Заложник их страсти

Две пары глаз — алая ласка и золотистая нежность — уставились на вошедшего в гостиную. Разумеется, Хайден громко заявил о своём вторжении в тепло комнаты, где рикен и фурри обнявшись сидели в кресле перед камином. Не хотелось ставить их в неловкое положение. Потому что, спускаясь вниз, он невольно услышал обрывок разговора Макса и Тиля. — …Макс, милый, я же видел, как ты на него утром смотрел, — мяукающе тараторил фурри. — А сам-то! — парировал тот. — Аж из штанов выпрыгивал. Хотя… Лаксдер хорош, как племенной жеребец! — Хорош? — возмущённо заверещал Тиль. — Да он офигенный! У него та-а-акие сильные руки! И он, видимо, весь в татухах. Рикен что-то пробухтел в ответ. — Ну конечно он с мозгами! — снова заверещал мелкий. — И, наверное, в постели огонь. — Тебе всё постель! — буркнул Макс. — Можно подумать, ты сам его не хочешь, — съязвил Тиль. — Не стану отпираться, Тильхен. Он… такой… в общем, когда я увидел его на ранчо, понял, что этот Хайден Лайтбёрн, кем бы он ни был, вполне подойдёт… чтобы помочь тебе, если я… — пробормотал рэн. — А после того, как понял, что он сам к нам тянется, этот лаксдер — моя мечта! — И моя тоже, — почти пропел фурри и мечтательно протянул: — Вот бы нам его третьим. Тогда мне будет не страшно пережить твоё… — Тиль что-то замурчал и затих. — Как думаешь, он согласится? — Любовь моя, не думаю, что мы хоть чем-то заинтересуем такого жеребца, — грустно вздохнул рикен. — Ты же знаешь лаксдеров! Им подавай независимость. Захочет ли свободный нестанг сидеть на привязи? Да и потом, если удастся вызволить Летти… — Ну да, — грустно вздохнул Тиль. — Зачем лаксдеру возиться с мелким фурри, юной рикени и младенцем? Хайден похолодел от услышанного. Сколько же интересного можно узнать, согласившись пропустить стаканчик виски с хозяевами ранчо! С младенцем всё понятно! Ещё Атру рассказывал, что так как рикени слишком мало, то рикены, достигнув определённого возраста, могут произвести на свет ребёнка. Ценой собственной жизни. Поэтому часто именно рикены создают триады, чтобы двое оставшихся смогли воспитать дитя. Поразило Хайдена другое. В доме точно жила девушка. Теперь он знал её имя — Летти. И, судя по услышанному разговору, её где-то удерживают против воли. Неужели и правда бартзаки взяли заложников? Но какой в этом смысл? Пленников надо содержать, кормить. А последние несколько недель, что Хайден работает в «Керлановом Озере», он не слышал, чтобы хоть кто-то говорил, что террористы выдвигают какие-то требования. Ну, а обсуждения рикеном и фурри его самого заставили коммандера почувствовать себя совсем неуютно. Хотя после тех провокационных знаков внимания, которые ему оказывали хозяева в последнее время, неудивительно! Сложив в голове пазл, Хайден понял, что Макс скоро может оставить потомство, и они с Тилем подбирают третьего. Но как трогательно они это делают вместе! Да, при всей своей суровости рикены очень душевные существа. В этом лаксдер убедился давно: если любят, то самозабвенно, без остатка отдают себя, если ненавидят — до глубины души, если воюют — до последнего вздоха… Даже после смерти они пекутся о своих возлюбленных! — Так, ты на задании, а не на смотринах, — тряхнул головой Хайден, прежде чем громко топая, войти в гостиную.  — А мы уже заждались, — улыбнулся ему фурри, сияя томным золотом в глазах. — Наконец-то ты решил скрасить наш вечер. — Милый, ты лучше предложил бы нашему гостю выпить! — Рикен погладил Тиля между ушек. Тот разлил тёмно-янтарный терпкий виски по стаканам и, резво соскочив с тёплых колен Макса, протянул один Хайдену. — Макс! Тиль! — Хайден поднял стакан и влил в себя напиток, который живительным огнём обжёг пищевод и разлился теплом по всему телу. — Отменный виски! Спасибо! — А ты говорил, лаксдеры не пьют, — Макс тепло улыбнулся своему фурри, который снова устроился на его коленях, и зарылся носом в его рыженькие волосы на макушке. Тот зажмурился от удовольствия и ещё уютнее прижался к своему любимому. — Это были совсем юные лаксдерианки, — ответил Тиль, игриво поглядывая на Хайдена. — Расплатились дамы отменного ласкдерианского виски. — Чинил яхту двух очень богатых путешественниц несколько лет назад, — пояснил Макс. — Да, мы любим путешествовать, — согласился Хайден. Обсудив путешествия и несколько нейтральных тем, Макс вдруг как бы между прочим спросил, прикладываясь к своему виски: — Хайден, у тебя есть семья? — На Лаксдеранне остались родители, брат и сестра… — Ну, а для души? — уточнил он, пристально поглядев яркими глазами. — Да я как-то не задумывался о семье, — честно признался лаксдер. — Такая работа, что… Ну я имею ввиду, что работаю много. Кто ж захочет супруга, который целыми днями на работе? Да и волонтёрство моё, — он приплёл и легенду. — Да на такого парня девчонки должны гроздьями вешаться! — простодушно заметил Тиль. И игриво подмигнув, добавил: — И не только девушки, — и затеребил кончик хвоста. — Они и вешаются. — Ну так в чём дело, Хайден? — Просто я сейчас в одиночестве, — грустно ответил лаксдер. Он, не в силах справиться с нахлынувшими воспоминаниями об Атру, решил сразу свернуть разговор. — Не хочу об этом говорить. — Это была печальная история? — не унимался сидящий у Макса на коленях фурри и положил голову на его могучее плечо. — Ещё какая печальная… — отозвался Лайтбёрн. Тиль вдруг зарделся, каким-то шестым чувством уловив, что наступил на больную мозоль. Он выпорхнул из объятий рикена, подлетел к Хайдену, присел перед ним на пол и, взяв за руки, заглянул в грустные зелёные глаза полным сочувствия взглядом. — Прости. Я не хотел тебя обижать. — Я не виню тебя, Тиль, — Хайден ласково провёл пальцами по шелковистой персиковой щеке. — Ты же не знал. Ну почему? Почему ему так уютно с этой странной парочкой? Почему он готов рассказать им свою грустную историю любви с Атру? Почему он сразу так доверился этим двоим? Невозмутимому рикену, надёжному и уютному. И фурри, похожему на проворного ласкового котёнка. — Прости моего несдержанного малыша, — как-то виновато пробасил Макс. — Он же фурри. А они такие эмоциональные, такие прямолинейные, когда дело касается чувств. — Да я знаю, — усмехнулся Хайден. — Они почти как рикены… Тиль заулыбался. — Ты правда не сердишься на меня? — спросил он. Тот помотал головой. — Это хорошо, — сказал довольный фурри. — Спасибо за великодушие, — произнёс Макс. — Ты такой славный! — Да и вы очень славные ребята. Тиль резво вскочил с пола, тепло обнял Хайдена и расцеловал его в обе щеки нежными горячими губами. Лаксдер пребывал в смешанных чувствах. Ему очень понравился фурри, не стесняющийся выражать свои эмоции. Шустрый, милый, гибкий. Конечно же, Хайден заметил, что парнишка неравнодушен к нему. И это было взаимно! Рикена он тоже находил привлекательным, но упёртость и принципиальность не позволяли Хайдену показать свою симпатию. С такого ещё хватит, что Макс начнёт воплощать свои фантазии в жизнь! Наконец, та миссия, с которой он находится на Сальдоне. Для гостеприимных хозяев этого дома он — пилот конвойного шаттла, попавшего в метеоритный дождь. На самом деле — разведчик, выявляющий местоположение террористов-бартзаков. Хайден чувствовал себя последним негодяем. И лжецом. А внутри начала расти червоточина. А что, если это «Керлановое Озеро» на самом деле одна из тех ферм, где сочувствуют бартзакам? А не скрывается ли под личиной