Отчаянная...

— Чтобы далее не происходило — не тревожься… Не успеет догореть день — мы выберемся отсюда…– шепчет на ухо Принцессе Дерил. Юлия кивает и моментально включается в игру. — Вы здесь? Как? Почему? — громко восклицает она, отстраняясь и попеременно оглядывая их. — Ну и помотали же Вы нам нервишки, Ваше Высочество! — треплет ее по голове Лукас. Его ловкая ладонь одинаково умело владеющая пером и мечом приводит в беспорядок прическу, над которой битый час трудилась служанка. Подумав об этом, Юлия морщит нос и старательно приглаживает волосы: — Зато теперь вы в курсе, какого это — маяться от неизвестности! Между прочи, ваша последняя вылазка за пределы столицы тоже пол сердца мне съела! — Так это месть?! - округляет глаза Дерил. - И когда это ты успела стать такой злопамятной?! Неожиданно он тыкает ее пальцем в живот. Юлия ойкает и, отскочив от него, замахивается рукой. — У меня были выдающиеся учителя! Дерил со смехом уклоняется от обрушившегося на него «удара». Капюшон слетает с его головы и Юлия вскрикивает: — А это что ещё за красота? На щеке Дерила с правой стороны красуется багровый след. Нижняя губа опухла и кровоточит. Но он улыбается, как ни в чем не бывало. Пока она так смотрит на него, со смесью гнева и тревоги любая боль не по чем. — Не бери в голову. Сущие пустяки! — Пустяки? Да у тебя же пол лица всмятку! Только посмотри? - Изящные пальчики грубо хватают его за подбородок, и поворачивают голову то в одну, то в другую сторону. - Отвечай, кто посмел?! В груди Дерила разливается живительное тепло. Он с ещё более сияющей улыбкой отнимает руки девушки от лица и бережно сжимает в ладонях. Их план прекрасно работает. И пусть реакция Юлии далеко не спектакль, даже ее легко обернуть им на пользу. Как и планировалось, они оказались в эпицентре внимания. Обитатели резиденции хлынули во двор, чтобы воочию посмотреть занимательное представление с Принцессой в главной роли. Хозяева обеспокоено собрались на крыльце. Прекрасная как цветок Хлои, сжимая платочек своими тонкими белыми пальчиками, стояла рядом с угрюмым старшим, чей орлиный взор братом рвал и метал. Любопытная челядь побросав дела, выглядывает из-за углов и дверей, не боясь хозяйского гнева. И лишь преторианцы Императора и Капитан не выказывали интереса. Впрочем, Дерил не испытывает сомнений на сей счёт. «Императорский пёс» прозорливей Цербера. Даже с одной головой и без глаз на затылке — способен узреть все в округе. Держа это в уме, следующий шаг Дерил совершает прежде всего для него. — Обожаю тебя такую! — подсознательно готовясь к отдаче, он звонко чмокает Юлию в губы. Однако первым, как не странно, реагирует Лукас. Он буквально вклинивается между ними живым щитом. На лице его отчётливо проступает негодование. — Эй! Не переигрывай! Улыбка Дерила становится ярче. Он прекрасно понимает беспокойство брата. Подобные вольности в отношении Наследной Принцессы на глаза у всех все равно, что посягать на достоинство Императорской семьи. По законам Кардеской Империи это страшное преступление, караемое смертной казнью. Однако пока Юлия на их стороне, до подобного не дойдёт. В этом Дерил был уверен, поэтому постарался успокоить брата безмятежной улыбкой, а затем подкосился Принцессу. Ее белые щёки покрылись пунцовыми пятнами. Глаза метали гром и молнии. — Одно слово и я займусь им, Ваше Высочество! — заявляет Лукас, продолжая теснить его локтем, очевидно опасаясь, что он выкинет что-то ещё. Юлия вздыхает и опустив ресницы, зловещим тоном произносит: - Иногда мне хочется тебя убить… - признаётся она и все трое громко хохочут… Тем не менее, спустя время Принцесса вновь возвращается к данному вопросу. При том, с той неукротимой решительностью, которая не оставляет лазеек недомолвкам. — Все же, кто это сделал? — Скажем так… — обменявшись с кузеном взглядом, отвечает Лукас. — Хотя мы не во дворце, добраться до тебя столь же хлопотно. — Хочешь сказать, Вам пришлось пробиваться силой? — Почти… — уклончиво роняет Дерил. И Юлия теряет терпение. — Довольно воду лить! — Да ладно тебе! Не раздувай из мухи слона! Ничего страшно же не случилось! — небрежно взмахивает рукой Дерил. — Как же?! - возражает Принцесса. - Мне известно насколько ты хорош в боевых искусствах. Но сейчас у тебя разбито лицо. Я желаю знать, кто настолько силён, чтобы совершить подобное! Дерил молчит и пристально смотрит на неё. Не в его привычках жаловаться. Это не достойно и не по- мужски. Лукас тоже стоит, словно воды в рот набрал. Однако внезапно Юлию будто озаряет. Она резко меняется в лице. Чёрные глаза превращаются в две сверкающие щелочки. — Конечно же! Как я сразу не догадалась?! Вы приехали сюда вместе с Капитаном. Зная его характер и Ваше к нему отношение… - не договорив, девушка решительно устремляется в сторону группы стражников. — Постой! - кинувшись следом, Лукас преграждает ей путь. - Что ты собираешься делать? — Назрело несколько вопросов… — цедит Юлия. Ее пылающий взгляд блуждает за его спиной в толпе преторианцев. — Меня разорвёт от негодования, если я не получу на них ответ немедленно. — Пожалуйста, держи себя в руках. Сейчас не время действовать опрометчиво. — с тревогой напоминает патриций. — Не беспокойся… Я знаю, что делаю… - вздергивает подбородок Юлия. Полная решимости проследовать дальше, она рукой вынуждает друга уйти с пути. Слишком хорошо понимая ее намерения, Дерил спешит к ней и удерживает за локоть. — Юлия… Маркос, безусловно, раздражает. Однако не забывай, кто за ним стоит. Нам действительно непросто было попасть сюда. Будет жаль, если эти усилия пропадут даром. Девушка замирает. Пальцы Дерила соскальзывают по руке и обхватывают ее ладонь. Горячи, сильные и надежные. Кубики льда в ее сердце начинают таять. - Я так устала… - почти шепчет она, отворачиваясь. - Император… ОН никогда не перестанет меня предавать? Сколько ударов ещё я должна вытерпеть, чтобы ОН наконец понял. Я могу стать его злейшим врагом! Братья в смятении переглядываются. Им ли не знать? Юлия слов на ветер не бросает и если она сказала, что грядет такой день, можно не сомневаться. Это чистая правда. Будучи потомками влиятельных чиновников, приближённых Императора, зажатыми между наследницей престола и родителями, чьи стремления и приоритеты выше семейных ценностей, могли ли они не проживать дни в тревоге за будущее? Это пока дрязги между царственными отцом и дочерью особо не затрагивали их окружение, так как преимущество оставалось за Государем. Юлия по большому счёту только отбивается, будучи незаинтересованной в троне и прочем сопутствующем. Но как долго продлится «холодная» война — никому не известно. Юлия стремится к свободе. Император же категорично не принимает ее воли, что неоднозначно демонстрирует при каждом удобном случае. Со временем его наскоки становятся все более агрессивными, а урон значительней. Терпение Принцессы уже держится на волоске. Кузены понимали, не за горами тот день, когда Юлия возьмётся за меч и тогда залихорадит не только императорский дом… В данном свете, совершенно неважно на чьей стороне окажется преимущество. Их семьи пострадают в любом случае. Со жгучим чувством в груди, Дерил перемещает ладонь на холодное и мокрое от дождя плечико девушки. В пустом взоре Принцессы кажется отражается боль целого мира. Он понимает каково ей приходилось все эти годы! Как тосковало и маялось ее чуткое сердце… Ах, если б он только мог облегчить ее ношу! Взять часть ее тягот себе… Если б она только позволила… Пальцы патриция, ведомые внутренней силой, не взирая на предупреждающее покашливание брата, тянутся к бледной щеке. Однако раздаётся глубокий бас и они останавливаются, в паре миллиметров от цели. — Ступайте под крышу, Ваше Высочество… Дождь почти стих. Но и мелкой мороси достаточно, чтобы промокнуть до нитки. Внушительная фигура Капитана, словно видение из ночного кошмара, вырастает позади Принцессы. Юлия заторможенно оборачивается и, пожалуй, слишком долго смотрит на мужчину тем по-особенному вдумчивым взглядом, содержание