>> Ива-чан! У меня сегодня много поручений от босса. Так что я могу немного опоздать на ужин с дуэтом менеджеров! Но я приду, клянусь. Я совсем немного отстаю от графика. Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя и выпившего Бодрячка-куна~~
Иваизуми заблокировал телефон и прижался лбом к коленям. Очень важно, чтобы вы восстановили свой темп. Чувство вины просочилось сквозь пальцы, поползло вверх по позвоночнику и вдоль челюсти, заставляя скрежетать зубами, когда он зажмурился. Иваизуми плохо справлялся с неудачами. Он плохо справлялся с тем, что не оправдывал ожиданий. Он все время хотел превосходить, каждый раз, без исключений. И пока он слышал комплименты, пока мог отчетливо различить похвалу и доверие Ирихаты, его разум цеплялся за эти слова — отголоски «Работа выполнена довольно хорошо» и «Вам нужно совершенствоваться для этого клиента». Но это было еще не самое худшее. В прошлом Иваизуми с головой уходил в работу. И это то, чего он хотел: только так он мог чувствовать себя лучше. Он бы уничтожил все, что поставят перед ним. К добру или к худу, он бы оправдал ожидания и даже больше, продемонстрировав выдающиеся результаты. Иваизуми поднял руку и затянулся сигаретой, которая горела сама по себе на ветру. Но хотел он совсем другого. На этот раз он хотел зарыться лицом в волосы Ойкавы и смотреть ужасные научно-фантастические фильмы. В кармане Иваизуми зазвонил телефон. Снова Ойкава:>> Меня действительно беспокоит, как жуют коровы.
Иваизуми уставился в экран и очень долго смотрел на него.>> Я имею в виду, разве у тебя не болит челюсть, когда ты просто смотришь на них?
О боже.>> И на лам.
>> ВОЗВРАЩАЙСЯ К РАБОТЕ.- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
Дайчи и Суга пришли первым, чтобы раздобыть столик. Когда Иваизуми вошел, Суга помахал ему рукой и широко улыбнулся. — А где Ойкава? — спросил он, когда Иваизуми тяжело опустился напротив них. — Он сказал, что немного опоздает. У него куча дел. — А-а-а,— проворковал Суга, а затем наклонил голову ближе к нему. — Что-то не так? Иваизуми уставился в меню. Он моргнул, подняв взгляд, и хотя он планировал сказать «Нет, вообще ничего», огромное количество внимания от Суги заставило его закрыть рот. Наконец он откинулся на спинку стула и вздохнул: — Ирихата-сан задержал меня в офисе, чтобы поговорить, как вы заметили. — Дайчи и Суга кивнули. Иваизуми провел рукой по волосам. Его пальцы подергивались, и ему отчаянно захотелось закурить. — Он дает мне нового клиента, вернее, мы вынуждены взять нового клиента, потому что та вспылила в нашем родственном издательстве на севере. — Хм? — спросил Дайчи, скрестив руки на груди. — Она сильно отстала, и мне с моей редакторской командой придется переступать через себя, чтобы все это успеть. Суга глубоко нахмурился: — Это сурово. Иваизуми прищурился. Глаза не зацепились ни за что конкретное. — И Ирихата-сан заметил мой... более медленный ход работы? — Он едва не рассмеялся, увидев, как Суга и Дайчи одновременно нахмурили брови. — Я чувствую себя дерьмово, — откровенно закончил он. — Это какой-то бред, — сказал Дайчи, наклоняясь вперед, — в последнее время мы не слишком отставали и не сокращали ни одного проекта... — Не знаю, — сказал Иваизуми, — мне кажется, что я бывал на работе меньше. Делал меньше. Знаешь, — сказал он, раздраженно дернув запястьем, — на самом деле я был счастлив. Дайчи покачал головой: — Не имеет значения. В последнее время у нас как у компании дела идут очень хорошо. Что бы он ни говорил, это определенно выходит за рамки. — В свою защиту он сказал, что мой предыдущий темп был «ужасающим». Он также сказал, что мне нужно восстановить его и перестать давать себе слабину. — Нет, — сказал Дайчи, коротко покачав