Победа над Великим Королем

— Мне просто нужно отправить это последнее письмо. — Конечно, тогда схожу за нашими пальто. — Ах, спасибо. — Иваизуми-сан, кажется, я ошибся... — Что? — Киндаичи, ты доведешь нашего босса до сердечного приступа. — Ну... я уже сбросил работу на почту типографии, и я думаю, что... — О, черт. Подожди-подожди. Я разберусь, — Иваизуми нахмурился, отчаянно постукивая пальцами по клавишам: — Они только что писали мне. Должно быть, они еще в своем офисе... Иваизуми отправил письмо и в ожидании уставился на монитор. Дайчи и Киндаичи смотрели на него в напряженном молчании. Иваизуми чувствовал, что Киндаичи с каждой секундой все больше нервничает из-за своего последнего промаха. — Не волнуйся, — тихо сказал Иваизуми, и тот едва не подпрыгнул. Его взгляд метнулся к нему и снова ускользнул: — Извините, я... Электронная почта подает сигнал сообщения. Иваизуми открывает его и хмурится еще сильнее. — Эти гребаные... — В чем дело? — осторожно спрашивает Дайчи. — Злятся из-за дедлайна. Они ведут себя как идиоты, — Иваизуми отшвырнул мышь от компьютера, как будто она виновата во всех бедах, достал телефон и позвонил в типографию. Естественно, номер был в списке последних активных контактов. Киндаичи начал заламывать руки, скривив рот. — Эй, эй, — сказал Дайчи максимально успокаивающим тоном, — ты слышал его. Не переживай из-за такой... — Позовите к телефону того придурка, который беспокоил моего редактора! — рявкнул Иваизуми. Дайчи и Киндаичи вздрогнули от внезапной резкости его голоса. Киндаичи выглядел так, словно вот-вот растворится в кресле. Иваизуми откинул голову, надеясь найти облегчение, когда голос по ту сторону телефона умолк... А затем ему показалось, что он что-то услышал. Смех! И явно слишком счастливый, чтобы принадлежать кому-то в этом здании. Ойкава внезапно возник в дверях его офиса, разговаривая с секретаршей и улыбаясь своей фирменной улыбкой. Она жестом указала в сторону кабинета Иваизуми, робко протянув крайне симпатичному гостю визитную карточку. Последний поблагодарил ее, провожая глазами, когда та уходила, и переключил свое внимание на трех редакторов. — Ива-ча-ан! — пропел он. Дайчи смотрел на Иваизуми не столько с удивлением, сколько с недоумением. — О-о, — хрипло отозвался Иваизуми, прижав телефон к уху, — у меня нет на это времени. — Кем вы будете? — спросил Дайчи, ужасающе ярко улыбаясь, когда Ойкава неторопливо направился к ним. — Какого черта ты здесь делаешь? — встревоженно вмешался Иваизуми. — Открываю пинком дверь! — беспечно отозвался Ойкава. — Или что-то в этом роде. — Что... ты несешь? — пробормотал Иваизуми, яростно сверкая глазами. На другом конце линии послышался голос, и его лицо вернулось в режим «Сердитого Руководителя». — В чем ваша проблема?! — вдруг рявкнул он. Ойкава отшатнулся, широко раскрыв глаза от удивления. — Защищает нашу честь... — извиняющимся тоном объяснил Дайчи. Иваизуми спорил с этим персонажем достаточно раз, чтобы краем глаза наблюдать за разговором Ойкавы и Дайчи. Улыбка первого стала учтивой. — А вы кто? — его улыбка дрогнула. — Кроме спортсмена, прикрывающего себя костюмом? Иваизуми почувствовал, как его лицо скривилось в усмешке, когда Дайчи покраснел. — Савамура Дайчи. Менеджер по продажам. — Ойкава Тоору, — четко ответил его собеседник. — Приятно познакомиться, менеджер по продажам-кун. Иваизуми отстранил трубку от уха, прикрывая динамик. — Ойкава, хватит приставать к моим коллегам, — тот имел наглость выглядеть шокированным: — Я не сказал ничего такого! — Да? Тогда следи за лицом, — сказал он, указывая на него указательным пальцем. Ойкава ахнул, а Дайчи усмехнулся про себя, довольный тем, что оказался вне поля зрения Ойкавы. Иваизуми наконец повесил трубку, сердито ударив большим пальцем по кнопке, как будто это могло причинить физическую боль человеку на другом конце. — Итак, — сказал Ойкава, прислонившись к столу Иваизуми, — тебя беспокоит, как я разговариваю с менеджером по продажам-куном? — Что еще за прозвище, оно ведь даже не короче, чем имя, — ответил Иваизуми, а затем повернулся к Киндаичи. — Исправлено. Все в порядке. Киндаичи тяжело вздохнул: — Спасибо, Иваизуми-сан. Мне очень жаль. — Не стоит, — быстро ответил Иваизуми, снова переводя взгляд на Ойкаву, который с большим интересом смотрел на Киндаичи. — Зачем. Ты. Здесь? — снова спросил Иваизуми, уже настойчивее. Он привстал со своего места, и теперь их носы находились в дюйме друг от друга. — Я же сказал. Вышибаю двери и все такое. — Где мое пальто? Взгляд Ойкавы метнулся вверх и в сторону, губы изогнулись в манере, которую он, вероятно, считал очаровательной. — Тогда какой от тебя сейчас прок? — сухо спросил Иваизуми. — Злой! Злой Ива-чан! — заскулил Ойкава. Затем в комнату вошел Сугавара, неся два пальто: свое и Дайчи. — Все в порядке? — тихо спросил он. Глаза Ойкавы метались между ними, пока Суга протягивал Дайчи его пальто. Дайчи улыбнулся и нежно произнес: — Спасибо. Иваизуми впился пальцами в плечо Ойкавы: — Слушай, — тот повернулся к нему, снова заинтересовавшись, — у меня есть дела, тебе лучше уйти. Кто тебя вообще впустил? — Эта добрая секретарша, конечно! — объяснил Ойкава. Правильно. Она дала ему свой номер. — Ойкава, у меня стресс. Мне сейчас не до этого. Глаза