— Я думал, что это неправильно… убивать людей. И вынуждать это делать — тоже. Я боялся поднять руку на человека. Только, выходит, я ошибался! И в другой раз точно выстрелю!
— Я не говорил о том, как будет правильно. Потому что… и сам не знаю.
***
Всё недавно произошедшее хорошо перемешалось в голове Леи и никак не хотело выстраиваться в хронологическом порядке, или хотя бы по смыслу. Не успели они как следует отдохнуть, как снова пришлось бежать и скрываться. Теперь они в Тросте, сегодня город очень нарядный и оживлённый. Солдаты в гражданском брели по рыночной улице вслед за майором Леви, пряча под плащами УПМ. Тут и там сновали горожане, жаль только солнца не видать. Иногда шею холодил внезапный порыв ветра, будто предвещая что-то нехорошее. — Чего это тут королевские флаги развесили? — удивился Конни, крутя головой по сторонам. — А, сегодня день основания королевства. Тут еду бесплатно раздают, — ответила Саша через плечо. Лея помнила этот праздник как повод с Жаном на пару до отвала набить животы. В детстве ей казалась такая благотворительность проявлением лучших качеств короля, но сейчас… её скорее одолевала какая-то сардоническая усмешка. Солдаты королевской полиции с трибуны громко раздавали обещания о восстановлении благополучия города, нахваливая короля, что увидел, в каком же бедствии находился Трост и великодушно поделился своими запасами. — И им совсем не кажется странным наличие таких огромных резервов продовольствия у власти, когда все вне Сины чуть ли не голодают, — Лея сжала губы в недоброй улыбке, пока под восторженные вздохи горожан на них сыпались оды королю. — Людей совсем нетрудно привлечь едой, — майор бросил мимолётный взгляд на Лею, затем они вышли с площади. Что-то было в его глазах, отражающее реакцию на слова Леи… вот только хорошее или плохое, можно понять только по количеству уборки, которую он ей потом назначит. Или нельзя, ведь в штабе сейчас находиться опасно. Лея поёжилась под этим чересчур проницательным взглядом, но покорно шла вслед за майором. Во всяком случае, не знай Лея истины, может быть, и сама считала тех, кто у власти, хорошими. Вот только когда на тебя покушается тот, кто должен защищать — появляются вопросы. Не успели они пройти и двух улиц, как из-за их спин вырвалась повозка, прямо на ходу подхватившая Эрена и Хисторию!***
— Что, молчишь? Кричи, не стесняйся… — сальный, мерзкий голос был прекрасно слышен из открытых окон. — Ну, как тебе? Нравится? — руки блуждали по чужому телу, не скованные никакими рамками приличия. — Послушать бы твой милый голосок… — Отвратительно… вот же мразь, — Лея отпрянула от окна, отвернулась и зажмурила глаза. Прижалась к стене в промежутке между рамами, сползла по ней на красную черепицу крыши. Обхватила руками голову и шумно втянула носом воздух. Похитители из этих дядек так себе. Они даже не отличили переодетого Жана от Эрена, а Армина от Хистории. Если их действительно похитили и увезли аж на край города в район складов просто для того, чтобы облапать «Хисторию», то это было самым тупым поступком, что только можно придумать. А Лея должна была стоять тут и пристально наблюдать, что происходит там внутри, в помещении. Но как же было противно. Сердце разрывалось от понимания, через что там проходит Армин. А она должна молча смотреть. Не ворваться к ним и не отрубить похитителю его жирные пальцы-сосики, а лишь пристально смотреть. Вряд ли заказчикам похищения нужно было, чтобы эти жирдяи облапали «Хисторию». Ублюдки просто решили поразвлечься перед тем, как везти жертв покупателю. Как же по-скотски. Хистория и Эрен нужны королю, обязательно живыми. Фыркнув себе под нос, Лея поднялась с пола, заломила пальцы. Хруст