головой, — это все еще неприемлемо. Иваизуми пожал плечами: — Может быть, Ирихата-сан привык видеть меня ночующим в офисе. — Суга усмехнулся: — Как будто Ирихата-сан находится в офисе достаточно, чтобы видеть это. Иваизуми почувствовал, что улыбается. — Послушайте, Иваизуми-сан, — сказал Дайчи ровным тоном, изо всех сил стараясь быть уверенным, — не позволяйте этому задеть вас. У нашего директора странная мотивация. Может быть, он просто думал, что это поможет вывести вас... на более лучший результат. — Конечно, — кивнул Иваизуми. — Если отбросить мою гордость, мне придется жить в офисе в течение следующего месяца, и я не жду этого с нетерпением. Суга моргнул, словно его внезапно осенило. Он съежился перед Дайчи: — Ты думаешь, наша родственная компания будет заниматься маркетингом для этого автора или... мы... — Глаза Дайчи расширились. — Я спрошу их менеджера по продажам завтра, — сказал Иваизуми, и Дайчи отмахнулся: — Не волнуйтесь, мы с этим разберемся. — О, как много симпатичных бизнесменов за одним столом. Это место, должно быть, для меня. Все разом обратили свое внимание на Ойкаву, который ослепительно улыбался. — Это было быстро, — прокомментировал Иваизуми, немного подвинувшись, чтобы освободить Ойкаве место. — Я старался, — ответил тот. — Привет, Менеджер-кун. Бодрячок-кун. — Я рад, что ты смог приехать, Ойкава, — сказал Суга со своей обычной широкой улыбкой на лице. Иваизуми почувствовал, как его карман вибрирует. Что это было сегодня... — Тц, — фыркнул он. — Это Ирихата-сан. Я сейчас вернусь. — Он встал, положив руку на плечо Ойкавы, чтобы отодвинуть его в сторону. — Иваизуми, — ответил он на звонок. Ойкава хихикнул, и Иваизуми щелкнул его по носу, проходя мимо и выходя через парадную дверь. Ойкава сел, все еще улыбаясь, несмотря на боль, которую его грубый парень только что причинил ему. — Я все еще не могу поверить, что Ирихата-сан сказал ему это, — задумчиво произнес Суга, когда Ойкава уселся на свое место. — Это чушь, — согласился Дайчи. — Хм? — пробормотал Ойкава, наклонив голову. — Я что-то пропустил? Суга снова обратил свое внимание на него: — Наш босс сказал несколько слов о том, что работа Иваизуми... не соответствует его привычному результату. Ойкава почувствовал, как его лицо тут же нахмурилось. Это было плохо. Очень плохо. Дайчи покачал головой: — Что-то тут не сходится. Я буквально недавно слышал, как Ирихата-сан говорил с кем-то, что не уверен, как лучше вознаградить Иваизуми-сана за его работу. — Ива-чан получит повышение? — спросил Ойкава, любопытствуя, несмотря на страх, затаившийся в животе. Дайчи чуть не рассмеялся: — Уже. Совсем недавно. Но Иваизуми-сан не хочет подниматься по карьерной лестнице. Он хочет остаться в редакции. — Ива-чан любит свою работу, — мягко согласился Ойкава. — Так дайте этому человеку прибавку, — сказал Суга. — Конечно. Но Иваизуми-сан заслуживает большего влияния как редактор, — объяснил Дайчи, и Суга поджал губы: — Иваизуми все это не волнует. Дайчи поднял руки: — Вот почему он вечно вкалывает на одном и том же положении без заслуженного признания. Ойкава заламывал руки на коленях. — Он также будет очень занят этим автором в течение следующего месяца или около того... Так что сегодня был напряженный день в целом, — объяснил Суга. Ойкава облизнул губы: — Насколько занят? — Похоже, кучу поздних вечеров и выходных. — Ойкава вздохнул, и Суга прищурился: — Я ожидал, что ты будешь выглядеть недовольным, но ты выглядишь... обеспокоенным. — Ива-чан сейчас тревожится об этом, я чувствую. Дайчи сделал глоток воды: — Почему ты так говоришь? Ойкава горько рассмеялся: — Потому что это, по сути, причина, по которой он не хотел заводить отношения. — Ох, — выдохнул Суга, и Ойкава потер переносицу: — Он