Тени прошлого

      Всю оставшуюся дорогу Горо-сан сокрушался о случившейся аварии, сердито дуясь, словно малыш, у которого отобрали игрушки, а Харука-сама вторила ему сочувственными вздохами. Мужчина все еще стыдился позволенной себе вспышке гнева на дороге и то и дело извинялся, на что Харука-сама лишь снисходительно отмахивалась и переводила все в шутку. Из полных обиды реплик, одна за другой вырывавшихся из-под густых усов, Наоко удалось узнать, что владелец черной машины уже несколько месяцев омрачал спокойною жизнь Широипару водительскими выходками и своим до крайности отстраненным поведением. Из очень сумбурного рассказа Горо-сана можно было понять, что этот человек никаким образом не старался наладить отношения с соседями, не то, что прислушаться к их недовольству. — Все соседи как соседи, а этот ни в какую договариваться не хочет! — хмуро заметил он. — Нашел ты, конечно, из-за кого расстраиваться! — сказала Харука-сама. — Мало ли таких на свете чудаков! Хотя... Она обернулась к Наоко и произнесла с загадочной улыбкой: — Таинственный незнакомец в городе... Звучит, как начало головокружительного романа. Что думаешь, Наоко-сан? Наоко только усмехнулась: ее точно никаким образом не мог заинтересовать подобный человек — вредитель, беспокоящий своих добрых соседей. — То есть, этот человек пока отличился лишь дорожными инцидентами? — спросила она у Горо-сана. — Пока да. И совсем неясно, что будет с этим дальше. А я прямо чувствую: этот наглый автолюбитель еще попортит нам всем нервы! — уверенно заявил мужчина, предупредительно помахав пальцем. — Ой, умеешь ты, конечно, жути нагнать, братец, — Харука-сама укоризненно покачала головой. — Это так ты знакомишь гостей с городом? Да из-за таких рассказов Наоко-сан с Хиро-куном предпочтут умчаться от Широипару куда-нибудь подальше! — Но вы не волнуетесь, дорогие, — обратилась женщина к Наоко и Хиро. — Видите, что бывает с человеком в стрессовой ситуации! А потому вся надежда только на тэмпуру Аки-сан. И Харука-сама, сложив молитвенно руки и прикрыв глаза, стала произносить нараспев: — О святая тэмпура Аки-сан, насыть наши души и желудки! Искаженное недовольством лицо Горо-сана вмиг сгладилось улыбкой, и большие усы задрожали от добродушного смеха. Хиро тоже, не сдержавшись, тихо хихикнул в ладошку. Наоко посмотрела в окно — машина, наконец, свернула с трассы и двинулась по лесной чаще, встречая на пути все то, что могло помочь немного снять напряжение и вернуться к приятным мыслям.       Дорогу плотно обступал густой лес. Массивные деревья, казалось, так и хотели дотянуться до одиноко мчащегося автомобиля своими извилистыми ветвями, словно цепкими лапами, и утянуть в овеянную дымкой глубину леса. Иногда прямо возле дороги можно было видеть маленькие каменные сооружения, напоминающие домики, — "часовеньки" для местных духов. Наоко всегда привлекала мистика старины, в которой были и сказочные леса, населенные неведомыми существами, и древние фигуры богов, покрывшиеся с течением столетий мхом.       Любила Наоко старину и за то, что она составляла неотъемлемую часть ее детства. Вот и разглядывая лес из окна минивэна, Наоко снова вспоминала, как они с отцом пробирались сквозь такую же чащу и как сильно она боялась потерять его из виду. Он всегда шел впереди, внимательно осматриваясь и аккуратно отодвигая ветки деревьев, как настоящий исследователь. Наоко только оставалось поспевать за ним, торопливо отцепляя от веток одежду и небольшой рюкзак. Она безропотно следовала за отцовской спиной, будто за путеводной звездой, невзирая на всякую усталость. А в те минуты, когда страх начинал брать над ней верх, отец, будто чувствуя это, оборачивался к ней и говорил самым ласковым голосом, который ей доводилось слышать: — Не отставай, Наоко. В тот момент все ее переживания разом развеивались. Наоко всегда хранила память о том, как дороги ей были подобные моменты, ведь в них и было чувство необходимой каждому маленькому ребенку защищенности, опоры, ради которого стоило пренебречь всеми неудобствами, с какими так легко сталкивалась Наоко, когда отец редко брал ее на недалекие от дома экспедиции.       