***
Небольшая боль в руке заставила Аоко сморщиться, пока она поднималась в положение сидя. Ей всю ночь снился какой–то странный сон, сюжет которого она никак не могла вспомнить, лишь лязг чего–то металлического, толчки и удары — ничего приятного. Девушка даже не пыталась напрячь свой мозг, мало кто захотел бы вспоминать нечто подобное. — Эх, — вздохнула она, когда встала во весь рост и лениво потянулась. Взгляд упал на время. — Папа вроде уже ушёл? Девушка подбежала к шкафу и стала подбирать себе наряд. Её беседа с Кайто поздним вечером длилась около двух часов, пока он не отправил её спать. Он сидел совсем рядом, на полу у кровати (потом Аоко кое–как уговорила его сесть на край постели) и выдумывал для неё совершенно глупые правила «безопасности», которых ей стоило придерживаться. Аоко только хохотала, на дворецкий дул губы и бурчал на неё, но всё равно не отходил. Аоко вспомнила, как сказала ему: — Ну, если я с тобой буду, то погулять–то можно? Кайто посмотрел на неё с секундным сомнением, но кивнул: — Хорошо. Завтра после завтрака можем прогуляться. — Тогда идёт! — Хорошо оденьтесь, ладно? — Кайто, не будь бабкой… Аоко снова засмеялась, вспомнив об этом. Сначала она высматривала только футболки и шорты, затем посмотрела на платья — у неё было одно свободное, повседневное платье, которое отлично подходило к цвету её глаз. Конечно, туфель в таком же оттенке не было, но обычные бежевые тоже подошли бы под такой наряд. Студентка быстро достала одежду и переоделась. Голову посещали самые разные, но обычные для её возраста мысли: что на завтрак, пропустит ли она сегодня что–то важное в академии, как прошло свидание Гаку и Минами — было много мелких вопросов, похожие на эти, но дело с Тоей разрезало их напополам, наполнив голову мрачными воспоминаниями. Студентка лениво потянулась к телефону и набрала в поисковике запрос о деле. Полиция допросила Тою и его друзей, в ходе чего вину первого доказать не удалось, а вот у одного из его друзей почему–то пропала его машина. Он объяснял, что помял её в лесу и жаловался на долгий ремонт, но полиции хватило этого, чтобы насесть на парня, будто он единственный подозреваемый. Разбираться в этом сегодня совершенно не хотелось. — Что ж, — Аоко поправила платье и открыла дверь, — надеюсь, Кайто не поджидает меня у двери… О, нет, он на кухне! Это было понятно по очаровательному запаху соуса и совсем блеклому аромату шоколада. От этих приятных запахов девушка ещё сильнее почувствовала голод и желание поскорее увидеть, как сегодня её дворецкий проявил свои кулинарные таланты. Она кралась вниз на цыпочках, выглядывая в коридор первого этажа, и даже оперлась на стенку, словно в боевике. Когда Аоко повернула ручку и приоткрыла дверь, она ещё несколько секунд не могла ничего сказать. Ароматные запахи исходили от нескольких блюд, стоящих на столе: среди них были цзяоцзы, которые они когда–то готовили вместе, тарелочка с рисом, паста карбонара, а рядом стоял сам «повар» и украшал вторую вазочку с шоколадным парфе. Если бы не их скромная кухня, Аоко бы подумала, что зашла на кухню пятизвёздочного ресторана. Как аккуратно и внимательно Кайто разливал шоколадный сироп, будто рисовал им, как художник кистью! Хоть парень и сильно наклонился, он всё равно казался высоким и по–своему привлекательным, начиная с его короткого выдоха после декорации и того, как медленно он протёр чуть запотевший лоб своим запястьем. Аоко совсем не заметила, что до сих пор опирается одной рукой на дверной косяк, словно скромная фанатка, зато заметили её. — О, — Кайто посмотрел на неё с неожиданно яркой улыбкой, — Аоко–сама, доброе утро! — Э? — девушка проследовала до стола к своему стулу. — Доброе утро. Она хотела спросить, не злиться ли он, но не стала, увидев, с какой улыбкой парень приветствует её. Он расставляет тарелки по столу, подносит креманку с десертом поближе к девушке, но всё равно подальше от основных блюд и чуть едва ощутимо касается её волос, когда замечает её криво заплетённый синий бант. Аоко почти не чувствует его пальцев в своей причёске, пока он не наклоняется к ней, уставляясь прямо ей в глаза. По лицу видно, что он не удовлетворён, потому он уходит, но снова возвращается с цветком синей розы в руках. Если знать, как закрепить её, цветок становится красивой заколкой — ярким украшением с настоящим запахом розы. Аоко краснеет от одной мысли, как она сейчас выглядит, и тянется к телефону. «Боже», — девушка всё сильнее заливается нездоровой краской: «На принцессу похожа…». — Нравится? — улыбается Кайто, медленно разжёвывая один китайский пельмень. — Они сейчас хорошо пахнут. — Цветы? — девушка касается шёлкового лепестка розы. — Да, и на ощупь… — Только не вырвите ничего, — парень аккуратно ест. — Я надеюсь, что вы