сойдет с ума. — Ойкава, — сказал Суга, облокотившись на стол, — не позволяй ему это сделать. Наверное, ты прав, я заметил, как он напрягается. Перенапрягается. Просто, — Суга взмахнул рукой, чтобы попытаться связать слова во фразу, — не позволяй ему волноваться. Когда мы только начали встречаться, Дайчи старался быть настороже. Я ему не позволяю, и ты не позволяй. Ойкава кивнул, но его мысли были слишком далеки, чтобы он мог утруждать себя словами. Дайчи бросил косой взгляд на Сугу: — Я «пытался быть настороже»? Суга кивнул: — Это раздражало. Рот Дайчи задумчиво сжался. — Ойкава, — снова обратился к нему Суга, и Ойкава наконец смог поднять глаза. — У Иваизуми давно не было отношений. Если бы он не хотел быть с тобой, он бы так не беспокоился... — Суга слегка коснулся его руки, прежде чем снова убрать ее. — Ты тоже не должен волноваться. Он бы не стал нарушать свои порядки, если бы собирался просто сбежать, когда будет занят. Ойкава почувствовал, как его лицо покраснело, а горло сжалось. Его глаза широко раскрылись. — Я... Я сожалею, — пробормотал Суга. — Я перегнул палку. Я не должен был... — Он закрыл лицо руками, а затем снова поднял голову. — А хотя нет. Я не сожалею. Потому что я вижу, каким счастливым ты его делаешь. Таким... Таким... — Он замахал руками, и его лицо исказилось в отчаянном поиске слов. Дайчи похлопал его по бедру. — Так что, пожалуйста, не паникуйте. Никто из вас не должен паниковать. Ойкава наклонил голову, прикрыв рот рукой, а глаза — волосами. — Спасибо, — сумел выдавить он, и Суга вздохнул, расслабляясь в кресле. — Извините, что так долго, — сказал Ива-чан, возвращаясь к столу. Когда все повернулись к нему, он вздрогнул. — Все в порядке? — спросил он, обводя взглядом их лица. — Мы как раз рассказывали Ойкаве-сану о вашем новом авторе. Ива-чан вздохнул и сел рядом с Ойкавой, прижимаясь к нему бедром. Он сжал ладонью его колено, и Ойкава моргнул. Ива-чан посмотрел на него с извиняющимся выражением лица: — Извини, Ойкава, какое-то время будет тяжело. — Тот сморгнул жжение с глаз и наклонился к нему: — Все в порядке, Ива-чан, — сказал он, растягивая губы в улыбке и касаясь пальцами его руки. — Я знал, что ты трудоголик. Когда Ойкава скользнул по тыльной стороне его ладони, Иваизуми перевернул руку, чтобы Ойкава смог просунуть свои пальцы между его. Затем рука Иваизуми сжалась, переплетая их пальцы. Он вздохнул с облегчением, и его плечи расслабились. Ойкава уставился на его лицо и вдруг понял, что Ива-чан не видит в нем преграды или препятствия. Он видит в нем поддержку. Ойкава сжал его руку и наклонился: — Хочешь, я приготовлю тебе домашнее бенто на следующий месяц? Я буду делать тебе по одному каждый день, — Ойкава почти пропел эти слова, покачиваясь взад-вперед. Ива-чан бросил на него суровый взгляд: — Ты спрашиваешь, не хочу ли я медленно покончить с собой в течение месяца? — Грубо! — фыркнул Ойкава, отстраняясь, и Иваизуми усмехнулся. Ойкава может быть поддержкой. — Кстати, о вас двоих, — сказал Суга, опершись локтями на стол, — значит, вы вместе. Они снова повернулись к нему. — Когда это случилось? — спросил тот, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно. — Если бы вы могли назвать точные даты, это было бы здорово... Ива-чан прищурился. — Не то чтобы от вашего ответа зависело получение пары тысяч йен или что-то в этом роде... — Глаза Суги скользнули по потолку. — О-о-о, — проворковал Ойкава, — ну, это зависит от тебя, Бодрячок-кун. Ты хочешь дату, когда он наконец сдался и начал колотить меня по ковру, или день, когда он наконец признал, что мы пара? — По ковру, — эхом отозвался Суга. — Такие специфические образы... — Я знал, что это были разные дни, — кивнул Дайчи. — Ты тоже?! — недоверчиво