Сборник драбблов

      Пятого всегда интересовал один вопрос: почему парням женские вещи идут больше? Это не было каким-то открытием или чем-то подобным, это не выброс с его умной головы. Он видел это сам. Прямым доказательством был Клаус, постоянно ворующий юбки у сестры и пестрые футболки с притонов. Удивлением было и то, что мужчина прекрасно красится, но наносил только чёрный карандаш на нижнее веко, делая глаза более выразительными и завораживающими.       Пять часто за этим наблюдал из-за приоткрытой двери, и если раньше это вызывало отвращение и омерзение, то с не давних пор, он хотел также. Также быть красивым для своего парня. Каждый примеренный комплект вызывал трепет в груди, а янтарные глаза что смотрели с желанием и вожделением, заставляли коленки предательски дрожать, а щёки заливаться багряными румянцем. Он ведь не девушка, нет. И даже не влюблённая школьница. Но от пронзительного взгляда любящих глаз — таял, словно пломбир оставленный на солнце.       Харгривз нервничал сегодня с самого утра, как попрощался с самым любимым человеком на всей планете — Никки. Ещё два дня назад они решили провести вечер вместе в одном из ресторанов Далласа. Сегодня этот день. Номер Восемь, оставив воздушный поцелуй, а так же весомый в щеку (хотя Пять целился в манящие губы), отправился на разведку или просто прогуляться до указанного времени. С обещанием, что заедет за ним вовремя. Хотя машины при себе не имел, это была правда, пусть и частичная.       Легче от этого не стало, а выглядеть сногсшибательно хотелось. До такой степени, чтоб Никки было дурно и тот возжелал его не уходя далеко от дома. Проблема была вроде маленькая: всего лишь нанести на себя макияж, косметику что он "одолжил" у Эллисон и, не сказал об этом ничего, а так же научиться ходить на каблуках. От одной мысли, что на этих адовых ходулях нужно пройти несколько шагов, становилось дурно и слегка страшно.       Познавательные ролики делали свое дело, обучая как нужно стоять и как лучше всего ставить ногу, делая последующие шаги. И когда стало более-менее получаться произошла маленькая неудача, нога столь неудобно и неустойчиво встала, подворачиваясь, но растопыренные руки в разные стороны и несколько шагов вперёд, помогли удержать равновесие. Поправил слегка поднявшиеся форменные шорты, он услышал учтивое покашливание в кулак, около двери.       Клаус, который несколько минут наблюдал за интересным шоу — растягивал улыбку до ушей, иногда потирая ладошки. Глаза его блестели от увиденной интересной ситуации, а после того, как падение не удалось — заопладировал.       — Хорошо! Хорошо! Это прекрасно, — Четвертый заходит в комнату, закрывая дверь, чтоб никто не сообразил зайти сюда из семьи. Аккуратно присев на край кровати, он закинул ногу на ногу, поправляя клешенную юбку. — И к чему такой парад, дорогой? Ты мне можешь все рассказать. Ай! Будь аккуратней.       Пятого смутило такое неожиданное появления, но выпрямим спину, решил пройти к кровати, но случайно наступил каблуком на ногу, слегка отдавив ее. Изучающий и смеющийся взгляд брата —напрягал, смущал и заставлял мурашки бегать по спине. Отстегнув тоненькие ремешки, парень снял обувь, облегчено выдыхая. Он проходил в них всего лишь полчаса, а стопы гудели так, как никогда раньше. С комфортом у этой обуви были проблемы — они не удобные, но очень красивые, и так хорошо подходят под его платье. Пятый не знал, что с ним творилось, когда все его внимание привлекло нежно-розовое платьице с милым бантом, которое нужно завязывать на шее. Вроде просто, но с другой стороны — очень нежно и стильно. Оно шло не по фигуре, ниже пояса разлетаясь в разные стороны — это и хорошо, было бы неловко, если кто-то из людей увидит его возбуждение, и что он совсем не девушка. А так опозориться ему не хотелось, но брат, которому нравится такое и нравится Пятый — растапливает сердце, душу и все его противоречие по этому поводу.       — У вас годовщина? — интересуется Клаус, приподнимая розовую туфлю в воздух и рассматривая со всех сторон, как диковину. — Повезло тебе, что они устойчивы, иначе все свои прелестные ножки поломал, а Никки тебя б на руках носил. Хотя тебе это только в плюс и никак не в минус. Ну-у-у, так что?       — У нас свидание, — тихо и так не свойственно для этого паренька. Щёки окрасились румянцем, а изящные пальцы перебирают скомканную ткань. — В ресторане, даже не думай смеяться, иначе врежу.       Четвёртый только с улыбкой поднимает руки в жесте "сдаюсь", продолжая рассматривать братишку и разбросанные по комнате вещичке. На двери шкафа он заприметил то самое платье, что от легкого ветерка колыхалось из стороны в сторону. Мужчина подметил про себя, что на Пятом такой фасон будет выглядеть выигрышно, подчеркивая прелести фигуры и закрывая от посторонних глаз. Так же на прикроватной тумбочке валялось куча салфеток, ватных дисков и просто ушных палочек, что говорило о множествах попытках нанести макияж, но видимо что-то шло не так (точнее всё) раз Пять не остановился на одном из вариантов. Глаза так же привлекли миленькие маленькие заколочки и шпильки, хмыкнув четвёртый подобрал одну из них, примеряя её как бы на брате. Только из рук она была вырвана наглым способом, и спрятана в карманы шорт, как и остальная мелочь.       — Так, всё! Тебе здесь делать нечего, будь добр исчезни и не мешай.       — А я так хотел тебе помочь, — Клаус состраивает грустное личико, прикладывая одну ладонь к груди, а другую ко лбу, — а ты...прогоняешь меня, ай-яй-яй. Ведь у Эллисон могли взять парик и накрутить его, и она же помогла нанести макияж. Но раз ты не хочешь, не буду тебе мешать в твоих начинаниях, — закончив свой маленький монолог, мужчина всё же решил испариться из комнаты, но делал этот достаточно медленно, для того, чтобы Пять передумал и это произошло.       Пятый мялся несколько секунд, он не проигрывал в голове вариант, где двоё из семьи ему помогают. Парень привык всё делать самостоятельно, но оценив размеры бедствия и что всё может пойти не по плану — соглашается, пусть тихо, но даёт положительный ответ. Мужчина весело вскидывает руки вверх, создавая ощущение, что он поклонялся кому-то и благодарил за ответ. Первым делом, Клаус дал распоряжение брату пойти надевать платье пока будет занят подготовкой инструментов к дальнейшим действиям. Младший замялся, но прошагал в ванную комнату, прихватывая свою драгоценность, но буквально через секунду выглядывает смущенный тихо прося комплект нижнего белья из среднего ящика. Четвёртого распирает радость о такой подготовленности брата и продуманностью во всех мелочах. Ведь нижнее бельё, выполненное с кружевом персикового цвета подчёркивала и так идеальную фигуру. Ещё сильнее смущённый парень спрятался за дверью полностью одеваясь в свой наряд, из-за того что он так конкретно притормозил и потратил много времени на неудачные попытки макияжа — его становилось всё меньше и меньше. А он не готов даже на половину, скоро должен приехать Никки и у них будет самое настоящее романтическое свидание. Пять пустил маленькую слезинку, моментально вытирая её рукой, а это ведь благодаря фильму, что они просмотрели меньше недели назад, он загорелся таким желанием. Настолько сильно из-за чего Ник не смог устоять и организовал его — их первое романтическое свидание в ресторане.       