Тени прошлого

      Стоял теплый июньский вечер. Редкие облака медленно тянулись по пунцовому небу куда-то вдаль, а с реки дул прохладный ветерок. Наоко смотрела, как в окрашенных закатом водах реки отражались деревья и выраставшие из-за них небоскребы. Она знала, что на противоположном берегу, за зеленой стеной деревьев, кипела жизнь мегаполиса, прочно связанная для нее с днями, наполненными работой, суетой и всевозможными беспокойствами. Наоко радовалась, что теперь она могла в награду за свои труды просто наслаждаться приятной погодой и любоваться этим непрерывным потоком жизни издалека. Однако она понимала, что это лишь начало. Впереди было много новых задач и целей, которые она всей душой хотела достичь, поэтому она могла позволить себе лишь короткий перерыв. Но Наоко это особо не волновало: она с детства привыкла к труду и не представляла свою жизнь без него.       Одним из ее главных стремлений было обеспечить хорошее будущее своему сыну, поэтому все, что она делала, девушка непременно связывала с этим желанием. Она посмотрела на Хиро и столкнулась с взглядом голубых глаз, так похожих на ее глаза. Мальчик залился краской и отвернулся. Девушка заинтересованно улыбнулась. Она рассудила, что была занята своими размышлениями слишком долго, что и смутило сына, все это время ждавшего, когда она обратит на него внимание. Еще немного понаблюдав, как мальчик шел понурив голову, сжимая перед собой в худых ручонках большой рожок шоколадного мороженого, Наоко весело спросила: — Вкусное мороженое? Хиро медленно перевел взгляд на лицо матери, осмотрев ее снизу вверх, и ответил почти шепотом: — Да. — А чего тогда не ешь? — живо поинтересовалась Наоко и добавила со смехом: — Смотри, чтоб не растаяло! Мальчик серьезно посмотрел на свой рожок и с видом человека, справедливо оценившего масштаб проблемы, аккуратно лизнул мороженое, как котенок. Наоко не смогла сдержать улыбки: слишком уж мило и забавно это выглядело. Она с особым удовольствием потрепала сына по голове и устремила взгляд на нижний ярус набережной. Перед асфальтированной дорожкой со скамейками простиралась, как шелковая лента, мягкая трава, на которой многие отдыхали, устраивали пикники или работали над пейзажами. — Может, посидим на травке? — предложила Наоко, мотнув головой на отдыхающих. —Только погляди, сколько художников! Составишь им компанию? Хиро, смущенно улыбнувшись, кивнул, и они, взявшись за руки, свернули на лестницу, ведущую вниз.       Расположившись почти у самой воды, мать с сыном еще несколько минут молча глядели на закатное небо, погруженные в свои мысли. Первым очнулся Хиро и, нежно коснувшись руки Наоко, тихо попросил: — Мам, можно мне альбом? — Конечно! — улыбнулась Наоко и достала из пляжной сумки альбом для рисования и набор цветных карандашей. Хиро с трепетом принял их из рук матери и, задумчиво проведя пальчиками по обложке альбома, открыл его на странице с незаконченным рисунком. Наоко вновь увидела то печальное существо сиреневой окраски и невольно преисполнилась сочувствия. — Почему он такой грустный? — спросила она, наклонившись к лицу Хиро, который уже вовсю сосредоточенно выводил новые линии рисунка. — Его кто-то обидел? Мальчик отвлекся от своего занятия и озадаченно посмотрел на мать. — Если честно, то я не знаю, — сказал он с какой-то осторожностью. — Я просто рисовал... и вдруг получился он. — Вот как, — задумчиво произнесла Наоко. — А ты знаешь, для чего ему иглы? Хиро внимательно вгляделся в нарисованное им создание, даже нахмурился, словно силясь ускорить поиск ответа на услышанный вопрос. Вдруг его щеки снова вспыхнули румянцем, и он быстро захлопал ресницами, как будто попытался отогнать возникшую