спросил Ива-чан. Дайчи только улыбнулся, бесстыдно пожав плечами. — Асахи был единственным, кто ставил на то, что это произойдет в тот же день, — добавил Суга, качая головой. — Такая чистая душа, этот Асахи, — добавил Дайчи. Ива-чан покачал головой: — Он не может быть таким чистым, каким кажется, если так долго встречается с Ноей. Суга прищелкнул языком и кивнул головой в знак согласия: — Это точно. — Ноя немного испортил его, — объяснил Дайчи, — но я думаю, что он все еще хранит внушительное количество невинности. — Итак, — сказал Суга, поднимая руку и считая на пальцах. — В какой день был ковер и в какой день вы стали парой? Ива-чан поднес стакан воды к губам свободной рукой: — Ну, парой три дня назад. В пятницу вечером. — Суга хлопнул ладонями по столу, и напитки задрожали: — Это заняло у вас столько времени?! Дайчи указал на Иваизуми кивком головы: — По крайней мере, я был не так уж плох. Ива-чан откашлялся, оскорбленный: — Не используй меня как плохой пример! — Я знаю, Ива-чан так жесток ко мне! — захныкал Ойкава, положив голову ему на плечо. Ива-чан наклонился и тихо прошептал ему в волосы: — Я покажу тебе жестокость, когда мы вернемся домой. — Ойкава подскочил на стуле. — Кто-нибудь заказывал "Онигири Унаги"? — спросила официантка, внезапно появившись у стола и подняв тарелку. Суга взволнованно поднял руку: — Я! — Когда та подала тарелку, Суга пододвинул ее к центру стола. — Для всех, — сказал он, сверкая глазами. — Попробуйте. — О, простите, — деликатно сказал Ива-чан официантке, когда Ойкава неуклюже зажал суши палочками левой рукой, чтобы не отпускать руку Иваизуми под столом. — Нам нужен еще один набор палочек. — О, мои извинения, — засуетилась она, — я сейчас принесу вам. Ива-чан мягко улыбнулся: — Никаких проблем. Официантка моргнула, и ее лицо покраснело, прежде чем она развернулась и убежала. — Ива-чан — дамский угодник, — прошептал Ойкава, прежде чем положить суши в рот. Ива-чан посмотрел на него в замешательстве: — Мне кажется, она смотрела на тебя. — А-ах, — выдохнул Ойкава, решив не обращать внимания на напряженность Ивы-чана, — это восхитительно! Суга энергично закивал, жуя. — Тебе стоит попробовать, Ива-чан, — прощебетал Ойкава. Иваизуми поднял правую руку и слегка покачал головой. Палочек для еды у него не было. — Вот, — сказал Ойкава, подцепляя очередной ролл и поднимая его. Он поднес его ко рту Ивы-чана, молясь всем богам, чтобы его левая рука не подвела его. Ива-чан моргнул, а затем открыл рот и наклонился, чтобы обхватить губами палочки Ойкавы. Тот посмотрел в сторону и увидел, что официантка замерла рядом с их столиком, ее лицо горело алым, когда она смотрела, как Ива-чан отрывает рот от палочек Ойкавы. — П-пожалуйста, — сказала она, отложив пару палочек для еды, прежде чем развернуться на каблуках и ускользнуть. — Спасибо, — сказал Ива-чан, нахмурившись, и повернулся к остальным: — Она ушла, не приняв наш заказ. — На его лице отразилось замешательство. Суга едва не фыркнул, а Ойкава с усмешкой подпер подбородок ладонью. Дайчи поджал губы, чтобы не рассмеяться: — Она вернется. Возможно. Ива-чан нахмурился, как будто он действительно был обеспокоен: — Я снова что-то упускаю. Ойкава откинулся назад: — Это нормально. Как тебе угорь? На лице Иваизуми снова появилось довольное выражение: — Прекрасно, спасибо. Суга скрыл лицо за меню, и Дайчи рассмеялся, уткнувшись в ладонь. — Ива-чан, ты самый лучший, — проворковал Ойкава, хлопая ресницами. Губы Иваизуми расплылись в улыбке, и он оглядел всех сидящих за столом. — Я надеру вам всем задницы.- - - - - - - - - - - - ⊱❪ 🦊 ❫⊰ - - - - - - - - - - - -