Ойкавы странно потемнели: — Не до чего, Ива-чан? О чем ты? Ты ведешь себя странно, как параноик. Выражение лица Иваизуми на мгновение стало диким от замешательства: — Я? Послушай, почему бы тебе просто не забыть об этом? Ведешь себя странно как раз ты, особенно после своих слов... — Я ничего не говорил, — фыркнул Ойкава, не теряя оптимизма. Ах, это был тот самый, «я-уже-выиграл-этот-спор» голос. — Послушайте, Ойкава-сан, — мягко вмешался Дайчи, когда Иваизуми почувствовал, что начинает вскипать, — я не знаю, что здесь происходит, но если босс просит вас уйти, может быть, вам и правда стоит это сделать. — Почему бы тебе и твоему возлюбленному не воспользоваться одним из пустых кабинетов, пока я не закончу разговор? Все застыли в шоке. Иваизуми почувствовал, как воздух густеет. Глаза Дайчи и Суги расширились от удивления. Киндаичи выглядел так, словно кто-то только что вылил галлон ледяной воды на его нелепую прическу. Единственное, что хотел знать Иваизуми, — это то, каким образом Ойкава догадался об их отношениях. Господи, да Иваизуми сам узнал об этом только неделю назад. Ойкава ухмыльнулся, сверкнув рядами ослепительно белых зубов. — Ойкава, не будь дураком... — прервал молчание Хаджиме. Взгляд Тоору метнулся к нему, и Иваизуми чуть не вздрогнул от остатков враждебности в его глазах, прежде чем тот сморгнул их. — Извини, — он явно извинялся перед Иваизуми, а не перед Дайчи. — Я просто... — начал он, прищурив влажные глаза и по-детски проскулив: — Я расстроен! — Эй, — позвал Суга, лицо которого уже оправилось от шока после того, как его успешно раскрыли. Его голос был нежным и ровным, пронзая раскаленное напряжение, которое нагнетал Ойкава. — Здание закрывается. Как насчет того, чтобы мы все вместе остыли за выпивкой? — его улыбка словно осветила комнату. Ойкава моргнул. Выражение его лица, наконец, тоже сменилось улыбкой. Иваизуми наблюдал, как его плечи заметно расслабились: — Ну разве ты не мистер бодрячок? — спросил он, сияя. — Звучит неплохо, — толкнул он локтем Иваизуми: — Не так ли, Ива-чан? Иваизуми хмуро смотрел в пол. — Таков был план, — весело напомнил ему Дайчи. Иваизуми знал, в конце концов, план был его. Но это было до того, как Ойкава ворвался в дверь и стал его частью. Иваизуми почувствовал, что вздыхает с чувством поражения. — Ладно. Думаю, я могу взять хороший алкоголь. — Отлично, — сказал Суга, выпрямляя спину, — Асахи и Ноя сказали, что мы можем использовать один из частных обеденных залов в ресторане, если хотите. — Ого! — проворковал Ойкава. — Звучит неплохо, — кивнул Иваизуми, бросив взгляд на Киндаичи, — ты идешь? Киндаичи выглядел удивленным. Он неуверенно переводил взгляд с Иваизуми на Ойкаву и обратно. Иваизуми нахмурился. Наконец тот заговорил: — Н-нет. Пожалуй, я пас. Иваизуми склонил голову набок: — Ты уверен? Я угощу тебя выпивкой. Лицо Киндаичи вспыхнуло, но он покачал головой, оставив Иваизуми в крайнем замешательстве. Когда он снова обратил свое внимание на Ойкаву, одна из бровей парня была приподнята, а губы изогнуты в усмешке. Хаджиме опять что-то упустил, не так ли? Вскоре они вышли, закутались и направились к выходу из теперь уже темного здания. Иваизуми уже несколько раз встречался с Асахи и Ноей. Они казались действительно хорошими парнями — один с безграничной энергией, другой — с постоянной морщинкой беспокойства на лбу — они были похожи на спортсменов средней школы или колледжа. Иваизуми встревожился, подумав, что Ойкава может создать неприятную напряженность между ними, однако эти трое легко болтали и смеялись вместе, оставляя в прошлом ехидные замечания при знакомстве. Иваизуми зарылся кулаками в куртку, скривив рот в раздумьях. Ойкава соприкасался с ним плечом почти на каждом шагу, однако был повернут лицом к Суге и возбужденно разговаривал. Потому что, очевидно, они оба были сеттерами в школьных волейбольных командах. Иваизуми не мог не быть заинтригован. Ойкава тоже играл в волейбол? Сеттер. Интересно. Дайчи обогнул Сугавару и пошел рядом с Хаджиме. — Эй, Иваизуми-сан, — позвал он, чтобы начать разговор, его лицо раскраснелось от жгучего ветра. Иваизуми еще сильнее натянул шарф на подбородок. — Хм? — Я хотел поговорить с вами кое о чем, — до этой фразы Дайчи смотрел на него серьезно, однако его взгляд прервался, а глаза беспокойно забегали по тротуару. Теперь Иваизуми забеспокоился: — Что-то не так? — Нет, — сказал Даичи с извиняющейся улыбкой. — Вернее, я не знаю. Может быть. Я надеялся, что вы мне скажите. Глаза Иваизуми сузились, а брови сошлись на переносице. — Значит, на прошлой неделе вы видели меня и Сугу... — откашлялся Дайчи, снова отвел взгляд и нервно усмехнулся. — Верно, — закашлялся Иваизуми, взволнованный воспоминанием. — Послушайте. Вы — мой босс, поэтому я уважаю все, что бы вы ни решили сделать. Иваизуми понятия не имел, к чему он клонит. Дайчи оглянулся на него, и его щеки потеплели от чего-то еще, кроме холода. — Если хотите сообщить об этом начальству — сообщите. С моей стороны не будет никаких обид, — на лице Иваизуми отразились шок и удивление. Дайчи снова усмехнулся, в основном про себя: — Честно говоря, на данный момент я не совсем готов выбирать между Сугой и работой, но... — Что?! — спросил Иваизуми, скорее обозначая свое