***
Сегодняшнее утро было особенным. Я проснулась, поцеловала обнимавшую меня и разомлевшую Гермиону и пошла в ванную. Сегодня у нас начинались экзамены. Пяти- и семикурсники с самого утра суетились и нервничали, для них сегодня из министерства приехала специальная комиссия. Про себя я уже решила, что на шестой и седьмой курсы оставаться я не стану. Да никто из тех, с кем мы были знакомы, не станет. Сплошная потеря времени. Не уверена насчёт остальных, однако согласно законам магической Британии человек, получивший мастерство в одной из дисциплин, изучаемых в Хогвартсе, автоматом приравнивается к выпускнику. Не знаю, когда точно я получу своё мастерство, но у меня их планируется сразу два. Завтрак у нас был похож на последнюю трапезу осуждённого перед казнью. Дети ели медленно и не выспавшимися, красными глазами поглядывали на стол преподавателей, ведь экзамены начинались сразу после завтрака. Как водится, дети сидели замученные, кто-то имел бледный вид, кто-то наоборот возбуждённый, но они бегали с книгами, конспектами и, как это и бывает, пытались в самый последний момент утрамбовать в голову хоть что-то. Ну если ничего не делать весь год, то закономерно ничего не утрамбовывалось. У меня с этим проблем не было вообще. С таким громадным ментальным пространством, как у меня, я ничего не забывала. Лишь то, что сама хотела забыть, ну а, кроме всего, у меня на шее спокойно висела полная библиотека Выручай-комнаты. В последнее время она там постоянно висит и уже всем ученикам и преподавателям примелькалась. Лично у меня сегодня экзаменов не было, так что я, проводив своих знакомых на экзамен по чарам, поцеловала Джастина на удачу и вернулась обратно в гостиную. Сегодня ночью у меня будет экзамен по астрономии, завтра — по трансфигурации, а послезавтра — по истории магии. Все оставшиеся ненужные вещи я уже передала домой при помощи Тини и в буквальном смысле сидела на чемоданах. Историю магии и астрономию я сдала на отвяжись, поставили выше ожидаемого и хорошо, а вот по трансфигурации мне поставили превосходно, несмотря на все старания Минервы, которая как-то слишком уж прохладно отнеслась ко мне на этот раз.***
— Ну что, телефон мой вы все знаете, — говорила я, прощаясь со своими друзьями перед началом каникул, — пишите, звоните, сходим в Лондон погулять, если хотите. Я с намёком посмотрела на Гермиону и Джастина. Пускай только попробуют не позвонить. Кто тут мой официальный ухажёр? На этот раз я поцеловала Джастина и трансгрессировала домой сама, пообещав звонить всем. На это лето у меня были обширные планы.*** Интерлюдия. Дамблдор. ***
Дамблдор барабанил по своему огромному столу пальцами и размышлял. Кроме его обычных мыслей по поводу содержания школы, зарплат преподавателей, закупок, политических дрязг в Визенгамоте и… на этом месте старый волшебник тяжело вздохнул. “А может, отказаться от одной из должностей? — подумал он. — Стар я уже для всего этого.” Снова и снова мысли его возвращались к пророчеству и к его основной фигурантке, Розе Поттер. Весьма милая и добрая девочка. Добрая, пока её не трогаешь. Из слухов и данных, которые он собрал от учителей, она помогает всем остальным, общается с другими факультетами, не делает различий между чистокровными и маглорождёнными, добрая и смешливая, но не робкая… о, нет, Дамблдор сидел здесь же, когда она разозлилась на заместителя главы отдела по уходу за магическими тварями, и он почувствовал чуть больше, чем этот клерк. Море… нет, просто безбрежный океан энергии и силы. Да она сильнее даже его самого, уж это-то он почувствовать смог. Откуда такая мощь? И не спросишь ведь. Есть в магическом мире набор вопросов, которые лучше не задавать никому. Весь этот учебный год творилась какая-то ахинея. В начале сбежали преступники из Азкабана. Когда директор узнал об этом, с одной стороны, он, как и все, переживал, но, с другой стороны, он в мыслях скакал как ребёнок. Два самых одиозных члена из Пожирателей Смерти и личный враг Розы Поттер, Питер Петтигрю, который и привёл к ней домой Тёмного Лорда. Уж на этот раз она будет просто неспособна пропустить это мимо ушей. Вот и посмотрим на её реакцию. Прыгать он перестал, когда эта идиотка Амбридж сообщила ему о решении передислоцировать часть дементоров на охрану замка. В тот момент ему хотелось своими руками удавить дурную бабу, ведь с дементорами у него были ужасные отношения. Ужасные это даже близко не описывало реальную картину. Он их просто ненавидел ещё с детских времён, в общем-то, с тех пор, когда его отца посадили в Азкабан. Эти твари теперь летали вокруг замка, являясь ежедневным напоминанием его слабости, однако это продлилось недолго. Совсем недолго. В один прекрасный