- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
На работе Иваизуми не находил себе места: Перебирал бумаги на столе, поднимал и снова ронял скрепки, зачем-то пересматривал старые, уже прочитанные электронные письма. Ему нужно было поработать, но он просто не мог сосредоточиться. Он уставился на документ, доставленный ему рано утром отделом продаж. Он смотрел на него добрых 10 минут, не в силах прочитать ни слова. Иваизуми вздохнул, откинулся на спинку стула и потер лицо руками. Он не мог объяснить, почему был таким вялым. Все редакторы вокруг него работали за своими столами с сосредоточенными глазами. Он подавал плохой пример. Он — плохой босс. Он прикрыл глаза рукой и прислушался к щелканью клавиш: для него это был белый шум. Неизменная частота этого звука была настолько успокаивающей, что погрузила его разум в полное забытье. Отчетливый звон прервал его спокойствие, уведомляя о новом письме. Он медленно поднял голову и перевел взгляд на правый монитор, тяжело клацая на уведомление.>> У меня сегодня плохой день. Как насчет кофе и перепихона во время обеденного перерыва? :D
Иваизуми уставился на экран. Ойкава. Конечно. >> Что с тобой не такНа письмо ответили немедленно:
>> Это со мной-то? По-моему, что-то не так у тех, кто не хочет кофе и быстрого секса.
Иваизуми потер лоб и зажмурил глаза. >> Мое пальто с собой?Почти без колебаний:
>> ;P
Значит, «Нет». Иваизуми вздохнул и послал ответ: >> Все в порядке, мне оно все равно не нужно.>> Сегодня я на машине. Давай я за тобой заеду.
Иваизуми нахмурился. >> Нет.>> Ива-ча~~ан, пожалуйста.
Иваизуми долго смотрел на текст. Он хотел выпить кофе и по-быстрому переспать с Ойкавой, но проблема в том, что он хотел, черт возьми, выпить кофе и по-быстрому переспать с Ойкавой. Иваизуми склонил голову набок, мысленно фыркая в ответ на собственную глупость. Краем глаза он заметил, что один из редакторов пристально смотрит на него. — Что-то не так, Киндаичи? Киндаичи удивленно моргнул: — Нет-нет, Иваизуми-сан. Вы просто выглядите... — он на мгновение задумался, подбирая слова, — обеспокоенным? Иваизуми наклонился вперед и закрыл лицо руками. — Идиоты знают о том, что они идиоты? — спросил он, прижимая ладони к глазам. — Если я ловлю себя на идиотизме, если я осознаю, значит ли это, что я не совсем безнадежен? — Иваизуми оторвал взгляд от своих рук. Киндаичи и еще двое редакторов смотрели на него расширившимися глазами, не моргая. Рот Киндаичи слегка приоткрылся, не зная, как ответить. — Неважно, — тяжело вздохнул Иваизуми, отмахиваясь от их взглядов движением кисти. >> Ладно. Но только кофе, никакого секса. Лаконично напечатал он, а затем подумал и добавил: >> Новое итальянское кафе в нескольких кварталах от моего офиса подойдёт?>> Ура! Да! В 13:00 нормально?
>> Да, хорошо. Иваизуми закрыл почту и встал, чтобы выйти из кабинета. На самом деле у него не было дел, как он стремился показать, ему просто нужен был воздух. То, как он проснулся, было довольно ясным показателем — Иваизуми не очень хорошо справляется с авантюрами. Это просто доказывало то, что он уже подозревал. Сегодня он мог бы рассказать об этом Ойкаве за чашкой кофе и просто забыть обо всем. Дело не в том, что Иваизуми боялся отношений или чего-то такого тривиального. Дело в том, что он не мог находиться в отношениях прямо сейчас и очень хорошо осознавал это. Проблема заключалась в том, что Иваизуми любит свою работу. Он любит свою работу, свою карьеру, свою команду редакторов и всех, с кем работает. Он испытывал чувство выполненного долга, когда посылал что-то в типографию. Он чувствовал себя хорошо, когда мог помочь писателю или коллеге. Это было достаточно напряженно, и авторы бывали чересчур требовательными, но Иваизуми не возражал против подобных издержек. Это, конечно, заставляло его курить больше, чем следовало, но помимо этого он был счастлив. Он без особых проблем справлялся со стрессом. Даже если исключить все присущие отношениям сложности — даже если все каким-то образом сработает при идеальных обстоятельствах, — отношения будут обречены на провал. Иваизуми каждый раз выбирал работу. Так в чем же дело? Почему бы просто не заняться случайным сексом с Ойкавой? Что его останавливает? Все просто: Иваизуми привязывается. Это