суставов прервался огрызком фразы Микасы, которая тут же унеслась на соседнюю крышу, чтобы доложить майору. Лея потёрла глаза, вернулась к окну. Наблюдать за всем этим действом до одури мерзко, но нужно следить за ситуацией. Оставалось лишь утешаться мыслью о том, что когда вернётся Микаса, они вместе надают этим сволочам по самое не хочу. И когда Лея стала так сладко грезить о насилии? Впрочем… есть, наверное, те, кто этого заслуживают. В голове эхом разносился глухой звук удара чего-то тяжёлого о чужую голову, впечатавшийся в память навсегда. Затем был звук падающего на землю тела, взволнованный голос Армина, любимые брюки были разодраны, а шрам останется навсегда и в душе, и на теле. Да, определённо есть те, кто заслуживают насилия. Только кто-то уже получил по заслугам, а кто-то ещё нет. Задумавшись и кусая губы, Лея смотрела куда угодно, только не на привязанных к стульям друзей в самом центре помещения. До чего же гадко. Время клонило к обеду. Лея уже чувствовала, что поест ещё очень и очень нескоро. Учитывая положение дел, придётся сражаться. Начиная нервно наматывать круги по крыше, Лея всё глядела вдоль стены, на соседней крыше Микаса разговаривала с Леви. Они так похожи, словно бы отец и дочь. Даже стиль боя был похожий. Только фамилия у Микасы была Аккерман, а фамилию Леви никто не знал. Да и как такое может быть: бывший разбойник из Подземного города и девочка из Шиганшины — родственники? Наконец Леви закончил свою тираду, и Микаса вернулась — Ну, что? — с надеждой просопела Лея, когда солдатка пролетела мимо неё и припала к окну. И даже в её обычно безэмоциональном лице легко угадывалась печаль и сочувствие. — Мне их жалко, — вздохнула Лея, следуя взглядом за Микасой. — У нас не было выбора… это для дела, — как-то неуверенно сказал она, положила руку лее на плечо и немного сжала. Ей тоже не хотелось на это всё смотреть. Больно, гадко. Лея взглянула на солнце, пытаясь определить примерное время. Накидку колыхали порывы поднявшегося ветра. — Я думаю, что пора, — Лея не отрывала взгляда от неба. Если честно, она вообще не представляла, когда им стоит избавить Армина и Жана от страданий. Просто хотелось сделать это побыстрее. Но Микаса коротко кивнула, и они тихо проникли в здание через открытое окно под потолком. Какой дурак вообще придумал делать там окна? Быстро и без лишнего шума обезвредив первого похитителя, а затем ослабив верёвки Армину и Жану, Лея с Микасой притаились меж кучи ящиков, которые тут и там стояли рядом со стульями. Пока Микаса отвлеклась, перед тем Лея ещё пару раз пнула одного из ублюдков. Для профилактики. Лея спряталась прямо за Армином, и ей прекрасно виден Жан. Он смотрел на неё. Лея смотрела в ответ. На лице друга всё было понятно и без слов. Яркий, такой непреодолимый и безотчётный страх. Даже за завесой пройденных схваток, Лея с лёгкостью отличит его детские испуганные глаза, пусть ему будет хоть сто лет. Боязно всем. Что им ещё придётся совершить «для дела»? У входа на склад послышалось ещё четыре голоса, Микаса кинула Лее серьёзный взгляд, приказывая приготовиться. Когда мужчины поравнялись с разведчицами, девушки резко выскочили из укрытий, не дав врагам даже опомниться. Бух. Бух. Бух. Кровь шумно стучала в висках. Микаса взяла на себя тех, что пожирнее, а Лея расправилась с оставшимися двумя. Она, хоть и не без труда, но повалила на пол крупного мужчину, надавила каблуком сапога ему в область паха. Противник взвыл от боли, но Лея не остановилась. Несколько тактичных ударов по голове и враг отправлен в нокаут. Но на этом противостояние не закончилось. Краем глаза Лея заметила второго мужика, что уже нёсся на неё с остервенелыми глазами. Лея