которого заставляет гадать о направлении ее мыслей. — Что с Вашим лицом, Капитан? — интересуется она до мурашек приятным голосом, сходу разглядев ссадину на его правой щеке. — Это… — на секунду мешкает Маркос, приходясь по ране тыльной стороной кисти, будто стирая грязь. Его глаза находят Дерила. С неопределённым выражением задерживаются на нем на краткий миг. Затем возвращаются к Принцессе. — Погрешности службы. Принцессе не следует об этом беспокоится. — Я сама решу о чем мне стоит тревожится, а о чем нет! Или Вы с подачи отца и это намерены контролировать? — гремит Юлия. — Госпожа не верно истолковала мои слова. — применительно кланяется Маркос. — Ваш слуга всего лишь имел ввиду, что обязанности солдат сопряжены с риском и на подобного рода мелочи в наших кругах не принято обращать внимания. Прошу прощения, если был излишне резок. — Не знаю, как насчёт сказанного… — в стремлении снизить «градус» напряжения, замечает Лукас. — Однако кое в чем я солидарен с Капитаном. — В чем же? — хмурится Дерил, которого возмущает уже сам факт возможности подобного. — Если мы немедленно не уберётся отсюда, загремим на больничную койку все! У Дерила в голове будто щёлкает. Он перекатывает взор на промокшую Юлию, чьи волосы заметно потеряв в объёме, болтались за спиной безжизненными сосульками, а по кожаному корсету платья и обнаженным плечам скатывались дождевые капли. Стремительный шаг вперёд. Отрывистый вскрик. Изумленно-возмущённые глаза Принцессы оказываются на уровне его глаз, когда он, словно пушинку, подхватывает ее на руки. — Что ты творишь? — шипит она. На ее длинных ресницах обворожительно поблескивают капельки дождя. — Без паники. Все исключительно по плану… - Дерил улыбается и относит ее под крышу, где Плиний с величайшей заботой накидывает ей на плечи плед. — Ваше Высочество… Встреча с друзьями — несомненно, процесс волнительный. Однако не следует пренебрегать собой. Только взгляните… Вы похожи на котёнка, упавшего в чан с водой… — Мой недосмотр, Господин! — поспешно принимает ответственность на себя Дерил, словно невзначай скидывая ладони патриция с плеч Принцессы. — Моя вина. Я слишком обрадовался встрече, потому слегка потерял голову. — Надеюсь, Вы понимаете. Если Ее Высочество заболеет, одним выговором можете не отделаться? — чеканит Плиний, глядя в глаза не ему, а Юлии. Та же в ответ раздражается. — Господин Тарт! Сколько, по-вашему, мне лет? Считаете, я не способна отвечать за собственные действия? Ну, подумаешь, промокла слегка! Что со мной сделается? Скупая улыбка Плиния таит откровенное снисхождение. — Все, безусловно, так, Ваше Высочество. Однако Вы — наследница престола и будущее нашей страны. Мы — как верные подданные обязаны беречь Вас, чтобы вы в последствии могли позаботиться о нас. Поэтому так важны мелочи. — Знаю, знаю… — досадливо вздыхает Юлия, помотахав перед его носом рукой. — Но не доводить же до абсурда?! — Не судите строго. Братик просто заботиться о Вас, Госпожа! — вступается за патриция Хлои. Ее звонкий, нежный голосок, словно волшебный колокольчик, развеивает мрак. — Ну, разумеется… — Обращает на неё взор Юлия. Из семейства Тартов лишь это безропотное создание вызывает у неё симпатию. — Я всего лишь имела в виду, что ничего страшного не произошло и не стоит раздувать из мухи слона. Я просто переоденусь, а пока я это делаю, вы с братцем позаботитесь о гостях и приготовите что-нибудь горяченькое, чтобы я могла согреться. Так, с большей долей вероятности удастся избежать пагубных последствий. — Оптимальное решение! — поддерживает Лукас, взлетев на ступеньку выше. — Так и порешим. — Смягчается Плиний. — Не о чем не беспокойтесь, Ваше Высочество, и возвращайтесь, как справитесь. Плиний подаёт знак служанке и та кланяется Юлии. — Прошу за мной, Ваше Высочество. — Этот чай просто восхитителен! В какой лавке вы его приобретаете? Моя матушка большая любительница чая. Я бы хотел, чтобы и она попробовала это чудо! — восклицает Лукас, опорожнив вторую чашку подряд. — Вынужден разочаровать Вас, Господин. Этот сорт чая вам едва ли удасться приобрести в Кардесе. — сдержано отвечает Плиний. — Почему? Он настолько редкий? — удивляется Дерил, скептически разглядывая содержимое чашки. Он восторгов брата не разделяет. Лёгкая горчинка оставила во рту неприятное послевкусие, что, лично у него, напрочь отбило желание пить его снова. — Весьма. — И что? Во всей Империи не сыщешь? — Об этом не берусь судить. Отцу этот чай достался от знакомого китайского посла. Орон — заведующий закупками и провиантом в нашем доме, обшарил все крупные и мелкие рынки страны, но даже у купцов из Поднебесной его не оказалось. — Досадно однако… — вздыхает Лукас. — Матушке бы этот напиток точно пришёлся бы по вкусу. — Кстати, а где Господин Советник? — спохватывается Дерил. — Я бы хотел поприветствовать его. — На одной из наших ферм случилось несчастье. Рано утром отец отбыл на место… — отвечает Плиний. — Приключилось что-то серьёзное? — Да. Из-за грозы загорелось несколько амбаров с зерном. — Надеюсь, обошлось без пострадавших? — выказывает обеспокоенность Лукас. — Увы… не обошлось… — подносит чашку ко рту Плиний. — Сейчас многие несут убытки. Из-за обильного паводка пострадало много сельскохозяйственных угодий. Боюсь, нас ждёт неурожайный год… — сокрушается Лукас. — Быть может Вам требуется помощь? Нашим угодьям, конечно, тоже сильно досталось. Однако, если в чем-то присутствует надобность — не стесняйся и смело обращайся. — совершенно искренне предлагает Дерил. Плиний не отвечает и с задумчивым видом вновь отпивает из кружки. — Советник Тарт — человек дела и широкой души. Раз он отреагировал, ситуация будет урегулирована в кратчайшие сроки и наилучшим образом. — изрекает Юлия. — Полагаю, нам не стоит беспокоиться. Не так ли, Господин Тарт? — Ваше Высочество, безусловно, правы. — не стесняясь пожирает взглядом ее Плиний. Напряжение буквально витает между ними. — Правда в том, что отец действительно весьма великодушен и по мере возможности старается заботиться о каждом трудящихся на наших землях. — в тщетной попытке пытается развеять атмосферу Хлои. Не чуждый до сострадания Дерил поддерживает ее в этом: — Разве Госпожа Хлои — не чудесная маленькая женщина? Господин Плиний! Вы счастливчик! Вам не сказано повезло не только с батюшкой, но и с сестрой. Не устаю восхищаться ее доброте и трепетности! Не каждая дочь так глубоко и искренне чтит родителей. — Полно, Господин Лукреций! Вы упустили свой шанс. Теперь кусайте локти… — полушутливо огрызается Плиний. Опустив чашку на стол, он жестом подзывает служанку и та торопливо наполняет ее снова. Голубые глаза Дерила сосредотачиваются Хлои, чей чудный лик выражает крайнюю степень смущения. — Право же… Иного мне не остаётся… — изрекает он с притворным сожалением. — Прошу меня простить. Но я вдруг вспомнила про неотложное дело, поэтому ненадолго покину Вас. Продолжайте без меня. — вдруг поднимается из-за стола Юлия. — Что еще за дело? — обеспокоено интересуется Лукас. — Направляешься к НЕМУ? — догадывается Дерил. Юлия одаривает друзей мимолетной улыбкой и со словами: — Я скоро. Наслаждайтесь беседой… — и ничего не объясняя, покидает комнату. Очутившись за пределами гостиной, Юлия практически сразу находит того по чью душу отправилась. Она сталкивается с ним фактически нос к носу жестко войдя в твердый нагрудник любом, буквально за первым же поворотом. Отрывистый вскрик прокатывается по коридору. Отчаянный взмах руками в тщетной попытке удержать равновесие терпит фиаско и лишь своевременная реакция Маркоса спасает ее от приземления на пол. — Вы в порядке, Ваше Высочество? — глаза преторианца сияют над ней, будто звёзды на небе тёмной ночью. Такие же яркие и холодные. — А вот и вы… — порывисто вырывается Юлия, недоумевая, почему сердце беснуется всякий раз в его присутствии. — На ловца и зверь бежит… — Вы искали меня? — уловив ее состояние, отступает на пару шагов Маркос. Всего два шага, но с лёгких Юлии будто оковы спадают! — Вы должны