Дворецкий в Белом

Альберт ничего не смыслил в психологических пытках, но один раз ему удалось вызвать у Муку непередаваемый ужас — он отдал однокласснику свой блокнот, который был второй копией его любимой тетрадки. Да, той самой, правила которой Кайто перенял. Сейчас, глубокой ночью, цвета не различимы, пока ты не включишь свет. В освещённой гостиной, свет из которой не пробивается на второй этаж, читается куда лучше, тем более на мягком диване и с подушкой под боком. Первым делом парень отводит корешок и смотрит на первый лист. Потом на новый, ещё один и далее. Дворецкий никогда не держал в руках тетрадку или эту копию, но что–то подсказывало ему смысл всех цветов, которые он упустил. Кайто знал белый, зелёный, жёлтый, красный и чёрный, но тут были ещё три цвета. Фиолетовый — под ним имена тех, кто состоял в банде Альберта. Это цвет «дружбы» или «партнёрства». Кайто пока не чувствовал никого своим другом, если только Даичи, как когда–то сказала Аоко, и с натяжкой Муку, несмотря на его молчаливость. Коричневый — под ним имена учителей и организаторов. Как говорил недавно убитый: «Цвет говна!» — им он и считал тех, кто «учил их». Кайто не чувствует, что кто–то его бесит. Возможно Сагуру, но, после случая со звонком, версия с красным списком пересилила. Можно ли записать одного человека в два списка? У кого спросить? Последним цветом был розовый — тут были имена девчонок, которые нравились пацану в школе. Такое дворецкому совсем не нужно, хотя он никогда не понимал, почему это именно розовый. Возможно, Альберт понимал, что никогда никого не любил, потому выбирал цвет «симпатии». Ну, или просто алый занят другим значением? Это были те самые цвета, о который дворецкий почти не слышал. Да и не нуждался в них — остальные представляли больший интерес, особенно чёрный: в нём было под десять имён, девять из которых перечёркнуты чёрным маркером, а десятым был тот, кому этот блокнот достался — «Муку». — Не перечёркнут. Жив. Оно и видно, — Кайто вернулся к предыдущему листу. Его неровно и неправильно написанное имя красовалось в красном листе, — «Вор»? Серьёзно? — Мяу! — А ты что не спишь? Кид не спешил отвечать — он остановился у дивана, вытянулся для прыжка и метко запрыгнул парню на колени. Там помялся, развернулся, впуская когти в штаны, а потом свернулся клубочком, лапой выбивая блокнот. Тот свалился на столик и пролистал пару сотен листов, достигнув последних страниц, где Кайто увидел ещё один список с совсем новым цветом — серым и четырьмя именами. Серый — до парня не сразу дошло, но он точно не мог забыть, как одноклассник кричал, увидев маленькую серую мышку. Альберт буквально страдал мышиной фобией, потому одна маленькая мышка — и отъявленный хулиган превращается в пугливую девчонку, которая бежит звать кого–то на помощь. — Серый — значит «боюсь», да? — Мяу. — Да, возможно это люди, которых он боялся. Но я ни одного из них не знаю, — Кайто пригляделся к именам.

«Хирага Макото» «Чиба Сайто» «Виктор Сальери» «Такаши Миуда»

