***
— Интересно, где Эмма и Генри? — Мэри-Маргарет внимательно разглядывала отдыхающих горожан. Одни обедали, другие играли в настольные игры, третьи читали, а четвёртые просто пялились по сторонам. Она вздохнула. — Правильнее было бы спросить: где нам сесть? — Влезем на дерево? — А это идея… — Мэри-Маргарет поджала губы. — Оттуда открывается отличный обзор. — Мы не полезем на дерево, чтобы ты могла шпионить за Эммой и Реджиной, — хмыкнул Дэвид. — Это была шутка. — Смешно, — с лёгкой обидой проговорила Мэри-Маргарет. — И без этого всё понятно. Видишь раскидистое дерево рядом с экраном? Все на него пялятся. Готова поспорить, что они там. Надо подойти и поздороваться. — А потом ты найдёшь нам местечко подальше от Эммы и Реджины, — парировал её муж. — Мне надоело сражаться, Мэри-Маргарет. Мы знаем, что происходит с нашей дочерью на самом деле, и понимаем, что Реджина виновата далеко не во всём, и… — он вперил в неё угрюмый взгляд, всем видом показывая, что настроен очень решительно. — Нам ли не знать, что люди не выбирают, в кого влюбиться, а истинно влюблённых невозможно разлучить. Несколько мгновений они буравили друг друга взглядами, словно сражаясь в поединке, и на этот раз первой сдалась Мэри-Маргарет. — А если Реджина сделает ей больно? — А если не сделает? — Дэвид положил руку ей на плечо, слегка сжал и добавил: — Кто-то должен сложить оружие первым. Почему не мы? Мэри-Маргарет вздохнула. — Мы всегда делаем первый шаг. Протягиваем Реджине оливковую ветвь, а она поджигает её и швыряет в нас. В глубине глаз Дэвида читалось столько противоречивых эмоций, что становилось не по себе, но когда он заговорил, голос его звучал уверенно, хоть и несколько устало: — На этот раз первый шаг сделала Реджина. Она помогла вытащить вас с Эммой из Зачарованного леса. Она поглотила проклятие, которое прикончило бы вас обеих, и она первой заметила состояние Эммы и предложила помощь, в то время как мы с тобой пытались повесить на неё всех собак… Дьявол кроется в мелочах, Мэри-Маргарет. Она предложила нам десятки крошечных оливковых веточек, — он пожал плечами. — Реджина тот ещё миротворец, и я готов поспорить, что долго она не продержится, но прямо сейчас она искренна в своих намерениях. Мэри-Маргарет сникла. — А как же наш разговор с Голдом? Про сердце Эммы? Если есть способ остановить… — Мы найдём его без помощи Голда или, — Дэвид помолчал, — мы научимся доверять Реджине, она поможет Эмме побороть тёмные порывы. — Ну, конечно, ведь она так замечательно помогла себе, — проворчала Мэри-Маргарет. — Давай честно. У Реджины не было близких людей, которые любили бы её, заботились и поддерживали в моменты, когда она больше всего в этом нуждалась, — он устало провёл рукой по лицу. — Эмма не просто не одинока. У неё есть человек, который прекрасно понимает, через что она проходит. — Как если бы консультант из общества анонимных алкоголиков, в прошлом сам запойный алкоголик, пытался помочь другому алкоголику, и сидят они в баре, — Мэри-Маргарет нахмурилась, обвела взглядом собравшихся в парке, то и дело бросающих настороженные или удивлённые взгляды в направлении дерева, где скорее всего сидела Эмма. — Магия — повсюду, Дэвид, они не смогут не использовать её. — У них есть мы, и мы не оставим их в беде, верно? Мэри-Маргарет опустила голову, видно было, что она глубоко задумалась о чём-то. — Я не хочу заключать сделку с Голдом. — И не надо, — прошептал Дэвид. — Давай попробуем держаться вместе. Одной семьёй. Мэри-Маргарет проглотила ком в горле, вытерла глаза тыльной стороной ладони и посмотрела на мужа. — Мы проиграли в этой войне, да? — Нет, — Дэвид обнял её за плечи и повёл к дереву. — Нет никакой войны между добром и злом, понимаешь? Как поступать правильно, вот в чём вопрос, всё остальное вторично. Мэри-Маргарет тяжело вздохнула. — Этот мир намного сложнее нашего. — Мы справимся, — легко маневрируя между горожанами, Дэвид дарил улыбки направо и налево. — Мы всегда справляемся.***