мне кое-что разъяснить. Так не считаете? — Я полагал, Принцесса захочет делать это после возвращения во дворец без лизни свидетелей… — Не вижу смысла откладывать. К тому же потом может не предоставится возможности… — В таком случае, позвольте предложить переместиться в более подходящее место? — У меня всего один вопрос и секретности он не представляет. Что замыслил отец? — Что Ваше Высочество имеет ввиду? — вполне искренне недоумевает Маркос. — Тарт! — Выпаливает Юлия. — Все ж не спроста я очутилась здесь, не так ли? Так мстишь мне? — Мне не за что Вам мстить, Ваше Высочество. — Тогда почему ты привёз меня в поместье Тартов? Место, где я хотела бы оказаться меньше всего?! — Вы ставите меня в затруднительное положение, Принцесса. Существуют вещи, о которых я не в праве распространятся. — Без какого-либо выражения смотрит ей в глаза Капитан. — Какие, например? Связанные с Императором? — Принцесса весьма проницательна. — Но это не справедливо! Ты не находишь? Служа Императорской семье ты свято блюдёшь интересы Государя, а как же я? Я тоже принадлежу Императорской фамилии. Но моими желаниями пренебрегают раз за разом. Неужто я так плоха, что недостойна даже такой малости, как элементарные объяснения? Считаешь, коль батюшка прикажет, меня можно безнаказанно бросить на растерзание тиграм? — кричит Юлия и яростно пихает мужчину в грудь. Он отлетает на полметра и застывает. — Думаешь, я пойду как овца на закланье? Думаешь, сдамся без боя? — Принцесса… — вздыхает Маркос, взирая на неё со смесью эмоций, в клубке которых, не только ей, наверняка, и ему самому не разобраться. Впрочем, трудности Юлию никогда не пугали. Она несомненно бы продолжила допытываться, если бы их не прервал крик. — Кто-нибудь! Помогите! — Хлои? — узнаёт Принцесса. Маркос же срывается с места, бросив: — Оставайтесь здесь! И не подумав подчиниться, Юлия кидается следом. Влетев в гостиную Маркос одним махом отшвыривает Плиния к стене. Тот вырывается и яростно бросается на Дерила. Капитан перехватывает его на бегу и пригвождает к полу собственным весом. В то же время Лукас скручивает отчаянно вырывающегося Дерила. Забившаяся в угол Хлои заливается слезами. В ее ногах валяется разбитая вдребезги нефритовая шпилька. — Я предупреждал тебя! По хорошему не понимаешь?! Необходимо дойти до мордобоя, чтобы до тебя дошло?! — обезумев, вопит Плиний. — Ты не в своём уме?! Я всего лишь выполнил обещание! Что в том такого? — столь же агрессивно откликается Дерил. — Брат, уймись уже! Уймись! — изо всех сил пытается докричаться до него Лукас. — Дались нам твои подачки! Прежде думать надо было! Если совесть замучила — то это только твои трудности! — не унимается Плиний. — Нам? Хлои тоже так считает? — взгляд Дерила находит девушку. Та, тряся головой, в ужасе взирает на него большими перепуганными глазами. — Я ее старший брат и мне лучше знать, что для неё благо! — отсекает Плиний на порядок спокойной. Минует секунда, но этого хватает, чтобы он взял себя в руки. — Можете отпустить меня, Капитан. Я более не причиню Вам хлопот. — Уверен? Не хотел бы ненароком навредить молодому господину… — предостерегает Маркос. — Будьте спокойны. Этого не случится. Поразмыслив, Капитан освобождает его. Тарт тяжело поднимается с пола, тщательно приводит в порядок одежду, приглаживает волосы, затем снова обращается к Дерилу: — Послушай меня Лукреций. У тебя был шанс войти в нашу семью. Однако ты погнушался этим и ранил чувства моей сестры. Теперь же, когда она едва оправилась, ты снова за своё? Так бессовестно играть чувствами невинной девушки может только полное ничтожество! — Братик! — не выдержав унижения, Хлои прячет лицо в ладонях. Ее хрупкое тельце сотрясают рыдания. Она явно смущена поведением брата и выглядит откровенно жалко. Юлии невольно становится за неё стыдно. Сама она не имеет привычки демонстрировать слёзы на публике, хотя и ей не чужды подобные вещи. Потому она так отчаянно искала уединения в дни поминовения. Потому напивалась до без памятлива, чтобы не было совестно перед духом матери за проявленную слабость. — Не смей лить слезы не передо мной, не перед кем бы то ни было впредь! Тем более из-за мужчины! Это роскошь, которую женщина Миранеллы не в праве себе позволить! — однажды залепила ей оглушительную пощёчину мать. Ей было тогда лет пять и она расстроилась из-за того, что отец пропустил ее день рождения. Император тогда подавлял мятеж на южной границе. Важная причина в рамках государства. Однако пустое оправдание для маленькой девочки, которой она являлась. — Матушка… Но я даже никогда не была в Миранелле… — оборвав рыдания и схватившись за пылающую щеку, оправдывалась она. — Почему должна подчинятся правилам этой страны? — Устами младенца, глаголет истина, Государыня… — посмеялась Ли, взиравшая на происходящее со стороны, и не пошевелившая и пальцем, чтобы защитить ее, хотя обычно готова была перегрызть горло любому. Лавиния мельком взглянула на подругу и со вздохом опустилась перед ней на корточки. — Дочь моя… — сколько она себя помнила, пальцы матери всегда были пронзительно холодные. Когда они коснулись щеки ее пробил озноб. — Будь почтительна к предкам. Не забывай прошлого. Ведь если бы не было его, ты бы не появилась на свет. Пускай сейчас ты живешь в Кардесе и наслаждаешься благами, а твой отец могущественный Император, не забывай, какую боль он причинил жителям Миранеллы. Страна, которой многие поколения правили твои предки, деды и прадеды, его злостными деяниями оказалась разрушена и ныне лишь жалкая провинция в составе Империи, люди которой страдают от унижения и непомерных поборов. Та отповедь четко запечатлелась в ее детском сознании и наблюдая сейчас за Хлои, не ведающей о духе женщин Миранеллы, Принцесса едва сдержала порыв встряхнуть и отчитать бедняжку. — Уймись уже Тарт и прекрати голословить! Безусловно, Дерил бывает под час легкомысленным, однако обещаний своих никогда не нарушает! — выкрикивает Лукас, продолжавший прилагать усилия, чтобы сдержать пыл кузена. — Я наблюдал за ним иное! — упрямо возражает Тарт. — Не мешай в единое разное! В текущей ситуации это ты раздул из мухи слона! Далась тебе эта заколка? Ведь сущая безделица! А между тем сестрица твоя ее давно желала! Однажды Дерил при мне пообещал достать ей эту редкость ко дню рождения. Теперь же посмотри, что с ней сталось! — Как же! — задирает подбородок Плиний. Хруст костяшек его пальцев отдаётся в каждом углу просторной комнаты. — Со дня празднества сколько времени прошло? — Я припозднился, признаю… — сокрушается Дерил. — Однако меня не было в городе длительное время. Лишь поэтому… — Тошно слушать! Сплошные оправдания! — Дерил… — освобождая брата, вздыхает Лукас. — Нам тут не рады. Полагаю, нам лучше удалиться. — Это и правда лучшее, что вы можете сейчас сделать. — соглашается Плиний. — В таком случае… — Юлия без лишних церемоний ставит Хлои на ноги и утирает ее лицо. — Я тоже откланяюсь… — Ситуация не имеет к Ее Высочеству никакого отношения. — спохватывается Плиний, слишком поздно смекнув, что угодил в ловушку. — Речь о моих друзьях! Коль им не рады здесь… Коль их от сюда гонят — я тоже не останусь… Спустя час крытая повозка без опознавательных знаков, но достаточно добротная, чтобы судить о статусе пассажира, в сопровождении дюжины вооружённых солдат покидает поместье Тартов. Мерное покачивание под гулкий цокот копыт, свежий ветерок, проникающий через шёлковые занавески успокаивают и Юлия, наконец, позволяет себе немного расслабится. Сегодня они одержали важную победу. Однако удастся ли удержать преимущество в грядущем? Советник Тарт — опасный оппонент, хитрости и изворотливости которому не занимать. Императора тоже со счетов списывать не стоит. У него в загашнике масса тузов. И если он решит сделать ставку на Тартов… Улыбка застывает на устах Юлии. Руки на коленях сжимаются в кулаки. Лукреции действовали в спешке. Похоже по дворцу уже распространились слухи. Ей крупно повезёт, если они не просочатся за стены. Хотя, на это не