самое худшее — как заметить неизбежное столкновение поездов, которое вот-вот произойдёт, и быть неспособным остановить их. Иваизуми обдумывает каждый исход событий, раскладывая их в уме, как колоду карт. Вариант первый: Иваизуми влюбляется в Ойкаву, Ойкава не влюбляется в ответ. Круто, теперь Иваизуми жалок и убит горем. Наименее вероятный, вариант второй: Ойкава влюбляется в Иваизуми, но Иваизуми не отвечает ему взаимностью. Теперь Ойкава ранен, вероятно, плачет с соплями по всему лицу (потому что скорее всего он так и плачет, прямо как пятилетний ребенок). Вариант третий, самый худший: они оба влюбляются друг в друга. В теории — хорошо. Пока Ойкава не вспылит, потому что Иваизуми нет рядом. До тех пор, пока Ойкава не станет отчаянно нуждаться во внимании и обижаться, потому что Иваизуми занят. Хаджиме всегда выбирает свой офис, а не того, кого любит. И ведь он действительно любит, но не может рисковать всей своей карьерой, всей своей жизнью ради одного человека. Он не может пожертвовать всем, что создал, ради кого-то. Он причиняет боль обоим. Он должен прощаться с тем, кого любит. Не потому, что он так решил, а потому, что они так решили. Потому что они больше не могут это терпеть. И он никогда не переставал любить, не испытывая ничего, кроме влюбленности, но при этом не имея возможности дать кому-либо то, чего от него хотят. И вдруг на Иваизуми нахлынули воспоминания: неумолимый шквал образов, от которых он давно уже отказался. Громкие крики, ругань, нежные поцелуи и руки в волосах, а затем слезы по щекам и отчаянные возгласы обвинений, которые он хочет... хотел исправить, но двери закрываются, оставляя его наедине со звенящей тишиной. Иваизуми чувствует, как его внешнее самообладание начинает трескаться, когда ноги слишком быстро несут его по коридору. — Иваизуми-сан. Хаджиме внезапно останавливается, поднимает голову и, проглотив удушающий жар, который поднимался по его горлу, моргнул, глядя на того, кто обращался к нему. — Дайчи, — сказал он, тяжело вздыхая. К счастью, Иваизуми нравится Дайчи, его доброе лицо и глубокий голос. Тот сделал еще один шаг к нему, постукивая конвертом по пальцам. Он такой широкоплечий, с крупными плечами и бедрами. — Вы в порядке? — спросил он голосом таким же твердым, как его грудь, с беспокойством глядя в лицо Иваизуми. — Взволнован, вот и все, — сказал Иваизуми, отбрасывая прочь свои прежние мысли. — В чем дело? — А, я хотел спросить, не слышали ли вы дату ведомственного собрания для нашего нового автора... Господи, как же ее имя? Постоянно вылетает из головы... Иваизуми провел рукой по волосам. — Никто не говорил со мной об этом с тех пор, как я в последний раз поднял этот вопрос. Не могу сказать, заняты ли они кризисом или просто ленятся. Дайчи издал негромкий смешок. Иваизуми был на должность выше, чем Дайчи: Иваизуми — главный редактор, Дайчи — менеджер по маркетингу в отделе продаж. Он был хорошим лидером, основательным и сосредоточенным. И Иваизуми был уверен, что Дайчи был лучшим лидером, чем он. Он попытался использовать эту мысль как повод для самосовершенствования. — Суга долго беседовал с ней несколько недель назад и уже набросал кое-какие идеи для новой компании... — Дайчи протянул Иваизуми конверт, и тот принял его, тут же вскрывая, чтобы просмотреть наброски. Сугавара был менеджером по продвижению, работал под руководством Дайчи. Он был настоящим сокровищем: всегда думает наперед и видит общую картину. Иваизуми покачал головой, глядя на документ. — Этот Суга, он особенный. Убедитесь, что он не ускользнет от нас. — А... — Иваизуми прервал чтение, чтобы взглянуть на Дайчи. Что еще за странное лицо? Иваизуми нахмурил брови. Дайчи моргнул своими карими глазами, выныривая из удивленного состояния, и улыбнулся. — Да, он отличный сотрудник. Иваизуми прищурился, чувствуя, что пропустил часть собственного разговора. Затем прикрыл глаза, взглянул на бумаги и сунул их обратно в конверт. — Выглядит неплохо. Думаю, что они просто ленивы. Отправлю еще одно письмо, посмотрим, смогу ли я что-то сделать, чтобы Суга мог получить одобрение. — Благодарю, Иваизуми-сан, — сказал Дайчи, забирая бумаги с улыбкой, все еще не сходившей с его губ. Иваизуми определенно что-то упустил, не так ли? Они разошлись, и Иваизуми прошел в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. После этого он почувствовал себя немного лучше, немного более способным связно мыслить. Он вернулся в свой кабинет, мысленно готовясь к обеду с Ойкавой. Только кофе. Никакого секса.- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
