***
«Трахают тебя — платят мне», — красуется иностранная надпись на гольфах самого младшего и скромного из твоих подопечных, когда вы выходите из микроавтобуса. Видимо, второпях ты не заметила этого в общежитии, а сейчас стоишь и думаешь, как бы стянуть эту дрянную вещицу с парня. Ты даже не уверена, что хочешь спрашивать, знает ли мальчишка перевод. Но понимаешь, что, скорее всего, тебе влетит от начальства, если это кто-то заметит. — Чонгук-а, почему ты выбрал именно эти гольфы? — пытаешься уточнить ты шепотом и стараешься не выглядеть при этом подозрительно для остальных. — Не знаю, понравились. А что? — интересуется Чон, разглядывая тебя своими черными глазами-бусинами. Так и не скажешь, что он мог надеть их специально, ведь макнэ ведет себя всегда достаточно скромно и стеснительно. Скорее всего, это вышло случайно. Либо он стащил их у кого-то из хёнов. — А ты знаешь, что означает перевод на них? — еще тише спрашиваешь ты. — Нет. Там что-то плохое? Я могу их снять, нуна, если нужно. — Да, было бы неплохо, — бросаешь ты и радуешься, что не пришлось объяснять парню значение и краснеть как помидор. Когда ты устраивалась в компанию, то даже представить не могла, насколько тяжела работа менеджера. Нужно обо всём договариваться, следить за ребятами 24/7, чтобы они не встряли ни в какие скандалы, не попались особо навязчивым фанатам и, уж тем более, СМИ. Но, иногда ребята могли что-то такое учудить. Например, надеть футболку с ужасной надписью: «Blood and sperm all over the place», и тебе даже вспоминать страшно, с какой скоростью ты искала ближайшую раздевалку и вела туда Чимина, чтобы он переоделся в обычную футболку стаффа, потому что потом в расписании стояло посещение радиостанции. А теперь еще и макнэ. Ты уже мысленно собираешься искать другую работу, но видишь, как Чонгук послушно отошёл куда-то, сменил «матершинную вещицу» и теперь застенчиво улыбается тебе. Запись передачи прошла хорошо, и ребята, довольные и уставшие, ушли в гримерку переодеваться. Хёны уехали раньше с другим менеджером, поэтому на тебе остались только Тэхен, Чимин и Чонгук, который, к слову, копается уже полчаса. Тэ и Пак уже ушли в машину, так что ты решила поторопить Чонгука, которого всё нет и нет. Заглянув в помещение, в котором почему-то не горел свет, и убедившись, что парня нет в зоне видимости, ты подумала, что он мог быть еще в душе или, может, как-то проскочил мимо тебя. Но стоило тебе взять в руки телефон, чтобы его набрать, как мальчишка подкрался сзади и ехидно прошептал: — Я посмотрел перевод, нуна. Спасибо, что спасла меня от скандала... И я не против, если когда-нибудь ты попросишь меня снять что-нибудь еще... Твои щёки резко запылали огнём от такой дерзкой фразы, пока мальчишка, хватая рюкзак, сорвался на бег до машины, а ты стояла и переваривала то, что он сейчас сказал. «Маленький наглец», — подумала, ты. Откуда в нём столько бесстыжести взялось? Он же был тише воды, ниже травы. С одной стороны, всё нутро горело от возмущения, а с другой — в тебе поселилось маленькое зерно сомнения, которое зародил этот миленький чертёнок. Быстро ополоснув лицо холодной водой, ты подошла к машине, сказав остальным, что забыла кое-что в гримёрке, поэтому задержалась. А маленькие страждущие глазёнки продолжали пялиться на тебя застенчиво, как будто их обладатель только что ничего и не говорил…***