Pov Катрин
Подо мной — мягкая кушетка. Сверху — белый потолок. Мерно тикают часы. В окно льётся холодный свет. — Рассказывайте, с чем пришли ко мне, — приветливо говорит женщина, помечая что-то в блокноте. Начать, наверное, следует с того, что я не хотела сюда приходить. Яна чуть ли не пинками загнала меня к психологу. Я совсем не понимаю, что у меня за проблема, и есть ли она вообще. — Мне сказали сходить к вам. — сказали приказным тоном. — Я понятия не имею, зачем я здесь. — Ну, может, вы знаете, какие претензии к вам у того, кто это предложил? — Зофия, а именно так зовут моего врача, крутит ручку пальцами, продолжая внимательно на меня смотреть. — Она сказала, что я воспользовалась другим человеком, чтобы отомстить своей матери. — Расскажите поподробнее. — снова верит ручку. Смотрю в другую сторону, а то раздражает. — Ну… Понимаете, с какой-то стороны она права. Я привела домой девушку, захотела поцеловать её на глазах у матери… Потому что она ярая гомофобка, у неё бы с этого сгорело! — наверное, стоит лучше подбирать слова. — А почему вы так хотите её разозлить? За её гомофобные высказывания, или…? — кивает, настаивая продолжать. — И за это тоже! Когда я была маленькой, она контролировала каждый мой шаг, избаловала так, что мне было очень трудно вливаться во взрослую жизнь. Скажите, это нормально, когда родитель купает ребёнка, которому уже тринадцать лет? — Нет, это нездорово. — вот и я о чём! — И из-за этого вы хотите ей отомстить? — Да. Я должна доказать ей, что я не «её мышонок»! Я могу самостоятельно принимать решения. — Катрин, — снова чиркает у себя в книжке. — Нам нужно работать над тем, чтобы вы отпустили своё детство. Мы не будем стремиться к тому, чтобы заставить вас простить вашу маму, но вы должны перестать ей что-то доказывать, понимаете? — понимаю. Но участвовать в этом совершенно не хочу. Я должна завершить свою месть. Будет неправильно просто отпустить мать после того, что она со мной сделала! — скажите, чтобы ещё делали, чтобы, скажем, насолить ей? — Ну… Я встречалась со школьным хулиганом… Правда, она толком с ним не познакомилась. — меня ужасно злит, что с Карлом так получилось. Мама была права. Я не справилась с отношениями с таким человеком… Нет! Я ни за что не соглашусь с этим! Я могу быть бунтаркой, могу общаться с такими буйными людьми наравне! Я не слабая маленькая девочка. — Потом с подругой… — не знаю, продолжать ли с ней отношения. Саша оказалась полностью бесполезной. А я уже убедилась в том, что могу встречаться с девушками, а не оставаться вечно невинной и неприкосновенной, как того хотела бы мама. — Ещё я ела вредную пищу. — и тут результат не радует. Моему организму было тяжело её принять. — А недавно хотела попробовать… ну, порошок. — не вышло. Ничего у меня не выходит. Всё складывается так, будто мама втыкает мне палки в колеса. Нет… Я не твой мышонок, мамочка. Я сильнее, чем ты. — Вы можете найти неприятностей, если продолжите в том же духе. — да, например, с полицией. Хорошо, что меня отпустили. Отделалась предупреждением. — Или заработать проблемы со здоровьем. Для чего вам пробовать наркотики по-настоящему? Вы могли просто соврать ей, что это сделали. Она ведь не сможет проверить. — Действительно, почему же? — у меня, конечно, было желание занюхать пару дорожек прям перед мамашей. Но даже когда всё было скрыто от её глаз, я была невероятно горда собой. — Наверное… Мне важно доказать себе самой, что я не маменькина дочка. Я всё делаю наперекор ей. Слушаю музыку и смотрю фильмы, которые она бы не одобрила, вызывающе одеваюсь, общаюсь с неформалами (о, как же она их ненавидела!). Мне правда это нравится.Но
Я нашла любимые вещи благодаря конфликту с ней. Она повлияла на мою личность сильнее, чем кто-то другой. Выходит, она до сих пор держит меня на коротком поводке. Глаза защипало от навернувшихся слёз. Сбиваясь и заикаясь я рассказала свои мысли Зофии. — Я не хочу быть её дочерью! Но что бы я не делала, я только укрепляю нашу связь. Я должна бороться с ней. Но бороться — означает меняться в противоположную от её идеалов сторону. А это так же означает, что она куёт мою личность. Я… Просто не знаю, куда мне деваться.Я всё ещё мамин мышонок.