простодушного деревенщины расчётливый приспособленец? Видно, что Макс при всём своём внешнем добродушии имеет сильный характер, харизму и умеет договариваться. А не так давно мотался куда-то в горы, что за пшенакковыми полями, с большим грузом провизии. Не поставки ли это для террористов, чтобы не трогали? В тот день Тиль жутко переживал. Ходил за Хайденом хвостиком, смущаясь и сбиваясь, делал вид, что показывает новому работнику ранчо. А сам нервно теребил кончик своего хвоста и прижимал уши так, как это обычно делают фурри в стрессовых ситуациях. А по возвращении голубокожего возлюбленного через день Тиля словно подменили: парень снова стал прежним игривым влюблённым котиком, ластился к рикену, о чём-то выспрашивал. А уж какая у них была горячая ночь! Хайден тогда чуть не свихнулся, слушая сладкое мяуканье и утробные стоны. Но тогда он не знал много. А сейчас самое время выяснить это! Хайден отхлебнул ещё виски и, глядя в упор на парочку в кресле, спросил: — Может, уже расскажете, кто такая Летти? Словно пойманные с поличным воришки, Макс и Тиль переглянулись, заметно занервничали. — Эта девушка жила на ранчо, — напирал Хайден, не сводя с парочки такого взгляда, каким сверлил лётчиков на разборе полётов. — Вы же не будете отрицать этого? — Ты задаёшь слишком много вопросов, — отрезал Макс. Он вдруг напрягся: мощные желваки заходили ходуном, огромные кулаки сжались, в глазах заалело подозрение. — Я уже начинаю думать, что ты совсем не тот, за кого себя выдаёшь! — Особенно после того, что ты вытворял на самолёте, — восторженно закатил глаза Тиль. — Даже я знаю, что перегрузки на таких скоростях мало кто выдерживает. Специальная подготовка нужна, — многозначительно стрельнул глазами фурри. — А я, пока волонтёром был, научился! — попытался выкрутиться Хайден. Тиль затих, прижавшись к рикену, и лишь посматривал то на одного, то на другого решительно настроенных здоровяков. Наконец он встал посередине между готовыми ввязаться в драку Максом и Хайденом: — Думаю, ни к чему продолжать этот разговор. Может, лучше будет, если каждый останется при своём? — заявил фурри на редкость твёрдым тоном. Хайден обалдел от такой смелости юного кота. Макс только хмыкнул и, привстав с кресла, притянул парня к себе: — Благодари этого мальчика! — рявкнул он. — Только ради него я не стану прижимать тебя! Хайден вскинул белокурую бровь: — Я тоже не буду прижимать тебя, — ответил он таким же тоном. — И тоже благодари этого мальчика, — он чуть улыбнулся Тилю. Миг! И два здоровенных самца уже сверлили друг друга горящим взглядом, чуть ли не соприкасаясь носами, сжимали пудовые кулаки, сопели, как бойцовые нексу. В воздухе висел аромат разгорячённых рикена и лаксдера. — Хм! Два идиота! — звонко воскликнул фурри. — Что на вас обоих нашло? Нравитесь же друг другу! — Это кто кому нравится? — опешил Хайден и удивлённо уставился на парнишку. — Ты Максу, а он тебе, — ответил парнишка, помахивая хвостом и игриво поглядывая то на рикена, то на лаксдера. — Ты, наверное, неправильно всё понял, мал… Тиль, — заявил Хайден, чувствуя себя распоследним идиотом. — И вообще, зря я, наверное, нарушил вашу вечернюю идиллию. Он резко развернулся и покинул гостиную. Внутри снова всё горело. Спиной он чувствовал взгляд алых глаз рикена, прожигающих дыру, и слышал возмущённое сопение фурри, который шептал Максу что-то поучительное. Ночью Хайдену не спалось. Он ворочался, пытаясь избавиться от воспоминаний вечера, не самого приятного за последний стандартный месяц. Ему не давала покоя мысль, что он почти уверен, что некая Летти жила в этом доме, а потом пропала. — Шайзин побери! — воскликнул Хайден. — Ну точно же! Он вскочил на