EDO 2103: эдомоногатари

персонажи: Иккуко, Сакура ► Момент сразу после покушения у лифта. В комнате зажегся свет, и Иккуко уверенным шагом проследовала вперед. Взглядом она на мгновение задержалась на фигурке Оками-тян, после чего развернулась и резким тоном поинтересовалась: — И где в этом свинарнике у тебя аптечка? — На кухне. После этого кто-то громко шмыгнул носом, и Иккуко уставилась на несколько упавших на пол кровавых пятен. А вроде бы несильно ударили… ну, как она успела увидеть. Надо было отмыть. Если не сделает, этот бестолковый идиот наверняка забудет, а она потом упустит из памяти этот момент и испугается в следующий раз, когда придет. Было уже пару раз. Повторять не хотелось. — У тебя из носа течет. — Ага, я заметил. — Вытрись что ли. А то как из фильма ужасов вылез. Еще бы найти что-то на этой кухне — после домашней все тут казалось слишком тесным и маленьким. Пошарившись по ящикам, цель наконец-то была найдена, и, выпрямившись, Иккуко схватила корзинку с лекарствами и кивком указала на кровать. Сейчас бы ей заниматься всем этим… Кто бы мог подумать. Действия были привычными. Она столько раз это делала во время вылазок их шайки, что руки сами помнили работу. К счастью, ничего серьезного не было — лишь пара ссадин и мелких царапин. На следующее утро уже даже заметно особо не будет, могла сказать по собственному опыту. Точнее, по опыту человека очень хорошо ей знакомого. — Ты как Нико. — Я не… — Да-да! — резко прервала брата Иккуко. — Именно как Нико! Тоже любитель разбираться со всем один, видите ли круто это! А что потом? Как идиот стоит, а него кровь из носа хлещет! Но он-то еще это делает, когда ему реальная опасность не угрожает, а ты? Старше, а мозгов еще меньше! О нет, кажется, она отчитывает его как мама. Это заставило Иккуко замолчать, но выражение крайнего возмущения на лице никуда не делось. Намочив платок, она резким движением вытерла кровавые следы на лице, отчего Сакура поморщился, после чего потянулась к аптечке. Достав оттуда ватку, она смочила ее перекисью и впихнула в руки брата. Было бы забавно сделать все самой, но некоторые вещи… Ладно, это было бы совсем глупо. Со вздохом поднявшись, она бросила: — Я уберусь. Давай сюда рубашку, все равно на стирку. — Какая хозяйственная, дома бы так помогала, — рассмеялся Сакура. Он швырнул ей в руки рубашку и с тихим стоном откинулся назад на кровать, вытянув руки, словно кот. Пронаблюдав за ним, Иккуко лишь покачала головой. Вот уж глупости! А еще ничего более идиотского он сказать не мог?! — Был бы смысл там что-то делать! — раздраженно цыкнула Иккуко, отворачиваясь. — Всегда можно помочь. — Всегда можно помолчать. — С матерью ты тоже так разговариваешь? Вероятно, ей стоило плюнуть и уехать на лифте к тому парню, который так понравился Нико. Кажется, Сатоши? Иккуко мечтательно вздохнула, после чего схватила тряпку и с возмущенным видом начала оттирать кровавые пятна на полу. Краем глаза она заметила какие-то бурые разводы на ткани, что вызвало у нее куда больше вопросов, чем, наверное, следовало. В конце концов это могла быть просто пролитая кола. О боги, как она надеялась, что это просто пролитая кола. С другой стороны, даже если и нет, то проблема явно была не столь серьезной — Сакура же сидел тут, перед ней. Вполне себе живой. Следы не выглядели застарелыми, при стирке от них бы ничего не осталось, значит, они были относительно свежи. Плюс сегодня в клубе брат с ребятами что-то отмечали… кажется. Поджав губы, Иккуко громко поинтересовалась: — И кто это был? — Кто именно? — Эти ребята… Ну, не тот блондинчик, о котором ты говорил. — Понятия не имею. Может, — зевнул Сакура, — от моего бывшего босса. — Бывшего? — Иккуко недоуменно вскинула