Заложник их страсти

Пара в каком-то отчаянном порыве страсти срывала друг с друга одежду. — Ты такой чудесный малыш! — выпалил Хайден, обжигая парня зеленью взгляда и жадно обцеловывая худощавое тело. Кожа цвета спелого персика такая бархатистая и тёплая. Сам парень стройный, гибкий и такой темпераментный. Настоящий фурри! Тонкие, но крепкие руки обвили мощный торс Хайдена. — А ты такой большой, — ответил Тиль. — Причём везде, — он проследовал длинными пальцами по всем шрамам и татуировкам на рельефном теле. — Я так мечтал об этом, — мурлыкнул парнишка, стрельнул золотистым взглядом и принялся выцеловывать дорожки на груди Хайдена. Уже не было сил терпеть. Так заводил этот проворный фурри, а ещё так оглаживал пушистым хвостом, что у лаксдера в мозгу помутилось. Тиль прижался бархатистой щекой к груди Лайтбёрна, поиграл языком с сосками, вылизал каменный пресс. Начал оглаживать пальцами крепкие бёдра, соскользнул к паху и жадно захватил ртом пылающий член. — Ти-и-иль! — застонал тот. — Я же… сейчас… Хайден резко выскользнул из ласковых губ фурри, перевернул его на живот и проник рукой между упругими половинками аккуратной задницы. — Бля, да ты там такой горячий, мокрый, — заявил он, пошло глядя на Тиля и облизывая сок фурри со своих пальцев. — И ты там охуеть какой сладкий. Тиль в ответ заскулил и повёл задом, дразня полураскрытой дырочкой. У Хайдена в голове совсем перемкнуло. Он с удовольствием вылизал припухший вход, приподнял стройные бёдра парня и резко ворвался в него. Фурри выгнулся, прижал уши к макушке и пронзительно взвизгнул от первой боли. — Прости, малыш, — выдохнул Хайден ему в ухо и стал целовать изящную, но крепкую шею. — У меня давно никого не было. А ты… так заводишь меня. — Да ты настоящий жеребец, — простонал в ответ Тиль и заскулил, когда Хайден обхватил могучей рукой его аккуратный член и начал ласкать. Вбиваться в горячий узкий вход парня было истинным наслаждением. А как Тиль подмахивал снизу, поглаживая по крепким бёдрам хвостом! Как мяукал, извивался! Как обнимал тугими стеночками плоть Хайдена! А потом замер, вскрикнул и излился в ласкающую его ладонь. Лаксдер затолкался сильнее, вжимая парня в простыни, и с криком кончил глубоко внутрь подрагивающего Тиля. Хайден и не понял, как же так получилось, что он кончил, едва войдя в фурри. Обычно он доводил партнёров до изнеможения, заласкивал до второго и третьего оргазма, прежде чем изливался сам. — Я ещё хочу… — заявил Тиль, устраиваясь на мускулистой груди Хайдена, покрытой татуировками и шрамами. Уставился золотистыми глазами с расширившимся зрачком. — Такого ненасытного малыша у меня никогда не было, — признался лаксдер, лёжа в широченной хозяйской постели и обнимая парнишку. — А у меня никогда не было такого… такого лаксдера, — промурлыкал Тиль, ведя пальчиком по татуировке на могучем плече. — Это та печальная история? — вдруг спросил он, погладив под ключицей переплетённые буквы, первые из имени самого Хайдена и его погибшего возлюбленного. — Да, Тиль. Была у меня любовь… — Ой, снова я к тебе в душу лезу, — виновато пробормотал фурри, смущённо пряча лицо на плече Хайдена и помахивая хвостом. — Это в прошлом, — ответил лаксдер. — И это не повод не влюбиться снова. А в душу ты ко мне залез, как только я сюда попал. — Я тоже люблю тебя, Хайден, — сообщил Тиль, сияя золотистыми глазами. — Ты большой, красивый и… романтичный. Его признания потонули в поцелуе, в который лаксдер втянул фурри. Целовал долго, исследуя языком маленький рот парнишки и выбивая тихие мурлыканья. — Поторопился