Ива-чан помахал на прощание Суге с Дайчи, и Ойкава потянул его за рубашку: — Хочешь пройтись? — спросил он. — Я думаю, мы могли бы прогуляться по пляжу. Подышать свежим воздухом. Ива-чан моргнул, глядя на него: — Конечно. Солнце уже садилось, но Ойкава знал, что у них будет достаточно времени, чтобы увидеть, как оно утонет в океане. Воздух все еще был немного прохладным, но лютый зимний холод медленно отступал. Ойкава с нетерпением ждал весны. На улице все еще было довольно много людей. Вдалеке слышались обрывки фраз и негромкое гудение машин, но в воздухе царило спокойствие. — О, пирс, — Ойкава схватил его за руку и повел вперед, чтобы они могли облокотиться на перила и понаблюдать за медленным заходом солнца. Ивы-чан опустил руку в карман и выудил сигарету. Она безвольно повисла в его губах, прежде чем он зажег ее. Оранжевое свечение кончика находилось в странной гармонии с масляными красками неба. Они оба прислонились к деревянному забору и посмотрели на океан. — Мне понравился ресторан, — пробормотал Ойкава, украдкой поглядывая на него. Ива-чан кивнул, слегка отвернувшись, чтобы выпустить дым из носа в другую сторону. Ойкава уставился на него. — Это один из признаков, по которым я понял, что начинаю нравиться Иве-чану, — сказал он после минутного молчания. Иваизуми повернулся, чтобы пристально посмотреть на него, но ничего не ответил. — Дым, — сказал Ойкава. — Когда мы впервые встретились, ты дымил мне прямо в лицо. Теперь ты изо всех сил стараешься держать его подальше от меня. Выражение лица Ивы-чана не изменилось, когда он затянулся сигаретой и, не сводя глаз с Ойкавы, выпустил в него струю дыма. Ойкава поджал губы, глядя на него: — Грубо, Ива-чан. Иваизуми отвернулся от него и издал смешок, сопровождаемый клубом дыма. Наконец он вздохнул: — Ты проницательный. Ойкава посмотрел на океан, на волны, вспыхнувшие оранжевым светом в лучах заходящего солнца. — Ты тоже таким иногда бываешь. Почему ты не видишь, когда кто-то явно интересуется тобой, но видишь, что я расстроен, как только открываешь дверь в свою квартиру? Ива-чан на мгновение замолчал. Наконец он ответил: — Думаю, тут все просто, — сказал он, не оборачиваясь, и объяснил: — У меня нет большого опыта в любви, отношениях и прочем. Для меня это трудно распознать. Но неуверенность в себе, стресс... с которыми я сталкиваюсь каждый день, — это я узнаю. Ойкава повернулся к нему. Солнце согревало кожу Иваизуми, а легкий ветерок шевелил волосы. В его глазах отражались светящиеся гребни волн, а уголки губ тяжело опустились. Ойкава мог бы смотреть на него вечно. Он понял, что любит это лицо, независимо от его выражения. Ойкава обернулся и посмотрел на воду. От легкого ветерка волосы щекотали лоб и затылок. Его голос стал тише, когда он произнес следующие слова: — Ты волнуешься, не так ли? Наступило молчание. Солнце медленно опускалось в океан, и его краски сливались с волнами. — Да, — сказал Иваизуми после долгого раздумья. — Я этого не хочу. Ива-чан повернулся к нему, и Ойкава посмотрел на него в ответ, наблюдая, как цвет его кожи тонет в темных тонах, пока солнце исчезает. — Было бы глупо не волноваться. — Ива-чан, — обратился к нему Ойкава с редким спокойствием, — мне очень жаль. Я неправильно выразился. Я имел в виду, тебе не о чем волноваться. Иваизуми молча смотрел на него, и Ойкава застонал, уткнувшись лицом в его плечо. — Послушай, Бодрячок-кун сказал мне, что ты толком не был в отношениях... — Спасибо Суге, — сказал Ива-чан, обращаясь в основном к самому себе. Ойкава продолжал: — ...