Нет нет нет!
Я не хочу этого. Воздуха не хватает, словно она снова крепко прижимает меня к себе.
— Катрин, послушайте, — девушка протянула мне стакан с водой. Я сделала несколько крупных глотков. — Вам нужно просто делать то, что вам нравится. Не важно, почему вы это любите. Да, ваша мать сильно повлияла на ваше сознание самой себя. Но так происходит абсолютно у всех детей. Личность создают не только родители, но и окружение. — но ведь долгое время только она и была им. — А так же ситуации, в которые вы попадаете. Верно… После того, как на меня напал Карл я стала бояться шумных пьяных людей. Этот страх, эта сторона моего характера возникли не из-за мамы. А мои вкусы? Да, я стала интересоваться тяжёлой музыкой, потому что мне её запрещали. Но мне ведь нравится не все песни. И это тоже особенно моей личности. А одежда? Необычная, маме бы не понравилось. Но из всех возможных неформальных луков я выбрала именно этот. Потому что я индивидуальна. Пускай на мне до сих пор отпечатки маминого воспитания. Я больше, чем они. Я личность.***
Pov Шура
— Я и не знаю, что вам сказать… — Яна экстренно повела меня к психологу, и я даже не успела сформулировать, что меня беспокоит. — Ну… Очень сильная тревожность. Перед концертом, который мы давали и перед экзаменами… — И как давно это началось? — Да… На самом деле, с государственных экзаменов в одиннадцатом классе. Хотя, я поступила сюда из другой страны, и их результат вообще ни на что не влиял. — Тогда чего именно вы боялись, если ваше будущее от них не зависило? — Гнева родителей. — от воспоминаний о нём до сих пор ком в горле. И ведь они — самые близкие мне люди. Почему от них исходила угроза? Боже, как же это обидно! — И не только… Я ужасно ненавижу себя. За то, что ничего не могу сделать идеально. — в глазах всё мерзко расплылось. Какое же я ничтожество… Плачу на пустом месте. — Такое отношение к себе определённо вызвано воспитанием родителей. — Зофия подала мне стакан воды. Крупными, болезненными глотками я выпила её полностью. — Д-да, скорее всего, так и есть… — Теперь вы стремитесь всюду получать одобрение. Но не можете даже дать его себе самой. — Угу. — мне нужно, чтобы меня принимали. Я пойду ради этого на всё. Мой главный страх — остаться одной. И он небезоснователен: Катрин отвернулась от меня, стоило мне допустить ошибку. — И я боюсь, что друзья бросят меня, если я не буду идеальной для них. — Я кратко, без подробностей рассказала о ситуации с Катрин. — Видимо, я оказалась недостаточно хорошей девушкой для неё. И я боюсь, что мою лучшую подругу тоже не во всём устраиваю… Она часто говорит мне, что найдёт замену. Нового музыканта в нашу группу. Господи, я так этого боюсь… — Но ведь вы понимаете, что таким образом ваша подруга вами манипулирует? — Да… И нет… — допустим, Яна манипулятор. Абьюзер. Но даже это не разрушает моего восхищения ей. Она вытащила меня из тюрьмы, созданной родителями… И тут же заключила в новую клетку. Пусть Яна повлияла на меня, как никто другой, я должна освободиться от её пут. Как бы больно это не было. Наши отношения нездоровые. Это не дружба. Наверное, лучше остаться одной, чем быть марионеткой в руках жестокого человека. Мне придётся ещё долго работать над собой, чтобы принять своё несовершенство.***
Pov Яна
