Восьмиклассница

Моё сердце ухает, когда Серёжа это произносит, и тут звенит звонок. Я понимаю, что должна повернуться и встать, чтобы поприветствовать учителя, но не могу. Ольга Анатольевна вошла буквально секунда в секунду со звонком в кабинет и, слава Богу, ничего не услышала. Даже не понимаю, как я умудрилась всё это заметить. Она стоит перед своим столом впереди кабинета и смотрит на нас, ждёт, когда мы встанем и поздороваемся с ней. Только через пару секунд до меня доходит, что я одна единственная до сих пор сижу, а все остальные стоят. - Олечка, ты разве не хочешь со мной поздороваться? – спрашивает учительница. – И почему ты пересела от меня так далеко? – теперь я слышу жалостливые нотки. Почему-то когда учителя называют меня уменьшительно-ласкательным именем или вдруг обнимают (что иногда с ними бывает), я чувствую себя ОЧЕНЬ некомфортно. Хуже ситуации в моём классе я просто представить себе не могу, но при всём при этом, я ощущаю себя безумно счастливой. - Эм… Просто… - Но я всё равно рада всех вас видеть. Садитесь, - она широко улыбается нам, и класс присаживается на свои места. Я впервые радуюсь, что меня перебили. Хорошо, что она не спрашивает, почему я села с Нагимовым. Что мне нравится в этой учительнице, так это то, что она совершенно не интересуется тем, кто с кем сидит за одной партой. - Что с тобой? – спрашивает меня почти шёпотом Серёжа. Ах, да, я тут как пришибленная сижу, стараюсь не поднимать на своих одноклассников глаза, чтобы они не одарили меня своим взглядом. У меня не хватит сил описать его. Хочется сбежать куда подальше ото всех и врезаться в стенку. Я очень подавленно себя чувствую, а Серёжа ещё задаёт глупые вопросы. - Зачем ты это сказал? – тихо бурчу я, скрывая лицо за волосами. - Затем, что рано или поздно надо было сказать. - Ну, Ксюша же здесь! Только бы не сорваться. - Может, поговорим об этом потом? – он серьёзно смотрит на меня, и я смеряюсь. Мельком я гляжу на Ксюшу и совсем не вижу её лица. У меня сжимается сердце от боли, сжирающей меня изнутри. Так хочется встать и объясниться с ней. Но поймёт ли она меня? Да и вообще, что я ей скажу? «Прости, Ксюша, я нечаянно влюбилась в твоего бывшего, и мы стали встречаться, как только вы расстались». Боже, какая глупость! Как я могла так поступить с ней? Как же стыдно… Она прикладывает свои ладони к лицу, и через пару мгновений просит у Ольги Анатольевны разрешение выйти. Учительница кивает, и Ксюша буквально пулей вылетает из кабинета. Мои одноклассники начинают перешёптываться между собой, и я понимаю, кого они обсуждают. Я должна выйти и поговорить с ней, но я не могу. Мне так страшно. Вдруг руку поднимает Катя Виноградова: - Ольга Анатольевна, можно выйти? - Сейчас Ксюша вернётся и пойдёшь. - Ну, мне очень надо, - почти умоляет она с лукавой улыбкой на лице. - Это всего лишь второй урок, и была перемена пару минут назад. - Ну, пожалуйста! - Иди уже, - бросает Ольга Анатольевна, которая уже не может нормально провести урок. Катя встаёт со своего места и косится глазами на меня с Серёжей. Что она собирается делать? Что она скажет Ксюше? О, нет… Я должна что-то придумать и сделать, но что?! Как я должна поступить в такой ситуации? Боже, я понимаю, что я ещё совсем ребёнок, но сейчас в моей жизни столько всего происходит, что я просто не успеваю этого осознавать. Хочется зарыться под одеяло и плакать, и рыдать, и выть. Я предательница. Мне не хотелось так поступать, но я знала, что всё так и будет. У меня не было ни единого шанса подумать о том, что я могу потерять всё и остаться ни с чем. Нет, было. Очень много раз, и иногда я этим шансом пользовалась, но так ни к чему и не приходила. Хочется вернуть время назад и всё исправить. Не влюбляться в Серёжу. Если бы этого не случилось, всё было бы наоборот. Я бы не мучилась и не страдала каждый прожитый день. Меня не терзала бы совесть и я могла бы заниматься кучей других интересных вещей, даже ни разу не задумываясь об этом парне. Но вот он сидит рядом со мной. Он смотрит на меня встревоженным взглядом, Серёжа берёт меня за руку и сжимает её. Так крепко, что я ощущаю всю его силу. Мы не проронили друг другу ни слова целый урок, но он так и продолжал держать меня за руку, что помогло мне хотя бы чуть-чуть успокоиться. На риторике Ксюша и Катя вернулись только минут через двадцать-двадцать пять. Катя улыбалась уголком губ, а на Ксюше уже не было макияжа. Увидев их, Ольга Анатольевна ничего не сказала, лишь тяжело вздохнула. После урока мы с Серёжей пошли на английский, и тут почти весь наш класс понесло в одну сторону – к нам. - Вы серьёзно встречаетесь? – спросил Миша. Серёжа вдруг взял меня за руку и скрестил наши пальцы. Я вся покраснела и не могла придумать, что сказать. Уж лучше молчать. Серёжа сам всё это придумал, пусть отдувается. - Да, - он широко улыбнулся, поднимая наши руки вверх, чтобы всем было видно. По-моему, он никогда ничего не скрывает, что касается его личной жизни. - И давно? - С