возмущение, чем на самом деле удивляясь. Дайчи остановился на полуслове и посмотрел на него. — С какой стати мне сообщать о вас кому бы то ни было? Чье это дело, кроме как ваше? Дайчи моргнул, расширив глаза. — Что ж... но я босс Суги, и... — Иваизуми одёрнул его взглядом, покачав головой. — Я не собираюсь никому ничего говорить. Об этом даже не стоит думать, пока качество твоей работы не пойдет на убыль, — Иваизуми снова посмотрел на Дайчи: его губы изогнулись в легкой улыбке. — И я, честно говоря, не беспокоюсь об этом. Иваизуми заметил, что болтовня Ойкавы стала медленнее, но не обратил на это особого внимания. Дайчи все еще выглядел потрясенным, но вздохнул с огромным облегчением: — Иваизуми-сан... Иваизуми кивнул, а затем после небольшой паузы, когда Ойкава снова начал щебетать с Сугой, тихо добавил: — И выбор должен быть очевиден, — Дайчи выглядел озадаченным. — Между работой и Сугой, — пояснил Иваизуми, тяжело пожав плечами: — Честно говоря, любая компания была бы счастлива иметь кого-то из вас. Вы должны отстаивать это. Губы Дайчи плотно сжались. Он молча уставился на Иваизуми так пристально, что тот почти почувствовал себя неловко, и ему пришлось моргнуть. — Я перешел черту, — извинился Иваизуми. — Нет, — возразил Дайчи, слегка коснувшись его руки. Этот контакт почти заставил Иваизуми поднять брови, и Дайчи опустил руку. — Просто... — он замолчал, глядя на его лицо так, словно под его кожей что-то скрывалось. — А, наконец-то мы здесь, — сказал Суга, радостно выдыхая. Иваизуми стряхнул с себя напряженное выражение лица Дайчи и повернулся к двери. Он чуть не вздрогнул, когда увидел, что Ойкава улыбается ему. — Что? — спросил он, защищаясь. — Ива-чан такой хороший начальник, — с веселой улыбкой заметил Ойкава. Толкнув его плечом, Иваизуми почувствовал, как его лицо потеплело: — Как бы то ни было, просто зайди внутрь. Здесь холодно. Оказавшись внутри, Дайчи взял инициативу на себя: — Да, мы с Азумане, — их провели в полуоткрытую комнату, где уже ждали Асахи и Нишиноя. — А, Дайчи! Суга! — воскликнул Ноя, отскакивая от пола. — Рад снова видеть вас, Иваизуми-сан! — Взаимно, — ответил Иваизуми с легкой улыбкой. Его энергия была слегка заразительной. Асахи тоже встал, выпрямившись во весь рост. Он был лишь немного выше Ойкавы, что заставило того задуматься. Он заинтересованно склонил голову набок, а затем у него перехватило дыхание от удивления, когда Асахи повернул голову: — Ах! — воскликнул Ойкава. Все повернулись к нему, и тот совершенно серьезно продолжил: — Ты только взгляни на эту величественную булочку! Лицо Асахи порозовело, когда Суга рассмеялся. — Кое-кто новенький сегодня? — добродушно спросил Асахи. Лицо у него было приятное. — Ойкава Тоору, — представился тот, — рад знакомству. — Азумане Асахи. Это Нишиноя Юу. — Я уже заказал нам выпивку! — воскликнул Ноя, когда все заняли свои места. Ресторан был выполнен в традиционном японском стиле с татами и низкими столиками. — Ноя знает, что делает, — весело прокомментировал Суга, усаживаясь рядом с Дайчи. — А-ах, работа в последнее время была тяжелой. Я просто рад, что могу расслабиться и выпить. — А чем ты занимаешься? — спросил его Ойкава. — Мы с Асахи бармены в том шикарном баре в нескольких кварталах отсюда, — ответил Ноя. Он почти дрожал на своем сиденье от сдерживаемой, но бурлящей внутри энергии. — А-а, ты, должно быть, получаешь хорошие чаевые, — сказал Ойкава, моргая. — Да... — Нишиноя задумчиво склонил голову, — но Асахи всегда получает больше чаевых от женщин, чем я... — А, — сказал Тоору, и его лицо озарила яркая улыбка, — это потому, что ты ма... Дайчи зажал ему рот ладонью: — Даже и не знаю, приятель, — сказал Дайчи почти с излишней добротой. Ноя моргнул и посмотрел на Асахи: — Ма?.. — проворковал он в ответ. — Ничего страшного, — нервно рассмеялся Асахи. — Может быть, женщины просто робеют от тебя? Ноя, казалось, опустил полу-комментарий Ойкавы: — Не знаю... Дайчи отпустил рот Ойкавы, показывая, что тот все еще улыбается: — Менеджер по продажам-кун такой агрессивный, когда дело доходит до защиты его компании. Вошла официантка и налила каждому по чашке саке, оставив бутылку на нагревательном столике. Все подняли свои напитки: — Канпай!* Иваизуми наслаждался мягким теплом, скользнувшим по горлу. Он может предпочесть виски всему, но хорошее саке есть хорошее саке. И лучше всего теплое. Асахи поставил стакан и перевел взгляд с Иваизуми на Дайчи. — Киндаичи сегодня не с нами? — Нет... — сказал Дайчи с некоторым сожалением и намеком на что-то, чего Иваизуми не понимал. — Кажется, я его спугнул, — сказал Ойкава, глядя поверх стакана. Он держал его, вытянув мизинец... Иваизуми захотелось ударить его. Наконец все то, что сказал Ойкава, дошло до его мозга: — Погоди, спугнул? — повернулся он с явным замешательством на лице. — Что, неужели ты не понимаешь? — спросил Ойкава, выглядя почти шокированным, но в основном удивленным. — Ива-чан, ты насколько слеп? Иваизуми нахмурил брови, глядя на него: — Не понимаю чего? — он заметил, что Суга ухмыляется с другой стороны стола. — Тот маленький редактор, которого ты сегодня спас, — повторил Ойкава, глядя на Сугу и Дайчи, словно ища подтверждения: оба утвердительно кивнули. — Да, — кивнув, продолжил Ойкава, — ты ему