Right In Front Of Me

— Эй, - тихо произносит Асахи. Он облокотился поясницей о подоконник совсем рядом с Нишиноей, но не трогает его – все же вокруг ходят посторонние люди, опять же, медперсонал. — Эй. – Так же тихо отвечает Нишиноя. Он продолжает обнимать себя руками, уложив подбородок на свои худые коленки. Он не смотрит на Асахи, просто потому, что боится, что не выдержит и повиснет на нем сразу же, стоит их взглядам пересечься. Статус их отношений? Разумеется - «все сложно», как же ещё? Теоретически, ни у Асахи (в этом Юу почему-то не сомневался), ни у него самого не было никаких серьезных интрижек (не считать же ему за интрижку ту глупость в виде поцелуя с Ямагучи, к тому же, они просто тогда поддались моменту). И Нишиноя бы спокойно мог поддерживать эти их отношения с Асахи даже на расстоянии, если бы… Если бы не… — Мой брат сделал предложение Аямэ-сан, - в один вечер звонит ему Асахи. – У нас был семейный ужин, за которым это произошло: вся родня теперь на ушах стоит от радости. — О, круто, - хмыкает Нишиноя. – И когда свадьба? — Планируется в сентябре, - отвечает Асахи. В его голосе есть что-то такое, что заставляет наблюдательного Юу ощутить легкое беспокойство. – Мы сейчас можем встретиться? Ты не занят? — О, ну давай? – Растерянно глядя на часы, произносит Юу. Время – половина десятого, а Асахи живет не близко, поэтому либеро так с ходу не может представить, в чем состоится срочность столь позднего свидания. Они с Асахи стали встречаться после долгожданной победы Карасуно над Датэко: Юу тогда затащил оглушенного их выигрышем Асахи в подсобку и в своей манере – обвив не знающего куда себя деть от смущения аса руками и ногами – признался в своих чувствах. Асахи тогда прочувствовал на собственной шкуре, что «раскаты грома» - не только про волейбольный прием: Юу был весьма решительным в своих действиях, а его требовательные поцелуи буквально сносили крышу – и сомнения – аса Карасуно. Нишиноя всегда привлекал внимание Асахи. Громкий, вспыльчивый, всегда искряще позитивный - он был полной противоположностью вечно неуверенному в себе меланхоличному Азумане. Нишиноя поражал. На него хотелось смотреть, на его уверенность в себе – и в команде – хотелось равняться. Нишиною – хотелось рядом. Но… — Асахи, милый, - протягивает к нему сухую руку старенькая бабушка. – Твой брат скоро женится, а ты когда порадуешь нас свадебкой? — Матушка, ему только исполнилось девятнадцать, - осторожно смеётся отец Асахи. – Думаю, у него ещё все впереди… — У меня в девятнадцать уже родился ты, - переводит внимательный взгляд на сына бабушка. – А спустя полтора года – твоя сестра. Так что ничего не рано. — Бабушка, пока я не готов к свадьбе: я хочу построить карьеру дизайнера. – Смущенно говорит Асахи. — Вот так: все хотят карьеру, а о нас, стариках, кто подумает? – Укоризненно качает головой бабушка. – Я хочу успеть увидеть своих правнуков: мне уже семьдесят семь лет! — …И ты ещё всех нас переживешь, - смеётся отец Асахи. – Не волнуйся: мой сын обязательно еще познакомит нас со своей избранницей, как только найдёт ее, верно, Асахи? — Конечно, папа, - вымученно улыбается Асахи. *** Нишиноя с нечитаемым выражением лица смотрит на него: они сидят в допоздна работающем кафе – Асахи только что пересказал ему свой неприятный диалог с родственниками. — Ты хочешь расстаться? – Тихо спрашивает либеро. — Я… нет, но я не знаю, как поступить. — А что тут знать? Ты либо хочешь этих отношений, либо нет, - Юу произносит эти слова чуть жёстче, чем хотелось бы, но сейчас он слишком расстроен, чтобы регулировать свой тон. – И если уж хочешь знать мое мнение: скажи мне кто такие вещи, какие сказали тебе, я бы даже продолжать с ним дальше общаться не стал. Мы – не породистые лошади, не нужно тут никого скрещивать ради потомства. — Юу. – Закрыв глаза и сильно наморщив переносицу, одёргивает его Асахи. – Пожалуйста. — Асахи, - Юу тянется накрыть его ладонь своей, на что Асахи вздрагивает: их могут увидеть посторонние люди, но не убирает свою руку. Юу переплетает их пальцы. – Я хочу быть с тобой. Мне неважно, кто что подумает. Мне неважно, кто что скажет. Мне важно только то, что думаешь и говоришь ты. — Не все такие смелые, как ты, Юу. – Тихо говорит Асахи, качая головой. – Я тоже хочу быть с тобой. Правда. — Когда ты говоришь таким тоном, дальше обязательно следует «но», - невесело хмыкает либеро, убирая свою руку с пальцев Асахи. —… Но, - опустив голову, шепчет Асахи. – Я не могу так поступить с родителями. — Я понял тебя. – Спустя какое-то время произносит Юу. – Значит, это конец? — Я… мне никто так не нравится, как ты. И никогда не нравился. – Убито произносит Асахи. – Если бы ты мог дать мне время, чтобы все хорошенько обдумать… — Думай, - решительно встаёт либеро. – Я не буду устраивать тебе истерик и вставать крестом в дверях: поступай, как считаешь нужным. Если тебе нужен перерыв в отношениях – это можно устроить. Но прежде чем я уйду, я скажу тебе одну вещь: я хочу, чтобы ты был счастлив. Правда, всей душой и дохрена хочу. А ты сам? И Юу, больше не сказав ни слова, поворачивается на пятках и стремительно покидает кафе, оставив так и не притронувшегося к своему кофе Асахи сидеть в одиночестве. — Я не хочу в то кафе, - говорит Нишиноя, внезапно остановившись, поняв, куда они идут. – Извини, но у меня нехорошие флэшбеки