выспались? — М–м, да, — студентка с напряжением припоминает и рассчитывает, сколько часов она могла спать. — Только какой–то сон неприятный снился, не могу вспомнить, о чём… — Хм, наверно и к лучшему, — спокойно бурчит дворецкий. Он ест пасту за цзяоцзами, будто не ел последних, и Аоко несдержанно хихикает. — Что? — Хи–хи, ничего! — девушка улыбается. — А куда пойдём? Давай ты выбираешь! — Э, — парень почёсывает щёку, — к лебедям? — Лебедям… А, в тот парк с лебедями? О, можно ещё раз их покормить! Как думаешь, те два лебедя ещё там? — Наверняка, в неволе лебеди живут до тридцати лет… Сколько же прошло времени с того момента, как Кайто перешагнул порог дома Накамори? Мир, который он знал, перевернулся для него, благодаря всего одному человеку. Она была его хозяйкой — доброй, эмпатичной и ни капли не строгой. Она была его подругой — весёлой, любительницей пошутить, той, кто может поднять настроение одной своей улыбкой. Она была его возлюбленной — красивой, нежной, той, кого хотелось защищать всегда, вне зависимости от обстоятельств, и спасать от всех проблем. Кайто не мог допустить и мысли, что один человек может стоить так дорого, что его никогда нельзя будет сравнить ни с деньгами, ни с брильянтами, и ни с чем другим, что только существует в этом мире. Будто бы есть настоящая бесценная девушка, которая считает себя одной из многих, но это для него совсем не так. Каждое слово, которое она произносит, каждый смех, который он слышит из её уст, то, как она справляется со своими проблемами — всё это завораживает до кончиков ушей. Вот он ковыряется ложкой в своём парфе, а она спрашивает, почему он такой красный, а парень не может ответить и продолжает поглощать приятный шоколад, тающий во рту. Аоко тоже смотрит на него, но её эмоции совсем другие. Временами она вспоминает, каким безэмоциональным Кайто казался впервые дни, а потом внезапно пугался мыла в форме рыбы или удивлялся, когда она предлагала ему помочь с готовкой. Его удивлённое выражение лица всегда казалось живым и ярким, как первая улыбка младенца. А потом, словно цветок, Кайто становился всё живее и ярче, иногда пугая своим спокойствием, но не оставляя попыток. Уже сегодня он умеет поддержать короткий разговор с кем угодно и каждый совместный завтрак, ужин и даже обед по выходным, проходят так, будто они знают друг друга сотню лет. Аоко по меньшей мере считала его другом, но не могла соврать, что он был симпатичен ей и так, как парень. Она не была опрометчива в вопросах любви, однако могла представить рядом с собой такого парня — может и странного, временами глупого, но заботливого. «Может, такое можно считать судьбой?» — иногда хихикала она, наедине с собой, когда Кайто внезапно дарил ей подарки: «Кто знает, что случится в будущем?». Каждый верил в своё светлое будущее за светской беседой и хорошей едой, но… — Ой, — Кайто бросил взгляд на карманные часы, которые недавно купил, чтобы лишний раз не тратить время на телефон, — пора выходить. Аоко–сама, вы всё? — Да, но… ты в рабочей форме пойдёшь? — сузила глаза Аоко, когда прошлась по костюму парня. Тот резко покраснел и вскочил с места, убегая с криком: — Я сейчас! — Боже… Аоко посмотрела на кучу тарелок перед ней. Сегодня не хотелось ничего мыть, и девушка переложила их в раковину, чтобы они не портили стол. Она поправила скатерть и опёрлась на неё руками, посмотрев на улицу через окошко. Птички счастливо чирикали на ветках, солнце поднималось всё выше над горизонтом, а по улице туда, да сюда бродили ярко одетые прохожие, словно кричали, как сегодня жарко — день казался светлым и приятным. — Мяу. Тихий «мяу» их кота Кида привлёк внимание девушки. Он стоял прямо под ней и махал лапкой, а бездонный взгляд его голубых глаз был направлен прямо на неё. Когда девушка села на корточки, кот опёрся лапами на её руки и лизнул её прямо в нос. Затем он снова сел, положив лапки под собой, и протяжно мяукнул. — Что? — удивилась Аоко. Кид снова добавил: — Мяу. — Что–то не так? — Мяу! — вновь закричал кот. В этот момент дверь приоткрылась, и Кайто заглянул в комнату — на нём была белая рубашка и синие брюки: — Аоко–сама, я всё. — А, да, Кид тут… Аоко повернулась к коту, но тут уже шагал к лежанке. Он посмотрел на хозяйку немного странным взглядом и свернулся на своём месте, будто ничего и не было. Девушка ещё недолго смотрела на него, а потом встала и вышла. Кайто уже обувался. — Что там с ним? — бросил он, пока завязывал шнурки. — Не знаю, наверно просто разговаривал… — Хм. Аоко нашла свои туфли в тумбе для обуви и обулась. Когда они вышли из дома, погода и правда оказалась настолько приятной, что ехать на автобусе совершенно не хотелось, лишь гулять до самого утра. Когда Аоко предложила это Кайто, тот кивнул и первым пошёл по дороге в