я, — сказал он. — Буду исправляться. А для начала зацелую и оближу тебя всего, — пообещал Хайден. Зацеловал шею фурри, вылизал острые соски парня, подразнил пупок. Тиль скулил и всхлипывал, заходился в мяуканьях, просясь на огромный член лаксдера. — Какой же ты вкусный, — сказал Хайден, пристраиваясь в аккуратно эпилированном паху фурри и лаская губами и языком его небольшой гладкий член и шелковистые яички: облизывал, посасывал, вбирал целиком и слушал, как сладко пристанывает парень. Тиль всхлипывал, двигаясь навстречу трахающему его языку, насаживался на этот настойчивый язык и дрожащими пальцами гладил светлые волосы. А потом лаксдер отдался нежным ласкам Тиля. Фурри повторил губами и языком контуры всех татуировок и шрамов на огромном теле Хайдена. Нежный маленький фурри заставил забыть обо всём на свете! Он с урчанием вылизывал лаксдера и сам мурлыкал от удовольствия. Наконец Хайден ощутил мягкие губы на своей головке, ласковый язычок прошёл по всей длине, облизал яйца, и настойчивый рот почти целиком вобрал в себя достоинство лаксдера. Того выгнуло от горячей влажности и проворного языка. Хайден вывернулся, чувствуя, что скоро кончит, прижал Тиля спиной к своей рельефной груди и осторожно насадил на себя. В этот раз мягко и нежно. Фурри только прогнулся в пояснице и охнул. Хайден задыхался от страсти, бесстыже вбиваясь своим огромным членом в горячий тугой анус. Тиль откинул голову на плечо лаксдера, руками ухватил за мускулистые бёдра. — Хайден, да! Вот так! — простонал он, принимая страстный поцелуй любовника. И вдруг Хайден почувствовал на своей спине ласковые прикосновения больших тёплых рук. Он вздрогнул и замер, поняв, что в спальне появился Мак’санДер’Лаутто. Появился рикен, чьим фурри наслаждался лаксдер! Вот это попал так попал! Не спалился, идя под прикрытием электромагнитного щита. Не прокололся на захвате цели в условиях нестабильной гравитации. А просто был пойман с поличным в постели, как новобранец. А всё потому, что потерял контроль. Позволил себе отдаться вдруг вспыхнувшему чувству и обуявшему его первобытному инстинкту. Ещё и член внутри горячей дырки фурри начал опадать от такого попадалова. — Хайден, спасибо, что позаботился о малыше, — чувственный голос чудесным образом реанимировал угасающее возбуждение и воскресил член лаксдера, чем вызвал его запредельное удивление. Рикен нежно поцеловал его шею, пощекотав смоляной щетиной, погладил по бугристым плечам и провёл огромной ладонью по мощной спине. Лаксдер вздрогнул. Он и не думал, что когда-нибудь его так заведут прикосновения кого-то, такого же большого, как он сам. И нет, не того, которого он возьмёт, а того, под которого сам хочет лечь. Впервые в жизни! — Красавец… — прошептал Макс сексуальным баритоном, целуя ямочку за ухом Хайдена. — Я вижу, что Тилю хорошо. Продолжай, Хайден. А я помогу тебе сделать нашему фурри ещё лучше. Он страстно поцеловал Тиля, который от неожиданного появления своего возлюбленного сладко застонал. Макс спустился вниз, губами захватил нежный член, начал ласкать его. От таких видов Хайденом снова овладело вожделение. И он глухо порыкивал, наслаждаясь скользящим по его члену фурри. Невероятно возбуждающе выглядел Макс, ласкавший Тиля орально. А сам Тиль извивался между двумя гигантами и пошло всхлипывал от двойного удовольствия. Не показалось странным, что Макс не устроил скандал, застав своего любимого в постели с лаксдером. Наоборот! Присоединился к ним. И, кажется, понятно почему. Где-то на задворках сознания до Хайдена дошло, что рано или поздно, но