стоит особо уповать, коль в процесс вовлечены такие люди как Первый, Второй и даже Военный Советники. Отец… В памяти всплывает разговор с Капитаном и брови Юлии сходятся на переносице. Она лишь слегка прощупала почву. Однако картинка в голове сложилась ясная. Вся эта ситуация с дислокацией в резиденции Тартов… Внезапное исчезновение Маркоса, а затем столь же неожиданное его появление спустя непродолжительное время… Кажется, Император определился с зятем… От этих мыслей к горлу подступает дурнота и Юлия одёргивает занавеску, чтобы впустить внутрь воздух. — Все в порядке, Ваше Высочество? — Тотчас возникает рядом величественная фигура на коне. Капитан… Уникальное явление. Чтобы не приключилось, первым на ее треволнения всегда откликается именно он. — Все просто великолепно. — Отвечает через силу Юлия и ныряет обратно. Тревожные мысли осаждают сознание тем сильнее, чем дольше перед глазами маячит грузная фигура. Ввиду открывшихся обстоятельств, ей необходимо о многом поразмыслить и как можно скорее выработать стратегию, которая позволит избежать ловушек в дальнейшем. В идеале сделать это до возвращения во дворец. — В резиденции Советника с вами хорошо обращались? — дуновением ветерка касаются слуха слова. То ли виной тому особые интонации в голосе мужчины, то ли причина в воспоминаниях о пережитом, тело покрывается мурашками. — Пожалуй, даже слишком… — усмехаясь, озабоченно поглаживает свои руки Юлия. — Пожалуй, на порядок лучше, чем во дворце… Почему интересуешься? — Выглядите уставшей. Кроме того отбыли в дикой спешке… — Вы меня удивляете. Моих друзей оскорбили. — вновь выглядывает из окна Принцесса. — Разве могла я остаться? — На самом деле, конфликт выеденного яйца не стоит. — Взирая на неё сверху, изрекает Маркос. — Вы легко могли урегулировать его, если бы пожелали. Однако предпочли уехать. Весьма подозрительно. — Вы слишком мнительны. Погрешности службы, полагаю?! — скептически приподнимает брови Принцесса. Делает паузу и со вздохом продолжает: — Ладно… Так и быть… Выкладывайте. Что конкретно там Вам показалось подозрительным? — Ммм… — тянет Маркос, поднимая лик к небу. — Много чего. Все началось с господ Лукрециев. Они так настойчиво прорывались в резиденцию Тартов… Какие только методы не использовали! И происхождением давили. И авторитетом отцов. Уговаривали, давили на жалость. Даже деньги предлагали деньги. А когда и это не сработало, сподобились до откровенной агрессии. Невольно заподозришь неладное. Впрочем, их понять можно. Когда времени в обрез, а ситуация экстренная и не такое сделаешь. Верно? Он снова заглядывает ей в глаза. Юлия не таит улыбки. — Мне ничего об этом не известно. Касательно же того инцидента… Ты там тоже присутствовал и все видел. Зачинщиком конфликта был господин Тарт. — Не лукавьте, Госпожа. Между кланом Тартов и Лукрециев давняя вражда. Они лишь на публике вежливы и почтительны друг с другом. Всем известный факт. Однако произошедшее сегодня на руку исключительно Вам. Вас приперли к стенке. Останься Вы в резиденции Советника ещё хотя бы на день — это бы не только нанесло урон Вашей репутации… Учитывая, что младший господин Тарт Ваш телохранитель и одновременно претендент на руку и сердце — слухи о порочной связи распространились бы по городу в мгновение ока. Разумеется, Его Величество не позволил бы этому случится. И тогда бракосочетания Вам было бы не избежать. — Фантазия у Вас будь здоров, Капитан. — Откровенно потешается над ним Юлия. А у самой сердце заходится. Опасность близко. План. Срочно необходим план. — Настаиваете, что мои выводы безосновательны? — Сами посудите. Поместье Тартов, как золотая клетка. При мне постоянно кто-то находился. Если это были не домочадцы, то их угодливые слуги. Даже вся моя почта проходила через руки Советника и его сына. Не имея рядом доверенных лиц, как бы я могла организовать нечто подобное? Взгляд Капитана остаётся непоколебимым. Разумеется, он ей не поверил. Недоверие между ними слишком крепко, что они верили друг другу на слово. — Стало быть, это работа господ… — заключает Маркос и с видом, будто внезапно утратил интерес к дальнейшей дискуссии, разворачивает коня. — Даже если так, я рада, что благополучно выбралась из западни, в которую вы с папочкой меня загнали! — кричит ему в след Юлия, во что бы то ни стало желая оставить последнее слово за собой. — Как знать, Госпожа… — оглядывается Маркос. — Тарты, Лукреции — люди одного пошиба. Возможно из одной западни вы просто угодили в другую… Подхватив Юлию за талию, Дерил спускает ее с подножки повозки на землю. Они выбрались из западни, но сердце его по-прежнему не на месте. — Уверена, что справишься одна? Быть может, мне… то есть нам стоит пойти с тобой? — обеспокоено всматривается в ее лицо он. Она по-прежнему очень бледная. — Глупенький! — с озорным блеском в глазах, хлопает его по плечу Юлия. Очевидно, таким образом она старается скрыть озабоченность текущим положением вещей, и, заодно, унять их тревоги. Сильная… Слишком сильная и независимая, чтобы открыто просить о помощи. — Хочешь ворваться в тронный зал и заслонить меня грудью от Императора? Не надо! — Думаешь, духу не хватит? — решает подыграть ей Дерил, дерзко наклоняясь ближе. И попадает в собственные сети. Расстояние между их лицами практически нулевое. Дыхание блуждает по щекам. А желанные уста так близки и маняще притягательны, что физически больно… — После сегодняшнего и представить боюсь, на что ты ещё способен! — игриво произносят эти колдовские губы. Юлия… Безрассудная! Жестокая или слепая? Вот он! Прямо перед ней! Почти касается ее! Почему она не видит, как неистово тоскует по ней его сердце? — Расслабься. — хлопок по плечу приводит в чувства. Дерил судорожно наполняет лёгкие кислородом и отступает. Теперь бездонные глаза Юлия нежно взирают на него с безопасного расстояния. — Нет нужды подставлялся. Отец терпеть не может подобные вещи, и если по отношении ко мне ещё способен на снисхождение, то постороннего не пожалеет. — Мне не страшен гнев Императора! — рассеянно отмахивается Дерил. — Лишь бы ты была в порядке. — Мой братец — герой. Одно слово Принцессы и он сравняет дворец с землей! — мрачно иронизирует Лукас, выплывая из-за экипажа. — Весьма прискорбно это делать… Однако должен все-таки опустить тебя с небес на землю, дорогой кузен. Это мой братский долг. Так что не вини за излишнюю жёсткость. На текущий момент все мы вместе взятые не ровня Государю. И если не побережём себя, боюсь, неприятностей нам не избежать… — Ты, безусловно, прав, братишка! Ситуация действительно тревожная. Потому, если Юлии угрожает опасность, мы обязаны сделать все возможное, чтобы помочь ей… Лукас одаривает его тяжелым взглядом, о смысле которого гадать не приходится. Юлия же всплескивает руками. — Да успокойтесь вы… Отец ничего мне не сделает. По крайней мере пока у Империи нет наследника и я единственная продолжательница династии… — Мы не можем быть в том уверены! — возражает Дерил и берет девушку за руки. — Послушай, почему бы нам просто не уехать? К черту трон и политику! Обоснуемся в каком-нибудь уютном городке и заживем как обычные люди… — Кхе, кхе… — громко прочищает горло Лукас. — Романтично однако… Похоже на утопию… — Как стать обычными тем, кто никогда ими не был? Мы дети влиятельных семей. На наших душах клеймо долга и ответственности… — добавляет с мрачной безысходностью Юлия. Весь облик ее полнится невыразимой печалью. — О чем речь? О том, о чем я думаю? — Я правда признательна Вам, ребята… — отняв ладони, она выжимает улыбку. — Но дальше я сама. Не волнуйтесь слишком сильно. Мне не в первой выпутывается из передряг в одиночку. Если же не выйдет, то я знаю, к кому обратиться. Юлия ошиблась. На сей раз Кассий разозлился настолько, что даже видеть ее не пожелал. Он не вышел к ней на встречу. Вместо этого отправил солдат и секретаря с приказом. «Так даже лучше» — рассудила Юлия, бурля внутри. Появись отец перед ней сейчас, она непременно вспылила бы и выплеснула на него все, что