***
Саундтрек: Pray – jxdn В очередной спокойный день время близилось к полудню, и старостам выделили время для дежурства на одном из перерывов между уроками. Гермиона и Драко сидели на полу Ванной Старост, упражняясь в заклинаниях. В самом дальнем углу, скрытым от посторонних глаз, где наслаждались мгновениями двое влюбленных, то и дело сверкали различные продвинутые заклятья, вылетая разноцветными снопами искр из палочек. По ванной пролетел заливистый смех Грейнджер, когда та попыталась отнять у Малфоя свою палочку с криками «Подожди!». Она неумело пыталась выхватить свой инструмент из рук Драко, который умело отклонялся и забавлялся шутливой злостью Гермионы. Впервые Малфой смеялся. Смеялся искренне, без каких-либо вопросов к жизни. Он уже не хотел скрывать свои отношения с Грейнджер, ему было плевать на мнение других. Мешало лишь то, что из-за его сущности Гермиона может оказаться в опасности. Кто-нибудь по закону подлости обязательно попытается разрушить жизнь Драко, как это происходило всегда. И Малфой ждал удар отовсюду. Гермиона в очередной раз потянулась за своей палочкой, стремясь ухватить ее, но Драко вновь увернулся и рывком переплел свои пальцы с пальцами Грейнджер. Увидев переплетенные пальцы, девушка на миг замерла, а в следующий момент ее лицо засветилось яркой, солнечной улыбкой, от которой у Малфоя заскрипело сердце. -Я же сказала, прекрати сейчас же! -смеясь, произнесла Гермиона, -Мы здесь в заклинаниях практикуемся! -По-моему, Грейнджер, -шутливо ответил Драко, -только ты можешь думать об учебе наедине с парнем. Гермиона на секунду замолчала и игриво закусила нижнюю губу. -С тобой трудно думать об учебе, -смущенно опустив глаза, ответила она, -Особенно, когда ты вечно меня отвлекаешь! И с этими словами Грейнджер, воспользовавшись самодовольным замешательством Малфоя, выхватила у него из руки палочку и снова засмеялась. Ее звонкий смех отлетел от стен и навсегда запечатлелся в суровых и грустных стенах Ванной. Драко, поддавшись настроению Гермионы, тоже засмеялся, тихо, напряженно. Но это все еще был тот самый искренний смех, пусть и больного, раненого человека. Двое настолько были заняты друг другом, что не услышали торопливые и громкие шаги, внезапно появившиеся в комнате. Малфой уже было потянулся к губам Грейнджер, чтобы оставить на них очередной поцелуй, как вдруг Ванную залил оглушительный звон разбитого стекла. Гермиона и Драко подскочили на месте, отшатываясь назад. Услышав звук возможной опасности, Малфлой машинально встал перед Грейнджер, заслоняя ее собой, мгновенно удивившись внезапному порыву. В какой момент ее жизнь стала ему дороже его собственной? Ведь он все время пытался спасти себя. А может быть, только он так думал? Драко, двинувшись вперед, осторожно выглянул из-за угла, и в следующий момент его живот сжался от странной и ужасающей картины. Перед одним из разбитых зеркал стоял Блейз. Парень смотрел прямо, на свое отражение, которое поблескивало в мутном, искривленном стекле. Малфой обвел взглядом фигуру Забини. Дрожащей рукой мулат сжимал внушительный осколок зеркала, держа его над запястьем правой руки. Недолго думая, Блейз, зажмурившись, надавил на гладкую кожу, на которой уже виднелись вены. И в этот момент у Драко снесло крышу. Малфой молниеносно подлетел к Забини и, оторвав его от раковины, с силой отшвырнул мулата к стене. Осколок стекла отлетел в сторону, а Блейз, больно ударившись о мраморную стену, болезненно застонал. Но Драко не смог успокоиться. Снова приблизившись к другу, Малфой стиснул рубашку Забини, начав трясти мулата перед собой. -Ты совсем рехнулся?! -Ванную залил рев Драко, -Что ты собрался сделать?! -А разве ты не понял? -прохрипел в ответ Блейз, на лице которого сверкала слегка безумная улыбка. Малфой отчаянно забегал глазами по лицу Забини, пытаясь отыскать в нем что-то, что могло подтвердить адекватность друга. Но Драко ничего не нашел. О, как хорошо он знал это чувство! Слишком хорошо, чтобы оставить Блейза в покое. Малфой не был мастаком по части разговоров, но он понимал, что должен что-то сделать, чтобы не потерять своего единственного родного друга. Драко, на мгновение зажмурившись, с силой замахнулся и ударил Блейза в щеку. Забини отшатнулся и вновь припал к стене, корчась и усмехаясь от боли, которую оставил на его лице кулак Малфоя. -Драко! Блейз! Прекратите сейчас же! К ужасающей картине прибавилась Гермиона. Она ошарашенно смотрела на двух друзей, на свежий кровоподтёк на лице Забини, на свирепого, бешеного Малфоя и ничего не понимала. Она подоспела как раз в тот момент, когда Драко ударил своего друга, которым, казалось, недавно восхищался. -Что ты делаешь?! -подлетев к Малфою, Грейнджер с трудом оттащила его от Блейза, -Зачем ты его ударил?! -Спроси у этого ебнутого придурка, -пытаясь отдышаться от злости, прорычал Драко. -Пустяки, подруга, возвращайся в класс, -Забини, смотря на эту картину, лишь еще больше и отчаяннее засмеялся. -Да что вообще происходит?! -возмущенно и ошеломленно прокричала Гермиона, -Блейз, зачем ты разбил зеркало? Забини молчал. На его лице по-прежнему играла безумная улыбка, к которой теперь примешивалась кровь, стекавшая из-под глаза. Грейнджер в ужасе принялась оглядывать место происшествия и, ничего не отыскав, вновь устремила свой испуганный взгляд на друга. -Он пытался покончить с собой, -стальным тоном процедил Малфой, наблюдая, как в глазах Гермионы начал появляться ужас, -Этот придурок хотел убить себя. Дикий страх появился в душе Грейнджер. Она знала, как это страшно – наблюдать, как