Pov Яна
Минула самая волшебная неделя в моей жизни. Виктория принялась обучать меня танцам, а я помогала ей с языком. Встречались мы каждую ночь после работы на студии, покидали офис лейбла и вместе шли к ней домой. Каждое действие Виктории я проговаривала про себя, чтобы запомнить эти волшебные события как можно лучше. И, когда мы расставались, я жила воспоминаниями и фантазиями; где бы я не находилась, в дороге или у Любы, уютная квартира Принцессы, вкус и запах чая с мягкими вафлями и земляникой, её прелестный старинный граммофон, играющий лишь лучшую музыку из кажущейся бесконечной фонотеки всегда были со мной. Но я стала замечать, что настоящая Виктория и Вики из моих фантазий отличаются. Например, я воображала, что она очень ласкова со своими друзьями, но на самом деле, Шпильман довольно резкая. Она часто над всеми подшучивает, порой весьма обидно. Сперва меня это задевало. Но я должна полюбить и эту черту её характера. Потому что клялась любить Вики такой, какая она есть: со всеми её колючками и вредностями. Ведь из-за этого меня начали посещать разочаровывающие мысли о том, что я вовсе не люблю Викторию. Чувства фаната к артисту и романтические, сильные чувства отличаются. Люди многого не знают о своих кумирах, потому что не общались с ними в живую. Идеализируют их, додумывают неизвестные им детали жизни знаменитостей… А ведь Вики многого не досказывает. Образ, сложившийся в моих мечтах был слишком заботливым, сильным, но открытым со мной, не боящимся показать, что ему нужна моя поддержка. Настоящая же Принцесса держит меня на расстоянии. Она всегда прерывает личные вопросы и другие попытки сблизиться шутками и колкостями. Передо мной встал выбор: либо я предпочитаю идеальную фантазию, либо учусь любить реальную Вики. Я постараюсь сделать второе. Наконец мне стало ясно, отчего Виктория чувствует себя одинокой, несмотря на то, что она может пообщаться с фанатами, людьми, которые безумно её обожают. Это не та любовь, которая ей нужна. Я буду воспевать Вики. Со всеми её недостатками. Пускай она не совсем такая, какой я хочу её видеть, но она нуждается в моей любви. И я взращу в себе это великое, могущественное чувство. И, быть может, однажды мы сблизимся, как я о том мечтаю.***
Я сижу на подоконнике в нашей комнате, прижавшись головой к прохладному стеклу. Люблю эту атмосферу. Все улицы Берлина потонули в белой дымке а деревья надели снежные шапки. Серое небо рассыпает холодные, напоминающие птичий пух хлопья, укрывающие дороги, крыши домов, и засыпающие куртки и шарфы изредка проходящих людей. Как же спокойно и уютно. Хочется одновременно лежать в тёплой кроватке с чашечкой чая и кружиться на улице, дыша чистым, пахнущим снегом воздухом. Раньше зиму я не любила, но теперь вижу в этом времени года что-то волшебное, манящее. Особенно ночью, когда всё начинает блестеть в свете фонарей и окон. Плавный танец снежинок и тепло комнаты меня усыпляют. Закрываю глаза. Внезапно раздаётся звонок телефона. Я нехотя, не размыкая век, беру устройство и отвечаю на звонок. — Да? — Привет. — это Вики! Она сама мне позвонила! — Не хочешь прийти ко мне? Мне нужно… хм, я никак не могу понять спряжения глаголов в русском. Поможешь? — Конечно! — Я сделаю чай. А потом потанцуем.♬Трек: Пластинки — Дурной Вкус♬
Я быстро собираюсь и выхожу из дома. Бегу к остановке метро, огибая вялых прохожих и спящие деревья; снег липнет к пальто и мочит мои волосы. Холод приятно бодрит заспанное тело. Здания уже украшены к новому году. Ночью они сверкают и переливаются, блеском отражаются от снега, словно прекрасный калейдоскоп. Но даже он не сравнится со светом окон Вики.Ещё один холодный день, Идти куда-то просто лень, Да и никто сегодня не звонит. Туман в окне опять застыл, Туман, как в фильме Сайлент Хилл, Всё тот же скучный, надоевший вид…
Проехав несколько остановок на метро, я выхожу на улицу и бегу к моей возлюбленной. Вики встречает меня на пороге квартиры, безумно красивая. Одета она в чёрное платье с пышными рукавами, роскошной юбкой с оборками. Шпильман не позволяет себе показываться мне без белого грима и в домашней одежде. В её квартире как обычно пахнет сладкими, тёплыми булочками, вафлями, печеньем и пряными чаями. — Давай потанцуем. Русский — сложный, у меня совершенно исчезло настроение учить его сейчас.Приходи ко мне Слушать старые пластинки: Divine Comedy, Питера Гэбриела и Стинга.