день больше сотни дементоров просто исчезли. Дамблдор подозревал, кто это мог сделать. На время нахождения дементоров здесь все уроки по астрономии перенесли с астрономической башни в большой зал, где была точная иллюзия звёздного неба. Рисковать и предоставлять пищу для дементоров в виде душ детей никто не желал, а потому выброс колоссального количества огненной маны и ещё чего-то, чего он не мог классифицировать на астрономической башне, был для него сюрпризом. Да из окна его директорской башни, он даже кусочек этого голубого зарева успел увидеть. О, он и сам ощутил всю магию очень хорошо, и только потом он узнал, что портреты видели открывающиеся и закрывающиеся двери на пути следования невидимки. Нет, никаких прямых улик, указывающих на Розу, у него не было, и это были лишь догадки, да и, ко всему, даже если бы это была она, единственное, что он бы сделал, это стоя поаплодировал девочке. Этих ненавистных тёмных тварей давно стоило перебить, но какова девчонка, а? Тихо, молча забралась на башню, дождалась, когда на её яркое сияние души слетится как можно больше тварей и ударила адским пламенем и главное легко смогла его обуздать. Проблема была в том, что никаких весточек от своих осведомителей о беглецах из Азкабана так и не появилось. Никто никого не видел и не слышал. Ни Питер, ни Белла так нигде и не всплыли, а Роза была всё так же спокойна, как и раньше. Ну только дом свой защитила, как крепость, и успокоилась. Дамблдор чего-то не понимал и не осознавал. Ну хоть какая-то реакция должна была появиться? От ненависти и до страха. Ну хоть что-то? А потом ещё один инцидент с дементорами. Да Роза даже заморачиваться не стала, а уничтожила их точно так же, как и раньше, адским пламенем, а уж после её атаки на ментальном уровне Дамблдор зарёкся лезть к ней в мозги. Но откуда такая мощь? Такие силы не берутся из ничего. Роза была сильна, очень сильна, но как ребёнок на ровном месте смог заиметь такую силу? Такая мощь нуждается в контроле, в его мудром руководстве. Её нельзя оставлять бесхозной. Нужно будет попробовать получить влияние на Розу одним из методов… может попробовать выдать её замуж за одного из подконтрольных ему полукровок или чистокровных? Хоть так получить над ней контроль? Эх, если бы не Лили, он бы смог пристроить сиротку в нужные руки. Но вот чего нет, того нет. Придётся работать с тем, что есть.*** Конец Интерлюдии. ***
Начались каникулы с того, что я забежала в банк и забрала оттуда чашу Хаффлпафф, которая уже дожидалась меня там, хотя выглядела эта вещь не совсем как чаша, а больше была похожа на широкий, золотой кубок. — Мама, смотри, это будет тебе, — сказала я, извлекая этот кубок из специальной сумки с изоляцией для опасных артефактов. — Это последний крестраж? — подошёл к нам Сириус. — Да, папа, сейчас я дёрну посильнее. Вырвать очередной, не самый большой по объёму крестраж, вышло легко, и я даже поглотила магическое и ментальное начало, присоединив их к своим, однако последнего осколка Волдеморта я не почувствовала, и мои брови поползли наверх. — Что? Что случилось? — обеспокоилась моя мама. — Последний кусок… оказался не последним. Этот уродец либо успел создать еще один крестраж, хотя нет… не мог, там уже было реально просто не из чего, если его хоть раз надломить, это уже будет животное, либо кто-то сумел найти и оживить этого урода в виде гомункула, который и удерживает его в этом мире. — Но кому могло такое понадобиться? — удивился папа. — Да мало ли среди пожирателей больных ублюдков? — А сам Тот-кого-нельзя-называть не мог призвать к себе одного из своих слуг? — Да чем этот магл может кого-то призвать? Я же у него полностью забрала всё его магическое ядро ещё в первую нашу встречу, и взять ему новое уже неоткуда. Этот механизм перерождения он собственными руками поломал. — И что теперь делать? — спросила мать. — А я знаю? Видимо ничего… ждать… — Может стоит как-то его разыскать? — Я что, детектив? Где я буду искать этого уродца? Кто его знает, где он там находится, сам всплывёт, если понадобится, такое дерьмо всегда всплывает, ну а пока — на, это тебе, — отдала я маме чашу Хаффлпафф, — в твою лабораторию. Весьма полезная вещь для зельевара. Позволяет немного усиливать некоторые магические свойства ингредиентов.***
