Right In Front Of Me

Все хорошее когда-нибудь заканчивается. И нет, это не отсылка к очередной цитате Конфуция – хватит и обычной житейской мудрости. Так, закончились и долгожданные зимние каникулы – и вот, восьмого января команда Карасуно уже вовсю переодевается в спортивную форму в раздевалке, когда вечно неугомонный Хината начинает увиваться вокруг Нобу: — А я тут вспомнил кое-что! Вы же с Ячи-сан тогда ушли вместе – ну, когда Юкио разбарабанило и он превратился в Джабба Хатта. Ты признался ей? Признался?? Виталий, Нишиноя и Сато, громко обсуждающие что-то, одновременно затыкаются и переводят взгляд на поджавшего губы Нобу. — Признался, - ровным голосом отвечает Нобу, переодеваясь в свое джерси. По его незаинтересованному тону ежу понятно, что не все прошло так гладко, как хотелось бы, но разве ж особо понятливого Хинату это когда-нибудь останавливало? — А что сказала Ячи-сан? Она сказала «да»? – Продолжает воодушевленно прыгать вокруг первогодки рыжая креветка. Вот с чего он с утра такой энергичный? — Хината-сан… — Ну скажи, ну скажи, ну скажи, - никак не угомонится Хината. — Нет, Ячи-сан не сказала мне «да»! – Не выдерживает и взрывается Нобу. – Потому что я – дебил и не смог нормально признаться!! Все поражённо пялятся на первогодку: обычно собранный и серьезный, сейчас он сам на себя не похож: весь раскраснелся, стоит, зло комкает свою несчастную рубашку. Наконец, оставив тщетные попытки нормально сложить ее, просто зашвыривает в шкафчик и громко хлопает дверцей. — Позволь спросить, как именно ты предложил Ячи-сан встречаться? – Голосом мартовского кота тянет Виталий, пока Сато успокаивающе дотрагивается до локтя брата. — Эм… ну… я… сказал, что у неё милые сережки, - неохотно лепечет Нобу. — А потом что? – Напряжённым голосом одновременно уточняют Хината и Нишиноя. — А потом… ну… потом я предложил ей встречаться. – Убито заканчивает Нобу. Все присутствующие – а это почти вся команда, за исключением ещё не подошедших Каэде, Юкио и Кагеямы – в полном недоумении смотрят на стушевавшегося от всеобщего внимания Нобу. — То есть твой монолог звучал примерно так: «Ячи-сан, у тебя милые сережки, го замутим?», - неверяще уточняет Виталий. – Ты хоть сам понимаешь, что это стремновато как-то? — Ой, а вы, Виталий-сан, смогли бы лучше? – Снова выходит из себя Нобу. – И вообще, это мои проблемы. Займитесь лучше каждый своей личной жизнью. — Чтобы я – и не смог? Ты, вообще, соображаешь, что говоришь? – Недоуменно смеряет взглядом первогодку Виталий. — О’кей, вот вам квест: к концу недели найдите себе уже девушку – или парня – уж не знаю, кто вам там больше нравится, и мы вернёмся к этой теме, хорошо? – Обиженно скрещивает руки ни груди Нобу. В этот момент дверь открывается, и в раздевалку заходят Кагеяма с Каэде и Юкио. — Зачем ждать конца недели, если я на месте сейчас склею кое-кого? – Вызывающе приподнимает брови Виталий, топая к новоприбывшим. Команда, не дыша, смотрит в спину русского второгодки: что он опять задумал? – А вы, мелкота, смотрите и учитесь, как надо. Виталий подходит уверенным шагом и, оперевшись рукой о косяк, слегка наклоняется над непонимающе приподнявшим брови Каэде. Хината шепотом говорит что-то Сато с Нобу и они дружно хихикают, глядя на разворачивающееся гейство действо. — Рад видеть тебя в добром здравии, Ямада-кун. Как поживаешь? – Мурлычет Виталий, пока Кагеяма и Юкио с выпученными глазами потихоньку скользят от них куда подальше по стеночке. Хината тут же активно вводит их в курс дела, нашептывая на уши последние новости. До острого слуха Кея долетает его фраза: «Делайте ставки: согласится или пошлёт». И пока азартный Кагеяма что-то ответно шепчет на ухо Хинате, события разворачиваются, кажется, не в пользу Виталия. — Че надо? – Недоверчиво складывает руки на груди Каэде. Он выглядит забавно в своей шапке-ушанке и в огромном ярко-синем дутом пуховике почти до