сторону парка, которая была не близкой, хотя и не далёкой. Всю дорогу они говорили о любой чуши, которая приходила им в голову. Аоко продолжала темы с завтрака, Кайто замечал странные вывески по пути, но в целом разговор не затихал до самого парка. Аоко не хотела говорить о Тое, да и вспоминать о нём, но иногда такие мысли проскальзывали у неё в голове. «Наверно, не сегодня… Или за ужином», — думала она, что едва услышала: — Аоко–сама, мы на месте! Ворота парка выросли перед девушкой словно из ниоткуда. На днях их поменяли на цветочную арку с ветвистой зеленью и поддельными цветами, вплетёнными в неё. Можно было долго разглядывать каждый сантиметр этого украшения, но Кайто уже прошёл через арку, а Аоко последовала за ним. Пусть снаружи кое–что изменилось, сам парк остался таким же, как и раньше: нос ласкал приятный запах цветов, лепестки падали с деревьев почти каждую секунду и специально зарывались в волосы, а аккуратные дорожки вели к самым ярким местам парка. — Смотри, Кайто, там тот же фургончик! — улыбнулась Аоко, указывая на небольшой фургон в одном углу парка. Парень кивнул. — Да, помню его. Хотите что–то? — Да, давай купим по блинчику! Очереди почти не было, единственные дети только убежали с мороженным, так что Кайто подошёл к продавцу за двумя блинчиками, пока Аоко оглядывалась по сторонам. Деревья у дороги, ведущей к лебедям казались ещё гуще, чем раньше. Девушка, словно завороженная, смотрела как лепестки осыпаются на каменную дорогу, украшая её. — Вот, — внезапно перед ней возник блинчик с фисташковым мороженным, — держите. — Спасибо, Кайто! — Аоко с радостью приняла в руки свой перекус. — Пойдём навестим лебедей? Пока идём, как раз съедим! — Да, — дворецкий посмотрел вдаль тропы с деревьями, — успеем. И снова они шли бок о бок по одной дороге, но сейчас решили помолчать. Пение птиц становилось всё громче и громче, пока до носа не донёсся лёгкий озёрный запах, а за ним и шум воды. Деревья медленно расступились, вдалеке блистала синяя рябь — вот и пруд этого парка. Взрослых лебедей стало меньше, зато появились маленькие подростки, следующие за родителями. Такие были у двух белых лебедей с другого берега, а другие плавали за черной лебёдкой и её белым самцом. Эта пара всё ещё была здесь и плыла к гостям, словно узнавала их. — Ва–а! — улыбнулась Аоко, опираясь на бортик. — А белый лебедь узнал нас! — Ну, у птиц отличная память, — покачал головой Кайто. Он неосознанно повернулся в сторону, откуда в прошлый раз к ним подошёл работник парка. Мужчины там не было, зато парень увидел женщину с той же нашивкой. — Ох, извините! — Да? — переспросила работница и быстро подбежала к ним. — Эм, можно лебедей покормить? — Могу дать вам ячмень, но только чуть–чуть, только что здесь было много детей, лебеди наелись! — улыбнулась женщина. Аоко кивнула. — Мы чуть–чуть! Кайто первым бросил горстку корма, Аоко после, и лебеди благодарно приняли угощение. Они ещё немного поплавали под бортиком, наворачивая круги, помахали крыльями, а потом тихо уплыли, крикнув что–то на своём языке на прощание. Дворецкий и хозяйка благодарно помахали руками работнице парка, та кивнула им и подмигнула. Она продолжила улыбаться им в спину, пока те удалялись обратно к центру парка, откуда можно было добраться до зоны с аттракционами. К ним они так и не подошли, но добрались до качелей. Кайто, увидев их, на секунду вспомнил о неприятной женщине и так же быстро забыл, когда Аоко снова присела на качели. Он сразу подошёл сзади и слегка толкнул её, и девушка расхохоталась. — Может лучше я тебя покачаю? — Э? А не укачает? — Думаешь, укачает? — Ну, нет… Парень остановил качелю и сел на место рядом, а Аоко с хитрой улыбкой поднялась со своего места. Когда она подошла сзади, Кайто показалось, что он чувствует её дыхание на своей шее, пока она не толкнула качелю. Парень на секунду совсем забыл, где он, и крепко сжал холодные цепи. Вперёд, назад, вперёд, назад — трясло совсем не сильно, а потом чувство тряски сменилось лёгким окрылением. Парень кивнул девушке, и та начала разгонять его, толкая вперёд. Кайто не смеялся, как радостный ребёнок, которому нравится чувство полёта, но он улыбался, наслаждаясь атмосферой парка и присутствием Аоко. Девушка так же разделяла его чувства. — Не укачало? — спросила студентка, остановив качели. — Нет, — улыбнулся дворецкий и встал, — вполне весело. Правда, не очень представляю, как делать солнышко… — Ничего, это не так и сложно! Пойдём к аттракционам? Кайто посмотрел на аттракционы: по каменной кладке шныряли дети, носились подростки, а в динамиках кричала громкая музыка. Шум оттуда доносился даже до качелей. — Аоко–сама, — Кайто спокойно улыбнулся. — Если Вы хотите, мы пойдём туда сейчас, но можно немного посидеть на скамейке