связаны с этим местом. — Они работают допоздна, к тому же, сегодня Новый год, многие заведения уже закрыты. – Извиняющимся тоном произносит Асахи. — Ох, ладно, пусть его, - всплескивает руками Юу. – Пойдём. Они с Асахи покинули больницу, извинившись перед друзьями в сообщениях – им действительно нужно было многое обсудить, а лишние уши не слишком-то помогают настроиться на нужный лад. Юу идёт рядом с Асахи, поневоле разглядывая четкий профиль бывшего аса Карасуно: свет от уличных фонарей так красиво падает на его лицо, мягко подсвечивая глубокие карие глаза, волевой подбородок, полные чувственные губы, роскошные длинные волосы, частично собранные в стильный пучок на затылке. Кто, вы говорите, там красавчик среди парней? Ойкава? Тсукишима? Куроо? Эх, ни хрена вы в мужиках не смыслите, ценители долбанные… И нет, он не будет говорить Асахи, что он… — Ты такой красивый, - остановившись, вдруг тихо произносит Асахи, глядя во все глаза на как раз попавшего прямо под свет уличного фонаря Нишиною. Тот от неожиданности аж подскальзывается на подмерзшем за какие-то несколько часов тротуаре и уже летит на землю, но не растерявшийся Асахи ловит его за рукав куртки. Вернее, он хочет поймать, но подскальзывается сам, и вот они, как в глупой комедии, уже оба летят на мерзлую землю. Асахи в полёте крутанул Нишиною вокруг себя, своим телом смягчив его падение. — С мягкой посадкой, - сипло выдыхает Азумане, когда Нишиноя всем своим весом приземляется на его живот. Он не выпускает тонких запястий Юу из своих рук, когда того неожиданно накрывает приступ истерического смеха. – Ну вот, а я надеялся, что ты не ударишься головой… От этой его фразы Юу начинает ржать ещё громче, вызывая у редких прохожих неодобрительные взгляды в их сторону. Наконец, его смех утихает, он складывает руки под подбородком, даже не думая встать с Асахи: — Привет, - улыбается он. — О, привет, давно не виделись, - хмыкает Асахи, одной рукой обвивая талию Нишинои, а вторую заводя себе за голову. — Хорошо лежим, - Нишиноя протягивает руку к щеке Асахи и проходится по ней одними кончиками пальцев. – Что скажешь? — Объективно говоря, не очень. Я бы переместился куда-нибудь в более тёплое место. – Невольно ерзает на холодной земле Асахи, но прижимает к себе либеро на этот раз обеими руками. – Что скажешь? Юу задумывается, как им поступить: лично у него вся родня дома. Он, конечно, сказал им, что останется с ночёвкой у Рю – не впервые, кстати, на что его мама дала добро: у неё и без Юу хватало забот с мелкими, да и приехавшую сестру с племянниками нужно было куда-нибудь разместить на ночь. Мать доверяла Юу: он, несмотря на свой взбалмошный характер, никогда не доставлял ей серьезных проблем, в отличие от своего отца, плотно подсевшего в последнее время на азартные игры. — Может, для начала мы всё-таки дойдём до кафе? Ты хотел мне что-то сказать. – Говорит Юу, не без сожаления поднимаясь с Асахи и протягивая ему руку. Тот хмыкает, когда Юу одним сильным рывком ставит его на ноги: несмотря на тщедушное телосложение, Нишиноя запросто мог потягаться в армрестлинге с любым гипотетическим силачом – с тем же Бокуто, например: Асахи был уверен, что Юу бы победил, а если и нет, то, как минимум, заставил бы эту сову знатно попотеть. Они сидят в том же кафе, где случился их памятный неприятный разговор: Юу просит Асахи заказать его любимый коктейль – «Пина Коладу» – да, да, он в курсе, что существует множество других коктейлей, но именно этот - обожал почему-то всем сердцем. — Только я хочу алкогольную, но мне не продадут, - сложив губки трубочкой, ноет Юу. Асахи ободряюще подмигивает ему со словами «мне продадут» - и показывает свой паспорт официанту. — О, с наступающим вас Новым годом - и днём Рождения! – Вежливо поклонившись, поздравляет официант. — Ну и каково это – быть двадцатилетним? – Спрашивает Нишиноя. — Ты знаешь, нормально, - улыбаясь, пожимает плечами Асахи. – Но все-таки я бы предпочёл последние мгновения этого года побыть девятнадцатилетним. — У тебя осталось, - Юу сверяется с часами на телефоне, - около трёх часов. Наслаждайся молодостью, пока можешь, старикан. Кстати, тебе там ещё не пора покупать сердечные препараты и прекращать пить крепкий алкоголь? — Юу! – Беззлобно смеётся Асахи. – Ты невыносим. И когда в тебе наконец проснётся взрослый мужчина?.. — Неужели тебе так мешает его храп? – Невинно спрашивает Нишиноя, вызывая у Асахи очередной приступ смеха. Официант приносит их коктейли и вежливо напоминает о том, что заведение сегодня работает до десяти – что означает, что сидеть им осталось немногим больше получаса. У них есть время. — Так что, - потягивая свою Пина Коладу из трубочки, осторожно спрашивает Юу. – Я могу получить сегодня ответ на свой вопрос? Асахи откидывается на своём кожаном сидении и задумчиво теребит один из своих шотов: ему принесли «Хиросиму», от чего у Нишинои возник самый настоящий когнитивный диссонанс – ну никак не вязался у него образ Асахи с этим ядерным пойлом. Хотя это, скорее всего, потому, что Юу хорошо знал его. Как там сказал Виталий, со стороны выглядит Асахи? Как наркобарон? Юу невольно принимается разглядывать аппетитные руки Асахи: его длинные узловатые пальцы, его красивой формы прямоугольные ногти, его серебряные кольца на безымянном пальце и мизинце. Асахи замечает его взгляд