им предоставить не мог, а немного доверия все-таки внушала поддержка государства. — Вон как! Слушайте, а вас не смущает, что в Бразилии сейчас гражданская война? Очень опасно отправляться туда! Разве нельзя переждать это смутное время? — весомо добавила Мэдди со скепсисом в голосе. — И золото Эльдорадо найдет кто-то другой. Мы же не сунемся в столицу, а сразу поедем на перевалочный пункт, откуда и ведет дорога в племя по карте. К тому же мы не в пустоту едем, я письменно договорился с местными властями, — Кастильо нахмурился и запыхтел, скрестив руки на груди. — Но пока письмо дойдет отсюда до туда и обратно, пройдет много времени. И новое правительство вполне себе может быть и недовольно этим, а все договоренности аннулируются, — изогнув бровь, Хокинс парировала и постучала пальцами по столу, шокировав Фабио так, что он даже приоткрыл рот. — Да, конечно… Это риск, безусловно! Но мы в любом случае ничего не сможем отметить. И к тому же я вас не принуждаю куда-то плыть! Решайте! — начал оправдываться он, а поняв это, и вовсе вспылил. После недолгих переговоров они все же решили изучить и документы этого общества, дабы проверить на чистоту и надежность, также узнавая про бытовые мелочи экспедиции, такие как медицина в походе. Всплыла еще одна деталь — без страховки их никто не возьмет с собой, ведь, конечно, никто не хотел брать на себя большую ответственность. За это тоже пришлось бы платить деньги… — Что ж, выбор остается за вами, господа, — подытожил Кастильо и хмыкнул, выжидающе посмотрев на гостей. Учитывая, что к этой компании, на первый взгляд, было сложно придраться, выбор Хокинс и Снида казался очевидным. Не зря же они столько времени сюда ехали! Переглянувшись, они кивнули, и Джей огласил окончательное решение: — Хорошо, мы согласны. Но мы подпишем все документы и заплатим не сегодня, а послезавтра, потому что… — он вдруг сбился, и Мэдди непонимающе покосилась на него. Что он несет?! Почему не сейчас?! — У нас сейчас нет такой суммы, деньги еще нужно снять в банке, — Снид неловко улыбнулся. — Забронируйте за нами место! А мы, пожалуй, пойдем. — Поторопитесь, Мест почти не осталось. До свидания! — заговорчески подмигнул Фабио, и Джей, как ошпаренный, подскочил, и, схватив Хокинс за руку, потащил ее на выход. Та только и успела попрощаться. — Что происходит, Джей Джей?! Какая муха тебя укусила? — прошипела она, когда двери за ними закрылись. — Документы!.. Они будут проверять наши документы и биографию. Понимаешь? А она у нас не чиста, и нас просто-напросто не выпустят из страны, черт подери! Мы в тюрьму попадем, и вместо бананов будет жрать огрызки и похлебки, — не менее порывисто ответил Снид. Ужас мгновенно обрушился на Мэдди. Господи, конечно! Как она могла о таком забыть?! — Чтоб меня лошадь лягнула… Проклятие! И что делать? У тебя есть варианты? — спускаясь по лестнице, встревожилась она. — Сделать поддельный паспорт и молчать о своем прошлом. Будто его не было! Мы же хотим начать все с чистого листа? — последнее предложение Снид шепнул ей на ухо, и у нее холодок пробежал по спине. С чистого листа. В абсолютной неизвестности. В чужом мире. В другой стране! — Поддельный паспорт?! Тебе он точно нужен, но не мне. Я нигде не светилась, за исключением того дикого праздника с подстреленным бандитом, — нервно усмехнулась она, судорожно сглотнув. — В этом и проблема. У нас есть всего несколько дней, чтобы собрать кучу бумаг и провернуть такую аферу. Но кто сказал, что будет легко? Готовься к тому, что спать мы ляжем сегодня очень поздно, — подхватил ее истерический смех Джей, понимая, что их «поезд в лучшую жизнь» может вот-вот уйти.***
Штаб-квартира «Географического общества Нового Орлеана» осталась позади. Стрелки часов давно перевалили за полдень, и солнце решило добить их окончательно, начав адски палить. Так, что, казалось, еще немного, и Хокинс и Джей расплавятся. К тому же у Мэдди от шума порта вконец разболелась голова, а им предстояло закончить еще столько дел. Дым от пароходов взвивался в воздух, и гудки разносились по округе. Огромная толпа шла навстречу Хокинс и Сниду. Громкая, раздражающая и поглощающая, с чемоданами и сумками. Едва ли не через полминуты она настигла их, обтекая, как река, и они оказались в самой гуще, пытаясь пробраться дальше. В этом гаме Мэдди вдруг почувствовала, как ее кто-то толкнул, слегка коснулся рукой ягодицы и потащил из заднего кармана бумажник! Хокинс мгновенно развернулась и с остервенением схватила горе-вора за запястье, дернув на себя: — Грабят! Что ты творишь, чертила?! Не смей ко мне прикасаться! — закричала