— И я сказала той полицейской: «Ясно-понятно. Ты пометила свою территорию. Я всё понимаю. Прекрасно. Без базара. Но я просто пытаюсь выжить». А она такая: «Да? А я просто пытаюсь поймать убийцу», что на самом деле хрень собачья, ведь она стояла там со сладкой темноволосой цыпой, одетой в платье, которое стоило больше, чем я получала за год, и они преспокойненько потягивали кофе. Представляешь? Когда я пришла, они пили кофе и пялились… эм… обменивались очень тяжёлыми и красноречивыми взглядами. Я не заметила, чтобы они наблюдали за кем-то или обсуждали что-то серьёзное, — Эмма закатила глаза. Устроилась поудобнее и, схватив Реджину за бёдра, притянула ближе. — Но стоило мне задать вопрос владелице кофейни, как эта детективша отправила меня в дальнее пешее, прикинь? А я просто хотела переговорить с парочкой свидетелей, чтобы выяснить, куда запропастился мой парень. Я делала свою работу. — Тяжела и неказиста жизнь охотницы за головами, — заметила Реджина. — Почему вы с детективом разговаривали с одними и теми же людьми? Эмма обречённо вздохнула. — Тогда я этого не знала, но мой парень проходил подозреваемым по убийству молодой девушки. Я искала его, потому что он не выполнил залоговые обязательства, а она преследовала его, потому что его пальчики нашли на орудии убийства. — Ты поймала его, ма? — поинтересовался Генри. — Мы поймали. Детектив позволила мне участвовать в расследовании, когда я показала ей, что мне удалось накопать на него. Мы проверили образцы волос и волокон, найденные на месте преступления, и смогли определить место, где он скрывался, — Эмма улыбнулась. — Плохие ребята проиграли. Хорошие победили. Реджина проворчала что-то неразборчивое в ответ на последние слова Эммы. — А кем была вторая женщина? Какое она имела отношение ко всему происходящему? — Симпатичная брюнеточка в дизайнерском платье за тысячу баксов была главным судебно-медицинским экспертом отдела убийств, — Эмма поцеловала Реджину в щеку. — Не переживай. Ты круче и красивее. Ты вне конкуренции. — А я не переживаю, — ухмыльнулась Реджина. — Сомневаюсь, что она смогла бы соперничать с королевой. — Если вы ещё раз поцелуетесь — меня вырвет, — заныл Генри. — Нет ничего отвратительнее, чем наблюдать за тем, как целуются твои родители. — А если целуются бабушка и дедушка? — весело поинтересовался подошедший Дэвид. — Тоже отвратительно? — он не стал терять времени даром. Притянул ничего не подозревающую Мэри-Маргарет за руку и, не обращая внимания на слабые возражения Генри, страстно поцеловал в губы. — ФУ! — скривился Генри. Взрослые ответили дружным смехом. Дэвид сдержанно кивнул Реджине, улыбнулся дочери, пока пунцовая Мэри-Маргарет молча топталась на месте. — Эмма, Реджина, — он недоуменно взглянул на Понго, вальяжно растянувшегося на ногах Реджины, который не потрудился даже поднять головы. — Понго? — Понго напросился в гости, — пожала плечами Реджина. — По-моему, он полон решимости переехать к вам, — заметил Дэвид. — Ладно, поскольку я временно исполняю обязанности шерифа, пока кое-кто, — он подмигнул Эмме, — прохлаждается в отпуске, мне надлежит проследить за порядком. У вас всё в порядке? — У нас всё замечательно, — Эмма бросила на отца многозначительный взгляд, всем видом показывая, что понимает, зачем он это затеял. — Арчи подошёл поздороваться, а в остальном всё спокойно. — Вообще-то, — Реджина пошевелилась, и Понго, вскочив, свернулся калачиком чуть поодаль от неё. — Мы