Пока Пятый был занят переодеваниями, мужчина успел сходить до комнаты свой сестры и магическим способом убеждения привёл её вместе с париком и плойкой. Эллисон заметила странные наклонности своего брата, но решила не трогать, ведь всё-таки семья у них выходит за рамки нормальности. И такое не должно уже удивлять никого из них. Клаус для большего поддержания антуража включил музыку на телефоне, начиная слегка кружиться в танце, женщина только весело смеялась иногда подхватывая плавные движения повторяя за ним. Им просто нужно дождаться Пятого, что застрял в ванной долго рассматривая себя и уже сходящий отпечаток рук на его заднице. Вчера вечером он сильно передразнил Никки, надоедая ему и ласкаясь к мягким рукам. В конечном итоге брат не выдержал и слегка наказал парня, чему тот был рад. Теперь розовые, а где-то и фиолетовые синячки напоминали об этом, а по спине гуляли приятные мурашки с ожиданием чего-то прекрасного вечером.       За белой дверью раздавалась музыка в перемешку со смехом и неуместными фразами, а брюнет всё никак не мог собраться и выйти. Это так не правильно и он может в любой момент отказаться от всего, позвонить Никки и попросить никуда не идти, остаться дома и уже в кровати провести время. Зато вместе, а такие дни в последнее время бывают достаточно редко из-за плотного рабочего графика Ника. Они не могут сидеть в одном доме со своей роднёй, при этом занимаясь своими делами из-за которых Пятому становится стыдно, когда он замечает смеющийся взгляд Клауса или подмигивание от Лютера. От съёма квартиры и дома младший отказался не видя в этом никакого смылся. «Лучше сразу купить свой уголок и обустраивать, как твоей душеньки угодно, милый» — фраза часто звучала в поднятой теме переезда. И Пятому приходится соглашаться, делить одну ванну на семерых, а также остальные комнаты в доме.       — Пя-я-я-ять, вы-ы-ыхо-о-оди-и-и-и, — Клаус покачивается из стороны в сторону, весело смеясь. Мужчине по не понятной ему причине стало так хорошо, как обычно от косячка, предложенным ему парнем. В этот раз его веселила совершенна другая ситуация и причина, только эта причина не хочет выходить из ванной комнаты, чтобы продолжить наведение марафета. — Я конечно слышал, что леди могут припоздниться на свидание, но не думаю о том, что твой благоверный будет так долго тебя жда-а-ать.       — Клаус, — с неким укором произнесла Эллисон, — не дави на Пятого. Ты ведь прекрасно знаешь, как сложно показаться на людях в том в чем непринято ходить и какое осуждение...       Стоявшей за дверью Харгривз, решается показаться на свет в своём наряде не позволяя сестре договорить фразу. Услышав два восхищённых вздоха, Пять слегка замялся, а после уверенной походкой продефилировал в центр комнаты, выравнивая спину и гордо подняв голову. При ходьбе платье красиво развивалось, показывая в меру накаченные, аккуратные ноги.       — А ты говорила: стесняться будет, — передразнив сестру Четвёртый, воодушевленно хлопает по креслу, приглашая усесться в него. Брюнет спокойно усаживается на мягком кресле, перебирая между пальцами ткань, образуя её в маленькие складочки. Успевает отсчитывать про себя пока Клаус что-то щебечет на ухо и просит закрыть глаза. — Теперь сиди смирно и не двигайся. В дело вступает мамочка.       Эллисон тихо фыркнула, но с улыбкой кивнула головой на прозвище, в руках оказываются кисти, спонжи и ватки, а в ход идёт тональная основа. У Пятого очень нежная, чистая и такая мягкая кожа, к которой хотелось прикасаться всё время, каждую минуту и секунду. Выбор теней пал на светлые тона, с тоненькой стрелочкой удлиняющей глаз, помада нежно-розового цвета и то потому что Пятый упорно хотел её нанести, не слушая вариант с блеском для губ. Для него это помада была особенной, специально купленной для сегодняшнего дня. На голову был надет чёрный парик с закрученными на концах локонами, Эллисон категорично отказалась прикреплять к его волосам накладные пряди и тому пришлось послушаться. Бухтеть долго тоже не дали, отвлекая выбором духов, что в конечном итоге окажутся в копилке парня. Женщина с радостью отдала их, погладив брата по щеке.       — Можно сказать, что ты готов! Какой же краси-и-ивенький мальчик, я б сам с тобой пошёл на свидание. Вперёд! Твой принц ждёт тебя, — мужчина галантно предложил свою руку от которой вежливо отказались. Покрутившись вокруг зеркало, Пятый сглатывает, поправляя мешающий, но такой нужный сейчас парик. Смотрит с благодарностью на своих родственников, покидая спальню.       — Удачи, солнце, — улавливает отдаляющийся звук голосов пока спускается по лестнице. Он мог легко телепортироваться к машине или лучше сразу в машину, не попадаясь на глаза Диего и Лютера, что по-любому отшивались рядом с Никки, болтая о насущных делах. Но желание выйти красивой походкой к ним, поправив выбившийся локон, игриво улыбнуться парню и поманить за собой — хотелось намного сильнее, чем просто слинять. Поэтому, когда он выходил со двора, направляясь к машине, взгляд был направлен только в сторону близнеца, что заметив его даже приоткрыл рот от удивления. Это того стоило, определенно стоило.       — Привет, — мурлычит в губы парню, а после крепко обнимает, утыкаясь носом в такую желанную шею. Оставил на ней пару мокрых поцелуев из-под лба наблюдая как изменяется выражение лиц братьев. Пятый ужасно доволен собой. Маленький чертёнок. — Поехали отсюда, дорогой, — шепчет в ушко, слегка прикусывая его за мочку.       — Пять, — Никки собственнически кладёт руку на талию, прижимая к своему телу сильнее. Глазами испепеляет Первого и Второго, намекая на то чтоб те скрылись с глаз по дальше и не рассматривали так нагло его парня. Аккуратно берёт ладошку брата, провожая на пассажирское сиденье и, открыв дверь, помогает усесться.       Машет мужчинам на прощание, замечая как те покидают улицу, скрываясь за железными воротами. Младший Харгривз с интересом рассматривал своего малыша, подмечая о том какой он невероятный, замечательный и просто чудесный. По автомобилю летал дурманящий запах чего-то сладкого, исходящий от парня. Николас повинуясь своим инстинктам припадает носом к шее, вдыхая как можно сильнее и больше этого аромата. Губы непроизвольно начинают целовать молочную кожу, оставляя мокрые следы и еле видимые укусы. Они сойдут совершенно быстро, младший в этом точно уверен. Рука накрывает ладони брата, нежно оглаживая открытые манящие участки, пытаясь впитать всем телом аромат духов.       Старший только блаженно улыбается, прикрывая накрашенные глазки на которых от каждого движения трепетали реснички. Такими темпами ребята не скоро доберутся до ресторана и не факт, что это вообще произойдёт. Каждые действия, прикосновения, поцелуи были наполнены нежностью и любовью из-за чего Пять ничего не мог поделать со своим телом, начинающим отзываться на это. Головокружительные поцелуи на шеи прекратились, мягко переходя на губы, сминая их в поцелуях. И пускай помада сотрётся с губ, перемешиваясь в их общей страсти. Брюнет старается слегка надавить на накаченную грудную клетку, что спряталась под белоснежной рубашкой, как только это удается хватает ртом закончившийся воздух, наполняя лёгкие новой порцией кислорода. Смотрит затуманенными глазками на брата в частности на губы, припухшие от поцелуев и испачканные розовой помадой, о своих губах и в каком они состоянии думать почему-то не хочется. Ему сейчас не до этого.       — Без этого парика ты выглядишь шикарно, — тонкие пальцы касаются тёмных прядей, легко накручивая их концы. — Но даже с ним ты бесподобен до такой степени, что моя голова идёт кругом, как только я тебя вижу.       Ник смотрит в глаза любимого, замечая как от слов зрачок становится больше и они начинают блестеть от счастья, и от незаметно подкрадывающихся слёз. Аккуратно вытирает ребром ладони мокрые дорожки, чтобы не испортить макияж, а после любовно целует ладошки задерживаясь на них, оставляя после себя никуда не уходящее тепло.       — Ну, а теперь нам пора в ресторан, — последний раз касается губ, после чего переключает всё внимание на дорогу, иногда поглядывая краем глаза за Пятым, что пытается привести себя в порядок и выровнять дыхание.       Дорога до заведения заняла у парней не больше тридцати минут, где они успели ещё пару раз поцеловаться на что старший не был доволен: сводил брови к переносице и постоянно смешно морщил носик. Никки всем сердцем любил каждую эмоцию, проскальзывающую на этом ангельском личике. Конечным местом их свиданием была гостиница с шикарным видом на ночные небоскрёбы, правда им некогда будет их рассматривать, ведь парни будут наслаждаться компанией друг друга и вместе проведённым временем. Автомобиль остановился на практически забитой парковке, находя место в середине. Не слишком далеко и не слишком близко. Есть время пройти держась за руки, вдыхая вечерний воздух Далласа. Никки галантно предложивший свою ладонь, помог выбраться из машины, поправляя подол платья, что немного поднялся вверх, оголяя гладенькие ножки. Старший краснеет на это действие, прячась от зеленых пронзительных глаз за прядями своей причёски.       Но всё же берёт под руку, игриво стреляя глазками, а также покачивая бёдрами из стороны в сторону, на что младший обещает отшлёпать по приезду домой, а Пятому только это и надо. Когда немного шершавая горячая рука сначала нежно поглаживает ягодицы, любовно сжимая, отвлекая таким манёвром от предстоящих ударов, когда ладонь заносится вверх, а дыхание в предвкушение спирает и на месте страха оставляет жгучее возбуждение. Чередование слабых ударов с сильными — было самое лучшее на всем белом свете. Старший признал себе это совсем недавно, а сегодня собирается просить у Никки. За своими мыслями, непринуждёнными разговорами вперемешку с радостным смехом, они подходят к дверям итальянского ресторанчика, где с улыбкой на лице их приветствует хостес.       — Доброго вечера, мистер и миссис Харгривз. Ваш столик на двоих вас ждёт, прошу пойдёмте, — девушка мило наклоняет голову в бок, и Пятый замечает в её глазах интересный и необычный блеск. На слове "миссис" щёки заливает румянцем, который как ему кажется выдаёт его с потрохами, но Никки слишком весел отвлекая от ненужных мыслей. И легко петляя между столиками за которыми расположились гости мирно попивающие вино, разделяя беседы о чём-то важном, они подошли к своему находящемуся на втором этаже рядом с окнами. — Ваше меню, официант подойдёт через пять минут. Хорошего вам вечера.       Харгривз только мило улыбнулся, обнажая ряд белых зуб с еле видимыми клыками, взглядом провожая девушку, после чего перевёл взгляд на своего парня. Пятый с важным видом рассматривал меню с позициями в нём, стараясь игнорировать все эти улыбки и переглядки со стороны людей. Всего-лишь вежливость и ничего больше. Глаза разбегались от большого выбора винных напитков, которые испробовать хотелось в первую очередь. Выбор блюд он оставил на брата, зная что тот не ошибется в выборе (о котором заранее они договорились). Паста с морепродуктами, наверное о ней Пятый и мечтал всё время, желая попробовать именно настоящую, приготовленную в ресторане. Вариант Никки он любил, но всё же это было что-то не то, и атмосфера была совершенно другая, чем в этом милом заведение. В ресторане играла живая музыка, охватывая своим волшебством моментально, как только стоило переступить за порог. Ощущение пребывание в маленьком провинциальном городке Италии — заманчивое предложение, со всеми просторами и маленькими частными домами, с гостеприимными и улыбающимися соседями.       