отскочила за секунду до столкновения, по пути хорошенько ударила по ноге оппонента. Тот споткнулся и полетел лицом вниз, лбом приложился о край ящика. Упал навзничь и обмяк. Умер, что ли? или просто без сознания? Без разницы. Он заслужил. — Конни! Их точно четверо? — крикнула Микаса в потолок, и из окна в нём показалась голова друга. — Да, четверо! Поблизости никого! — крикнул Конни, когда мужчина, которого держала Микаса, умудрился достать из кармана пиджака пистолет и собрался даже выстрелить. Но его остановила стрела Саши, вонзившаяся рядом. — Держите их тут, я к майору, — Микаса оставила друзей на складе, сама же поднялась, отряхнулась и вылетела через потолочное окно. — Вот вы их приложили, конечно, — охнула Саша, слезая с ящика, на котором сидела. Поправила колчан. — Ты вообще в ударе, Лейка. — Не называй-ка меня так! — возмущённо просопела Лея. Спустя время пришло подкрепление, похитителей растолкали и увели. «Ему это больше не понадобится» — Лея подняла лежащий на полу чёрный пистолет, спрятала в кобуру под плащом. Впервые она пригодилась.***
Наконец прочь от злополучного склада. Жаль ситуация в городе не улучшилась. Наоборот, где-то вдали стали слышатся звуки борьбы. Лея сжала кулаки. Сегодня майор сказал… что придётся убивать. Не только титанов. Людей тоже. Все ли враги заслуживают насилия? Риторический вопрос.Несколько лет назад
— Если взяла в руки ружьё, то будь готова стрелять, — мужчина обхватил детские ручки, прицеливая дуло. Гуси мирно щипали траву, даже не думая о том, что папа скоро их убьёт. Мама говорит, что в жизни всякое бывает, и дочь должна быть готова ко всему. Почему нельзя договориться с гусями, чтобы они просто отдали своё мясо и перья? Папа выстрелил, но промахнулся. Гулкий звук ружья напугал птиц, и они стали разбегаться кто куда. Один самый большой вдруг побежал прямо на них. Дочери подумалось, что они смогут не убивать его, но папа выстрелил в гуся прямо на подходе. Тот замертво упал перед ногами маленькой девочки. — Папа… он умер? — прошептала она, сминая милый шарфик с нашивкой лисы с розой в детской ручке. Морда лисы грустно исказилась. — Он хотел на нас напасть. Поэтому я его убил. Не позволяй на себя нападать, рано или поздно придётся защищаться. Если тебя хотят укусить — укуси в ответ. А пока… пойдём домой. Мама приготовит вкусную птицу на ужин, с овощами, м-м-м… — папа потрепал девочку по голове, поднимая гуся с земли. Дочь сжала губы, всхлипывая. Выпуклая нашивка лисы под давлением оторвалась, падая в траву.Настоящее время
Лея выдохнула. Пощупала кобуру под плащом. Убить человека… вопрос самой себе. Она уже убивала титанов. Но титаны неразумные, они лишь отдалённо напоминают людей. А люди — это люди. Это её друзья. Это Сэм. Это те уроды, что похитили Армина и Жана. Это Лея. Не слишком ли велика ответственность, с которой соглашаешься, беря на себя роль палача? Это Бертольд и Райнер. Убила бы Лея их? Они опасны, они сами убили кучу людей. Заслуживают ли они смерти? Скорее… да, чем нет. Они точно виновны. Две смерти не окупят смертей тех, кого отправили на якобы «отвоевание» стены Мария после её падения. Они не окупят смерти мамы. Не окупят ничего. И этот холодный расчёт, которым они руководствовались, проникая в ряды солдат училища только с намерением позже уничтожить… Лея никак не могла этого понять. Мир вроде не делился больше на чёрное и белое, но почему всё вышло так? Почему они так натурально изображали дружелюбие, почему помогали товарищам? А может… и не игра это была вовсе? Если тебя хотят укусить — укуси в ответ. Но если нападают на неё, можно же? Если угроза висит над ней или близкими? Как бы то ни было, убивать придётся. Рано или