собирались поужинать. Генри как раз закончил с домашним заданием. — Что на ужин? — осведомилась Мэри-Маргарет невинно. Реджина замерла, посмотрела ей в глаза, а затем потянулась за корзиной. — Сэндвичи с куриным салатом, — в её движениях появилась нерешительность. Она облизнула пересохшие губы. — Не хотите присоединиться? Эмма резко вскинула голову. Уже во второй раз за сегодняшний вечер Реджина, не отличавшаяся гостеприимством, когда дело касалось местных, предложила кому-то составить им компанию. Но только сейчас Эмма остро почувствовала её страх перед неизбежным. Реджина до чёртиков боялась, что не сможет предотвратить что-то очень плохое, если кто-то языкастый решит высказать им своё негодование. И старательно изображала дружелюбие в отчаянной попытке защитить их с Генри. — Я обещала Дэвиду, что оставлю тебя в покое, — выпалила Мэри-Маргарет, чем заработала удивлённые взгляды, но не прошло и секунды, как её лицо озарила широкая улыбка. — Но когда я его слушала? — Боюсь, никогда, — отозвалась Реджина насмешливо и, дождавшись, пока Мэри-Маргарет плюхнется на одеяло, продолжила: — Не могу сказать, что меня это удивляет… — О, а на десерт у нас яблоки? — голос Мэри-Маргарет звучал миролюбиво, даже приветливо. — Не могу сказать, что меня это удивляет, — она подняла бровь, изображая удивление, и выхватила из корзины кусочек. — Хани Крисп? Реджина промычала что-то отдалённо напоминающее согласие. Издалека донёсся чей-то возмущённый возглас. — Сэндвич? — Реджина взглянула на притихшего Дэвида. — Пожалуй, откажусь, — он переводил задумчивый взгляд с одной женщины на другую и обратно. — Не хочешь прогуляться, Генри? — Да! — Генри вскочил на ноги. — В смысле… — он покосился на Реджину. — Можно? — Конечно. Поешь, когда вернётесь, — Реджина улыбнулась сыну, а затем повернулась к Эмме. — Вечер перестал быть томным. На горизонте появились Белль и Голд, — она кивком указала на новоприбывших. — Может, они отвлекут внимание на себя? — Эмма взяла сэндвич. — Мне осточертело быть центром их вселенной. — Как ты вообще, Эмма? — прямо сейчас Мэри-Маргарет до ужаса напоминала тихую учительницу начальных классов, какой была на протяжении двадцати восьми лет, а не дерзкую и храбрую Белоснежку. Эмма покачала головой, сжала губы в тонкую линию. — Маленькими шажками. Мэри-Маргарет кивнула. — Знакомое чувство, — она посмотрела на Реджину. — Спасибо за сэндвич. — Спасибо за предложение мира, — парировала Реджина. Устроилась поудобнее, так, чтобы видеть Голда и Белль, пробирающихся сквозь толпу собравшихся. — Как думаете, кто-нибудь разозлится на меня, если их раскладные стулья внезапно придут в негодность? — Нет, — ответила Мэри-Маргарет, но как-то слишком быстро. Эмма выразительно взглянула неё, пытаясь донести без слов, что понимает подоплёку. Что-то скверное произошло между её матерью и старым бесом. Иначе с чего бы ей подыгрывать Реджине? Впрочем, Мэри-Маргарет буравила ростовщика испепеляющим взглядом и ничего не заметила. — Я точно не против. — Если ты настаиваешь, — Реджина сощурила глаза и сделала почти незаметный пас рукой. Раскладные стулья развалились на части. Тёмный не сдержал возмущённый вскрик. Реджина довольно ухмыльнулась. Эмма громко расхохоталась. Мэри-Маргарет одобрительно улыбнулась.***