накопилось прямо на глазах у челяди, тем самым дав очередной повод злопыхателям позлорадствовать. — Мое почтение, Ваше Высочество. — приветствует ее секретарь, в то время, как преторианцы обступают кольцом. — Примите высочайший указ! Вытянув руки вперёд полукругом, как полагается знатным мужчинам, но не перестало женщине, а тем более Наследнице Престола, Юлия демонстративно склоняется. — Принцесса Юлия — наша единственная, горячо любимая дочь, не оправдала возложенных на неё ожиданий. Систематически нарушала дворцовый этикет, выказывала непочтение к предкам и родителям. Злоупотребляла собственным положением, выпивала и дебоширила в городе, чем привлекла общественное внимание и запятнала честь Императорской семьи. За сим, до особого распоряжения, Принцесса Юлия заключается под домашний арест. Ей запрещается контактировать с внешним миром и покидать дворец, заниматься военным искусством и верховой ездой. В назидание следует двести раз переписать дворцовый устав для женщин и углубиться в изучение «Добродетели благородной жены»… У Юлии дёргается правый глаз, но она подавляет желание разразиться проклятиями и склоняется ниже. На сей раз батюшка превзошёл самого себя, придумывая наказание для неё. Лишить любимого, поощрить ненавистное… Изощренная пытка… А что же дальше? Уголки губ Юлии презрительно приподнимаются. — Принцесса подчиняется! Но когда она распрямляется и протягивает руки, чтобы получить приказ, ее лицо выражает лишь почтение и покорность. — Домашний арест… — немногим позже, сидя на кровати, она озадачено поглаживает указательным пальчиком изящную резьбу на валике свитка. — Император отнюдь не оригинален. Однако «Добродетели благородной жены» и запрет на использование оружие… Не поздновато ли лепить из меня благородную барышню? — Видите ли… Государя очень огорчило Ваше отсутствие на мемориальном ходе. Ведь он организовал это мероприятие специально для Вас. Так, Его Величество хотел продемонстрировать всю свою печаль и любовь к Вам и покойной жене. — вступается за отца дама До. Было бы странно, если бы она этого не сделала. Тогда ее можно было бы заподозрить в подстрекательстве. — Жалкий показушник! — безразлично хмыкает Принцесса. Дама настороженно понижает голос: — Ваше Высочество! Настоятельно рекомендую, следить за тем, что говорите… Вы ещё не знаете… Но с момента Вашего исчезновения произошло множество изменений. В частности Государь распорядился увеличить количество закрепленных за Вашими покоями слуг. Теперь их вдвое больше, нежели прежде. Кроме того, Вы, вероятно, заметили, что стражи тоже стало больше. Если Вас услышат, боюсь, Ваше Высочество могут неправильно понять. — Не тревожься. Отцу все-равно, что я говорю. Данные меры — способ удержать меня здесь. Мой бедный папочка боится, что я сорву его планы. Любопытно, что же задумал Его Величество? Это правда то, что я думаю или я все-таки ошибаюсь? — Сие мне неведомо, Госпожа. На мой скромный взгляд, Государем движет беспокойство. Вы его единственная дочь и наследница престола… — Зришь в корень! Отсюда и причина беспокойства. Будь у страны наследный принц, обо мне никто и не вспомнил. — Не судите столь уверенно, Госпожа. Порой очевидные вещи отнюдь таковыми не являются. Они как, мишура, заслоняющая истину. — Дама До, Дама До… — тихо смеется Юлия. Откинув волосы с плеч, с любопытством смотрит на женщину. — Клянусь, если бы не знала Вас столько лет, сочла, что вы ратуете за Императора. — Ваше Высочество… Это также верно, как и то, что я — скромная служанка, сердцем передана Императорской семье. Вместе с тем, я прожила достаточно долго, чтобы судить с позиции собственного опыта. Ваш батюшка Император. На его плечах тяжкое бремя о судьбах миллионов. Не удивительно, что порой он вынужден действовать крайне жестоко. Это лишь из желания защитить Вас. Вы — Принцесса — личность публичная. На Вас смотрят тысячи глаз. Многие равняются на Вас. Вокруг масса людей и хотя Вы избегаете дворцовых склок, есть немало желающих заручиться Вашей благосклонностью. — Последнее вы очень точно заметили… — соглашается Юлия, вспомнив Плиния Тарта. — Некоторые из них настроены весьма решительно… Тем не менее, сдаваться я не намерена. И меняться тоже. Я такая какая есть. Раскаивается мне не в чем. Все мои поступки от чистого сердца. И уж тем более я не стану плясать под чужую дудку и притворяться той, кем не являюсь. Оставлю это на усмотрение батюшки. — Возможность выбора? Моя девочка так великодушна… — доносится из-за ширмы возле окна. Женщины одновременно оборачиваются. Перед ними предстаёт Кассий собственной персоной. Пурпурная, отороченная золотом тога на нем безукоризненно отутюжена и ниспадает изящными складками. Лавровый венец на голове гармонирует со снежно белыми волосами. А голубые глаза подобны бездонным озёрам. Император — ещё довольно молод и привлекателен. Неудивительно, что женщины вьются вокруг него роем. Было бы странно, если бы он оставался один при подобном изобилии. К тому же у Империи до сих пор отсутствует наследник… Юлия прекрасно понимала, почему отец вступил в брак. Царственные люди по природе своей не свободны. Их жизнь так или иначе подчинена интересам страны. В сущности, она без возражений приняла бы любую женщину отца. Только не Катарину! — Фу, как безнравственно! - кривится Принцесса. - Подслушиваете, Государь? — Злословить за спиной, по-твоему, более достойно?! — легко парирует Кассий. Его поступь мягкая, беззвучная. Медленно приближаясь, он будто скользит по начищенным до блеска половицам. — Я не злословила! А констатировала данность. - быстро справляется с волнением Юлия и ее голос звучит спокойно и невозмутимо. — Я тоже не подслушивал. А ждал подходящего момента, чтобы… - вздыхает Император. — Чтобы что? — перебивает Юлия, уводя взор в сторону застывшей между ними служанки, которая, судя по сконфуженной позе и втянутой в плечи шее, чувствовала себя крайне дискомфортно. На секунду ей становится ее жаль. Дама До — нечаянный свидетель, ненароком попавший под обстрел и не имеющий возможности покинуть «поле боя» без позволения хозяина. — Оставь нас… — велит Император, проследив за ее взглядом. Придворная дама поспешно удаляется прочь. Не успевает за ней притворится дверь, Юлия попадает в объятия отца. — Как же ты меня напугала! Я постарел на десяток лет за минувшие дни… — хрипло выдыхает он, так крепко прижимая ее к себе, что того гляди раздавит. В кольце этих знакомых, сильных рук Юлия сжимается в ком. Тепло окутывает ее тело. Но оно не греет. Оно проникает в плоть острыми шипами, воскрешая в памяти болезненные воспоминания. Тот день… Тот страшный, роковой вечер, когда не стало мамы… Сгустились сумерки, когда они проехали через городские ворота. Усталые, покрытые дорожной пылью, но напитанные той неукротимой энергией, которую возможно получить лишь вкусив ветер свободы. — Смотрите! Флаг над дворцом! — крикнул Дерил, останавливая коня на развилке. — По-моему, это траурный флаг! — говорит Лукас. Юлия привстала в седле. Сердце забилось в районе горла. — Быстрей! — скомандовала она и пришпорила скакуна. Заржав, Демон сорвался вскачь. Лукреции рванули следом. Вскоре перед ними выросли стены Императорского дворца. — Отоприте ворота! Ее Высочество Принцесса Юлия вернулась! — приказал Лукас, предъявив жетон. Стражники суетливо повиновались. — По кому траур? — Ее Величество Императрица слегла… — ответил один из постовых. В глазах Юлии потемнело. Все последующее она помнила смутно. Как рванула на полном скаку во дворец, взлетела по ступеням и пересекла бесчисленные коридоры выпало из памяти. Лишь отворившаяся на встречу дверь и бледное лицо Ли, представшее перед ней. — С дороги! — выпалила она, не желая анализировать ее внезапное появление перед ней, но тем не менее автоматически делая это. Если правая рука матери преградила путь, значит ситуация дрянь. Ли не шелохнулась. Тогда Юлия изо все сил ее толкнула, прорываясь внутрь. Шаг. Сильные, привыкшие держать оружие, руки женщины, легко откинули ее