Она ставит пластинку «The Сure». В последнее время мы танцуем под пост панк, потому что в этом жанре играет моя группа. Мне нужно учиться двигаться под похожую музыку. Я словно пропускаю мелодию сквозь своё тело, двигаюсь, не замечая пространства вокруг. Только Принцесса, которая сперва вела меня, и которую теперь веду я, научившись правильно двигаться, для меня существует.Мир сошёл с ума, Надоело всё, что там снаружи Давай до утра Старые пластинки слушать.
Теперь нет ни сверкающего зимнего утра, ни уютной кухни. Я всё это отдала, чтобы побыть здесь, с Вики.Такая жуткая тоска, И время стынет у виска, И ближе к ночи свет пустых огней. А я устал чего-то ждать, Я не хочу ложиться спать, Мне снова страшно, я звоню тебе
. Хочу положить голову на её грудь, прижаться, услышать биение её сердца. Наверняка оно стучит не так, как у других людей, а в такт чудесной музыке.Приходи ко мне Слушать старые пластинки: Леннона и Морриси, Дэвида Бирна, Cure и Стинга. Мир сошел с ума. Надоело все что там снаружи. Давай, как вчера, старые пластинки слушать!
***
Мы всю ночь учили русский. Вики ну никак не давались все формы глаголов. Выпили, наверное, литра три чая. Пересмотрели «Ди охотник на вампиров». А потом просто легли на диван в зале и включили музыку. Небо медленно светлеет, переходя на горизонте из чёрного в жёлтый. — Надо-же, уже утро… — потягиваюсь я и поворачиваюсь к Виктории. Она лежит не двигаясь, с закрытыми глазами. Неужели уснула? Затихаю. Слышу её дыхание. А ведь я часто вслушивалась в её музыку, пытаясь различить вдохи перед пением. И, когда получалось, у меня по коже бегали мурашки… Какая же она красивая. Пудра с некоторых участков кожи осыпалась, и я смогла разглядеть её чистую кожу. Бледную, невесомую, словно окрашенную тонким слоем акварели. Хочу поцеловать… Приближаюсь к её лбу, уже чувствую на губах тепло её тела… Да что же я делаю?! Отрываюсь от неё, словно ошпаренная. Виктория ведь не давала согласия на поцелуй. Вновь кажется, что её тело хрупкое, призрачное, и может надломиться или растаять от резких движений. А ведь во мне на долю секунды возникло желание всю её расцеловать, зажать в объятьях, спрятать, сделав лишь моей, моей… На сердце так мучительно и сладко! От того, что я испытываю эту любовь. Но не справляюсь с ней… Иду на кухню, чтобы снова так не сорваться. Рассвет за окном медленно распространяется по всему небу, делая его сперва ярко красным, а потом голубым. Но вскоре сгущаются облака, и синева обращается в серое полотно. Я просидела на кухне несколько часов, листая ленту соцсетей. И всё это время перед глазами стоял образ Вики: её невинное выражение лица, пышные сомкнутые ресницы, чуть приоткрытые губы и тихое дыхание… Вскоре она проснулась и пришла ко мне. — Как я неожиданно уснула. — говорит она, вяло и при этом нервно потирая глаз. — Признавайся, ты уже обчистила квартиру? — шутка странная, но вызывает улыбку на моём лице. Она ставит на плиту чайник. — Я сделаю чай. — пучок Вики, ранее аккуратно прилизанный лаком, теперь поистрепался и стал похожим на фиолетовую сахарную вату. Грим почти весь осыпался. — О ужас. — она глядит в зеркало, поспешно поправляет причёску и берётся за макияж. Я пытаюсь придумать какой-то комплимент, но молчу, глядя в окно. Мне неловко находиться рядом с ней. Откуда-то появилось опасение, что Вики заметила мою попытку её поцеловать. Но она ведёт себя как ни в чём не бывало. Значит, спала в тот момент очень крепко. — Скоро Новый Год… — говорю я, чтобы хоть как-то прогнать напряжённую для меня тишину. — Уже двадцатое… — как двадцатое?! — Твою ж мать! У