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — Вейл сидел, скрестив руки на груди, и мрачно следил за Эммой, Реджиной и Мэри-Маргарет, мирно беседующими за скромным ужином. — Они не должны любезничать с ней. Они должны запереть её в камере и планировать казнь на центральной площади. — Оставь ты их в покое, — Лерой хлебнул пива из банки. С того места, где они сидели, открывался прекрасный обзор. Женщины мило беседовали, иногда посмеивались, ничего криминального. — Они никому не мешают. — И это мне говорит тот, кто до сегодняшнего дня спал и видел, как бы изощрённее вздёрнуть Реджину на дереве? — Вейл во все глаза уставился на гнома. — Что на тебя нашло? Лерой пожал плечами. — Ничего, — отпил ещё немного пива. — Задрало бодаться, вот и всё. — Предлагаешь перевернуть страницу? Притвориться, что она не разрушала наши жизни, не выдёргивала из наших миров и не обрекала на прозябание… здесь? — хмыкнул Вейл с отвращением. — Нет, — гном покачал головой, не сводя пристального взгляда с Реджины, — я предлагаю просто жить дальше. Тебе не кажется, что пора бы? — Мне кажется, это отвратительно, что женщина, у которой на роду написано быть нашей спасительницей, спит с женщиной, наславшей на нас проклятие, — Вейл медленно встал и отряхнул брюки. — Если Белоснежка и Прекрасный принц ничего не предпринимают, мы должны взять дело в свои руки. — Эй! — прикрикнул гном. — Ты, чё, глухой? Я сказал, оставь их в покое. — Или что? — презрительно выплюнул Вейл. — Значит, и ты теперь под каблуком у королевы? Что она тебе предложила? Неограниченный запас алкоголя? Лерой бросил на него тяжёлый взгляд. — Оборжаться. — С меня довольно, — Вейла разве что не трясло от переполняющих его раздражения и гнева. — Отвратительная сцена между нашим шерифом и этой женщиной слишком затянулась, — с этими словами он решительно зашагал прочь, не обращая внимания на окрики гнома, умоляющего его одуматься, пока не стало слишком поздно.***
— Чистая правда, — сказала Реджина. — В детстве у неё был самый настоящий дар. Она дружила с маленькими пушистыми зверьками и находила их в самых неожиданных местах. Вскоре после того, как я стала королевой, нас пригласили на торжество в соседнее королевство. Детей отправили играть в башню в Западном крыле, и всё бы хорошо, но твоя мать нашла троих мышей и сдружилась с ними. — Господи, — Эмма смерила мать весёлым, но чуть уставшим взглядом. — Только не говори, что они были слепыми. — Только один, — выпалила Мэри-Маргарет. — Именно поэтому я предложила им свою помощь! — Эмма и Реджина рассмеялись, и она, сложив руки на груди, вызывающе добавила: — Я всего лишь пыталась поступать правильно. Реджина приподняла бровь. — О да, очень правильно было пробраться на кухню и стащить здоровенный кусок сыра. Эмма округлила глаза. — Ты кормила грызунов? — Они были голодные, — принялась защищаться Мэри-Маргарет. — Они попросили помочь. Что мне оставалось делать? Эмма поёжилась. — Терпеть не могу мышей. Я бы прикончила всех троих. Что? Не надо на меня так смотреть. Это грызуны. Они разносят болезни. — Они были моими друзьями! — огрызнулась Мэри-Маргарет. — А могла бы подружиться с другими детьми, — заметила Реджина. — Но ты всегда была необычной девочкой. В тот день я узнала, что она умеет разговаривать с животными. До этого я считала, что она болтает сама с собой или с воображаемыми друзьями… — Подожди, — Эмма допила воду и убрала пустую бутылку в корзину. — Откуда ты знаешь, что она стащила сыр с кухни? — Помощник повара подошёл ко мне, пока король был занят важными разговорами, и шепнул о происходящем, — Реджина глубоко вздохнула. — Я извинилась и выскользнула на кухню, а там Снежка вовсю спорила с главным королевским поваром, — Мэри-Маргарет поморщилась. — Стоило мне появиться, — как ни в чём не бывало продолжала довольная Реджина, — как она тут же замолчала и стала озираться по сторонам, наверное, хотела сбежать. — Я думала об этом, — призналась Мэри-Маргарет, — но понадеялась, что Реджина, возможно, захочет мне помочь. — И ошиблась. Мыши — отвратительные создания, — Реджина повела плечом. — Я отвела Снежку в сторонку и мягко, но доходчиво объяснила, почему