После этого я бегала и заканчивала мои работы по артефакторике и ритуалистике, выслушивая постоянную критику от мистера Густавсона. Было хорошо заметно насколько сильно он сдал за пару лет. В последнюю нашу встречу он открытым текстом заявил мне, что уже чувствует дыхание смерти на себе, но меня он до мастерства довести ещё успеет. Было очень грустно, это всё-таки был мой учитель, человек, которого я знала много лет, и который очень помог мне. Несмотря на его совершенно паскудный характер, я его уважала, ведь без его брюзжания я бы не добилась таких высот в артефакторике. Моя работа была готова к концу июля, и дату моей защиты назначили аж на весну следующего года. Комиссия мастеров, присуждающих звание, не собирается каждый день по щелчку пальцев, да и звания они дают всего пять раз в году, а уж собрать вместе и ритуалистов, и артефакторов… это из разряда нереального. Вот и выходило так долго. Ну ничего, подожду. Мы с ребятами ходили в кино, и нас с Гермионой постоянно звали на прогулки, свидания и концерты. Мы даже сходили на Нирвану и Металлику в Германии. Вот были благословенные времена, когда в четырнадцать уже везде пускали, и никто ни у кого не проверял документы. Никаких металлодетекторов на входах, и никакого face control, а я смогла оторваться как обычная девочка-тинэйджер. Ну сколько можно постоянно ботанить? Как обычно, отрывались мы до отпада, ну и пришлось сходить по знакомым, куда нас позвали. Всякие приёмы и балы. Я уже становилась завидной невестой, но, по-моему, все они опоздали. Я из последних сил держала себя, стараясь не лезть в головы своим друзьям, но насколько я поняла, судя по эмоциям и по тому, что дома у Финч-Флетчли мы уже побывали, да и он у нас был с ответным визитом, какие-то подвижки в нужном направлении уже предпринимаются. Что же, посмотрим ещё, что будет со мной и Гермионой. За последнее время мы стали весьма близки и гораздо больше, чем подруги и не просто объекты для дружеского сбрасывания сексуального напряжения, а нечто гораздо большее. Так постепенно окончился июль, а в августе нас всех огорошил радостно прискакавший Сириус: — Пап, ну какой квиддич? — спросила я, глядя на счастливого отца, размахивающего у меня перед носом целой пачкой билетов на чемпионат мира по квиддичу. — Но это же чемпионат мира. Я на всю вашу банду билеты купил. — Да мне этот вид спорта никогда не нравился, — заметила я. — Мне тоже, ещё с тех пор, как Джеймс с этим квиддичем мне мозги проел, — вторила мне мама. — Хм-м, я думал вы обрадуетесь, — стушевался он. — Ну не знаю, мне на квиддич плевать, маме — тоже, надо поспрашивать парней и Гермиону, но, если ты так хочешь, ради тебя один вечер я готова убить на это. — Один вечер? А как же ставить палатку? — Какую палатку? — поинтересовалась мама. — Ну там, на чемпионате по квиддичу. Все обычно ставят палатку за несколько дней до чемпионата и остаются там на несколько дней после. — Не знаю, — ответила я. — Сидеть в палатке на поле с тысячами болельщиков — удовольствие весьма сомнительное. — А мне нужна моя лаборатория. Тут как раз доходят некоторые зелья. На один вечер я отлучиться могу, но, если я уйду на несколько дней, что-то может испортиться, — ответила мама. — Женщины! — воскликнул он. — А я пойду поставлю палатку, иначе меня не поймут, — заявил он. — Ну поставь, — пожала плечами я. — Может, мы с мамой и друзьями к тебе пару раз зайдём. Пришлось обзванивать всех и срочно завлекать на чемпионат по квиддичу. — Ну папа мой купил билеты, это не моя идея вообще, — оправдывалась я. Понятно, что каждый из них по нескольку раз переспрашивал, ведь я совершенно не болела этой игрой магов и, что более важно, не ходила на матчи по квиддичу в Хогвартсе. Для всех моих друзей билеты, которые купил папа, были сюрпризом, а Гермиона даже не знала о чемпионате. Сириус был просто счастлив и чуть ли не хвостом вилял от радости. Он даже пошёл в палаточный городок и заранее застолбил нам место, поставив свою палатку из пыльных подвалов Блэк-хауса. С этой палаткой мы уже отдыхали на природе несколько раз, и она была серой и довольно невзрачной, что не мешало ей внутри походить на пятикомнатную квартиру со всеми удобствами. Прибыть мы решили за день до начала чемпионата, а друзей я попросила встретить меня возле прохода в магазин мётел, на Косой аллее. Прыгала я теперь везде сама, а если спросят авроры, скажу, что меня перенёс домовик, скрытый под невидимостью. Если что, Тини всё подтвердит, ведь она меня действительно переносила, правда, не сейчас. Встретиться мы договорились на Янтарной улице, в глубине магического поселения в Лондоне, как раз если пройти налево от Косого переулка в конце улицы и когда я подошла к скверику, где была наша точка встречи, я увидела весьма раздражающую вещь: — А это чмо откуда принесло? — подумала я, разглядывая приставшего к Эрни плюгавого мужика, державшего его на прицеле палочки. Эрни решил спрятаться в тени в небольшом проулке между магазинами, и был не так заметен с улицы. Вырвав у придурка палочку телекинезом, заметила злое лицо бандита и тут же вогнала его палочку ему в предплечье почти по основание