Если трое казались вероятными кандидатами для внесения в список, то иностранное имя оставалось чем–то необычным. Записанное исконно по–европейски с именем вперёд фамилии и на чистой латинице вместо катаканы, оно было подобно белой вороне. Кид замяукал. — Я не могу будить Аоко–сама из–за ноутбука, — без эмоций отчеканил Кайто. Он достал собственный телефон. — У нас была информатика — надо Вай–Фай проверить. Казалось, какой шанс, но удача встретила гостя с усмешкой — он нашёл запароленную сеть у соседей слева (справа жила Нагиса). К счастью, тут имелся вопрос–подсказка, который создатели соединения, видимо, считали сложным — «Сколько градусов у прямого угла?». Оставалось быстро ввести очевиднейший ответ и вот, можно наслаждаться всеми прелестями всемирной паутины - с лагами, с вылетами, но бесплатно. Так, кое–как, Кайто ввёл необходимое имя в гугл, и ему выпала сотня статей об успешном молодом предпринимателе, которому смело пророчили триллионы евро, загородный дом на Гавайях и место в первой десятке молодых богачей по мнению Forbes — о Викторе Сальери. И, вроде, это кажется совпадением, но, увидев фото, дворецкий вспомнил этого человека. Он был блондином, как Сагуру и обладал неподвластным другому человеку обаянием. Если он выскажет своё мнение по какому–то вопросу, ему верили ему с первых слов. Люди, которые ненавидели соглашаться с другими, принимали его точку зрения за несколько минут разговора. А ещё его карие глаза, которые могут произвести впечатление на любую девушку? Они как раз того цвета молочного шоколада, будто съедобные. Сколько старшеклассниц визжало, когда он навещал школу? Куча. Он приходил раз в два месяца три года подряд и получил дюжину любовных писем. Никому столько не приходило, как ему. Некоторые (всего две, если быть точным) даже пытались сделать ему предложение, но Виктор загадочно отшутился о «возлюбленной», которую он «ждёт». Между парнями пошёл вольный слух, что его девушка ушла в армию, но кто знает ответ? А, хотя нет — вот новость о его свадьбе с полковником армии Кристин Адел. А ребята угадали! Но почему Кайто так к нему прицепился? Вроде милый парень - лучше проверить остальных. Хотя… Внезапно парень замер, а потом быстро и резко нажал на крестик. Затем ещё и ещё. Нет, угораздило же нажать на порно–баннер! И вообще, откуда тут порно–баннер? Куда он успел забрести? Но стоп — это оказался не баннер, а очередная новость с вызывающей картинкой. И в ней было указано, что известный бизнесмен снимается в порно. Да, вот такие новости. — У всех свои причуды, да? — Кайто медленно погладил Кида. Тот громко замурчал. — Это всё равно ничего не значит. Это обычный двадцатилетний пацан. Лучше поискать других ребят. Кайто вновь забрался в поисковик. Хирага Макото оказался модным художником. Недостатков у него не было, разве что два развода. Ему двадцать два года, сколько верить его страничке в социальной сети. Со школой не контактировал, сколько дворецкий помнит. Чиба Сайто был никем иным, как веб–дизайнером - в тринадцать лет он помогал директору с сайтом для школы. Как молодой (восемнадцать лет!) и перспективный специалист, он подавал огромные надежды. Из грешков — курение, алкоголь и долгое лечение в наркодиспанцере из–за употребления некоторых веществ в детстве (неясно — намеренного, принуждённого или случайного). А вот Такаши Миуда оказался достаточно простым человеком — Кайто нашёл только его страницу в социальной сети. Он — самый обычный японец: восемнадцать лет, девушка, университет, съёмная квартира и работа барменом в баре–ресторане. Самый стандартный член общества, который любит есть сосиски, пить чай и писать дженовые фанфики с высоким уровнем насилия и элементами фемслеша. Как он идеально описывает мышление женских героинь — главная загадка его шедевров. Дочитав ленту, Кайто вновь вернулся к списку. Хирага Макото казался кем–то, кто знаком только Альберту по его собственным причинам, пусть и загадочным, Виктор Сальери — кем–то банально неприятным, раздражающим, и лишь другие двое вызывали подавляющий интерес. Молодые, как и дворецкий, и почему–то известные погибшему, напоминали ему о ком–то, особенно их глаза. Чем–то знакомые… чем–то… И вдруг дворецкий услышал звук сообщения от телефона Аоко. Та оставила его в столе этим вечером и, как оказалось, не выключила, хотя собиралась. Но кто шлёт сообщения ночью? Либо человек, который работает в это время суток, либо не спит. Но по какой причине не спит? Это сообщение в социальной сети от того самого Аки, который ещё недавно жался в угол от одного вида полиции. Сейчас же он вернулся к тому веселью, с которым он встретил Кайто на встрече выпускников — его сообщение было украшено смайликами и пахло позитивом сквозь экран.

«Аокооо, когда там у тебя выходной? Пойдём гулять! Мне подарили два билета в цирк. Только ты и я. Го?»