но в глубине души, я думаю, ты понимаешь, что я тоже особо не встречался. — Ива-чан нахмурился, и Ойкава рассмеялся: — Я имею в виду, я мог получить кого угодно, но никто не будоражил мое воображение. Ива-чан сверкнул глазами, и Ойкава отступил на шаг. — Почему ты просто отошел от меня? Ойкава вгляделся в него сквозь сумерки: — Потому что ты думал о том, чтобы ударить меня, я это почувствовал. Ива-чан пожал плечами и покачал головой: — Проницательный. — В любом случае, — сказал Ойкава, делая шаг к Иве-чану, — я не знаю, пробило ли это твой свинцовый череп или нет, но это означает, что ты мне вроде как нравишься. Я не питаю иллюзий, что это будет отстойно какое-то время, но если ни один из нас не убегает, то мы должны быть в порядке, верно? — Ойкава встретился с ним взглядом, и его голос стал серьезным: — И я не убегаю. Ива-чан улыбнулся, и улыбка эта была такой искренней и естественной, что Ойкава чуть было не оглянулся, чтобы убедиться, что она адресована ему. — Да, — сказал Иваизуми, — ты прав. Возможно. Ойкава улыбнулся: — Пойдем домой. Даже когда они повернулись, чтобы уйти, даже когда Ива-чан стал выглядеть более непринужденно, Ойкава все еще чувствовал какой-то страх, ползущий по его венам. Не только насчёт ближайших событий, но и о других вещах, о которых упоминал дуэт менеджеров. Босс Ивы-чана сказал ему, что его недавняя работа была несовершенной. Ойкава посмотрел в сторону Иваизуми. Ива-чан все равно будет этим обеспокоен. И не было никаких аргументов в мире, которые могли бы объяснить это чем угодно, кроме как виной Ойкавы. Это Ойкава Тоору отвлекал его от работы. Он вынырнул из своих мыслей, когда понял, что Иваизуми пристально смотрит на него. — Что? — спросил он, слегка подпрыгнув. — Неужели ты так боишься моего лица? — спросил Ива-чан. — Я знаю, что я красив, — Ойкава взмахнул челкой, — но ты всегда так стараешься, чтобы я не заметил, как ты смотришь. Ива-чан, видимо, решил проигнорировать эгоцентризм Ойкавы: — Ты в порядке? — О чем ты? — Ты сегодня... — Он склонил голову набок и остановился, чтобы взглянуть на тело Ойкавы, — странно ходишь. — О, — сказал он с улыбкой и похлопал себя по правому бедру. — Это мое колено. Мой босс заставил меня бегать по поручениям весь день, и это немного напрягает. Ива-чан нахмурился: — Я не знал, что у тебя больное колено. Ты носишь фиксатор? Ойкава скорчил гримасу: — Это не так уж и серьезно, Ива-чан, мне он не нужен все время. — Ну, ты будешь в порядке до конца прогулки? — Да, — мгновенно ответил Ойкава, а затем он остановился, когда Ива-чан повернулся, чтобы снова идти, и дерзко надул губы. — На самом деле нет. — Он протянул руки к Иваизуми. — Неси меня. Ива-чан бросил на него недоверчивый взгляд. — А-ах, — простонал Ойкава, наклоняясь, чтобы дотронуться до правого колена, — какая боль. Иваизуми повернулся и пошел прочь: — Я собирался вызвать тебе такси, но теперь ты можешь просто страдать там. Ойкава подпрыгнул рядом с ним: — Нет, не оставляй меня! — он поймал руку Иваизуми, и Ива-чан дернул рукой, чтобы притянуть его ближе: — Скажи мне, если будет нужно идти медленнее. Ойкава просиял: — Хорошо~~ Ива-чан все равно замедлил шаг. Ойкава любил гулять с ним по ночам. Воздух был пропитан синевой и случайными вспышками уличных фонарей. Мало-помалу толпа рассеялась, превратившись в медленную небольшую струйку людей, текущую по тротуару. Ива-чан продолжал безмолвно бросать взгляды на Ойкаву, но Ойкава не обращал на них внимания, предпочитая размахивать руками между их телами. Иваизуми остановился, тяжело вздохнув, и глаза Ойкавы широко раскрылись в темноте: — В чем дело, Ива-чан? — спросил он. — Ты хромаешь, — раздраженно сказал Иваизуми. — Что? Я в порядке, — со смехом ответил Ойкава. По правде говоря, его колено определенно болело, но эту боль было достаточно легко игнорировать. — Нет. Ты еще больше навредишь себе. Ойкава помахал рукой перед своим лицом: — Это не так работает. Я не думаю. — В твоем объяснении нет уверенности. — Ива-чан, — заскулил Ойкава, — мы почти вернулись в твою квартиру, давай уже