она не права. — А потом она посадила меня под замок на целую неделю, — буркнула Мэри-Маргарет. — Я не могла выйти даже в сад! — Должно быть, тебе было очень тяжело, — с деланным сочувствием проговорила Эмма. — Не то слово! — мать ответила сердитым взглядом. — Я неделю не могла видеться со своими друзьями. — Друзьями она называет мохнатых тварей, большинство из которых погибает под колёсами наших автомобилей, — добавила Реджина со злой усмешкой. Мэри-Маргарет хотела возразить, но Эмма беззаботно рассмеялась, тем самым разрядив обстановку, и она сама тоже не смогла сдержать смех, а за ней и Реджина. — Отрадно видеть, что мы все хорошо проводим время, — прорычал подоспевший Вейл. — А знаете, что сделало бы всех нас ещё счастливее? Эмма медленно поднялась со своего места, сложила руки на груди и стиснула зубы. — Мы все пришли сюда отдохнуть. Давай не будем нагнетать, ладно? — Нет, не вариант, — Вейл кивком указал на бывшего мэра. — Почему она не в тюрьме или, того лучше, не мертва? Гробовая тишина повисла в воздухе. Горожане, затаив дыхание, следили за разворачивающейся сценой. — С чего бы вдруг? — говорила Эмма ровным голосом, но было невооружённым глазом видно, каких непосильных трудов ей стоит оставаться спокойной. — Неужели, шериф? Вам подготовить список? Она — чудовище. Убийца, лгунья, воровка и предательница. На её счету столько злодеяний, что все сразу не упомнишь! Как вы смеете задавать мне этот вопрос? — он буквально выплюнул последние слова. — Серьёзно? — Эмма не поддалась на провокацию, но держалась она из последних сил. — Странные обвинения от человека, задавшегося целью воскресить своего мёртвого брата. Тебе напомнить, что ты оживил его при помощи сердца, которое стащил у Злой королевы? Обещал воскресить её первую любовь, а сам… — она поджала губы. — Никто не без греха, Вейл. Доктор дерзко вскинул подбородок. — Я никого не убивал. — Нет, но ты всё-таки вернул к жизни её первую любовь, правда? — Эмма сделала шаг вперёд. Её потряхивало от едва сдерживаемой ярости. — Довольно, Эмма, — в голосе Реджины проступили гневные нотки. Меньше всего на свете она хотела, чтобы несносные горожане узнали пикантные подробности её личной жизни. — Нам не нужно этого делать. — А я так не думаю, — Эмма вплотную подошла к Вейлу. — Людям нужна правда, Реджина. Они должны знать, через какое дерьмо тебе пришлось пройти. Всем известны их собственные сказки, но никто из них не знает твою, — не церемонясь, она схватила Вейла за лацканы пиджака. — Ты поступил неправильно. Хочешь поговорить о мучениях? — доктор дёрнулся, пытаясь высвободиться из неожиданно цепкой хватки, но ничего не получилось. Он проворчал что-то неразборчивое. — Ты оживил Дэниела, превратил его в монстра, как и своего брата, а потом выпустил на городские улицы! Ты вынудил Реджину прикончить его, чтобы он не навредил ей, Генри и всем остальным! — Эмма встряхнула Вейла. — Ей пришлось убить Дэниела ещё раз! Как-то это хреново — заставить женщину прикончить единственного человека, который любил её бескорыстно, заботился о ней и не использовал пешкой в своей извращённой игре… — она повысила голос, не заботясь о том, что окружающие слышали каждое слово. — И это после того, как смерть Дэниела фактически свела её с ума и побудила наслать треклятое проклятие! Неужели тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, ты делаешь только хуже?! — Ты не понимаешь! — огрызнулся Вейл. Он больше не сопротивлялся, хотя и продолжал сжимать её запястья. — Там происходило что-то несоизмеримо большее, чем… — Мне всё равно, — глаза Эммы вспыхнули гневом. — Мне плевать, что она сделала. Мне плевать на твои сложные мотивы, на твои мысли, на твои застарелые обиды и надуманные