неподалёку? — Там слишком шумно? — Да, я бы хотел ещё немного… поговорить в тишине. Аоко улыбнулась и поднялась с качелей, первой подбегая к скамейке в другом конце дорожки под широким деревом. Кайто тоже подошёл к ней, но уже ровным шагом и приземлился рядом. Несколько лепестков упали на них, и девушка радостно убрала их, пока парень лениво поправлял волосы. — Тут так спокойно, — улыбнулась девушка. — Кажется, что всё хорошо и будет только лучше… — Будет, — спокойно улыбается Кайто, — ещё как будет… — С нашего знакомства прошло уже несколько месяцев… Так время летит, — Аоко внезапно направила на своего спутника очень хитрый взгляд. В её вопросе не было ни одной задней мысли. — Кайто, надеюсь, что всё ещё не думаешь обо мне, как о хозяйке, да? Кайто перевёл взгляд с Парка Развлечений на Аоко, заглядывая ей прямо в глаза. Он некоторое время молчал, думал, но потом светлая улыбка проскользнула на его лице. Парень поднялся со скамейки и присел на одно колено, придерживая его ладонью. Аоко неосознанно напряглась и было попросила его встать, но тут он выхватил её руку и сжал в своей все её пальцы. — Считаю, — улыбнулся он, — но не из–за покупки. — А? — девушка с удивлением смотрела, как он легонько надавливает на её костяшки и изучает её руку, будто в первый раз. — Вы для меня похожи на… ангела, я думаю, — продолжил он. — Знаете, спускается с неба на крылышках, когда всё плохо, и всё переворачивает… — Эй, Кайто… — Это совершенно так, — Кайто прижал свою левую руку к своему сердцу. — Вы всегда освещаете мой день, когда учите меня улыбаться снова и снова. Мне хватает того, что Вы рядом, чтобы чувствовать себя живым. И Вы имеете право мне не верить, но, — его правая рука крепче сжала её ладонь. Парень чуть потянул её на себя, прижимая к своей груди, к своему сердцу. Аоко сразу ощутила его бешеный темп, — но вот доказательство. Оторвав её ладонь, Кайто отвёл её перед собой и тут же коснулся губами тыльной стороны, замирая так на несколько мгновений. Девушка могла лишь завороженно наблюдать за тем, как парень вновь поднимает голову. Его глаза сияют, как тогда вначале, но ещё сильнее, ярче, словно сравнивать блеск загорающегося фитиля и яркий свет фейерверка. Слова, которые сорвались с его уст в тот момент, Аоко запомнит навсегда. — Я люблю Вас всем своим сердцем, Аоко–сама, — произнёс он с живой улыбкой на лице. Девушка улыбнулась. Она не знала, что сказать, но Кайто ничего не требовал, а просто поднялся на ноги и протянул ей руку. Возможно сегодня их прогулка действительно стала первым свиданием, а может стоило посчитать и все остальные. Кайто выглядел расслабленным, Аоко краснела от смущения, но они крепко сцепили свои руки, пока шли к аттракционам. Красивое свидание, смущающее признание знаменовали яркий и добрый день, и только кот по имени Кид ещё с утра чувствовал, что сюрпризы в этот день ещё не закончились. И последний из них вряд ли окажется хорошим.***
— А ты совсем не испугался горок! — улыбнулась Аоко. — Разве на них не укачивало больше, чем на качелях? — Я уже катался с Кенджи–куном, так что ничего! — улыбнулся Кайто. С того момента, как они появились на этой улице, он часто смотрел вдаль. — Раньше мы никогда не ходили по этой улице… — Да, он известен своей плохой славой, плюс есть несколько заброшенных домов. Один остался от кафешки, там иногда дети играют. Эта улица и вправду отличалась от других: некоторые дома долго висели на продаже из–за плохой славы здешних мест, а два жилых дома вместе сгорели в большом пожаре ещё в феврале. Само заброшенное кафе тоже находилось неподалёку, и спутники приближались всё ближе к нему. Первой показалась крыша или то, что от неё осталось — куча балок и мелкие куски кровли. Затем неровная и большая дыра во втором этаже, словно её выбили специально какой–нибудь строительной техникой, а после неё разбитые окна первого этажа — единственные «двери», впускавшие внутрь. Серое здание, где нельзя было встретить никого, кроме бомжей или детей, обычно всегда стояло, пугало прохожих и дожидалось своего часа сноса, но он каждый раз переносился. Сегодня рядом с бывшим кафе остановились три полицейских машины — две чуть поодаль, а одна прямо у обветшалого металлического забора в виде кольев, где инспектор Ширатори выслушивал старого мужчину в возрасте. Тот агрессивно на что–то жаловался и иногда переходил на личные оскорбления в адрес японской полиции. Аоко напряглась и сразу побежала к ним, Кайто, пройдясь взглядом по машинам, последовал за ней. — Инспектор Ширатори! — Вы… О, Аоко–сан! — спокойно и неулыбчиво протянул он. — Гуляете? — Да, с Кайто… А что случилось? — Говорю же! — вдруг вскипел мужчина. — Его ограбили бомжи, так же, как и меня! Когда же вы привлечёте их к ответственности?! Вы, полиция, ни на