дорогой тебе человек пытается свести счеты с жизнью. Она тоже видела это когда-то. И ей вновь стало неописуемо страшно. Теперь Гермиона понимала Драко, понимала, почему он чуть не разбил Блейзу лицо. Грейнджер понимала его злость, знала, что чувствует Малфой. Но ни Гермиона, ни Драко не понимали, почему Блейз, который всегда спасал их, теперь находится в том же состоянии, что и они когда-то. -Блейз, -осторожно и вкрадчиво начала Грейнджер, -что случилось? Давай поговорим, мы поможем тебе. -Ну уж нет, -глаза Забини внезапно наполнились слезами, -вы мне не поможете. -Значит, -грубо отрезал Малфой, сложив руки на груди, -мы будем ходить за тобой по пятам, пока ты не сдохнешь от старости, или я разобью тебе лицо настолько, чтобы ты даже не смог видеть какие-либо острые предметы. Выбирай. -Друг, -голос мулата внезапно стал таким печальным и просящим, что у Гермионы завыло сердце, -прошу, оставь меня в покое… -Нет, -вновь теряя терпение, отрезал Драко. -Блейз, именно потому, что мы твои друзья, мы не оставим тебя в таком состоянии одного, -строго, но осторожно произнесла Грейнджер, -Мы не позволим тебе сделать что-либо с собой. Неужели ты не хочешь… -Не хочу, -резко отозвался Забини, и из его глаз хлынули слезы, -Я ничего не хочу. С этими словами Блейз сполз по стене, усевшись на пол. Он достал из кармана джинсов смятую пачку и, достав одну потрепанную сигарету, поджег ее маггловской зажигалкой. Забини, затянувшись, провел рукой по волосам и, согнув ноги, устало опустил голову на колени. Гермиона и Драко переглянулись. Оба не знали, что делать, что говорить. Оставалось лишь стоять радом и ждать, пока Забини попытается сделать с собой еще что-то. -Знаете, что такое одиночество? -вдруг раздался дрожащий голос Блейза, -когда ты никому не нужен? -Знаю, -отозвался Малфой. -Нет, не знаете, -прошептал Забини в ответ, -ведь у вас всегда кто-то есть. У тебя, Драко, всегда была мать, готовая броситься на смерть ради тебя. И ты всегда знал, что, в конце концов, ты живешь ради нее, что он ждет тебя на пороге дома и всегда поцелует тебя в лоб, кем бы ты ни был. У тебя, Герм, есть любящая семья, друзья, твоя жизнь идеальна в представлении таких, как мы с Малфоем. А у меня… у меня нет никого. -Блейз, у тебя есть мы…, -прошептала Грейнджер. -После того, как вы наконец разобрались друг с другом, вас нет у меня. Вы все время проводите вместе, и вам в принципе больше никто не нужен. Я не виню вас, я бы на вашем месте вел себя точно также. Это просто парадокс жизни – ты держишься за кого-то порой настолько сильно, что он уходит от тебя по причине факторов, совершенно не зависящим от тебя. -Не неси херню, -все также раздраженно фыркнул Драко. -Сколько бы я не старался, каким бы идеальным я не был, я все равно остаюсь ни с чем. Я всегда думал, что, поддерживая людей, открывая чувства любимым, я получу в ответ то же самое – счастье и тепло. Но я тону в холоде, понимаете? -с этими словами Блейз поднял на друзей взгляд, полный слез, -Моей семьи нет по факту существования, моя мать не видит во мне сына уже долгие годы. Вся любовь, на которую я был способен и которую я мог дать, обернулась болью и разочарованием против меня. Меня пытает очередной ухажер моей мамы, я просыпаюсь с ежедневными кошмарами совершенно один. Изо дня в день я один, и больше никто во всем мире не хочет видеть во мне ничего хорошего. Забини шмыгнул носом. По оконным витражам что-то ударило – ветер, остаток надежд, уносящихся вдаль. -Я больше не хочу иметь в себе что-то хорошее, -отозвался на шум Блейз, -Проблема в том, что я не могу отключиться, не могу заколотить внутри себя этот чертов ящик чувств. Но я не хочу больше мучиться. Комната, до этого казавшаяся инсталляцией мертвой картины, ожила из-за резкого движения Гермионы, когда та, рывком упав на колени, бросилась на шею Забини, крепко обнимая его. Грейнджер сжала плечи друга до скрипа, будто хотела, чтобы он умер в ее объятиях. -Блейз, ты нужен нам, -прошептала она, -мы всегда нуждались в тебе. Ты и представить себе не можешь, насколько сильно опустеют наши жизни без тебя. Ты всегда спасал нас, даже когда мы не просили. Позволь нам теперь спасти тебя. Забини отчаянно заскулил. Ему было больно от одного лишь осознания того, что снова придется держаться. -Я не могу без любви. Я хочу, чтобы меня любили. Драко молча опустился на одно колено рядом с Блейзом и Гермионой. Малфой посмотрел в полные слез черные глаза мулата. Драко хотел вложить в свой взгляд все, что не решался произнести вслух. -Я не позволю тебе оставить меня здесь, -сказал Малфой, -и, будь уверен, я не отстану от тебя также, как и ты от меня. Ты – часть моей семьи, Забини, и ты всегда можешь рассчитывать на меня. Рот Грейнджер беззвучно приоткрылся. Она часто слышала подобные разговоры Гарри и Рона, но от Малфоя такие слова она слышала впервые… Вероятно, Гарри и Рон знали цену дружбы. А Драко и Блейз знали цену одиночества. -Джинни любит тебя, -едва слышно прошептала Гермиона на ухо Забини, -я знаю это, поверь мне. Не все случается сразу по нашему желанию. Иногда нужно подождать. -Я устал ждать, -также тихо ответил Блейз. -Но иногда это тогда стоит, -слегка улыбнулась Грейджер и еще крепче сжала Забини в своих объятиях. -Порой мы можем не дождаться, -вдруг произнес Драко, устремив свой остекленевший взгляд к холодную стену. -Любые ожидания не бывают напрасны, -чуть громче произнесла Гермиона, -финал все расставит по своим местам. Странная картина безысходного отчаяния постепенно начала оживать. Нельзя сказать, что в ней было что-то романтическое. Напротив, вместе с растерянными, потерявшимися в жизни ребятами оживала и боль, которая, вновь звеня, эхом отлетала от стен. И, казалось, столь хрупкие нити человеческих судеб вот-вот должны утонуть в сгущавшихся красках вокруг. Но юношеские души студентов по-прежнему загорались незыблемыми трактатами жизни, уверяя друг друга в том, что боль забудется и все еще, возможно, будет хорошо…***
