Благими намерениями устелена дорога в Ад

Красные приглушённые огни библиотеки погружали в транс и успокаивали душу. Теперь здесь можно было проводить ещё больше времени. Библиотека хороша тем, что никому нет до тебя дела. А ты правда можешь остаться наедине со своими мыслями — возможно, первый раз за долгое время. «Итак, я допускаю, что все видимое мною ложно. Я предполагаю никогда не существовавшим все, что являет мне обманчивая память. Я полностью лишен чувств; мои тело, протяженность, движения и место — химеры. Но что же тогда остается истинным? Быть может, одно лишь то, что не существует ничего достоверного. Однако откуда мне известно, будто, помимо перечисленных, не существует других вещей, относительно которых не может быть ни малейшего сомнения? Ведь, возможно, есть некий Бог — или как бы мы это ни именовали, — внушивший мне эти самые мысли? И прав ли я в данном случае — ведь я и сам могу быть их виновником? Так не являюсь ли и я чем-то сущим? Но ведь я только что отверг в себе всякие чувства и всякое тело. Тем не менее я колеблюсь; что же из этого следует? Так ли я тесно сопряжен с телом и чувствами, что без них немыслимо мое бытие? Но ведь я убедил себя в том, что на свете ничего нет — ни неба, ни земли, ни мыслей, ни тел; значит, меня самого также не существует? Однако, коль скоро я себя в чем-то убедил, значит, я все же существовал? Но существует также некий неведомый мне обманщик, Злой Демон, чрезвычайно могущественный и хитрый, который всегда намеренно вводит меня в заблуждение. А раз он меня обманывает, значит, я существую. Ну и пусть обманывает меня, сколько сумеет, он все равно никогда не отнимет у меня бытие, пока я буду считать, что я — нечто. Таким образом, после более чем тщательного взвешивания всех «за» и «против», я должен в конце концов выдвинуть следующую посылку: всякий раз, как я произношу слова «Я есть, я существую» или воспринимаю это изречение умом, оно по необходимости будет истинным». — «Злой Демон» Декарта? — Как видишь. — Достойный труд. Хорошо, что книга попалась тебе сейчас. — Это ты мне её подложил, не так ли? — Всё может быть. Но не обольщайся. Декарт бы этого не одобрил. Люцифер заглянул за плечо Вики, переворачивающей пыльные страницы. Она не могла видеть этого, сидя спиной, но он смотрел на неё с уважением. За последние недели девочка пережила слишком много, и, пусть и прошла через интенсивную терапию в больничном крыле, держалась достойно. У неё и до этих ужасных событий была непростая жизнь на Небесах, но пережить подобное и остаться в своём уме, ещё и посещая библиотеки — не так-то просто для обычной Непризнанной. Ни одно испытание не посылается нам просто так, и Люцифер ясно это видел. Было бы нечестно сказать, что травмирующий опыт никак на неё не повлиял. Она выглядела сильно бледнее, заметно похудела и теперь держалась ещё смиреннее и отстраненнее. Регенерация — способность, а не магия, и на руках выделялись шрамы, которые она скрывала одеждой. От былых откровенных образов не осталось и следа — волосы всегда были убраны в низкий хвост, одежда была если не мешковатой, то точно длинной и закрытой, темно-бордовые и черные цвета преобладали в гардеробе. Девушка могла бы слиться с интерьерами библиотеки, если бы не освещённое лампадой лицо: даже уставшее и осунувшееся, оно всё равно будто излучало свет. Грустные голубые глаза всматривались в пожелтевшие от старости книги, единственным источником шума было потрескивание свечи и перелистывание страниц, и ни одна мышца не выдавала хотя бы оттенка эмоции. Это красиво, безусловно красиво, но ровно так же печально — будто что-то живое стало статуей. Она не могла не замечать, что Люцифер часто оказывался рядом, и не верила в подобные совпадения. Может быть из чувства вины, а может из-за чего-то ещё, он будто присматривал за ней время от времени — в любом случае, у него были на то свои причины, которые не слишком её заботили. Злость отошла, оставив место приглушённой скорби, и сын Сатаны так и не познал гнева Непризнанной, к которому морально готовился. Возможно, он его просто не застал: сначала она слишком долго лежала в больнице, потом просто оставалась в комнате, а когда стала снова появляться на людях, ещё в повязках, уже не демонстрировала никаких эмоций. Похвальный самоконтроль или затишье перед бурей? Наверное, нам остается только ждать. — Я рад, что ты продолжаешь учиться. Он всё ещё стоял за спиной Вики. Она не отвечала, сосредоточившись на чтении, но он и не ждал ответа. Конечно, Люцифер тоже изменился — он не первый раз убивал и, видит Сатана, не первый раз прощался с Асмодеем. Но вот вину точно чувствовал впервые. Это