Hande Mehan - Sen Beni Güzel Hatırla
С той случайно подслушанной беседы прошло уже два месяца, но Эда никак не решалась поговорить с Серканом. При каждой встрече с мужчиной ей отчаянно хотелось выбить из него признание, но каждый раз что-то останавливало. И каждый раз ей казалось, что он вот-вот расскажет всё сам. Но и с его стороны она так и не услышала заветных слов. А ей всего-то хотелось, чтобы он честно сказал, что хочет вспомнить её, их любовь. Что остается рядом, потому что хочет, а не потому что должен. Эде расхотелось продолжать обороняться при каждом разговоре с Серканом в попытке обезопасить свою искалеченную душу, ведь тот услышанный разговор внёс свои коррективы в их, казалось бы, безнадежную реальность. Теперь она знала, что Серкан не такой холодный и бездушный по отношению к ней, каким пытался казаться. И главное, надежда есть. Если они пойдут навстречу друг другу. Девушка чувствовала, что с каждым днём поведение Серкана менялось. Это проявлялось в мелочах, но любящее и надеющееся сердце Эды улавливало даже это. Он смотрел на нее по-другому, не так, как раньше. Не было больше той отстранённости и равнодушия, во взгляде мужчины безошибочно читалась забота, а всякий раз, когда они разговаривали, в его глазах просыпался неподдельный интерес. Она помнила этот взгляд, так он смотрел на неё летом, как раз тогда, когда их любовь зарождалась в первый раз. Его движения, его прикосновения были иными. И если раньше, когда Серкан дотрагивался до неё, реакция его тела пугала его, и он как можно скорее отстранялся, то сейчас всё было иначе. Он хотел её касаться. Она чувствовала это каждый раз, обращая внимание на то, что под предлогом поддержки и проявления манер он держит ее руку дольше положенного. А во время нескольких их интервью для прессы, где они продолжали играть свою роль счастливой пары, он ни на минуту не отпускал её талию, хоть в этом и не было необходимости. А ещё Серкан снова каждое утро ждал Эду у её дома, чтобы довезти до офиса. Девушка пыталась отказаться, но он был непреклонен, оправдывая свою настойчивость тем, что из-за привычки Эды время от времени падать в обморок, вождение для неё теперь вдвойне опасно. Мало того, Серкан сопровождал девушку почти везде. Он подвозил её до дома после работы, провожал и встречал с учебы, вместе с ней посещал фитнес-клуб, в тайне (как ему казалось) наблюдая за её занятиями с боксерского ринга. Он также всегда сопровождал Эду в больницу, мягко придерживая её за поясницу. Девушки с ресепшена клиники настолько привыкли к этой картине идеальной семьи, что всякий раз, когда не получалось дозвониться до Эды, они сразу звонили Серкану, чтобы напомнить о приёме или сообщить о готовности анализов. Серкан постоянно задавал Эде вопросы о её самочувствии, спрашивал, поела ли она. И если раньше девушке хотелось ответить сарказмом, так как его беспокойство казалось ей напускным, то сейчас она всегда честно делилась информацией о своём состоянии. С того самого дня разговора Серкана с Энгином девушке как будто подарили крылья. Крылья надежды, которые помогли с улыбкой встречать каждый новый день и верить в лучшее. Хоть и сначала Эда старалась выбросить из головы услышанное и продолжать жить с осознанием, что Серкан больше не тот, кем был раньше для неё, и никогда им не будет, она очень быстро сдалась и позволила впустить веру и надежду в своё израненное сердце. И это помогло. Девушке сразу стало лучше, а та боль, которая медленно прожигала её душу, не давая ни минуты покоя, притупилась. Жизнь хоть и не стала прежней, но она точно стала другой, не такой мрачной. Душевное состояние Эды сказалось и на её физическом состоянии. Она перестала терять вес, и даже смогла немного набрать, ушла болезненная худоба лица. А главное, обмороки прекратились. Прекратились и ночные кошмары, в которых она снова и снова теряет Серкана. Теперь и сны девушки были пропитаны этой надеждой. Но увы, помимо заботы Серкана и его взглядов, больше ничего не было, что дарило бы Эде уверенность в том, что эта надежда оправдана. Ни одного откровенного разговора за эти месяцы, ни одного слова, которое бы значило нечто большее. Ничего. Иногда девушке казалось, что мужчина опекает её просто на автомате, и в такие моменты ей отчаянно хотелось сделать что-то, что разбудит в нём чувства, эмоции. Хоть что-то. Но Эда вовремя одергивала себя, понимая, что может сделать всё только хуже. И конечно же, девушку до глубины души задевало то, что Серкан так и не вспомнил ничего из их прожитого вместе года. Она несколько раз порывалась задать вопрос об этом, но потом решала, что он наверняка бы рассказал, если бы пришло хоть одно воспоминание. Поэтому Эда просто ждала. Ждала появления их ребёнка на свет, ждала возвращения прежнего Серкана. Это и возродило в ней прежний огонёк, который погас в тот день, когда Серкан оставил её.***