назад. — Ли! — возмутилась на грани отчаяния Юлия. Она практически не соображала. Ее сознание было приковано к неподвижному телу на кровати. — Не суетись. Я отпущу тебя, как только ты придёшь в себя и внимательно меня выслушаешь… Юлия усилием сосредоточила на ней взгляд. Лицо женщины плыло размытым пятном. Отбарабанил и стих за спиной топот ног. В такой момент друзья не за что не оставили бы ее одну. Она слышала их сбившееся дыхание и это придало ей сил. — Мама! Что с ней? — выдавила Юлия. — Мне очень жаль, дорогая… — вздохнула женщина. Пол под ее ногами превратился в мякиш и закачался волнами. — Случилось страшное… Твоя матушка безвременно покинула нас… На последнем слове голос Ли дрогнул. Глаза увлажнялись. Юлия вырвалась и бросилась в комнату. Пространство полнилось сумрачным светом. В воздухе витал терпкий аромат благовоний и лекарственных трав. — Выпейте это, Государь. Это придаст Вам сил… — протянул чашу с настоем Императору придворный лекарь. Он принял ее и механически осушил. — Это моя вина… — простонал Кассий. — Мне следовало остановить ее… Следовало заставить выслушать, а не смотреть, как она в пылу эмоций садится на лошадь. Если бы я настоял… пусть даже пришлось применить силу… она не попала бы в грозу и это треклятое дерево не упало бы на неё… — Вы не могли этого предвидеть, Ваше Величество! Императрица ушла трагично. Но такова, вероятно, ее судьба. Мы над этим не властны. Кассий шумно выдохнул, взял в ладони руку жены и прижался к ней щекой. — Почему? О, Боги, Лавиния, почему ты такая упрямая! Почему ты никогда не слушаешь меня? Мы сражались с тобой с самой первой встречи! Наша семейная жизнь — вечное поле брани! Посмотри, что ты натворила, дурочка! Как мне жить теперь без тебя? Его речь оборвалась. Лицо скрылось за пеленой волос, когда он в отчаянии уткнулся лбом в грудь жены. В грудь, в которой больше не билось сердце… Ноги Юлии налились свинцовой тяжестью. Она с превеликим трудом доковыляла до постели и рухнула рядом с отцом. — Мама? — слетело с ее губ. Собственный голос лился словно издалека. Она едва его узнавала. Император резко вскинул голову. В полных ужаса, красных от пролитых слез глазах отражались огни свечей. — Вернулась? — хрипло промолвил он. Юлия едва обратила на него внимания. — Мама! Это я! Я тут! Мамочка проснись! Давай обнимемся! Разве ты не скучала по мне?! — позвала она, приподнимаясь на коленях. — Родная… — ладонь отца призывно опустилась на плечо. Такая живая и проникновенно горячая по сравнению с неподвижной рукой на вышитом золотом одеяле… В ее голове словно что-то щёлкнуло. Оттолкнув отца, она кинулась к матери и принялась трясти ее остывшее тело. Сколько это продолжалось в памяти тоже не отложилось. Однако крепкие, удушающие объятия отца, в которых она непонятно каким образом очутилась, надёжно в ней зафиксировались. В тот день они были такими же как сегодня. Отдающие отчаянием и тревожно-баюкающие… Юлия плотно смыкает зубы. Любовь отца тираничная, всепоглощающая. С отчётливым оттенком абьюза… Он любил так мать. Он «душил» ее так. Держал рядом в золотой клетке, словно диковинную редкость. Годами изнывал от ее холодности, тем не менее не желал отпускать от себя ни на шаг… Искал утешения в объятиях бесчисленных наложниц, но сам же маялся из-за этого, так как в его сердце никто не мог ее заменить. Когда же матери не стало, вся эта бешеная, годами сублимируемая любовь обрушилась на неё. И тепло и горько… Юлии утыкается носом в складки тоги на плече отца. Поздно что-то менять. Точка невозврата пройдена. Она готова была понять его. Но до того, как узнала правду. Слезы подступают к глазам. Стремясь скрыть их, Юлия порывисто отстраняется и юркает Императору за спину. Продемонстрировать слабость перед ним — все-равно, что вывернуть душу на изнанку! — Его Величество способно на подобные эмоции? Слабо вериться…- колкие слова безжалостно слетают с языка. Смерть матери на его совести, так к чему же миндальничать? — Юлия! — вздыхает Кассий. Его красивое лицо искажает судорога. Сплошное притворство! — Секретарь Лай огласил приказ, если вы об этом пришли потолковать. Я вняла каждому его слову и не собираюсь более чинить проблемы. Можете быть покойны, Государь. Покуда вы не позволите, не ступлю отсюда и шага. — Это все? Все, что есть у тебя для меня? Разве не видишь, я действительно пытаюсь быть терпимым к твоим выходкам? Можешь хотя бы для вида пойти мне на встречу?! — А ты, Папа? — не сдержавшись, выкрикивает Юлия с разворота и осекается. Отец стоит ошеломлённый. На щеках неестественная бледность. Ещё бы… Она не обращалась к нему так со дня похорон. С печалью в глазах он простирает к ней руку. Но она брезгливо отшатывается, мотая головой. — Вот уже второй год я бьюсь, словно рыба об лёд… Почему ты не хочешь услышать меня? Нам никогда не понять друг друга! Просто выполни обещанное — отдай мне Мираннеллу и разойдёмся… — Миранелла — часть Кардеской Империи. Но однажды непременно перейдёт в твое ведение… Не беспокойся. Из горла Юлии вырывается смешок. — Снова делаешь вид, будто не понимаешь… Зачем? То, что ты подразумеваешь отнюдь не то, что я имею ввиду. — Повторюсь. Миранелла — часть Кардеса и останется таковой, покуда я жив. Ты можешь управлять ею на определенных условиях. На каких именно — тебе известно. — Мое мнение не изменилось. Я считаю эти условия неприемлемыми! — повышает тон Юлия. — Миранелла — историческая Родина моей матери. Она моя по праву. Навязывать брак за возможность вступить в право наследования, по-моему, бред несусветный. — Тем не менее, на иных условиях твоё желание неосуществимо. — В таком случае, нам не о чем больше разговаривать. Рада была повидаться, Ваше Величество! Юлия церемониально кланяется и отходит к окну. Гнев плавает по телу волнами и ее сотрясает дрожь, которую она с трудом сдерживает. — Говоришь, бьешься словно рыба об лёд? Однако и я не первый год стучусь в закрытые двери! — вздыхает Кассий и Юлия насторожено оборачивается. В голосе отца горькие нотки. На челе невыразимая мука. Наверняка вспомнил мать… Едва эта мысль проскакивает в голове Принцессы, отец произносит: — Ты — моя единственная дочь. Все, что у меня осталось в этой жизни. Лавиния ушла… ее больше нет с нами. Не было и дня, чтобы я не сожалел и не казнил себя за то, что не остановил ее… Но родная моя, милая доченька — время не стоит на месте. Нельзя вечно жить болью. Надо двигаться вперёд. Ты и я — мы все ещё живы… мы одна семья с тобой. Давай положим конец этой бессмысленной вражде… Взгляд Юлия падает на спокойную руку отца, на изгибе которой покоятся складки тоги. — Ты прав. Мама мертва. Уже два года как. Из-за тебя. Я не могу с эти смириться. — Что ты говоришь такое? Бог свидетель! Я любил ее больше жизни! — И потому сгубил? В тот день, когда ее не стало вы поссорились, не так ли? — Мы часто ссорились… — не отрицает Кассий, роняя ладонь и складки тоги его одеяния водопадом обрушивается к ногам. — Но только не в тот день, а накануне… — А в тот день ты просто ранил ее насмерть, что и повлекло за собой необратимые последствия! — рявкает Юлия. Отец непонимающе хмурится. Тогда Юлия подходит к столу возле кровати и извлекает из ящика стола потрёпанную книжку. — Это дневник мамы. Прочти последние страницы. И больше не вини меня в том, что я сужу ошибочно. Ночь отступила незаметно, прихватив с собой надоедливый дождь. Сквозь убегающие облака проклюнуло яркое солнышко. Мир словно ожил после долгих дней мрака и сырости. Подперев голову ладонью, Юлия сидит за столом, наблюдая за бесовским переплясом солнечных бликов на скатерти. Трели птиц, смешавшись с зычной перекличкой постовых, просачиваются через приоткрытое окно вместе с утренней свежестью. Расцветает новый день, а мысли ее безнадёжно застряли в прошлом… Отец… Указательный палец Юлии бездумно следует за солнечным зайчиком, минуя стопку писем. Матушка покинула Родину в довольно юном возрасте. Невзирая на это, сердцем она осталась в стране вольных ветров и безудержных скачек. Отец запрещал ей