щиколоток. Нехило так возвышающийся над ним Виталий обиженно фыркает: — Такой неприветливый с утра пораньше, да ещё и одет во всю одежду мира. Любовь что, совсем тебя не греет? — Кому нужна любовь, когда есть, - фыркает Каэде достаёт из внутреннего кармана своего пуховика огромную упаковку мармеладных бутылочек кока-колы, - «Харибо». И вообще, что ты пристал с утра пораньше – у тебя своих дел, что ли, нет? — Хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, - продолжает соблазнять Виталий. — Если ты про коллаборацию с «Харибо» - то я заинтересован. Если нет – проваливай и дай пройти уже, наконец. — Да чего ты такой вредный-то? – Удивляется Виталий. – Не рад меня видеть? Каэде шумно вздыхает и, схватив Виталия за плечи, довольно агрессивно сдвигает с места в попытке просочиться мимо настойчивого русского. Вернее, сдвинул бы, если бы тот тоже не упёрся рогом и не вцепился в Каэде в ответ: — Какой ты, оказывается, страстный: вот так сразу и обниматься! Малыш, мне нравится, продолжай! Виталий коварно подсекает ноги Каэде, отчего тот, забавно взмахнув руками, заваливается на спину, но оказывается в загребущих ручонках русского второгодки: — Привет, - обаятельно улыбается Виталий, наклоняясь над лицом сладкоежки, пожалуй, слишком близко. — Привет, - сощуривает глаза Каэде, пока остальная команда судорожно пытается вспомнить как дышать. — Каэде, - сексуальным голосом тянет Виталий. – Каэде, Каэде. И откуда ты у нас такой, а? Виталий наклоняется ещё ниже над практически лежащим на его руках первогодкой, продолжая завлекательно улыбаться. Он подаётся максимально близко к губам Каэде, когда тот неожиданно хитро улыбается: — Виталий… - первогодка нежно дотрагивается до щеки русского, от чего тот на секунду даже перестаёт улыбаться. Они пару мгновений просто смотрят друг другу в глаза – в оглушительной тишине раздевалки – и тут Каэде выдаёт: — Моей маме зять не нужен. Поставь меня на место. Сато с Нобу разражаются злорадным смехом и с довольными лицами протягивают ладошки к Кагеяме, Энношите и Ямагучи. Первые двое отдают проспоренные купюры с явным сожалением, а последний загадочно ухмыляется – то ли ещё будет. — Я даже ничего тебя не спросил! – Обиженно кричит Виталий в спину наконец-то вырвавшегося из его хватки Каэде. А тот оборачивается к нему с вреднющей улыбочкой: — А то и так было непонятно, зачем ты устроил весь этот фарс. И, кстати, тебе говорили, что актёр из тебя – так себе? Виталий опасно щурит глаза, глядя на Каэде. Ну-ну, это ты сейчас – такой смелый, а посмотрим на тебя попозже, когда народу вокруг будет поменьше. Повторимся, Виталий никогда не сомневался в своих силах. *** А между тем приближались отборочные соревнования: и так как Карасуно победили Датэко, а потом Каэде получил травму головы, а у Ямагучи заживала рука, какое-то время команда тренировалась без этих двоих – а ведь Ямагучи с этого года был в основном составе. Но сейчас все снова в сборе – и тренер Укай со вполне конкретным выражением лица принимается за их муштру: они точно попадут на национальные в этом году. Все, ребята, шуточки кончились, принимаемся за работу. Впрочем, никто и не жаловался, даже Каэде: если раньше он боялся мяча, как огня, то, получив разочек по голове до потери сознания, он буквально переродился. Во всяком случае, его игра стала намного увереннее: оказалось, что он реально очень хорош в приеме – вот кто бы мог подумать. — Ямагучи-сан, а вы можете научить меня планеру? – Однажды после тренировки подходит Каэде к опешившим Ямагучи с Тсукишимой, которые остались прибраться в зале. — Я могу показать, но научиться быстро этому не получится… - Слегка севшим от удивления голосом произносит Ямагучи и тут же быстро машет перед собой руками, извиняясь, - я не имею в виду, что ты тупой или что-то в этом роде, я просто… — Все в порядке, - улыбается Каэде. – Я просто хочу понять, как это делается. Они