и, хмыкнув, говорит: — Мама сказала, что с этими кольцами я похож на карточного шулера. — А мне нравится, - Юу протягивает обе руки к его ладони и задумчиво теребит кольца, поворачивая руку Асахи то так, то эдак, чтобы получше рассмотреть украшения. – Тебе идёт. — Я знал, что тебе понравится: ты всегда был бунтарем. - Тихо произносит Асахи. – И никогда не считался с чужим мнением. Думаю, это от тебя немного передалось и мне. — Только это? – Опустив глаза, уточняет Юу. Асахи решительно подаётся вперёд и, схватив первый шот, одним махом выпивает. — Нет, не только это. Я… много думал о нас с тобой. Я…знаешь, я ведь люблю своих стариков… И я не могу не считаться с их ожиданиями на свой счёт – они не заслуживают, чтобы я проявил к ним такое неуважение после всего, что они для меня сделали… Юу кажется, что ещё секунда – и он не выдержит и побежит отсюда на все четыре стороны – он внезапно не хочет знать, что там решил Асахи. Ему страшно. — ..Но больше всего я боюсь, что упущу в своей жизни такого замечательного человека, как ты, Юу, - наклонившись к застывшему Нишиное, тихо произносит Асахи. Либеро пару мгновений не может и слова сказать: он так и не выпустил из своих рук пальцы Асахи, из-за чего на них косится парочка гетеро за соседним столом, но ему сейчас плевать. Пусть смотрят, а он… — Я не могу предложить тебе свадьбу, детей и все такое, - наконец, выдаёт Юу и сам поражается, какую чушь сморозил. Но надо продолжать говорить хоть что-то, иначе он просто сойдёт с ума. – Но я могу предложить тебе своё сердце, типа, если тебя устраивает. Забирай его – оно полностью твое. — Нишиноя, - Асахи перехватывает его пальцы и подносит к своим губам. – Спасибо. Спасибо, что ждал меня все это время. — Так твой ответ?.. – Уточняет Нишиноя, подавшись к Асахи ближе. — Да… - Асахи подаётся к нему в ответ и, обхватив ладонями маленькое лицо либеро, целует. Целует, наплевав на ошарашено вылупившихся на них гетеро за соседним столом, на всех присутствующих посетителей, на официантов, на… — О бог мой, Асахи, - разрывая поцелуй, тихонько хихикает Юу. – Ты разлил свою «Хиросиму». Асахи действительно слишком резко подался вперёд для поцелуя и опрокинул свои оставшиеся шоты, и теперь их содержимое залило ему рубашку и часть брюк. Он смущенно улыбается, и пока Нишиноя влюблённо залипает на его улыбку, подзывает официанта. Они расплачиваются и выходят на улицу – предварительно как следует промокнув хорошенько пропитавшегося «Хиросимой» Асахи. Нишиноя чувствует необыкновенную легкость – в него словно закачали гелий и теперь он стал долбанным надувным шариком – в виде того самого пришельца с гигантскими клешнями, которым его рисовал в своём дурацком комиксе Каэде. Почему-то эта мысль веселит его и он счастливо хихикает. — Что, уже в голову дало? – Понимающе улыбается Асахи, слегка толкая его плечом. — А вот и нет, я – опытный пьянчужка, меня одним бокальчиком не взять! – Равнодушно пожимает плечиками Юу. – Я просто подумал, что похож сейчас на… Договорить ему Асахи не даёт, снова притягивая к себе либеро в крышесносном поцелуе. И в отличие от того, почти целомудренного поцелуя, который у них был буквально несколько минут назад в кафе, этот имеет все шансы стать самым горячим в истории: Асахи подхватывает взвизгнувшего от неожиданности либеро руками под ягодицы, заставляя того обвить его тело руками и ногами, и прижимает к стене. Нишиноя как никогда остро чувствует огромную разницу в их росте – он всегда знал, что с его метром шестьдесят он смотрится почти комично рядом с Асахи, чьё телосложение вполне могло конкурировать с каким-нибудь греческим полубогом. «Зато это все – мое», - думает он, с головой окунаясь в самый страстный поцелуй в своей жизни. Сколько они целовались – никто из них так и не понял, но когда почти над их головами стали взрываться салюты, им поневоле пришлось оторваться друг от друга. Нишиноя чувствует себя таким счастливым – как никогда в своей жизни: он буквально на руках у любимого человека, а разлетающиеся во все стороны фейерверки придают всему происходящему особенную романтику – несмотря на то, что они какой-то час назад ещё торчали в больнице, несмотря на пролившийся на одежду Асахи липкий коктейль, несмотря на довольно-таки ощутимый минус на улице… Вот, кстати, об этом… — Слушай, давай думать, куда нам пойти, - ёжится от холода Нишиноя, когда Асахи осторожно спускает его обратно на землю. – Я сегодня тебя не отпущу никуда: так и знай. — А я никуда и не ухожу. – Твёрдо отвечает Асахи, вытаскивая из кармана своей огромной кожаной куртки телефон и что-то в нем набирая. – Правда, вариантов у нас немного. Вернее, всего один. — Лав-отель? – Не подумав, брякает Нишиноя, рассеянно рассматривая красоту над их головами. Понимает, что Асахи что-то уж подозрительно долго молчит и переводит свой взгляд на него. – Ты шутишь… — У тебя есть более конструктивные предложения? – Хитро приподнимает бровь Асахи. Нишиноя снова залипает на него: флиртующий Асахи – как отдельный вид искусства. И ведь умеет, чертяка. Вон, голос какой бархатный сделал, попробуй не потеки, называется… — За тобой – хоть на край света, - хмыкает Юу. – Что ты там, уже и номер бронируешь? — Почти угадал, - ответно хмыкает Асахи. – Ищу отели, которые не под завязку: ты забыл, какой сегодня день? — Ох, блин, - хлопает себя по лбу Юу. – Будет