поздно. Если не убьёт она, убьют её. Пора уже взрослеть. Пора послушать майора Леви. Лея смотрела на свои руки. Они в крови. Что? Моргнула. Ладони как ладони. Только все в мозолях и шрамах. Раньше убийство человека казалось чем-то нереальным, как титаны когда-то. Что-то, чем Лея уж точно не столкнётся. Будто бы это будет потом, а пока можно заречься о том, что она не погибнет от чьих-то рук, кроме своих. Неужели «потом» так скоро наступило? Люди хитрее титанов, быстрее. Разве это не называется война против самих себя? Микаса сорвалась с места, солдаты за ней. Теперь украли настоящих Эрена и Хисторию! Леви с кем-то боролся. У этих людей совсем другое оборудование, не УПМ! Майор приказал следовать за повозкой. По городу удобно передвигаться с помощью газа. Вот только лошади у этих людей тоже какие-то нечеловеческие! Гонят раза в два быстрее, чем разведческие! — Отряд! Они знают, как сражаться один на один! Трое наших убиты. Не мешкайте, если хотите вернуть Эрена и Хисторию! Убивайте без раздумий. Всё понятно? — голос майора закалённее сверхпрочной стали, методично наносил удары по сердцу. — Так точно! — голос Микасы такой же. Жёсткий, холодный. Кто-кто, а эти двое умели отбросить чувства в нужный момент. Лея забралась повыше, Армина и Жана отправили на повозку. Леви убил одного из двух врагов, пронзая крюком кучера, попутно отбиваясь от атак. Девушка, управляющая повозкой, упала, и рядом с её глазами оказался кончик лезвия клинка. Вот только руки Жана предательски тряслись, выбраться из западни у неё получилось. Противница выбила из рук Жана клинок, наставила на него дуло своего пистолета. Сердце, громко стучащее в ужасе, заглушило остальные звуки. Лея бежала по крыше, краем глаза заметила повозку. Дальше действия были скорее бессознательными. Она зацепилась крюками где-то в районе повозки, тут же достала злополучный пистолет из кобуры. Навыки в стрельбе у неё были весьма скромные. Приземлившись, Лея повалила врага на пол повозки, молниеносно упёрла дуло в чужую голову, без раздумий нажала на спусковой крючок. Отдача прошла по руке, гулом задержалась в ушах, вспышкой в глазах. Лея подняла взгляд на Жана. Он весь трясся, смотря на закатившиеся моментально глаза трупа. Лея бросила пистолет, её затошнило. Тяжело сделать вдох то ли от слёз, то ли от спёртого воздуха. Руки дрожали, пальцы задеревенели. Ладони в крови. Теперь по-настоящему в человеческой крови. Пахнет железом. Затылка коснулось что-то холодное. Лея оцепенела, смотря себе в колено, едва подняв взгляд на Жана. Чья-то рука схватила лысую голову. Кажется, прошло чересчур много времени, прежде чем в ушах снова зазвенел выстрел, а дуло перестало холодить кожу. Рядом повалилось грузное тело мужчины в той же форме, что и убитая только что девушка. Лея обернулась. На самом деле прошло меньше двух-трёх секунд. Какие у него красивые голубые глаза.***
— Это… отвратительно, — выдавил Армин, снова закашлялся от подступающей к горлу тошноты. Всё закончилось. Может, не всё, но что-то точно. Майор сказал, что это был отряд Кенни из подземного города, и Лее подумалось, что Леви имеет какие-то счёты с этими ребятами. И ещё подумалось, что это не последний раз, когда они встретились в схватке. Однако, факт остаётся фактом: врагам удалось украсть повозку с настоящими Эреном и Хисторией. Лея сидела на каменной брусчатке рядом с рекой, свесив ноги вниз. Голова шла кругом, события прошедшего часа превратились в кашу. Рядом какой-то заброшенный склад, похожий на десятки тех, что рядом; их временное пристанище. Подошвы сапог почти касаются весело журчащей воды. Совсем невесёлый Армин сидит на коленях рядом. Глотает слёзы. Лея не плачет. Но внутри