Ойкава ждал, подпрыгивая на тротуаре. Он натянул на нос шарф, засунув дрожащие руки в карманы. Он опоздал на две минуты и почти слышал грубый голос Ивы-чана у себя в голове: «Заставил меня пойти выпить с тобой кофе и даже не можешь прийти вовремя?», — но спустя несколько минут того все еще не было видно, так что Ойкава с радостью обдумывал, какими оскорблениями осыплет Иву-чана по прибытии. Но тут появился он, быстро шагая с красным от холода лицом. Ойкава улыбнулся ему, хотя большая часть его лица была скрыта шарфом. Ива-чан нахмурился в ответ: — Почему ты не подождал внутри, идиот? — спросил он, подталкивая Ойкаву плечом к двери, не вынимая рук из карманов. Ойкава двинулся вперед, следуя за Ивой-чан. — Я не хотел стоять перед прилавком, ничего не заказывая. Я бы выглядел глупо, — пожаловался он, блаженно прищурившись, когда теплый воздух кафе коснулся его лица. — Ты будешь выглядеть глупо в любом случае, — ответил Ива-чан без паузы, — и ты мог бы просто заказать и сесть. Ойкава резко повернул голову в сторону и выпятил губу. — Это было бы невежливо. Иваизуми закатил глаза, просматривая меню над стойкой. — Неужели ты беспокоишься о чем-то подобном? С твоей-то личностью, — Ойкава посмотрел на него, моргнул от неожиданно стального цвета его глаз и с полминуты смотрел, как он размышляет, прежде чем шагнуть вперед. — Черный кофе средней обжарки, большой, — а затем: — Ойкава, что ты хочешь? Ойкава прикусил губу, глядя в меню, что-то промурлыкал и улыбнулся, когда бариста хихикнула. Он расплылся в еще более широкой улыбке, надеясь казаться очаровательным. — Латте из белого шоколада с двумя порциями эспрессо. Он услышал, как Иваизуми прищелкнул языком в ответ на его заказ, после чего они оба одновременно кинули свои карты на стойку. Бариста заморгала, переводя взгляд с одного на другого. — Я заплачу за это, Ива-чан, — почти пропел Ойкава, подвигая свою карточку чуть дальше и толкая Иваизуми под ребра локтем. — Нет, — хрипло ответил Ива-чан, тоже протягивая карточку, глядя прямо на бариста. — Я ему должен, — улыбнулся он, и Ойкава моргнул от того, как это было приятно... Иваизуми почти никогда не улыбался. — Возьмите мою карточку. Та улыбнулась в ответ, немного нервничая, принимая карточку Иваизуми. — Э-эй, Ива-чан, так не честно! — обиженно заскулил Ойкава, запрокинув голову. — Ты победил только из-за своего страшного лица. Она, наверное, в ужасе. — Заткнись, — фыркнул Ива-чан, пнув того в голень. Боль пронзила ногу Ойкавы, и он вскрикнул, снова надув губы. — Так оскорбительно, — захныкал он. — Тогда перестань просить меня проводить с тобой время, — коротко ответил Ива-чан, не поворачиваясь к нему лицом. Ойкава перестал дуться и поморгал. Разве сейчас Ива-чан не казался менее грубым и более серьезным? Девушка за стойкой протянула им напитки. — Давай сядем у окна, Ива-чан, — прощебетал Ойкава, стараясь сдержать свою энергию, чтобы не скакать по кафе. Когда они сели, Ойкава улыбнулся, как он надеялся, теплой улыбкой, но Ива-чан отвернулся, не потрудившись посмотреть ему в глаза. Ойкава склонил голову набок, глядя на жесткую линию рта Иваизуми и на то, как тот моргает, словно ему неловко. — Ты носишь линзы? — спросил Ойкава еще до того, как эта мысль полностью сформировалась в его голове. Ива-чан наконец перевел взгляд на Ойкаву, и на его лбу появилось морщина замешательства. — Что? Нет, очки для чтения, время от времени. Ойкава отложил этот образ на потом и продолжил: — Ты в порядке, Ива-чан? Ты сегодня какой-то напряженный. Может быть, у тебя тоже плохой день? — улыбнулся Ойкава и ударил его коленом под столом. Ива-чан внезапно показался встревоженным, его глаза стали чуть больше, а лицо утратило свое обычное угрюмое выражение. — Я... — начал он, снова подняв глаза, — тяжелая неделя, — неубедительно закончил он. Ойкава сделал глоток кофе, а затем оперся подбородком о кисть и улыбнулся. — Ты мне врешь, — сказал