Дворецкий перечитал сообщение. Потом ещё раз. И снова. Незнакомые ранее эмоции накладывались одна на другую, мешаясь в вязкую кашу. Воспитанной в школе логикой парень понимал, что даже если это свидание, в этом нет ничего ненормального. Дворецкие остаётся с семьёй до своей смерти, так что всё вполне нормально, что они могут помогать готовится к свиданиям, организовывать свадьбу, да и воспитывать детей, если заглядывать совсем далеко, но… Кайто уже долго живёт здесь и всё сильнее осознаёт, что в его сердце поселилось какое–то новое чувство. Он прекрасно осознаёт, что Аоко красива, мила, весела, сильна духом… Да, перечислять — не перечислишь. Но это ведь её реальные достоинства? Это так. Но тогда — где недостатки? В школе был целый курс по недостаткам начиная от ковыряния в носу до пристрастия к тяжёлым наркотикам, но Кайто не видит в хозяйке недостатков. Их нет — они не существуют, как единороги. «Аоко» и «недостатки» не сочетаются от слова «совсем». И, главное, ему правда неприятно, когда Аоко на кого–то отвлекается. Он понимал искреннее желание Даичи помочь ему, за одну встречу ощутил чистые дружеские чувства между хозяйкой и Нагисой, и по своему скудному, но опыту понял восхищение, которое студентка испытывала к незнакомому ему «Кудо Шиничи». Но он не знал, с кем точно она учится. Он не знал, на что способен Шингу ради своих целей. Он не знал, что происходит в доме Сагуру. Встретиться с одноклассниками можно в любой день, особенно в тот, когда Аоко задерживается с ними в кафе. Шингу не может найти куча полицейских, куда ему туда? Насчёт Сагуру — адрес он знает, но надо подготовиться. А вот Аки… легче лёгкого.

***

Цирк был настолько широк, а толпа настолько велика, что сердце сжалось. Кайто вцепился в руку Аоко, как маленький пугливый ребёнок, а девушка спокойно улыбалась, прекрасно понимая причину страха у парня, и вела его вниз, выискивая шестой ряд. Аки ждал их там, совсем не разочарованный лишней компанией. «Только ты и я» было не более, чем дружеским флиртом и невинной шуткой. — Кайто, спасибо за помощь в том деле! Без тебя я бы обосрался! — а это вторая причина взять Кайто с собой — благодарность. — Хорошо он его отделал, да? — Не поощеряй! — Аоко легконько ударила друга по лбу. — Садись рядом, Кайто. Парень сел. Выступление началось через несколько минут, и все зрители радостно кричали ловким укротителям животных, весёлым клоунам и гибким акробатам, но Кайто смотрел на спутницу. Слон и змея ей понравились, лев — нет, тигр заставил вздрогнуть, фокусник вызвал улыбку, клоун рассмешил, а акробат восхитил — дворецкий фиксировал всё с точностью до вздоха и заканчивая выдохом. И в этом совсем не было смысла, но парень просто не мог концентрироваться на чём–то ином, как ранее на информации из интернета. И его странный взгляд был прекрасно различим. — Эй? Эй, Кайто? — Аки пришлось дёрнуть парня за плечо. Аоко посмотрела на них с вопросом. — Ничего, Аоко. Просто хотел кое–что у него спросить, ладно? — Что? — Чуть позже. Забавно, но это «позже» наступило уже через пять минут — девушке понадобилось выйти в туалет, и парни посмотрели друг на друга. Аки сидел спокойно, в позе «нога на ногу», а Кайто с обыденным безразличием уложил свою широкую ладонь на стул хозяйки, прикрывая его. — Что ты хотел спросить? Аки заинтересованно улыбался. Его голос был расслаблен: — Ты влюбился? Вопрос моментально ввёл дворецкого в ступор. В школе не было занятий по любви (исключая два занятия по сексуальному образованию), но в общей программе школы значилась литература, а на ней любовные романы — куча любовных романов. И что в них? Бабочки в животе? Замутнённое сознание? Идеализация объекта обожания? Ревность? Желание всегда быть вместе? «А, стоп», — Кайто неловко замолчал, а потом дрожащим голосом спросил: — Так похоже? — Да сто процентов! — улыбка Аки была доброй, цирковая музыка весёлой, шаги Аоко сзади — завораживающими, но Кайто выпал из этого праздника жизни, одним ухом улавливая любимый голос.       Неужели?