Металлические ворота раздвинулись, и минивэн заехал на двор. Аки-сан стояла сбоку от асфальтированной площадки, на которой Горо-сан припарковал машину, и, склонив голову, встречала гостей внимательным прищуром. Выйдя из машины, Харука-сама тотчас бросилась обниматься с ней, используя весь запас умильных и ласковых выражений. Горо-сан также подошел к женщинам и заключил их обеих в объятиях, после чего все трое весело рассмеялись. Хиро с настороженностью наблюдал за родственными нежностями из окна машины, как будто из засады, не решаясь выйти. — Видишь, как в семье Харуки-самы все рады друг другу, — улыбнулась Наоко. — Ну что, пойдем к ним? Мальчик неуверенно посмотрел на мать, затем прижал тетрадь с рисунками к груди и, вытянув шею, снова заглянул в окно. Он увидел, как Харука-сама кивком указала Аки-сан на машину, и та посмотрела прямо на него. Мальчик тотчас свернулся калачиком, вызвав у Наоко смех. Тем временем Харука-сама уже вела Аки-сан к машине знакомиться с гостями. Наоко вышла из машины и сказала с приветливой улыбкой: — Здравствуйте, Аки-сан! Меня зовут Наоко. Спасибо, что разрешили нам с моим сыном посетить ваш дом! Наоко поклонилась. Смерив девушку внимательным взглядом, Аки-сан по-доброму усмехнулась и тоже отвесила поклон. — Чувствуйте здесь себя, как дома, Наоко-сан. Мы с Горо-саном всегда рады принимать гостей. Только где же еще один гость — ваш сын? — Он немного стесняется, — объяснила Наоко с улыбкой. —Понимаете, для него здесь все так ново. Выходи, Хиро, познакомься с Аки-сан! Мальчик медленно выбрался из машины, крепко сжимая в руках тетрадь, и, встав почти вплотную к матери, потупил голову. — Какой застенчивый! — сказала Харука-сама с улыбкой умиления. — Не бойся, Хиро! Тебе же понравился Горо-сан? Так вот, Аки-сан — жена Горо-сана. Она тоже очень хорошая. Мальчик медленно поднял взгляд на загорелое лицо Аки-сан — одетой в домашнее платье грузной женщины с собранными в высокий хвост темными волосами, внимательными взглядом, всегда слегка прищуренным, и задумчивой улыбкой на тонких губах. — Вы ведь Хироши-сан? — спросила она, склонившись над мальчиком и сильнее прищурив глаза, будто стремясь разглядеть его лучше. Хиро обвел мать с Харукой-самой растерянным взглядом. — Я же говорила, Хиро, что тебя встретят со особыми почестями! — со смехом ответила Харука-сама на немой вопрос мальчика. — Нам с мужем очень приятно, что вы согласились приехать к нам, — с улыбкой продолжила Аки-сан, слегка поклонившись. — Такие старики, как мы, могут утомить своими разговорами, зато в готовке мы знаем толк. Думаю, вы проголодались? После недолгого молчания мальчик сказал со смущенной улыбкой: — Пока мы ехали, Харука-сама молилась вашей тэмпуре. Наоко и Харука-сама тотчас рассмеялись, а Аки-сан понимающе покачала головой: — Я знаю, на что вы намекаете. Тогда не будем медлить, проходите в дом, тэмпура уже ждет вас.       Однако прежде чем приступить к обеду, Аки-сан все же провела гостей по участку, покорив Харуку-саму уродившимся огородом, и показала их с Горо-саном дом. Затем они все вместе принялись выносить готовые блюда на веранду, пока Горо-сан продолжал с досадой рассматривать вмятину в машине. Подойдя к нему и увидев повреждение своими глазами, Аки-сан спросила его об аварии, на что он вновь стал поминать всеми добрыми словами виновника происшествия. Не перебивая мужа, Аки-сан спокойно обняла его одной рукой за плечи и повела к веранде. Увидев угощения, Горо-сан резко изменился в лице, поцеловал жену в лоб и, нетерпеливо потирая руки, сел на пол. — Итадакимас! — пропел мужчина с детской радостью. — Итадакимас! — хором ответили ему остальные, и все принялись за еду.       Во время обеда Наоко с Хиро вновь были лишь слушателями непринужденных разговоров Харуки-самы и ее родственников о тихой жизни в Широипару, занятиях соседей, работе преподавательницы в городе и других повседневных заботах. В один момент Горо-сан сказал: — Не знаю, как вы, молодежь, с нашим темпом жизни тут будете. Даже не повеселиться особо... — Быть может, загадочный незнакомец скрасит дни? — задумчиво улыбнулась Харука-сама, взглянув на Наоко. — Только не это! — воскликнул Горо-сан. — Не понимаю, Хару, чего ты во всем этом нашла привлекательного. Он же может быть опасен! — Ну вот, братец, опять ты за свое! — Харука-сама сердито надула губы. — И почему ты думаешь, что должно случиться непременно что-то плохое! Вы хоть пытались как-то поговорить с ним? — Так говорю