меня сегодня экзамен! — смотрю на часы. Девять утра. А экзамен — в полдень. Я, наверное, ещё успею съездить за гитарой… — Проводить тебя до колледжа? — она подкрашивает ресницы чёрной тушью. — Я собираюсь поехать на студию, мне по пути. — А… — Что ж, на экзамене можно будет взять одну из гитар, принадлежащих колледжу. Я успею, если мы с Вики позавтракаем и выйдем в одиннадцать. — Да, конечно… — я рада, что Виктория проявляет желание провести со мной как можно больше времени! Но почему? На завтрак был восхитительный, пышный омлет с сыром, ветчиной и помидорами. И куда же без чая? Чай это святое. Мы вышли вовремя и вместе направились в сторону колледжа. Виктория не раз давала понять, что любит зиму. Например, постила в твиттере фотографии зимнего Берлина. Вот и сейчас она сфотографировала несколько и деревьев, ветви которых покрылись снежными гирляндами. А один раз даже запустила в меня снежком. Я бы отыгралась, если бы не боялась причинить ей боль комком снега. Добрались до колледжа мы быстро. Я осмотрелась: в его дворе ни души. Лишь маленькая человеческая фигурка сидит на лестнице здания. А все остальные уже разбежались по аудиториям и, наверное, повторяют материал к зачёту. Ну, или молитвы… Я замечаю, что Вики заинтересованно смотрит в сторону сидящей на ступеньках фигуры. Приближаясь, мы видим, что это девушка, и она плачет. Не сказать, что я испытываю к ней жалости или даже интереса. Но хорошие, достойные Принцессы люди должны предлагать помощь тем, кто в беде. — Извините… — я неуверенно подхожу к девушке. Из-под розового капюшона торчат кудрявые зелёные волосы. Это же Анжела, наша учительница по истории музыки! — Вам нужна помощь? Чего вы плачете? — Яночка! — отчаянно кричит она, подняв на меня красные, мокрые глаза. — Милая! Я больше не смогу вас учить… — что ж, я этому рада. На одного раздражающего человека меньше… Да что же это я?! Разве Принцесса одобрит такого циничного отношения к страданиями другого?! — Почему? — спрашиваю я с притворным сочувствием. — Я… Я… — она то и дело всхлипывает, раздувая и так немаленькие ноздри. — Я угостила ученика конфетой за хорошую работу… Он подавился. Но, слава богу, выжил! А меня уволили! Хорошо, что хоть не посадили. Анджела смотрит на меня так, будто я могу ей помочь. Потом переводит взгляд на Вики. — Ты… — они что, знакомы?! — Да, я. Ну-ну, вытри слёзы. — на лице Вики появилось победное, ликующие и в то же время злобное выражение. — это всё мелочи! Улыбнись, и всё пройдёт. Анджела несколько секунд смотрит на неё, широко открыв глаза, а потом начинает рыдать ещё громче. — Вы знакомы? — это удивило меня так же, как и слова Шпильман. — Да, бывшие одноклассники. — Вики легонько кивает головой. Вот это неожиданность! Знай я это раньше, расспросила бы учительницу о том, какой Принцесса была в детстве. Хотя, нет. Виктория же не хочет, чтобы я этого знала. Хорошо, что я только сейчас узнала об их связи. — Ладно, мне пора. — Вики машет мне рукой и уходит. А я медленно бреду в колледж. Никогда бы не подумала, что Вики может так грубо пошутить над чьим-то горем. Она повела себя совсем не так, как мне бы хотелось, как я представляла. Что обычно делают люди, когда их любимый исполнитель делает или говорит что-то нехорошее? Либо начинают его оправдывать, либо обижаются и перестают его слушать. Но ведь артисты — тоже люди. Они тоже могут ошибиться и поступить плохо. Нужно давать им шанс признать свою вину, а не «отменять», как это сейчас модно. В этом-то и разница между любовью романтической и фанатской. Фанаты любят за характер и поступки. Я люблю Вики просто так. И приму её с любыми ошибками, помогу признать их и исправить. Поэтому после экзамена я поговорю с ней об этой ситуации.***