очень нравишься. — Что? — спросил Иваизуми, чуть не выплюнув свой напиток. — А, — прокомментировал Асахи, понимающе улыбаясь. — Как ты можешь не знать?! — недоверчиво спросил Ойкава. — Ты явно ошибаешься, — сказал Иваизуми, качая головой. — Киндаичи просто... смотрит на меня как на босса. — Пф-ф, — услышал он смех Суги. — Что? — Иваизуми повернулся к нему. — Иваизуми-сан, вы немного слепы, не так ли? — ответил Суга, вытирая рот салфеткой. — И ты туда же? — Иваизуми молча повернулся к Дайчи, словно ища спасения. — Ну... — начал Дайчи, нервно почесывая затылок, — это немного очевидно. Иваизуми опустил голову. — Ни в коем случае, — пробормотал он, обращаясь в основном к самому себе. — Так что да, — сказал Ойкава, слегка высунув язык, — ты можешь винить в его отсутствии меня. — Значит, вы пара? — спросил Асахи, переводя взгляд с Иваизуми на Ойкаву. Дайчи и Суга вдруг с отчаянным любопытством уставились на него. — Э-э,— Иваизуми откашлялся. Ойкава просиял, отказываясь содействовать. — Нет... — задумавшись на мгновение, ответил он. — Мы просто... встречаемся... время от времени? Иногда мы?.. — Вы спрашиваете или рассказываете? — спросил Суга, посмеиваясь про себя. — Честно говоря, я ожидал более категоричного отрицательного ответа, — сказал Ойкава, улыбаясь ему. — Заткнись, я просто не знаю, как это объяснить, — пробормотал Иваизуми. — О, — проворковал Суга, — значит, вы просто спите друг с другом без обязательств? Дайчи и Иваизуми чуть не выплюнули свои напитки. — Суга! — воскликнул Дайчи, закашлявшись после того, как чуть не задохнулся. Суга рассмеялся. — Чувак, пить с Сугой веселее всего на свете, — сказал Ноя, ухмыляясь, а затем задумчиво посмотрел в потолок: — А, но случайный секс... что это были за дни... — лицо Асахи исказилось в выражении беспокойства и отвращения к самому себе. — Ах! — воскликнул Ноя, наконец заметив смятение своего партнера. — Я не о том, это были лучшие времена. ЛУЧШИЕ. — Ноя, постарайся не доводить Асахи до нервного срыва, когда мы пытаемся праздновать, — упрекнул его Дайчи. Ноя уже наполовину забрался на колени Асахи: — Ты же понимаешь о чем я, правда? — выдохнул Ноя в ухо Асахи — намеренно или нет, но лицо Асахи слегка покраснело от этого. Обычно в таких ситуациях Иваизуми отворачивался, но вдруг поймал себя на мысли об их разнице в размерах. Иваизуми почувствовал, как его лицо вспыхнуло, и быстро отбросил эти мысли в сторону. — Вы, ребята, просто... такие... публично привязанные, — фыркнул Дайчи, словно не мог подобрать нужных слов. — О, кто бы говорил, — пробормотал Иваизуми. Он даже не осознавал, что произнес эти слова вслух, пока все не затихли. А когда он поднял глаза, все смотрели прямо на него. Суга расхохотался. — Что? — спросил Ноя, внезапно заинтригованный. — О чем он, Суга? — Ах, ладно... — Суга постучал себя по подбородку. — Иваизуми-сан случайно застал нас с Дайчи... в пустом конференц-зале... — ЧТО? — воскликнул Ноя, подпрыгивая от волнения. — О Боже, — вздохнул Асахи, ерзая и закрывая лицо, как будто это случилось с ним. Ойкава хлопнул ладонями по столу: — Значит, менеджер-кун и мистер бодрячок действительно воспользовались пустым кабинетом?! — чуть не вскрикнул он. — Ну да... — ответил Суга, все еще хихикая. — Это феноменально! — воскликнул Ойкава, широко раскрыв глаза. — А ты действительно бодрячок, — в его голосе звучала слишком большая гордость за людей, которых он едва знал. Лицо Суги расплылось в ослепительной улыбке. — И так я узнал, что двое моих лучших работников спят друг с другом, — сказал Иваизуми, завершая рассказ. — Жаль, что меня там не было, — задумчиво произнес Ойкава, не обращая внимания на то, как это прозвучало. Иваизуми бросил на него недоверчивый взгляд. — Хотя должен сказать, — вмешался Суга, — я рад, что это случилось... Ну, может быть, не самая лучшая ситуация, но я рад, что теперь вы знаете. Мне бы не хотелось скрывать это от вас, Иваизуми-сан, — он почти незаметно подвинулся ближе к Дайчи. — Пф-ф, — прыснул Ойкава, — хорошо, что Ива-чан слеп, как крот. От него так легко что-то скрыть, — его колено уперлось в колено Иваизуми. — Заткнись, Дуракава, — фыркнул Иваизуми, делая еще один глоток саке. — Черт, не могу решить, становятся твои оскорбления лучше или хуже, — ответил Ойкава, прищурив глаза, как бы в глубоком раздумье. Еду принесли быстро, и как только к ней добавилась четвертая бутылка саке, Иваизуми почувствовал себя довольно хорошо. — Можно мне здесь покурить? — спросил он низким и спокойным голосом из-за разгорячившей его горло выпивки. — Конечно, — сказал Суга, и все дружно закивали. Остальные четверо болтали, пока он пропускал через легкие приятно обжигающий терпкий дым. Ойкава прислонился к его плечу: — Обычно я ненавижу запах дыма, но твой не так уж плох, — прокомментировал он мягким, почти мечтательным голосом. Алкоголь наконец-то начал окрашивать его щеки в розовый цвет. — Они что, с ментолом? Иваизуми кивнул, выдыхая в противоположную сторону от Ойкавы. — Я так и знал, — сказал он, глубоко вдыхая, прежде чем снова выдохнуть, — я все еще чувствую их запах на твоем пальто. Иваизуми моргнул, глядя на него сверху вниз: — Ах, извините. Если хочешь засунуть мое пальто в мусорный мешок, чтобы не нюхать его, это прекрасно. Не беспокойся, я