Атмосфера заведения располагала романтичному настроению парней, и пока один смотрел на заходящее солнце, отражающиеся в окнах домах, играя на бликах автомобилей, другой — делал заказ, учтиво разговаривая с официантом. Переводя взгляд зелёных глаз на своего парня, Никки замирает от красоты и невинности, гуляя по личику Пятого и, чёрт, он может вечно говорить о его красоте, не стесняясь приукрашать разными милыми словечками, наблюдая за смущением, покусыванием нижней губы, а следом и горячие объятья. Младшей незаметно достаёт телефон, делая несколько фотографий на память об этом дне. Официант разливает по бокалам белое вино, которое прекрасно раскрывает вкус морепродуктов, а следом ставит закуску из брускет с томатами и дальше идёт обслуживать другие столики. Парни стукаются бокалами, отпивая белую жидкость, оседающую на языке немного горьковатым послевкусием. Пятый продолжает смущаться неожиданных комплиментов от мужчин, проходящих возле их столика, или девушек, вяло и стараясь как можно вежливее сказать «спасибо». Все сегодня его считают неотразимым.       

***

      Харгривзы "влетают" в просторный номер гостинцы, не переставая целоваться и оглаживать открытые участки кожи. Пятого аккуратно опрокидывают на постель, оставляя после себя чувство пустоты, помада была давно размазана по лицу и мягким губам. Подол платья предательски задрался наверх оголяя гладенькие ножки паренька. Весь Пятый сегодня был гладенький, весь. Горячие руки Никки ведут по открытым бёдрам, пока губы терзают шею паренька. Ногти же старшего пробираются под рубашку, стягивая ее с загорелого и слегка подкаченного тела, кидая за пределы кровати, где она будет лежать мятой грудой вещей вместе с остальными, что в скором времени туда же отправятся. Каждое движение и поцелуй отзываются сладкими стонами и новыми царапинами на спине. Никки хитро улыбается, стягивая лямки бюстгальтера и припадая к опухшим и до ужаса чувствительным соскам — новая эрогенная зона, и всё благодаря младшему — любителю играться с ними подолгу: кусать или посасывать. И это происходило так часто, что от любого дуновения ветерка или неудачно подобранной одежды — они призывно вставали, мешая своему хозяину.       Вот и сейчас их ждал сладкий плен горячего рта вместе с острыми зубками, оттягивающие их наверх, а после любовно зализывая. Пятому сегодня хотелось минимально принимать участия в прелюдии, отдавая главенство своему парню, подстраиваясь под ладони. Шершавый и до ужаса мокрый язычок очерчивает впалый животик, вылизывая проявляющиеся кубики пресса, и после оставляет от зубов укус, что начинает кровоточить. Ник блаженно мычит, слыша сверху громкие и через чур развратные стоны своего малыша. Член Пятого с интересом реагировал на все действия, отзываясь пульсацией в нижней части, пока в районе паха завязывался узел возбуждения. Проворный язык спускался ниже, прокладывая себе мокрые пути до конечной цели. Губы обхватывают через сеточку розовую головку в плен, создавая вакуум и стараясь высосать из неё все соки. Старший только запускает руки в мягкую копну волос, прижимая к себе ближе, желая оказаться в таком услужливом и податливом ротике, другой же рукой оттягивает правый сосок, наслаждаясь некоторой болью от этого действия.       Младший облизывает свои губки, наблюдая из-под чёлки на своего братика и его эмоциями на лице. Стягивает такую ненужную вещь на прекрасном теле, хотя хотелось разодрать её зубами, а после получить утром оплеуху по первому числу. А дальше покупать новые комплекты, заглаживая свои вину в момент страсти. Приятные волны вибрации расходятся на маленьком участки кожи из-за лёгких смешков, исходящих от Ника. Стараясь долго не мучить своего паренька, он всё же заглатывает орган на половину, попутно растягивая итак растянутого мальчика. Желание поиздеваться над ним — великое удовольствие: когда Пятый прогинается в спине практически до хруста в позвонках, подмахивает бёдрами насаживая на свой член глубже и сильнее, пока пальцы буквально трахают его в бешенном темпе, из-за чего горло просто срывает до хрипоты.       