Саундтрек: Water Fountain – Alec Benjamin Гермиона вернулась в гостиную Гриффиндора в абсолютном замешательстве и беспокойных раздумьях. Все ученицы уже покинули комнату девушек и отправились по своим делам. Грейндждер хотела побыть в одиночестве, ей нужно было переварить то, что случилось с Блейзом, понять, как она может ему помочь. С Забини остался Драко, и парни трансгрессировали куда-то, где, по мнению Малфоя, Блейз сможет успокоиться. А Гермиона осталась ждать новостей, гадая, как долго еще ее близкие люди будут страдать. Но единение Грейнджер было прервано одной живой душой, которая даже не собиралась покидать комнату. На краю своей кровати сидела Джинни и пустым взглядом наблюдала за медленно плывущими по высокому весеннему небу облаками. Уизли сидела неподвижно, и лишь кисти ее рук, сложенные на коленях, дрожали. Грейнджер, аккуратно прикрыв дверь, сделала пару осторожных шагов навстречу подруге. Но Джинни, казалось, не замечала никого вокруг, а небо было для нее чем-то, что помогало убить время бессмысленного существования. -Привет, -вкрадчиво начала Гермиона, -Ты идешь на занятия? -Нет, -безжизненно ответила Уизли, -Рон, кстати, пришел час назад. Мадам Помфри выписала его. Он спрашивал, где ты. -Правда? -сердце Грейнджер пропустило укол совести, -Я очень рада, что он в порядке. Мне стоит встретиться с ним. Я очень скучала. Внезапно, Джинни обернулась на Гермиону и посмотрела своим пустыми, стеклянными глазами в глаза подруги. Грейнджер был знаком этот взгляд – безнадежный, обреченный. И вновь сердце Гермионы пронзил еще один укол – увлекшись Драко, она совсем перестала замечать, как тонут другие дорогие ей люди. Грейнджер молча присела на кровать рядом с Уизли. Слишком знакомая боль. -Ты в порядке? -Гермиона была уверена, что задала бессмысленный и глупый вопрос. -Кажется, я все потеряла, -опустошенно ответила Джинни, -Кажется, я сделала не тот выбор. Я теперь понимаю тебя на все сто процентов. В моей голове множество решений, которые мне лишь кажутся выходом. А его нет. Грейнджер молча кивнула. Все циклично, все повторяется, и у всех все одинаково. -Расскажешь? -Мы больше не видимся с Блейзом, -голос Уизли мгновенно пропитался дрожью, -Он сказал, что так будет лучше для нас. -Но почему он решил так? -почти шепотом отозвалась Гермиона. Джинни протяжно и тяжело вздохнула, а затем машинально, будто скороговорку, выдала ответ: -Он увидел, как я целую Гарри. Он сказал, что ему больно любить меня, зная, что я люблю другого. Очевидный паззл начал складываться в голове Грейнджер в ужасающую картину. Отчаявшийся Забини, которого она видела некоторое время назад, теперь казался лебедем, умирающим в агонии своих же решений. Он пытался обезопасить себя от боли, которая разъедала его душу, причиняя себе еще большие страдания. Он устал бороться и притворяться, поэтому решил убежать от всего. Как это знакомо. Но Забини был прав, в подобные минуты у Гермионы, Джинни и других был рядом хотя бы кто-то, кто мог разделить их боль. А Блейз ходил под руку с пустотой. Грейнджер стало невыносимо больно за друзей. История одна и та же, но между строк виднеются разные слова. Если Гермиона с Драко основывались на запретах, на том, что правильно, пытались противостоять крикам сердец, полагаясь на рассудок, то Джинни и Блейз делают себе больно, пытаясь сделать друг друга счастливыми. Они отпускают друг друга каждый раз, когда прощаются, и едва не погибают от того, что их чувства возникли в столь неподходящее время. Сколько Грейнджер помнила Уизли, та всегда любила Гарри. Она мечтала об их первом поцелуе и совсем не предполагала, что после него будет в отчаянии запираться в комнате. Поттер был первой любовью Джинни. Но, если посмотреть со стороны, была ли эта любовь верным решением при нынешних обстоятельствах? Что, если это лишь привязанность, с которой слишком тяжело расстаться? Что, если судьба дает Уизли шанс посмотреть на себя и свое счастье иначе? -Но…, -тревожно начала Гермиона, -ты же любишь Блейза? Джинни молчала. На ее стеклянных глазах стали проступать слезы. Лицо Уизли озарилось страданием, которое, увы, уже не скрывало спокойное апрельское небо. -Люблю, -дрожащим голосом ответила Джинни, -очень сильно. Но, как я уже сказала, я люблю и Гарри. Такое вообще возможно? -Возможно, -выдохнув от тяжести, ответила Грейнджер, -Но кого-то ты все равно будешь любить чуть больше. -Это несправедливо, -голос Уизли задрожал еще сильнее, -Почему я должна выбирать? Почему любой выбор, который я сделаю, причинить боль и мне, и дорогому мне человеку? Гермиона вспомнила Рона, Седрика и всех, кто также стоял перед выбором во власти чувств. Каждый был одновременно и победителем, и проигравшим, когда совершал выбор в пользу кого-то одного. -Потому что это жизнь, Джинни, -вздохнув, ответила Грейнджер, -К сожалению, кто-то всегда в итоге остается с болью и разбитым сердцем. -Но я не хочу, чтобы кто-то страдал из-за меня. -Сердцу не прикажешь, -Гермиона вспомнила недавнюю картину с Блейзом, -кто-то точно будет страдать из-за своих чувств. -Но я тоже схожу с ума, -Уизли замотала головой, -Я тоже страдаю. Я не хочу причинять боль, не