EDO 2103: эдомоногатари

персонажи: Хориясу, Сакура ► Хориясу выслушивает Сакуру после происшествия с Акеми. Когда в помещение зашел посетитель, маленький голографический дракончик вылез и радушным тоном произнес: — Извините! На сегодня мы уже закрыты. Пожалуйста, запишитесь на прием заранее и дождитесь своей очереди! — Позови Хориясу. Игнорируя чужую просьбу, дракончик поклонился и произнес повторно: — Извините! На сегодня мы уже закрыты. — Заткнись. И. Позови. Хориясу. — Пожалуйста, запишитесь на… — Сраная тупая ящерица! Попытка ударить дракончика провалилась; если бы тот обладал разумом, он бы наверняка смерил нерадивого посетителя взглядом и добавил бы что-то ехидное, но такого в нем заложено не было, лишь стандартные фразы — и потому, когда чужие пальцы прошли сквозь него, он, вновь же, полностью игнорируя возмущение со стороны гостя, уже было открыл пасть, чтобы произнести заветные слова, но, внезапно, замер. Вместе с ним замер и гость — потому что сзади раздался щелчок пульта, заставившего дракончика замолчать. Затем послышались легкие шаги, шорох одежды, а в воздухе повис запах благовоний и табака. — Знаешь, насилие над безмозглой голограммой не сделает тебе лучше. Только технику попортишь. Стоило томному довольному голосу раздаться над ухом, как посетитель резко выпрямился, отвлекаясь от попыток вытрясти из несчастного дракончика хоть что-то — взгляд его устремился прямиком на хозяйку помещения. Та, лениво улыбнувшись, сделала несколько шагов навстречу гостю и, постукивая трубкой по губам, словно думая, произнесла слегка заинтересованным тоном: — Если тебе действительно так сильно нужно было без очереди, то ты мог позвонить. Но за это я сдеру с тебя дополнительную плату, уж извини. Мне тоже отдохнуть хочется. — Я здесь не за этим. — Какой грубый, — Хориясу разочарованно цокнула и склонила голову набок. — Мало того, что не навещаешь и не угощаешь, так еще и заваливаешься сюда без спроса. Ямаока верно сказал, ты совсем обнаглел. — Ямаока много болтает… — В любом случае, — прервала не успевшую начать нудную тираду Хориясу, сделав шаг вперед еще раз, — что ты тут забыл? Не пойми неправильно, я всегда рада тебя видеть, но своим внезапным пришествием в такое время ты меня слегка озадачил. Или ты наконец-то решил починить себе ухо? Заметив сконфуженное выражение лица своего посетителя, Хориясу тяжело выдохнула и закатила глаза. Об этом порванном ухе, которое кое-кто почему-то никак не приходил чинить к ней она слышала уже от двоих: сначала о нем рассказал Ямаока, заливаясь смехом, и где-то между истерикой и невнятным бормотанием Хориясу смогла выцепить, что его явно забавляло появление столь неаккуратных шрамов у приятеля; затем Сатоши упомянул в разговоре, да и то, после вопроса самой Хориясу. Можно было и догадаться, раз не глупый, но то ли Юаса переоценивал Сакуру, то ли у того вместе с кусочком уха пропало что-то еще. Например, способность мыслить рационально. Что-то такое. Неожиданный ночной посетитель покривил ртом, после чего потер отстреленное ухо, сейчас не скрытое волосами. Зашитое грубо, оно вызывало у Хориясу отвращение — если честно, у нее, как у профи, руки чесались избавиться от подобного, но вместо ожидаемого ею ответа гость произнес: — Нет. Я тут не за этим. Все равно денег пока нет. — А я думала, ты заработал на каком-нибудь дельце, если отделался лишь этим, — почти искренне удивилась Хориясу. Она остановилась прямиком рядом со своим гостем — на каблуках она была выше его, и, с улыбкой смотря на него сверху вниз, она едва держалась, чтобы