Восьмиклассница

- Как поживает твой котёнок? – спрашиваю я Серёжу, когда мы входим в подъезд его дома. - Ты его забрал, надеюсь? Он кивает, не отпуская моей руки. - Сейчас увидишь её. - А как ты её назвал? – не отстаю я от него. - Вика назвала… - он обрывает своё предложение и задумчиво смотрит на меня. Я приподнимаю левую бровь. Почему он остановился? Что это за имя такое? - И? – тороплю я его, а Серёжа отворачивает от меня лицо и прикладывает руки к губам, чтобы погреть их горячим воздухом. - Только не злись, - произносит он, смотря мимо меня. Мы входим в лифт, и Серёжа нажимает на свой этаж. - Говори уже! – требую я. Серёжа ещё пару секунд смотрит на меня, потом резко отворачивается и проговаривает так, что у меня отваливается челюсть: - Она назвала её Масей. Он же, чёрт побери, меня так называет! Значит, так они могут назвать и кошку?! Я пытаюсь перевести дыхание. Кстати, как он догадался, что я разозлюсь? - А не могли придумать другую кличку? - Вике она очень понравилась, и я не имею понятия, когда и где она это услышала, - оправдывается Серёжа. – Я пытался её переубедить, - тихо добавляет он. Ладно, я сама заставила его это сказать. Я поднимаю указательный палец вверх и выхожу из лифта первой, когда он останавливается. - Раз уж вы так решили, то больше не смей называть меня масей. Серёжа усмехается. - Оль. - Что? – я поворачиваюсь к нему. - А тебе нравится, когда я тебя так называю? У меня сердце ухает вниз. Мне вообще нравится всё, что ты делаешь рядом со мной… - Уже нет! – громко заявляю я и складываю руки у себя на груди, отворачиваясь от него. Боже, я такой ребёнок! Серёжа открывает дверь в квартиру. Пропускает меня вперёд, отчего я краснею. - Да ты джентльмен, - замечаю я, и он улыбается. - Бывает. Потом он помогает мне снять пуховик и вешает его на вешалку в прихожей. Он ухаживает за мной… Всё это настолько непривычно. За мной никто никогда не ухаживал. Папа, и то только в праздники, ну, может ещё Дима… - Проходи, - говорит Серёжа, когда видит, что я мнусь в прихожей и не знаю куда себя деть. - Куда? - На кухню. Я неловко открываю дверь на кухню и вхожу туда. Я была здесь буквально три недели назад, а ничего так и не изменилось, но сколько воспоминаний осталось… Серёжа огибает меня и встаёт посередине комнаты. - Что будешь? В моей голове крутят воспоминания, когда я смотрю на кухонный столик. Здесь я делала Серёже кофе, а потом он ворвался в моё пространство, так приятно нарушив его. - А что есть? – отвечаю я вопросом на вопрос. - Чай, кофе? Когда он начинает говорить о еде, мой живот скручивает. Чёрт, я столько времени не ела. С самого утра маковой росинки не держала. Мне бы сейчас что-нибудь потяжелее жидкости. - Кофе. Посмотрим, какой кофе получится у тебя, - добавляю я, улыбаясь, и сажусь на стул. - О чём ты? – недопонимает Серёжа и достаёт две кружки с верхних полок. В моей голове пробегает мысль, что его мама очень аккуратная, или кто у них отвечает за порядок в квартире? - Когда я в прошлый раз была у тебя, ты заставил меня готовить тебе кофе, который, между прочим, тебе не понравился. - Какой кофе? – наигранно удивляется Серёжа. – Ничего не помню. - Очень смешно, - отрезаю я и вижу, как мимо меня вальяжно пробегает маленькая Маська. – А вот и ты! – я хватаю котёнка к себе на руки, а тот недовольно пищит. Я прижимаю Маську к себе, и она вскоре успокаивается. Пока кипятится чайник, Серёжа садится за стол напротив меня и смотрит на меня с котёнком. Я всем телом ощущаю его взгляд на себя, из-за чего деревенею. Потом я уже не в силах держаться под его напором, и поворачиваю голову и тут замечаю, что Серёжа глядел совсем не на меня, а на Маську. Чёрт… Хочется удариться головой со слишком самоуверенными мыслями об стенку. Да, конечно, кошка ему гораздо интереснее, чем я. - Ты её так замучаешь, - проговаривает Серёжа, когда я начинаю быстро теребить этот маленький комок шерсти в своих руках. Да я её готова убить из-за некоторых! Блин, я ревную его к кошке… - А я вижу, она у тебя тут обжилась уже. - Ага. Она с Викой