как-то… тяжело и противно. Ещё голова трещит. — Мы убийцы, мы убийцы! — всё повторял Армин. Лея и без него это прекрасно понимала. На душе гадко, непонятно. Какая-то тонкая-тонкая грань, хрупкая корочка льда была ею переступлена. Лея провалилась: куда-то прочь от принципов морали, от разделения всех на «хороших» и «плохих». Как она может быть хорошей, если запачкалась в крови? Противоречия наполнили голову. Всё, что она знала о себе как о человеке, вмиг оказалось перечёркнуто. Лея наклонилась, увидела в водной глади своё отражение. Кто она такая? Простая солдатка или хладнокровная убийца? Как теперь относится к себе? А к Армину? Он же тоже… ну… — Ты же… — Лея запнулась. Что сказать? Ты правильно сделал, что убил? Молодец, но это не последнее твоё убийство? Ладони сжались вокруг ружья, что лежало на коленях. Но всё равно дрожали. — Если бы ты не выстрелил, то тогда бы выстрелили в меня. Это было для дела. Они первые напали на нас, а мы просто защищались. И если бы я тогда тоже не выстрелила, то мог бы пострадать Жан, — Лея смотрела себе под ноги. Голос с потрохами выдал её неуверенность и жалкое положение надломленного осинового листа. Договориться не получится? — Как же так? Мы… если цель это истребить титанов, то почему мы сражаемся с другими людьми? — Армин утёр слёзы. — Я не хочу убивать… людей… вообще никого не хочу убивать, — он шмыгнул носом, пригладил растрепавшиеся волосы. Лея молчала, подбирая слова. Для самой себя, для Армина, хоть как-то оправдать свой поступок. Армин до сих пор кажется ей хорошим. Вот он не провалился, да. Он барахтается где-то на поверхности, взывает к своим моральным принципам, к общественным понятиям о добре и зле. Он рассуждает в рамках нравственности и логики, применят слова обдуманно и обращает их себе на пользу. Он альтруист и пацифист. А вот Лея нет. Она уже тонет, уже на пути к мглистому и холодному дну, где не сможет отличать все эти понятия. Где законы этики и порядочности перестанут иметь вес. Она уже чувствовала, что Армину пережить первое убийство даётся куда труднее, чем ей. Но если вдуматься в свод законов государства, в установленные рамки: они же сейчас их грубо нарушили. Людей за убийство судят, сажают в тюрьмы и применяют другие меры пресечения, чисто юридически. Но Лея так же знала, что эти убийства останутся в тени, как и все последующие. Закон закроет на эту жестокость глаза. Так насколько это приемлемо на самом деле? — Путь к миру за стенами придётся… проложить не только солдатами, погибшими от рук гигантов, но и теми, кого убил сам. Мы заняли сторону, так или иначе. Значит, нужно стоять за свои принципы, — Лея ботала ногами. Она и сама слабо верила в то, что говорила. — Почему… почему ты успела прикончить ту девушку, которая хотела выстрелить в Жана? — внезапно голос Армина похолодел. — Что? — Лея нервно сглотнула, хлопая ресницами. — Потому что она замешкалась, — знакомый голос оказался за спиной. Друзья вздрогнули, мгновенно обернулись. Майор подкрался сзади с двумя вёдрами. — Та девушка. Она долго думала: выстрелить или нет, — Леви склонил голову вбок. — Слишком долго. — Я-я увидела Жана, как на него направлено оружие и моментально кинулась к этой девушке, не раздумывая спустила курок… чёрт, — Лея сминала ткань брюк на коленях. — А ты, Армин, долго думал, прежде чем выстрелил аккурат в сердце тому лысому? Ты не боялся прострелить Лею? — сказал Леви с какой-то долей непонятного укора в голосе. — Я?! Прострелить?! Я… я выстрелил потому, что увидел, что Лее угрожает опасность, поэтому я долго не думал. Но мой поступок всё равно ужасен, — руками Армин зарылся в свои волосы. Выдохнул, сжимая кулаки. — Вы — солдаты Разведкорпуса, ваша жизнь не имеет большой цены, но жизнь остаётся жизнью. Тяжело, но готовьтесь к худшему. Разведка не для слабых, думаю, вы это поняли. Бороться придётся против… много кого, — Леви протянул вёдра. — Наберите воды и приходите, — смерил Армина и Лею последним, словно сожалеющим взглядом и ушёл. За его спиной не стихали голоса. — Я теперь у тебя в долгу. — Прекрати.***