Pov Шура
Мне не хватает воздуха. Горло словно сжалось до размеров ушка иголки. Больше я ничего не могу понять. Вокруг всё гудит, сплетение нечётких голосов заглушает мои собственные мысли. — До мажор… До мажор… — пытаюсь повторить изученный материал, но все знания словно испарились. Бегу куда-то, падаю на колени. Их тут же пронзает тупая боль. Дрожащими руками достаю телефон, набираю Яну… Не знаю почему, но кажется, что она может помочь… Хотя бы поддержать… Но в ответ лишь гудки. — А?! — встречаюсь взглядом с… моим отражением?! Красное, опухшее лицо, мокрые глаза, изгрызенные кончики волос… Боже! Я не смогу собраться и сдать экзамен… за столько месяцев учёбы я ничего не усвоила! Моя игра не стала лучше, а значит есть риск подвести группу и Викторию! Наверное, музыка — не моё? Может, отец был прав? Мне стоит найти приличного мужа, чтобы потом унаследовать с ним часть компании… — Шур? — вздрагиваю и поворачиваюсь на голос. — Кат? — только сейчас до меня дошло, что я сижу в туалете и рыдаю. — Кат! Где Яна? Хочу поговорить с ней… — Яна уже сдаёт. Я тоже сдала. — девушка садится рядом со мной и осторожно меня обнимает. — Ты всё обязательно сдашь. А если нет, то ничего страшного. Мы тебя и так любим. Вздрагиваю. Действительно, и чего это я так нервничаю?! Что будет, если я не сдам этот проклятый экзамен? Вселенная взорвётся, что ли? — Ты пра… Пра…! — из-за громкого смеха не могу произнести слово полностью. — Да всё я сдам, ха-ха-ха!!! Кха! Кха!!! — резко встаю на ноги и уверенно иду к нужному кабинету. Венгер что-то кричит мне вслед, но я не слышу. — А если не сдам, то и гори оно всё синим пламенем! Рывком открываю дверь в аудиторию. На меня смотрят пятеро людей из комиссии. — Здравствуйте! — но от их сурового вида моя решительность исчезает. Сейчас я буду должна сыграть им пару партий, потом ответить на вопросы по истории и теории… Кажется, я ничего из этого не помню. А как правильно держать барабанные палочки? Перед глазами всё темнеет, и я лечу куда-то в пропасть.***
Pov Яна
Шуре вызвали скорую. Врачи привели её в чувство с помощью нашатыря, от которого она начала чихать. Её сразу же направили на пересдачу. — Ничего… — Картин гладит рыдающую девушку по спине. — Ты и без этого дурацкого зачёта очень хороший музыкант и прекрасный человек. Поверь, ты забудешь об этом через пару месяцев… — Легко тебе говорить! — срывается она, и Кат отлетает на другой конец скамьи. — Ты-то всё на «отлично» сдала! — Извини… Я тоже получила неплохие оценки. За игру и теорию музыки у меня высший бал, а вот историю едва не завалила. — Шур, может тебе к психологу сходить? — спрашиваю я. Её нервозность по поводу учёбы становится всё сильнее. — Ты думаешь, у меня с башкой не в порядке?! — девушка что-то быстро тараторит, но от меня уходит смысл ею сказанного. Потому что мне пришло сообщение от Вики. [- Привет. У тебя, случайно, нет номера Анджелы?] У меня есть номера всех учителей. [- Да, а вам зачем?] [- Хочу извиниться. Я слишком грубо с ней поступила.] Какая же Вики молодец! Без моей помощи признала, что была не права! Но я всё ещё не могу понять её: Принцесса постоянно твердит о своей ненависти к человечеству, но на самом деле она очень добрый человек. Помогла нам с Кат, решила извиниться перед Анджелой… Зачем ей притворяться злой? Будет нелегко, но я это выясню. Всё-таки она идеал. И я буду стараться стать такой же. Поэтому я откладываю телефон и внимательно слушаю Шуру, чтобы понять, как поддержать её.