это случилось бы! Сейчас заводил вид Макса, ласкающего Тиля, и то, как сладко мяукал фурри между рикеном и лаксдером. Невероятно подстёгивал сам парнишка, то насаживающийся на член Хайдена, то погружающийся в рот Макса. И его рваное дыхание: — О да! Так! Вот так! Хайден вцепился в тонкие бёдра парня, уткнулся в его взмокшее плечо и вдалбливался с отчаянием, сильно, глубоко, выбивая из фурри стоны. Хвост Тиля обернулся вокруг талии лаксдера, сжал, и Хайден спустил горячую струю глубоко в тело парня, который в тот же миг протяжно заскулил, вскрикнул и задрожал от накрывшего его удовольствия. — Ты ж мой маленький ненасытный зверёк, — ласково потрепал Макс Тиля по рыжеватым вихрам, заглянул в помутневшие глаза и коснулся губами его приоткрытого рта. Хайдена рикен не рискнул поцеловать в губы, но обласкал таким страстным взглядом, что у лаксдера запали семена сомнений по поводу своих принципов. — Макс… я не думал, что… так получится, — проговорил Хайден, чувствуя себя глупцом и подлецом одновременно. — Ты сделал все, как надо, — рикен многозначительно улыбнулся ему и стал нежно гладить стройные ножки фурри, который раскинулся на широченной постели и балдел от своего состояния. — Малышу так хорошо, — он погладил стройные бёдра парня, кончиком хвоста подразнил плоский живот. — Он выглядит удовлетворённым, — заметил Макс. — Извини, перестарался, — съязвил лаксдер. — Тебе оставил совсем крохи. — Да уж, в нашей с Тилем постели никогда не было такого горячего жеребца, как ты, Хайден, — сказал рикен. — Ничего. Сейчас Тиль немного отдохнёт, — он посмотрел на любимого, который, глуповато улыбаясь, слабо кивнул, — и мы снова устроим скачки. Я подожду… Хайден сглотнул, решив, что он должен сделать то, что вообще никогда не собирался сделать. Он покорно встал на колени, развёл руками половинки своего крепкого зада, демонстрируя крепко сжатую звёздочку ануса, и прошипел дерзко и зло: — Так выеби пока меня. Кажется, рикены трахают всех, кто им придётся по душе! Макс слегка провёл рукой по мускулистой спине с рисунком и проговорил: — Какой красавец. Какое совершенство, — он повторил пальцами контур татуировки от шеи до копчика. — Так ты будешь трахать меня? — уже с некоторым раздражением процедил лаксдер, пытаясь скрыть наслаждение от этих прикосновений и одновременно сгорая от стыда. — Нет, — тихо, но уверенно ответил Макс. Хайден, как породистый нестанг, встрепенулся и повернулся лицом к рикену. — Не хочешь? — Его глаза горели зелёным огнём. — Хочу. Ещё как хочу, — признался Макс, пожирая его алым пламенем взгляда и скользя по бугристым плечам, рельефной груди с гордо торчащими сосками, по кубикам на животе. — Ты такой красивый, сильный, своенравный. Ты пробуждаешь дикое желание. — Я же говорил тебе? — промурчал Тиль лаксдеру и обратился к рикену: — А какой Хайден страстный, ммм… Ты был прав, он создан для нас! — Я видел, — невозмутимо ответил Макс. — Что значит «создан для вас»? — возмутился Хайден. — Какого вообще происходит? Макс, да я бы на твоём месте… Не знаю, что бы сделал! — Ну ты же не на моём месте, — спокойно ответил рикен, обняв Тиля и потираясь голубоватой щекой о его макушку. — А меня всё устраивает, — он снова опалил алым пламенем. — И ещё больше устраивало, если бы ты не сопротивлялся своим чувствам! Хайден чувствовал себя крайне паршиво. Он только что овладел сладким фурри. А его возлюбленный, на глазах которого всё это произошло, не только не устроил скандал, но и сам подбирается к лаксдеру. Это же очевидно. И как нагло! Как будто выбирает нестанга на