бровь и прекратила тереть паркет. В ответ брат лениво отмахнулся и перевернулся на бок, чтобы смотреть прямо на нее. Хоть бы майку нацепил, что это еще такое?! Не то, что там Иккуко что-то не видела, но должны же были быть какие-то нормы приличия, нет? — Я провернул кое-какое дельце, меня повысили. Угадай, что стало с ним. — Вау, кровожадный братан разрушает чужие судьбы? — Иккуко громко рассмеялась, когда на нее свирепо уставились два глаза. — Тогда ничего удивительного! На его месте ты бы поступил точно так же! — Неправда, я бы заявился лично. И не с палкой, а с пистолетом. Они уставились друг на друга, и с ухмылкой Сакура добавил: — Шучу. — Понятия не имею, как такой крутой парень, как Сатоши, с тобой общается! Ты же нереальный зануда, и шутки у тебя дурацкие. — Ой-ой, посмотрите на нее! Не нравится что-то, то, э-э-э, катись к своему Нико. Или к Сатоши! Посмотрим, как ты запоешь, когда придется ночевать в грязной подпольной клинике! А там ни теплого душа, никаких удобств. Еще на моменте, когда Сакура мугыкнул, явно подбирая нужные слова, Иккуко поняла, что он скорее Кехиме-тян отдал бы тому своему приятелю навсегда, чем дал бы ей переночевать у Нико или у того же Сатоши. Ее однозначно веселило то, с каким упорством он сейчас делал вид, что это не так, но лгун лгуна видит издалека, плюс не надо было особо напрягаться, чтобы понять, что он врет. Когда от крови на полу ничего не осталось, Иккуко мельком покосилась на бурые пятна на тряпке после чего, не отрывая от нее взгляд, на всякий случай поинтересовалась: — Где ты познакомился с Сатоши и теми двумя девушками? — На последней работе… — она покосилась на кровать, где брат заворочался и накрылся одеялом. — И как все прошло? Гладко? — помедлив, Иккуко добавила: — Не лежи в кровати в уличной одежде. — Сойдет. Потом. — И тебя не задело? — Если я скажу, ты начнешь орать. — Где. — Я же сказал. Подняв голову, Сакура уставился на нее мутным недовольным взглядом, после чего отмахнулся и беспечным легкомысленным голосом заявил: — Да так, по ноге. И кусок уха, — у Иккуко на виске забилась жилка. А еще молчал! — Да ладно тебе, все хорошо. То, что там на тряпке, оставь. Это я пытался куртку оттереть, вот она вся в крови была. И не только моей. — Тебе прострелили ногу?! Черной тенью Иккуко выросла прямо рядом с кроватью, однако брат даже бровью не повел. Он лишь возмущенно сморщился, словно лимон съел, когда первым же делом она дотянулась рукой до одеяла и задрала его, после чего залезла пальцами под штанину. Кто-то другой, например, Нико, мог бы отпустить ехидную шуточку об этом, но самой Иккуко было сейчас не до юмора вообще. Бинт был свежим, но без кровавых пятен. Несомненно, это было замечательно. Но сам факт, что кое-кто опять решил поучаствовать в опасной работе, ее совсем не радовал. И ладно там с придурками в игровых залах разбираться. А это?! — Ну, так, немного, — Сакура вяло улыбнулся в ответ и покосился вниз, на бинт. — А что такого? Ничего серьезного-то и не произошло. Да и уже не болит почти… Только так сильно чешется, просто жуть… — А ну не чеши! Иккуко ударила его по руке, уже было потянувшейся к ранке на ноге, и они вдвоем разъяренно уставились друг на друга. Игра в гляделки длилась несколько секунд, прежде чем Сакура с раздраженным вздохом закатил глаза и отвел взгляд. Но руку не убрал. И… — Кому говорю! Не чеши! — Ведешь себя, как заботливая мамочка, — рассмеялся он. — Могу и отшлепать, как это делают мамочки. — Ого! Прямо в духе дешевых романов про сводных родственников, — когда Иккуко позеленела, Сакура с притворной задумчивостью потер подбородок и добавил: — Но у нас, все же, общая мать, так что технически это незаконно. Я бы на твоем месте так не