мысль. Наоко даже насторожилась и тревожно заглянула в глаза сыну. Мальчик, отвернувшись, прикрыл рот ладошкой и спустя несколько мгновений сказал очень неуверенно: — Может быть, для того, чтобы никто не сделал ему больно? — А ему делали больно? — незамедлительно спросила Наоко и, спохватившись, сама закрыла рот руками. Поймав на себе удивленный взгляд Хиро, она поспешила успокоиться, но продолжила ощущать, как чувство неловкости и стеснения неумолимо завладевало ею. Между ними с Хиро вновь образовалась тишина, пронизанная уже не прежней безмятежностью, а тем, что не давало покоя каждому из них с давнего времени.       Наоко всегда старалась не позволять этому чувству брать над собой верх, убеждая себя в том, что она делала все правильно. И все же в те редкие минуты, когда она была свободна от работы и могла провести время с сыном, странное, неприятное ощущение охватывало ее. Может быть, поэтому она непроизвольно стремилась всегда занимать себя чем-то, чтобы не впадать в это состояние. Однако она в очередной раз поняла, что просто избежать его не получится. Поэтому она собралась с мыслями и серьезно спросила: — Хиро, почему ты не рассказал мне про друзей Гендзиро? Мальчик виновато склонил голову. — Ты была очень занята в эти дни, — говорил он, беспокойно крутя карандаш в пальцах. — Я подумал, что ты будешь переживать, если узнаешь. — Ну что ты такое говоришь? — сказала Наоко с нежной улыбкой. — Я переживаю гораздо больше, когда ты хранишь от меня секреты. Мне хочется знать, почему так иногда происходит. Скажи, разве тебе было приятно, когда к нам приходили эти дяди? Хиро задумчиво посмотрел на небо. — Они хорошие люди. — сказал он наконец. — Хорошие? — удивилась Наоко. Меньше всего она ожидала услышать от сына что-то подобное. — Ну да, — кивнул Хиро. — Они мне сладости приносят каждый раз, когда приходят. А еще Гендзиро-сан с Тадао-саном сделали мне секретную базу на чердаке. Да, именно так Тадао-сан и сказал! — воскликнул он, хлопнув в ладоши, и посмотрел на мать сияющими от восторга глазами. — Мне Тадао-сан больше всех нравится. Он такой веселый! Интуитивно Наоко поняла, что Тадао-саном был тот самый друг Гендзиро, по вине которого ей пришлось терпеть нежеланное внимание со стороны мужчин. – "Да уж, еще тот весельчак." — подумала она, нахмурившись. — Ты ошибаешься, — сказала девушка серьезно. — Ты ведь не знаешь, что Гендзиро с этими дядями отлынивает от работы? Это очень неправильно с их стороны, Хиро, и ты никогда не должен поступать так же! Только подумай, вместо того, чтобы усердно работать и приносить пользу, они объявляются к нам и переворачивают все вверх дном! Разве это хорошо? Наоко заметила, как мальчик слегка отодвинулся от нее и, взяв альбом в обе руки, расположил его перед собой, словно стремясь оградиться. Девушка растерянно вздохнула, поняв, что сына слишком сильно впечатлили ее слова, и повторила вопрос более мягко: — Как ты думаешь, эти дяди хорошо себя ведут? После короткого молчания Хиро произнес упавшим голосом: — Нет. — Видишь, — сказала Наоко с некоторым облегчением, — ты сам все прекрасно понимаешь. Но я тоже могу понять, почему ты сначала так сказал. Забрав у сына альбом и положив его на траву, она крепко сжала детские ручки и, с усилием улыбнувшись, посмотрела мальчику прямо в глаза. — Поверь мне, Хиро, что скоро все будет совсем по-другому. У нас появится свой дом, и мы сможем проводить друг с другом больше времени. Потерпеть осталось совсем чуть-чуть. Сегодня я успешно защитила диплом, а уже завтра на торжественной церемонии объявят результаты отбора на Конкурс, и потом мы с тобой уедем. — Уедем? — удивленно спросил Хиро. — Да, уедем, — с улыбкой подтвердила