ярмарке! — Так почему ты не будешь меня трахать? — спросил он Макса. — Потому что ты не хочешь меня, — рикен припечатал Хайдена страстным взглядом. — А насильно я никого не беру. — И он нежно поцеловал своего фурри: — Тебе было хорошо, милый? Тиль кивнул. — Ночью я весь твой, Макс. — А я — твой, — ответил рикен, ловя пошло-нежный взгляд любимого. И только Хайден был как лишний в этом любовном флёре. Ему хотелось сбежать из этой широкой постели. Пусть и с позором, но поскорее оказаться подальше от этого места. Тиль грациозно стёк с постели и, радостно помахивая влажным хвостом, отправился в душ, оставив Хайдена наедине с Максом. — Надеюсь, два больших парня всё-таки признаются, что безумно нравятся друг другу, — мурлыкнул он, прежде чем, грациозно изогнувшись, исчезнуть в кабине. Это ж надо так облажаться! Не так прост этот Мак’санДер’Лаутто! Это с виду он простодушный деревенщина, а на самом деле хитёр, расчётлив и дальновиден, совсем как дрейви или селвир. — Я сейчас же съебусь отсюда, — заявил Хайден. — Устроюсь работать ещё куда-нибудь. — Думаешь, тебя возьмут без моих рекомендаций? — съязвил рикен. — Но ты-то взял меня на работу без них! — уверенно ответил лаксдер. — Тогда было всё равно, кого брать. Даже волонтёра, который изображает, что едва знаком со штурвалом конвойного шаттла, — Макс пришпилил собеседника острым, как лазер, взглядом. — И вообще, что-то я сильно сомневаюсь, что у волонтёров хватает времени и сил держать себя в такой прекрасной форме, — Макс бессовестно гладил перекатывающиеся под кожей литые мышцы на груди лаксдера, который был не в силах сопротивляться наслаждению от этих прикосновений. — А я фанат в качалке позависать, — нашёлся Хайден, едва подавляя стон. — Вот это, — рикен провёл пальцем по синему изгибу рисунка на мощном плече, — слишком воинственно для пацифиста, который перевозит беженцев. Не такое набивают себе в «Лиге помощи». А уж это, — он с особой нежностью погладил один из шрамов, украшавших великолепное тело лаксдера, — вообще нереально для простого перевозчика. Такое получают при ожоге, когда подбивают боевой корабль. И рисунки вокруг — лишнее тому подтверждение. Слишком много жажды жизни в этих рисунках. Хайден ничего не смог ответить. Он лишь млел от настойчивых, нежных прикосновений. — И такое чёткое следование режиму. А уж как непривычно тебе носить отросшие волосы, которые ты постоянно поправляешь! — добил его Макс. — Я ведь прав, офицер? Зелёные глаза Хайдена вспыхнули. — Вы слишком много фантазируете, господин Мак’санДер’Лаутто, — заявил он, быстро натянул штаны и собрался покинуть спальню. — О том, что я догадался, кто ты, я никому не говорил, — бросил ему вслед Макс. — Даже Тилю. Хотя у него были предположения. — Это правильно, — усмехнулся Хайден, чуть задержавшись в дверях. — Мои предположения о Летти тоже остались предположениями. — Мы с Тилем не могли рисковать! — выкрикнул рикен. — Это уже потом, после того, как ты показал чудеса на виражах, я всё понял. И даже… стал надеяться… — чуть стушевался Макс. — Ну, а то, что малыш и я почувствовали к тебе… — он не договорил. — Ну и зачем всё это было нужно? — не выдержал лаксдер. — Сам подумай! — снова стал решительным рикен. — Ты же участвуешь в разведывательной миссии! И можешь теперь уже не отрицать! По тебе видно, что ты всю жизнь был… воевал. Хайден замер, услышав, что его раскрыл хозяин дома. И вдруг почувствовал за спиной тепло тела Макса. — Свободного нестанга можно изловить, надеть на него уздечку и объездить, но он никогда не будет покорённым. Ибо ничто