что не способны! — Успокойтесь, успокойтесь! — инспектор едва сдерживал себя. — Разве бомжи пытались Вас убить? А преступник явно припас с собой нож! И в его сумке не было ничего, кроме пакетов и одежды! — Убили? — встрепенулась Аоко. — Кого? — А, тело в здании… Мы недавно приехали, его ещё не убрали, мужчина обнаружил его и жаловался на запах, — быстро ответил Ширатори. Кайто посмотрел на здание, его хозяйка тоже, как вдруг она целенаправленно побежала туда, спеша так, словно на человека только напали, и его ещё можно спасти. Она добежала до окна, запрыгнула на подоконник и подбежала к центру помещения, наполненного запахом окурков, мочи и трупного сока. Ядовитый аромат будто выгонял её отсюда, но Аоко шла вперёд, пока Кайто медленно забирался внутрь за ней. Девушка остановилась у собравшихся рядом с трупом экспертов и застыла, разглядывая тело. Оно пролежало здесь не один час, а может три или четыре, коченея и покрываясь трупными пятнами. И пусть их было ещё совсем немного, любой неподготовленный человек бы отвернулся и сбежал подальше от мерзкого зрелища. Но ужас на этом не заканчивался, ведь способ смерти был поистине жесток — стоило жертве упасть, убийца навалился сверху и нанёс столько ударов, что торс жертвы полностью залился кровью из груди и живота, потемневшей после застывания. Это кошмарное зрелище почти не давало разглядеть другие травмы тела: рану на ноге, кровь, истекающую из–под правого плеча, и маленькую точку на шее с текущей из неё кровью. — Значит, дело, скорее всего, обстояло так, — забурчал под свои усы Мегурэ, когда поднялся на ноги. — У них с убийцей была продолжительная драка, в ходе чего были получены мелкие травмы шеи, плеча и ноги. А ещё при схватке жертва сама была вооружена, к тому же была готова пойти на убийство, судя по одежде, оставшейся в кустах. — Э, вот этим? — Такаги глупо уставился на начальника, поднимая в перчатках складной нож. — Он в крови, но кого можно им? — Согласна, но может он знал, куда бить, чтобы наверняка, — возразила Сато. — А его, значит, убили кухонным ножом… — Да, видимо, но без орудия нельзя быть точным, — едва выдавил Мегурэ, когда обернулся на шаги позади. — Результаты уже… Аоко–кун? — И–инспектор Мегурэ, — девушка приблизилась к тучному мужчине поближе, разглядывая тело вблизи. Она знала это лицо, но её мозг отказывался воспринимать очевидную мысль. — Это… тот, о ком я думаю? — О, да, — Мегурэ опустил голову, — это Кобито Тоя, и он мёртв. Синие волосы казались особенно блеклыми, дизайнерский наряд уже никогда бы не удивил ни одну девушку, а глаза посмертно закрылись. Двое мужчин принесли носилки, чтобы перетащить тело на вскрытие — Аоко внимательно наблюдала за этим, пока Кайто тенью стоял за ней. Такаги изредка поглядывал на него, пока заполнял свой блокнот, и снова отводил взгляд. — Так, что… произошло? — с небольшой паузой спросила Аоко. Ей было сложно восстановить уверенность. — Что ж, он был убит кухонным ножом, — призадумалась Сато. — Ещё при нём не было никаких ценностей, потому сосед утверждает, что его ограбили, однако мы нашли сумку с чистой одеждой в кустах у здания. Возможно, это его сумка или она от убийцы… Но тому нет резона забирать чужое. — Сумка? Постойте, для начала как давно он умер и как его обнаружили? — Что ж, — Мегурэ заметно сомневался, говорить ли студентке, но сказал, — умер он примерно в пять часов от кучи хаотичных ножевых ранений в грудь. Одно из ранений глубоко задело сердце, дальше убийца «резал» уже труп. Сложно понять, когда он остановился. — Может, — Такаги с нежеланием разглядывал грудную клетку убитого, — он понял, что перемазался и будет сложно отмыться? Или просто надело? — Если первое, то убийца должен быть очень сознательным, но столько ножевых так просто не нанесёшь, — вздохнула Сато. — Аоко–тян, слушай, не знаешь, какие враги были у Тои? — Я? А, э, да я с ним не пересекалась почти… Может, Нагиса знает? — призадумалась девушка. — Да и он был известным богачом, наверно у него много врагов? — Инспектор! В одно из окон медленно и постепенно вместил в себя Чиба, ещё один тучный полицейский. Он подлетел к Мегурэ быстрее, чем забрался в дом, и сразу сообщил. — Тоя недавно был вовлечён в деле о пропаже Юкизумы Шизуки, — он читал информацию с блокнота. — Ещё он был вовлечён в кучу других дел, тут даже не целый список… — О, как я сразу не вспомнил! — помрачнел Мегурэ. — Ладно, Аоко–кун и вы все, немедленно убирайтесь отсюда, а то тут можно с ума сойти. — Есть! — крикнули офицеры и рядовые. Когда Аоко развернулась, Кайто уже вышел, потому студентка подбежала к окну за ним и выпрыгнула, потом медленно подтянулись остальные, пока ещё несколько криминалистов оббегали дом со всех сторон. Один подлетел к начальнику, пока тот тяжко вздыхал и поправлял