чудо, если мы хоть один свободный номер найдём. К счастью, всего в пятнадцати минутах езды на такси от них действительно находится один – довольно неплохой – Лав-отель, куда они и направляются. Нишиноя поражённо хмыкает, разглядывая потрясающе-оригинальный интерьер заведения: тут вам и ультрафиолетовое освещение стен, и вакуумные медальоны в стенах с имитацией ледяных пещер, и махровые ковры радужной расцветки под ногами. Целый, мать его, Диснейленд для взрослых. Они с Асахи выбирают свободную комнату – Юу хочет ту, которая напоминает морской дворец из «Русалочки», Асахи – с разноцветными машинками. По истечению быстрой перепалки и игры в «камень-ножницы-бумагу», в которой одерживает победу Нишиноя, они всё-таки выбирают морской дворец. Процесс оплаты удивляет обоих – для того, чтобы оплатить номер нужно было поместить купюры в специальную пневматическую трубку, которая ну вообще не вписывалась в интерьер. Едва Асахи кладёт деньги в эту трубку – поток воздуха со свистом втягивает их. В ответ им приходит чек об оплате без подробностей о цели оплаты. И все. Никаких паспортов, никаких лишних вопросов и ушей. Красота. — К слову, недёшево отдых этот обошёлся, - извиняющимся тоном тянет Юу: основную часть оплаты – а комнату они забронировали на всю ночь - внёс Асахи, во-первых, потому, что у Юу не было столько налички с собой, а расплачиваться тут можно было только ей. А во-вторых, Юу все ещё был школьником, особых денег у него не водилось просто по умолчанию. — Разве это сейчас важно? – Произносит Асахи этим своим сексуальным голосом, утягивая Юу за собой. Он держит либеро за руку, пока они идут, и тот просто не верит во все происходящее с ним. Ущипните кто-нибудь, а? Нет, лучше не надо: если это сон, то он не хочет просыпаться вообще. Никогда. Они открывают дверь в их номер и оказываются в чертовом, мать его, дворце Ариэль. Стены комнаты обиты бирюзовым бархатным материалом, с потолка свисает переливающаяся чешуйчатая кисея, по углам расставлены уютные перламутровые диваны в виде морских раковин, а прямо в центре – небольшой бассейн для двоих с кучей предусмотрительно выставленных по периметру баночек и тюбиков для – хм – сопутствующих нужд. Само помещение небольшое, но оформление… — Высший класс, - сипло выдаёт Нишиноя, завороженно проводя рукой по чешуйкам кисеи. — Смотри, тут есть фигурки из этого мультика, - говорит Асахи, разглядывая что-то перед собой. Нишиноя тянется посмотреть, что там – но Асахи широкий, хрен увидишь через него. Он пытается отпихнуть, чтобы посмотреть, на что там залипает Азумане, но неожиданно оказывается вероломно подсеченным и подхваченным под мышки. — Опа, - смеётся Асахи, пока Юу, запрокинув свою голову, недоуменно глядит в его довольно ухмыляющееся лицо прямо над собой. – Как я тебя, а? — Ты… Асахи, это низко! – Возмущается Нишиноя. – Что за грязные приёмчики? — А ты бы ещё повис на этих занавесках, - хмыкает Асахи, дотрагиваясь своим лбом до светлой прядки на лбу Нишинои. – Я тоже хочу немного твоего внимания. — Я почти год ждал тебя, - широко улыбается Юу, провокационно приподняв одну бровь, оглаживая щеку Азумане. – А ты приревновал меня к занавескам?.. Вместо ответа Асахи целует его: они во дворце Ариэль, а поцелуй – почти как из «Человека-Паука», с той лишь небольшой разницей, что Асахи не свисает с потолка на паутине. К-комбо: просто мастерски собрали все известные романтические клише, а впрочем… Мысли путаются, пока Асахи глубоко целует его, руками скользнув по худенькому торсу, огладив плечи. Голова Нишинои лежит на его широкой крепкой груди, а запах его парфюма – сандалового дерева и чего-то терпковато-цветочного – заставляет голову кружиться, а колени – подгибаться. Сердце, сердце. Успокойся хоть на секунду: ты же такими темпами пробьёшь грудную клетку к хренам: где мы возьмём нового либеро? А, черт с ним, они так долго мучались от неопределённости: что Асахи, что сам Нишиноя – последний столько глупостей чуть не натворил, пока душа горела и умирала – по Асахи, мать его, Азумане, по этим мягким, но цепким ладоням, по этой его мощной шее, по его такой маскулинной фигуре – полной противоположности того, что представлял собой Нишиноя. По его глазам – Святые тентакли, его глаза – это нечто космически невероятное: вот как можно одновременно сочетать во взгляде и порочность бывалого соблазнителя и невинность ребёнка? — Жарко, - тем временем выдыхает ему прямо в губы Асахи, и отстраняется, крутанув Нишиною так, чтобы они снова оказались лицом к лицу. Юу слегка покачивается, чтобы удержать равновесие и во все глаза смотрит на снимающего свою куртку Асахи. Он остаётся в своей графитово-синей рубашке, надетой поверх обтягивающей футболки угольного цвета, подчеркивающей каждый сантиметр мускулистой груди: и куда только Асахи так распирает, итак уже вон какие мышцы. Впрочем, Нишиноя не жалуется: пожалуешься тут, когда твой парень – твой парень – так восхитительно горяч. А он сам… — Долго так будешь стоять? Ничего не имею против твоей парки, но… — Что ты во мне нашёл? – Резковато спрашивает Юу. – Я знаю, что это я был инициатором наших отношений, но все же… блять, я не знаю, что несу… просто… я такой… задохл… — Ты самый красивый человек из всех, кого я встречал, - строго перебивает его Асахи. – Не смей заканчивать эту свою фразу. Юу, ты прекрасен, черт