Пари

— Польша! — громко позвала меня матушка, чем и разбудила. Приоткрыв глаза, я увидела встревоженное лицо, по которому было понятно, что напугала я её едва ли не до чёртиков. Но что именно я сделала? Вчера вот просто уснула на диване напротив открытой двери балкона и… и, кажется, мне приснился кошмар — только и всего. И, попытавшись привстать, я почувствовала, что мои кости безумно ломит, а тело трясёт от жуткого озноба. Но, видимо, холодно тут только мне, особенно если судить по лёгкому наряду мамы.  — Опять тебя мучил тот кошмар? — взволнованным голосом спросила РП и присела рядом, подтягивая ко мне большое одеяло, которым, по всей видимости, накрыла меня ночью. — Н-не знаю. Н-н-не помню, — меня начало трясти сильней. Заметив это, мама приложила свою нежную и прохладную ладонь к моему горячему лбу и тяжело выдохнула. — Простыла… Ну что ж? Будем лечить, — она встала и направилась к выходу из спальни. Уже открывая дверь, она бросила напоследок: — Я скажу, чтобы тебе принесли горячее питьё и лекарства. Ну и служанку приставлю, -после чего вышла из комнаты.       Почесав затылок, я решила перебраться на кровать. Диван конечно удобный, но с большой периной он никогда не сравнится. Тем более, мои косточки требуют мягкости. Собрав все свои силы в ноги и обмотавшись одеялом, я не спеша встала и сразу же пожалела об этом. Пол, как лёд, а на моих ногах даже чулок нет. А ведь нужно беречь своё здоровье смолоду. С подобными мыслями я всё-таки доковыляла до собственного ложа. Какое блаженство лечь на мягкую кровать и спрятаться с головой под одеялом! Ненавижу болеть. Ещё и горло саднит, словно гвоздями прополоскала. Вот Литва вообще не болела! Везёт ей с иммунитетом. Вся в маму, а я, наверное, в папу. Речь Посполитая вообще не болела при мне. Никогда.       Поджав ноги к груди, я начала снова засыпать. Ничего не вижу, кроме густой темноты, и ничего не ощущаю. Кажется, моё тело падает в пустоту. С каждым мгновением этот сон всё сильнее тревожит меня. Темнота начинает пугать своей неизвестностью, ведь в любую секунду может появиться что-то опасное. Задыхаюсь от страха…       И… я открываю глаза. Сжимая в руке простыню, ловлю себя на мысли, что это был всего-то навсего лихорадочный кошмар — ничего более. Всё хорошо, вот я лежу на кровати, которую заливает яркий свет из окон, и вовсе никуда не падаю. Не описать словесно моё облегчение. — Юная леди, вы проснулись? — прозвучал хриплый женский голос сбоку. Повернув голову, я увидела пожилую служанку, которая сидела возле меня и что-то цедила в стакане. — Да-да, я уже проснулась, — поспешно ответила я и пододвинулась к ней ближе. — Как вы себя чувствуете? — после этого вопроса я прислушалась к своему телу. Горло уже не так сильно болело, и кости тоже не хотели сломаться под натиском собственного веса. Также меня не трясло от зябкости, но всё равно чувствовалось лёгкое недомогание. — Уже намного лучше, чем было, —с улыбкой ответила я, принимая от старушки стакан с неизвестной мне жидкостью. — Выпейте это лекарство и отдыхайте. Ещё я оставлю на тумбочке одну микстуру — примите ложку после еды, — она не спеша встала и так же медленно покинула мою спальню. Я, не глядя, залпом выпила всё содержимое и издала очень громкий звук отвращения. Это же настоящая отрава! Как такое вообще можно пить? После небольшой, но весомой жалобы я обратила внимание на стол с подносом еды. Сейчас мне нужно плотно поесть и снова вернулся в постель. Всё просто.       Во время трапезы я услышала глухие звуки шагов за дверью и вся напряглась. Накинув мамин халат и быстро заколов свои длинные волосы заколкой, я сделала вид что ничего и не услышала, как тут же в комнату зашла РП с девушкой в симпатичном голубом платьице и с чемоданом. Родительница сначала посмотрела на кровать, но, не увидев там меня, сразу перевела взгляд на диван. Я привстала и подошла ближе, поправляя одеяние. — Польша, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась матушка. — Уже намного лучше, — ответила я. — Прекрасно, значит сейчас можно снять мерки. Мисс Пьер, можете приступать, — обратилась она к портнихе.       