Того мужика, что доставил Армина и Жана на склад, они прихватили с собой. Димо Ривз, так его зовут. Микаса сказала, что они уже встречались. Лее вспомнилось, как этот самодур пытался эвакуировать свою огромную повозку из Троста, блокируя путь отступления остальным гражданам. А сейчас такой беспомощный, сидел-сопел с завязанным ртом. Коренастый толстосум с огромной горбинкой на носу, ещё и полу лысый. Зато одет был с иголочки. Правда, немного помят перевозками в не самом комфортабельном транспорте в виде грязной тележки, но в целом ему, по всей видимости, и так было нормально. А где-то недалеко, кажется, валялся его сынок. — Я всего лишь исполнял приказы Военной полиции, ещё и не справился. Теперь у моей компании отнимут все деньги. А меня с непутёвым сыном и ребятами убьют, изобразив несчастный случай, — у Димо прокуренный голос. Он специально выделил последнее предложение про несчастный случай. Вот как нынче Полиция у нас работает? — И ты так молча помрёшь? — невозмутимый майор склонился к торговцу. — То, что Тросту удалось возродиться из пепла — заслуга твоей компании, которая многим дала работу. Но если их нанимателя не станет, сколько людей дотянет до следующей зимы? — Леви упёр руки в бока. Лея и ребята стояли чуть поодаль от них с Микасой. Майор много знает. Очень много. И много видел. Следует его слушать, запоминать. Пригодится. — Вы что же… предлагаете сделку? — мужчина даже не пытался освободиться от верёвки, стянутой у него на запястьях за спиной. — Нам очень хочется знать, где сейчас Эрен и Хистория. А ты ведёшь дела с Полицией, и мог бы всё выяснить. — Это позволит горожанам и моим людям не помереть с голоду? — голос торговца стал твёрже. — Гарантий тут нет. Впрочем, можешь не сомневаться: мы попробуем помочь, — Леви присел на одно колено перед Ривзом. На том и порешили. Димо назначил встречу Полиции, его задача состояла в том, чтобы заманить солдат в назначенное Разведкой место. Он знал, кому нужен Леви. Первой отряд военной полиции прибыл на место в глубине стен. Мужчина выглянул из повозки, и в лицо ему тут же упёрлось дуло ружья. На этот раз руки Жана не дрожали. Рядом майор, нельзя оплошать. Прикладом ружья Жан быстро ударил военного. Он ввалился внутрь. — Ах ты сволочь! — второй солдат собрался вскочить, но его голова встретилась с прикладом ружья Леи, поэтому он упал на пол следом. — Простите, господа полицейские, — Димо не откидывал капюшона. Вырубленных полицейских перетащили в подвал небольшой башни, что была рядом. Майор сказал — будем пытать. Разобравшись со всем, Лея облокотилась на каменную стену строения, сложила руки на груди. Ночной воздух холодил лицо, хотя ветерок задувал здесь тёплый. Ночь ясная, видно облака. И звёзды. Много-много тут и там мигающих точек. Сюда должна прибыть Ханджи с Моблитом. Лея ждала. Сидя на месте кучера повозки, чуть поодаль разговаривали двое. — Думаешь… они смогут нас спасти, бать? — голос моложе, но будто бы такой же прокуренный, обратился к старшему. — Да кто их знает… — хотел затянуть отец, но его прервал вопящий сын. — И как ты согласился?! — прошипел парень, но, судя по звуку, отец дал ему пощёчину. — Главная вещь для торговца — чутьё. И не только на деньги перед тобой, учись подмечать в будущем! И если подметил, вцепись зубами и не отпускай. Запомни, — отрезал