возьми. Иди сюда. Он вешает их верхнюю одежду на вешалку и протягивает руку к Нишиное – ладонью вверх. Тот нерешительно берётся за неё, а Асахи подводит его к большому зеркалу в виде волны. Он кладёт свои тяжёлые ладони на хрупкие плечи Нишинои и ведёт ими вниз, по всей длине рук либеро. Перехватывает запястья Юу снизу, вытягивает его руку к отражению в зеркале: — Что ты видишь? – Тихо спрашивает Асахи, прижавшись губами к виску Юу. – Только серьезно. — Честно? Когда рядом стоишь ты, я смотрю только на тебя, - изо всех сил стараясь не поплыть от этих мурашечных прикосновений Асахи, отвечает Юу. Асахи кладёт свой подбородок на его плечо и продолжает выжидательно смотреть. – Ох, ладно, я вижу… блять, у меня по литературе трояк с натяжкой, что я там могу тебе красивое выдать. Ну, у меня, вроде, нормальное лицо, волосы там… — «Глаза, уши, рот есть», - смешливо фыркает Асахи на это его убогое описание. – «Что ещё нужно для счастья». — Я говорил, что не умею! – Возмущается Юу. — Ты не стараешься. Обычно такой острый на язык, а сейчас что? – Хмыкает Асахи и дотрагивается костяшками своих пальцев до его щеки. – Так и быть, я помогу немного. У тебя чудесная кожа. Милое лицо – я запомнил его сразу, как только увидел. Но больше всего я запомнил твои глаза: у тебя такой взгляд, будто ты все знаешь о человеке, едва посмотрев на него. Ты ничего не боишься. Твоя шея, - Асахи ведет своими пальцами по горлу Юу, спускаясь за ворот его свитшота, оглаживая ключицу, снова поднимается пальцами вверх, перехватывая острый подбородок Юу и слегка нажимая указательным и средним пальцем на угол его нижней челюсти, чтобы тот повернул голову. – Твои острые скулы. Твои чудесные волосы – ты в курсе, что эту твою причёску косплеят некоторые первогодки? Я сам видел... Асахи слегка сжимает корни волос Юу и, наклонив его голову ещё больше, приникает губами к его шее. Нишиноя судорожно выдыхает: определённо, это не первая их близость, но то, что у них было до этого, не было настолько чувственным, настолько интимным. Настолько взрослым. Асахи тем временем спокойно залазит обеими ладонями под его свитшот и с нажимом проводит вверх хрупкому по телу, намеренно задевая соски. От этих прикосновений Юу ведет так, что он не сразу понимает, что начинает сползать вниз, прижавшись спиной к торсу Асахи. А тот тем временем легко подцепляет края его свитшота и аккуратно снимает его с Нишинои. Статическое электричество мгновенно превращает волосы Нишинои в отцветающий одуванчик – как будто его долго и со вкусом возили головой по подушке. Даже гель для укладки не помог, впрочем, в последнее время Нишиноя пользовался им в значительно меньших, чем раньше, количествах. — Это нечестно, - севшим голосом произносит Нишиноя, когда Асахи позади него скрещивает свои руки на его пояснице и с видимым наслаждением вдыхает аромат его тела. – Я тут свечу своими рёбрами, а ты до сих пор стоишь разодетый, как капуста. — А ты куда-то торопишься? – Асахи наклоняется к его уху и кончиком носа дотрагивается до раковины. – Я не закончил с тем, что мы начали… Он снова перехватывает Нишиною за поясницу, на этот раз, красиво уложив свои длинные пальцы на тонкую талию либеро. Пару секунд Асахи смотрит в отражение и скользит пальцами к поджарому прессу Юу. Он больше не произносит ни слова, но его провоцирующий взгляд, которым он смотрит в их отражение, говорит красноречивее любого самого талантливого оратора. А эта его загадочная полуулыбка, когда он склоняет свою голову набок… Юу просто плавится под его прикосновениями, у него снова начинают предательски дрожать коленки. — Асахи, - на грани слышимости стонет Юу. – Раздевайся, или я за себя не ручаюсь… Он поворачивается к Асахи и сам принимается буквально срывать с него одежду. Сняв верх, он застывает в шоке. В полнейшем, мать его, ступоре – от увиденного. Асахи набил себе татуировку. Судя по тому, что увидел Юу, татуировка ещё не закончена: это были два огромных орла, симметрично набитых на обеих руках Асахи – раскинутые крылья покрывали полностью плечо и предплечье, а хищные головы с острыми клювами расположились на внушительных грудных мышцах бывшего аса Карасуно. На левой руке внутренние части плеча и предплечья ещё не были покрыты рисунком – но было вполне очевидно, что там будет то же самое, что на правой. — Кто ты и что ты сделал с Асахи? – Севшим голосом спрашивает Юу, завороженно обводя пальцами вытатуированные на коже Асахи перья. — Между прочим, это было больно, - хмыкает Асахи, перехватывая пальцы Юу и прижимая к своим губам. – И я уже месяца два тяну с этой внутренней стороной руки – ощущения, когда там бьют, не из приятных. Но я с детства хотел именно эту татуировку – и вот сейчас потихоньку начинаю осуществлять все свои мечты. Одна вот сегодня сбылась. — Какая? — Мы вместе. Теперь – по-настоящему, - просто говорит Асахи. — Татуировку ты раньше набил, чем пришёл к осознанию того, что все-таки хочешь со мной встречаться, - надувает губки Юу. Асахи смеётся и берет его ладонь в свою: — Не все сразу. Мне нужно было вырасти из своей раковины, а татуировка – всего лишь незначительная ступень в моем принятии себя. Асахи утягивает его за собой в душ, где они надолго зависают: Юу находит невероятно забавным то, что струи воды бьют не только сверху – из основного душа, но и из боковых отверстий на панели