втроём задерживаются ещё на какое-то время: Ямагучи учит Каэде планеру, а Тсукишима, конечно, не может бросить своего парня и уйти домой в одиночку. Хотя, сказать по правде, он ничего не имел против того, чтобы позалипать на сосредоточенно показывающего класс Ямагучи. Вот он крутит в пальцах мяч – перенял, наверно, этот приёмчик у Кагеямы – но выглядит эффектно, базару ноль. Вот выдыхает воздух, слегка нахмуривает брови и на секунду прикладывает к челке мяч. Разбегается, подбрасывает мяч, бьет – и мяч летит по прямой траектории, коварно изменив ее перед самым падением. Каэде смотрит пару раз и пробует сам – но мяч даже не долетает до сетки. Тогда Ямагучи подходит к Каэде со спины, и, что-то безостановочно объясняя, слегка нажимает на напряженные плечи первогодки, приподнимает его локти, фиксирует мяч в ладонях Каэде, слегка накрывая его пальцы своими. Кей нисколько не ревнует – он знает, что Ямагучи делает это из необходимости, ведь наверняка Шимада-сан, когда показывал ему, как надо, делал точно так же. Но не привыкший к такому близкому контакту Каэде неожиданно теряется и заливается румянцем – и пошла жара: на тебе и подачи прямиком в аут – два раза подряд, и слишком долгое удерживание мяча в руках – что было недопустимо во время игры, и попытка повторить вращение мяча в пальцах авторства Кагеяма-Ямагучи (стоит ли упоминать, что вращение заканчивалось тем, что мяч отлетал в лицо Каэде в знак протеста?). Короче, не тренировка, а полный провал. — Я говорил, что сразу не получится, - жалобно чешет затылок Ямагучи. – Тут нужно, типа, очень много практики. — Нет, это было… очень полезно, честно, Ямагучи-сан! – Кланяется в пояс Каэде. – Разрешите попросить вас быть моим наставником? — Я… - опешивает Ямагучи. Он растерянно смотрит на Кея, на что тот, пожав плечами, слегка кивает: добро, мол. – Хорошо, но я не смогу каждый день – у меня учёба… — Мне будет достаточно пару раз в неделю! – Воодушевляется, распрямляясь, Каэде. – Спасибо вам огромное, Ямагучи-сан, я очень вам благодарен! — Да пока… не за что ещё благодарить, - смущенно улыбается Ямагучи и треплет Каэде по растрепавшейся челке. – Но я бы хотел, чтобы мы вышли, наконец, на национальные. И если ты сможешь эту подачу на предстоящем матче, я буду безумно счастлив. — Спасибо, что верите в меня! – Ещё раз кланяется Каэде. – До свидания, и хорошего вам вечера! — «Хорошего вечера», - вздыхая, передразнивает Кей. – А это, - он выразительным жестом окидывает все ещё лежащие где попало мячи, - кто собирать будет? — Примешь мою подачу? – Вместо ответа спрашивает вдруг Ямагучи. В его взгляде читается какая-то мысль, которую он не произносит вслух. — Ты хочешь торчать тут до утра? – Фыркает Тсукишима, но Ямагучи смотрит на него так серьезно, что он невольно вздрагивает: ладно-ладно, сделаем, что нам говорят, а то не хотелось бы пройти через то же, что год назад, когда Ямагучи накричал на него в том токийском лагере. И за дело ведь накричал – это Кей ещё тогда понял. – Иду, иду… Он нагибается и проходит под сеткой – на противоположную от Ямагучи сторону и выжидающе смотрит на парня. Тадаши благодарно улыбается ему, делает небольшой разбег, подбрасывает мяч, бьет – и Кей видит, что мяч летит прямо на него. Он весь подбирается, ожидая подвоха, и – классика – подвох случается: едва не коснувшись его лица, мяч лениво пролетает мимо его щеки и плюхается на пол с таким видом, будто все его достало в этой жизни. Отдохнуть не дают. Кей секунду тупо пялится на него и поворачивается к Ямагучи: — Ещё раз. – Требует он. Подумаешь, устал после изматывающей тренировки – Укай сегодня их так загонял, что все тело болит, а лодыжки и икры ноют так, что завтра десять из десяти он будет ходить как цапля – на негнущихся ногах. Но сегодня он должен принять эту чёртову подачу Ямагучи. Тадаши снова без лишних слов разбегается и в прыжке посылает ему мяч – и то же