он с улыбкой, которая, казалось, говорила: «Ха! Я вижу тебя насквозь!» и еще: «Прекрати это, черт возьми». Судя по тому, как Иваизуми замер, это сработало. — Ты хорошо выглядишь в этих цветах,— добавил он, лениво указывая на рубашку Иваизуми. Она была ярко-бирюзового цвета, а брюки — угольно-черные. Лицо Ивы-чана вспыхнуло почти сразу, а его взгляд опустился на свою одежду. Он так легко краснел. Очень мило. — Хм, спасибо, — пробормотал он, отводя взгляд, поднося чашку к губам, и наконец заговорил: — Послушай, Ойкава... Тот моргнул, невинно глядя на него и одновременно просунув колено между ног Хаджиме. Это было не совсем бездумно, но и не совсем целенаправленно. Ойкава просто хотел слегка прикоснуться к нему. Иваизуми прикусил щеку изнутри, уставившись на Ойкаву, как на ребенка, который только что вернулся домой после комендантского часа. — Эй, Ива-чан, — сказал Ойкава, внезапно занервничав, — что случилось? Иваизуми сделал глубокий вдох: — Я... — его телефон внезапно зазвонил, и Ива-чан вытащил устройство из кармана, скептически посмотрев на него и ответив. Ойкава едва не фыркнул, и Иваизуми бросил на него сердитый взгляд поверх кофе. — Дайчи, помедленнее, — Ива-чан рассеянно провел рукой по волосам. — Она где? — он снова выпрямился на стуле и вздохнул. — Ладно-ладно. Я знаю, что она... — он услышал еще несколько ворчаний на другом конце провода. — Я знаю. Она паникует. Я скоро буду, — Иваизуми повесил трубку и посмотрел на Ойкаву так, словно это была его вина. — Проблемы? — спросил Ойкава, игнорируя свирепый взгляд, который, наверное, предназначался ему: он не был уверен. Ива-чан вздохнул. — У меня есть писательница, которая паникует в конце каждого дедлайна. Она вдруг убедилась, что во всем ее романе есть повторяющаяся ошибка, — Иваизуми сжал переносицу: — Однако ее там нет, — он снова посмотрел на Ойкаву, — но она будет говорить только со мной. Ура. Ойкава не мог не улыбнуться его сухому юмору. — Герой Ива-чан. — Заткнись, — сказал Иваизуми, поднимаясь. — Извини, что вынужден прерваться. Ойкава встал следом. — Все в порядке. Приходи сегодня вечером в бар! Можем продолжить с того места, где остановились, — подмигнул он, однако Иваизуми смотрел на него таким же пустым взглядом, как и в первый раз. Хаджиме задумался. Зачем он это делает? — Хорошо, — наконец ответил он. — Но только ненадолго. У меня есть работа. Ойкава последовал за ним из кафе. — Холодно, я за рулем. Давай я тебя отвезу. Так будет быстрее. — Нет. — Ива-чан, перестань злиться без причины, — сказал Ойкава, хватая его за запястье. — Ты замерз по дороге сюда. Наверное, потому что у меня твое хорошее пальто. А теперь давай я тебя отвезу. Все, что услышал Тоору, пока вел его к машине, — это тяжелый вздох. Он буквально затащил его внутрь, и, как только завел машину, Иваизуми заговорил: — Это... — Я знаю, где это, — сказал Ойкава, проскальзывая в движущийся поток машин. Он видел, что Иваизуми смотрит на него краем глаза, и рассмеялся: — Ты рассказал мне, чем занимаешься, и что это в нескольких кварталах отсюда. Было нетрудно догадаться. Они ехали молча, — это беспокоило Ойкаву. Взгляд Иваизуми устремлялся в окно, словно он был готов выпрыгнуть из машины в любой момент. Когда Ойкава остановился перед зданием, Иваизуми полуобернулся к нему: — Спасибо за... Ойкава схватил его за воротник рубашки и наклонился над приборной панелью машины, резко прижимая их губы друг к другу. Иваизуми хмыкнул, и Ойкава провёл языком по его нижней губе, вдыхая аромат мягкого одеколона и сигарет. Но Иваизуми уже отстранился. Ойкава почувствовал, как его щеки вспыхнули, и улыбнулся. — Прелюдия к сегодняшнему вечеру, — хихикнул он. Но когда он снова сфокусировался на лице Иваизуми, тот выглядел так, словно его только что ударили, а не поцеловали: глаза широко раскрылись, а черты лица были словно высечены из камня. Улыбка Ойкавы стерлась с лица. Он наблюдал, как Иваизуми молча моргнул, открыл дверцу машины и вышел. Ойкава еще долго смотрел на двери здания после того, как Иваизуми, все еще не оправившись от шока, ворвался в них.- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