ноги и поспешил к окну. В тёмном небе, в эту ночь не раскрашенном разноцветными всполохами, лениво плыла молочно-белая Эйлакке, полным своим диском отражая свет золотистой Керланы и голубого Тессайля, что следом друг за другом ушли за горизонт до самого утра. Когда в прошлый раз ночное светило так же в гордом одиночестве следовало по сальдонскому небу, Макс погрузил в грузовой спидер контейнеры с урожаем пшенакки и отправился не в сторону города, а в горы. Ну конечно же! Макс возит провиант террористам. Но зачем? Если все владельцы окрестных ферм и ранчо объединят усилия, то вполне могут защитить свои земли от бартзаков, если те надумают напасть на владения местных жителей. Ранчеры и фермеры способны отстоять своё, могут хоть круглосуточно патрулировать местность. Чем же таким террористы держат в страхе всех в округе, и почему землевладельцы ежемесячно отвозят в горы провиант, словно дань? И не жалуются старосте? Неужели?.. — Всё с вами понятно, партизаны херовы! — тихонько сказал себе Хайден. Он уже был почти уверен, что Летти держат в заложницах террористы, а брат девушки молчаливо доставляет бартзакам контейнеры с продовольствием. Осталось выяснить это у Макса. И Хайден, довольный своим открытием, завалился на постель. — Завтра я точно прижму тебя, Мак’санДер’Лаутто! — Лайтбёрн удовлетворённо улыбнулся, словно сбил вражеский корабль. Но уснуть снова не удавалось. Теперь его мысли занимали Макс и Тиль в совершенно другом направлении. И пока Хайдена не обуяло безумное чувство, решил твердить себе, что хозяин ранчо — самонадеянный властный деревенщина. А его фурри — слащавый бездельник, поглядывающий налево. Учитывая, что в первый же день слишком томно стал смотреть на лаксдера и трепать двусмысленности. Макс и сам хорош! Незаметно для себя, в сладких мечтах о парочке Хайден провалился в сон. Едва на небе появился золотистый диск Керланы, Лайтберн уже соображал себе в кухне нехитрый завтрак, когда там появился Макс. Встал в дверях, закрывая собой почти весь проём: — Ты слишком любопытный для волонтёра, — заявил рикен, пристально глядя на Хайдена. — Но как работником, я тобой доволен. Даже больше… Лаксдер вынырнул из холодильной установки: — Извини. Вчера немного погорячился. Макс кивнул, подошёл чуть ближе и, положив огромную руку на руку коммандера, как будто проделывал это тысячи раз, вкрадчиво начал: — Хайден, у меня к тебе большая просьба. — Сделаю всё, что смогу, — вежливо ответил тот, чуть вздрогнув от прикосновения. — Позаботься о Тиле в моё отсутствие, — объяснил рикен. — Мне очень жаль, — посочувствовал Хайден, а про себя подумал, уж слишком странная у Макса просьба к тому, кому он должен не очень-то и доверять. — Мне нужно отъехать, — продолжал Макс. — Скорее всего, до завтрашнего вечера буду отсутствовать. — А поехать вместе? — осторожно предложил Хайден, понимая, к чему клонит синий великан. Оставаться в доме наедине с Тилем, который так и стреляет в него глазками, — это откровенная провокация и диверсия! Да и сам лаксдер запал на парня как подросток. Это ж взрывоопасная смесь! Неужели этот деревенщина Мак’санДер’Лаутто не понимает, чем всё может закончиться? Или специально готовит ловушку. И кому именно? Своему фурри? Или едва знакомому лаксдеру? — Это не вариант, — заявил Макс и, будто прочитав эти мысли, добавил: — Я понимаю, что звучит дико. Но я хочу попросить тебя, Хайден, позаботиться о Тиле. — Но мне надо работать! — запротестовал лаксдер. — Просто проведай фурри в обед, — сказал Макс, мило улыбаясь. — И, если понадобится, сделай так, чтобы ему стало получше. При этом в его алых глазах читались серьёзные намерения. — Вот скажи, почему ты так запросто просишь