и дойдя до него, сломала её внутри раны. От воплей его теперь прикрывала заглушка, не дававшая звукам распространяться наружу. — Ты вообще берега потерял, плюгавый, нападать на моих друзей? — подходя зарядила ему кулаком в челюсть, заставив упасть. Удар метаморфа в полной силе это похлеще, чем чугунный пресс, будет. — Пшёл вон отсюда, урод! — рявкнула я на отползающего мага, который на карачках, еле перемещаясь, полз в дальнюю подворотню. — Если вернёшься, я тебя закопаю. Подойдя к застывшему в ступоре Эрни, пощёлкала у него пальцами перед носом. — Эй, Эрни, отомри, — хихикнула я. — Это что только что такое было? — удивлённо спросил он. — Да выполз из Лютного и решил поживиться… чмо болотное. — Это я знаю, не первый раз встречаю таких отбросов тут, я имею ввиду, что ты с ним сделала? — Палочку выдернула телекинезом, воткнула ему в плечо, а потом просто по морде дала. — Ну ты даёшь, подруга, — удивлённо протянул он. В этот момент в переулке появился Джастин, к которому я тут же подбежала и, обняв, поцеловала в щёчку. — Выглядишь просто обворожительно, Роза, — сказал он мне, подарив небольшой букетик роз. — Вот, — сказал он, тут же застеснявшись, — розы для Розы. На мне действительно было сногсшибательное кремовое платье, новые, чёрные чулки и туфли с небольшим каблуком, а к своим стандартным кольцам я надела ещё браслет, который мне подарил Джастин. С этим платьем я впервые в жизни надела лифчик, который мы с мамой прикупили в Лондонском бутике. Он мне теперь нужен, так как моя грудь достигла примерно первого размера, но с лифчиком походила на первый с половиной. — Спасибо, — улыбнулась я, засмущавшись. — Чего это с Эрни? — бросил на друга взгляд Джастин. — Да тут гопник к нему какой-то пристал, мы его прогнали, — скромно ответила я. — Мы? — удивился отмерший Эрни. — Это не мы, это ты ему в челюсть врезала. — Ну какая разница? — В челюсть? И как? — посмотрел на меня Джастин с подозрением. — Да этого бедолагу чуть не перевернуло! — эмоционально воскликнул парень. — Наговариваешь, я не так уж сильно и била, — застеснялась я. — Надо запомнить тебя не злить, — поёжился Джастин. — Да что ты такое говоришь, я белая и пушистая… хотя да, ведьм вообще не рекомендуют бесить. — Вот-вот. С основной улицы я заметила подходящую к нам Гермиону и помахала ей рукой. Она тут же подошла и поприветствовала меня и Эрни с Джастином. Она тоже приоделась в довольно модное голубое платье карандашом и телесного цвета колготки. — Ну что, готовы идти? — спросила она. — Держите, — отдала я им их пригласительные билеты. — Тини! — щёлкнула я пальцами, и перед нами появилась моя домовушка. — Тини, перенеси, пожалуйста, Эрни и Гермиону ко входу на чемпионат, ты ведь помнишь, где это? — Да, хозяйка, Тини помнит. Она подобрала наши сумки, а также сумки Эрни и Гермионы, и аппарировала с ними. — А мы? — повернулся ко мне Джастин. Я хитро улыбнулась, взяла своего кавалера под руку и аппарировала со щитом, развёрнутым на нас двоих. — Ух ты… — удивился Джастин, оглядываясь по сторонам. — Так мягко? Я почти ничего и не почувствовал. Когда я в прошлые разы делал парную аппарацию с Макгонагалл, меня чуть наизнанку не вывернуло. — Ну ты сравнил эту старую неумёху с такой милой и прекрасной мной, — хихикнула я. — Но на самом деле она просто щит не ставит, а без щита и возникают такие ощущения и даже расщепы. А я щит поставила, потому ничего и не чувствуется. Появились мы около входа в лагерь болельщиков. Проверив наши пригласительные билеты, задёрганный клерк выдал нам простые брошюрки со списком входов, отметками трибун и мест с небольшой картой палаточной зоны. Внутрь я вошла под руку с Джастином. По всей округе народ гомонил, летали дети на мётлах, а по округе шастали одетые под маглов люди. Причём выглядело это до ужаса убого. У меня и у Джастина от такого представления глаза на лоб вылазили. Мужчина в женской ночнушке, резиновых сапогах и жилетке с широкополой шляпой соседствовал с мужчиной, курившим сигару, в длинном халате. — Они что, из дурдома сбежали? — спросил меня шокированный Джастин. — Видимо, такое у магов представление о моде обычных людей, — пожала плечами я. Повсюду с криком и гамом носились детишки. Взрывались волшебные хлопушки, рисуя сложные картины из конфетти. Прямо в воздухе сами собой танцевали разные иллюзии, а маги вокруг здоровались, общались и веселились. Отыскав нашу палатку, мы ввалились внутрь, где нас встретил Сириус, нахмурившись, посмотрел на мою руку в кольце рук Джастина, но потом расползся в похабной улыбке и подмигнул нам обоим, сграбастав нас, не ожидающих такого. День перед чемпионатом пролетел в развлечениях. Мы нашли остальных наших знакомых из Рейвенкло и