Иваизуми вытряхнул из головы веселое лицо Ойкавы с розовыми щеками за шарфом. Видеть его было очень приятно, что делало все это еще более... неприятным. И, конечно, он не мог просто взять и покончить с этим. Писательница, должно быть, сейчас сходит с ума, остро нуждается в нем именно сейчас, тем самым заставляя его идти в бар после работы, чтобы признаться в чем-то легком, — в чем не было ничего особенного. Но с каждым мгновением все это меньше походило на «что-то легкое» и все больше на то, о чем Иваизуми думать не хотел. Он вошел в свой кабинет, изо всех сил стараясь изобразить улыбку. Девушка ждала за его столом, нервно подёргивая ногой, пока Дайчи пытался ее успокоить. — Я уже могу сказать, что ты сходишь с ума по пустякам. Я читал, — заявил Иваизуми, подходя к ней. — Я знала, что вы так скажете! — воскликнула она, протягивая ему стопку бумаг. — Но, пожалуйста, взгляните на это! Иваизуми почувствовал, как его вымученная улыбка смягчилась и стала более естественной, когда он принял ее работу. По крайней мере, его мозг будет полностью занят, пока не придет время уходить.- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
Иваизуми не был уверен: то ли он просто не видел, что все освещение вокруг, кроме его стола, гаснет каждый день, то ли он просто привык к этому. К тому времени, как он закрыл все свои электронные письма и закончил выслушивать начальство, его отдел опустел. На самом деле он был почти уверен, что люди давно ушли. Не только из его отдела, но и из всего здания. Он выключил компьютер, снял пальто со спинки стула и прихватил с собой конверт из плотной бумаги. Его босс велел собрать все материалы для нового автора и поместить их в небольшой конференц-зал, чтобы тот мог просмотреть их перед утренним собранием. Обычно он велел бы оставить документы на его столе или у своего помощника, но, по-видимому, все эти кабинеты были заперты: все отправились играть в гольф. В любом случае, это не имело значения. Он просто был рад, что делает успехи, и надеялся, что Сугавара сможет открыть свою кампанию. Он шагал по длинному коридору в странной полутьме. Конечно, большинство офисов выглядели закрытыми на выходные. Слышно было лишь легкий гул воздуха, проходящего через вентиляцию. В основном тишину заполняло лишь шарканье ботинок Иваизуми по полу. Он наконец добрался до конференц-зала, его рука тяжело легла на ручку, распахнула дверь, — и он замер, потому что... Черт возьми, что еще он мог сделать, кроме как замереть? Сугавара лежал спиной на столе для совещаний. Без штанов. В рубашке, задранной на груди. С открытым ртом. Его ноги обвились вокруг талии Дайчи, который пребывал в таком же полураздетом состоянии: штаны на лодыжках, рубашка расстегнута. Дайчи определенно держал Сугу за бедра. Тот определенно был на столе для совещаний и определенно смотрел на Иваизуми с неописуемым ужасом в глазах. У Иваизуми пересохло во рту, он быстро заморгал и потряс головой. Дайчи выглядел так, будто собирался что-то сказать, когда Иваизуми вытянул руку с папкой и бросил ее плашмя на ковер. Пока Суга и Дайчи провожали его взглядами, Иваизуми развернулся на каблуках и вышел, захлопнув за собой дверь. Он шел так быстро, как только позволяли ноги, едва не переходя на бег. — Что ж... — произнес он вслух, и у него закружилась голова. Он задумался. Теперь многие вещи начинали обретать гораздо больший смысл. Он уже был в нескольких кварталах, когда ему позвонил Дайчи. — Кхм, — он начал разговор. — Что случилось? — спросил Иваизуми слишком спокойным голосом, учитывая обстоятельства. — Я подумал... Может, нам стоит поговорить. Иваизуми нахмурился: — Конечно, если хочешь, — его взгляд скользнули по асфальту тротуара, когда он прошёл мимо группы других людей. — Но я... — что он опять делает, судя по звукам... — У меня есть некоторые дела, — взгляд Хаджиме упал на вывеску бара дальше по улице. — Если хочешь, можем выпить вместе в конце следующей недели, отпраздновать конец кризиса. — Хм... Ладно, хорошо, но... — Что-то еще не так? Последовало долгое молчание. Иваизуми почувствовал, что снова пропустил часть своего разговора. Вот почему Дайчи вел себя странно этим утром. Иваизуми начинал осознавать свою тупость. Он закрыл лицо рукой. — Послушай, Дайчи, — начал он, понимая, что тот, вероятно, все еще паникует, хотя Иваизуми не думал об этом буквально ничего, — мне