не схватить его за подбородок и не осмотреть. Но чувства профессионала сейчас играли куда меньшую роль. Если к ней пришли не из-за ее умений, значит… — Хочешь выпить? — вдруг произнес гость и резко поднял взгляд на нее. Хориясу недоуменно моргнула. — Я бы пригласил куда-нибудь, но уверен, у тебя тут наверняка что-то зарыто. Да и я на мели. Что же там такое произошло, что денег не было? Это почти ее заинтересовало. Почти. — Знаешь, Сакура, нехорошо раскрывать чужие секреты, и особенно, где женщина хранит свой алкоголь, — губы Хориясу тронула легкая улыбка, но она кивнула. — Проходи. В ее личной комнате отдыха стояла широкая кровать — непозволительная роскошь, выпрошенная у оябуна в качестве подарка. Обычно она использовалась по своему прямому назначению, но сегодня вместо сна или иного удовольствия Хориясу полулежала на ней, одновременно с этим настраивая голограмму ночного неба на потолке. Ей нравился вид луны, пусть даже искусственный — он заставлял обращаться воспоминаниями к тем временам, которых она не застала, но по которым, как и многие, любила ностальгировать. Еще чистое небо, звезды… Говорили, в Пустошах их все еще было видно. Хориясу не знала. Да и ей было все равно, на самом деле. Она оперлась на локоть, в другой руке держа бокал с рисовой водкой, после чего обратила свой взгляд на Сакуру — тот лежал на ее кровати на спине и сверлил сердитым взглядом потолок, словно ничего более интересного тут и не было. Из рюмки он отпил лишь чуть-чуть. То, что он заявился к ней в таком виде — в домашней футболке с какой-то мико, из их общего странного увлечения с Ямаокой, которое последний и не особо скрывал временами — буквально кричало, что ему нужно было почесать языком. Миленько, что он заявился именно к ней. А не к Ямаоке. Когда Хориясу озвучила эту мысль, Сакура лишь недовольно пожал плечами. — Опять все мозги затрахает, что я его отвлекаю по тупому поводу. — А что твои новые коллеги? — Мы и так по этому поводу сегодня поцапались… с тем парнем, Сатоши. — Сестра? Та девушка из команды дизайнеров? — Вот уж кому я точно не буду об этом рассказывать, — следом раздался тяжелый вздох. — Слушай, ты же все равно была недовольна, что я тебя совсем не посещаю, да? Вот такой-то повод! Даже работать не надо, сиди и слушай! — А я тебе что, милая подружка? — Хориясу довольно фыркнула, когда на нее обратили возмущенный взгляд. — Когда-нибудь тебя за твою грубую речь кто-нибудь очень больно стукнет монтировкой по голове в подворотне, Сакура, помяни мои слова. — Да уже пытались. Хориясу лишь недоуменно вскинула бровь. Она могла бы расспросить, но что-то ей подсказывало, что Сакура не будет рассказывать об этом. Ох уж эта его глупая гордость! Даже своему лучшему приятелю не мог пожаловаться, зато приходил к ней, расколовшей его глупый характер как орешек. Она нетерпеливо выдохнула и постучала ногтем по чужому бокалу. — Вообще-то из них пьют вино, а не дешевую алкашку, — подмигнула она Сакуре, и, когда тот скривился, хихикнула в кулак. — Ладно уж, вещай. А то по лицу так и видно, что сейчас не выдержишь. Не то, что я оглашалась подрабатывать психологом за полставки… — Дошутишься, — огрызнулся Сакура. Они оба замолчали, и Хориясу пригубила бокал. Она не слишком хорошо знала, что происходит. Точнее, у нее были сведения, но их было недостаточно для целостного анализа. Вероятно, были какие-то нехорошие обстоятельства на задании от ублюдка Юасы, будь он неладен — но, с другой стороны, что сам Сакура, что его приятель, Сатоши, не выглядели так, будто с ними что-то произошло. Да