сделаю химчистку, если оно в нем помнется. Ойкава покачал головой, уткнувшись в плечо Иваизуми: — Еще я чувствую запах твоего одеколона. Но он не воняет. — М-м, вот как, — протянул Иваизуми. — Спасибо и на том. Он оглядел стол: все чувствовали себя уютно друг с другом. Ноя снова практически сидел на коленях у Асахи, а Суга все время прислонялся к Дайчи. Ойкава наклонился еще ближе, выдохнул в шею Иваизуми и сказал: — Мне нравится, как ты пахнешь, Ива-чан. Иваизуми подавил дрожь. Ойкава скользнул рукой по его бедру, слегка сжимая. Иваизуми выдохнул еще одно облако дыма, скользнув взглядом к Ойкаве: — Эй, — мягко упрекнул он. Ойкава ухмыльнулся, хитро и гордо. Затем они услышали голос Дайчи, прогремевший через стол: — Как расклеить вас обоих? — сказал он, обращаясь к Ное и Асахи. К этому моменту Ноя уже полностью забрался к Асахи на колени и смотрел на него снизу вверх, уткнувшись в подбородок. — Ну-ну... — сказал Асахи Ное, но не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить его. — Несправедливо, Суга пьян больше нас, — надулся Ноя. — Ха! — воскликнул Суга: — Дайчи, не позволяй этим двоим одурачить тебя. Когда дело доходит до выпивки, им нельзя доверять заботу друг о друге. — Ну, это всем известно, — проворчал Дайчи, но вид у него был скорее веселый. Ойкава наблюдал за ними с тем же интересом, что и Иваизуми. Ноя казался таким маленьким на коленях у Асахи. — Они слишком хорошо смотрятся вместе, — прокомментировал Ойкава, прижимаясь ближе к Иваизуми, и его рука скользнула вверх. — Мне хочется ударить их и уже соединить их губы друг с другом. Иваизуми задумчиво посмотрел на него: — Даже не знаю, это невероятно мило или невероятно подло. Ойкава ослепительно улыбнулся, ничего не ответив. Его рука продолжала двигаться вверх, пока не нашла ширинку. — Эй, — сказал Иваизуми, поворачиваясь к Ойкаве. Но тот выбрал именно этот момент, чтобы прижаться своими губами к его. Губы Ойкавы почти заставили Иваизуми забыть, что они находятся в полупубличном месте. Когда язык Ойкавы попытался раздвинуть его губы, Иваизуми позволил ему, пропуская в обволакивающее тепло его рта. И только когда в разговоре внезапно наступила пауза, Иваизуми спустился с небес на землю. Он отстранился от Ойкавы, слишком поздно вспомнив, что они сидят рядом с четырьмя другими людьми. — Ого, — выдохнул Суга, его щеки порозовели, когда он беззастенчиво уставился на Иваизуми. — Ах, простите... — тут же извинился Иваизуми. Он еще не докурил свою первую сигарету, а ему уже требовалась вторая. — Не извиняйся, — выдохнул Ойкава ему в ухо. — Не извиняйтесь, — одновременно сказали Суга и Дайчи. — Ага, его ты не можешь упрекнуть за публичность, — сказал Ноя, слегка запинаясь, — он твой босс! — Эй, я бы не стал упрекать вас, — сказал Дайчи, глядя на Ною. Его глаза были прищурены, что было единственным показателем того, что он слегка пьян: — Дело не в публичности, а в том, что ты не можешь справиться с алкоголем. Ноя обиженно ткнул в него пальцем: — Только потому, что я маленький, не значит, что я не могу справиться с алкоголем! — Иваизуми постарался не рассмеяться, услышав в конце фразы тихое "ик". — Ага, знаю, — кивнул Дайчи, — Асахи так же плох, как и ты. — Не могу с этим поспорить, — пожал плечами Асахи. Его голос почему-то стал еще более мягким под воздействием алкоголя. Ойкава выбрал именно этот момент, чтобы неожиданно укусить Иваизуми за мочку уха. Последнему пришлось закашляться, чтобы заглушить рычание, которое почти вырвалось у него из горла. — Прошу прощения, — сказал Иваизуми, поднимаясь. — Мне нужно отойти. Все согласились с каким-то бормотанием, и Иваизуми обнаружил, что земля под ногами немного шатается, когда он вышел на поиски ванной комнаты. Оказавшись внутри, он прислонился к холодному кафелю, успокаивая разум и тело. Он подошел к раковине и плеснул холодной водой в лицо, вытираясь рукавом. Он помедлил перед уходом, стараясь взять себя в руки. Дверь распахнулась, пропуская Ойкаву, улыбка которого уже превратилась в усмешку. — Приходишь в себя, Ива-чан? Иваизуми фыркнул, не придумав ничего более остроумного, и в конце концов решил вообще отказаться от речи. — Ну, — сказал Ойкава, делая шаг к нему и поправляя галстук, — если ты не хочешь говорить, — пробормотал он и прижался к нему губами в поцелуе. Его руки вцепились в бедра Иваизуми и толкнули его назад, прижимая к кафельной стене. Подняв руки, он запустил их в волосы Иваизуми — тот не сопротивлялся. Его рот открылся, как у идиота, а руки притянули Ойкаву за талию и схватили за задницу. Ойкава замурлыкал от прикосновения, радостно прижавшись бедрами еще ближе. Иваизуми почувствовал, как его тело напряглось от приятного трения. Руки Ойкавы двигались по всей его груди, вверх и вниз по рукам, обводя пальцами рельефы мышц. Иваизуми не мог делать вид, что ему это не нравится: его руки мяли задницу Ойкавы, скользили под рубашку и вверх по позвоночнику. Ойкава вздрогнул. И хотя это он был наглым подстрекателем, он определенно тяжело дышал, как будто стал жертвой провокаций. Прекрасно. Так было даже лучше. Ощущение желания Ойкавы только разжигало огонь Иваизуми. Он взял Ойкаву за шею, поцеловал его крепче и притянул к себе так близко, как только позволяла физика. Ах, но ведь он хотел