больше нечего сказать. Разве что попросить тебя и Сугу выпить со мной на следующей неделе, — твердо заявил он. Последовало какое-то дыхание, возможно, вздох облегчения. — Спасибо, Иваизуми-сан. — Нет проблем, — ответил он, приближаясь к бару. — Мне нужно бежать. — Да, конечно. Иваизуми заблокировал телефон и вошел в бар, будто погружаясь в совершенно другое измерение. Он подошел к своему столу, и... О... А это весело. Кагеяма сидел за его столиком. Он поймал его взгляд, когда Иваизуми собрался пройти мимо, и слегка подпрыгнул на стуле: — Ива... Иваизуми остановился и уставился на него. Кагеяма запнулся, внезапно разнервничавшись. Верно, он не упоминал остальную часть своего имени: он действительно хотел услышать как этот очень серьезный и хмурый парень борется над словом «Ива-чан». — А... — Кагеяма моргнул, встал — он вспотел? — и жестом указал на сиденье: — Это место для тебя. Иваизуми недоуменно поднял бровь и сел, достав сигарету и закурив. — Иваизуми, — представился он, затягиваясь. — Иваизуми Хаджиме. Ты ведь Кагеяма, верно? Тот выглядел удивленным, и по тому, как его лицо исказилось, Иваизуми начал подозревать, что, он, возможно не всегда зол — может быть, он просто чрезвычайно нескладен. — Ага. Кагеяма Тобио. Приятно познакомиться. — Это верно, — кивнул Иваизуми, — но какова цель такого внезапного рандеву? Глаза Кагеямы метнулись в сторону: — О, ну... — замолчал он, поигрывая пальцами... Что у него в руках? Просто стакан апельсинового сока? Наконец он перевел взгляд на Иваизуми, и голубой блеск его глаз поблек в свете бара. — Ты встречаешься здесь с Ойкавой? Теперь глаза Иваизуми метнулись в сторону. — А... Верно, но... Некоторое время они оба молчали. — А вы двое... — Нет, — покачал головой Иваизуми. — О... — Был ли тот рад этому — непонятно. — Я просто видел, как вы уходили вместе... — Что ж... Да, — вздохнул Иваизуми, поджав губы. Его голос прозвучал, возможно, слишком горько. — Ойкава... Понимаешь? — Кагеяма коротко кивнул. Иваизуми некоторое время наблюдал за ним, а затем наконец спросил: — Ну а вы... — Нет, — отрезал Кагеяма. — Мы — нет. Иваизуми откинулся назад, выпуская в воздух дым, наблюдая, как тот завивается в кольца и рассеивается в оранжевым свете огней. — А были? — Иваизуми проследил, как Кагеяма медленно моргает в недоумении. — Парой? Кагеяма пожевал внутреннюю сторону щеки. — Нет, — снова ответил он, пристально глядя на что-то на столе. — Мы были... чем-то. Но только не парой. Иваизуми глубоко вздохнул. Ему вдруг стало очень жаль этого парня. Он подумал, что, возможно, понимает, что тот чувствует. — Откуда вы знаете друг друга? — спросил Иваизуми, потому что... Почему бы и нет? Кагеяма наконец оторвал глаза от стола и встретился в ним взглядом. — Мы работали в одной компании. Он обучал меня. — А, — пробормотал Иваизуми, — понятно. Больше не обучает? Кагеяма покачал головой, и черные волосы упали ему на лоб. — Нет. Я перешел в конкурирующую компанию. Иваизуми прищурился: — Тяжело работать с Ойкавой? Кагеяма моргнул, внезапно удивившись: — О нет, ничего подобного. Ойкава может быть... — на этих словах он качнул головой и сделал движение рукой, как бы говоря: «Ты знаешь», и Иваизуми действительно знал, поэтому кивнул, и Кагеяма продолжил: — Но он хороший лидер. Он упорно трудится, чтобы быть лучшим. И он действительно хорошо относится к своей команде, знает, как выявить лучшее в каждом, и тому подобное... Иваизуми нахмурился. Он почти не хотел этого слышать. — Тогда почему ты ушел? — спросил он. — Потому что хотел выбраться из его тени, — просто ответил Кагеяма. — Это уже становилось похожим на войну между нами. Я хотел иметь возможность развиваться вне этого, — он долго думал, а затем добавил: — Это был отличный секс, но бóльшую часть времени, я думаю, мы просто чертовски ненавидели друг друга. Иваизуми едва не поперхнулся. — О, извини, — пробормотал Кагеяма, протягивая руки через стол, не зная, что сделать. Иваизуми покачал головой, улыбаясь сквозь кашель: — Нет-нет, это просто... неожиданно. Кагеяма откинулся на спинку, расслабив плечи, но его глаза все еще выглядели напряженными. Как только Иваизуми полностью пришел в себя, то снова посмотрел на собеседника: — Я полагаю, ты спланировал все это