делал, что подумает Нико! — Придурок! Бестолочь! Сейчас рот твой грязный прополощу с мылом, будешь мне так шутить! И, развернувшись на пятке, злая (и красная, как вареный рак — кто бы мог подумать, что Сакура опустится до таких убогих шуток, немыслимо!) Иккуко направилась прямиком к ванной комнате. На пороге она обернулась и с разъяренным взглядом уставилась на брата, после чего грозно ткнула в него пальцем: — Я в душ. Почешешь ранку — убью! С видом абсолютно наплевательским видом Сакура легонько пошкрябал пальцами по бинту, после чего резко отклонился назад — в место, где только что была его голова, прилетел полупустой тюбик геля. Душ помог собраться с мыслями, и, выйдя оттуда в футболке брата — будет она еще свои вещи портить и мочить — и попутно вытирая влажные волосы полотенцем, Иккуко вновь остановила свой взгляд на одной из фигурок, после чего резко покосилась в сторону, на кровать. Вообще по-хорошему, стоило бы их выкинуть к чертовой матери, худшего пылесборника она не видела. С другой стороны, пока она не объявляла свою позицию об этом увлечении, ей разрешали ночевать в доме абсолютно без каких-либо условий, а потому пришлось проглатывать недовольство молча. Они пересеклись со злобным одеяльным червяком взглядами, и Сакура возмущенно прошипел: — Хоть бы вытерлась нормально, фу, я сквозь футболку все вижу! Штаны надень! Кто при братьях в труселях щеголяет?! — Что, не хочешь посмотреть на юное прекрасное тело? Когда Иккуко рукой обвела себя, лицо Сакуры позеленело, и затем он злобно выплюнул: — Вот уж придумала! Меня такое, — на этом слове он сделал акцент, — не интересует. Вполне понятно, что он подразумевал под этим, но Иккуко решила, что не только он сегодня горазд ужасно шутить. Растянув губы в довольной ухмылке, она подобралась к нему ближе, после чего невинным тоном пролепетала: — Хех, ну я знаю, почему такие как я тебя не интересуют. Это потому, — Иккуко обвела себя руками, — что я объемная. Ох уж эти аниме-девочки. Стоило Сакуре скептически взглянуть на нее, в ее голове начали вращаться шестеренки, и, когда взгляд брата опустился ниже, а на лице выросла своеобразная усмешка, она мысленно дала себе подзатыльник. Ну конечно! — По-моему ты плоская, как доска. — Это не то, о чем я говорю, извращенец! — Единственный извращенец среди нас двоих — это ты, — Сакура многозначительно взглянул на нее. — Самая настоящая извращенка. — С чего бы?! — С Нико спать только извращенцы и могут. — Просто завидуешь, что у меня с личной жизнью все хорошо, а ты продолжаешь жить, надрачивая на своих ненастоящих девочек! — Вау, — голос Сакуры зазвучал искренне пораженно. — Вот это было довольно грубо. В ответ Иккуко лишь фыркнула и завалилась на кровать рядом. Свет в комнате начал потухать. Некоторое время они не смотрели друг на друга, но затем она подняла на брата взгляд — тот, кажется, мыслями был далеко отсюда, размышляя о чем-то нехорошем. Так ей показалось. Что-то в его лице… какая-то серьезность, ей жутко не понравилась, и, придвинувшись ближе, Иккуко забралась к нему под одеяло. Когда их лица оказались непростительно близко, Сакура лишь недоуменно вскинул бровь. Неохотно Иккуко проговорила: — Ты сказал что-то про ухо. Когда ее руку мягко схватили за запястье и подняли, она не двинулась — лишь разочарованно цокнула, когда Сакура позволил ей коснуться упомянутой раны. Сейчас восстановить такое не было проблемой, но сам факт, что кто-то, пусть даже так, задел его, ее несколько злил. — Тебя еще ждет такая же опасная работа? — А? — Сакура моргнул. — Ну да. — Надеюсь, в следующий раз ты будешь осторожнее, — пробормотала она с важным видом, после чего уткнулась ему носом в шею. Ответа не последовало. Иккуко закрыла глаза.