За эти два месяца к Серкану вернулось буквально несколько воспоминаний, но все они были настолько обрывочны и, казалось бы, незначительны, что о составлении общей картины и хронологии событий не шло и речи. И это очень расстраивало мужчину. Он всеми силами пытался вернуть память, принимал прописанные препараты, работал с психотерапевтом, но всё это не приносило желаемого результата. А ему так хотелось вернуть свою жизнь и не ощущать себя чужаком в ней. За эти недели Серкан с каждым днем всё больше и больше привязывался к Эде, но едва ли он признавался в этом даже самому себе. Девушка до сих пор казалась ему взбалмошной, хаотичной, той, которая всегда руководствуется сердцем, а не умом. Но также она необъяснимо ощущалась такой родной, что Серкан не мог устоять и отказать себе в том, чтобы под предлогом заботы о ребёнке как можно больше времени проводить с ней. Она сводила его с ума своей упертостью, и вечным желанием делать всё наоборот. Но и это только ещё больше притягивало Серкана к ней. Он не мог понять и объяснить своё желание быть рядом. А в какие-то моменты Эда прятала свои шипы и словно нежный цветок раскрывалась перед ним. Именно в эти минуты Серкан начинал осознавать, почему он любил эту девушку раньше. Если бы только пережитое можно было пережить снова. Серкан изо всех сил старался всем своим поведением показывать, что он до сих придерживался той, по его мнению, безопасной для Эды версии, в которой его главной мотивацией быть рядом являлась репутация. И иногда ему так хотелось рассказать ей всю правду. Сказать, что он пытается, что он хочет вернуться. Но Серкан останавливал свой порыв, понимая, что Эде сейчас меньше всего нужны эти утопические надежды. Несмотря на всё, он не мог отказать себе в удовольствии лишний раз взглянуть на девушку, дотронуться до неё. Его словно магнитом тянуло к ней, и он ничего не мог с этим поделать. А ещё он видел, как неделя за неделей начинает округляться живот Эды. Беременность безумно шла девушке, она словно светилась и выглядела такой нежной, родной, невероятно красивой. Осознание того, что там, под её сердцем, растет их ребёнок, дарило мужчине чувство тепла и эйфории. Он так жаждал прикоснуться к животику девушки, почувствовать эту зарождающуюся новую жизнь под своими ладонями. Но Серкан не хотел причинять ещё большие неудобства Эде. Время, которого у Серкана не было, шло очень быстро. И надежда на полное восстановление постепенно сменялась отчаянием.***
— Серкан! Толкается! Он толкается! — с восторгом воскликнула Эда, прижав обе ладони к округлившемуся животику. Они вдвоём работали над очередным проектом, а так как Эде очень часто хотелось вытянуть ноги, пара переместилась в кабинет на втором этаже с комфортными диванами. Серкан мгновенно подлетел к девушке и с нескрываемым беспокойством спросил, заглядывая ей в глаза: — Ничего не болит, Эда? Как ты себя чувствуешь? — Серкан, малыш толкается, говорю! Я в порядке, — она схватила руку Серкана и притянула её к своему животу, накрыв сверху своей ладонью. — Вот, ты чувствуешь? Чувствуешь? Он толкается! Девушка широко улыбалась, а несколько слезинок катилось по румяным щёчкам. Серкан взглянув на девушку, и убедившись, что она не выглядит так, будто её что-то беспокоит, сконцентрировался на своей ладони, обхватывающей животик Эды. Только он поймал себя на мысли, что его сокровенное желание исполнилось, как вдруг он почувствовал лёгкий толчок. Настолько слабый, едва уловимый. Спустя секунду толчок снова повторился, и сомнений не осталось. Это был их малыш. — Вот! Почувствовал? Только что, — тихо, но с восторгом прошептала Эда, не отрывая взгляда от Серкана. — Д-да, — заикаясь ответил он. Серкан отпустил руку, и наклонившись, мгновенно припал ухом к животу Эды. Он не