начала каникул, - ответил Серёжа. Миша поднял одну бровь, улыбнулся и похлопал Серёжу по плечу. Вопросы могли бы быть бесконечными, но мы очень быстро дошли до кабинета, поэтому, скрывшись за дверью, спокойно могли вздохнуть. Там никого не оказалось, тогда Серёжа плюхнулся на стул около окошка и закрыл руками лицо. - Что эта идиотка ей наговорила? – спросил он вполголоса. Его это тоже заботит?! Неужели? Я сажусь на стул рядом перед ним. - Что будем делать? – робко спрашиваю я. - Не представляю, - Серёжа убирает руки от лица и смотрит куда-то в сторону. Он зол. Я тяну руки к его рукам, лежавшим на коленях. Надеюсь, мне можно это сделать. Я легким движением дотрагиваюсь до его пальцев, но вдруг он смотрит на меня и хватает за руки. От неожиданности я почти вздрагиваю, но потом успокаиваюсь. - Ксюша плакала… - проговариваю я. – Не знаю, что там ей наговорила Виноградова, может она её и успокаивала, что мало верится, но сейчас я ненавижу её как никогда сильно! Я старалась не смотреть Серёже в глаза, потому что говорила как-никак о его бывших девушках, но когда закончила, встретилась с его удивлённым взглядом. Он высоко поднял свои брови и явно не знал, что сказать. - Что ты так смотришь на меня? – рассердилась я. - Ты серьёзно ненавидишь Катьку? - Вот представь себе. - Ого… За что? Да! Интересно, за что?! - Она же сущая ведьма! Мымра! – почти кричу я. – Она столько всего мне сделала! - Что, например? – оживился Серёжа и, держа меня за руки, с игровой улыбкой на лице смотрел мне прямо в глаза, отчего я сильно растерялась. - Тебе так всё и расскажи! - Почему бы и нет? Господи, кто меня за язык тянул? Если я расскажу ему хоть что-то, что произошло между мной и Виноградовой за последние месяцы, он мне не поверит. И вообще, ему не нужно знать, как я пыталась добиваться его. Вообще парням не следует знать о таком. Неожиданно в кабинет врывается Костя, и я буквально подпрыгиваю на месте. Чёрт побери, я тут вся на нервах, а меня ещё пугают! - О! – восклицает он и усаживается на своё место впереди нас. – Чем занимаетесь, голубки? Может, я вам помешал? – Костя начинает смеяться. Я отпускаю руки Серёжи и поворачиваюсь к Косте, делая саркастическую мину на лице. - Совсем нет, - отвечаю я, мысленно вздыхая, что мне не пришлось отчитываться Серёже насчёт Виноградовой. Когда прозвенел звонок и народ стал собираться в кабинете, я заметила, что Ксюши нет. - Где она? – прошептала я, смотря по сторонам. Моё сердце бешено стучало в груди. - Ты о Ксюше? Ушла, наверное, - равнодушно ответил Серёжа, пялясь в свой телефон. Я поворачиваюсь к нему и повышаю голос. - Она никогда не уходила с уроков! Ни с контрольных, ни даже когда у неё поднималась температура! - А вот сегодня решила попробовать что-то новое. - Это не смешно! - Оля с Серёжей, вы скоро закончите? – сердито спрашивает Татьяна Валерьевна. - Извините, - бросает Серёжа и убирает свой телефон в карман. – Прекрати уже психовать, - бормочет он мне. – После уроков с ней созвонишься. Да, это так легко! На следующей перемене я встретилась с Лилей и спросила её о том, куда подевалась Ксюша. Она ответила вполне предсказуемо и абсолютно то же самое, что и Серёжа. - Оль, зачем вы так поступили? - Серёжа всё сделал, не я, - начала я оправдываться перед ней. – Я просила его не делать этого. - То есть ты хочешь сказать, чтобы я обращалась с претензиями к нему? - Именно. - Оля, что ты за бред говоришь? Ты совсем ничего не понимаешь? - Конечно, я всё понимаю! Думаешь, я ни разу не задумывалась о последствиях? - Видимо, да. - Лиль, пожалуйста… мне и так тошно от всего этого. - Ладно, если хочешь, я вообще могу с тобой больше не разговаривать, - рявкнула она и, развернувшись, пошла куда-то по коридору. - Лиля! – крикнула я на всю рекреацию и побежала за ней. Идя вперед спиной перед ней, я пыталась с ней как-то разговаривать. – Слушай, просто всё так навалилось, у меня уже нервы не выдерживают… Она резко остановилась и я тоже. - И это даёт тебе право так вести себя? Вот она – мамочка. Вернулась… - Прости, Лиль, я не хотела. Она именно тот человек, который может помочь мне сгореть со стыда. - Хорошо. Что ты собираешься делать? - Я позвоню ей после уроков… - виновато мямлю я. - И ты думаешь, она возьмёт трубку? - Надеюсь, по крайней мере. - По-моему, ты плохо знаешь Ксюшу. Я медленно и тяжело выдыхаю воздух, делая губы трубочкой. - И что ты предлагаешь мне делать? - Просто не донимай её. - Но, Лиль, я же виновата перед ней! - Поверь, так будет лучше. Если ты сейчас начнёшь перед ней извиняться, то вы вообще разругаетесь так, что больше никогда не померитесь. - Думаешь, мы сможем помириться? - Не знаю, честно. Но зная Ксюшу столько лет, она перебесится, поревёт, а потом успокоится и сама придёт к тебе. - Если так, то я действительно лучше ничего не буду делать. - Вот и правильно, - Лиля кладёт руку мне на плечо. – Всё, пошли. Грех опаздывать на алгебру. - Это просто опасно для жизни. Мы обе улыбаемся и топаем к кабинету.