Хаффлпафф и бесились с ними. Это просто замечательно, что мы решили не приходить сюда настолько заранее, ведь делать тут было по большому счёту решительно нечего. Все магазины и лавки, которых, кстати, было не так уж много, мы обошли всего за несколько часов, после чего, устроив праздничный ужин, переоделись и пошли к трибунам на самый верхний этаж. Влившись в поток людей, поднимающихся вместе с нами, я заметила уже более праздничные одежды. Сириус приобрёл билеты на самый верх, в дорогую ложу, а потому и контингент тут был побогаче, и в калошах и женской ночнушке мужчины уже не ходили, всё-таки совсем уж идиотов среди них не было. Я вообще этого не понимала… ну неужели настолько сложно выйти через проход в Дырявом Котле и своими глазами посмотреть, во что одеваются люди в обычном мире? Это что, настолько сложно? Ладно, сейчас — это не моё дело, а моё дело в данный момент — держать подол моего платья одной рукой, другой рукой опираясь на руку моего кавалера, подниматься наверх, хотя минусом являлось то, что подниматься было далеко, однако на этот случай наша ложа имела отдельный, отгороженный проход, чтобы мы не пересекались с остальным “плебсом” хи-хи, а потому мы смогли покорить эту вершину не более, чем за пять минут. Наша ложа была небольшой, но удобные кресла стояли здесь не впритык, как на других ложах, а на достаточно большом расстоянии, чтобы можно было закинуть ногу на ногу или даже вытянуть их вперёд. Отдельный служитель раздал всем магические артефактные бинокли, и были они гораздо меньше, чем те омнинокли, которые продавали в одной из лавок. Всё же ложа была из элитных, и тут подносили чай или кофе по выбору и некоторые другие мелочи. Даже уборная тут была своя, отдельная. Сидели мы рядом с центром стадиона с правой стороны, и вид отсюда открывался изумительный, особенно если учесть, что сама игра разворачивается в воздухе на солидной высоте. Да, иногда игроки могут прилететь поближе к земле, но это происходит случайно, ведь подлёт слишком близко к земле лишит игрока свободы манёвра. Сам матч был очень живым и динамичным. Сливалось и усиливало друг друга буквально всё. И пируэты загонщиков на головокружительных скоростях, и дикий рёв толпы в ответственных моментах, и переживание, и откровенное расстройство болельщиков во время забивания голов… всё, абсолютно всё создавало общий настрой толпы, захлёстывало и увлекало до такой степени, что даже я, не имеющая никаких привязанностей к спорту как таковому и квиддичу в частности вскакивала и что-то кричала, и это учитывая то, что я даже правил как таковых не помнила до конца. Просто не возникало такой необходимости до сих пор. Ну да, я конечно представляла, что ловец должен поймать маленький мячик, который называется снитч, а в это время остальная команда создаёт видимость какой-то игры. Хех… шучу… но поймала я себя уже ближе к концу игры на том, что я непонятно почему так сильно нервничаю. Обычно до чемпионата мира всегда доходят команды, которые в большей или меньшей степени равны, но по какой-то причине, в данном случае, перевес ирландцев был настолько большим, что даже несмотря на то, что снитч поймал ловец сборной Болгарии Виктор Крам, победу по очкам всё же заслужили ирландцы. Покидали мы трибуны в эмоционально вымотанном состоянии. Такие переживания, такие эмоции, и вдруг в один момент всё закончилось на самой вершине эмоционального пика. Дальше весь лагерь постепенно погружался в состояние празднования. Люди начали выпивать, гулять, горланить какие-то песни. Кто-то пьянствовал от радости за свою команду, кто-то от горя. Сириус успел куда-то умотать, а у меня постепенно начала шевелиться интуиция. Было непонятно, откуда исходит угроза, но было ясно, что вот-вот должно произойти нечто, что может стать опасным для меня или моего непосредственного окружения, но что именно, и откуда исходит угроза, пока было неясно. Вдруг разум начали заполнять картинки, и я на секунду застыла. — Всем внимание! Опасность. Все ко мне, сейчас же! Народ как-то лениво отвлёкся от игрального стола. — Быстро, все оденьтесь, нет времени всё объяснять, — выкрикнула я. Мама, уже знающая о моих способностях, бросилась выполнять команду. — Ребята, ну! Вскакивайте и бегом. Бросьте всё, быстро! Наконец до всех начало доходить, что это не шутки, и ребята вскочили, начав метаться по комнате. — Да что вы мечетесь, как курицы, встали, взяли только одежду и палочки, всё остальное бросьте, — крикнула я. Изначально я хотела отправить всех домой аппарацией, вот только проблема была в том, что устроители праздника заблокировали аппарацию всюду, кроме площадки прибытия, чтобы избежать путаницы, ведь несчастные случаи с аппарацией в такой толпе