страдания, — невесть откуда налетел мощный порыв ветра, закружил вокруг них. — Мне надоело думать о прошлом. Нам всем надо жить дальше. И если ты не оставишь меня и мою семью в покое, — её голос понизился до леденящего душу шёпота, — ты об этом горько пожалеешь. Чарминг, добравшийся до противоположного конца парка, поспешил обратно. Генри не отставал от него ни на шаг. Попытки окликнуть дочь не увенчались успехом — крики тонули в завывании шквалистого ветра. Дэвиду не оставалось ничего другого, кроме как надеяться, что он успеет добежать до эпицентра событий раньше, чем воцарится полный хаос. — Эмма! Нет! — Реджина не без усилий поднялась на ноги. — Ты должна остановиться! — Проще всего избавить его от страданий, — прорычала Эмма, когда Реджина, отчаянно сопротивляясь порывам ветра, поравнялась с ней. Зелёные глаза пылали магическим огнём. — Нам больше не придётся терпеть его. — Но какой ценой? — Реджина проигнорировала недоуменный взгляд Вейла. Она коснулась пальцами щеки Эммы, повернула, вынуждая посмотреть в её глаза. — Всё имеет свою цену, Эмма. Ты уверена, что действительно хочешь заплатить её? — Я уверена, что устала от этого дерьма, — Эмма потянулась за прикосновением. — Почему они не оставят нас в покое? Хотя бы на один день? — Потому что я совершала скверные поступки. Они имеют полное право злиться, — Реджина выдержала пристальный взгляд Эммы, всеми силами пытаясь внушить ей, что необходимо восстановить душевное равновесие. — Ты не можешь защитить меня от моего прошлого. — Но я хочу, — черты лица Эммы разгладились. Ветер постепенно начал утихать. — Знаю, — Реджина грустно улыбнулась. — Но это невозможно. Они продолжат злиться. Они имеют на это право. По моей милости мы все оказались здесь. Ты не можешь этого изменить. Я знаю, ты руководствуешься добрыми намерениями, ты хочешь уберечь меня от боли… ты заботишься обо мне, но вдумайся, что именно ты делаешь. Пожалуйста, Эмма. Посмотри на себя со стороны. Эмма осмотрелась. Скользнула взглядом по Вейлу, по собственным рукам, сжимающим лацканы пиджака. Она медленно отпустила его, тяжело сглотнула, пытаясь собраться с мыслями. — Я… — Эмма моргнула и, помрачнев, глухо произнесла: — Тебе повезло, что я тебя не прикончила. Дэвид остановился в нескольких метрах от Эммы, Реджины и Вейла, бросающих друг на друга нечитаемые взгляды, и схватил Генри за плечо, призывая не подходить ближе. Ситуация не внушала доверия. Не в силах произнести ни звука, он ошалело уставился на Мэри-Маргарет, которая наблюдала за происходящим со смесью страха и удивления. Эмма облизнула губы, медленно огляделась по сторонам, пытаясь задержать взгляд на каждом из присутствующих. — Вот какое дело! — горожане недоуменно заморгали. — Завязывайте с этим, ребята! Последняя схватка? С Урсулой? Всё правда! Я убила её, чтобы спасти Реджину и вытащить Генри из западни! Моё и без того не очень чистое сердце ещё больше почернело. Я никогда не была святой. В моей жизни много плохого. Я не она, — Эмма указала на мать. — Во мне нет и не было ничего белоснежного. Вы хотите возвести меня в ранг святой, потому что я — ваша спасительница, но это неправильно. Не все спасители святые, ясно? — она помолчала. — Что до вашей идеи-фикс линчевать Реджину… Завязывайте! Она — моя истинная любовь, — по толпе пронёсся возбуждённый шёпот. — Да, я знаю. Мы сами были потрясены, но такова правда. Если вы покуситесь на Реджину, вы покуситесь на мать моего сына и мою истинную любовь, а я этого не допущу, — Эмма сложила руки на груди и обвела присутствующих убийственно серьёзным взглядом. — У меня есть магия. Мы с Реджиной незримо связаны в одно целое. Я сражаюсь со своим потемневшим сердцем. Что ж. Теперь вы всё