самое: Кей не может принять эту подачу. Третий раз: то же самое. — Ты не обязан поддаваться мне, Тсукки, - мягко улыбается Ямагучи, вновь со свистом раскручивая мяч на указательном пальце. Ах, вот мы как… — Давай сюда свою подачу. А потом поблокируешь мои съёмы, - коварно улыбается Кей, кулаком пытаясь привести в чувство одеревеневшие бедра: слушайтесь, ноги, не время тут отказывать. Отдых будет потом. — Идёт, - копирует его улыбочку Тадаши, откидывая голову назад в попытке убрать упавшие на глаза отросшие пряди волос. – Блин, подстричься надо, это никуда уже не годится… — Не надо, - вдруг тихо просит Кей. – Не стриги свои волосы. — Почему? – Удивляется Ямагучи. – Ты хочешь, чтобы я носил обруч, как Асахи-сан? — Мне нравятся твои волосы, - теребит в руках мяч Кей. – Но, конечно, если ты заколебался, можешь отрезать. — Хмм, я подумаю над этим. – Улыбается Ямагучи и сердце Кея пропускает удар. – А у нас тут – подачи, не отвлекайся… С четвёртой попытки Кей с трудом, но принимает его подачу – проехавшись пузом по полу и самыми кончиками пальцев, но принимает – не зря все эти дурацкие подборы были в токийском лагере, ох, не зря. Но от того, что он, наконец, принял эту заебистую подачу Ямагучи, его азарт только подогревается. Он с независимым видом поднимается обратно на ноги и, сощурив глаза, манит Ямагучи пальцем. Тот в ответ хмыкает, картинно поправив чёлку, снова посылает ему мяч. Эту подачу уже Кей принимает – без труда. — Ты не обязан поддаваться мне, Ямагучи. – Ха! Вот так-то. Знай наших. А этот гад Ямагучи, не дав ему время посмаковать победу, снова запускает в него мяч – и Кей не успевает принять его нормально: мяч прилетает ему точнехонько в причинное место. Повторил прошлогодний проеб Хинаты в лагере Шираторизавы, ну просто зачёт. — О, господи, Тсукки! – Не знает, ржать ему или пугаться, Ямагучи, бросаясь к парню. – Я там тебе ничего не отбил? — Да как тебе сказать, - хрипит Кей, стоически пытаясь не схватиться за причиндал. – Давай такую подачу, только на команду-соперника, а? Уверен, мы возьмём так все матчи, не напрягаясь. Ямагучи покатывается со смеху, когда Кей в красках принимается изображать, как их поверженные противники катаются по полу, дрыгая в воздухе ногами и горестно скрестив руки ниже пояса. Тадаши укладывает голову Кея себе на коленки и перебирает мягкие светлые прядки на его макушке. Редко им удаётся побыть вот так – наедине, все время то родственники, то сокомандники крутятся рядом и сбивают весь романтический настрой. Даже сейчас – им с Тадаши давно пора бы уже закончить с уборкой и отправиться по домам: завтра ни свет ни заря Укай ждёт их на тренировку, ведь… — Как ты думаешь, мы пройдём отборочные на Весенний турнир? – Наклоняется к его лицу Тадаши. — Ну, в отличие от Танаки-сана, я не так хорош в предвидении будущего, - фыркает Тсукишима. – Но я тебе так скажу: мы попытаемся. — Спасибо, кэп, - смешливо фыркает Ямагучи, сжимая волосы Кея у корней и массируя его кожу. — Я так усну, - сонно перекатываясь головой на коленках Ямагучи, мурлычет Кей. Тадаши наклоняется к его уху и бережно целует в висок: — Давай побудем так немного, я сильно скучаю по тебе… - мурлычет он в ответ. Кей блаженно закрывает глаза: ему до умопомрачения хорошо сейчас – от той бескрайней нежности, которую дарит ему Ямагучи. Он всегда рядом. Он всегда поддержит. Всегда поймёт. Если надо – встряхнет и замотивирует на новые свершения. Такой… — Ты невероятный, - едва слышно шепчет Кей, укладываясь щекой на коленки Ямагучи и обвивая его талию. Да, они расположились прямо на полу спортзала, но кого сейчас это волнует? – Серьезно, я так сильно тебя люблю… — Когда-то я даже представить себе не мог, что услышу это от тебя. – Тихо произносит Ямагучи. - Ты был… — Я был засранцем по отношению к тебе, - жмурит глаза Кей. – Впрочем, не только по отношению к тебе. Впрочем, не только - «был»… — Сейчас ты