будут практически гарантированы, да и всяких нечистых на руку безбилетников, обязательно попытавшихся бы аппарировать внутрь лагеря, минуя проверку, было бы полно. Время уходило, и снаружи палатки уже бывший весёлый шум подвыпившей компании начал сменяться криками ужаса, а мы с мамой стояли готовые возле выхода. — Я пойду, посмотрю, — сказала я, накидывая на себя чары хамелеона, отвлечения внимания и тихий шаг. Проскочив на выход, я тут же взлетела вверх при помощи телекинеза, моментально рассмотрев толпу шагающих молодчиков в чёрных мантиях, с нашумевшими в прошлую войну пожирательскими масками. Само это шествие, видимо, зародилось где-то в нашем секторе. Ну, конечно, ведь я хорошо знала из памяти Волдеморта, что все богатые и знаменитые были в его шайке, а в этом секторе именно такие и были, ведь Сириус купил самые лучшие и самые дорогие места. Почему все бегут, я поняла, когда подлетела к этой толпе поближе. Заклинание паники, одно из фирменных заклинаний, которыми пользовался Волдеморт во время своих рейдов, кстати, оно было из шумерской школы и использовалось там для того, чтобы отогнать хищников и магических тварей от населённых пунктов. На меня оно не действовало, по причине псионической защиты. Пожиратели ходили, что-то орали и случайным образом швыряли заклинания в различные палатки и в болельщиков. Вроде ничего смертельного, но это только пока. Тихо приблизившись к группе магов, я выстроила структуру заклинания, вводящего в кому, и заполнила его весьма солидным количеством маны, спустив на этих уродов. Ситуация резко поменялась, люди в масках зашатались и начали падать, а для двоих из них, у которых, по-видимому, была артефактная защита, я добавила по парочке ступефаев, перекачанных маной, разрядив их амулеты. Планомерно прохаживаясь сквозь ряды идиотов, освобождала их от палочек, и всех амулетов при помощи телекинеза. Поковырявшись в голове нескольких, нашла причину их настолько несвоевременного желания тряхнуть стариной. В среде пожирателей начали распространяться слухи о том, что их хозяин может скоро вернуться в мир живых, а так как большинство из них в своё время не особенно рвались находить и возрождать их мёртвого сумасшедшего повелителя, чтобы получать от него профилактические круциатусы, теперь они закономерно ожидали огромных проблем от своего безумного лорда и тихо проклинали неизвестного им дегенерата, который додумался откопать где-то призрак их повелителя и вселить его в тельце гомункула. Вот для того, чтобы заработать себе новые баллы в глазах этого безумца, они и решили учинить очередной публичный разгром. Вот только на меня старички не рассчитывали. Ну что сказать, даже десять лет назад эти многонеуважаемые чистокровные уже были слегка староваты для ведения затяжных баталий, а уж теперь они бы уже считались некондиционным материалом в любой гильдии наёмников. Мне вот интересно, кто же стал тем кретином, который так сильно повредился рассудком, что опрометчиво решил воплотить Волдеморта, вселив огрызок, который остался после безумного лорда в гомункула. Ведь когда я уничтожила последний крестраж, я чётко почувствовала, что самый последний осколок души мне вырвать не удалось, и он где-то существует. Я быстро поднимала маски, убеждаясь в том, кто это решил взяться за старое. Все знакомые фамилии. Крэбб, Гойл, Нотт, Мальсибер и несколько других. Цвет пожирательской элиты был представлен весьма широко, а я, на всякий случай, сорвала у каждого рукав их рубашки, обнажая тёмную метку. Вернулась я, когда мама уже нарезала круги по палатке, а остальные были уже собраны. Когда я проявилась, на мне на секунду скрестились палочки, а мать с облегчением вздохнула и, подскочив, обняла меня. — Ты в порядке? — всмотрелась она в мои глаза. — Конечно мамочка, я в порядке, это они там не в порядке, а со мной всё хорошо, — ответила я, обняв мать. — Кто, они? — удивилась она. — Да там буквально собрались все, кого надо знать в магической Британии. Открой эту дурацкую книжку о священных двадцати восьми родах, в любого из этих уродов ткни пальцем — они в этой книжке будут, — хихикнула я, потыкав пальчиком для убедительности на дверь. — Там они … валяются. — Валяются? — Ну да, они решили тряхнуть стариной, обрядились в свои пожирательские мантии, маски эти глупые и даже часть лагеря успели подпалить, там несколько палаток горят, панику устроили… но я им дальше не дала пройти. — Ты их… — она оборвала себя на полуслове и бросила быстрый взгляд на стоявших рядом уже полностью готовых парней и Гермиону, греющих ушки на нашей беседе. — Нет… не в этот раз, слишком много свидетелей. Они там в коме валяются. Я у них палочки забрала, — достала я из сумки кучку