спит. - Ого! – поражаюсь я. - Да, хоть кого-то она не раздражает. Я одариваю Серёжу надменным взглядом, мол, так говорить нехорошо, но потом мы громко смеёмся, напугав Маську. Чайник кипит, и Серёжа сообщает мне его столь неожиданную идею: - Может, ты сама нальёшь? – потягиваясь, спрашивает он. - Нет уж, не хочу снова Вас разочаровывать. - Так с чего ты взяла, что разочаровала меня в прошлый раз? Я вскидываю брови. - Ты, кажется, сам сказал об этом. - Я сказал, что кофе у тебя получился слишком сладкий, но не сказал, что он мне не понравился, - поясняет Серёжа, улыбаясь уголком губ. Я замерла и еле смогла произнести следующую фразу: - Тогда зачем надо было позорить меня перед классом? - Чтобы позлить тебя, - быстро отвечает он. - Ах ты, гад! – я не могу удержаться и бросаю кошку на пол, подбегаю к Серёже и начинаю его по-детски колотить. Серёжа смеётся и прикрывается руками от ударов. Я громко рычу. - Ладно-ладно, прости! Я же просто пошутил! – оправдывается он, не прекращая заливаться. - Да-да, конечно! Вдруг Серёжа ловит меня в свои объятья и усаживает к себе на колени. Я пытаюсь вырваться, но он схватывает меня с обеих сторон своими длинными руками. Тут я начинаю брыкаться ногами, а он и их скрепляет своими ногами, делая так, чтобы я не могла пошевелиться. Я тяжело вздыхаю, переводя дыхание после драки, и осознаю своё положение. - Теперь ты никуда не денешься, – проговаривает Нагимов губами мне на ухо, отчего становится щекотно. Я дергаюсь, и прядь моих волос попадает ему прямо в рот. Он пытается её выплюнуть, и я помогаю, отвернув голову в другую сторону. - Так-то легче, - произносит он и кладёт подбородок мне на плечо. – Успокоилась? Сейчас я понимаю, что если скажу «да», то потеряю возможность находиться в таких объятьях Серёжи, поэтому продолжаю дергаться, а он сжимает меня крепче. Я начинаю смеяться и запрокидываю голову назад, на Серёжино плечо. - Какая ты неугомонная. - Угу, - я широко улыбаюсь и смотрю на него. Серёжа поворачивает лицо ко мне и бегает глазами по моему лицу где-то пару секунд, а потом… целует… в губы! Я хочу петь, танцевать, прыгать и бегать от счастья, быть рядом с ним, вот так просто. Пожалуйста, пусть этот момент никогда не кончается. Ведь я не знаю, буду ли я так сильно влюблена в кого-то так сильно, как сейчас. Я чувствую, как его объятья слабнут, и могу сменить своё положение. Поворачиваясь к нему, я закидываю руки за голову Серёже, а он обнимает меня за талию. И вот так нежно и так долго целуя друг друга, я сижу у него на коленях и не могу представить момента более романтичного, чем сейчас. Мне так хорошо с ним просто находиться. Возможно это и не навсегда, но я дышу моментом и стараюсь запечатлеть его в своей памяти на долгое-долгое время. * * * Когда я в тот вечер вернулась домой, то только там поняла, что забыла спросить Серёжу о самом главном – о Ксюше. Я же ведь только за этим ему и позвонила! Надо же было так разговориться с ним об этой поездке! Правда, дело в том, что в конце марта на весенних каникулах наша учительница по французскому языку собирает группу из пятидесяти человек в тур по Европе. Ещё в декабре я сказала, что поеду и вот только недавно узнала, что Серёжа тоже едет! Невероятная волна радости охватила меня. Он сообщил мне, что ещё никогда и нигде не бывал за границей родимой страны, поэтому сам очень рад поездке. Мы все каникулы проведём вместе в других странах. Это необыкновенное радостное ощущение стало нарастать у меня с каждым приближающимся днём. В силу обстоятельств, что Ксюша всё время крутилась со мной, Серёжа просто-напросто не мог со мной общаться в школе, и, естественно, она ничего не знала о наших отношениях. Так пролетела первая неделя третьей четверти, пока я окончательно не решила, что хочу поговорить обо всём этом с Серёжей. Но как это сделать? Пригласить его погулять после школы? Но я же девушка, и тем более не хочу навязываться. Я такими темпами взвою от безнадёжности. В среду следующей недели Серёжа повёл себя крайне необдуманно. Перед первым уроком французского