кабинки. А когда они нажимают какие-то кнопки на небольшом водонепроницаемом дисплее, восторгу Нишинои нет предела: срабатывает подсветка струек воды – это, черт побери, вообще отвал всего. Впрочем, не только разноцветная водичка способна заставить Нишиною испытать сегодня дикий восторг: вид распускающего свой пучок на затылке Асахи, блаженно жмурящегося под струями воды, стекающей по его роскошному торсу, напрочь выбивают из головы Юу все пристойные мысли. У них с Асахи уже был – всего один раз, правда – секс, но это было неловко и быстро: у Нишинои в тот день скоро должны были вернуться с работы родители, а с началки – брат и сестра, так что особо расслабиться не получилось. Но все равно, Юу тогда остался очень доволен – больше фактом их близости, нежели самим процессом, потому что все было как-то сумбурно, а Асахи потом сильно переживал, что доставил своему парню неприятные ощущения – хотя был чуток и нежен. Нишиноя придвигается ближе к Асахи, завороженно глядя на его крепкую грудь, на мускулистые руки в татуировках. Он поднимается на цыпочки и обеими руками зачесывает намокшие волосы Асахи назад, открывая его лицо. Асахи одной рукой обнимает его за талию, другой проводя по щеке Юу, смотрит в глаза. — Так смотришь, будто впервые меня видишь, - тихо замечает Нишиноя. – Молодой человек, вы меня смущаете. — Разве тебя вообще возможно смутить? – Приподнимает брови Асахи, продолжая смотреть в лицо Юу. – Вот это новости. Юу вместо ответа провокационно ведет обеими ладонями по напряжённому торсу Асахи – вниз, но при этом невинно смотрит в глаза своему парню. В его взгляде отчетливо читается «Нет, меня невозможно смутить» - но Асахи чувствует, что он блефует – ещё как блефует. Он уже почти открывает рот чтобы подшутить над бравадой Нишинои, но сдавленно охает, когда чувствует, как тонкие пальцы Юу сжимаются на его члене. Нишиноя ласкает его головку большим пальцем, поглаживая ее круговыми движениями, слегка оттягивает уздечку. Сам он едва ощутимо дрожит, хотя они оба стоят под упругими струями горячей воды. Юу придвигается ещё ближе к своему парню и кладёт голову ему на грудь, не прекращая наращивать темп своей рукой. Асахи чувствует, как стояк Нишинои упирается ему в бедро и смещает свои руки с его поясницы чуть ниже, прижимая к себе его таз и втискивая своё бедро между его ног. Юу на секунду даже прекращает дрочить ему, почувствовав, что сам начинает не на шутку возбуждаться: Асахи, этот подлец, все просчитал, и теперь хрен сосредоточишься от этого их раббинга – но он упрямо возобновляет движения своей руки, стараясь не сбиваться с намеченного темпа. Он прижимает Асахи к стенке кабинки, перехватывая инициативу на себя, продолжая одновременно тереться об Асахи и дрочить ему. Они кончают одновременно: Асахи, зажмурив глаза, с утробным рыком прячет своё лицо у Юу на шее, пока тот со сладким туманом в голове изо всех сил пытается не умереть от удовольствия прямо в этой душевой кабинке. Они так и стоят, обнявшись, пока вода стекает по их разгоряченным телам. Наконец, Юу протягивает пальцы к панели на стене кабинки и выключает воду. — Я надеюсь, ты не сильно устал, старикан? – Провокационно говорит он, за что оказывается моментально наказан: Асахи хватает его за талию и под возмущенное бухтение либеро закидывает его себе на плечо: — Ну держись, Ариэль, сейчас я тебе покажу - «старикана». Асахи поудобнее перехватывает Юу и несёт его обратно в комнату. Дойдя до круглой кровати, застеленной белоснежным атласом, он сгружает свою ношу – Юу даже притих от этой его выходки. Спокойно так взять и донести его – одной рукой – без видимых усилий: Асахи что, Геракл какой-нибудь? Или Прометей? Впрочем, от выбора мифического имени для Асахи его отвлекает внезапный рывок, с которым улёгшийся рядом бывший ас подтягивает его к себе. Асахи пару секунд выжидательно смотрит ему в глаза. — Что? – Теряется Нишиноя. — Я чувствую что должен сказать тебе: я правда счастлив с тобой, Юу. Прости, что не сказал этого раньше. — Я знаю. – Тихонько хмыкает Юу, осторожно проводя пальцами по едва заметной щетине на щеках Асахи: и откуда только взялась, ещё несколько часов назад ее не было. Впрочем, вид Азумане от этого только стал ещё брутальнее – Юу не жаловался. — Тебя покусал Хан Соло? – Смешливо фыркает Асахи на эту его реплику. - «Я знаю», видите ли. — Я правда надеялся, что ты примешь это решение. Знаешь, я…я в глубине души всегда это знал. Да и, к тому же, пока вы не пришли, Рю кинул мне расклад на Таро… — И?.. – Подсказывает Асахи. — Не хочу показаться самонадеянным, - Нишиноя обиженно пинает заулыбавшегося Асахи. – Я уважаю твой выбор. Но можешь называть это как угодно: я знал, что в конце концов мы будем вместе. — В Токио ты другие вещи мне говорил, - тихо возражает Асахи. — Потому что ты расстроил меня тогда, да и, к тому же, все эти рассказы о чужих свадьбах, о счастье людей, которым все желают только хорошего, просто потому что их союз может принести детей… Я считаю, это нечестно. Все заслуживают счастья. Мы с тобой – вместе – заслуживаем счастья. Асахи растроганно прижимает ладонь Юу к своим губам и целует. Он перехватывает подбородок Юу и слегка приподнимает его, глядя ему в глаза: — Я люблю тебя, Юу. Вместо ответа Нишиноя решительно перекидывает одну свою ногу через тело Асахи, оказываясь верхом на его крепких