палочек, — заодно им всем предплечье оголила, чтобы их метки стали видны. Это я для авроров стриптиз устроила, но знаешь, мамочка, я считаю веселье стоит прервать и сматываться отсюда, сейчас сюда набегут… всякие, а они же не понимают простого английского языка, что мы ничего не видели, ничего не знаем и вообще сидели внутри палатки. Начнут в душу лезть, вопросы задавать, кто, где был, что делал… ну их. — Хорошо, уводи детей, а я пойду за Сириусом. — Давай лучше наоборот, я его быстрей найду и домой приведу. Мама посмотрела на меня и, обдумав всё, кивнула. Мы все выскочили из палатки, и я дала команду на свёртывание. Палатка закрылась, сама вытащила держащие её колышки и свернулась в небольшой рулон, который я бросила в свою сумку с расширением и отдала её маме. — Всё, бегите. Мама взяла детей за руки и бросилась к барьеру, а я вновь набросила на себя комплекс невидимости и при помощи указующего заклинания получила направление на папу, кинувшись в сторону лагеря ирландских болельщиков. В плотно наполненной людьми толпе мне пришлось побегать, пока я не нашла подвыпившего, храпящего Бродягу, которого сердобольные ирландцы аккуратно положили на скамейке в сторонке. Видимо, после активных возлияний Сириус слегка “притомился” и уснул, а в момент паники о нём просто забыли. Судя по остаткам еды, кострищу и бутылкам от виски, гулянка была серьёзная. Я хихикнула… ну какой дурак сядет пить виски с ирландцами? Да он бы ещё с русскими водку пить сел. Результат был бы вот примерно такой же. Так, кажется, пора валить отсюда. Красные мантии в больших количествах начали вливаться на наш сектор палаточного городка. Скоро начнутся разборки. Подхватив отца мобиликорпусом, бросилась при помощи псионического полёта к границе барьера в противоположную сторону от того, где были авроры, а как только ощутила зону свободной трансгрессии, обняла отца, поставила щит и аппарировала. Моя аппарация была настолько мягкой, что Бродяга даже не проснулся, лишь почмокав губами. Мама, которая снова наворачивала круги по комнате, остановилась, расслабленно вздохнула, а потом заметила висевшего в воздухе отца. Её брови полезли вверх, а эмоции паники снова начали подступать. Видимо, решила, что её муж либо ранен, либо убит, как вдруг Сириус пьяно всхрапнул, икнул и произнёс: — Иди ко мне, красотка, я тебя приголублю, — после чего он расплылся в ужасно похабной улыбке и снова захрапел. Мама нахмурилась, а я поспешила разрядить обстановку: — А я тут папу нашла… вот, — я мило улыбнулась и шаркнула ножкой изображая из себя пай-девочку. — Видишь, он даже во сне о тебе вспоминает, как это мило. — Мари, тащи сюда свои громадные бидоны, я тебя поцелую, — Сириус вновь расплылся в улыбке и снова захрапел. — Ага… я вижу, как он обо мне вспоминает, — грозно нахмурилась она, глядя мимо меня, на зависшего Сириуса. — Брось его вот там на диван… пока. Сбоку послышалось, как кто-то из парней тихо хрюкнул, а Гермиона хихикнула. Я аккуратно уложила бродягу на диван. Сильно рассиживаться после такой встряски мы не стали и при помощи Тини переправили детей по домам. — Так что там было? — спросила меня мама, когда все разошлись, а папу я отбуксировала в одну из гостевых. Ещё со времён, когда она была замужем за Джеймсом, мама ненавидела запах перегара у себя в постели. Присев рядом с ней, я в подробностях рассказала ей, что происходило в лагере болельщиков. — И на что они надеялись? — удивилась она. — На ауру ужаса, вот то самое ментальное заклинание. Это как с дементорами… когда они нападают, большинство людей не способны ничего делать и цепенеют от кошмаров, прокручивающихся у них в голове, а если этого не происходит, в принципе с дементорами может справиться и второкурсник. Да даже банальное “Секо” их запросто убивает. Мало кто может сопротивляться, вот и всё.***
Утро выдалось спокойное, встав с кровати, я оделась, умылась и спустилась вниз. За столом сидел Сириус, прислонивший холодную бутылку из-под пива к своему лбу. Было явно видно, что он сильно страдает. — Тини! — щёлкнула я пальцами, а на мой крик поморщился Сириус. Раздался хлопок, и передо мной появилась моя домовушка. — Привет Тини, — обняла я её, — ты не принесёшь мне антипохмельное, пожалуйста? — кинула я взгляд на морщащегося от головной боли отца. К этому моменту в гостиную начала спускаться мама, а Тини принесла антипохмельное и срочный выпуск ежедневного пророка, который подобрала мама. — Мам, глянь, как там наши пожиратели? — спросила я у мамы. — Какие пожиратели? — встрепенулся Сириус, который только что выпил антипохмельное зелье и теперь чувствовал себя гораздо лучше. — А те, которых ты проспал, — ехидно ухмыльнулась я, бегло пересказав ему вчерашние события