шляпу на свежем воздухе. — Инспектор! — сказал мужчина. — Я нашёл кровь, которая вела к заднему окну. — И она куда–то ведёт? — заинтересовался Мегурэ, поправляя шляпу. Аоко встала к нему чуть ближе, Кайто снова стоял за её спиной. — Нет, просто до подоконника. На улице уже ничего нет. — Значит, переоделся. Хм, в каких же ещё делах был вовлечён этот парень? Надо проверить архивы, — мужчина почесал голову и направился к машине, лишь раз обернувшись на случайных прохожих. — А вы почему мимо идёте? — А, с парка шли! — махнула Аоко. — Я спрошу у Нагисы, вдруг я что–то узнаю. — Да, и по новому делу бы улик… — Я могу у Муку спросить, — внезапно добавил Кайто. Аоко выпучила на него глаза, но он шепнул ей на ухо. — Вам ещё стоит оставаться дома, так что отведу вас туда, а потом схожу к Муку, ладно? Он ведь знал убитую. — Ну, если ты так думаешь… — Хорошо, — кивнул инспектор, — пока. — Пока… Аоко посмотрела на Кайто — тот неподвижно стоял и проводил машину взглядом, пока она не коснулась его руки. Почувствовав её ладонь на своей, парень улыбнулся и кивнул ей, предлагая идти дальше. Странно идти дальше после увиденного, хочется остаться и всё выяснить, но явных улик тут не видно. «Я точно спрошу обо всём у Нагисы!» — заверила себя Аоко: «Я могу помочь следствию, в конце концов я студентка полицейской академии!». А Кайто лишь скромно улыбнулся, поглядывая на профессиональный огонёк в глазах своей хозяйки.***
— Что ж, давайте начнём сначала, — приказал сам себе Шиничи. — Тоя скончался около пяти часов утра, а труп был обнаружен в восемь… Детектив нередко общался сам с собой, когда Ран навещала родителей, а не проговаривать обстоятельства дела он не мог. Тем более сейчас парень как никогда чувствовал, как он близок к разгадке, которой он так долго ждал. Он не просто ухватился за хвост, он сел на него и вот–вот заберётся на спину поближе к морде летящего дракона. Странная метафора насмешила детектива, и он с большей лёгкостью продолжил: — Так, к трём часам сосед и его супруга гуляли мимо заброшенного дома, когда сосед, как бывший парфюмер, очень чётко различил трупный запах… Хм, надо же, вот это нюх! — покивал головой парень. — Его супруга немедленно вызвала полицию. Детектив закинул ногу на ногу. «Жаль, что я не смог приехать, приходится читать новости в ноутбуке», — мысленно протянул он: «Но, что ж, хоть что–то, да есть». — Когда полиция прибыла, труп уже начал коченеть, но экспертиза смогла выяснить следующее: при жизни убитый получил травму ноги, плеча, случайный порез на шее, а потом скончался, когда убийца задел сердце во время своих хаотичных ударов ножом в грудную клетку. Их было около… двадцати? Убийца явно не сдерживался, но в какой момент он остановился? Шиничи стучал кончиком ручки по столу, что–то прикидывая, а потом взял ручку двумя руками, пытаясь представить момент совершения убийства. В один миг парень остановил ручку и попытался представить причину остановки. «Так же следы до окна… Они не походят на окровавленные ботинки, это скорее всего кровь убийцы. Он сам был ранен, возможно не раз. А у того окна он мог оставить свежую одежду», — по мелким крупицам собирались короткие выводы, которые приближали парня всё ближе к разгадке: «Орудия нет, но им мог быть нож для резки мяса… Соседи не слышали никаких звуков… У нас мало прямых улик». Шиничи повернулся к компьютеру, снова поглядывая на сообщение от Такаги с результатами экспертизы.«Кровь жертвы четвёртая отрицательная. Кровь, которая вела к окну, третья положительная. А и я проверил то, о чём ты меня попросил, Кудо–кун, у него тоже третья положительная»
— Что ж, загадочный «третий», — по лицу детектива пробежала горделивая усмешка. — Тебе стоило не пропускать мимо ушей слова своего сэмпая…***
Настенные часы в гостиной дома Накамори неустанно тикали. Аоко мельком поглядывает на них, а потом снова смотрит на свою раненую руку. Ей не было жаль Тою (было бы странно, если было бы), но любое убийство она считала мерзким и неправильным. Это крайняя мера для сложных обстоятельств, где нельзя позвать на помощь, поговорить или можно самому потерять жизнь, борясь за морали — тогда преступление становится предметом для спора, но не сейчас. Как можно совершить такое ранним утром, когда рядом в домах спят или уже просыпаются люди? Когда все живут, разговаривают, зовут на помощь, если есть проблемы? Что могло так угрожать жизни убийцы, за что он боролся, что было у него в голове? Все эти вопросы собирались в один большой камень, который давил на голову, заставляя морщиться от осознания. «К слову Тоя ведь подозревался в тех убийствах?» — вспоминает Аоко: «А ещё они подозревали Кайто… Но он ведь был дома, да?». В поисках ответа на свой вопрос, девушка достаёт телефон и набрирает сообщение отцу. Тот долго не замечает СМС дочери, но потом читает и отвечает:«Когда я пришёл домой около двух часов, он всё ещё не спал, и готовил еду. Потом я заснул, а он ещё только пошёл в свою комнату. Когда же я проснулся в шесть, его дома не было. Даже записок никаких не оставил»