Зайдя в кабинет психолога, я даже не стала дожидаться её вопросов. Хотелось поскорее со всем разобраться. — Проблема такая: у меня приступы агрессии, а ещё я абьюзер. — по глазам вижу, что такой резвый клиент у неё впервые. Наверное, нужно было сперва сесть на кушетку. В ответ мне кивнули: — Располагайтесь поудобнее, всё детально рассказывайте. — сажусь. С чего мне нужно начать? — Я вас внимательно слушаю. — Ну… — мой пыл поубавился. — Смотрите: иногда я очень сильно вспыхиваю. Могу пинать предметы, хочу наброситься на взбесившего человека и отколошматить… Я очень боюсь, что наврежу близкому человеку. — хотя я никогда не испытывала гнева на Вики. Но мало ли, что может произойти. Бедная моя девочка. Вечно ей встречаются недостойные люди. Но я ей нужна, она в меня верит. Я должна стать лучше. — А когда это началось? — Я всегда, когда злилась, срывалась на разных предметах. Но первый раз, когда я набросилась на человека, произошёл в девятом классе. Одноклассница выбила у меня из рук телефон, и я начала драку. — не будь против меня закон — я бы её вообще придушила. И не только за мобильник. — Скажите, какие были ваши отношения с родителями? — этот вопрос психологи задают, наверное, всем. Всё идёт из детства. — С отцом — никакие. Он сел в тюрьму. С мамой… Да тоже никаких. Она была ко мне абсолютно равнодушна. Постоянно пропадала на работе, когда я стала постарше, почти перестала со мной общаться. Но за оценки критиковать — это, конечно, святое. — хотя к старшим классам она и это делала, что называется «для галочки». У родителей же принято цепляться к оценкам. — Я слышу, что вы говорите о родителях с неприязнью. Вы на них злитесь? — Да, злюсь. — за то, что они никогда не были рядом. Я всегда была одна. Меня ни в чём не поддерживали, мне никогда не помогали. Меня никогда не пытались понять. — Кажется, я поняла… Я слишком долго сдерживала злобу на родителей. И теперь она вылилась во вспышки гнева. — Но ведь за этой злобой скрывается кое что ещё…? — Да. Обида. — мне жаль себя. Я заслуживаю материнской любви. Но у меня её никогда не было. И теперь я всюду её ищу. И нахожу. В Виктории. Не может быть… Неужели мои чувства к Вики продиктованы тем, что я вижу в ней отсутствовавшую ранее материнскую фигуру? Неужели это не возвышенная, чистая любовь, а болезненная зависимость? Она была послана мне не далёкими звёздами, а психологической проблемой. Не хочу в это верить. В Виктории я находила недостающую мне нежность. Тёмными ночами лежала, обняв подушку, представляя, что обнимаю её. Воображала её такой, какой было удобно мне. Влюбилась в романтизированный образ… … Но ведь и настоящую смогла полюбить. Приняла её колючесть, её проблемы, её травмы. Пускай местами она она разрушала мои ожидания (когда однажды попыталась меня оттолкнуть), но ведь в несовершенстве тоже заключается красота человеческой личности. Где-то я слышала такую фразу: «любовь — это когда два человека зализывают друг другу раны». Всё действительно началось с желания исцелиться, но потом я научилась любить по-настоящему. И захотела исцелять сама. Закончив сеанс, я пулей покинула кабинет врача. Быстро записалась на курсы по управлению гневом и понеслась к студии. Вики сейчас там. Записывает альбом. Я хочу увидеть её и сотню раз признаться ей в любви. Нет, не могу терпеть. Набираю номер. Надеюсь, не сильно ей помешаю.Pov Вики