и показав охапку волшебных палочек. Несчастный Сириус глупо моргал словно сова. — Кстати, а кто такая Мари? — грозно спросила мама. — А кто такая Мари? — удивился Сириус. — Ты про какую-то Мари во сне вспоминал вчера, когда Роза тебя домой принесла. — Я?!?! Мари!?! — удивление его было абсолютно неподдельным, и эмоции это подтверждали. — Не было никакой Мари, мам. Я по эмоциям ощущаю. Мама расслабилась, а Сириус склонился за столом, обхватив голову руками. — Вот нифига себе, сходил на чемпионат, — покивал головой он, — лучше бы тебя послушал, но ты уверена, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся? — Теперь уже можешь свободно говорить Волдеморт. Хоть он и провёл ритуал табу на своём имени, но теперь он в лучшем случае сквиб, а в худшем — магл. Так что можешь не стесняться, он ничего не узнает, тем более наш дом — под блокировкой, и да, какой-то идиот успел создать ему как минимум тело гомункула. — Может, стоит обратиться в аврорат? — тихо спросил Сириус. — Ага, замечательная идея, и что я им скажу? Они же первым делом спросят меня, мол, мисс Поттер, а откуда вам это известно? Мне им что, рассказать о том, что я лично уничтожала его крестражи, и о том, как именно и почему в годовалом возрасте убила их местную страшилку? Ты представляешь, что при этом произойдёт? Мы уже связались один раз с министерством… Да ну их, а кроме того, я свой план даже перевыполнила и уничтожила вообще все крестражи, должны же эти бездельники хоть что-то делать, я ведь вчера тоже их работу выполняла. Нет, хватит, тот Волдеморт, что существует сейчас — даже не маг, так что всё это бесполезно, даже если он сможет получить тело, это будет какой-то уродец, пускай они сами с ним разбираются. Сириус задумался, а тем временем моя мама с неприязнью отбросила газету. — Что? — с удивлением спросила я. — Да всё как всегда… — с кривой улыбкой ответила она. — Скиттер пишет, что большинство из пожирателей снова откупились. Начали лепетать что-то о том, что перепились и решили пошутить, а дело спустили на тормозах, мол, выпили богатые и благородные, с кем не бывает? — Хрена-се пошутить, там ведь пострадали люди. Я что, просто так им всем предплечья оголила? Специально, чтобы они увидели, кто тут и что делает, — со злостью стукнула я по столу, который весьма жалобно хрустнул. — Видимо, законы в этой стране только для нищих, для богатых — свои правила. — Вот видишь, а ты ещё удивлялся, почему я не хочу идти в аврорат, — повернулась я к Сириусу, — они бы ещё и нас обвинили во всём! Эти уроды за деньги мать родную продадут! — Тише, солнышко, тише, — обняла меня мама успокаивая. — Да, действительно, чего это я? Если опять пожиратели нападут, буду их сразу гасить насмерть. — Так что, выходит, пожирателей снова освободили? — спросил Сириус. — Освободили, — кивнула ему мать. — Даже с веритасерумом не допрашивали? — удивился он. — Вдруг это их лорд им что-то приказал? — Лорд — импотент, он теперь не может. Только если именно через кого-то, у кого есть метка, и в головах у них такого не было. Я там по-быстрому пошарила, у кого успела. Не хотелось надолго оставаться. Мать молча махнула рукой и скривилась, а я задумалась, ведь получается, должен найтись один доброволец, достаточно сумасшедший, чтобы слушать указания этого недолордика даже без метки. — Ладно, в любом случае, у меня в следующем году две защиты на мастерство, а на всяких лордов и пожирателей мне теперь плевать. Полезут — пришибу, да вот хотя бы через ту же метку. Просто отдам команду, и они все сдохнут, — зло сказала я. — Там уж точно есть за что. Они там все… — я махнула рукой, — клеймо ставить негде. — Кстати, что-то зелья ты сильно забросила, моя милая, — сказала мама. — Да куда ещё и зелья? Я же не железная. Вот сдам артефакторику и ритуалистику и тогда пойду сдавать зелья. — Ладно, тогда надо готовиться к следующему учебному году, — улыбнулась мама. — Ага, мне тут надо ещё один артефакт для Джастина доделать, он мне кое-что обещал за него. — Нравится тебе этот мальчик? — улыбаясь спросила мама. — Ну, мама, — покраснела я. — Значит, нравится? — обняла меня мать. — Тогда нам надо будет сходить в один магазинчик, — хитро прищурилась она. Последнюю неделю перед учебным годом я создавала ещё один управляющий искин для моего друга. Пообещала — сделай. Вот и корпела над очередным кристаллом, вспоминая сколько же времени я потратила в прошлый раз на свою попытку. В конце августа мама повела меня во французский магазин нижнего белья, где я перемерила всё и закупилась целым ворохом их товаров. Корсеты, чулки, трусики, лифчики, там было много чего. Единственное, что омрачало поход по магазинам, это близящаяся, надоевшая до чёртиков школа.