большего. Его кожа была горячей, а в голове не было ничего, кроме мыслей о нем и Ойкаве — стонущих и тяжело дышащих. Иваизуми оттолкнулся от стены и заставил Ойкаву отступать, не разрывая поцелуя. Тот легко подчинился, как будто это был танец, пятясь назад, пока не уткнулся поясницей в раковину. Хаджиме потянул Ойкаву за подбородок большим пальцем, и рот Ойкавы открылся шире. Мягкие влажные поцелуи были медленными и дразнящими. Иваизуми заметил, что дыхание другого участилось, и не мог не задаться вопросом: действительно ли его руки трясутся или Иваизуми только кажется? Он сильнее прижался бедрами к Ойкаве, скользнув рукой под рубашку, чтобы схватить его за талию. Ойкава вздохнул, плотнее прижимаясь к Иваизуми и разводя ноги. Иваизуми пришлось постараться не зарычать в ответ на это движение. Рука у подбородка Ойкавы легла ему на бедро, отчаянно сжимая. Плечи Ойкавы практически дрожали от предвкушения. Одна его рука помогала балансировать на стойке, а другая сжимала волосы Иваизуми. Иваизуми тонул в нем. От него так хорошо пахло, и он был так хорош на вкус, что Хаджиме чувствовал себя... прекрасно. Он горел, его кожа плавилась от жара при каждом прикосновении. Сердце билось так быстро, что казалось, будто оно бесполезно трепещет, будто оно вообще перестало биться. Он хотел... Он хотел... Иваизуми почувствовал, что его мысли редеют под давлением крови. Его трясло. Он чувствовал, как каждая частичка его тела беспомощно вибрирует. Он не мог избавиться от желания в своих венах, не мог перестать думать о том, чтобы раздеть Ойкаву, растянуть его пальцами, чтобы скользнуть внутрь и медленно трахнуть у стойки, чтобы его ноги обнимали талию самого Иваизуми. Или, может быть, он перевернет его, схватит за копну мягких волос и войдет в него сзади, наблюдая за его лицом в зеркале. Ойкава притягивал его все ближе. Его губы дрожали от каждого поцелуя, а ноги крепко сжимали бедра Иваизуми. Руки последнего были повсюду, скользя по каждому дюйму кожи, до которого он мог дотянуться. Иваизуми был настолько переполнен желанием, что это было просто болезненно. Он чувствовал, что ему недостаточно контакта, недостаточно трения... Его желудок скрутило узлом от желания, а дискомфорт поднимался к горлу и туманил зрение. Он в отчаянии укусил Ойкаву за шею, почувствовав мурашки, пробежавшие по спине от его сдавленного стона. Иваизуми с трудом дышал, руки тряслись, как на сильном морозе. И если бы он был в состоянии остыть, он бы наверняка почувствовал и слезы от того, как он силился сдержаться. Боль больше не казалась легкой: это было душераздирающе-ошеломляющий жар и сверхъестественное давление под его кожей. Напряжение в мышцах заставило почувствовать, что он может разрушить что угодно. И ему хотелось разрушать. Хотелось разбить зеркало вдребезги, вышибить стойки, сорвать плитку с кафельных стен. Он хотел, чтобы все выглядело так, будто здесь пронесся ураган. Он слегка побаивался контактировать с Ойкавой в таком состоянии, боялся, что каким-то образом причинит ему боль своей кипящей энергией. Но Ойкава впивался ногтями в его кожу головы, тяжело дышал при каждом прикосновении и подмахивал бедрами, что казалось бы раздражающим, если бы Иваизуми не горел тем же самым желанием. Изо рта Ойкавы вырывались тихие стоны, напоминающие о том, как Ойкава умолял трахнуть его и о том, как Иваизуми всего два дня назад воплотил это желание в жизнь. Ойкава приподнял бедра, и вздох застрял у него в горле, когда длина Иваизуми прижалась к нему через штаны. — Ива-чан, — произнес Ойкава с придыханием, потянув Иваизуми за штаны и скользнув большим пальцем по застежке-пуговице. Сердце Иваизуми сжалось, сделало двойной кульбит и остановилось. Он проглотил рычание. Зрение затуманилось, пропитанное тяжелым желанием. Ойкава рассеяно посмотрел на него — нахальство и уверенность испарились. Выражение его лица было мягким и отчаянным одновременно. Иваизуми хотелось проглотить его: Ойкава был действительно красивым, когда снимал к чертям свою маску... Перед ним был полностью открытый Ойкава. Ойкава склонил голову набок. Тихий звук, похожий на отчаянную мольбу, слетел с его губ, когда он снова потянул Иваизуми за штаны. Иваизуми почувствовал, как дрожь пробежала по его телу: было так приятно просто чувствовать себя желанным, нужным, даже если это был просто секс. Просто секс. Иваизуми моргнул. Это все облегчает. Он помедлил, отстранившись и уставившись на Ойкаву. Их грудные клетки вздымались и опускались, как у бегущих марафонцев. Иваизуми не был уверен... Он медленно наклонился, нежно прижимая их губы друг к другу. Если то, что он чувствовал, глядя на Ойкаву, было «просто сексом»... По телу словно пропустили электрический разряд. Ойкава всхлипнул в поцелуй, податливо раскрывая губы для Иваизуми, мягко, нежно и доверчиво. Иваизуми не мог этого объяснить. Он не мог выразить словами свои мысли и чувства, но понял этот всхлип. Он почувствовал его. Иваизуми отстранился, резко вдохнув, как будто из легких высосали весь воздух. Он посмотрел на Ойкаву, в глазах которого появилось какое-то дикое недоумение. И Иваизуми ничем не мог объяснить это недоумение. Было ли дело в том, что он не понимал чувств, вплетенных в этот поцелуй, или в том, что он понимал их полностью. Иваизуми. Он