бёдрах. Он наклоняется над лицом Асахи, про себя поражаясь, насколько красив бывший ас: влажные длинные волосы красиво разметались по подушке, томно прищуренные глаза пьяно поблескивают, губы слегка приоткрылись, а эта его татуировка… — …сводишь меня с ума… - хрипло произносит Нишиноя, целуя парня. У Асахи просто сносит крышу от этого поцелуя: Юу вытворяет с его языком такое, что только держись. Они жадно целуются, попеременно обмениваясь не такими уж безобидными укусами, пока озверевший вконец Юу не впивается своими маленькими, но острыми клычками в основание шеи Асахи, заставляя того зашипеть от боли. А этому безобразнику хоть бы хны – хищно улыбнувшись, он спускается к груди Асахи, обводит юрким влажным язычком сосок, втягивает его в рот, слегка прикусывает. Он спускается поцелуями ещё ниже, пока, наконец, не оказывается между разведённых бёдер Асахи. — Юу, ты же не… - приподнимается на локтях Асахи, но Нишиноя одним властным движением руки надавив на пресс, заставляет его откинуться обратно на подушки. Он дразняще проводит кончиками пальцев по внутренней стороне бедра Асахи, заставляя его напрячься до предела, а член – болезненно пульсировать. Маленький чертёнок… Асахи буквально готов взвыть, когда Нишиноя обводит кончиком языка головку его члена. Юу насаживается глубже, предусмотрительно поставив на основание кольцо из своих же пальцев, чтобы не подавиться длиной, постепенно наращивает темп, втягивая щеки и заставляя Асахи улетать в чёртову Нирвану от того, что он с ним проделывает своим ртом. Асахи изо всех сил вцепляется в простыни под собой, стараясь не сорваться сразу на бешеный темп: так хочется просто взять и жестко трахнуть Юу в его умелый рот – но что он, зверь какой? Тем более, это только их второй раз – всего второй, а учитывая то, сколько они нормально не общались – можно сказать, что и первый. Чувствуя, что уже очень близок к разрядке, Асахи снова поднимается на локтях и оттягивает Юу за волосы на макушке. Получается немного грубовато, но зато он успевает выйти из него, прежде чем кончить. Асахи бессильно откидывается назад на подушки, пытаясь выровнять дыхание и успокоить отчаянно бьющееся сердце. Его рука все ещё сжимает корни волос Юу и он переводит взгляд на его лицо… …чтобы буквально задохнуться от увиденного. Часть спермы попала на щеку и грудь Нишинои, а волосы растрепались во все стороны, что придавало ему настолько блядский вид - хоть бери заноси в словарь как иллюстрацию к слову «разврат». При этом он ещё и тяжело дышал, склонив голову набок и хватая своим этим алым ротиком воздух. …просто пиздец. Асахи подтягивает его к себе, осторожно вытирая сперму с его лица, вплетается пальцами в его волосы, поглаживая. Нишиноя снова сидит на его бёдрах, рассеянно сжав свои пальцы вокруг запястий Асахи, который продолжал массировать кожу его головы. — Официально заявляю: если ты будешь настолько сексуальным, я не переживу этого, - блаженно улыбается Асахи. Нишиноя зажмуривает глаза, с видимым наслаждением давая ему наглаживать себя, как кота, отклоняет голову назад, прогибаясь в спине. Асахи чувствует, что его парень уже не просто влажный - он бешено течёт, переводит взгляд ниже и видит, что не ошибся: у Юу стоит. Асахи тянется к его члену, но Юу перехватывает его руку: — Я хочу кое-что попробовать… но мне нужно, чтобы ты… чтобы у тебя… Ему не нужно заканчивать свою фразу: Асахи прекрасно понимает его. Он свешивается с кровати, без труда дотягиваясь кончиками пальцев до тюбика со смазкой – Нишиное пришлось бы встать и сделать как минимум два шага – и кидает тюбик на кровать. Он притягивает Юу к себе в максимально развратном поцелуе, поглаживая его спину, осторожно спускаясь пальцами к его ягодицам. Щёлкает крышкой смазки – Юу немного вздрагивает от громкого звука – и обильно смазывает пальцы. — Не церемонься, я… уже на взводе, - слабо выдыхает Юу. Асахи принимается растягивать его – совесть не позволяет ему «не церемониться», но и особо не нежничает. Юу вцепляется ему в плечи, стараясь ускорить процесс, хотя вспыхнувший на его щеках и груди румянец с головой выдаёт его смущение. — Асахи… - не своим, каким-то задыхающимся голосом, стонет Юу. – Асахи, пожалуйста… быстрее… И, не дожидаясь окончания растяжки, сам снимается с пальцев и ерзает на паху Асахи взад-вперёд, одной рукой теребя соски своего парня. Потом со стоном склоняется на татуированную грудь и, нащупав позади себя вновь возбужденный член Асахи, привстает и насаживается на него. Оба, не сдерживаясь, громко стонут – Юу, крупно вздрагивая, насаживается до основания и замирает, болезненно закусив нижнюю губу. — Эй, Нишиноя… Может, это слишком?.. – Асахи сам не верит, что говорит это, ведь ему так хорошо внутри Юу, но он же не сволочь какая: он видит, что его парню чертовски больно – до дрожи. Юу яростно мотает головой: — Не смей меня останавливать… сейчас я привыкну…и… и…аах… Юу делает пробное встречное движение своими бедрами и из его глаз буквально начинают течь слёзы. Но он упрямо закусывает свою губу – ещё больше – и продолжает слегка раскачиваться на бёдрах Асахи. Юу кладёт обе ладони парня себе на грудь, и Асахи понимает, что тот хочет, чтобы он поласкал его соски. Асахи слегка обводит ореолы Юу большими пальцами, слегка подцепляя ногтями чувствительные соски, надавливая и пощипывая их. Потом плавно ведет