меня о таком… деликатном деле? — спросил Хайден. Ещё он хотел поинтересоваться, какого рожна рикен с первого дня знакомства относится к нему, как-будто они вместе уже много лет. — Почему так доверяешь мне? — Я доверяю своей чуйке, — ответил Макс так серьёзно, что у Хайдена сами собой отпали все дальнейшие вопросы. Об интуиции рикенов, как и дрейви, на базе ходили легенды. Даже шутили, что они видят собеседника, как лазерный сканер, насквозь. И раскладывают на пиксели. Хайден усмехнулся. Ну его хрен разложишь на пиксели! Но бдительность терять всё же нельзя. В любви как на войне… Ха! Какая уж тут любовь? Это война! И в первую очередь со своими инстинктами и желаниями. С тех пор, как погиб Атру, он никого не рассматривал для того, чтобы начать новые отношения. А тут вдруг как накрыло метеоритным дождём. Словно попал в болтанку в гиперпространстве с изменённым магнитным полем. Не в силах сопротивляться, Хайден, для виду поворчав, согласился. Выйдя после завтрака, он наткнулся на нежно прощающихся рикена и фурри. Макс был одет для поездки в горы, чего он уже и не скрывал. Обняв взволнованного Тиля, он что-то ласково шептал ему на ухо. Заметив лаксдера, рэн окликнул его: — Хайден, я надеюсь на тебя! — Отобедаю с Тилем, — пообещал тот, прибавив шаг. Но рикен мощной рукой притормозил его. — И позаботься о малыше, — добавил он, сверля алыми глазами. — Я имею в виду, чтобы Тиль был доволен. Всё, что сможешь. — Вы о чём, господин Мак’санДер’Лаутто? — искренне удивился Хайден, а потому перешёл на официальный язык. Макс пришпилил лаксдера таким взглядом, какого тот не видел ни от одного рикена: решительным, уверенным и в то же время каким-то просящим и полным тепла. — О том, чтобы Тиль не особо волновался, — отрезал он и зарылся лицом в рыженькую макушку фурри, сам урча как кот. — Сделаю, что смогу, — буркнул в ответ Хайден и поспешил к конюшням. Ну зачем? Зачем он так доверился этой парочке? А доверился ли? Правды-то они не знают. Вернее, всей правды. Или знают? Но и он не всё знает про них! И почему не спросил про Летти? Ничего, когда вернётся Макс, Хайден обязательно поинтересуется. Вернее, выдаст свою версию и посмотрит, что на это ответит рикен. Хайден неспешно парил на спидере над зелёной травой пастбища, где под теплом двух солнц нежились нестанги, жуя свою жвачку и равнодушно глядя на лаксдера. Лишь иногда внимательно следили за ним, чтобы не приближался к жеребятам. Но, поняв, что тот, в отличие от ящеров, неопасен для малышей, снова принимались жевать и жмуриться от солнечных лучей. Два ярких диска — ярко-апельсиновый и переливчато-голубой, поднимались будто из озера в высь лазурного неба. Из-за холмов кое-где появлялись облачка и растворялись в солнечных лучах. Но лаксдер не обращал внимания на всю эту размеренную деревенскую идиллию. Сегодня ему предстояло проверить дроидов на дальнем поле пшенакки, а потом нужно проведать Тиля. Его занимал вопрос его отношений с рикеном и фурри «Керланового Озера». С первых минут знакомства они общаются с гостем, будто он — их семья. Конечно, этот край славится своим гостеприимством, но Мак’санДер’Лаутто и ТильЗан Фроод как-то слишком радушны к нему. А их выходки, словно они откровенно соблазняют Хайдена? Ну и то, как смело Тиль показал свой самолёт! Лайтбёрн поймал себя на мысли, что впервые после гибели Атру он рассматривает Тиля не только как сексуальный объект. Конечно, фурри очень привлекательный! Такого в постели разложить одно удовольствие. Этот парень симпатичный и такой жизнерадостный и приветливый, что с ним хочется болтать и смеяться. Но ведь он не пара Хайдена! С рикеном вообще ничего не понятно. Как-то незаметно он вторгается в сердце