ж, ему все равно! — сказал мужчина. — Я общался с Кайоши-саном, который сдает ему дом на краю города. Говорит, он словно вообще не человек. Бывало, говорит, всего лишь обратишься к нему по какому-нибудь бытовому вопросу, а он взглянет, как ледяной водой окатит. Но платит много и вон, на какой машине гоняет. Говорю вам, он явно что-то нечистое задумал! — Главное, чтобы ничего противозаконного не делал, — сказала Аки-сан, — а так с любыми людьми можно ужиться, уж нам-то не привыкать. А страх и неприязнь лишь повышают напряжение. — Правильно, Аки-сан! — согласилась Харука-сама. — Вот ты, Горо, сколько еще будешь сердиться? Лучше бы гостям окрестности показал! Что ты там говорил про жемчужных дельфинов? Хиро, весь разговор задумчиво помешивавший палочками лапшу, приободрено посмотрел на Горо-сана. — Жемчужные дельфины... — произнес Горо-сан, почесав подбородок. — Я говорил, что их еще можно увидеть с мыса, правда, такое очень редко случается. — Вы не могли бы отвести нас на мыс, Горо-сан? — спросила Наоко. — Я бы очень хотела сводить туда Хиро: оттуда открывается такой красивый вид! — Это да, - кивнул Горо-сан. — Что ж, тогда кончаем с обедом и дружно идем на мыс высматривать дельфинов! Как тебе такое, Хиро-кун? Мальчик взволнованно улыбнулся и тотчас принялся уплетать лапшу за обе щеки.       Пообедав, Наоко, Хиро и Горо-сан отправились на мыс. Харука-сама же осталась с Аки-сан, которая не смогла пойти из-за боли в ногах. С каждым шагом Наоко сильнее испытывала знакомый трепет от предвкушения на короткое время вернуться в детство. Поднимаясь на мыс, она больше не слушала историй Горо-сана, все глубже погружаясь в недра памяти. Подойдя к самому краю мыса, она вновь почувствовала себя той маленькой девочкой, завороженной стихией. Только небо было не серое, а ясно-голубое, и волны лениво накатывали на скалы. — Я смотрю, вы под впечатлением, — улыбнулся Горо-сан. — А тебе, Хиро-кун, здесь нравится? Мальчик подошел к Наоко, продолжавшей вглядываться в лазурную даль, и тихо спросил: — Вы с дедушкой были здесь? — Да, много лет назад. — ответила Наоко. Немного помолчав, она спросила: — Хиро, что ты чувствуешь, когда смотришь на горизонт? Мальчик внимательно вгляделся в морскую даль. — Море такое большое. — произнес он задумчиво. — Это лишь малая его часть. На деле, оно намного больше. — рассудительно заметил Горо-сан. — Это так, Хиро, — сказала Наоко. — То, что мы видим, Хиро, — лишь малая часть того, что есть на самом деле. Можешь представить, сколько удивительного скрыто от взора? Все трое притихли, погрузившись в свои мысли. И вдруг, спустя некоторое время, Горо-сан громко вскликнул, указав на морскую гладь пальцем: — Смотрите, вот же они, жемчужные дельфины! Да, вам сегодня очень повезло! Наоко и Хиро одновременно посмотрели вниз, и их лица засияли от восторга. В пенящихся волнах, сверкая полупрозрачными плавниками, как радужными кристаллами, резвились дельфины. Они весело выпрыгивали из воды, забавно извиваясь в воздухе, гонялись друг за другом и возбужденно переговаривались между собой на собственном языке. — Какие забавные! — сказал с улыбкой Горо-сан. — Ну что, Хиро-кун, теперь можете с мамой загадать желание! Хиро перевел восторженный взгляд с дельфинов на мать и, дождавшись от нее улыбки, прикрыл глаза. Наоко усмехнулась: она подумала, что в ее возрасте уже наивно полагать, что желание достаточно загадать, чтобы оно исполнилось. Еще в детстве она осознала, что в жизни всего нужно добиваться самому, будь то успех, личное пространство, расположение людей. И ей хотелось, чтобы Хиро как можно скорее понял это и не тратил время на призрачную веру. — Тебе хорошо, Хиро? — спросила она. Мальчик медленно кивнул и, не открывая глаз, присел на траву. На его лице читалось невероятное умиротворение. Вдруг он сказал: — С дельфинчиками хорошо. От них становится тепло... Наоко и Горо-сан лишь обменялись удивленными улыбками, негласно списав наблюдения мальчика на благотворное влияние морского воздуха на детский организм.       