могу! -Джинни, -Грейнджер рывком взяла подругу за руку и заглянула ей в глаза, -В любви мы тоже не живем спокойно. Я люблю Драко, я готова провести с ним вечность, но, когда я остаюсь одна, мне страшно. Мне страшно, что он исчезнет. Я боюсь, каждую минуту боюсь, что вся наша любовь окажется сном и исчезнет с наступлением утра или войны. Я боюсь, что все, что мы пытаем строить, рассыплется в прах. И, поверь, насколько сильно я люблю Драко, настолько же мне и страшно. И я тоже в свое время выбирала между своими чувствами к нему и к Седрику. -Ты никогда не выбирала, -тихо шмыгнув носом, отозвалась Уизли, -Он все время был у тебя на первом месте. Ты просто пыталась убежать от своих чувств, прикрываясь идеальными отношениями. И не говори мне, что это не так. Гермиона замолчала, лишь крепче сжав руку подруги. Она понимала, что никакие ее слова утешения не помогут Уизли справиться с отчаянием. Душевная боль слишком сильная, ее не вылечат слова даже самого дорогого человека. А, если она мешается с отчаянием – остается только верить в чудо. Но Грейнджер все же попыталась что-то сказать: -Я… я только что видела Блейза. Джинни резко подняла глаза на подругу и уставилась на Гермиону подрагивающими стеклянными зрачками. -Он в порядке? -Он… да, -голос Грейнджер дрогнул, -Я и Драко… поговорили с ним. Он сказал, что любит тебя. И, если тебе станет легче, я сказала ему то же самое про тебя. Джинни устало закрыла глаза. Гермиона не решилась шокировать Уизли подробностями морального состояния Забини. Кто знает, что может испытать Джинни, услышав такое. -Лучше бы ты сказала ему, что я выбрала Гарри и решила забыть о нем, -послышался обреченный, болезненный голос Уизли. -Я не стану это говорить, Джинни, -глаза Грейнджер распахнулись от услышанного, -Я не стану врать о твоих чувствах к нему. Зная правду, Блейз может попытаться все вернуть. Пусть у него хотя бы будет надежда… -Надежда, Гермиона, -самое худшее, что существует в мире, -ответила Уизли, -из-за нее можно сойти с ума. Она не всегда оправдывается. -А может быть, это – единственное, что может помочь нам всем в такое время? -задумавшись, ответила Грейнджер, -Я держусь только потому, что в глубине души надеюсь, что все будет хорошо. -Возможно. Но ждать, когда твои надежды оправдаются – чертовски больно. Подруги замолчали. Обе повернулись и принялись наблюдать за плывущими в бездонном небе облаками. Картина умиротворения со стороны сменялась трагичностью момента, стоило лишь посмотреть на двух юных девушек, которые в погоне за счастьем по-своему потеряли ориентиры. Кто-то запутался в чувствах, пытаясь решить, что нужнее, а кто-то перестал замечать боль вокруг себя, за устранение которой всегда боролся. Все по-своему было хорошо, и также плохо. -Как думаешь, когда это все закончится? -подала голос Джинни. -Еще ничего не началось, -со вздохом ответила Гермиона. -Я не про войну. Когда мы все станем счастливы? Когда надежда наконец оправдает себя? Когда мы перестанем оглядываться на других или подгонять свою жизнь под обстоятельства? -Уизли вздохнула, -Я устала все время идти на компромиссы с судьбой только потому, что я боюсь. Грейнджер опустила глаза. Сейчас ее наполовину спокойная жизнь казалась нереальной, а все, что происходит – мимолетным и до безумия удивительным. Она впервые за год обрела спокойствие там, где все время бушует буря, и ее это устраивало. Весь ее мир перевернулся, под каждым мостом были заложены бомбы, которые вот-вот должны взорваться, а Гермиона продолжала жить дальше, по-прежнему надеясь и по-прежнему стараясь сделать хоть что-то правильно. -Знаешь, Джинни, мне кажется, если мы выстоим и выдержим все испытания, нас уже можно считать героями. Мы слишком многое взвалили на свои плечи. -Что мне делать? -неожиданно спросила Уизли. -Остановиться и понять, что на самом деле тебе нужно, -немного подумав, ответила Грейнджер, -Ты – самая мудрая девушка, которую я знаю. Уверена, ты примешь верное решение. -Я тебе не верю. Мудрые люди не плачут в одиночестве по ночам из-за своих же ошибок. -Именно они как раз и плачут, -слегка улыбнувшись, отозвалась Гермиона, -только люди, познавшие жизнь, знают, что такое боль и слезы. От ошибок никто не застрахован. И совершать их нормально. Ты считаешь меня умной? -Самой умной во всем Хогвартсе. -Тогда вспомни, сколько ошибок я совершила за каких-то семь месяцев. Но я не стала глупее в твоих глазах. Главное – вовремя признать свою оплошность и суметь ее исправить, пока не стало поздно. А время все расставит по своим местам, -после недолгой паузы, Грейнджер добавила, -один мудрейший человек сказал мне недавно, что жизнь – совсем не сладкая вещь. Но моменты счастья от осознания того, что ты сделала правильный выбор, уйдут с тобой в могилу. И, если ты чувствуешь, что должна что-то изменить – меняй. Но не совершай необдуманных действий. Джинни провела ладонями по щекам, утирая слезы. Она устремила болезненный взгляд на Гермиону и снова взяла ее за руку. -Спасибо тебе. Мы все заслуживаем счастья, но ты – особенно. Ты всегда рядом, когда другим больно. Грейнджер виновато опустила глаза в пол и кротко кивнула. Укол совести пронзил ее душу снова. Она чуть не потеряла друга пол часа назад. И могла бы потерять подругу, если бы не узнала, что с ней происходит. Она заслужила покой, но не должна забывать о тех, кому она обязана своим сердцем. Друзья не бывают временные или напрокат. О дружбе никогда нельзя забывать, даже если ты утопаешь в счастье, любви или славе… -Гермио-она! Из гостиной Гриффиндора донесся крик Фреда. Грейнджер и Уизли дернулись, а затем, повернувшись друг на друга, слабо усмехнулись. -Гермио-она! -снова эхом разнеслось по башне, -Мы знаем, что ты там! Наш братец слишком соскучился по тебе! Грейнджер повернулась к Джинни. Та лишь утвердительно кивнула подруге: -Иди. Рон действительно хочет тебя видеть. Гермиона встала с кровати, поцеловав Уизли в щеку. -Я прикрою тебя. Все будет хорошо, Джинни. Я верю в тебя. С этими словами Грейнджер шагнула по направлению к гостиной, откуда доносился звонкий смех ее друзей, которые совершенно ничего не знали…***