Хайдена. Мягко, но настойчиво. Чем привлёк лаксдера этот синекожий гигант? А его алые глаза! То пристально изучают гостя, то вдруг вспыхивают какой-то страстью. И его постоянный едва уловимый аромат, то окутывающий лёгкой дымкой, то сносящий крышу, как самый крепкий концентрат афродизиака! И если бы не решение штаба пристальнее изучить окрестности, Хайден сбежал бы отсюда прямо сейчас. И забыл бы этого рикена как страшный сон. Не хватало ещё снова закрутить с рикеном и снова потерять его! Потому что, очевидно, Макс не собирается обзаводиться рикени для продолжения рода. Значит, остаётся один вариант: Макс сам воспроизведёт дитя. А чтобы Тиль не оставался один с малышом на руках, они ищут третьего. И этим третьим, видимо, они наметили его, коммандера Хайдена Лайтбёрна! Лаксдер польщено ухмыльнулся. Хорошо! Если эта парочка так хочет — он предоставит им эту возможность! Хайден свернул к горам. Если бы он собирался делать секретное место для лагеря, то только там. Неожиданно поток воздуха подхватил лёгкий спидер и закружил его, швырнув на камни. И если бы не мастерство Хайдена, его могло бы размазать на прогретой солнцами поверхности! — Шайзин! — выругался он. Сомнений не было! Лагерь повстанцев недалеко. А по периметру выставлены электромагнитные установки, усиливающие и без того резкую смену магнитного поля в этом месте. На обычном истребителе тут будет сложно пролететь, особенно если везде расставлена охрана. А вот на поделке Тиля тут вполне можно проскочить! Но как убедить фурри и особенно рикена, чтобы они выдали Хайдену свою «птичку» без объяснения причин? Выход только один. Пока отсутствует Макс, подкатить к Тилю и обо всём договориться с ним. Хайден задумчиво провёл пятернёй по светлым волосам, отросшим за прошедшие почти два месяца, и направил спидер к дому у озера. От резкого движения в боку заломило. — Ну твою ж мать! — вырвалось у лаксдера сквозь зубы. — Этого ещё не хватало! Он стал молиться, чтобы это был всего лишь ушиб, а не перелом, и нажал педаль газа сильнее. Как только Хайден вошёл в дом и встретил взволнованного Тиля, он понял, что это его шанс всё выяснить. — Послушай, — сказал лаксдер парнишке, у которого от переживания подрагивались уголки полных губ и кончик хвоста, а в золотистых глазах поселилась тревога, — давай ты будешь хорошим фурри и наконец расскажешь, что тут происходит. — Но… — Тиль захлопал глазами и нервно сглотнул. — Макс уехал… Он каждый месяц… — сбивчиво бормотал парень. — Сейчас мы пообедаем, и ты всё расскажешь. Хорошо? — против воли Хайден обнял фурри. Тот с облегчением вздохнул, и Лайтбёрну показалось, что Тиль прижался к груди, щекоча ушками под челюстью лаксдера. Хайдена как жаром окатило. Он быстро, но мягко отстранил от себя фурри и поспешил в душ. На его счастье, падение обошлось ему лишь ушибом, пока ещё отдающимся в боку при резких движениях. А вот бодрый стояк беспокоил гораздо больше. Вот как теперь успокаивать взвинченного Тиля, отгоняя мысли, как завалить его? — А теперь рассказывай! — заявил Хайден, усаживаясь за стол. — Ч-что рассказывать? — поднял на него глаза Тиль. — Кто такая Летти? Куда отправился Макс, что ты так запереживал? — не сводя с фурри решительного взгляда, сказал лаксдер и с удовольствием принялся за еду. Поковырявшись в тарелке, Тиль отложил приборы и вздохнул. — Спасибо, что составил мне компанию, — сказал он. — Я рад, что ты согласился пообедать со мной. — Да мне и самому нравится твоя компания, — признался лаксдер, уничтожая содержимое своей тарелки. — Такая вкуснотища, что я готов сожрать ещё столько же. — А в меня еда с трудом лезет, — признался Тиль, стараясь выглядеть пободрее. — Но надо себя