и Ямаока не особо распространялся о том, что могло беспокоить его бестолкового друга настолько, значит, это касалось какой-то другой сферы? Но если это было нечто не особо серьезное, то он бы выбрал сестру… Сплошная загадка. Хориясу задумчиво уставилась на фальшивую луну. И затем, наконец, Сакура заговорил. Низким тоном, почти переходя на шепот: — Сегодня одна из наших чуть не откинулась из-за прихода. Какой-то военный наркотик. — И тебя это так сильно заботит? — Хориясу недоуменно вскинула бровь. Она прекрасно помнила, каким козлом в некоторых ситуациях был ее собеседник — и как он относился к подобному. Скажи ей кто-то, что он услышал о передозе напарника-шиноби и махнул на него рукой, Хориясу не то, что не удивилась бы, она бы посчитала это нормой, а все остальное — нет. В ответ Сакура вздохнул с таким обреченным видом, что стало понятно — это еще не все. — Судя по всему не сама. Насколько я понял из болтовни Нико… — заметив легкое недоумение на лице Хориясу, он спешно добавил: — Тупой приятель моей сестры. — Мальчик-стритрейсер? — Он самый, — возмущенно фыркнув, Сакура развел руки в стороны и надменным тоном проговорил: — Он сказал, что эта идиотка, Акеми, вступила в спор с босодзоку из «Курошиши», в результате чего ее удолбали чем-то, что она едва не померла. Представляешь? — на последних словах голос его начал дрожать то ли от возмущения, то ли еще от какой-то эмоции, которую Хориясу никак не могла разобрать. — Поверить не могу!.. Мне пришлось выкинуть пятьдесят тысяч на то, чтобы за ней приехал «Макаи-Мед»! Веришь?! На дуру, которую я знаю от силы пару дней! А сколько на нее денег Нико просрал?! Он ее два раза всего видел! Уму непостижимо! — Но ты ведь все равно потратил эти деньги, верно? Склонив голову набок, Хориясу прислонила бокал к губам, но взгляд ее в это время был обращен на Сакуру. После вопроса лицо у того скривилось, словно он съел целый лимон, но, чуть подумав, он все же кивнул. Эта реакция позабавила Хориясу, и она с хитрой улыбкой продолжила наблюдать за ним. В это же время Сакура пригубил немного из бокала. Он шумно вздохнул. — И я потратил на нее пятьдесят тысяч. Поэтому я сейчас на мели. Да. — Ты не такой жадный кусок говна, каким иногда кажешься, — Хориясу легко рассмеялась, когда на нее обернулись с разъяренным взглядом. — Да ладно тебе. Это правда. Плохой человек не стал бы тратить столько денег на пусть даже и товарища по делу, но все же довольно малознакомого. Ты почти оправдал свое отсутствие у меня, Сакура-тян! — Не называй меня так. — Если тебе так не нравится это имя, то ты мог бы сменить его, как в свое время сделал и с фамилией, — отчеканила Хориясу и щелкнула пальцами, когда Сакура закатил глаза. — Но ты же спас эту Акеми, да? Называешь ее так грубо, а сам, наверное, думал лишь пару секунд, прежде чем потратить все эти деньги. Как мило! — Прекрати! На лице Хориясу выросла коварная улыбка. Она причмокнула и пригубила бокал, после чего беспечно заявила: — Если бы об этом узнал Ямаока, он бы начал говорить, что под шкурой змеи скрывается… Хм-м-м, дай-ка минутку, надо придумать что-нибудь помилее… — А ну прекрати, кому сказал?! — Да ладно, разве это не так? Таинственно подмигнув Сакуре, Хориясу лишь рассмеялась сильнее, когда его лицо начало менять цвета на белый, зеленый и другие, присущие в основном бабуинам и коралловым рыбкам. Но затем атмосфера глупой шутки сошла на нет, когда Сакура возмущенно цыкнул и, поставив бокал на столик рядом, вскинул руки кверху и рявкнул: — Потому что если бы я не вызвал медиков, то ее