Наоко. — Мы будем жить в городке Широипару у самого моря. Это очень красивое место, тебе должно понравиться! — У самого моря? — продолжил удивляться мальчик. — Но как же твоя работа? — Не беспокойся об этом, — засмеялась Наоко. — У меня там будет новая работа. Я устроюсь учителем истории в местную школу, но не надолго! — Девушка задорно улыбнулась, подняв вверх указательный палец, и, заключив сына в объятия, посадила его к себе на колени. — Это только начало пути. Я продолжу улучшать мой проект, чтобы представить его научному сообществу. Так мы станем еще ближе к исполнению дедушкиной мечты! — Ого! — восхищенно произнес Хиро. — Замечательно, не правда ли? Скоро мы сможем увидеть неизвестный мир! Но для начала нужно убедить исследователей, что эта область знаний стоит более пристального рассмотрения, — заметила Наоко, — но у меня все получится! Я сделаю все, чтобы ты в будущем смог повидать неизвестный мир, как того хотел твой дедушка. В это мгновение Наоко задумчиво перевела взгляд на реку, и на ее лице появилась грустная улыбка. — Я до сих пор вспоминаю, как он грезил о путешествиях на Темный континент. Вопреки сомнениям окружающих, он всю жизнь верил, что однажды люди сумеют постичь неизвестность. Кстати, он тоже много рисовал, Хиро. У меня даже сохранились его тетради с зарисовками магических существ. — Правда? — воскликнул Хиро. — Правда. Я тебе обязательно их покажу. — сказала Наоко и с нежностью погладила сына по щеке. — Иногда ты очень напоминаешь мне его. Тебе очень подходит его имя. Мальчик густо покраснел и уткнулся лицом в живот матери, снова рассмешив ее своей стеснительностью. Наоко ласково запустила пальцы в его волосы и тихо вздохнула, прикрыв глаза. Казалось, на ее душе было спокойно, как никогда раньше. Она с упоением слушала, как ветер шелестел травой и как мирно плескались речные волны, и испытывала радость от возможности просто быть там, где она находилась.       Домой Наоко с Хиро вернулись поздним вечером. Наоко с удовлетворением подчеркнула, что состояние дома заметно улучшилось. Утомленный наведением порядка, Гендзиро спал на диване в гостиной, громко сопя. Отправив Хиро мыть руки, Наоко не смогла удержаться и укрыла брата пледом, на что тот пробурчал что-то во сне и повернулся на бок. — Ребенок. — прошептала Наоко, тихо усмехнувшись.       После легкого ужина мать с сыном отправились спать. Они жили в комнате, в которой раньше располагалась детская двоюродных сестер Наоко. Здесь стояли друг напротив друга две кровати, побольше и поменьше. Поцеловав сына в лоб и пожелав ему спокойной ночи, Наоко легла в постель и сладко зевнула. Приятная усталость и общее чувство умиротворения обещали ей хороший сон. Но как только она начала засыпать, раздался шепот: — Мам, ты еще не спишь? Наоко открыла глаза и, приподнявшись на кровати, сонно посмотрела на сына. — Пока нет. Ты чего-то хотел? Мальчик начал теребить в руках край одеяла. — Мама, а можно я сегодня с тобой посплю? Наоко немного удивилась просьбе сына, но расспрашивать не стала и, улыбнувшись, приподняла одеяло, пригласив мальчика к себе. Хиро соскользнул со своей кровати и быстро забрался к матери, после чего прижался к ее груди. Наоко обняла его одной рукой и начала закрывать глаза, как вдруг Хиро спросил: — А когда мы переедем, я смогу сделать себе новую секретную базу? Наоко посмотрела на него, ласково прищурившись. — Конечно, — прошептала она. — Мы вместе найдем хорошее место для твоей базы. Просияв от счастья, Хиро улегся подушке так, чтобы их с матерью лица были прямо друг напротив друга, и сонно пролепетал: — Я люблю тебя, мама. — Я тоже люблю тебя, Хиро, — ответила Наоко, прежде чем их объял крепкий сон.