Саундтрек: Home – Edith Whiskers Спустившись в гостиную, пред Гермионой предстала родная картина, которая покорила ее сердце раньше, чем она успела произнести хоть слово: перед камином стояли взъерошенный Гарри и улыбающийся Рон, а за их спинами дежурили близнецы Уизли, насвистывая никому не известную веселую мелодию. Если это все могло стать пережитком прошлого, то Грейнджер сошла бы с ума от осознания подобного. Глядя на Поттера и Уизли, ее сердце сжалось от нежности и безумной тоски. Что бы они не делали, куда бы не бросала это трио жизнь, одно Гермиона знала точно – она никогда не сможет оставить их. Даже если они сами решат оставить ее. -Гермиона, наконец-то! -Рон заулыбался еще сильнее, -Я как будто целую вечность не видел тебя! Неожиданные слезы прыснули из глаз Грейнджер, и девушка, бегом преодолев расстояние гостиной, с жаром обняла своего друга. Именно в этот момент она осознала, как сильно скучает. Скучает по ним. По Гарри, Рону и близнецам Уизли, по гриффиндорской гостиной, по улыбающейся Джинни, по норе и по всей ее жизни до этого года. Драко был для нее другим миром – пусть таким же близким, но загадочным и темным. И вновь окунуться в привычный свет было новой раной в сердце Гермионы. Она не сомневалась, что сделала правильный выбор, но сможет ли она сберечь его? Грейнджер почувствовала, как Рон подтянул к себе Гарри и теперь золотая троица, стоя посреди теплой гостиной, обнимались так, будто встретились впервые. -А я уже думал, что, когда очнусь, половина Хогвартса будет в руинах, -смеясь, проговорил Рон, растрепывая волосы на голове Гарри. -Не дождешься, -также улыбаясь, ответил Поттер, толкнув друга в плечо. Когда трио наконец поприветствовало друг друга, они с шумом приземлились на диван. Фред и Джордж моментально оказались перед ними, шутя и подмигивая друг другу. -Гермиона, что нового? -выдыхая от смеха, пробормотал Рон. -Все по-старому, а как еще? -тепло улыбаясь, ответила Грейнджер. -Я уже узнал, что ты рассталась с Седриком, -слегка обиженно произнес Уизли, -почему ты не сказала об этом, когда навещала меня? -Это не так важно, -покачала головой улыбающаяся Гермиона. -И что же этот кретин натворил? -Рон продолжал допытываться, -Вы же с ним были не разлей вода… Грейнджер, не подавая виду, лишь ответила: -Не сошлись характерами. Так бывает, знаешь ли. Нет, она не может рассказать им о Драко. Ни за что на свете. Гермиона не сможет, глядя им в глаза, признаться в том, что до беспамятства влюблена в их злейшего врага, насчет которого Гарри еще и питает подозрения. В душе Грейнджер снова стало тяжело. Остались ли они теми прежними лучшими друзьями, у которых не было секретов друг от друга? Смогут ли они вообще когда-нибудь принять ее выбор, узнав, кто сейчас Малфой. -Гермиона, -из наполняющих голову мыслей Грейнджер вывел робкий шепот Гарри, -можно у тебя кое-что спросить? -Конечно. Гермиона мгновенно принялась прокручивать у себя в голове всевозможные варианты вопроса Поттера. Находясь с друзьями, он будто ходила по лезвию. Что, если Гарри уже знает, или что-то подозревает? Постаравшись сохранить самообладание, Грейнджер приняла оборонительную позу, скрестив руки на груди. -Ты виделась с Джинни? -смущенно проговорил Поттер. Волна облегчения окатила Гермиону, но тут же сменилась острым ощущением дрожи в коленях. Ввиду последних событий, она знала, о чем пойдет дальнейший разговор. Но не знала, чем сможет помочь, ведь Грейнджер знала куда больше, чем Гарри… -Д-да, -Гермиона поджала губу, осторожно взвешивая каждое слово. -Она говорила что-то обо мне? -Нет. Поттер вздохнул и потер переносицу. Он запустил руку в волосы, и его глаза смущенно и тревожно забегали по комнате. Наконец он, тряхнув головой, тихо заговори: -Мы с ней… поцеловались. Грейнджер развернулась к Гарри всем телом, пытаясь выжать из себя максимально театральное удивление, которое, по ее мнению, было до безумия фальшивым. В груди гулко стучало. Но Поттеру было плевать, он продолжал: -Я думал, вы говорили с ней об этом. Я просто… переживаю, что мог сделать что-то не так. -Гарри…, -от тяжести Гермиона затрясла головой, -прости, но я ничего не знала. В любом случае, я очень рада за вас. Последняя фраза была брошена так сухо и быстро, что удивились уже двое: и Грейнджер, и Поттер. Глаза Гарри мигом округлились, глядя на реакцию подруги. -Извини, много учебы в последнее время. Я сама не своя, -Гермиона поспешила реабилитироваться, -Джинни жаловалась на головную боль, думаю, ей просто нужно отдохнуть. Поттер еще несколько секунд смотрел на Грейнджер, а затем кивнул и отвернулся. -Просто скажи мне, если что-то действительно не так, -пробормотал Поттер, -для меня это важно. -Я знаю, -Гермиона от тяжести зажмурилась, прогоняя прочь неприятные мысли о минувших часах. -Кстати, Гарри, -до друзей донесся голос Фреда, -ты так и не раскрыл загадочные обстоятельства заклятия Кэти и отравленной медовухи Слизнорта? -Пока нет, -все также озадаченно ответил Поттер, -у меня нет прямых