смерть была бы на моей совести! Под моей ответственностью! Что бы я сказал Нико? «Брось ее, пусть дохнет»? Это уже слишком! — И почему тебя это волнует? Это вполне распространенное явление в наше время. — В смысле почему?.. В ответ Хориясу лишь многозначительно взглянула на него и тряхнула полупустой бутылкой сакэ. Тут и добавить было нечего — глупый вопрос. Они вновь поделили алкоголь, Хориясу аккуратно разлила его по бокалам, краем глаза наблюдая за своим сегодняшним гостем. Сев рядом с ней на кровати, Сакура начал ерзать на месте, весте с тем бормоча себе под нос: — Это все неправильно… — он медленно покачал головой. — Я не хочу… Понимаешь… У меня попросили помощи. Не знаю, сам ли Нико догадался связаться именно со мной, или же Акеми его уговорила, но в любом случае это произошло. Я же не мог… просто бросить все это. Иначе, умри Акеми, то в этом был бы виноват именно я. — Но ведь не ты дал ей тот наркотик. Больше походило, что он сомневался в разумности траты такой суммы — Хориясу не могла сказать, что это действительно было умно — и пытался заставить кого-то убедить себя, что, в общем-то, ничего плохого он не сделал. Можно ли было так сказать? Сама она вряд ли бы спустила такую сумму на кого-то такого, не столь хорошо знакомого. Но они были разными людьми с разными приоритетами. Выходит, под шкурой корпоративного хорька скрывалось нечто более интересное. — Но Нико позвонил именно мне! — они встретились глазами, и Сакура возмущенно поджал губы. Он откинулся назад и закрыл глаза руками. — Ненавижу, когда люди вешают на меня ответственность за свои ошибки! Почему именно мне надо было с этим разбираться?! — Тебе просто жалко денег что ли? — Наверное? Не знаю. Я же все равно их потратил! Значит, выходит, нет? — Хориясу лишь скептически взглянула на него, когда Сакура возмущенно засопел. — Каждый раз так. Каждый раз, когда кто-то из людей, которых я знаю, делает что-то тупое, ответственность всегда ложится на меня! Заебало! Вот, хорошо, я спас Акеми. Добрый поступок! Она скажет мне спасибо, может даже деньги вернет. Но, понимаешь, нормальный человек никогда бы так не поступил! Мы сами несем ответственность за себя. Если бы с другой командой меня накачали какой-то дурью не на задании, от которой у меня бы пена изо рта шла, никто бы мне не помог! И это было бы правильно и логично — ну, не они же в этом виноваты. Но я почему-то продолжаю это делать, поступать хорошо… Зачем? Это нелогично. Эту речь Хориясу слушала молча. Можно было попытаться как-то глубоко проанализировать чужие жалобы, но ей и так все было прекрасно ясно. Потому она не произнесла ни слова. Иногда просто нужно было выговориться, и сейчас был один из этих случаев. Она лишь слегка пригубила бокал, когда Сакура опустил руки и злым взглядом уставился в потолок, на фальшивую луну. — Или вот Нико. Он ведь тоже просрал на Акеми кучу денег, хотя они по сути и не знакомы. Но она, вроде как, спасла его тощую задницу от большой беды, поэтому он все это сделал, у него есть нормальная причина! Плюс он богатенький мажор, у которого денег куры не клюют, поэтому ему это все наверняка не особо важно. Но мы с Акеми просто партнеры по делу! Я же не сентиментальный подросток, который так благодарит за всякие вещи, Акеми залатала мне ногу и ухо, но это была ее работа, она не сделала это по доброте душевной, как с Нико. Хотя, вот, тоже вопрос, зачем она это сделала. Но не важно! Я-то зачем так поступил?! — Тебе стыдно за то, что ты совершил добрый поступок? Хориясу едва удержалась, чтобы не рассмеяться в голос, но легкий