более социально адаптирован, - улыбаясь, возражает Ямагучи. – Процесс запущен, дело только – за практикой. — Ты расскажешь родителям про нас с тобой? – Вдруг спрашивает Кей. Ямагучи на секунду даже перестаёт гладить его волосы. Кей уже пугается, что зашёл слишком далеко с этим вопросом, но Ямагучи ни капли не обижается: — Я так или иначе собирался рассказать им. Мама с папой отлично к тебе относятся, они считают, что ты очень хорошо на меня влияешь. Когда-то мама даже в шутку сказала, что будь я девочкой – выдала бы меня за тебя замуж. Хах. Не сильно она прогадала, скажи? Кей прыскает на эту его реплику: — А ты бы вышел за меня? — А ты бы позвал? – слегка щёлкает его по лбу Ямагучи. На дворе глубокий вечер, у них сегодня – незаконченная уборка, завтра – ранняя тренировка, а они тут… — Выходи за меня, - спокойно предлагает Кей. – Я хочу провести с тобой всю жизнь. О, озвучил. И – надо же: не треснул пополам. А это – проще, чем казалось на первый взгляд. — Охренеть, Тсукки, - несмело хихикает Ямагучи. – И кто чью фамилию возьмёт? — «Тсукишима Тадаши» – звучит, пожалуй, даже покруче, чем «Чак Норрис». Если такое вообще возможно. – Мечтательно заводит одну руку за голову Кей, второй - ненавязчиво поглаживая бедро своего парня. – Что думаешь? — Ты что, ничего не может звучать лучше, чем «Чак Норрис», - накрывает его пальцы своими Ямагучи. – Хотя нет, может: «Ямагучи Кей». Оба счастливо хихикают, погрузившись каждый в свои мечты – им по семнадцать, в конце концов – вся жизнь впереди. И нужно прожить ее так, как хочется, а хочется… — …вместе, - переплетает их пальцы Тадаши. *** — Да ну не может быть!! – Восхищенно орет Нишиноя, поражённо рассматривая волосы Каэде. – А дай мне контакты этого мастера: я себе тоже такие хочу… На утреннюю тренировку Каэде заявился с новой прической: он отстриг свои волосы под горшок, оставив объемную шапку волос, которые теперь были не чёрного, а персикового цвета, а андеркат как раз оставил черным. Учитывая, что волосы первогодки слегка вились от природы, смотрелась его прическа теперь до звезды умопомрачительно – вон, Ноя с горящими глазами уже заценил. — Уоо, я себе тоже такую хочу! – Присоединяется к либеро Хината, восторженно перебирая розовато-оранжевые прядки волос Каэде. – Тебе ТАК идёт, просто пи… — Ямада, ты же в курсе, что в школу нельзя с таким цветом волос? – Устало спрашивает Энношита. — Мне захотелось сменить имидж, - пожимает плечиками Каэде. – Так что ничего не знаю. — А кто тут у нас – маленький бунтарь? – Даёт ему пять Сато, переодеваясь в свою форму. – А я давно хочу дреды, да волосы, когда отрастают – бесят, прям не могу, когда шею что-то щекочет… Январь плавно сменился февралем – что означало, что отборочные на Весенний турнир все ближе и ближе. Карасуно предстояло две игры – в случае победы на обеих, как сказал Такеда-сенсей, они попадали на эти отборочные, где определится команда-представитель от префектуры. Ямагучи взялся два вечера в неделю обучать Каэде планеру – и это помимо своих основных тренировок как в школе, так и самостоятельно – и помимо, разумеется, учебы. Стоит ли упоминать, что загруженность у него теперь была колоссальная – впрочем, у остальной команды не меньше. Даже у Виталия там вроде намечались какие-то соревнования по танцам – бедолага разрывался на тренировках настолько, что даже Кею в один момент начало казаться, что он искренне сопереживает русскому. Поэтому когда в один прекрасный день Виталий подходит к нему в классе с просьбой подтянуть его по тригонометрии – Кей, к вящему удивлению одноклассников (и к своему собственному), недолго думая, соглашается. Как там сказал Ямагучи? Социальная адаптация нуждается в практике? Ну-ну, мы в деле. Социальней не бывает: кто бы ещё в здравом уме взялся заниматься с Виталием? А когда вечером того же дня, когда Тсукишима согласился с ним заниматься, в их класс робко заглядывают