доказательств, как и связи между этими двумя событиями, но у меня есть догадки, кто может стоять за этим. -И кто же? -Рон почесал затылок, -Кому могут прийти в голову такие проступки? Это ведь граничит с преступлением. -Уверен, это Малфой, -зло процедил Гарри. Сердце Грейнджер пропустило ряд глухих ударов. Услышав знакомую фамилию, внутри Гермионы все сжалось. Ведь она знала, что это сделал он. И она знала, почему он это сделал. -Вполне возможно, -пожав плечами, Рон продолжил рассуждать, -Только этому психу может прийти в голову сделать такое. -Поддерживаю Гарри, -утвердительно заявил Джордж, -но есть одно «но»: ты не можешь обвинять его во всех злодеяний без доказательств. Он в любом случае выкрутится. Грейнджер не заметила, как ее ладони сжались в кулаки. Она с трудом пыталась сдержаться и не убежать прочь, подальше от напоминаний о том, что на самом деле происходит вокруг. Попытки убежать подальше от реальности удавались им с Драко до тех пор, пока на них не обрушивалась суровая реальность. И сейчас Гермиона находилась между двух сторон, ни к одной из которых она не могла присоединиться окончательно. И это рвало ее изнутри. -Не волнуйтесь, я найду способ доказать его виновность, -сухо ответил Гарри, -Он не сможет долго прятаться и скрывать свою сущность… -Довольно, -Грейнджер резко оборвала Поттера, а ее голос был тверд, как сталь. Парни резко обернулись на свою подругу, к которой только начало происходить осознание сказанного. Гермиона, тряхнув волосами, попыталась оправдаться: -Давайте не будем обсуждать это. Вокруг и так хватает неприятностей. А нам, Гарри, если ты еще не забыл, еще выполнять обязанности старост. Друзья переглянулись между собой, крайне поразившись реакции подруги. Однако они быстро сменили тему, не обсуждая с Грейнджер подробности ее смятения. А Гермиона принялась тревожно анализировать все произошедшее. Сначала Блейз, потом Джинни, теперь это… Если Гарри узнает всю правду, он возненавидит слизеринцев до мозга костей, а затем сдаст Драко с потрохами. Грейнджер внезапно ощутила прилив небывалой усталости, будто из нее вытащили всю жизнь. Она устала нести в себе груз тайн, которые могут за один миг разрушить кучу судеб. -Кстати, Гарри, а где твой магический учебник? -донесся до Гермионы едкий голос Фреда. -Избавился от него, -спокойным, и уже вполне веселым тоном отозвался Поттер, -Я обещал никогда больше его не искать. -И кого же нам благодарить за возвращение друга? -Пусть это останется еще одной маленькой тайной. Тайны, тайны, тайны… Теперь Грейнджер видела картину Хогвартса, сложившуюся из давнего паззла. Она сумела рассмотреть ее со всех сторон и ракурсов, миллиард раз изменив свою точку зрения на происходящее. Но, если раньше она мечтала, чтобы все секреты непременно открылись, теперь она отчаянно желала сохранить все тайны, о которых ей довелось узнать. Теперь она видела, что в жизнях людей не все бывает однозначно и, раскрывая одно, Гермиона обязательно открывала то, что стоит хранить в секрете. Но что ей делать? Она хранила тайны одних, скрывая правду перед другими. И все люди, которых она так или иначе обманывала, были ей дороже всех. Грейнджер хотелось кричать. Теперь она бы с радостью променяла все на прежнее неведение, ведь оно переживалось не так тяжело, как груз скелетов в шкафу любимых и друзей. Она находилась в самом центре огромной паутины загадок, ключи к которым она держала в руках. Но она не испытывала ни малейшего спокойствия от этого. -А вот я, между прочим, решил сегодня расстаться с Лавандой, -до Гермионы продолжали доноситься шутливые голоса, и на этот раз в ее ушах звучал Рон. -Устал подбирать милые словечки? -съязвил Джордж. -Заткнись, а, -Уизли скорчил брату ехидную гримасу, -Гермиона, ты слышишь нас? -Что? А, да, -Грейнджер замотала головой, попытавшись хоть на секунду прогнать от себя тяжелые мысли, -Тебе давно стоило это сделать. -Она сказала, что, когда я впервые очнулся, то звал тебя, -глаза Рона стали мечтательными и слегка грустными. -Кажется, кто-то наконец расставил приоритеты, -с этими словами Джордж заговорщицки подмигнул брату. Все засмеялись. Не улыбались лишь Гермиона и Фред. Грейнджер, углубившись в свои мысли, забыла о существовании друзей вокруг, а Фред, который все это время пристально смотрел на девушку, мысленно задавался одним вопросом: кем занято сердце Гермионы? Кого она потеряла, а, может быть, обрела вновь? -Знаете, -Рон растянулся на диване, громко зевая, -Нам стоит почаще так собираться. Мы так часто думаем о будущем, что стали забывать о настоящем. Кто знает, когда еще мы сможем так собраться, не мучаясь от тяжелых воспоминаний? -Знаешь, братец, -присвистнул Джордж, -за все годы жизни, это – самая умная мысль, которую я от тебя слышал. В близнеца мгновенно полетела подушка. Парни вновь засмеялись и тут же включились в бой. Что такое дом? Место, где тебя ждут? Люди, которые проверены временем? Гермиона сидела на диване, и все вокруг мелькали яркими пятнами, растворяясь в потоке ее мыслей. Можно ли человека, с кем ты делишь боль, страдания, ночи и любовь, назвать домом? Можно ли совместить несовместимое, объединить то, что, как кажется, разведено самой жизнью? Грейнджер боялась последствий. Она так боялась потерять хотя бы кого-то, что не заметила, как может разом потерять всех. Тайны не могут храниться вечно. Все когда-то раскрывается, вопрос времени. Но есть ли у людей шанс, зная всю правду, принять всю ситуацию, сняв розовые очки?..***