языка я пришла пораньше. Не знаю, что на меня нашло, обычно я прихожу за две-три минуты до звонка, а тут за сорок минут. Когда я явилась в школу, в ней было ещё темно, только на вахте горел свет. Стало как-то страшновато идти в другой конец школы, поэтому я расположилась на лавочке в коридоре первого этажа. Вставив в уши наушники айпода, я включила Ника Кейва. Музыка заволокла меня в иной мир, но потом я вспомнила, что нам задали по риторике выписать десять цитат, которые нам понравятся. Интернет на телефоне помог мне выполнить эту задачу. ««Не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе» и «поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой»», - первая цитата, которая пришла мне в голову. Дали бы мне задание написать на это высказывание сочинение оно бы заняло не менее пяти листов. Рассуждать можно бесконечно, но сейчас у меня другая цель. «Жизнь имеет только тот смысл, который мы ей придаём», - говорил Торнтон Уайлдер. «Несомненно!» - могу я ответить. «Не гоняйся за счастьем: оно всегда находится в тебе самом», - Пифагор. Я отрываюсь от телефона и тетради, смотрю куда-то в темноту. Я должна осознать это. Сейчас или никогда, иначе наделаю потом много ошибок, о которых буду жалеть. «Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности». Марк Аврелий. «Страдание нужно до тех пор, пока поймешь, что оно не нужно. Несчастными тебя делают твои мысли. Твои интерпретации, истории которые ты себе рассказываешь, - вот что делает тебя несчастным». Экхарт Толле. «Жизнь – это череда выборов». Нострадамус. «Кто в состоянии выразить, как он пылает, тот охвачен слабым огнём». Франческо Петрарка. Интересно, а я могу выразить то, как я пылаю? Ох… даже не знаю, наверное, нет и это приятно. «Не ищите любовь всей жизни; вы найдете её, как только начнёте делать то, что вы любите». Фридрих Ницше. «У сердца есть причины, которые разуму не понять». Паскаль. «Жизнь состоит из рыданий, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают». О. Генри «Ждать - мучительно. Забывать - больно. Но худшее из страданий - не знать, какое решение принять». Пауло Коэльо. У меня не получилось ровно десять, но думаю, Ольга Анатольевна будет рада, что цитат больше. Я кладу локти на парту, стоящую передо мной, а на них голову. В наушниках играет Ганза п.у. Natali Ciao Tutti - Так просто. Это единственная песня в жанре «реп», которая у меня есть на айподе, и именно она заставляет меня улыбаться и плакать, от осознания всех моих проблем. Я хочу расслабиться, отбросить всё это напряжение, которое донимает меня на протяжении последних месяцев, но не могу. У меня этого просто не получается. Я устала. Очень. Я сижу в самом конце коридора и знаю, что меня никто не увидит, да и в такое время-то. Песня заканчивается, и начинается новая «Когда ты ждешь чуда» группы Orange House. Я чувствую, как глаза наполняются большими каплями слёз. Так, если я сейчас буду плакать, то моя тушь потечёт по всему лицу, и так я прохожу весь день перед всеми. Чёрт, как же мне плохо. Я больше не могу. - Что слушаешь? – спрашивает ОН, падая рядом со мной на лавочку. Я поднимаю голову и вижу перед собой Серёжу. Он быстро вынимает наушник из моего уха и вставляет в своём ухо. - Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я его и понимаю, что я не в лучшем виде. - Я знаю эту группу! – удивляется он. Для меня это совсем не новость. Я уже перестаю поражаться нашим одинаковым вкусам в музыке. Он слушает то же самое, что и я. - У меня есть одна их песня на телефоне, - сообщает он и достаёт из кармана телефон. – Послушай. - Хорошо, - тихо говорю я, не успевая опомниться от его быстрых действий. Проделав всю операцию по смене наушников, Серёжа находит и включает песню «Всё гораздо проще». Мы садимся друг напротив друга. И я улыбаюсь этому до ужаса симпатичному парню. Он поёт вместе с вокалистом после первого куплета и заставляет меня смеяться. Я закатываю глаза, понимая, что песня нереально романтичная. Неужели, Серёжа такое слушает? Он берёт меня за руки, и тут я понимаю, что