И не успела я опомниться, как стояла возле зеркала, словно статуя, боясь пошевелиться. Портниха задавала вопросы по поводу платья, но так как я не очень в этом разбираюсь, то полностью доверилась Речи Посполитой и её вкусу. Однако пара вопросов меня всё же коснулись. — Юная леди, какую ткань вы выберите? — Ох! Ну, наверное, атлас, хотя… Лучше всё-таки шёлк. — А рюш побольше или поменьше? — Ну… побольше или… нет-нет! Поменьше, — мисс Пьер улыбнулась и сделала пометку в своём блокноте. После она сказала, что ей пора идти и всё необходимое мы уже сделали. А матушка, сидящая всё это время на кресле, приготовилась её провожать. Я, выдохнув с облегчением, села обратно. Голова ещё немного болит… — К слову, ваш жених выбрал очень красивый фасон костюма. У него очень хороший вкус. Думаю, вы будете чудно смотреться вместе, — прощебетала девушка, поправляя шляпку на голове. — Не сомневаюсь, — показав всем видом свою незаинтересованность, ответила я. При всём при том, не обидев портниху. Она так улыбается, что даже на душе становится тепло. Бывают же такие люди. — Всего хорошего, — попрощавшись со мной, девушка вышла из комнаты с моей матушкой, а я опять осталась предоставлена сама себе.       Чтобы не упасть в обморок от головокружения, я легла на кровать, не забыв прихватить и одну из книг. Вроде, спать пока не хочется — могу почитать. Думаю, самое время начать с этого романа.       С первых страниц меня затянуло в сюжет. Хоть он и банальный, но хорошо прописанный. Героиня влюбляется в своего учителя французского и всячески пытается привлечь его внимание. А он влюбляется в её мать и всячески старается ухаживать за ней. Какой-то любовный треугольник — ну ей богу! В реальном мире всё не так запутанно… Раздался стук в дверь. Я подпрыгнула на месте от неожиданности. — Войдите! — громко сказала я, ожидая увидеть служанку. Но когда на пороге я увидела ГИ, то заметно напряглась. Что же он тут забыл? Тот медленно зашёл и, окинув глазами комнату, остановился на кровати. Я уже не чувствую смущения, находясь в одной сорочке. В конце концов, это тоже платье, хоть и нижнее. — Добрый день, Германская Империя, вы что-то хотели? — беспокойно начала я, немного смущённо вассидая на краю кровати. — Добрый день, Польша. Я хотел поговорить с вами. Надеюсь, сейчас вы в состоянии уделить нашей общей проблеме некоторое время, — сегодня Империя выглядит напряжённым, будто только что с кем-то ругался или отчитывал кого-то. У меня аж внутри всё сжалось. — Думаю… я смогу с вами сегодня это обсудить. Только дайте мне десять минут, чтобы привести себя в порядок. — Хорошо, я буду ждать вас в саду возле беседки, в которой вы уснули, — он ещё раз посмотрел на меня пронзительными красными глазами и ушёл. Я же ровно минуту пыталась понять, почему не сказала, что пока что неважно себя чувствую. Конечно мне уже лучше, но всё же. Однако всё-таки я соизволила встать и начать одеваться. Думаю, поверх накину плащ. Не дай бог ещё больше простыну — тогда вообще не встану с кровати из-за горячки.       Когда пришла матушка, мне пришлось объяснять, что меня пригласили на неотложную беседу в сад. Да и не кто-то там, а сам Германская Империя. На что та всучила мне свою накидку — более тёплую и массивную, аргументируя это тем, что на улице начался пока что слабый, но очень холодный ветер. Я же не стала сопротивляться и просто взяла этот предмет гардероба с собой. Спускаясь по лестнице, я обдумывала нашу беседу. Он хочет просто узнать меня поближе или же высказать своё недовольство? Не знаю. Но скоро, должно быть, пойму.