и никогда не убьёт в нём свободный дух равнин, — тихонько шепнул рикен. — Это логично, — согласился Хайден и быстро вышел из спальни. Вернее, удрал из ореола той нежной настойчивости и одновременно ожидания какой-то мечты, какие излучал хозяин «Керланового Озера». И снова ледяные потоки воды в душе. — Блядь, как же я вляпался! — беспомощно прошептал себе Хайден. Надо как-то продержаться ещё пару дней. Селвиры из команды подмазались к большой шишке в городе, который был с их родной планеты, и он пообещал, что парни смогут доставить груз в горы. Если этим двум отчаянным лихачам повезёт — в штабе будет известно место расположения основного лагеря террористов. А там внимательные селвиры наверняка всё запомнят и можно разносить это херово гнездо ко всем шайзинам! Только бы продержаться до возвращения парней из команды! И продержаться спокойным перед Максом и Тилем! Но если этот настойчивый рикен снова начнёт его так же проникновенно гладить, не говоря уж о чём-то большем, то Хайден не выдержит, и наружу вырвется внутренняя настоящая похотливая тварь. Вот тогда он точно за себя не отвечает! Никогда он не ждал спасения так, как сейчас. Все ожидания авианосца из гиперпространства под лучами лазеров в горячих точках казались пустяком по сравнению с ожиданием, когда он сможет покинуть этот гостеприимный дом, где его рвало на части. В дверь постучали. Хайден усмехнулся. Надо же, какая деликатность! Хозяин дома стучится к гостю, который только что трахал его возлюбленного. Который и сейчас мечтает оказаться с самим хозяином дома. Но по какой-то только ему ведомой причине отрицает это. — Войдите, — мрачно прохрипел лаксдер, он был готов ко всему. На пороге ожидаемо был Макс. Лайтбёрн как стоял в душевой кабине спиной к двери, так и остался стоять. — Хайден, он требует тебя, — рикен ласкал слух своим густым, как тёплый закат, голосом, сводя насмарку всё стояние в холодном душе. — Тиль? — не поворачивая головы, уточнил Хайден. И почувствовал, как к его спине прижимается обнажённая горячая грудь Макса. — Да, — выдохнул тот в ухо лаксдеру, обдавая шлейфом свежести и тепла. — Как и обещал, я сделал всё, что смог, — ответил Хайден, из последних сил сопротивляясь вновь накрывающему его желанию. — Даже больше, чем смог. — Не всё, — прошептал Макс, положив крупные ладони на мощные плечи лаксдера. — Он снова хочет тебя… — А что же ты? — спросил Хайден, вздрогнув от прикосновений. — Даже не представляешь, как я хочу тебя… Офигевший лаксдер повернул голову. — Я имел в виду… ты сам не справишься с Тилем? — усмехнулся он. — Хайден, мы с Тилем оба хотим тебя, — рикен с нежным бесстыдством гладил мускулистую спину с завитками синих рисунков, словно оживлял их, скользя своими синеватыми пальцами. Не так уж и ужасно это было. Скорее, наоборот, понравилось. — Макс, я не хочу быть совсем подлецом и лжецом, — начал было лаксдер, чувствуя бёдрами крепкие бёдра наездника и его восставшую огромную плоть. — Кое в чём ты был прав… — В том, что ты не пилот-волонтёр? Ну вот чего он такой настырный и дотошный? А ещё такой язва! — Не об этом, — Хайден тянул из себя каждое слово. — Какой же красивый, — Макс бессовестно и откровенно коснулся губами плеча у основания шеи лаксдера. Тот вздрогнул и выгнулся, инстинктивно подставляясь под поцелуй. И безумно желая проделать то же самое с рикеном. Ну почему он не может сопротивляться этому? Чувства, мать их! Почему их нельзя контролировать, как истребитель? — Такой сильный… желанный… своенравный… — рикен уже вовсю бесстыже оглаживал сильными руками великолепное