они холодные и слегка влажные от волнения. Серёжа кладёт мои ладони на его открытую тёплую шею, и волна мурашек пробегает по всему моему телу. «Всё гораздо проще», - заканчивает песню исполнитель, и я вздыхаю. Я должна успокоиться. - Ты так напряжена, - проговаривает Серёжа, прижимая своими ладонями мои к его шее. Он читает мои мысли. Я отрываю большие пальцы и слегка сдавливаю его шею всеми пальцами. - Сейчас ты тут будешь напряжён, - он широко улыбается и изображает умирающего. - Пощади… - почти шепчет он, и ослабляю хватку. – Фуф… Чуть не удушила. - Конечно, что же с тобой ещё делать? – говорю я, убираю свои руки с его шее и поворачиваюсь к нему боком. Серёжа возмущённо смотрит на меня. - Кто-то сейчас получит. - Кто?! – удивляюсь я, и он резко протягивает свои руки ко мне и начинает щекотать. Я стараюсь сдерживать крик, но у меня это мало получается. Потом я стараюсь сдержать его руки и в итоге он обнимает меня и прижимается своей гладкой щекой к моей. - Я заметила, Вам, Сергей Александрович, нравится щекотать меня, - проговариваю я, улыбаясь. - Конечно, Ольга Владимировна, Вы же так сексуально кричите, - он щурит глаза, а я открываю рот, так что моя челюсть готова достать самого пола. - Ах, ты! – у меня не хватает слов, чтобы выразить всё, что я чувствую. Вдруг он целует меня в щёку. - Да? Я тебя внимательно слушаю, - он снова целует меня в щёку, только теперь ближе к губам. Боже, по всему моему телу бежит электрический заряд, и это мне так нравится. Что же мне делать с ним? - Не слишком ли ты откровенен сегодня? – спрашиваю я. - Я всегда с тобой от-кро-ве-нен, - чётко проговаривает он и целует меня ещё дальше. Значит, если я буду говорить, он будет меня целовать и так постепенно дойдёт до губ. Понятно. Я в игре! - Да ну? - Ага, - снова поцелуй. - Тогда скажи что-нибудь ещё откровенное, чтобы я поверила тебе. - Хм… - он останавливает, а потом целует прямо в уголок губ, что снова заставляет моё сердце ухнуть. – Я пришёл раньше и наблюдал за тобой всё это время. Мои глаза становятся буквально квадратными, и я поворачиваю своё лицо к Серёже. Он смотрит на меня из полуприкрытых нахальных глаз. - И почему ты не подошёл раньше? Он не отвечает на вопрос, но вместо этого целует меня в губы. Так нежно, что я готова расплыться лужицей по полу. Как же я люблю его за то, что он может заставить меня чувствовать то, что я никогда прежде не чувствовала, делать то, что никогда прежде не делала и быть при этом невероятно счастливой. Эти неповторимые ощущения для меня необъяснимы. Я не знаю, сколько времени проходит две-три минуты, а может целых десять. Школа загорается светом от ламп на потолке. Люди начинают медленно заполнять школу и все из них пока что из начальной школы. Дети, проходя мимо нас, неловко косятся и даже краснеют. Да, нехорошо получается. Надо заканчивать, правда, очень не хочется. - Значит, ты приходишь в школу так рано? - Угу, - Серёжа держит меня в своих объятьях, и я всем телом ощущаю его тепло, которое дарит мне необыкновенное чувство счастья. - Тогда почему ты всё время опаздываешь на уроки? - Я гуляю, - отвечает он мне на ухо. - Зачем? - Хм… - он делает паузу, перед тем как рассказать мне, как будто решает можно ли меня в такое посвящать. – С утра кто-то должен отводить Вику в детский сад. Когда мама дома, она это делает, когда её нет, то я, из-за этого я раньше опаздывал. - А сейчас ты приходишь раньше всех в школу. - Нет, - мягко отвечает он, но не улыбается. – Я просто бужу Вику очень рано и отвожу её в сад. Вначале она очень много ныла, но теперь, кажется, привыкла. Да и я тоже. И прихожу я не раньше всех, а в десять минут девятого. - И во сколько ты встаёшь? - В шесть. - Ого! Не думала, что для тебя это реально. Серёжа хмыкает. - Бывают со мной такие заносы. - А когда мама дома, ты же можешь вставать гораздо позже? - В принципе, да, но тогда мама загрузит меня какими-нибудь домашними заботами прямо с утра, поэтому лучше смыться. Я начинаю смеяться. - Да ты бедняжка! - Ага, никто меня не жалеет, - он кладёт мне голову