Саундтрек: Every Feeling – Ezra Furman Вечером этого дня Гермиона стояла возле большого окна коридора школы и смотрела на Черное озеро, виднеющееся вдали. С недавних пор оно стало местом, которое вбирало в себя тяжелые мысли студентов, копило и собирало их скорбь. -Я осмотрел весь этаж. Теперь ты скажешь мне, почему мы занимаемся подобной детской херней вроде обязанностей старостата? За плечом Грейнджер раздался родной, немного раздраженный, но по-прежнему мягкий голос. Гермиона оторвала томный взгляд от окна, и обернулась на Драко, который, скрестив руки на груди, теперь стоял слишком близко к ней. -Ты что? -вдруг спохватилась Гермиона, слегка оттолкнув Малфоя, -А если нас увидят? -То решат, что мы снова собачимся, -Драко пожал плечами, -Прекрати эту паранойю, Грейнджер. Нас никто ни в чем не заподозрит. Гермиона раздраженно выдохнула, смирившись с логичностью доводов Малфоя, и отвела взгляд, вновь погружаясь в раздумья. -Мы толком не поговорили, -начала Грейнджер, -Как Блейз? Куда ты его отвел? -К нашей общей знакомой, -подозрительно ответил Драко, наблюдая за настроением Гермионы, -накачал его огневиски и отдал на хранение. Можешь не беспокоиться, там он будет в безопасности. Грейнджер молча кивнула и уже начала отворачиваться к окну, как вдруг рука Малфоя обхватила ее талию и резко развернула, притягивая ее ближе. Другую руку Драко приложил к подбородку Гермиону, подняв ее уставшее и озадаченное лицо так, что девушка теперь смотрела прямо ему в глаза. -Ничего не хочешь мне сказать? -бровь Малфоя недоверчиво приподнялась. -Ты о чем? -от неожиданности глаза Грейнджер округлились. -Если ты так переживаешь за Забини, то он в порядке. -Что? А, нет…, -Гермионе с трудом удалось отвести глаза от проницательного взгляда Драко. Но Малфой не думал отступать. Он вновь развернул лицо Грейнджер на себя и принялся вглядываться в ее большие, шоколадные глаза, которые отражали неизвестные ему растерянность и страх. -Тебя кто-то обидел? -голос Драко стал жестче. -Нет, нет, -Гермиона поспешно замотала головой, пытаясь образумить Малфоя, но осознав, что разговора не избежать, все же продолжила, -Просто… у меня снова куча вопросов, на которые я не могу ответить самостоятельно… Драко театрально закатил глаза. Грейнджер снова занимается самоедством. Но он все же решил позволить ей выговориться. И с каких это пор он вообще начал слушать кого-то? Гермиона шумно выдохнула, покачав головой: -Что, если кто-то узнает, что ты виновен в произошедшем с Кэти и Роном? В груди Малфоя что-то щелкнуло. Он практически забыл о том, что уже сделал. И до этого момента его это не беспокоило. Но липкий страх стал постепенно разливаться в его груди. Теперь он точно не желал для себя последствий, как и не желал, чтобы его покой был разрушен. -Мне охренительно не поздоровится, -сухо ответил Драко, также погружаясь в раздумья. -Но зачем вообще тебе надо было делать это? Зачем ты заколдовал ожерелье и подменил медовуху профессора Слизнорта? -Я уже говорил, -голос Малфоя стал жестче, -таковы были задания. -Я не верю, что Пожиратели Смерти занимаются такими бессмысленными вещами. Правильно делаешь, Грейнджер. Драко всего лишь хотел окольными путями убить Дамблдора. И он до сих пор должен это сделать. Отчаяние вдруг захлестнуло Малфоя так сильно, что тот слегка пошатнулся. Скелеты в шкафу не оставляли его, а лишь по новой обрастали мясом, норовя выпрыгнуть из его отравленного сознания в образе суровой правды, которую Гермионе не следовало знать. -Грейнджер, я выкручусь, -Драко вздохнул и закрыл глаза. -А если тебя исключат из школы? -голос Гермионы стал наполняться тревогой. -Ты и вправду думаешь, что я боюсь исключения? -Малфой усмехнулся, -В моей жизни есть дерьмо куда хуже, чем это. Грейнджер замолчала, погрузившись в раздумья. Несколько мгновений она стояла, будто собирая в своей голове невидимый паззл, а затем рывком обхватила руками запястья Драко и умоляюще заглянула ему в глаза: -Пообещай мне, что ты не станешь убивать никого. Скулы Малфоя заострились от того, что тот сжал зубы настолько сильно, что они заскрипели. Подавив порыв отчаяния, Драко посмотрел на Гермиону обреченным взглядом: -Грейнджер…, -выдохнул он. -Нет, пообещай мне, -Гермиона будто пропустила мимо ушей слова Малфоя, -Ты должен мне пообещать. Я не хочу, чтобы, когда все закончится, ты угодил в Азкабан. -Я и так попаду туда, -покачал головой Драко, -На моей руке Черная Метка, если ты не забыла. Они все равно придут за мной. -Но так у тебя хотя бы будет шанс оправдаться, -Грейнджер сжала запястья Малфоя еще сильнее, -Драко, пообещай мне… Малфой тяжело вздохнул. Сколько еще он даст обещаний, которые не в силах сдержать? Сколько он будет обманывать себя в том, что у него есть шанс на счастье? Сколько еще он будет утягивать в свою тьму людей, которым суждено быть светом? И как после этого он может не считать себя бездушным эгоистом, который рушит все, что ему преподносит судьба? -Обещаю, -на выдохе отозвался Драко. Тонкие руки Гермионы обхватили спину Малфоя, и Грейнджер прижалась к его груди, закрыв глаза. Драко машинально быстро обнял Гермиону в ответ, принявшись гладить ее по волосам. В тишине вечернего коридора этот момент был похож на еще один мираж, в котором двое обманывали друг друга и обманывались сами. Каждый думал о своем. Грейнджер – о разговоре с друзьями, о Джинни и Блейзе, о Драко и о том, как помочь им всем, не навредив каждому по отдельности, а Малфой – о своей жизни, о будущем и грядущем, о том, что ему, возможно, лучше стереть себе память, чтобы не испытывать боль и отвращение ко всему, что он делает. И обоим было страшно. За свои