***
Это случилось, когда я поехал домой в Кванджу... Я скучал по дому и довольно давно не был там. Выкроив неделю выходных, я уже стоял воодушевленный в кассе, чтобы взять билет до места, где родился. На удивление, ещё были места, а значит прямо сегодня вечером, я снова смогу ощутить под своими ногами родные улочки. Мы созванивались с родителями не сказать, что редко, но и не так часто, как нам хотелось бы. Но это было всё равно не то. Я так давно не видел ласковых маминых глаз с морщинками в уголках, её радостной улыбки, когда она видела меня. Многие говорят, что её улыбка передалась и мне. Я был безмерно благодарен ей, за все её старания и веру в меня. И мне хотелось забрать её поскорее в Сеул, но пока не было возможности. Именно поэтому я стоял сейчас на перроне Сеульского вокзала и ожидал скорый поезд, который должен был увезти меня в родные края. Уже сев в вагон, я заметил девушку в моём ряду, но у другого окна. Я не мог понять, что с ней было не так. Она словно была чем-то расстроена и смотрела в окно, но как будто сквозь него, куда-то в пустоту. Сон сморил меня слишком быстро, но я резко проснулся, от звука падающей бутылки на пол, которая уже аккурат подкатывалась к моим ногам. Девушка, видимо, тоже уснула, потому что даже не пошевелилась. Но в следующую секунду я услышал её тихий голос: — Простите, Вы не могли подать мне мою воду? Я немного впал в ступор. Как она поняла, что я не сплю. Может, услышала, что я тоже пошевелился. Клянусь, мне показалось, что она спала. Но после я всё-таки ответил и встал, чтобы подать ей упавшую вещицу: — Держите. Она протянула руку, но даже не повернула голову в мою сторону, что показалось мне чересчур странно. Но я просто сел на своё место, всё еще поглядывая на незнакомку. Мы проехали ещё несколько станций, и ни на одной она не вышла. Следовательно, я подумал, что она тоже едет в Кванджу, потому что до него оставалось где-то около часа езды и две маленькие станции буквально по паре минут. Незнакомка была очень красивой: тёмные, каштановые волосы спускались на её плечи, обрамляя белоснежное лицо. Аккуратный носик, дополняли такие же аккуратные губы. Я не мог разглядеть её глаз, потому что она почти всегда сидела полубоком и не поворачивалась в мою сторону. Но профиль у неё был очень даже милый. А её нежные, аккуратные руки. Если бы мы жили во времена какой-нибудь династии, я бы, наверное, с лёгкостью сказал, что она аристократка. Настолько она была утонченной и скромной. Как будто не из этого мира. Потому что остальные пассажиры и мужчины, и женщины, вели себя как будто они на базаре. Кто-то шумел, кто-то что-то ел, но в основном все они очень громко переговаривались. Лишь она и я молча сидели. Она смотрела в окно всю дорогу, а я на неё... Почему-то мне захотелось разгадать природу такой задумчивой молчаливости, потому что она не читала, не сидела в телефоне или не слышала музыку, как все остальные. Всю дорогу она так и просидела полубоком ко мне, флегматично рассматривая окно. Я хотел было уже подойти и познакомиться, но поезд начал сбавлять скорость, а значит приближалась последняя станция перед Кванджу. Девушка зашевелилась, и теперь я мог полностью увидеть её лицо. На красивом маленьком лице девушки тускло мерцали абсолютно ничего не выражающие глаза. Боже, какой же я дурак! Я только сейчас понял, что девушка ничего не видит. Моё тело пронзила такая боль, как будто это случилось со мной, и мне так стало за неё горько. Да, и молодые ребята, которые видели её сейчас, не стесняясь переговаривались о том: «кому такая калека нужна, пусть и красивая». — Сами вы калеки, тихо выругался я. После этих слов, мне сразу захотелось защитить её от всех. От этих ребят и от всего мира. Я не доехал до мамы. Вышел на той же станции, что она, не зная как с ней заговорить. Просто шёл, как это глупо бы не звучало, в надежде, что ей понадобится моя помощь. Она ступала аккуратно, проверяя дорогу перед собой, а я шел на несколько шагов позади и почти не дышал. Вдруг она резко остановилась, и я чуть-чуть не впечатался в неё всем телом. Она повернулась ко мне и, глядя на меня в упор, спросила: — Зачем Вы идете за мной? Это же Вы? Вы помогли мне в поезде. — Я… Откуда Вы узнали? — залепетал я, пытаясь оправдаться. — Я слепая, а не глухая. И Ваше сердце бьется слишком сильно, ровно с того момента, как я повернулась. Видимо Вас это немного шокировало. — Это не… — Сострадание прекрасное чувство, не стоит этого стеснятся. Уж поверьте мне я могу отличить его от жалости. Она договорила, а я не знал, что сказать. — Раз уж мы здесь, может быть Вы проводите меня домой? Заодно я покажу Вам свою мастерскую.***
Вот так я стал знаком с человеком, в котором было больше силы духа, чем во всех людях, что я знал. Она видела свет там, где не видел его я. Она придавала мне сил, даже тогда, когда я был совсем одинок. Я стал для неё глазами, а она стала для меня всем...