на плечо и прижимает ещё крепче. – Может, ты это сделаешь? - Каким образом? Серёжа поднимает голову, и мы смотрим друг другу в глаза. - Придумай что-нибудь, ты же такая всемогущая. Я снова смеюсь, запрокидывая голову назад. - Не слишком ли ты переоцениваешь меня? - Ни капельки. - Я польщена. Давай ты предложишь, а я сделаю, а то у меня с фантазией плохо. - Ты можешь меня поцеловать, - он довольно ухмыляется. - Опять? Серёжа кивает. - Да, только медленно и начиная от самого уха. Мои глаза широко распахиваются, а рот открывается. - Зачем я только сказала это?.. – я отворачиваю лицо и прикрываю рот рукой. До меня доходят звуки песни Боба Марли «Don’t worry, be happy» из наушников Серёжи. - Давай! – Серёжа широко улыбается, наверно, понимая, что я очень смущена. – Don’t worry, be happy! И я вновь смеюсь. - Может, не здесь? – пытаюсь я утихомирить его пыл. – Мы же как-никак в школе. - Пару минут назад тебя этот факт не останавливал. Чёрт… Я опускаю голову и не представляю, что делать. Вдруг Серёжа приближается ко мне и шепчет на ухо так, что у меня по голове, рукам и спине начинают бегать мурашки: - Хочешь, мы перейдём в другой конец школы? Я смотрю на него. Как же я могу тебе отказать? Для меня это просто невозможно. - Тогда ты мне будешь должен. - Что? – удивляется Серёжа. - Один небольшой разговор, - я начинаю мяться на месте. - О чём? Я напряжённо смотрю в его глаза. Мне действительно надо с ним поговорить. - О Ксюше. Серёжа выдыхает и закатывает глаза. - Зачем? - Надо. Я не могу больше так. - Что не так? Вот теперь его игривое настроение убито, и я виновата… - Ты не думаешь, что это нехорошо, что мы встречаемся втайне от неё? - А что такого? - Да, действительно, что такого-то?! – он разозлил меня. – Она моя подруга, и я не могу скрывать такое от неё. - И ты хочешь потерять эту подругу? Так, отлично, мы начали этот тяжёлый разговор. А я представляла, что он будет совсем в другом месте и в другое время. - Если ей всё правильно сказать, то я её не потеряю. - Ты просто безумно наивная. - Да почему?! – почти кричу я. - Потому, что по-другому не бывает. Ты уже предала её. Я замираю. Нет-нет, всё не так как он думает! Я не предавала её! - Кто бы говорил, сам-то! - Что? Мы расстались, между прочим до того, как я стал встречаться с тобой! - Но она же была влюблена в тебя, да и сейчас тоже! Разве в твоём понятии - это не считается предательством? - Я никак не виноват в том, что она была влюблена в меня. Это ничего не меняет. Будто это я ей предложил расстаться! - Так значит, ты снова хочешь с ней быть вместе? Я чувствую, как будто каждая клеточка моего тела умирает. Я ощущаю холод всем телом. Сейчас меня предают. Так жестоко, что я не могу вынести. Я резко встаю, беру вещи и бегу за угол. - Нет, Оль! Ты не так поняла! – кричит мне в след Серёжа, но я не останавливаюсь. Он же знает, что я люблю его, зачем он так со мной поступает? Я же просто хотела спросить его, хочет ли он рассказать обо всём этом Ксюше. Но почему разговор свёлся к этому? Зачем он сказал мне это? Я вбегаю в кабинет французского и сажусь на своё место. - Здравствуйте, Елена Владимировна, - не забываю я поздороваться. - Здравствуй, Оль. Ты чего какая? - Какая? – резко отвечаю я. - Напряжённая. Да, Господи, прекратите! - Нет, я бы сказала очень возбуждённая, - продолжает она. – Что-то случилось? - Нет, всё нормально. - Ладно, как знаешь. Хватит уже! Неужели, так тяжело просто не трогать меня?! В маленький кабинет входит Лиля. - Ого! Ты сегодня рано, - удивляется она моему присутствию. – Здравствуйте, Елена Владимировна. - Доброе утро, Лиля, - бросает учительница и снова начинает что-то писать в своих тетрадях. Журавлёва садится на своё место впереди меня и поворачивается всем телом ко мне. - А у кого-то оно, кажется, не очень доброе, - произносит она, глядя на меня. - Прекрати. - Ладно, могу вообще молчать, - Лиля собирается поворачиваться обратно, но я резко останавливаю её. - Лиль, извини, просто я не в духе. - Ох, Оля-Оля, ты человек-настроение. Если оно у тебя плохое, то