— Не было? — бурчит под нос девушка. — Странно, почему его не было? Может, он всё–таки что–то оставил в своей комнате? Девушка поднимается с дивана, чтобы проверить свои мысли. Она делает два шага вперёд, пока резкий звук не заставляет её замереть. Это был дверной звонок. — О, наверно, это Кайто? — мыслит вслух Аоко и бежит в гостиную, пока Кид лениво ворочается на диване. Он приоткрывает один глаз в сторону открытой двери, издаёт тихое, почти мышиное «ми» и вновь сворачивается клубком, погружаясь в сон. Аоко успевает снять защёлку и открыть дверь, но не сразу признаёт, кто стоит перед ней, ведь эти парни иронично похожи. — Добрый день, — улыбается гость и отряхивает футболку. — Не думаю, что Вы забыли, но я Кудо Шиничи, помните меня? — А, да, конечно! — кивает девушка. — А по какому вопросу вы ко мне? — М–м, можно зайти для начала? — тут же резко смутился Шиничи. Девушка сразу впустила его и закрыла дверь. — Кайто дома? — Нет, ушёл спросить у Муку про новое дело… — О, это прекрасно. — А? Шиничи заходит в гостиную, оглядывается, проходится взглядом по всем дверям и замечает лестницу. Он поворачивается к Аоко с немой просьбой в глазах: — Я понимаю, что я не полицейский, чтобы иметь ордер, но можно ли мне посодействовать Вам в расследовании? Мне нужно кое–что посмотреть. — Что, например? — вскидывает бровь Аоко. — Комнату вашего дворецкого. Студентка смотрит на детектива удивительно недоверчиво, хотя она всегда слушала о его делах, восхищалась его дедукцией и другими способностями. В этот раз его предложение кажется ей чрезвычайно странным, но девушка медленно понимает, что странно ведёт себя только она. Она трясёт головой, выкидывая все мысли, и старается думать по–иному: «Если Кайто нечего скрывать, то Шиничи–сан докажет это, верно? И с Кайто снимут подозрения». Возможность причастности своего дворецкого девушка совсем не рассматривала. — Хорошо, давайте вместе посмотрим. — Спасибо. Понимаю, что навязываюсь, — Шиничи опускает голову. — Всё–таки… — Нет, что Вы! Аоко указывает на лестницу и первая взбирается на второй этаж, а Шиничи медленно следует за ней до самой комнаты. Когда они вместе входят в неё, оба удивляются чистоте и аккуратности помещения, будто тут совсем нечего искать. Только вот Шиничи сразу подмечает комод у стола и начинает с первого ящика. — А что ты ищешь? — Пока не знаю, но, — детектив копается в вещах — блокноты, пара платков, ручки и карандаши. — Тут так пусто… — Кайто не хранит много вещей, ха–ха, — смеётся Аоко и сама подходит к комоду, пока парень подходит к шкафу. — Может лучше я посмотрю… Как–то рыться в чужой комнате… — Знаю, но не бойтесь… А в шкафу больше вещей! — детектив осматривает одежду и цепляется взглядом за коробку внизу. — Тут полотенца… О? — Что там? — Дневник. Аоко удивлённо моргает, а потом закрывает ящик и подбегает к шкафу. «У Кайто был дневник, он заполнял его при мне, но… какой–то странный тайник», — думает она, пока Шиничи листает страницы. Первая, «белый список» — имя инспектора Накамори, Шиничи и Ран, Акако, Даичи, Нагиса и приписанные сюда позже Минами, Гаку, Ута, Рюдзи, Утияма, даже Аки, которого они давно не видели. — «Белый список»? — удивляется Шиничи, — Тут даже я и Ран… — Кайто говорил, что так делал его одноклассник, но я не особо понимаю смысл… — Одноклассник? — заинтересованный детектив переворачивает страницу. Вторая страница, «зелёный список» — одинокое имя Муку. — Только Муку? — Да, тоже удивило… — А тут жёлтый? Третья страница, «жёлтый список», — имена однокурсников Аоко ровно зачёркнуты, снизу приписано имя Сагуру, а под ним неразборчиво переписано имя Но и снова зачёркнуто. — Раньше тут были все имена моих однокурсников и имя Аки, — удивляется Аоко. — Но зачем он снова написал Но и опять зачеркнул? — Не мог определиться? — буркнул Шиничи и снова перелистнул страницу. Четвёртая страница, «красный список» — имена Сагуру и Шингу зачёркнуты, снизу криво выведено имя Но. Аоко хочет что–то сказать, но замечает, куда упал взгляд Шиничи. Она заглядывает через его плечо на последний, чёрный список и просто смотрит на него, ничего не соображая. В голове мелькают имена, записанные в нём, но мозг не может определить их значение. Шиничи поворачивается первым. Его слова распарывают нитки, которыми Кайто зашил свою ложь. — Аоко–сан, сами подумайте — подозреваемых двое, один погиб, а тут... Сглотнув, Аоко бурчит что–то несвязное, пока глаза не отрываются от списка:«Чёрный список.
Роки.
Нака.
Мейваку Чин.
Шингу.