не просто так. Украсть мое место и все такое, — улыбнулся Иваизуми, и озабоченная складка на лбу Кагеямы немного сгладилась. Он был действительно красив, несмотря на почти постоянную хмурость. — Я просто хотел узнать, были ли вы с Ойкавой... вместе, — Иваизуми почувствовал, как у него слегка сжалось горло. — Нет, — хрипло ответил он. — Зачем ты встречаешься с ним сегодня? — Чтобы он вернул моё пальто, — ответил Иваизуми. Он солгал. Кагеяма моргнул, а затем кивнул. Он купился. Иваизуми задумался: был ли он таким же дурнем, как человек, сидящий напротив него. — Ну, тогда позволю ему сделать это, — сказал Кагеяма, выползая из кабинки. Иваизуми в замешательстве проследил за ним взглядом, а затем понял, что в дверь входит Ойкава. Его челка колыхалась от порыва ветра. Иваизуми почувствовал, как в венах забурлило, а щеки начали краснеть, когда Ойкава сел напротив него, широко улыбнувшись. — Я думал, что тебя здесь не будет, — сказал он чуть менее игривым голосом, чем Иваизуми привык слышать. — Я же сказал, что буду, — ответил он, подергивая руками. Ойкава наблюдал за ним. Длинные ресницы тяжело трепетали над глазами, и Иваизуми захотелось взять шарф и обернуться им. — Так что же ты сегодня такой непостоянный, Ива-чан? — спросил Ойкава, и в уголках его глаз появились морщинки от улыбки. Иваизуми заставил себя посмотреть на Ойкаву, ему в глаза. — Слушай, Ойкава... — Тот склонил голову набок, прислушиваясь. — Мы оба сказали: это на один раз. И должны были придерживаться этого. Поскольку мы этого не сделали, мы должны просто прекратить все сейчас. Ойкава откинулся на спинку сиденья, почти с облегчением глядя на него. — О, Ива-чан, — махнул он рукой, как будто это было глупостью. — Мы уже обсуждали. Пока ни один из нас не ищет отношений, все нормально! — просиял он, довольный. — Это не... — Иваизуми вздохнул и начал сначала: — Люди привязываются друг к другу, Ойкава. И сейчас я не могу справиться с отношениями. Так что мы просто должны... оставить это. — Но ведь все хорошо! Никто не тяготеет к чувствам, так что не беспокойся об этом! Иваизуми почувствовал, что краснеет. Его глаза метнулись вниз и в сторону. Он уловил, как Ойкава замер, а его улыбка сползла с лица. — ...Ива-чан, — выдохнул он. — Послушай, — начал Иваизуми, подняв руку, но по-прежнему не глядя ему в глаза, — не пойми меня неправильно, но я просто не создан для... «случайных связей», ясно? Ойкава смотрел на него с безмятежным лицом — оно было почти пустым, если не считать легкого намека на удивление в глазах. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Иваизуми уже стоял, натягивая на себя пальто: — Извини, — сумел хрипло выдавить он, — если я кажусь непонятным... Брови Ойкавы нахмурились, и Иваизуми продолжил, прежде чем тот успел что-либо сказать: — Кагеяма хотел поговорить с тобой. Глаза Ойкавы расширились: — Ты говорил с Тобио-чаном? Тобио-чан. Иваизуми сжал губы в прямую линию. — Да... — последовала пауза... — похоже, он хороший парень. — Лицо Ойкавы исказилось чем-то вроде... обиды? Отвращения? Но Иваизуми торопился выбраться из этого места. — Ладно. Мне нужно идти. Работа и все такое. Еще увидимся. Он прошел мимо, вышел из бара и зажмурился от холода. У Ойкавы было его лучшее пальто.- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
Когда Ойкава отворил дверь в свою квартиру, его взору открылся развалившийся на диване крупный парень с ужасной прической. Ойкава нахмурился. — Куроо, разве я не говорил тебе, чтобы ты перестал врываться сюда, когда хочешь? — он поставил сумку на пол и снял ботинки. Он еще не решил, чем бы хотел заняться в тот огрызок от вечера, который у него остался. Самыми выгодными вариантами были "пить в одиночестве" и "дуться или пить в одиночестве, надувая губы". — Я знаю, но Кенма разозлился. Заставил меня уйти. Ойкава закатил глаза и направился на кухню. — Значит, ты разозлил своего парня и вторгся в мой дом? — Естественно, — кивнул Куроо, переводя взгляд с телефона на Ойкаву, чтобы лукаво ухмыльнуться: — Со мной не потрахаешься? Ойкава опустил руки по бокам и бросил на него очень злобный взгляд. Куроо невозмутимо перевел взгляд на свой телефон: — Хорошо-хорошо, как скажешь. Ойкава покачал головой, направляясь на кухню: — Однажды, когда