не обязательно портить его другим людям. Я вдавливаюсь в деревянный стул под собой. Вот, теперь она меня отчитывает. Мамочка, блин. - Сама знаю. Лиля подпирает голову рукой, локоть которой лежит на моей парте. - Не расскажешь, что случилось? Чёрт, договорилась. Ей-то что говорить? Какая очередная ложь будет звучать из моего рта? - С родителями поругалась. - Чего это? Боже, как много вопросов… - Я поздно вернулась домой. Так, пока всё, что я говорю - правда, но если она спросит… - С кем загулялась? То я пропала… Я поднимаю глаза, и первый раз встречаюсь с её взглядом. Лиля лукаво улыбается. - С собакой, - быстро отвечаю я. Лиля поднимает брови. - С собакой? – переспрашивает она. - Да. - И из-за этого они тебя ругали? Я часто киваю, мол, это преступление века, за которое предполагается смертная казнь, но меня пощадили. - Строгие у тебя всё-таки родители. - У них бывает. Звенит звонок, и кабинет быстро заполняется одиннадцатью людьми. Двенадцатого нет - это Нагимов. Он что, решил прогулять? Если он сейчас же не придёт, я действительно убью его. Или он смеет обижаться на меня? Кажется, всё произошло совсем наоборот! Хотя, пусть не приходит, может, подумает о том, что сделал. Как вообще можно было такое ляпнуть: «Будто это я ей предложил расстаться»? «Будто ты хочешь снова с ней встречаться? Будто ты считаешь, что всё должно было быть наоборот, и меня в твоей жизни вообще не должно было быть? Будто я тебе помеха? Будто ты предложил мне стать твоей девушкой, потому что тебе было жаль меня, мол, Оленька вон как мучается, надо-ка ей помочь и порадовать, а Ксюша пока подождёт. Может, я к ней вернусь потом? Всё так?!». Я поднимаю руку и спрашиваю Елену Владимировну: - Можно выйти? - Оль, но урок начался всего пятнадцать минут назад. - Мне очень надо. - Хорошо, иди. Я встаю со стула и разворачиваюсь по направлению к двери. Опускаю глаза, чтобы никто не видел, что они на мокром месте. И вдруг дверь в кабинет открывается и входит Серёжа… Я поднимаю голову и понимаю, что мои глаза сильно щиплет. Чёрт, я плачу, а он смотрит на меня… - Серёж, ты опоздал, - произносит учительница, а он не отрывает от меня своего ошалевшего взгляда. - Извините, Елена Владимировна… Серёжа резко хватает меня за руку и выводит из кабинета. - Нагимов! – кричит француженка. Серёжа быстро ведёт меня за угол, потом по коридору в самую глубь школы. И вот мы в тупике. Серёжа стоит ко мне боком, а потом поворачивается с таким растерянным видом, которого я никогда не видела. - Что случилось? – спрашивает он, а я стараюсь сдержать слёзы. Мне нельзя плакать при нём. Нельзя… Это ужасно. - Ничего… - почти шепчу я, отводя взгляд. - Когда ничего не случилось - не плачут, - быстро проговаривает он и старается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь. Тут Серёжа протягивает ко мне свои руки и берёт в ладони моё лицо. – Скажи. Я виноват? Я смотрю на него и боюсь говорить, но потом его взгляд смягчается и Серёжа прижимает меня к своей груди. - Скажи, Оль, почему ты убежала от меня? - Потому что ты сказал, что я предательница, и что ты хотел бы быть с Ксюшей. Он тяжело вздыхает и смотрит мне в глаза. - Я такого не говорил, - спокойно произносит Серёжа. - Но ты имел это в виду! – я стараюсь оттолкнуться от него, и у меня это получается. - Не правда. Не выдумывай, - он совсем не повышает на меня голоса, хотя я кричу на него. Боже, я чувствую себя глупым маленьким ребёнком рядом с ним. - А что тогда? - Ничего. Я просто сказал тебе, что думаю, а ты почему-то обиделась. - Я обиделась?! Тебя вообще-то в начале урока не было! Он делает паузу, закатывая глаза. - Я встретил Людмилу Михайловну, и она стала отчитывать меня по поводу того, что я неподобающе одеваюсь. - Пятнадцать минут урока? - Вот так сильно её заботит мой внешний вид. Я стою и молчу, ощущая себя виноватой. Зачем я осуждаю его? - Видишь? Я на тебя не обижался. - Тогда, что насчёт Ксюши? - Хочешь ей сказать обо всём? - Да. - Прямо сейчас? - Нет! Но скоро… - Когда именно? - Зачем ты меня торопишь? Думаешь, это так