мужчина. Лея хмыкнула. Пусть по рассказам Микасы он тот ещё пройдоха, но, по всей видимости, далеко не глуп. Через пару минут подъехали две лошади. Лея засеменила к майорке, но выглядела Ханджи так себе. — Ох, и в какую глушь вы их притащили! — засетовала она, спешаясь. — О, Лея, ты то мне и нужна! Поставь лошадей куда-нибудь и приходи к нам. Пытать людей мне ещё, конечно, не доводилось, но ты проследи, чтобы он не умер раньше времени. Пойдём, Моблит! — Ханджи подгоняла помощника, а Лея уже перехватила поводья их лошадей. Поставив скакунов в стойле чуть поодаль от башни, Лея приготовила их ко сну. Натаскала воды из колодца рядом, насыпала овса, сняла всю амуницию. Это было даже немного похоже на медитацию и помогло Лее отвлечься от гнетущих, липких мыслей. Вид довольно ржущих лошадей — лучшая награда. Разминая затёкшую спину, Лея спустилась к Ханджи, Леви и Моблиту. Отворив толстую дверь в небольшое помещение, отделанное камнем, Лея тихо шмыгнула к майорке. Та уже нависла над связанным полицейским с плоскогубцами. — Погоди! Скажи хоть, что вам нужно? Какой смысл пытать просто так?! — мужчина, как сказал Леви, Саннес. Служил в Столичной полиции и имел информацию, которая понадобилась бы Разведке. Может, он знал, что затевается против них? — Хорошо. У нас есть пара вопросов, — Ханджи отошла, уступая место перед подопытным Леви в странном фартуке, уже перепачканном кровью. — Где сейчас Эрен и Хистория? Зачем вам девушка? В чём секрет Рейссов? — он как всегда был до ужаса спокоен. Лея пристроилась за стулом с Саннесом, рядом с Моблитом. Тактично не влезала. Слушала. Должно быть, ей несказанно повезло, раз Ханджи позволила ей поучаствовать в допросе… с пристрастием. Хотя ей до сих пор не понятно, что такого майорка увидела в Лее. В делах врачебных она знает немногим больше майоров, если не меньше. Про опыт… можно промолчать. И всё равно, с недавних Лея гордо разгуливала со званием врачини. Ханджи порой невозможно понять. — Ну же! Некогда нам ждать! Говори! — уже порядком озлобленная Ханджи снова схватилась за плоскогубцы, а побитый Саннес всё молчал. Пытки — ещё противнее, чем просто убийство. Хотя в тот раз при разговоре с Бертольдом Лея знатно наплела ему про Энни. В том то и дело, что она всё придумала, ещё и Армин подсобил. А тут прямо рядом с тобой человеку по очереди вырывают зубы грязными плоскогубцами. Он ещё и орёт как резаный. Ну, понятно, почему. Правда, в какой-то момент пришлось остановить Ханджи. Без зубов этого господина оставлять нельзя — говорить не сможет. А вот этого им точно не нужно. Но живот от этих криков всё равно неприятно крутило. Это мерзко. Негуманно. Но Ханджи же не стала бы за просто так измываться над человеком? Наверное, если этот Саннес всё-таки заговорит, то значит, что пытки будут не зря? Ханджи… она же знает своё дело. Она не делала ошибок. — Твои попытки оправдать себя и других выглядят жалко, — Шелест всегда появлялся в самый неподходящий момент. — Ты в порядке? — шёпот Моблита, заметившего, что Лея чересчур сильно сжала спинку кресла, вырвал её из собственных мыслей. — Я… я да. Всё нормально, — шепнула Лея в ответ, касаясь холодной ладонью лба, пытаясь успокоить бушующие мысли. Моблит послал Лею взять спирт, когда полицейский всё-таки начал говорить. Поднимаясь из подвала, Лея услышала разговор ребят. — Они всего лишь не там служат. И из-за этого мы их убиваем… — приглушённый голос Армина по мере приближения к комнате становился чуть громче. — Нас больше не назвать хорошими людьми, — открыв дверь, Лея увидела понурого друга, опустившего голову на руки, лежащие на столе. Лея решила промолчать. Не хотелось думать об этом в принципе. Кто хороший, а кто плохой… все