Пять стонет громче, рассматривая ритмично поднимающуюся голову, сжимая пряди волос, иногда царапая кожу на ней. Никки был таким красивым в данный момент, занимаясь своим делом, а самое главное — менее разговорчивый. Хитрые глаза брата с жадностью наблюдали за старшим, пока язык очерчивал головку, забираясь под крайнюю плоть, на что только восхищенно мычат, на возмущения сил не было. Он мечтает полностью раствориться в брате, с братом в нём и больше ни в ком.       — Мхм... Никки, чёрт, прошу-у-у..— Пятый переходит на вой, когда младший долго надавливает на чувствительную мышцу, а губами легко посасывает головку, словно леденец. Ник только хитро улыбается с членом во рту, растягивая губы в едкой ухмылке, пальцами продолжая издеваться над старшим. — Я очень сильно хочу тебя. Умоляю! Войди в меня уже...— старший пятками скользит по простыням, стараясь уйти от этих приятных действий, ему давно хочется почувствовать горячий и толстый член с крупной головкой в себе, а не наблюдать, как он просто толкается о постельное белье, пачкая его в своём предэякуляте.       — Малы-ыш, ты настолько хочешь меня почувствовать? Хочешь, чтобы мой член растягивал эту маленькую похотливую дырочку, полностью заполняя спермой? Чтобы он остался в тебе даже после оргазма и ты будешь судорожно сжиматься, наслаждаясь мной? — Никки шепчет эти фразы в покрасневшее ушко, ощущая кожей судорожные, рваные вздохи. Парень может поклясться, как увидел закатывающиеся глазки и приоткрытый сладкий ротик в немом стоне, с которого слетает чуть опоздавшее, но такое желанное "Да-а-а-а".       И чтобы не мучить парня, Ник легко переворачивается, усаживая старшего на свой пах, ритмично потираясь между половинками. Пятый только красиво выгибается в спине на это действие, хлопая глазками, пока рука сильнее размазывает губную помаду по нижней части лица. Бретелька лифчика аккуратно спадает с плеча, слегка мешая и при этом создавая шикарный образ парню. Пять хотел поправить лямку, но частые движение снизу, и лёгкое попадание головки в него — отвлекло от посторонних действий и мыслей. Момент соития братьев прекрасен, хоть и является грехом, но на это так плевать, когда горячие узкие стенки жадно обхватывают и не менее такой же член входит на всю длину. Они стонут в один голос. Наслаждаются неспешными толчками. Выгибаются на встречу рук друг друга. Крепкие, увитые венами руки Никки крепко сжимают молочные бёдра, оставляя на них свои следы от пальцев, пока ладони Пятого проводят по торсу брата, оглаживая покрытые поцелуями участки кожи.       Старший покачивает бёдрами из стороны в сторону, пытаясь доставить удольствие не только себе. Никки выгибается в пояснице на очередной глубокий толчок, ощущая, как вокруг него сжимаются с каждым разом сильнее. Практически вытягивая душу из тела и направляя прямиком в рай. В их личный Рай один на двоих. Пять "пьяно" улыбается данной реакции, продолжая свои действия. В какой-то момент, когда головка члена идеально попала по простате, а ноги начало потряхивать из-за неудобной позы, — парни переворачиваются. Ник сверху. Собственнически хватает тонкие кисти брата, заводя за голову, сжимая их в своей большой ладони, пока бёдра начинают более глубокие и жёсткие толчки. Они скоро дойдут до конца. Брюнет тихо ноёт оттого, что к его члену не прикасаются и не хотят приласкать, уделив большее внимание головки. Правая нога брюнета была закинута на островатое плечо. Ник склонился над телом, захватывая в плен своих губ, губы напротив, жадно сминая их в требовательном поцелуе, желая полностью "съесть" своего партнёра.       