мог объяснить себе причину этого порыва, но в ту минуту это было ему необходимо. Серкан продолжил прислушиваться, но собственное учащённое сердцебиение мешало услышать хоть что-то. И мужчина уже хотел подняться, когда почувствовал на своей голове руки Эды, которые начали перебирать волосы Серкана. Эти движения казались ему настолько знакомыми, привычными, родными. — Ты делала так раньше, — шепотом Серкан неосознанно озвучил мысль, которая крутилась в его голове. — Ты помнишь? — отозвалась Эда. Её голос был пропитан надеждой. Серкан медленно поднялся и сел рядом с девушкой, заглядывая ей в глаза, которые были полны слёз. Он протянул руку и мягко заправил её прядь волос за ушко. Ещё один такой привычный жест. А потом большим пальцем стёр слезинку с щеки Эды. — Не помню, Эда, — честно признался он. — Просто мне так показалось. — Но ведь это правда так, я делала так раньше! Твоё сердце помнит, — девушка положила ладонь на грудь Серкана, чувствуя, как быстро бьётся его сердце. — Сердце помнит, но я не помню. — Вспомнишь, — сразу же отозвалась девушка. — Откуда ты знаешь? — Я просто верю в это. — А если… Тут лежащий на столе телефон Серкана зазвонил, и мужчина остановился, не договорив. Они просидели так, глядя друг другу в глаза ещё какое-то время, пока Эда не опомнилась, убрав руку от мужчины: — Серкан, тебе звонят. — Я перезвоню позже. Когда звонок прекратился, Серкан снова заговорил: — Сегодня пятница. Чем ты занимаешься вечером? — А ты как думаешь? — усмехнулась девушка. — Сижу дома. Я ведь говорила тебе, что девочки с тётей уехали за город, а я не поехала. — Почему? Свежий воздух пошёл бы тебе и ребенку на пользу. — Устала от шума, хочу побыть в тишине и спокойствии. Серкан около минуты молча смотрел на Эду, изучая её. Почему-то для него было важно завершить начатый разговор, и он хотел предложить девушке поужинать вместе. Но когда Серкан узнал о планах Эды, у него родилась новая безумная идея. И он понятия не имел, как девушка отреагирует. — Останься со мной этой ночью, — сказал он, но заметив недоумение на лице Эды, добавил: — То есть, будь моей гостьей. Как друг. Мама улетела в Анталию, в поместье сейчас никого нет, мы можем остаться там. Свежий воздух будет полезен для тебя. И никого шума. Девушка продолжала удивленно смотреть на него, приоткрыв рот. — Что скажешь? — не выдержал Серкан. — Как друг? — только и смогла вымолвить Эда. Мужчина неосознанно взял ладонь девушки, и хоть спустя секунду он осознал свою ошибку, не стал отпускать руку, а просто продолжил говорить: — Эда, это всё, что я могу предложить тебе сейчас. Мы никогда уже не будем друг для друга чужими людьми, — на последнем предложении Серкан бросил взгляд на живот девушки. — Зачем тебе это? — Зачем мне что? — Да всё это, — с ноткой отчаяния произнесла Эда, размахивая руками. — Зачем быть друзьями? Зачем предлагать остаться на ночь? — Не знаю, — честно признался мужчина. — Хотел поговорить, возможно. Эда, правда не знаю. Но если ты не хочешь, скажи. — Мне нужно взять несколько вещей из дома, заедем сначала туда, — Эда встала с дивана и вышла из кабинета, чувствуя, что ей становится сложно совладать с эмоциями. Серкан молча кивнул и улыбнулся ей вслед.***
До дома Серкана они добрались в полной тишине. Едва пара ступила на веранду, навстречу им выбежал виляющий хвостом Сириус. — Я так соскучилась! — присев, Эда обняла пса. — Он тоже скучал, — отозвался Серкан. — Следующую неделю он ведь проведёт у тебя? — Да, неделя через неделю, как договаривались, — девушка на минутку задумалась, а потом в голос засмеялась. — Ребёнка мы тоже так поделим? — Эда, не глупи. — А как тогда? — не унималась девушка. — Рано об этом думать, — нашёлся мужчина. — Заходи в дом, сегодня прохладно, ты можешь замерзнуть. Я пока сделаю нам чай. Эда молча встала и направилась в гостиную, громко хлопнув дверью. Вернувшись с двумя бокалами горячего напитка, Серкан опешил, обнаружив девушку на диване в хлопковой пижаме и теплых носках с книгой в руках. Макияжа на лице Эды уже не было, а волосы были собраны в пучок на затылке. В этом образе она больше не была похожа на одного из главных акционеров крупного холдинга. Сейчас она была просто юной девушкой, такой красивой, теплой. Искренней. Беременной. Она не вела себя с ним как с чужим человеком, не пыталась