она, и карманник хотел дать деру и сбежать, но Мэдди сжала его слишком сильно. Вот так нагло решили свиснуть ее кошелек?! Да еще кто! Худощавый, ловкий и проворный парень, больше походящий на подростка-сопляка, с темно-русыми волосами, спрятанными под кепкой «восьмиклинкой», смотрящий на нее огромными испуганными зелеными глазами. Странный, тонкий и старый бежевый плащ развевал раскаленный ветер, а под ним были брюки на подтяжках совсем не по размеру и серая рубашка. — Мэдди?! — Джей ошарашенно обернулся, и его глаза округлились. — Стой и не рыпайся, сукин сын. Вернул мой кошелек быстро! — испепелила его глазами Мэдди так, что даже Сниду стало жутко. — Не-не-не отдам! — попытался выглядеть угрожающе воришка, но по итогу походил на мелкую тявкающую собаку. — Ты совсем охренел? Я в последний раз повторяю: верни даме бумажник, иначе говорить я с тобой буду по-другому. Полицейский участок недалеко, — убийственно прорычал Джей и сильно схватил его за ухо, поволочив исполнять обещанное. — Ай, больно-больно, отпусти, дядя! Не трожь меня! Отпусти! — зашипел и чуть не вывернулся, как уж на сковороде, но Снид потянул карманника ниже, и тот заскулил, отдал кошелек Мэдди. — То-то же, другое дело! — пренебрежительно фыркнула она, убирая бумажник в сумку. — Ты прячь его лучше! — недовольно шикнул на нее Джей и отпустил трясущегося юношу: — Ты усек? — Усек, простите, — обиженно, как одинокий волчонок, зыркнул он на него. — Не смей так больше делать, салага. Зачем воруешь? Никаким другим способом больше заработать не можешь? Большой лоб-то уже, — строго спросил он и вдруг вспомнил себя примерно в таком же возрасте, побирающегося и пытающегося выжить на улице, лелеющего мечту поступить в университет. Кто бы говорил! Мерзкий холодок пробежал по спине, и Джей судорожно откинул мысли. — Так есть-то хочется. А денег на работе мало платят, что еще делать? — Вторую искать! Нам тоже есть хочется, а ты забираешь наши деньги, — выплюнул слова Снид, всплеснув руками. — Мои деньги, кхм, — нахмурившись, прокашлялась Хокинс и, колеблясь, потянулась к кошельку. — Ладно, знаешь, по твоему виду и правда не скажешь, что тебе есть на что жить, поэтому держи совсем немного. Но такая акция одноразовая. Как тебя зовут? — она достала два доллара и протянула их парню. Джей едва не подавился от такого «аттракциона щедрости», впрочем, как и горе-вор, огромными удивленными глазами смотря на нее. Хоть в чем-то у них был консенсус! — Что?! Ты еще и ему деньги дашь?! Твоя сердобольность поражает! — вознегодовал Снид. — Спасибо, правда спасибо! Меня зовут Винсент, — он возбужденно протараторил и мгновенно умыкнул купюры, спрятав их, как вдруг радостная улыбка сошла с лица, и он внимательно оглядел Мэдди. Его имя болью отозвалось в сердце… Дорогой братец исчез навсегда. — Простите, вы же Мэдди? Случайно не Хокинс? Вопрос яркой и меткой стрелой пронзил сознание. Как? Как это возможно? Ее имя он мог слышать от Джея, но никак не фамилию… Винсент? Винни! Этого не может быть! Хотя… его сиротский поезд уехал на юг. — Да! Откуда ты… Винни, это ты?! — воскликнула Мэдди, не веря своим глазам, на которых тотчас навернулись слезы радости. Воздух выбило из легких. Мозг отказывался воспринимать эту информацию! Она столько лет убеждала себя, что на юге ему будет лучше, что он жив и счастлив, и никак не могла бы представить, что встретит его в порту. Оборванца карманника. — Сестренка, конопатая забияка, я скучал по тебе, — всхлипнул Винсент, горько рассмеялся и бросился к ней в объятия, невольно заплакав. Он крепко сжимал ее, словно пытаясь вернуть упущенное время, удостовериться, что это правда, и ему не мерещится. Так он звал Мэдди все детство, передразнивая, а она бегала за ним с подушкой, пытаясь ударить. — Я тоже. Господи, она не узнала родного брата, единственного близкого человека на протяжении долгого времени. Хокинс помнила его совсем маленьким мальчишкой, а сейчас ему уже семнадцать. Он так изменился, возмужал, но каким сорванцом был, таким и остался! — Твою ж мать… Приплыли, — потеряв дар речи, потрясенно прошептал Джей, не зная, как реагировать на внезапное воссоединение. Вот так сходили в порт! — Мэдди, что ты тут забыла, да еще и с каким-то мужчиной? Это твой муж? — неожиданно спросил Винни, стирая слезы и застав врасплох обоих. — Что?! Нет! Я не ее муж, мы просто встречаемся, — запротестовал Снид, вскинув руки. — Да, мы только встречаемся, путешествуем вместе. И это долгая история, как меня угораздило здесь очутиться. Пойдем с нами, и мы все тебе расскажем, — усмехнулась она и засияла от счастья.