смешок все же вырвался. В ответ Сакура рассеянно пожал плечами. — Добрый и нелогичный. Они замолчали вновь. Алкоголь не помогал ситуации — лишь обнажал вещи, которые должны были остаться в тайне. С одной стороны, Хориясу было смешно — потому что ситуация была действительно глупой. В конце концов, Сакура уже не маленький ребенок, он мог тратить деньги на все, что пожелает. Даже на глупые футболки с мико. Почему же его так сильно это бесило? «Ее смерть была бы на моей совести» — но разве шиноби должно волновать такое? Или все дело в знакомстве? Расправляться с теми, кто относился к тебе не обезличенно. Наверное, Хориясу было этого не понять. Но ей определенно льстило то, что Сакура пришел именно к ней. Она не вздрогнула, когда он продолжил: — Хотя, наверное, я знаю, зачем это делаю. Хориясу не огласила очевидный вопрос. — Мне просто кажется, что если я поступлю хорошо, то карма наградит меня в ответ. Что если мне потребуется помощь, то мне помогут, хотя это нелогично, — он покривил ртом и закрыл лицо руками. Хориясу видела лишь его глаза сквозь пальцы, взгляд, направленный прямиком на фальшивую луну. — Я помог Акеми, она помогла мне. И, вот… Знаешь, то, что мы успешно выполнили ту миссию, дало мне повышение, но мой предшественник из-за этого жестко опустился в ранге. Ну, там, конечно, много факторов сыграло роль, но это не важно. Я видел его сегодня — этого козла. Грех над таким не поиздеваться. — И ты действительно поиздевался над бедным Мориноске? — Хориясу неодобрительно покачала головой. — Как нехорошо. Тебя за это точно убьют за углом. — Ну еще бы, — губы Сакуры тронула легкая усмешка. — Но, знаешь, я увидел его, на коленях, жалкого, злого, и мне подумалось: сейчас его переведут в офис где-то в заднице Эдо, на самое дно. Его жизнь разрушена, все, что он строил так долго, рухнуло по щелчку пальцев. В его случае остаются лишь две вещи: заново копать себе путь до места под солнцем, либо же так, один шажок в окно. И что, если он это сделает? Повесится у себя в тесной квартирке, и его труп останется на моей совести. Сейчас ты, Яей-тян, скажешь: «Но Сакура, это так лицемерно, на заданиях ты убил много людей, некоторых знал даже по именам. Мориноске послал против тебя шпану, чтобы они тебя прирезали, зачем его жалеть? Он кусок говна, если его не станет, тебе же будет намного проще». И ты будешь права. Но когда я об этом думаю… мне становится как-то неприятно. У меня есть объективные причины невзлюбить его. И я не люблю его, он самоуверенный ублюдок. Но просто я невольно ставлю себя на его место… и не могу с этим ничего поделать. Он ведь тоже этого всего добился сам. Может, хитрил, подставлял, но он все равно сам все это сделал, сам добился места. А потом пришел я и украл его. Да, жизнь несправедлива, учись вертеться, но ведь, знаешь, иногда хочется, чтобы после такого провала от тебя все не отвернулись, потому что так логично, а помогли. Я же его знаю. Лично. Да, он все еще засранец, но мы работали вместе, все в этом духе. Чем я буду отличаться от него или… хм, от тех, кто требует слишком много, а потом наказывает за это вот так? Я не хочу быть таким холодным говнюком. Мне, вообще-то, неприятно видеть, как со знакомыми мне людьми случаются… ну, неприятные вещи. Даже если это Мориноске. — В конечном итоге иногда просто хочется, чтобы в тот самый момент к тебе просто отнеслись хорошо, — на мгновение замолчав, Сакура добавил: — И останется вопрос: а кто возьмет за это ответственность? И, получается никого больше не остается. Нико своим звонком и Юаса своими