Придя на студию, я обнаружила Хельгу, сливающую пиво в мусоропровод. — Ничего себе. Это за какие заслуги ты его угощаешь? — Вики, решила бросить пить. — твёрдо отвечает Йегер. Она и раньше заводила разговоры об этом, но сейчас выглядит уж слишком серьёзно. — А то чуть что-то идёт не так, так я сразу к бутылке. Я в одной статье прочитала, что это такой нездоровый способ эскапизма. Пора завязывать. Ради себя, ради мужа и сына… — Удачи тебе с этим. — уже без шутливой интонации говорю я. — У тебя всё обязательно получится. — Спасибо. Захожу в комнату звукозаписи. А получится ли у меня? Мне кажется, я никогда не закончу этот альбом. Как только начинаю петь — сразу в слёзы. Прошлое меня не отпускает. Я хочу поскорее убежать в мою Фантасмагорию… Нездоровый способ эскапизма. Так оно и есть. Я бегу от реальности, потому что не в состоянии решить свои проблемы. И что же мне делать? Продолжить бежать, или встретиться с ними лицом к лицу? Первый вариант — такой желанный, а второй — такой правильный… Но приведёт ли к чему-нибудь выбор этого второго варианта? Для меня уже нет спасения. Убийство не искупить. Мои травмы не исцелить. Они и есть моя личность. Они и есть я. Вдруг раздался писк мобильного. Мерзкий рингтон, надо бы сменить. Тем более, что звонит мне милая Яна. — Алло? — Вики, я вас не отвлекаю? — Нет. — с ней я всегда готова поговорить. Яна — тот друг, которого мне не хватало в самые тяжёлые моменты. Она могла бы поддержать меня в моменты гнева моих родителей, спасти от Германа. Она стремится понять меня, как никто другой, и ей это удаётся. Она принимает меня со всем моим ужасным прошлым. — Звони мне в любое время, дорогая. Что ты хотела сказать? — Просто хотела сказать, что очень вас люблю. Каждую вашу черту. Мне нравится ваш вкус в фильмах и музыке, мне кажется милой ваша любовь к чаю и сладостям. Ваш юмор. Мне близко, то что мы обе любим зиму и дождь, разбираемся в самых страшных, но от этого интересных сторонах всего и вся. Вики, спасибо вам за то, что проявляете ко мне столько нежности. — Родная, мне очень приятно. Я даже не могу перечислить, что мне нравится в тебе. Твои шутки, твоя фантазия, твоё умение поддерживать… Приезжай на студию, я жду тебя. И привези гитару. Время закончить альбом. — Хорошо. Пока. Шлю поцелуй. — Целую. — кладу трубку и без сил сажусь на пол. Её слова будто стрелой вонзились в моё сердце. Она любит меня. И те черты, что она перечислила: мои предпочтения, моё умение любить… они ведь не созданы моей депрессией. Да, боль повлияла на мою личность, но не создала её. Яна была права. Я больше, чем мои травмы. Значит, я смогу исцелиться от них. Яна отрицала мою вину в том, что случилось с людьми, которых я встречала на своём пути. Быть может, я и правда невиновна? Тогда почему я считаю иначе? Откуда-то повеяло холодом. В моём сознании открылась дверь. Дверь на балкон. Оттуда доносится плач. Мне страшно… Боже, как же мне страшно, но я должна войти. Липкая темнота. Монструозные очертания предметов. Хаос за окном. И маленькая Вики, сидящая на холодном полу. — Мамочка, забери меня отсюда… Пожалуйста, я больше не буду плохо себя вести… Я заперта на этом балконе с детства… и до сих пор. Родители с ранних лет вбивали в меня мысль, что я виновата во всём. Даже в том, что родилась. Поэтому и я виню себя за всё, что бы ни произошло… — Пойдём Вики. — беру её… себя… за руку. — Пора уходить отсюда. И мы идём по длинному коридору. С каждым шагом Вики рядом со мной всё взрослее. Вот она бежит играть на школьном мюзикле. А вот находит подозрительный