поддерживать связи с чиновниками Миранеллы, заставил разорвать связи с родственниками и друзьями. Даже упоминать вслух название страны не позволялось. Стоило случайно обмолвится на край тотчас обрушивались репрессии. Куда бы мама не пошла ее всегда сопровождала стража. Вся ее корреспонденция проходила через его руки. Он жестко фильтровал ее контакты, решал с кем общаться, а с кем нет. Матушка была Императрицей могущественной Империи, но по сути заложницей, не имеющей право голоса. В своей жизни ей пришлось многое пережить. Тем не менее, невзирая на тяготы и ограничения, она не сломалась и нашла способ участвовать в жизни Миранеллы. Стопка писем перед Юлией — переписка с министрами и феодалами, сохранившими титул и власть, двухгодичной давности, в которых они присягали на верность опальной Императрице. Затерялись в этой стопке и парочка свежих писем, адресованных лично ей… «Отец…» «Я в шаге от того, чтобы вступить на ЭТОТ путь… Не вынуждай меня…» — Госпожа? Госпожа? — Дама До легонько трогает ее за плечо и Принцесса отрывается от мыслей. — Я не слышала, как ты зашла… — Мне показалось, вы уснули прямо за столом… — Нет. Я не спала. Глаза устали и я на секунду их прикрыла. — Небось о разговоре с отцом думали? — осторожно замечает дама До, выгружая из вместительного короба тарелки. Она давно при дворе, кроме того довольно наблюдательна. Поэтому едва взглянув на неё, сразу все понимает. — Не без этого… — признаётся Юлия. — Не изводите себя слишком. Император все же ваш батюшка. Прогревается немного и отойдёт. — Это волнует меня меньше всего… — В таком случае, могу я поинтересоваться, что Вас гнетёт? — прерывает работу, женщина. — Я… — теряется в раздумьях Юлия. Взгляд ее опускается на стопку писем. Матушка скрупулёзно хранила их в тайнике под кроватью, хотя следовало бы избавиться сразу после прочтения, так как они нечто иное как прямое доказательство измены. Тем не менее Юлия понимала почему она их сберегла. Будучи отрезана от мира, от Родины, которой присягала на верность и людей которой поклялась защищать, Императрица объективно оценивала свои силы и таким образом подстраховалась. Если бы она по каким-либо причинам потерпела неудачу, продолжить ее дело сможет дочь… Поначалу она не желала принимать ее волю. С детства Миранелла являлась для неё чем-то абстрактным, тем, что заставляло матушку печалиться и предъявлять к ней повышенные требования. Однако с тех пор, как в руки попался ее дневник, этот далекий край стал средством мести. — Покушайте, Ваше Высочество. Я принесла вашу любимую кашу с фруктами. — проникает в мысли клич из реальности. — Не хочу. Убери все это… - Юлия выходит из-за стола и относит письма в тайник. А затем снова возвращается за стол. — Выглядите измотанной. Что бы сказала Госпожа Ли, увидев Вас в таком состоянии? Вам следует хорошо питаться. Иначе заболеете. Как я тогда смогу посмотреть в глаза Госпоже, когда она вернётся? — Сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдёт. — вздыхает девушка. Ложка волшебным образом оказывается у нее в руках и так же чудесно опускается на дно тарелки. — Не падайте духом. Однажды все устаканится и вы обязательно свидитесь. Юлия одаривает женщину благодарным взглядом и признаётся: — На самом деле я собираюсь отослать и тебя, дама До. — Госпожа недовольна мною? — бледнеет служанка. Юлия откидывается на спинку стула. — Дело не в этом. Ты же знаешь, я слегка эгоистична и делаю это скорее для себя. — Но я пообещала Вашей матушке и госпоже Ли заботиться о Вас. Как я смогу делать это, находясь вдали? — Здесь становится опасно. — аргументирует девушка, устремляя взор в потолок. — Не уверена, смогу ли сама себя защитить. Не говоря уже о ком-то еще. Во дворце ты — единственный верный мне человек. Я уже потеряла Маму и Ли. Не хочу больше нечаянных жертв. — Что Вы задумали, Ваше Высочество? — холодеет женщина. Юлия отвечает молчанием. Тогда придворная дама порывисто припадает к ее ногам: — В любом случае, не важно! Чтобы вы не собирались делать, позвольте мне помочь! Безусловно, я не такая выдающаяся как Госпожа Ли. Я не столь умна и проницательная. Однако имею немалый житейский опыт. Моя Госпожа. Уверяю! Вы можете на меня положиться! — Право же, встаньте… — великодушно помогает ей подняться Принцесса. — Я весьма тронута Вашей преданностью. Однако после вчерашнего инцидента, боюсь, моя конфронтация с Императором обостриться. Не боитесь попасть под удар? — Моя Принцесса… — слабо улыбается женщина, трепетно сжимая ее руки. — Если бы я страшилась наказания, то не только держалась бы от Вас на расстоянии, но и сделала все возможное, чтобы избежать участи придворной дамы прежде. Юлия усмехается. — Тут вы загнули… Низшие сословные ранги обязаны присылать своих незамужних дочерей достигших 16-летия во дворец согласно регламенту… — Было бы желание, а способ найдётся… — вымученно улыбается женщина. — Дама До…. — заинтриговано наклоняет голову вбок Юлия. — А вы правда интригуете. Сегодня я открыла вас с неожиданной стороны… Ну, ладно. Коль вы желаете, я буду иметь вас в виду в случае чего… — Благодарю, Ваше Высочество. Юлия снова улыбается, и отходит к окну, мимоходом отметив, что за последние минут десять делает это не первый раз. — Чем занят Император? Я подумываю нанести ему визит немного позже… — Государь отбыл из дворца на рассвете, Госпожа. — отвечает дама До, возобновляя сервировку. — Вот как? И куда его понесло в такую рань? — Мне это неизвестно, к сожалению. Знаю лишь только, что он отбыл вместе с Капитаном, облачённый в гражданское. — В гражданское? — недоуменно оглядывается Юлия. — Странно. К чему этот маскарад? — Вероятно Его Величество желал сохранить инкогнито? — наобум предполагает дама. Юлия охотно соглашается: — Вполне может быть… — А следом ее осеняет: — Неужто он… — Ее Величество Императрица! — гремит в коридоре. Дверь распахивается и в широком проеме появляется Катарина. Юлия оборачивается и невольно щурится. Ее алое платье настолько яркое, что больно смотреть. — Чем обязана? — не утруждаясь приветствиями, спрашивает Принцесса. В этот же самый момент мимо женщины проскальзывает яркий голубой шар и едва не сносит ее с ног. — Слава Небу! Слава небу! Ты цела и невредима! Я так за тебя переживала! — повисает у неё на шее Флоренц. От ее визга звенит в ушах. Юлия со вздохом отводит цепкие , словно репейник, руки сводной сестры и вынуждает отступить на несколько шагов назад. — Боже… Как же это досаждает… - устала сетует она. Ее желание отгородится от сестрицы не возникло из воздуха. С самого первого дня Юлия сознательно относилась к ней предвзято. Дочь женщины, ответственной за гибель матери в ее представлении должна быть такой же подлой и безнравственно. Так думала Юлия. Чтобы укрепить стены между ними, она умышленно держалась отчуждённо и грубо. Однако Юлия никак не ожидала, что этот рыжий ребёнок окажется беззлобен, чист и совершенно не злопамятен. Она словно не замечала, что ею отчаянно пренебрегают, на холод отвечала искреннем тёплом. Это сбивало с толку. Юлия прибывала в сомнениях. Возможно ли, что такая испорченная мать могла воспитать такую непорочную душу? Не проходит и минуты, Фло снова повисает у неё на локте. — Где тебя носило? Я места себе не находила! Думала, с тобой что-то случилось… — Я не ты! Что со мной может стрястись? — новая попытка отстранится венчается успехом и Юлия благополучно возвращается к столу. Там она отодвигает стул и указывает на него жестом. — Присядь и перекуси пока мы с «матушкой» болтаем. Коль она явилась сюда, вероятно дело срочное… Не так ли, Ваше Величество? — Разве нужна причина матери, чтобы проведать дочь? — протягивает Императрица, встряхивая шлейф платья и подходя ближе. — Разумеется. Однако какое отношение это имеет ко мне? — парирует Юлия. — Юлия, мама действительно очень волновалась за тебя, когда ты так внезапно пропала. У неё даже случилась бессонница! Знаешь, как это мучительно изнемогать от усталости, но быть не в состоянии уснуть?! — воодушевленно принимается