знаете. Можете не пялиться на нас, не тыкать пальцами и не судачить за нашими спинами. Тайное стало явным, — повернувшись к Вейлу, она легонько толкнула его в грудь. — Проваливай. Вейл не сдвинулся с места. Он продолжал переводить взгляд с шерифа на бывшего мэра и обратно. — Пошли, — вмешался Дэвид. — Сегодня ты уже достаточно натворил, — он мягко подтолкнул Генри к своей жене, а затем оглядел собравшихся. — Думаю, мы можем поставить точку здесь и сейчас. Можем?! — Да, — первым тишину нарушил Лерой. — Я лучше посмотрю киношку и поспрашиваю Белль о Чудовище. — Эй, Голд, ты в самом деле объедался как дикий зверь, или это выдумки Диснея? — крикнул кто-то из толпы. — Белль, ты читала добротные грязные книжки, пока сидела взаперти в его замке?! Белль кивнула Дэвиду, показывая, что готова отвлечь внимание на себя, и положила руку Голду на плечо, чтобы не вздумал вмешиваться. — Только ночью! Напряженная обстановка разрядилась. Пока особо смелые горожане соревновались в остроумии, Дэвид взял притихшего Вейла под локоть и повёл прочь. — Я хочу домой, — обессиленная Эмма рухнула в объятия Реджины. — По-моему, нам лучше остаться, — прошептала та. — Мы должны остаться. — Я думала, что готова, — совсем по-детски плакалась Эмма. — Думала, что справлюсь. — Справишься, дорогая. Маленькими шажками, — отстранившись, Реджина потянула её обратно на одеяло. Теперь она сама прислонилась к дереву, а Эмму усадила перед собой. — Всё будет хорошо. — Ма, мы не обязаны оставаться, если ты не хочешь, — подал голос Генри. Он умоляюще посмотрел на Реджину, желая получить ещё одно подтверждение, что ни в чём не виноват. — Не хочу, чтобы люди злились… — Генри, — позвала Эмма слабо и протянула руку. — Знаешь, что мне поможет? — встретив озадаченный взгляд сына, она пояснила: — Иди ко мне и сделай вид, что тебе нравится, когда я тебя обнимаю. Генри украдкой взглянул на Мэри-Маргарет, заручился её ободряющим кивком, после чего шагнул навстречу матери. Он устроился у неё на коленях. Эмма обняла его и опёрлась подбородком на его затылок. — Ты ни в чём не виноват, малыш, — она поцеловала его в макушку. — Хорошо? Генри заметно напрягся. — Но откуда? — Мы с твоей мамой связаны, — она чуть отстранилась, чтобы видеть лицо сына. — Я знаю всё, что знает она, и наоборот. Понимаешь? — Генри покачал головой. — Когда попытаешься обманом выманить что-нибудь у нас обеих, у тебя ничего не получится. Генри закатил глаза. — Как будто раньше я мог чего-то от вас добиться, — проворчал он, но не стал высвобождаться из её объятий. Мэри-Маргарет подошла к дереву. — Мне жаль, — шёпотом обратилась она к Реджине. — Знаю, — отозвалась та, наблюдая, как Мэри-Маргарет проводит рукой по волосам Эммы. Сама она не хотела разрушать трогательный момент матери и сына. — И принимаю. — Думаешь, всё могло сложиться иначе? Даже после… — Мэри-Маргарет осеклась. Помолчала. — После смерти Дэниела. — Возможно. Мы обе были совсем юными, — Реджина с сожалением посмотрела на Мэри-Маргарет. Она не пыталась скрыть ни усталость, что накопилась за десятилетия вражды, ни горечь по упущенным шансам. — Мы были детьми. Сломленными, — она печально улыбнулась. — Во многом мы и сегодня всё те же сломленные дети. — Я постараюсь стать лучше, Реджина. Ради Эммы. Очень постараюсь, — она шумно вздохнула. — Эмма нуждается в тебе. — А я в ней, — Реджина посерьёзнела. — Мир? Мэри-Маргарет кивнула. — Давно пора, да? Наши дети нуждаются в нас больше, чем мы нуждаемся в продолжении бессмысленной вражды. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, а потом Реджина коротко кивнула. — Согласна. Они, не сговариваясь, шумно вздохнули и перевели взгляд на экран, где как раз пошли начальные титры мультфильма.