пакет под подушкой брата. Она не виновата. Арнольд тоже. Они были детьми. Виноват тот, кто принёс ему эту дрянь. Теперь Арни в больнице. Время другое, теперь лечение более эффективное, и всё будет хорошо. А теперь Вики в том возрасте, когда она вступила в «Созвездие: квартет». Герман, Агата и Эри тоже здесь. Вики не виновата в том, что влюбилась в такого ублюдка. Ей нужна была любовь. Он знал, как втереться в доверие к наивной девочке. Вики не виновата в том, что не смогла помочь Агате. Ей было тяжело самой, и она не была в состоянии разглядеть проблемы девушки. И что бы она могла сделать? Укрывать сбежавшего из дома ребёнка — вне закона. Гляжу в глаза Эри. Он смотрит с добротой. Вики не виновата в его смерти. Она на совести Германа. Он довёл своего сиблинга до самоубийства. Эри идёт с нами. Вики, которую я держу за руку уже больше походит на меня нынешнюю. А впереди две фигуры. Милые близнецы. Дерек. Это был несчастный случай. Марико ушла по своей воле. Ничего нельзя было поделать. Вики не виновата. Теперь мы идём уже впятером. Вижу Кристину. В том, что мы расстались, нет моей вины. Мы просто слишком разные люди. Она не могла меня понять, и я не сержусь на неё за это. Но за то, что обманула и украла деньги — да. Время оставить её в прошлом. Вики не виновата. Я не виновата. — Наконец-то ты смогла простить себя! — звонит голос-колокольчик Мари. Я рада, что теперь моё сознание рисует их добрыми и нежными ко мне. Такими, какими они были при жизни. — Мы ценим, что ты о нас заботилась. Ты делала это бескорыстно, не ища выгоды для себя. Ты правда очень добрый и чудесный человек. — Эри бегло обнял меня. — Спасибо за всё. — Не забывай нас, но двигайся дальше. Пора продолжать свой путь. — кивает Дерек. Оба его глаза здоровы и счастливо блестят. — Но что же мне теперь делать? Убежать в Фантасмагорию или жить, не мечтая? — Почему же «не мечтая?» — отвечает сладостное созвучие их голосов. — Мечтай. Стремись. Фантазируй. Не забывай навещать нас в Фантасмагории. Но не беги от реальности. Мне нужно обрести баланс между двумя мирами. Как это сделала Яна. Она мечтала переехать в Германию. Мечтала встретиться со мной. Но вместо того, чтобы просто предаваться счастливым мыслям и рисовать это в своей голове, она ставила цели и делала всё, чтобы их достичь. Я могу наслаждаться пейзажами Фантасмагории. Писать о ней книги и музыку. Но отыскать своё счастье я должна здесь, на Земле. Иначе затеряюсь в царстве Аида навсегда… Я больше не собираюсь делать ремейк «Тысячи световых лет». Я не отрицаю своё прошлое, но отпускаю его. Оно многому меня научило. Сажусь за стол. Пишу на листе ноты. Мой новый альбом будет называться «К Звёздам». Я буду воспевать свои стремления и прощение себя самой. Я посвящу несколько песен ребятам. Я никогда их не забуду. Но отпущу. Смерть необратима, ничего уже не сделаешь. Пора отринуть сожаления. Мне понадобится куда больше музыкантов. Яна, Шура и Катрин, безусловно мне помогут. Но трёх инструментов недостаточно. Долой сырое звучание первого альбома. Оно в прошлом. Теперь я могу писать произведения с роскошным звуковым оформлением. Да зазвучит же вся поглощающая и исцеляющая музыка! С каждой написанной нотой я чувствую, как очищаюсь и становлюсь сильнее. Но это лишь начало. Я много раз перепишу эти песни, прежде чем завершу свой поиск идеально подходящей мелодии. И к концу пути стану ближе к звёздам.