ещё и Кагеяма с Хинатой – Кей понимает, что сейчас он социализируется так, что хоть сразу в послы Доброй Воли записывайте. Не сходя вот с этого самого места. Но разве ж им откажешь – вон, какие умоляющие моськи скукурузили – даже Кагеяма: его мимике явно пошло на пользу близкое общение с Хинатой. Во всяком случае, больше от его улыбки никто не шарахался, как это было в его бытность первогодкой. Суга бы им гордился. И вот, одним воскресным днём они вшестером собираются у Саканошиты, где Ямагучи учит Каэде планеру, а неугомонный Хината, крикнув, что он только на секундочку, присоединяется к ним, восторженно комментируя все улучшающиеся навыки Каэде. Погода на улице стояла отличная: зима в этом году сворачивалась раньше времени; и Кагеяма, Тсукишима и Виталий располагаются неподалёку с горой учебников и тетрадей: решено было начинать без Хинаты – все равно ничто бы его сейчас не оторвало от горячо любимого волейбола. Кагеяма, поёрзав пару минут на месте, все-таки остаётся заниматься: нет, не будет он присоединяться к играющим: на носу сложнючие тесты по тригонометрии и истории, некогда тут расслабляться. — Шоё, придурок, если сейчас же не пойдёшь заниматься, останешься на пересдачу один! – Не выдерживая, рявкает Кагеяма. Ты смотри, какие мы ревнивые. — Да сейчас я подойду, чего вы! Начинайте пока, я скоро… - отмахивается Хината. Виталий смотрит на Кагеяму и масляно улыбается. — Что? – Приподнимает брови Кагз. – У меня что-то на лице? — Все в порядке у тебя с лицом, Кагеяма-кун, - еще больше расплывается в улыбке Виталий. – Ты сказал «Шоё» - это так мило… — Ага, а потом все равно назвал его придурком, - хмыкает Кей, раскрывая учебник на нужном параграфе. – Просто-таки как боженька флиртует. — Ой, молчали бы оба, - отмахивается Кагеяма. – Один всю жизнь шпынял бедного Ямагучи своим «заткнись» да «отвянь», а другой… Кагз затыкается. Виталий с Тсукишимой выжидающе смотрят на него, русский даже подаётся чуть ближе, ожидая продолжения. — А другой – вообще пикап-мастер, жаль только, что подкаты такого уровня не срабатывают на умных красавчиках-первогодках с яркой прической. – Добивает, вздохнув, Кагеяма. Виталий возмущённо вылупляется на него и переводит недоуменный взгляд на Тсукишиму, но тот, кажется, полностью согласен с мнением своего связующего. Виталий в последнее время действительно решил приударить за Каэде, да вот загвоздка: тот, зная на сто процентов, с кем имеет дело, всячески отбивался от приставаний Виталия и попыток зажать его на глазах у всей школы. Команда, наблюдая за ними, изрядно веселилась; к слову, были заключены повторные пари и ставки: завалит или нет. Пока Каэде держался молодцом. Вот и сейчас, словно почувствовав атмосферу, мяч прилетает от неудачной попытки планера Каэде прямо в руки Виталию. — Мяч на базу, - подбегая к ним, требовательно протягивает руку Каэде. — От ты какой! А как же - «волшебное слово»? – Хитро возвращает должок Виталий. — Пожалуйста, отдай мяч, не будь мудилой, - максимально вежливо улыбается Каэде с протянутой рукой. Кагз с Тсукишимой издают синхронное «Оооо!» и делают «дэб». Виталий, однако, кажется, не совсем удовлетворён такой просьбой: — А теперь то же самое, но без «мудил», - бархатным голосом требует он. – Давай, Ямада, будь милашкой. К ним подбегает заинтересованный долгим отсутствием Каэде и мяча Хината и переводит взгляд с одного лица на другое. Каэде мягко улыбается и подаётся навстречу Виталию: — Пожалуйста, отдайте мне мяч, Виталий-сама, - томно тянет он, касаясь запястья русского и поглаживая его кожу большим пальцем. — А что мне за это будет? – Очень похоже копируя интонацию первогодки, спрашивает Виталий. — А что вы хотите? – Невинно спрашивает Каэде, одной рукой изящно убирая волосы со лба. — Встречайся со мной. – Твёрдо просит Виталий, глядя в глаза первогодке. На его щеках даже слегка проступает румянец – ты посмотри, кажется, непробиваемого