***

      Стоило мне только зайти в сад, как из-за угла появился Империя. Он намеренно меня напугал? Не знаю, сколько времени прошло с того момента, когда мы взглянули друг другу в глаза да так и продолжили стоять, как истуканы, даже не двигаясь со своих мест, что со стороны выглядело весьма странно. — Пройдём к беседке? Или продолжим тут стоять? — начала я. ГИ отошёл от этого своеобразного «транса» и отвёл взгляд куда-то вправо. — Идёмте, — мужчина протянул мне руку, на что я немного замешкалась, но всё равно взяла его за предплечье. Тут же моя рука нащупала выпирающие мышцы. Получается, это всё не просто крупное телосложение, а именно мышцы? С ума сойти… насколько тогда он силён? Эти мысли теперь совершенно не давали мне покоя вплоть до первого вопроса в беседке. — Вы влюблены в кого-нибудь? — наливая мне горячий чай, спросил немец. Я ошарашено посмотрела на него и, словно рыба, беззвучно открыла рот. Я ни с одним юношей не беседовала дольше одной минуты. — Нет, моё сердце пока не занято. И не будет, — он вопросительно подняла одну бровь. — Почему вы так считаете? — Я считаю, что сердце девушки должно быть занято любовью к новым знаниям, путешествиям и мечтам, а не другим человеком. Это как минимум глупо, — почувствовав першение в горле, я сделала глоток горячего чая. Тем временем ГИ внимательно смотрел на меня и, похоже, переваривал услышанное, и, судя по снисходительной улыбке, эта мысль ему понравилась. — Это интересная позиция. Но я спрашивал не об этом. Я хотел убедиться, что на вашу руку и сердце не претендуют. — Насколько я помню, Пруссия говорил за ужином, что у меня нет ухажёров, — при упоминании старшего немца ГИ раздражённо ухмыльнулся. — Я не верю ни одному его слову. Он слишком много лгал мне раньше. — Это очень печально. А к чему вам это? Неужели вы хотите завоевать моё сердце? — Я не желаю влюблять в себя барешень, так как полностью разделяю сказанную вами ранее фразу. Мужчина не должен занимать голову и сердце девушки. — Рада что в этом мы солидарны, — я укуталась посильней в меховую накидку и прикрыла глаза, вдыхая осенний воздух. — Что будет со мной дальше? — неожиданно для себя задала этот вопрос. Незнание будущего меня пугает и тревожит. Хочу знать, что ждёт меня в этом браке. — Всё, что хотите, — ответ меня сильно удивил. Я моментально открыла глаза и посмотрела в лицо ГИ, ожидая увидеть усмешку или иронию. Но вместо этого увидела лишь серьёзный взгляд без тени сарказма. — Что, простите? — Вы в праве жить так, как вам хочется. Я не буду вам мешать наслаждаться жизнью, узнавать новое и учиться. Конечно вам придется жить со мной в одном доме, но, уверяю вас, что вы сможете в любой момент поехать к вашей сестре, матери или просто на чай к подругам. Я не хочу делать из своего дома клетку для вас, так как это будет мучить и меня, — с каждым сказанным словом я чувствовала несказанное облегчение и радость. Мои опасения не сбудутся! — А что по поводу вашего состояния? Не хочу показаться меркантильной, но на мои прихоти нужны деньги, — решила я проверить его этим вопросом. — Я готов оплатить ваше обучение, покупки и прочее. Только скажите сумму, и я вам её дам, — от этого ответа я была в таком же шоке, как и от первого. Даже больше. — С ума сойти… Я уже напридумывала себе, как буду рабыней в вашем доме, которая не имеет собственных прав и раздвигает ноги, как только этого захочет муж, — услышав последние слова он оскорблённо посмотрел на меня. — Мне противно даже думать о насилии в семье со стороны мужа к собственной жене. Кто мужчина такой, чтобы насильно заставлять женщину участвовать в близости? — Я с вами полностью согласна. О боже, как же я счастлива, что все мои догадки про вас ошибочны! — я благодарно посмотрела на него. — А я рад, что смог развеять ваши ужасные мысли. Надеюсь, я больше не заставлю вас думать о себе плохо, — за всё то время, что мы говорили, поднялся сильный ветер, да уже и сильно стемнело. ГИ предложил проводить меня до комнаты, но я отказалась, ссылаясь на желание побыть одной и обдумать нашу необычную беседу. Да и отвлекать его мне тоже не хотелось.