не было виной, которая ставит на колени и заставляет извиняться — это другое чувство. Это вина преисполняющая, а не унизительная. Заставляющая думать и задавать себе вопросы. Осязаемая, достаточно тяжелая, она не просто висит как камень на сердце, а в определённый момент и становится этим камнем. И это вина не перед Асмодеем. Возможно, ему бы и было легче, если бы она всё-таки рассердилась и выплеснула на него гнев. Кричала, била кулаками, высказывала свою боль и ненависть. Преступление и наказание — всё, как у людей. А когда преступление совершено, а ожидаемое наказание за ним не последовало, начинаешь наказывать себя сам. Люцифер не любил вечеринки, предпочитая им одиночество. Но не стоит искать в его позиции благородство — скорее, он просто считал себя выше этого. «Я выше этого, поэтому не трачу свою энергию на глупые танцы». «Я выше этого, поэтому занимаюсь по своей программе». «Я выше этого, поэтому не утруждаю себя пунктуальностью». «Я выше этого, поэтому не сплю с отребьем». Но выше всего не будешь, иначе рискуешь не увидеть ничего дальше своего носа и упустить что-то поистине прекрасное. Но мир всё ещё принадлежит сильным, а для Люцифера сила невозможна без высокомерия. У него было хорошее правило: «Лучший способ избежать разбитого сердца — вести себя так, будто у тебя его нет». Он не искал любви и не считал, что в ней нуждается. Чтобы править горящим Адом, нужно быть хладнокровным — такой уж парадокс. А любовь всегда всё портит, не оставляя хладнокровию никаких шансов. Он всю жизнь жил без любви, и прекрасно проживет без неё дальше — зачем растрачиваться на сентименты, когда на кону стоит власть? Столько достойных правителей лишились силы, поддавшись сердечным порывам, и он не мог позволить себе повторить их ошибки. Но и властолюбие — не всегда грех, и власть бывает разной. Отдадим Демону должное — власть как таковая не была его самоцелью. Целью — да, но это только первый шаг к обретению истинного предназначения. Он не собирался довольствоваться троном и богатством. В власти он видел возможности, и, кажется, правда хотел править мудро. Он не был согласен с политикой своего отца, поэтому собирался сделать всё по-другому. Взять главенство над Адом — не то же самое, что установить вселенское зло. Зло — понятие относительное, и понять его масштабы можно только соотнеся зло с добром. Две этих стороны бесполезны друг без друга — ты не узнаешь, что такое тревога, не познав спокойствия, не узнаешь, что такое тьма, не познав света. Не узнаешь любви, не испытав боли. И не распознаешь добро, если не будешь помнить, что такое зло. Ни одна сторона не должна победить другую — они нужны друг другу, как воздух и вода. Но всё, что Люцифер наблюдал в Школе пока — это возвышение добра и истребление зла, нарушение необходимого равновесия. И когда зло не оттеняет добро, добро становится губительным. «Благими намерениями устелена дорога в ад» — так, смеясь, говорил его отец, и в этом был прав. Но это — потом. Потом будет и трон, и Ад, и вселенское равновесие. Будут победы, будет справедливость, будет жизнь. А сейчас — вина, вопросы и долг, диктуемый совестью. Асмодей сказал за ней приглядывать, и, клянусь, он найдет способ прикончить его даже с того света, если тот не сдержит слово. Держись стойко, сын Сатаны. Следи, чтобы не случилось непоправимого. Подкладывай книги, читай мысли, стирай воспоминания и посылай видения. На войне любые средства хороши. Учись играть в гляделки, потому что придётся читать по глазам. Владей своими страстями, иначе они завладеют тобою. Тебе придётся измениться. И пусть последствия твоих решений будут в твоих руках. Выше голову, Непризнанная. Ты не знаешь, что готовят тебе грядущие дни. Будь осторожна, ведь теперь ты знаешь, что никому нельзя доверять. Зализывай раны и читай Декарта — он точно знает больше. Выбирай себя. Выбирай себя каждый день. Кивай тем, кто говорит «не грустить и не пережёвывать свои переживания», но не принимай на свой счёт. На то они и переживания, чтобы переживать. И ты переживёшь. — Эта боль пройдет. — Откуда ты знаешь? — Просто знаю. Помните про львов и газелей? Ну, то самое. «Каждое утро где-то в Африке просыпается газель. Она знает, что она должна бежать быстрее, чем самый быстрый лев, либо она погибнет. Лев, поднимаясь каждое утро, знает, что он должен догнать хотя бы самую медленную газель, иначе он умрет от голода. И неважно, кто вы — газель или лев. Когда солнце встает, вам лучше бежать». Бегите — в прямом и переносном, бессмертные. Солнце уже встало. Весна пришла на Небеса. Выбирайте сторону, оставляйте прошлое и набирайтесь сил — они вам ой как пригодятся.