объяснять Фло, в интервалах между фразами уплетая сахарную булочку, перед которой не смогла устоять. Сладкое и выпечка - всегда были ее слабостью. Наблюдая за тем, как она набивает рот, Юлия про себя усмехается. Императрица скрупулёзно следит за фигурой и внешностью. Употребляет в пищу только полезные продукты. Потому в свои за сорок выгляди моложаво и изящно. Чего не скажешь о ее дочери. Хотя у Фло довольно миловидное личико, фигура похожа на мягкую плюшку. — Надо же, какое несчастье?! Кажется эта неблагодарная «дочь» вновь обеспокоила Государыню… - с оттенком сожаления вздыхает Юлия. В ее тёмных глазах блуждают солнечные блики, отчего взор кажется чистым и искренним. Она знает, что в данную минуту выглядет нежной и невинной. Иллюзия, которую легко создать, но сложно долго поддерживать. Глаза Императрицы источают вселенский холод. В комнате властвует напряжение. Но, кажется, только лишь Фло не в состоянии это почувствовать, так как по своей природе слишком простодушна и добра. — Все же, Юлия! Где ты пропадала? - ноет она. Терпение Юлии постепенно начало иссякать, поэтому со словами она не церемонится: — Много будешь знать, скоро состаришься! — Злобная злыдня! — надувается Фло, от чего ее круглые щечки кажутся еще пухлее. - Как девушка может быть настолько чёрствой? — Императрица подаётся к дочери и ободряюще голубит ее по голове. Красивая, изящная кисть порхает по огненно-рыжим волосам. На безымянном пальце тускло мерцает обручальное кольцо с прозрачным, как слеза, камнем. Будучи не в состоянии оторвать от него взор, Юлия стискивает зубы до прострелов в основании челюсти. Вот он — ещё один повод для ненависти! Маячит перед глазами, словно красная тряпка перед быком… Отец утверждал, что мама — любовь всей его жизни. Однако без зазрения совести передарил ее кольцо новой супруге. Подлый лжец! Ногти впиваются в ладони. — Достопочтенная Госпожа. Не тяните тигра за усы. Просто скажите, зачем пожаловали. Не тратьте мое время впустую. Глаза Императрицы тускло вспыхивают. — Император… — начинает она и осекается, так как перст Принцессы тотчас взмывает в направлении двери. — Коль речь об батюшке, я не смогу быть полезна «матушке». Пожалуйста, не гневайтесь. День был длинным. Я что-то притомилась и вынуждена просить матушку откланяться. — Довольно дурочку валять! - внезапно выходит из себя Катарина. - Неужто совсем не понимаешь?! Девица на выданье, а ведёшь себя словно дитя неразумное. На ЕГО плечах заботы о всей Империи! Сколько еще ты намерена изводить его своими выходками? Повисает молчание. Взгляд Юлии подобно пике препарирует женщину. Сердце бьется в ушах. Неслыханная наглость! Эта презренная, эта бессовестная, осмелилась читать ей нотации?! — Вы, часом, не забылись, Государыня? — обманчиво мягко изрекает Юлия. В глазах ее беснуется холодное пламя. — Отнюдь! — горделивости вздергивает подбородок Императрица. — Прекрати юлить и отвечай. Что произошло вчера? О чем таком вы толковали, что Кассий снова сорвался и умчался на ЕЕ могилу? Юлию пробирает безудержный смех. Она еле сдерживается, чтобы не рассмеяться ей в лицо. Сама того не ведая Катарина разложила все по полочкам. Поведение отца и его тайная вылазка инкогнито — следствие вчерашнего разговора! Весьма отрадно. Не такой он уж и бесчувственный… Погасив улыбку, Принцесса медленно опускается на стул рядом с сестрой и облокачивается о стол. Неторопливые, грациозные движения буквально кричат об опасности. — Ваше Величество правда желает знать? Что ж, тут нечего скрывать. Я поделюсь с Вами. Только смотрите не пожалейте после. Лично для ВАС это может оказаться ОЧЕНЬ неприятно… — Ну хватит уже сестрица! Не обижай больше маму, пожалуйста! — привстав, тянет ее за руку Фло и вскрикивает. Звонкий шолбан отбрасывает девчонку на место. — Больно! Как больно! — трет лоб Флоренц. — Повторяю. Сиди тихо, пока взрослые разговаривают. — Кто тут взрослый?! Ты всего на два года старше меня! — Действительно. Каких-то два года, а ощущение будто лет десять. - Не понимаю, ты смеёшься надо мной? - всхлипывает Фло. - Как можно?! Всего лишь призываю сестрицу смотреть на вещи шире… — Ничего не понимаю… — сетует Фло. — Ты говоришь такими загадками! Голова кругом! — Коль Императрица прикажет, я охотно поясню… Ну, так как, Ваше Величество? Женщина бросает на дочь тревожный взгляд и по ее реакции Юлия понимает, что она не осмелится открыть рот. Перед своей дочерью Катарина всегда ангел обетованный. Бедняжка Фло и не подозревает сколько грязи за ее душой и каким образом она достигла столь выдающихся высот! Ей не составит труда просветить девчушку, продолжи она напирать. — Флоренц уходим. — Решив не испытывать судьбу, Императрица неохотно ретируется. Неделю спустя. Завершив обход, Маркос возвращается в казармы. Путь его лежит через Императорский сад. Миновав цветочную арку, он поворачивает на дорожку, ведущую к мостику, перекинутому через узкую речушку и видит Плиния. Телохранитель Принцессы, прислонившись к дереву плечом, издали наблюдает за подопечной. Стоит чудесная солнечная погода. Ласковый ветерок бередит кроны деревьев и водную гладь. Юлия стоит, облокотившись о перила моста и смотрит вдаль. На ней изумительное белое платье с длинным, волочащимся по земле шлейфом и широкими рукавами. Замысловатую прическу венчает золотая диадема. Серьги в ушах колышутся с серебристым звоном. Пленительная красота. Неудивительно, что Тарт выглядит очарованным. Маркос сглатывает тугую слюну и отводит взор. Ему опасно смотреть на Принцессу. Это зрелище, которое отравляет душу недопустимыми желаниями. Юлия… Его маленькая слабость, о которой не ведает ни одна живая душа… — Чудесный день, не правда ли, Господин Тарт? — бесшумно приближается к мужчине Капитан. — Слишком умиротворённый, по-моему. — отзывается Плиний, мельком взглянув на него. — Похоже Принцесса приучила вас к напряженному темпу. У неё на службе вам не приходится скучать, верно? — усмехается Маркос. — Вы и сами знаете… Мне ли Вам рассказывать?! — следует монотонный ответ. — Трудно тебе с ней? — Ее Высочество предвзята ко мне. Не пойму, чем заслужил… Всю голову сломал, а ответа не нашёл. Можно было бы предположить, что она все ещё не простила мне инцидент в поместье. Однако ее отношение поменялось ко мне значительно раньше… Подозреваю это как-то связано с моим отцом. Сдаётся мне, Принцесса его недолюбливает. В его присутствии она всегда другая, всегда напряжена. Интересно, почему? Чем мой батюшка обидел ее? Наша семья верой и правдой служит стране. Император ценит и доверяет отцу… Наслаждаясь видом прелестной фигурки на мосту, Маркос закладывает руки за спину и чуть проходит вперёд. — Я далёк от политики. Однако припоминаю, Второй Советник в своё время стоял в оппозиции к покойной Императрице и именно с его подачи Государь повторно женился. Может проблема в этом? — Вполне может быть… — оживляется Плиний. В его глазах зажигается огонёк. Он складывает руки полукругом и кланяется. — Капитан! Я ваш должник. — Пустяки! Забудь! — обернувшись, Маркос хлопает его по плечу и вновь смотрит на Принцессу. — Давно она такая? — С самого утра. — Что-то произошло? — Ее Высочество наведалась к Императору. Однако он опять отказался ее принять. Вот уже неделю она обивает его порог и все безуспешно. Государь так жесток к Госпоже… — У Государя на то веские причины… — бесстрастно роняет Маркос. — Не сомневаюсь… — вздыхает Плиний и замолкает. Капитану нечего добавить. У него нет желания помогать Тарту, невзирая на благосклонность Императора и его намерения. Государь принял решение, которое он всем сердцем не одобряет. Факт. Юлия не из тех, кем можно безнаказанно манипулировать. С ее проницательностью и необузданным нравом малейшая оплошность может повлечь бурю, последствия которой накроют всю Империю. Словно почувствовав на себе их взгляды, девушка поворачивает голову и приветствует его лёгким поклоном. Затем отворачивается, и поспешно направится в противоположную сторону. Вечером из окна ее спальни вылетает два голубя…