действиями повесили эту ответственность на меня. Ну, это из последних случаев. — Что ты хочешь, чтобы я сказала в ответ на это? В очередной раз Хориясу пожалела, что оставила трубку в другой комнате. Она склонила голову набок, внимательно смотря на Сакуру, и тот резко перевел взгляд с фальшивой луны на потолке на нее. Они молчали добрых несколько минут, пока не раздался ответ: — Скажи, что я поступил глупо. — Да. Ты поступил очень глупо. Но разве тебе самому от этого не легче? Тяжело выдохнув, Хориясу провела рукой по лицу, убирая волосы со лба. Ей и правда за это платили слишком мало… Сакура будет должен ей поход в хороший ресторан за весь этот муторный разговор, не меньше. Пусть вернет себе часть денег, если Юаса еще не закончил с ними, и вот тогда они встретятся вновь. Понятно, почему Ямаока отказывался все это выслушивать. Хотя он тоже хорош, как советчик в этом: порекомендует сломать коленные чашечки — что с этим очаровательным советом делать? — Есть ли разница между глупостью и логикой, если так называемый правильный вариант тебя не устроит, — она пригубила бокал. — Главное, прожить жизнь так, чтобы тебя все устраивало. Не идти на компромиссы. Может, чуть более короткую, но это лучше, чем существовать, помня, сколько на твоей совести смертей. — Может, ты и права… Бокал в руках Сакуры давно опустел. То-то его и потянуло на все эти разговорчики. Бутылка закончилась; предложить еще Хориясу не хотела, ей завтра нужно было работать — а от такого дешевого сакэ, одного бокала, утром голова болеть не будет. Да и отчего-то она опасалась, что это вызовет новый виток разговоров, решением к которым было настолько элементарным, что становилось даже смешно. Проще — не думать. Тяжело выдохнув, она перевела очень недовольный взгляд на Сакуру и почти что взбешенным тоном — ее саму удивило, насколько зло это прозвучало — произнесла: — Больше всего в этой жизни я не люблю тех, кто оправдывает свои действия какими-то внутренними мотивами и чувствами. Ненавижу романтиков. Она поднялась с кровати и резким движением поправила одежду. Этот разговор длился слишком долго для такой глупой темы, и ей это немного надоело. Пора было заканчивать, тем более, что у них у обоих завтра были дела. Сейчас тянуть кота за хвост — все равно что отнимать время у самих себя. Потому Хориясу взглянула на Сакуру невозмутимым взглядом и отчеканила: — Ты сделал то, что уже сделал — потому что так подсказала тебе интуиция. Это было логично и рационально. Это не сделало хуже никому, только помогло вашей ситуации: твоя подружка Акеми осталась жива, и ее смерть не вывела Юасу из себя, а потенциально полезный человек остался в офисе, где тебе удобней за ним следить. Этого достаточно. Надо просто делать свою работу, так, как подсказывает разум в первые секунды, не думая о чувствах — именно такие люди и берут на себя ответственность. Чем больше ты думаешь о том, зачем ты что-то сделал, тем больше это засоряет тебе голову. — Яей… — Поэтому прекращай, — голос Хориясу прозвучал почти надменно. — В конечном итоге, финальный выбор все равно не за вами, даже если возможности для него продиктуете вы. Тот, кто возьмет за это ответственность… Она не договорила. В голове Хориясу всплыл недавний диалог с Ямаокой. Тот, необычайно мрачный, произнес фразу, которая заставила ее задуматься. Не то, что ей действительно было какое-то дело — клиенты уходят и приходят, она не настолько близка с кем-то, даже Сакурой. Но отчего-то ей все это жутко не нравилось. «Посмотрим, будет ли это Юаса или «Йошивара», — не произнесла она.