руками ниже, обхватывая тонкую талию либеро пальцами, ощутимо надавливая на кожу – и снова вверх, к груди. Юу понемногу отмирает и на его лице появляется то самое выражение, которое у него было, когда он впервые принял ту подачу Ушиджимы – сосредоточенное, напряженное, но не лишенное самодовольства. Асахи чувствует, что умрет, если продолжит и дальше сдерживаться и, обхватив Юу за талию, начинает осторожно толкаться внутрь. По лицу Нишинои проходит судорога, но он не прекращает своих ответных движений – они стараются двигаться в одном темпе. А когда Асахи случайно привстает, Юу внезапно громко взвизгивает и почти до крови вцепляется в его плечи: — Я, кажется, понял, что нужно делать, - отдышавшись, говорит он и смотрит в глаза Асахи под собой. – Для этого мне понадобится немного вашей растяжки, молодой… то есть, немолодой человек. — На твоём месте я бы был поаккуратнее со словами, - хмыкает Асахи, грозно сводя брови. — На моем месте, - парирует Юу, прогибаясь в пояснице и слегка отклоняясь назад, - ты бы уже сломался пополам. Поверь, я знаю, о чем говорю. Но тебе повезло, что я у тебя такой гибкий. Асахи следует за ним и приподнимается на локтях. Пресс от этой позы ноет просто нереально, к тому же, ему нужно удерживать это не слишком удобное положение – но Юу просит его – Юу не откажешь. Спустя какое-то время становится очевидно: усилия Асахи совершенно не напрасны – Юу, облизывая губы и отклонив голову назад, уже не испытывает тех болезненных ощущений, которые были у него в начале. А когда Асахи окончательно слетает с катушек от подступающего оргазма и начинает вбиваться в него ещё сильнее, Юу хрипло всхлипывает в такт его толчкам. Он отчаянно скользит по плечам и спине Азумане – до тех мест, куда дотягивается – пальцами: определённо, он на всю жизнь запомнит этот день – и эту позу: одновременно и больно и до умопомрачения охренительно. — Асахи…кажется, я… я сейчас… - напряжённым голосом произносит Нишиноя. Договорить он не успевает: его всё-таки выкручивает оргазмом, да таким сильным, что под зажмуренными веками вспыхивают красные круги, а в ушах стоит такой звон, что собственных мыслей не слышно. Асахи осторожно выходит из него и несколькими движениями своей руки доводит себя до разрядки следом за ним, почти до крови вцепляясь зубами в плечо Юу. Либеро прижимает его подергивающееся в послеоргазменных судорогах тело к себе и закидывает ногу на его бедро. Какое-то время они лежат так, пытаясь привести сбитое дыхание в норму. Юу помогает Асахи снять использованный презерватив, перевязывает его и отшвыривается куда подальше: потом разберутся с уборкой. А пока… — С днём Рождения, что ли, старикан. Следующий твой заход будет с тонометром и корвалолом. Асахи пару раз смешливо прыскает у него на груди и в конце концов разражается заливистым смехом. Он не может перестать – все смеётся и смеётся. Наконец, удостоившись отрезвляющего – отнюдь не нежного – щипка за задницу, он поднимает голову и смотрит прямо в глаза Юу: — Следующий твой заход будет через неделю: спорим, ты утром даже не разогнёшься? Звучит как вызов. Нишиноя в деле. *** Когда они, вымотанные вконец, мокрые и все в сперме – снова откидываются на подушки, телефон Нишинои на полу начинает буквально разрываться от сообщений. Асахи наклоняется – под умоляющим взглядом Юу, который, кажется, и правда сможет разогнуться только через неделю – подхватывает с пола телефон и передаёт владельцу. Юу открывает чат: на часах половина второго ночи, все уже друг друга поздравили – кроме них с Азумане, которые были заняты – хм – делом, в отличие от некоторых – что, интересно, случилось? ENOChi: Звонили мамы Юкио: с ним все в порядке, завтра выписывают. Show your...: Ура!! А мы тут продолжили гадания у Танаки-сана я стану круче всех и буду играть в про. wrs.my.key: то, что вы хотели знать в пол2 ночи, но стеснялись спросить. Show your…: А ты не завидуй сосиска Show your…: Сосискошима wrs.my.key: по-твоему, это как-то должно меня задеть? Show your…: Я не знаю ты мне скажи? wrs.my.key: Nope Show your…: А ещё Танака-сан сказал что возможно мы с Кагеямой снова будем соперниками по игре. wrs.my.key: а пока вы соперники по песочнице, так, что ли? ENOChi: *прикрепленное изображение* Show your…: … Sandaaa bullock: Это… wrs.my.key: фу, Энношита-сан, зачем вы прислали свой лобковый волос? ENOChi: Это СЕДОЙ волос, второй СЕДОЙ волос, который я вытащил из своей головы из-за вас, обалдуев. Если не прекратите ссориться, устрою завтра всем – косым, глухим, убогим после сегодняшнего дня – утреннюю тренировку: вот тогда и похохочем. //Swageyama//: Я готов. wrs.my.key: ^ я даже не сомневался Show your…: ^ он всегда готов. А ТЫ? wrs.my.key: можно мне без подробностей вашей семейной жизни?? ENOChi: Я смотрю, вы бессмертные… Sandaaa bullock: Энношита, нет.. ENOChi: Что за команда: один руку сломал, второй – голову, третий – траванулся русским тортом, завтра что – вся команда припрется на ходунках? Sandaaa bullock: Завтра?.. ENOChi: Расслабься, Нишиноя, не будет завтра тренировки, пожалею я вас, хотя вы вот меня совсем не щадите. Mr.Gray: Че развонялись тут, я уже третий сон вижу: про то, что Путин уехал в Корею и стал айдолом, а его место президента занял Ким Намджун… Show your…: А кто такой Путин? ENOChi: А кто такой Ким Намджун?

*пользователь Mr.Gray покинул чат*