просто? - Да. Это очень просто. - Но мы же не знаем, как она отреагирует! - И что? Если ты что-то решила, то надо это сделать, а не надумывать себе лишнего. - Но она же меня возненавидит… - Ты так и соберешься себя мучить? - Нет… - Тогда после этого урока скажем. - Ты что?! Прямо в школе? - Да, заодно все остальные узнают, чтобы ты перестала волноваться. - Но… - Если ты скажешь хотя бы ещё одно «но», то я прокричу о том, что ты моя девушка, на всю школу. Серёжа улыбается, а я стою в ступоре. У меня, похоже, нет выбора, и я рада этому. – Иди сюда уже. Шаркая ногами, я подхожу к Серёже и попадаю в его нежные объятия. У меня нет слов, чтобы описать, как сильно я люблю его. - Вот вы где! – кричит до боли знакомый голос позади нас. Лиле надо быть шпионом, она мастер подбираться незаметно. – Ух ты… - произносит она и улыбается уголком губ. – Не хотела вам мешать, но француженка в бешенстве, - она поворачивается и уходит. - Лиля! Стой! – кричу я и подбегаю к ней, поворачиваю к себе и вижу на её лице улыбку от уха до уха во все тридцать два зуба. Вдруг подруга начинает лихорадочно смеяться. Господи, что мы наделали! - Лиля! - Оль, прости, просто всё это очень неожиданно. - Прости, что не сказала тебе. Я решила, что вообще никому не буду рассказывать. - Не переживай, я догадывалась о том, что между вами что-то не так. - Как? – вмешивается Серёжа. - Ну, вы на каждом уроке в гляделки играли, поэтому это было не очень сложно. Мы смотрим с Серёжей друг на друга и улыбаемся. - Слушайте, я даже не знаю возвращаться вам в кабинет или нет. - Почему? - Вас Елена Владимировна на маленькие кусочки разорвёт, но Серёже-то не страшно, а у тебя там вещи. - Блин, - произношу я. – Придётся возвращаться. Серёж, ты тогда оставайся, а я пойду, всё равно урок скоро закончится. - Я с вами пойду. - Зачем? - Чтобы тебя не одну отчитывали, это я ведь утащил тебя с урока. Как великодушно с его стороны. В итоге, мы пошли все вместе в кабинет, и там Елена Владимировна отчитала нас по полной программе, пригрозив, что в следующий такой раз отведёт нас к директрисе. - Думаешь, у неё когда-нибудь болит горло? – спрашивает меня Серёжа, когда мы выходим из кабинета. - От того, что она постоянно орёт на всех? - Да, по-моему, она принимает какие-то специальные таблетки, которые увеличивают громкость её голоса. - Нет, она как в Гарри Потере! – вспоминаю я. - Дамблдор! – смеётся вместе со мной Серёжа. – Только где она прячет палочку? - Думаю, если бы у неё была палочка, мы бы давно лишились возможности слышать. И вот так, придумывая всякие глупости, мы с Серёжей дошли до кабинета риторики и совсем забыли про Ксюшу, которая попалась нам на пути. Она шла по коридору, опустив голову, в своём модном вязаном платье с широким воротником, сапожках на плоской подошве и с небольшой сумкой в руках. Всё цвета серого. Её длиннющие блондинистые волосы сваливались по плечам до самой поясницы. Господи, она такая красивая! Я никогда не перестану ей восхищаться. Но когда она поднимает голову, я вижу в её глазах грусть. Ксюша старается не смотреть в Серёжину сторону, лишь бросив короткое «привет» в мой адрес, она проходит мимо, заходя в кабинет перед нами. Серёжа останавливает меня за локоть. - Ты садишься со мной за последнюю парту второго ряда, - говорит он мне почти на ухо. - С ума сошёл? – возмущаюсь я, стараясь не повышать голоса. – Что все скажут?! - Разве тебе не всё равно? Я смотрю на него, бегая по лицу глазами. Конечно, мне не всё равно!. - Может, не прямо сейчас? - Прямо сейчас, и не спорь, - хитро улыбаясь, проговаривает он. Ишь, какой наглый! Но я так люблю эту его бессовестность. Это тебе не папа, который пригрозит, и ты сидишь в уголке молча. Серёжа - мой парень, с которым я могу спорить сколько захочу, пусть ему это не нравится, зато меня очень даже забавляет. - Вы очень наглый, Сергей. - Я же просил тебя не называть меня по полному имени. - Да? – я делаю невинное лицо и складываю руки на груди. – Ладно, котик, - чмокнув губками, я посылаю Серёже воздушный поцелуй. Заметив его