Кобито Тоя»
***
Странное чувство дрожью пробирается по телу Аоко. Она будто висит в воздухе, но как? «Сон?» — внезапно понимает она: «Ах, я упала в обморок, да? Но где я?». Девушка оглядывается: она видит заброшенное здание, но оно совсем не похоже на то, где нашли Тою. Пользуясь сном, девушка летает по странному месту и замечает полки для духов, а рядом лестницу, над которой висит старый пожарный топор под нетвёрдым стеклом. Его легко сломать, даже рукой, но тут достаточно камней для того, чтобы не сломать руки. «Это… место, где похитили Минами!» — понимает Аоко. Стук шагов отвлекает её. Со стороны двери к лестнице шагает Кайто, натянув на себя свой дождевик. Он идёт спокойно, выглядывая лестницу, а на ней топор. Как только тот попадает под его взгляд, парень поднимает один из камней на полу и сжимает в руке. Дворецкий подбегает к стеклу. — Кайто, что ты… Стекло летит вниз, сверху кричит один из бандитов: — Кто там?! А ну стойте! Он бежит к лестнице, пока Кайто вынимает топор и сжимает рукоятку. Он не дожидается бандита, подкидывает топор в руке и поднимается вверх, убедившись, что тот не тяжёлый для него. Аоко надолго замирает, не решаясь, а потом слышит: — А?! Ты ещё кто?! — отчаянно кричит бандит. — Я тебе сейчас… топор?! Голос сменяется криками. Аоко пытается думать о сне, но не выходит. А крики становятся всё громче… и громче… И вдруг тишину прорезает тихий голос Кайто: — О… А я сильно испачкался. «Испачкался?» — проносится в голове короткая мысль. Картинка перед глазами плывёт и размывается, меняясь на ходу. Вот исчезают полки, а вместо них возникает крыша. На краю стоит Но, довольно оглядывая родной Токио с высоты. — Не зачем тебе это, но, — он говорит ту обрывистую фразу и тут же сознание девушки наполовину наивно додумывает, — я доверяю тебе. «Рюдзи» подходит к нему ближе. — Кайто, — говорит он, — что это за списки? Вместо ответа, суматоха и два толчка, пока студент не падает вниз. «Рюдзи» делает это спокойно, с пустыми глазами, пока осознание не пробирает его. Он будто искренне жалеет, но улыбается. И от этого взгляда можно сойти с ума. — Почему, — голос Аоко отдаётся эхом по всему пространству, которое меняется с каждой минутой, — почему мне это снится?! Картина высокой крыши, сменяется земным переулком. Миуда терпеливо дожидается человека, которому он назначил встречу. Он не оборачивается, считая под нос шаги Кайто, а тот прячет большой топор под спиной. — Медленно идёшь, ты что–то тащишь? — успевает улыбнутся Шингу после поворота, прежде чем топор падает на его голову, разрубая лоб, как дерево при первом ударе. Кровь фонтаном хлыщет на убийцу. Аоко падает вниз, не чувствуя под собой ничего. — Хватит… Перед глазами вновь появляется огромное помещение заброшенное кафе, но девушка не может поднять голову. Она слышит, как Тоя сражается за свою жизнь, но по подлости запинается и падает. Удары идут один за другим… — Хва… хватит… Глаза чуть приподнимаются: Кайто перемазан в крови, но всё ещё не останавливается, пока не замечает свою окровавленную одежду. — Ох… перепачкался. Его спокойный голос выводит Аоко на громкий крик: — ХВАТИ–И–Т! Девушка вскакивает и оглядывается — перед ней всё та же аккуратная комната Кайто с синей кроватью и небольшим столиком. Студентка в неверии водит головой, пока не замечает испуганного Шиничи рядом с собой. — Ты кричала, — говорит он без вопроса, и Аоко кивает, — что–то привиделось? — Я, — едва говорит она, — действительно не понимала, как всё сходится… Кайто ведь был моим… моим… — Дворецким? Или больше? — Я… так верила ему всё это время, я помогала, я доверяла, но… не замечала… — Он тоже доверял и верил вам, — задумчиво протягивает Шиничи, заставляя девушку съёжиться, — и защищал… по–своему. В его мире законы были такими, а из волка лес не выкинешь… — Значит, — задрожала девушка, — я ошибалась? — Ты — нет. И он по–своему нет. Но я не могу его оправдать и простить, ты знаешь почему. Аоко посмотрела на парня рядом, потом перевела взгляд на руки. Одной из них, дрожащей и испуганной, она вытащила телефон и нажала на экран. Она едва нашла в куче значков контакты, а найти там знакомое имя было нереально. Палец то листал список, то останавливался, пока одна слеза не упала на экран, прямо туда, где возникло его имя. Перед ней появилось его фото — он улыбался ей, немного глупо и наивно. Её Кайто… безжалостный убийца. Она не отвечает Шиничи, а просто звонит по номеру и ожидает окончания гудков. Они ещё долго отбивают свой странный ритм, пока все не стихает. Никто не здоровается и никакое «алло» сейчас ни к чему. — Кайто, зачем ты это сделал? Зачем ты это всё сделал?! Кайто молчит. Из трубки доносится лишь тяжёлое дыхание, но… вздыхает не он. — Неудобно, — бурчит странный голос. «Муку», — догадывается Аоко: «Что значит… неудобно?». — Кайто, ответь мне, — вновь спрашивает девушка. Она не знает, чего боится больше — что он не ответит или всё скажет что–то. Но он отвечает: — Вы имеете право ненавидеть меня, но я уже говорил Вам, — его голос абсолютно спокоен, — что люблю Вас. — Чушь… При чём тут это? Это глупость! — Аоко едва следит за своими словами. Её голос срывается на крик. — У тебя есть хоть какое–то оправдание?! — Я люблю Вас. Это всё. Мир замирает. Пауза, длинной в бесконечные мгновения, накрывает всё. Шиничи терпеливо ждёт, а Муку снова тяжко вздыхает, копошась где–то. Кайто улыбается, Аоко сдерживает слёзы и подступающее раздражение. — Я найду тебя, — она строго чеканит эти слова, хотя её глаза полны слёз. — Я найду тебя, и полиция тебя арестует. Аоко чувствует, как Кайто улыбается. — Я убегу, но буду ждать Вас. Одна кнопка, и звонок резко прерывается. Запястья хватает, чтобы смахнуть слёзы, но унять боль, которой наполнено сердце, не сможет ничего. — Помочь? — Шиничи неосознанно тянет руку вперёд, но Аоко отталкивает её. — Я найду его первой в любом случае, не мешайся. Детектив качает плечами с расслабленной ухмылкой на лице. Он не любит уступать, но всегда понимает, когда это нужно сделать. — Как скажешь.