тело Хайдена. А тот чувствовал себя диким скакуном в умелых руках опытного берейтора. И, затаив дыхание, таял под этими большими сильными руками, ласкающими властно, но нежно. Совсем не похоже на мягкие ласки фурри. Макс с тихим постаныванием стал целовать мощные плечи и могучий загривок. — Макс… — простонал Хайден, балдея от этих настойчивых поцелуев. — Мне никогда не было так… хорошо… — Ты необыкновенный, — шептал рикен между поцелуями. — От тебя крышу сносит. Как во время урагана. А на Сальдоне они очень сильные. В прошлом году чуть не унесло ангар Тиля. Горячие синеватые пальцы прошли по упругим бокам. Хайден издал протяжный полустон-полувой, когда Макс скользнул ниже, по каменному прессу к паху и, обхватив рукой напряжённый член, стал с нежной настойчивостью поглаживать его, другой рукой начал разминать крупные соски лаксдера. Сам Хайден в каком-то беспамятстве вжимался спиной в огромное мускулистое тело рикена, чувствуя задом твёрдость его огромного члена. В ответ лаксдер поглаживал упругие узкие бёдра Макса и наслаждался, как тот подрагивает под его перевитыми венами руками. — Блядь! Это охуенно, — стонал опьянённый этой страстью Хайден, выгибался, словно подставлялся под тёплые руки рикена. — Я никогда не… — Как же я ждал этого момента, — топил его Макс в своём баритоне, рвано дыша и прокладывая дорожку из поцелуев от могучей шеи вниз. Он опустился на колени позади лаксдера, провёл руками по перекатывающимся мышцам под загорелой кожей и положил руки на его твёрдые аккуратные ягодицы, собрался раздвинуть их, чтобы проникнуть в анус. Хайден взбрыкнул как необъезженный скакун и резко отпрянул от рикена. — Никогда больше так не делай, — тяжело дыша, зло рявкнул лаксдер. Хотелось сбежать. Трусливо удрать от этого проклятущего синего урода, который стал ещё более привлекательным. Обнажённый рикен был словно вылеплен талантливым скульптором. Идеальные пропорции крупного тела, в меру накачанного, в меру гибкого, с грубоватой грацией под голубоватой кожей. Какая же это му́ка — до слёз и предательски жёсткого стояка хотеть его! И одновременно ненавидеть. Синего извращенца, посягнувшего на его лаксдерианскую задницу, — за искреннюю тягу Макса к себе, себя — за то, что не может сопротивляться своим инстинктам и сам тянется отвечать на эту настойчивость. — Не могу… Ты сводишь меня с ума, — с искренней нежностью возразил Макс. Протянул руку, собираясь погладить Хайдена по щеке. И тут же чуть не оказался лицом на полу с заломленной назад рукой. Могучий берейтор ловко развернулся. Его только что ласковые, как летний закат, глаза засверкали злым пламенем, голубоватая кожа потемнела, огромные ладони сжались в кулаки. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки, как у любого рикена-рэна в стрессовой ситуации. — Ничего-то ты не понял, — прорычал Макс, как сопротивляющийся в капкане волкен. И наконец выбрался из зубьев плена. — Не делай так больше. Никогда, — жёстко повторил Хайден, едва справляясь со своими инстинктами и с одурманивающим притяжением к рикену, но всё же собрался и автоматически принял бойцовскую позу. Макс отправил свой кулак в лицо лаксдера. Хайден блокировал удар и двинул в контратаку. Рык… Мат… Удары… Крики… Глухие щелчки… Да если бы не скромные размеры душевой кабины, то эти двое точно поубивали бы друг друга! Сцепившаяся парочка кувырком вылетела на кафельный пол ванной, обмениваясь ударами и ругательствами из оскаленных пастей. А как всё романтично начиналось! Ласки, нежность… И вот схлестнулись, как два бойцовских пса. Пара