С очередным сладким стоном, слетевшего в изгиб горячей и слегка потной шеи, младший стал входить в тело сильнее и резче, громко ударяясь об кожу, создавая общую ласкающую слух мелодию. Пятый вытягивал ноты, пытаясь перекричать начинающую скрипеть под разгорячёнными телами кровать. Пальцы сжимались, хватая душный воздух, что оседал в лёгких ребят. Член болезненно ныл и с очередным толчком, проехавшим по простате, старший кончает, сжимая в себе орган в болезненных тесках, пачкая при этом животы. Старается прийти в себя, ощущая пульсирующий орган, что через пару фрикций, наполняет его горячим семенем. Пятый в очередной раз тянется за поцелуем, не давая в полной мере надышаться брату, перехватывая главенство и при этом проводя языком по зубам. Никки слабо улыбается через поцелуй, а после того как воздух заканчивается, разрывает его, припадая губами к ноге, начиная покрывать мелкими, мокрыми поцелуями, опуская и аккуратно укладывая на кровать. Проводит ладонями по талии, оглаживая давно изученные изгибы любимого тела, наблюдая, как продолжают реагировать на его действия. Чмокает в носик и под протестующие стоны и возгласы, выходит из податливого тела. Пятый расстроено смотрит на брата, а после запрокинув голову к верху, отворачивается. Ему немного хочется пообижаться на него, состроив грустное личико, что не собиралось улыбаться под обжигающими поцелуями.       — Малыш, мой вредный маленький малыш, — Ник смеётся, снимая дурацкий парик с волос парня, прикасаясь кончиками пальцев, до мягкой шевелюры. — Я завтра тебе всё припомню и обязательно накажу, — шепчет в ухо, ощущая как по коже побежали мурашки из-за слов, а сам Пятый дёрнул плечом на эти слова, но снова возвращал невозмутимый вид. — До такой степени, что твоя милая задница будет покрыта красными пятнами и лёгкими синяками, горло сядет из-за частных стонов, а на тельце не останется ни одного участка кожи не покрытым моими губами.       Старший закатил глаза, только от представлений вырисовывавших у него в голове, он уже желал наступление завтрашнего дня. Хоть искренне не понимал почему такие сладкие предложения нельзя осуществить сегодня, ведь он лежит весь готовый для продолжения, пытаясь сдержать в себе сперму брата. Не заданный вопрос слетел с губ сладким стоном, когда Ник ущипнул один из сосков и снова скользнул внутрь брата. С восхищением наблюдая, с какой жадностью его засасывают боясь, почувствовать пустоту.       — Какой ты жадина, Пять. Готов меня "съесть", стоит мне войти в тебя такого мягонького, там внизу. Жадный и горячий, как я люблю. — Покрывает поцелуями левую щеку, после чего проводит языком по уху, проникая легонько в неё, закатывая глаза из-за пульсаций внизу и как его сжимают. — Только трахать я сейчас тебя не буду, можешь и не просить.       — Но...— не успевает произнести брюнет, как чувствует чуть шершавые пальцы в своём рту, что оглаживают язык иногда прижимая его. Чёртов мелкий, который решил над ним поиздеваться сейчас, не давая желаемого, а только мучая и себя, и брата. Паршивец.       — А ещё мы так будем спать, закрывай глаза и засыпай, пока мой член находится в тебе, не давая закрыться и готовя к завтрашнему утру. Не возмущайся, иначе, — Ник проталкивает пальцы по костяшки в рот, наблюдая как рефлексирует гортань, и сжимается сильнее внизу. Всё же Пять не умел брать глубоко, давясь членом на половину, а мешающий рвотный позыв частенько убивал всю романтику, а теперь Никки нагло этим пользуется, получая мимолётное удовольствие. — Мы обязательно попробуем удушье. — Никки вытягивает пальцы, размазывая слюну по подбородку брата, пока тот хватает жадно воздух, стараясь отдышаться.       Плечи покрываются поцелуями, а на тела натягивается одеяло, пока другая рука перехватывающая поперек груди прижимала к своей. Когда-нибудь Харгривз насытиться вкусом парня, полностью распробовав его на кончике своего языка, а сейчас можно набраться сил к утреннему сексу, плавно переходящему в обеденный и вечерний. Не зря же Никки заплатил за несколько ночей, давая родственникам маленькую передышку и спокойные ночи без громких стонов и бьющейся об стену кровати.