прищурился, борясь с голосом в голове. Помни: самоконтроль. Он посмотрел на Ойкаву, чувствуя к нему магнетическое притяжение. Хотел ли он кого-либо так же, как его? Хотел ли он когда-нибудь так же сильно утонуть в другом человеке? Он сжал кулак, лежащий на бедре Ойкавы, и почувствовал, как его качает вперед. Желание или самоконтроль — что важнее? Ойкава провел большим пальцем по его подбородку. Что из этого закончится бóльшим хаосом? Иваизуми провел рукой по боку Ойкавы, млея от идеальной гладкости его кожи. Его мысли закрутились вихрем. Чем все это кончится? Было хорошо. Много хорошего — как перед грозовой тучей плохого... Иваизуми почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он посмотрел на прекрасное лицо Ойкавы. Большие, цвета молочного шоколада глаза, раскрасневшиеся щеки и пылающие губы... Иваизуми почувствовал, как его внутренности разрываются на части при мысли о том, что он может стать причиной слез на этом лице. — Ойкава... — начал он хриплым голосом. Ойкава наклонился ближе, глядя на него так, словно был готов парировать все доводы, что вырвутся изо рта Иваизуми. — Мы должны... — сглотнул он, — я... — Иваизуми покачал головой и открыл рот, чтобы заговорить, но Ойкава резко сократил расстояние и накрыл его губы своими. Иваизуми выдохнул в поцелуй, растаяв от очевидной уловки во избежание лишних слов. Раздался звук открывающейся двери и испуганное «Уоу-у», когда кто-то споткнулся на пороге. Иваизуми и Ойкава отстранились друг от друга, медленно оглядывая незваного гостя на пороге. — Ха, ребята, вы не могли подождать? — ноги Нои двигались вразрез с остальным телом: он споткнулся об идеально ровную плитку и рассмеялся... Над ситуацией, над самим собой — Иваизуми не был уверен, но его улыбка и голос были достаточно яркими. Ноя, к счастью, смог удержаться на ногах и принять более-менее устойчивое положение, тяжело прислонившись к стене одной рукой. — Вы такие милые, — прокомментировал он, выглядя так, словно собирался соскользнуть на пол. Иваизуми услышал, как Ойкава рассмеялся каким-то горьким и напыщенным смехом. Иваизуми снова перевел на него взгляд: Тоору выпрямился и встал. Когда их взгляды встретились, Иваизуми чуть не вздрогнул: его глаза снова стали ясными и резкими. Он криво ухмыльнулся, а затем скользнул ладонью по всей длине Иваизуми, сжимая руку. Иваизуми чуть не застонал, но сумел лишь вздрогнуть, потому что даже пьяный и шатающийся Ноя явно заметил бы стон. Ойкава посмотрел на него с тем же самодовольным выражением, которое Иваизуми научился ненавидеть. Его ухмылка была откровенным вызовом. Иваизуми почувствовал, как его лицо напряглось, а губы сжались в жесткую линию. Ноя хихикал над собой, пытаясь идти, но Иваизуми едва мог расслышать это из-за шума бурлящей в голове крови. Ойкава, хитро подмигнув и ухмыльнувшись, отвернулся и вышел в дверь. Иваизуми почувствовал, как все его тело медленно расслабляется. После нескольких глубоких вдохов и долгой проверки, что его возбуждение не заметно через штаны, он вышел из ванной. Воздух был таким же густым, пьяным и веселым. Иваизуми устроился рядом с Ойкавой, который уже изводил Асахи и громко смеялся. — Я действительно надеюсь, что вы двое хорошо провели время, учитывая, как долго вас не было, — прокомментировал Суга, громко смеясь и поднося свою чашку ко рту. Жидкость внутри плескалась, пока он хохотал над самим собой. — Ш-ш-ш, — пробормотал Даичи сквозь собственный смех, пытаясь удержать Сугу в вертикальном положении, когда тот все время наклонялся в сторону, широко улыбаясь. — Не похоже! — громко объявил Ноя, едва не влетев обратно в дверь. Асахи подпрыгнул, роняя рис из палочек. Это заставило Сугу рассмеяться еще сильнее, так сильно, что он начал задыхаться. — А-а-а, пьяный Суга лучше всех, — пропел Ноя, опускаясь на свое место рядом с Асахи и приваливаясь к нему, выглядя так, словно был готов заснуть. Асахи улыбнулся, внезапно почувствовав себя непринужденно рядом с Ноей. Но тут Ноя снова ожил, широко распахнув глаза: — Но, кажется, я понял, кто сверху! Суга разразился истерикой, а Иваизуми не мог удержаться от смеха над тем, как чертовски веселило этого человека всё. — Не то чтобы мы говорили о том, кто из вас сверху, пока вас не было, или что-то в этом роде, — проговорил Дайчи между смешками, держа Сугу, чтобы тот не рухнул на пол от смеха. Теперь Ойкава рассмеялся со слезами на глазах. — И для справки, сэр, — выдавил Дайчи, взглянув на Иваизуми, — я не мог представить вас никем, кроме актива. Лицо Иваизуми болело от широкой улыбки. — Этот гребаный разговор, — пробормотал он себе под нос. Ноя со смехом хлопал себя по колену, а Ойкава ударил по столу: — О-о, менеджер по продажам-кун, так вот почему ты никогда не пытался идти вверх по карьерной лестнице. Эта фраза сделала свое дело: Суга покатился со смеху, проливая саке. Лицо Дайчи побагровело, и ему пришлось опереться рукой о стол, чтобы не упасть. — Ойкава, ты такой жестокий, и что вообще заставляет тебя думать, что я... — Как будто это не так? — прервал его Ойкава, подняв брови. — Эй-эй-эй, — сказал Асахи, размахивая руками, когда Ноя закашлял и захрипел у него на плече, — всё не всегда так, как кажется. — О-о-о, — протянул Ойкава, повернувшись лицом к Асахи со всем