обнажённых огромных самцов, разгорячённых дракой. А перед этим — диким влечением друг к другу… В какой-то момент алое пламя и зелёный огонь схлестнулись в очередной схватке взглядов, и стало понятно, что победителя в этой битве не предвидится. Ибо взаимное притяжение взяло своё, усилившись запахами друг друга и тем самым направив молодую неуёмную энергию в нужное русло. Два здоровенных самца чуть ли не в узел завязались. Не уступая другому, каждый старался подмять противника под себя. Не чтобы овладеть им, а чтобы показать своё превосходство. Эта физическая близость на миг отрезвила дерущихся. Оба одновременно откатились в разные стороны. — Всё ещё будешь утверждать, что ты обычный волонтёр из «Лиги помощи»? — усмехнулся Макс, потирая подбитую в драке губу и выдирая свою ногу из железной хватки лаксдера. Хайден выпустил мускулистую ногу рикена, как будто схватился за раскалённую сковороду голыми руками. И закрыв лицо ладонью, швырнулся спиной к стене. — Бля-я-ядь! Это ж надо так облажаться по всем фронтам… — он беспомощно сполз по стене на пол, понимая, что теперь он точно раскрыл себя. И как глупо! Из-за своей похоти, мать её! Из-за своих закидонов! Из-за притяжения, с которым он не может справиться! Рядом уселся Макс и понимающе посмотрел на лаксдера снова ставшими тёплыми глазами с алыми искорками страсти. — Мне всё равно, кто ты на самом деле. Знаю лишь одно. Ты так запал в душу и мне, и Тилю, что мы оба просто с ума сходим, — сказал он, выравнивая дыхание. — Хоть и ведёшь себя как дикий нестанг. Хайден отвернулся и промолчал. — Может, поэтому мы и без ума от тебя, — тихо произнёс Макс. — Хотите разнообразить свои постельные забавы? — хмыкнул Хайден, зыркнув на рикена. — Сначала хотели только этого, — признался Макс. — Потом поняли, что хотим от тебя большего. Мы с Тилем всегда мечтали встретить такого, как ты. Ты же можешь дарить и принимать любовь… — Я никогда… Никогда не был снизу, — вдруг признался Хайден, чуть краснея. Знал, что рикены, независимо от пола, не ограничиваются только одной ролью в постели. — Даже не думал об этом… Алые глаза Макса озорно сверкнули. — Так ты там невинный? Лаксдер молча кивнул. Макс нежно взял большими руками мощную квадратную челюсть Хайдена. — Ты многое потерял, — сказал он, лаская взглядом. — Это великое наслаждение — одновременно давать и принимать удовольствие. Хайден с недоумением и некоторым испугом посмотрел на Макса. Вот ведь извращенец! — Ты даже не представляешь, каково это! Тиль… Он маленький, нежный, осторожный, — Макс даже улыбнулся, говоря о любимом. — А я всегда мечтал встретить такого, как ты. Насадиться задом на такой член… — он бесстыже глянул на огромное достоинство Хайдена, наливающееся силой. — Да ты ебанутый на всю голову! — воскликнул Лаксдер. — Угу. Но такова природа рикенов. Неужели ты не понял это? Хайден помотал головой. Ну конечно, он знал от Атру о том, что среди рэнов немало тех, кто с удовольствием меняется ролями с омэ и кри. Он начал думать, что Макс не врал, когда сказал, что хотел бы член Хайдена в свой зад. — Реально ебанутый! — Хайден смерил его взглядом. И только сейчас заметил, что лёгкий пушок на мускулистой груди альфы встал торчком, крупный загривок напрягся, а из паха с громадным членом исходит терпкий шлейф афродизиака, какие рикены выпускают только в случае наиострейшего желания. И почему-то Хайдена потянуло к этому тёплому синему рикену. Хотелось уткнуться лицом в эту теплоту. Коснуться губами. Вдруг сама мысль оказаться под этим парнем не показалась Хайдену противоестественной.