предложишь мне это на полном серьезе, я точно узнаю, что ты не Куроо, а инопланетный захватчик, разгуливающий в его теле, — последовала пауза, пока Ойкава доставал чайные листья из шкафа, а затем он продолжил немного более мягким тоном: — Кенма — твой родной человек. — Агх, я знаю, — простонал Куроо, плюхаясь на диван и закрывая лицо подушкой. — Ненавижу, когда он злится на меня. — Что ты натворил на этот раз? — спросил Ойкава, изображая раздражение, но в основном просто любопытствуя. Последовала долгая пауза, и Ойкава выглянул в гостиную. — Куроо? Ответа по-прежнему не было, и он с сомнением спросил: — Это как-то связано с... сексом? — Куроо выглянул одним глазом из-под подушки. — Черт возьми, Куроо. — А-ах, — простонал Куроо в подушку, сжимая ткань в кулаках, — я отвратительный человек и ужасный парень. — Господи, — вздохнул Ойкава, ставя кипятить чайник, а после вышел в гостиную и помахал на Куроо рукой. — Подвинься, — фыркнул он, прежде чем плюхнуться рядом. Куроо еле успел вовремя убрать ноги. Опустив плечи и вздохнув, Ойкава уронил руки себе на бёдра, как мертвый груз. Они оба сидели в тишине. Затем Куроо оторвал взгляд от подушки, которую все еще прижимал к груди: — Ты в порядке? Ты не такой счастливый и не такой противный, как обычно. Я беспокоюсь. Ойкава резко повернул голову и посмотрел на Куроо большими, совершенно серьезными глазами: — Я больше не милый? Лицо Куроо вытянулось: — Что... — Мне отказали! — пискнул он, подпрыгивая на диване и поворачиваясь лицом к Куроо. А затем снова отвернулся и начал покусывать кончик большого пальца. — Я был почти уверен, что завоевал его, а потом он говорит, что я просто не... — Может быть, ты забыл, как это — быть снизу? — прокомментировал Куроо, снова наполняясь весельем. Ойкава склонил голову набок: — Что ты только что сказал? — Ничего, мистер милашка, — пропел Куроо в подушку. Ойкава ударил его по колену и громко продолжил: — Какие-то тренды изменились? Куроо сузил глаза, и его рот наконец показался над краем подушки. — Ты имеешь в виду, что большинству общества больше не привлекательны нахальные придурки? — скривил он рот, обдумывая эту мысль. — Нет, похоже, людям я все еще нравлюсь, поэтому тренд сохраняется. Ойкава покачал головой, — и тут пронзительно засвистел чайник. Ойкава вскочил с дивана, чтобы снять его с огня. — Ва-а-а, — простонал он, издавая какой-то звук только для того, чтобы издать его. — Я чувствую себя побежденным. — Честно говоря, я не могу понять, о чем ты говоришь: о работе или романтических интересах, — прокричал Куроо со своего места на диване. — Но в любом случае я не могу представить, чтобы ты сдался и принял поражение. Ойкава сморщил нос, когда облака пара поднялись к его лицу. Он не был уверен, какое слово беспокоило его больше: «романтический интерес» или «поражение». Он повернулся лицом к Куроо: — Что... — Я имею в виду, — произнес Куроо, уже уверенный в том, что скажет Ойкава, — ты не из тех, кто отказывается от чего-то важного. Ойкава пожевал нижнюю губу, а затем повернулся, чтобы залить кипятком чайные листья. Он почувствовал, что снова начинает погружаться в раздумья, но попытался успокоиться и прислушаться к Куроо: — Если это не так важно, то забудь и не ной, но если это действительно беспокоит тебя, то покажи, что это важно. Ойкава, вышедший из кухни с двумя чашками, сел рядом и угрюмо сунул Куроо одну. — Я не думаю, что все так просто. Куроо моргнул, глядя на него, а затем пожал плечами: — Если кто-то закрывает дверь у тебя перед носом, распахни ее пинком. — Распахни... — повторил Ойкава, глядя на пар, поднимающийся из его чашки. Последовала еще одна долгая пауза, во время которой они оба просто созерцали свой чай. Куроо первым нарушил молчание: — Это травяной? Ойкава улыбнулся ему, гордо восклицая: — Ага! Натуральный. Куроо поджал губы, его голос был полон веселья: — Так... изысканно. — Я такой. — Ага, а еще пищевой ханжа. Ойкава попытался столкнуть его с дивана, но тот остался на месте: — По крайней мере, я не отвратительный человек и не ужасный парень! — воскликнул он, ударяя того по плечу, если уж он не упал. — Только потому, что у тебя нет парня, чертов извращенец! Ойкава схватил подушку со спинки дивана и запустил ею в Куроо.