казаться кем-то другим, не стеснялась предстать перед ним в таком домашнем образе. Как бы он не пытался отдалиться от девушки, каждым своим поступком в его сторону она только сильнее притягивала его. Эта мысль отозвалась непонятными для него ощущениями в области груди. Серкан прокашлялся, привлекая внимание Эды. — Я принес чай. Ромашковый. Что ты будешь есть? — Спасибо за чай, — девушка взяла в руки бокал и сделала маленький глоток. — Вкусно. Я поужинала уже. Если я ем поздно, то потом плохо чувствую себя утром. — Ты не говорила, — заметил Серкан. Он сел рядом и облокотился на подлокотник. — Ты думаешь, я тебе всё рассказываю? — улыбнулась Эда лишь губами, в её глазах читалась грусть. — Думаю, что нет. Но хотелось бы. Хоть я и понимаю, что не заслуживаю этого. Девушка задумалась, грея ладони о теплый бокал. А потом, снова взглянув на Серкана, спросила: — Что бы ты хотел узнать? Ему так хотелось выкрикнуть: «Всё! Я хотел бы узнать всё о нас. Расскажи мне». Но он снова остановил себя, понимая, что так будет только хуже. Так или иначе, Серкан видел, что именно сейчас, в этот момент, Эда будет с ним наиболее откровенна. И поэтому он не смог удержаться и не ответить: — Ты веришь, что есть надежда? Девушка кивнула, давая понять, что поняла, о чём говорил мужчина, но ответила не сразу. Она думала несколько минут, а может больше. — Верю. А ты? — Не знаю. — Почему ты спросил об этом? Серкан поймал себя на мысли, что Эда задала самый верный вопрос, тем самым обращая его внимание на то, что раз он об этом думает, значит для него это важно. Да и он уже давно перестал отрицать это в душе. Осталось только признаться в этом ей. И почему-то некая интимность их разговора, созданное хрупкое доверие не позволяли Серкану солгать ей снова. — Потому что я хочу верить, что надежда есть. Эда снова кивнула, а затем сбивчивым голосом задала свой вопрос: — Почему ты хочешь быть рядом со мной? С ребёнком? Дело ведь не в репутации, да? И снова Серкан не знал, что сказать: ложь или правду. Но ему так не хотелось разрушать эту атмосферу. А еще больше ему не хотелось продолжать жить во лжи и убеждать себя, что так будет лучше. — Дело не в ней, конечно. Я никогда не думал о репутации, когда речь шла о нашем ребёнке. Когда ты рассказала о беременности, я был шокирован, но почти сразу понял, что хочу быть рядом. Что не хочу стать для моего ребёнка тем отцом, каким для меня был мой отец, — признался он. — Я сделаю всё, чтобы ты и наш ребёнок были счастливы. Серкан ожидал, что его откровение вызовет ещё больше вопросов со стороны Эды. Но она не произнесла ни слова, а только кивнула, и придвинувшись к Серкану ближе, обняла его и положила голову на грудь. Мужчина даже не шелохнулся, опешив от такого поступка девушки. А спустя несколько секунд он почувствовал, как необъяснимое ощущение тепла разливается по его телу. Он ощущал себя дома. Серкан не стал сдерживать свой порыв, и приобняв девушку, сразу почувствовал, как она сделала глубокий выдох, наконец расслабляясь в его руках. Находясь в такой близости к Эде, Серкан отбросил все мысли и переживания, просто наслаждаясь моментом, который может не повториться. Но спустя какое-то время он забеспокоился, что девушке в её положении будет не очень комфортно провести всю ночь в такой позе. И хоть ему и не хотелось отпускать её, он решил, что лучше будет отправить её спать в кровать, а сам он ляжет на диване. Взглянув на Эду, Серкан обнаружил, что она уже крепко спала. Её длинные ресницы подрагивали, а расслабленные губы были ещё пухлее, чем обычно. Серкан поднял руку и почти невесомо провел большим пальцем по нижней губе девушки, а ладонью мягко погладил щёку. И в этот момент ему потребовалось всё его самообладание, чтобы не потянуться и не коснуться своими губами губ Эды. Серкан аккуратно приподнялся, и взяв девушку на руки, отнёс её в свою кровать. Накрыв хрупкое тело одеялом, он уже хотел уйти, когда девушка сквозь сон пробубнила его имя, а на её губах заиграла улыбка. Повинуясь очередному порыву, Серкан обошёл кровать и лег с другой стороны. А Эда, будто почувствовав во сне его близость, повернулась к нему, и уткнувшись лицом в шею мужчины, обняла его. Серкан накрыл её ладонь своей, и отдавшись ощущениям, которые дарили ему объятия этой необыкновенной девушки, провалился в сон.