русского все же вполне можно смутить. И, очевидно, Каэде и правда ему немного нравится: ну, не краснел бы он так, если нет, не краснел бы! А ушлый сладкоежка между тем подаётся к лицу Виталия и ставит своё колено между его разведённых на стуле ног. Он осторожно вытаскивает мяч из ослабевших пальцев русского, наклоняется и произносит всего одно слово почти в раскрытые губы парня: — Нет. И, легонько потянув Хинату за край рукава, возвращается обратно к наблюдавшему за ними с широкой улыбкой Ямагучи. Хината, хмыкнув, бежит за ним, и они тотчас же возвращаются к отработке планера. — Блять… - буквально падает на стол Виталий и закрывает голову руками. Кей с Кагеямой удивлённо смотрят на его бешено горящие уши. – Блять, блять… Пацаны, я - попал. — Так ты все это… серьезно? – Хмыкает Кей, переглянувшись с Кагеямой. — А что: не видно? – Слабо спрашивает Виталий, жестом указывая на свои краснющие щёки и уши. — Я думал, это стеб. – Пожимает плечами Кагеяма. — Я тоже так думал. Вся команда так думает. – Задумчиво тянет Кей. – Ты же это на спор с Нобу затеял. — Ну, этот чудик Каэде мне всегда немного нравился, - признаётся Виталий. – И, честно говоря, я и без всяких там споров не против был с ним замутить. Типа, он батю моего поставил на место, а это, скажу я вам, ещё никому не удавалось сделать… А потом он остановил нас с Нишиноей от… — Ты гонишь, - морщится Кей, правильно истолковав паузу Виталия. — Тогда я был пьян и расстроен, и он попался мне на глаза: весь такой несчастный и страдающий по этому своему Асахи. А Каэде тогда знаешь че? Берет такой палочки «Pocky» и – нам в хари: нате, мол, лучше покушайте и подумайте над своим поведением. Наутро, мол, спасибо скажете. Так и получилось – Нишиноя сразу оделся и был таков, а я всех разогнал и… и… — Воу, - тихо произносят Кей с Кагеямой: вид такого потерянного Виталия кого хочешь выбьет из колеи. Они снова беспомощно переглядываются: ну почему, когда нужно проявить участие и заботу, они постоянно оказываются рядом, почему не Тадаши там или Хината? Нашли, вашу мать, утешительную бригаду: а ведь возьми их каких-то три месяца назад – сами бы без лишних слов наваляли бы этому бесючему русскому, предоставься им такой повод! Вот так превратности судьбы, екарный бабай… — Ты там не реви давай, - вдруг строго одёргивает Кагз, несмело тряся за плечо Виталия, на что тот удивлённо поднимает на него покрасневшие, но сухие глаза: — Кто тут ревет? – Грубовато спрашивает русский. – И вообще, слезами горю не поможешь. Да и горем это не назовёшь: да, мне отказали, но я все равно не сдамся – вы че, русская кровь же… Они принимаются за задачи по тригонометрии, когда Виталий вдруг с громким стуком откладывает ручку и хватает Тсукишиму с Кагеямой за рукава: — Четырнадцатое февраля! Валентинов, мать вашу, день! Я признаюсь ему ещё раз. Вы будете своим дарить шоколад? Давайте, соберёмся у кого-нибудь и приготовим все вместе? — Что приготовим – обугленный шоколад? – В священном ужасе ворчит Кей. Теоретически, он ничего не имел против того, чтобы подарить Тадаши шоколад – но готовить его в компании Виталия и Кагеямы... Просто триллер какой-то: «Горбатая Молочная Трубочка и пожар на Шоколадной Фабрике». Минус три звезды на «Кинопоиске» - рекомендуется к просмотру всем, у кого не лады с психикой: запаситесь носовыми платками и транквилизаторами – будет весело. Детям и беременным рекомендуем от просмотра воздержаться. — А что, - задумчиво тянет Кагз, рассматривая спину Хинаты. – Почему бы и нет? Все равно так или иначе придётся что-то придумывать, а так хотя бы в компании… Я в деле. Тсукишима? Кей неверяще пялится на него: что, серьезно? Шоколад??? В компании этих двоих? Ни хрена себе замес: а ведь он просто решил с ними позаниматься из самых добрых побуждений. Вот так позанимались… — Я тоже в деле, - закрыв глаза, быстро произносит Тсукишима – пока не передумал.