пойдем. Иваизуми повернулся к нему спиной. — Что... — Залезай ко мне на спину, — коротко приказал он. Ойкава прикрыл рот рукой. Ему пришлось сделать паузу, чтобы убедиться, что сердце не выскочило из груди. Уши Ивы-чана покраснели: — Мы почти на месте, ты хромаешь, а с тобой я чувствую себя рыцарем. Просто запрыгивай мне на спину. Ойкава осторожно шагнул вперед и положил руки на его плечи. — Ива-чан — самый лучший джентльмен, — прошептал он. — Ради бога, Ойкава... Ойкава поднял ноги и почувствовал, как Ива-чан подхватил его под бедра. — Боже, какой ты тяжелый. — Не издевайся над калекой. — Минуту назад ты был в порядке, а теперь калека? — Я старался выглядеть храбрым перед своим мужчиной. — Не заставляй меня бросать тебя. Ойкава уткнулся лицом в его шею, и Иваизуми сделал несколько первых шагов вперед. Он вдохнул запах Ивы-чана и почувствовал, что улыбается, ощущая тепло его кожи. Они встретили немного людей, прежде чем вошли в жилой дом, и Ойкава мог честно сказать, что не обращал особого внимания ни на что, кроме него и Ивы-чана. Ойкава ожидал, что его высадят в лифте или перед дверью, но Иваизуми выудил из кармана ключи и отпер дверь, а Ойкава все еще цеплялся за его спину. Затем он вошел и скинул Ойкаву с себя на диван, и тот с ворчанием упал на него. — Ты ведь хочешь свои вещи обратно, не так ли? — спросил Ива-чан, сразу же направившись в спальню. — Ах да, я что-то здесь оставил? — Да, я их постирал. — Ох, — выдохнул Ойкава, — опять джентльмен. На этот раз я постараюсь забрать их домой. — Не беспокойся об этом, — ответил Ива-чан, вернувшись в гостиную и бросив Ойкаве его одежду. — Я выделил тебе ящик в комоде, так что можешь держать одежду и здесь. Ойкава остановился на полпути стягивания брюк. — Ты... что? — заторможенно спросил он. Ива-чан посмотрел на него с некоторым замешательством: — Что я? Я отдал тебе ящик? Я постирал тебе одежду? Я зачем-то принес тебя в свой дом? — Ты выделил мне ящик? Ива-чан положил руку на бедро, выражение его лица выглядело так, будто все его терпение иссякло: — Да. Что не так? Ойкава уткнулся лицом в толстовку: — Ива-чан выделил мне ящик. — Ты все время здесь, — объяснил Иваизуми, защищаясь. — Мне нужно сделать Иве-чану то же самое в моей квартире. — Ты становишься странным, — сказал Иваизуми, направляясь на кухню. — Может, я просто не хочу, чтобы моя одежда мешалась с твоими гребаными толстовками с инопланетянами. — Ну, тогда мне определенно нужно найти тебе отдельное место в квартире, чтобы я не получал удовольствие от твоих рубашек и галстуков. Ива-чан всплеснул руками, и Ойкава, все еще хихикая про себя, сбросил рабочую одежду и сменил ее на свободную. Он свернулся калачиком на диване Ивы-чана и посмотрел на него поверх колен. Иваизуми двинулся, чтобы сесть, но Ойкава толкнул его в спину, чтобы удержать на ногах: — Нет, — сказал он, качая головой. — Переоденься. Я отказываюсь от твоей официальности. Ива-чан вздохнул, но направился в спальню без жалоб. Он снова появился в брюках с завязками и футболке. — Сексуально, — хмыкнул Ойкава. Ива-чан осмотрел себя сверху-вниз: — Ты только что сказал... — Ойкава ударил его по бедру: — Я был серьезен, мистер Чувствительный. А теперь садись. Ива-чан сделал, как ему было сказано, и подал Ойкаве чай, который, очевидно, готовил на кухне. Он рассеянно поиграл с волосами Ойкавы, накручивая пряди на пальцы и щекоча шею. Иваизуми подхватил множество бессознательных привычек, связанных с Ойкавой: играть с его волосами, не курить, предполагая, что они собираются провести ночь вместе в случайный будний вечер. Ойкава усмехнулся, прижавшись лбом к плечу Ивы-чана. Он просто наслаждался этими моментами, пока мог. Он будет смаковать их, чтобы вспоминать в ближайшие недели.