вниманием, — Господи, Асахи, ПОЖАЛУЙСТА, скажи мне, что ты пассив. Суга фыркнул. Ноя совсем потерял голову, услышав, как Суга, фыркнув, засмеялся. Он рухнул на колени Асахи, а лицо Асахи залилось ярко-красным. Плечи Дайчи тряслись, и Иваизуми не мог не присоединиться к ним. В конце концов они пришли в себя, но ночь уже подходила к концу. Они решили, что пора уходить, и все двинулись к выходу. Они направились в разные стороны, к разным поездам и квартирам в нескольких минутах ходьбы. Иваизуми дрожал от холода, подумывая вызвать такси. Он листал свой телефон, прислонившись к стене здания, когда Ойкава выскользнул через главный вход. — Я одобряю твоих друзей, — сказал он чуть более обольстительным и чуть менее игривым, чем обычно, голосом. Иваизуми почти усмехнулся: — Спасибо. Ойкава подвинулся так, чтобы оказаться лицом к лицу с Иваизуми, и Иваизуми почувствовал, как его сердце забилось чуть быстрее. Выражение лица Ойкавы все еще было немного жестким с вызывающим взглядом, которым он одарил Иваизуми в туалете. Затем он наклонился, сделал шаг к Иваизуми, сокращая расстояние, и поцеловал его. Рот Иваизуми открылся прежде, чем он смог убедить себя поступить иначе. Это было похоже на очень плохой пример реакции коленного рефлекса. Язык Ойкавы скользнул ему в рот, пощекотал по небу и игриво толкнулся в его язык. Иваизуми заблокировал телефон и сунул его в карман, прежде чем положить руки на бедра Ойкавы. Это, казалось, каким-то образом расслабило Ойкаву, сняв скованность с его плеч. Он наклонился ближе и прижал их бедра друг к другу. Иваизуми почувствовал, что радостно мурлычет, сожалея о том, что позволил этому звуку вырваться, и о том, что позволил себе терять время, не отстраняясь. Но в то же самое мгновение его руки чувствовали себя как дома на бедрах Ойкавы, а его рот был таким теплым... Очень трудно оторваться от чего-то приятного. Бедра Ойкавы начали двигаться. Это случалось так часто и так естественно, что Иваизуми задавался вопросом: делает ли Ойкава это нарочно? Иваизуми прижался к нему бедрами, наслаждаясь его легким вздохом. Тогда Ойкава отстранился, лишь чуть-чуть, чтобы что-то сказать. Его голос был низким и шелковистым, дыхание трепетало на губах Иваизуми: — Поехали со мной домой, — прошептал он. Иваизуми замер и открыл глаза. Ойкава смотрел на него своими темными глазами, нуждающимися и отчаянными, но очень решительными. Иваизуми медленно поднял руки, не сводя глаз с лица Ойкавы. — Нет. Он уловил, как глаза Ойкавы расширились, и ему показалось, что он увидел в них боль. Да нет, не может быть. — Но почему? — потребовал он ответ. — Я уже говорил, — пробормотал Иваизуми. — Иваизуми, ты говорил, что не можешь строить отношения! Но я не прошу тебя об отношениях! — возможно, Ойкава действительно выглядел немного обиженным. Немного обиженным и определенно очень злым. — Никто тебя об этом не просит! — повторил он, глядя на Иваизуми сверху вниз, как на идиота. — Не важно, просишь ты меня об этом или нет, Ойкава! — рявкнул Иваизуми, и Ойкава отпрянул. — Это предостережение. — Я — взрослый человек, — коротко заявил Ойкава. — Я сам могу решить, хочу ли я рисковать или нет. Я могу разобраться с последствиями. Мне не нужно, чтобы ты принимал за меня решения! — Иногда ты просто эгоцентричный кусок дерьма, каким я тебя и считал, — машинально выплюнул Иваизуми, и лицо Ойкавы вытянулось от его слов. — На этот раз дело не только в тебе, о Великий Король, — Иваизуми увеличил расстояние между ними. — У меня есть инстинкт самосохранения, ясно? И я избегаю того, что обернется катастрофой. Ойкава открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Иваизуми прервал его: — Ты не единственный, кто может пострадать от этого, идиот! — Иваизуми почувствовал, как его голос становится громче от гнева. — Меня это тоже может ранить! Ойкава стоял в шоке, однако его взгляд смягчился, от чего Иваизуми стало не по себе. — Я уже говорил тебе, что я не занимаюсь интрижками. Я чертовски привязываюсь к людям! — Послушай... — начал парень, делая шаг вперед. — Нет, это ты, блять, послушай, Ойкава! — почти прорычал Иваизуми. — Я так больше не могу, понимаешь? — его голос был настолько серьезен, что Ойкава снова замер. — Я не могу продолжать наступать на одни и те же грабли. Я не могу продолжать влюбляться в кого-то и медленно убивать отношения. Раз за разом я влюбляюсь и все порчу. Я сделаю нас обоих несчастными. Я уничтожу нас, Ойкава. Ойкава выглядел так, словно забыл все слова. Иваизуми порылся в бумажнике, пролистывая купюры: — Ты можешь говорить за себя, но не за меня, — он бросил несколько купюр Ойкаве. Они ударились о его грудь и медленно поплыли к земле. — Я не готов снова разбить себе сердце. Ойкава моргнул, уставившись в одну точку, даже когда Иваизуми скрылся из поля его зрения. — Это на такси. Не хочу иметь с тобой дело на вокзале. Когда Иваизуми прошел мимо, он почувствовал... миллион ощущений. Он не мог взять в толк ни одно из них, не мог справиться со всеми и решил игнорировать их в целом. Он вытащил пачку сигарет, закурил и глубоко затянулся. Он винил едкий дым и холодный воздух за влагу в уголках глаз. Это определенно было так. Именно так, а вовсе не из-за сломленного и опустошенного выражения лица Ойкавы, когда он проходил мимо.