люди совершают плохие поступки, и никто из них неидеален. Всё остальное лишь ярлыки. На коже неприятное ощущение. Будто бы все шрамы разом начали кровоточить. Это неправильно. Всё, что они делают. С другой стороны… в мыслях вертятся слова майора, когда они только вступили в Разведку. — Оставьте свои «правильно» и «неправильно» на пороге штаба. Пригодится. Тогда никто не придал этому должного значения. Отказаться от своих убеждений сложно. Практически невозможно. Лея пересекла всю комнату, обошла шестиместный стол с друзьями за ним. Микаса с у стояла стены за Армином, и только одно место пустовало. Лея взяла склянку со спиртом. — Что там Ханджи с этим Саннесом делает? — нахмурился Конни, пробежался взглядом по подруге. — Сначала зубы вырывали. Теперь ногти, — с трудом выдавила из себя Лея. Склянка норовила выскользнуть из вспотевших ладошек. Лея почти представила глаза Армина, что сейчас упёрлись ей в спину. Ошарашенные, осуждающие. У двери он поднял на подругу хмурые глаза. Лея смерила его уставшим взглядом, скрылась в коридоре. На душе скребли кошки. — Знаете, почему здесь, в тесном мирке за стенами не было войны? — Лея вернулась как раз к началу рассказа. — Потому что первая Столичная полиция шла на всё, чтобы сохранить мир! Начиная от чересчур умного учителя и наивной парочки на воздушном шаре, и заканчивая той потаскухой на ферме! — военный перевёл дух. Со сломанным носом не так-то удобно говорить. В голове Леи мимоходом проплывали события минувших дней. Парочка на воздушном шаре, где-то она такое уже слышала. Пришлось потратить немного сил, чтобы вспомнить. Шар, шар, шар… постойте. Это же Армин. Армин рассказывал, что его родители улетели за стену на воздушном шаре! Вот же гадство. — Если бы мы от них не избавились, человечество бы не выжило! Да нам спасибо нужно сказать! — Саннес не мог смахнуть слёзы, выступившие на глазах. Лея снимала каждому слову, пытаясь проглотить ком, неприятно засевший в горле. Атмосферка тут была так себе. — Но я за всю жизнь ни разу не видел, чтобы кому-то так нравилось пытать других! Вы нелюди! — его глаза бегали от Леви к Ханджи. Голос срывался в крике. — Но я ничего не боюсь. Ведь я… ведь за мной стоит король. Я верю в нашего правителя и мир в государстве, в то, что мы не зря всё это время марали руки, — голос стал затихать, становиться смиреннее. — Вот только… до чего же было больно. Замучьте меня до смерти. Ведь я и так провёл всю жизнь по локоть в крови, — подытожив свой рассказ, он склонил голову. Леви посмотрел на него пару мгновений, затем собрался уходить. — Прорвёмся. Лея, займись им, — майор, явно не впечатлённый «душераздирающим» рассказом Саннеса, раздал последние указания, удалился вместе с Ханджи и Моблитом. Лея кивнула, взяла в руки спирт и вату. Ей даже немного жалко этого дядю. Немного. Всё же он приложил руку ко многим ужасным делам. Как и… как и Лея. — Послушайте, господин Саннес. А что с той парой на воздушном шаре, можете рассказать? — Лея старалась скрыть все свои смешанные ощущения, всё-таки решила разузнать немного информации. Не факт, что она перескажет это Армину, но Лее показалось, что он бы хотел знать о судьбе семьи, даже если это больно. — Ах, эти. Арлерты. Я их хорошо запомнил. Думали улететь за стены на шаре, да только не успели. Они представляли угрозу государству, поэтому были уничтожены, — совсем безжизненным голосом пробурчал полицейский, щурясь от спирта, попадающего в раны. Он хотел на нас напасть. Поэтому я его убил. Неужели есть то, что нужно тщательно скрывать от людей, усмиряя их пыл к знаниям?***
— Ну что, Саннес, не будем сдаваться! Мне это тоже тяжело, по пытки я не бро…- — Рейсс наш настоящий король.