заставить. — А я всё ещё жду рассказ про Летти и про то, куда уехал рикен, — чуть ли не рявкнул Хайден. И тут Тиля как прорвало: — Они похитили девочку! — мяукнул он. — Макс уехал с провизией… Из сбивчивого рассказа парня Хайден понял, что был прав в своих предположениях. Как он и думал, обосновавшиеся на Сальдоне бартзаки держали в страхе местных жителей тем, что из каждой семьи забрали в заложники по одному члену семьи, в основном, детей. Из «Керланового Озера» похитили Летти, юную рикени, младшую сестру Макса, когда она ездила в город. Теперь рикен обязан был каждый месяц поставлять террористам некий запас провизии, как назвали это преступники, «на прокорм гостей». — Вот поэтому местные и не торопятся кому-либо жаловаться, — закончил свой рассказ фурри, обречённо опустив голову. — Наверное, зря я тебе всё это поведал… — Ничего и не зря! — воскликнул Хайден. — Ты думаешь? — спросил Тиль, распахивая до невозможности удивительные глаза так, что у лаксдера защемило сердце. — Ну конечно, малыш, — вырвалось у того. — Ты всё правильно сделал. Как в полусне, он встал со своего места, подошёл к парню и обнял его: крепко, но нежно, словно оберегая от чего-то. — Поверь мне, всё будет хорошо, — сказал он, поднимая тонкое лицо Тиля к себе. — Ваша Летти вернётся домой. — Ты в этом так уверен? — засомневался парнишка. — Абсолютно! — уверил его тот. И вдруг взгляд фурри стал другим: полным поволоки и тревожного возбуждения. Сам он мелко дрожал и прижимался к огромному лаксдеру. Тиль смотрел таким плотоядным взглядом, что Хайдену показалось, парнишка сейчас буквально изнасилует его прямо на обеденном столе. Лайтбёрн постарался сохранять спокойствие. Хотя в его штанах уже вовсю бунтовал член, который наверняка почувствовал этот кот! Точно ведь ощущает, как трещит ширинка под напором пылающей твёрдой плоти. Да и сам лаксдер почувствовал напряжение Тиля и волнительные прикосновения его хвоста к своей заднице. — Макс сказал, что ты позаботишься обо мне в его отсутствие, — заявил Тиль. — И вообще, когда ты тут появился, ты очень понравился мне. — Ты мне тоже понравился, — ответил лаксдер, стараясь разрядить нарастающее напряжение. — А потом и Макс на тебя запал… Хайден вскинул вверх блондинистую бровь. — Кажется, я всё понял, — пробормотал он, еле сдерживая жар, который предательски разливался по всему телу. Этот фурри бессовестно соблазняет его! А он, как самый распоследний похотливый кобель, ведётся на это. Но если это с позволения Макса, то лаксдер вообще в глупом положении! — Так ты позаботишься обо мне? — сделав наивное выражение лица, спросил Тиль и сильнее вжался в сильное тело Лайтбёрна. — Я обещал, — усмехнувшись тому, как ловко его поймали, пожал плечами Хайден и хотел по-дружески обнять парня. Но вместо этого рывком привлёк к себе и жадно впился в нежные полураскрытые губы. Фурри выгнулся, застонал и с готовностью ответил на этот страстный поцелуй. — Не тут… — прошептал дрожащий от вожделения Тиль. — Идём наверх. Хайден думал, какое правильное решение он должен принять в данный момент. Он не может позволить себе потерять контроль над ситуацией. Он обязан быть хладнокровным, расчётливым и разумным… Да он сейчас даже себя контролировать не в состоянии! Где его хвалёная холодность? Его трясло не меньше, чем фурри в его объятиях. — Не знаю, чем всё закончится, но схожу с ума, — заявил он Тилю. — И я… схожу с ума, — отозвался тот. — Если ты переживаешь, что скажет на это Макс… то он же просил тебя… всё, что сможешь, — взгляд фурри поплыл, голос срывался в призывное мяуканье, движения стали рваными. — А ну всё на хуй! — рявкнул Хайден, подхватил Тиля на руки и взлетел по лестнице наверх в спальню.