выборы и от того, что ждет их завтра. Воздушные замки рушились, даже не укрепившись, и это доказывала хрупкость каждого момента, которые Гермиона и Драко переживали друг с другом. Их любовь была сильна, но в неизвестности она казалась ядом, который должен был убить обоих при своем исчезновении. Они пытались успокоить бури друг друга, каждый раз только сильнее разжигая их. Их отношения были построены на вечных антонимах, которые не могли даже стоять в одном предложении. Однако все, что творилось в их сердцах – было самым искренним и настоящим, оттого казалось единственно верным. Два одиночества превратились в одно. Они хотели задать друг другу еще сотни вопросов, но всегда останавливались лишь на ограниченном количестве. Они не спрашивали лишнего, потому что боялись узнать еще что-то, что сделало бы их любовь еще сложнее. Вместе они будто убегали от всего, что происходило вокруг них, пытаясь залечить шрамы и раны друг друга. И оба были уверены в том, что на это у них уйдет еще вся жизнь… -Ты только не теряйся, ладно? -Грейнджер еще сильнее прижалась к груди Малфоя. -А ты не переставай верить в то, что я найдусь, -Драко еще сильнее прижал голову Гермионы к себе. Они готовы были стоять так вечность. Все меры предосторожности давно были забыты, и двое даже не заметили тихое шуршание чьих-то шагов, доносившихся сразу с двух концов коридора… За одним из поворотов, как ни странно, стояли Северус и Минерва. В попытке отыскать своих старост, выполняющих обязанности, они наткнулись на молчаливую картину двух влюбленных, которые обрели свой смысл среди хаоса бессмысленного мира вокруг. Профессор Макгонагалл хотела разрушить их уединение, но, заметив спокойное лицо профессора Снейпа поняла, что эта история – не просто недавний всплеск подростковых гормонов. За этими объятиями стояла та преданность, которую заблудшие души отдают своим спасителям. -Полагаю, вы все знаете? -прошептала Минерва, оборачиваясь на Северуса. -Я не знаю ничего, -ответил Снейп, -но я видел многое. -Думаете, то, что происходит между ними – правильно? -Уверен, что нет, -покачал головой Северус, -как показывает история, столкновение двух параллельных миров обречено на провал в финале. За этим стоит либо война и ненависть, либо боль и отчаяние на долгие годы. Однако, в данный момент они счастливы. -Но, если в финале будет боль, -Макгонагалл округлила глаза, -почему мы позволяем им обманывать себя? -Потому что, если мы отберем у них то, что есть сейчас – мы потерям их навсегда. Минерва вздохнула. Она сняла с переносицы очки и протерла их крем своей мантии. -Любовь – странная вещь, Северус. Как профессор, я скажу, что Драко и Гермионе лучше вообще не пересекаться друг с другом. Но, как человек и их наставник – скажу совсем иное. Эти двое пережили отчаяние и боль, на их доли выпали серьезные испытания, которые не под силу большинству юношей и девушек их возраста. Они – единственные, кто может понять друг друга. Кто может признать их ошибки и пойти на компромиссы с самими собой. -Они слишком долго избегали и обманывались, чтобы перестать искать друг друга, -кивнув, добавил Снейп. -Драко и Гермионе нужна любовь, -покачала головой Минерва, -у каждого свои основания желать этого. Мистер Малфой слишком изуродован изнутри, чтобы продолжать шагать в одиночку, а мисс Грейнджер чересчур долго закрывалась внутри, чтобы дальше отдавать всю свою душу другим. Возможно, они встретились не зря… -Определенно, -прервав Макгонагалл, ответил Северус. Минерва задумалась. Она еще раз выглянула из-за угла. В коридоре уже никого не было. Поджав губы, профессор обернулась на своего коллегу: -Как думаете, Северус, Гермиона сумеет показать Драко правильный путь? В ответ Снейп лишь пожал плечами: -Оставим это в распоряжение судьбы. Хотелось бы верить, что среди всего этого безумия хоть кто-то нашел свой покой. Покров ночи проникал в пустые коридоры Хогвартса. Постепенно в окнах стал зажигаться свет, который озарял мимолетные картины тысяч судеб, каждая из которых имела свою предысторию: вот Рон пытается объяснить Лаванде, что им не суждено быть вместе; Альбус Дамблдор, который, сидя в своем кабинете, склонился над своим дубовым столом, разглядывая различные предметы; Гарри, который, лежа в своей постели и сжимая в руках карту Мародеров, пытался отыскать ответы на самые сложные вопросы бытия; Джинни, которая, утирая слезы, сжимала в руках кулон, который ярко и наивно сверкал в ее руке; Фред и Джордж вновь пытались придумать очередную шутку на завтрашний день; а вот и Седрик, который, схватившись за голову, разбил последнее и единственное зеркало в своей комнате; и, наконец, Гермиона и Драко, которые, задержавшись на одном из пролетов винтовой лестницы одной из башен, заключив друг друга в объятия, отдавались в страстном поцелуе преданной любви, пытались доказать друг другу, что они еще могут быть счастливы. Какова же цена каждого решения? Есть ли стоимость у судьбы? Где любовь, а где – самообман? Где беспечность граничит с избеганием, а ложь с попыткой спасти кого-то? Где искренность, а где – эгоистичная попытка сделать себя счастливым? Какие тайны есть у каждого, и какая история кроется в их действиях? Кто действительно пытается быть счастливым, а кто лишь гонится за идеалами и стандартами наилучшей жизни? Лишь только ночь и день знали ответы, которые не под силу понять людям, волшебникам и магам. Они отсчитывали минуты, наблюдая за мелькающими перед ними картинками таких маленьких, но таких важных жизней. И только судьба и время могли распоряжаться будущими сюжетами…