Вечером, попрощавшись с Аки-сан, Наоко, Хиро и Харука-сама в сопровождении Горо-сана отправились на станцию. Всю дорогу Харука-сама не замолкала и с восхищением вспоминала проведенный в Широпару день, то и дело благодаря раскрасневшегося родственника за насыщенные выходные. — Значит, вы все-таки увидели жемчужных дельфинов? — спрашивала она, поворачиваясь к Хиро и Наоко. — Как жаль, что я не пошла с вами! Надеюсь, ты успел загадать желание, Хиро? — Успел. — довольно улыбнулся Хиро. — Вот и хорошо, — одобрительно покачала головой Харука-сама. — Теперь оно точно исполнится! Хиро заерзал на месте от радостного волнения, чем снова рассмешил Харуку-саму. Наоко вздохнула, снисходительно улыбнувшись. — Это, конечно, хорошо, что ты загадал желание, — сказала она, вмиг обратив к себе счастливый взгляд сына, — но тебе нужно понимать, Хиро, что мечта не может сбыться просто так. Для достижения мечты необходимо очень много трудиться... Наоко видела, как, пока она говорила, уголки губ сына постепенно ползли вниз, а в глазах угасал радостный огонек.. В один момент ей даже кольнуло сердце, но она так и не смогла до конца понять, по какой причине. Не дождавшись, пока мать договорит, Хиро отвернулся и задумчиво посмотрел в окно. — ...поэтому не стоит думать, что кто-то может исполнить мечту за тебя. Ты должен достичь ее собственными стараниями. Все в этой жизни нужно добиваться самому. Вот и уважение и любовь окружающих нужно заслужить. — закончила она, стараясь не выдать легкой растерянности от реакции сына. Некоторое время Хиро продолжал смотреть в окно. Наконец, он тихо и очень сосредоточенно произнес: — Надо заслужить. — Да, Хиро. — кивнула Наоко и встретилась взглядом Харукой-самой. К своему непониманию и смущению она узнала на лице женщины выражение грусти и упрека, заставившее ее, отвернуться к окну и так же, как Хиро, и провести остаток пути молча.       Наконец Горо-сан остановил машину на небольшой парковочной зоне возле станции. Выбравшись из минивэна, Наоко, Хиро и Харука-сама хотели идти на перрон, но остановились, заметив, как Горо-сан недобро смотрел куда-то в сторону. Они увидели, что внимание мужчины привлекла та самая черная машина, что стала причиной дневной аварии. Харука-сама поспешила положить руку на плечо брата и беспокойно заглянула в его глаза. Вопреки ее опасениям, Горо-сан лишь махнул рукой и, что-то пробурчав, двинулся к станции. За ним торопливо последовали Харука-сама и Наоко, которая крепко сжала руку сына. Хиро обернулся и с интересом посмотрел в сторону машины, которая в следующее мгновение сорвалась с места и скрылась из виду.       Харука-сама прощалась с братом крепкими объятиями, горячо обещая приехать к нему в гости еще раз. — Зато я спокойна, что Наоко с Хиро будут рядом с вами, — сказала она, когда поезд почти приблизился к станции. — Будешь помогать им, Горо, ладно? Наоко у меня, конечно, не пропадет, но мало ли что может случиться. — Даже не переживай об этом, сестренка, — ответил Горо-сан, — мы еще с Наоко-сан и Хиро-куном новоселье отмечать будем! Если они, конечно, не против. — Конечно, мы не будем против, Горо-сан, — улыбнулась Наоко. — Уверена, вам есть много, что рассказать о Широипару. — О да, — сказал Горо-сан, — я еще очень много не рассказал о наших местах. Надеюсь, до города вы доберетесь без каких-либо происшествий... Наоко, Хиро и Харука-сама недоуменно уставились на мужчину. Выдержав загадочную паузу, Горо-сан вдруг расхохотался: — Видели бы вы свои лица! — воскликнул он, смахивая слезы, за что получил от Харуки-самы подзатыльник. — То же мне, шутник нашелся! — сказала она, сдерживая улыбку. — Ладно, домой пора. Женщина еще раз обнялась Горо-саном, Наоко с Хиро также попрощались с ним, и компания зашла в прибывший поезд, откуда, заняв места, оставшуюся минуту до отправки махала мужчине из окна.       За окнами сгущались сумерки. Приближение ночи располагало к задумчивости, и даже Харука-сама лишь устало улыбалась, не произнося ни слова. Хиро продолжал думать о своем, глядя в потемневшее окно, и время от времени поглядывать на нее и мать. Харука-сама быстро задремала и стала сопеть, как младенец. Наоко тщательно пыталась противостоять усталости, но в конце концов и ее веки сомкнулись, а грудь стала тихонько вздыматься от глубокого дыхания. Хиро глядел на мать, думая о том, что ждет их в будущем, и сладкая тревожность теснила его маленькую грудь. Он не смел спустить с матери глаз, словно боялся, что она может исчезнуть. Но, невзирая на все старания, он всё же оказался бессилен перед усталостью и вскоре погрузился во тьму.