ошеломлённый взгляд, я начинаю думать, что я делаю что-то лишнее и неправильное, но когда Серёжа широко улыбается и наклоняется ко мне, чтобы сказать, я расцветаю буквально на глазах: - Когда весь класс узнает, что ты теперь моя, то я буду целовать тебя везде, где мне захочется, - он отклоняется чуть назад и теперь он смотрит мне прямо в глаза, на моём уровне. Не представляю, насколько моё лицо сейчас красное, но я точно знаю, что оно всё горит. – И мне плевать на учителей и эти дурацкие школьные рамки. Я специально чуть приоткрываю рот, чтобы выдохнуть. Уровень моего волнения просто зашкаливает. Сейчас мне самой, как никогда прежде, хочется наброситься и расцеловать его. Теперь я понимаю, почему он целовался при всех с Ксюшей и Катей, хоть мне и противно это осознавать. - Не дож-дёшь-ся, - отчеканив каждый слог, произношу я и вижу, как в Серёжиных голубых глазах мелькают огоньки азарта. - Это мы ещё посмотрим, - он отстраняется от меня, покачивая головой и мы, наконец, входим в кабинет. Единственное, что я сейчас больше всего боюсь - это взгляды моих одноклассников. Нет, я не могу! Начнётся такое, что просто сложно вообразить. Они же все меня со света сживут! К чёрту, всё! Я не сяду к нему! Я сажусь на своё место рядом с Пашей Крыловым на первом ряду третьей парте (в начале четверти нас поменяли рядами) и стараюсь не смотреть в сторону Серёжи, но тут: - Оля! – кричит он позади моей спины. «Не оборачивайся, не оборачивайся, не оборачивайся», - не переставая твержу себе я, но всё равно поворачиваюсь и смотрю жалостливыми глазами в его сторону. Серёжа подходит ко мне, вставая впереди. - Ты, кажется, не сюда села. - Нам не разрешают пересаживаться, - робко проговариваю я, видя, что он злится. - На риторике можно! Нагимов хватает мою сумку и несёт за последнюю парту второго ряда. Чёрт! Я оглядываюсь по сторонам. Все косятся в нашу сторону, пока не понимая, что происходит. Гул в кабинете заметно стихает. - Иди сюда. Я уже не могу противоречить ему. Все и так уже смотрят на нас двоих. Что мне делать?.. Я не такая смелая, как можно подумать. Я трусиха. Я боюсь перемен. Я боюсь плохого мнения о себе другими людьми. Я всегда старалась показать себя с хорошей стороны, угодить всем, что сейчас мне кажется, что многие думают, что у меня нет недостатков. Это большая ложь. Мне страшно. Я чувствую, как мои ладони потеют, а пальцы начинают дрожать. Сердце в груди бешено колотится, да и в висках тоже отбивается жестокий ритм. Но я должна. Должна. Я провожу ладонями от бёдер до колен, чтобы вытереть ладони и поднимаюсь. Иду навстречу к Серёже. Как тогда отреагировал класс на то, что он стал встречаться с Ксюшей? Почему я этого не помню, когда сейчас это так нужно. Как страшно. Я кошусь глазами по сторонам и замечаю, что все присутствующие в классе повернулись к нам лицом. Ох, чёрт! Да, когда Серёжа громко позвал меня на весь класс, он сумел привлечь внимание. «Иди же!» - кричит мне подсознание, а я неловко шаркаю ногами по полу и вскоре всё же подбираюсь к назначенной цели. Серёжа берёт меня за плечи и резко усаживает на скамейку за партой. Наклонив голову, я закусываю губу. Боже, у меня даже пот проступил, пока я тут собиралась. Нагимов наклоняется ко мне так, что кладёт ладони себе на колени. - Теперь ты сидишь со мной, ясно? – серьёзно произносит он, и я стараюсь кивнуть и тут слышу, как из другого угла кабинета доносится свист. Я поворачиваю голову. Это Орлов развалился за партой, а теперь хлопает в ладоши. Какая ирония. Он издевается над нами… надо мной. Нет, не надо! Пожалуйста… - Серый, Новикова стала твоей новой подружкой? - Не твоё собачье дело, - отрезает он. - О-хо-хо! Значит, я всё-таки прав? - Тебе ещё раз повторить? Серёжа очень зол. Может, он тоже предвещал такой исход событий? Так теперь в мою глупую голову лезет куча дурных мыслей. Не сейчас! - Не, Серый, серьёзно? – переспрашивает Костя. Серёжа набирает воздуху, и только сейчас я вижу, что он тоже немного волнуется. Чёрт, не думала, что увижу когда-нибудь такое. - Да. Оля - моя девушка.