Right In Front Of Me

Музыка: - Mindless Self Indulgence - Sex For Homework - The Chemical Brothers feat. Miguel - This Is Not A Game - The Wanted - Show Me Love (America)

— Да не может быть, - растерянно пятится Кей. – Как такое вообще возможно? — Сами в шоке. Ну, видимо, доминантные гены, - с улыбкой разводит руками Ямагучи. — Ямагучи, если ты где-то у себя под кроватью прячешь порошок из волшебных бобов, которые заставляют так разбухать все живое – имей в виду, это – читерство. Ладно, сам, но она-то тут при чем?.. — Да не храню я никакой порошок, - смеётся Ямагучи, слегка толкая Кея в плечо. – Вот ты, однако, начитался. И потом, у меня под кроватью ты уже был – разве ты помнишь, чтобы там лежал какой-нибудь порошок? — Ну, тогда было темно, я мог чего-то не рассмотреть… И потом, в тот день все, чего я хотел – чтобы под твоей кроватью не рассмотрели как раз меня, а то проблем было бы… Кей и Ямагучи встретились после школы, чтобы отвести Мун и Аки на осмотр к ветеринару – и за те несколько месяцев, что Кей не видел щенка, этот самый щенок успел вырасти до таких невероятных размеров, что просто атас. К слову, Аки – мама Мун – была значительно мельче по габаритам – а ведь в семью Ямагучи она попала уже будучи не щенком, а взрослой полуторагодовалой собакой – и то не была такой огромной. — Что я могу вам сказать, - разводит руками ветеринар, осмотрев сначала Аки, а затем и Мун. – Ваши девочки вполне здоровы. Причины высокого роста младшей я вижу две: в ее родословной вполне мог затесаться какой-нибудь тибетский мастиф или другая крупная порода собак; ну и вторая – вы ее хорошо – даже слишком – кормите. Я пропишу вам диету для собак и настоятельно рекомендую выводить ее на интенсивные прогулки – жирочек надо бы согнать, пока она молодая, потом могут начаться проблемы с сердечно-сосудистой системой, а нам этого совсем не надо… — Надо же, а я не знал, - убито говорит Ямагучи. – Что мы неправильно ухаживаем за ней. — Не стоит переживать, наоборот, вы молодцы, что пришли. – Утешающе произносит ветеринар, набирая какой-то препарат в шприц. – Многие неправильно ухаживают за животными годами, а у вас – молодая особь, так что вы вовремя обратились. И потом, ещё раз повторюсь: тут не все так запущено, просто кость широкая – я склонен полагать, что это все-таки из-за наследственности: затесался там среди наших родственничков какой-нибудь мастиф – вон, морда-то не совсем как у акиты-мамы. Да, крошка? Мун громко, заливисто тявкает и бешено машет хвостом, пока врач треплет ее по рыжей макушке. — Так, а теперь сделаем иммуномодулятор – и вы можете идти, наслаждаться силой юности, - произносит доктор, и Ямагучи с Кеем, едва сдержав смешок, переглядываются: это что, отсылка к Майто Гаю? Они выходят из ветклиники и идут по направлению к набережной – выгулять Аки и Мун. Для середины марта погода стоит просто отличная, да и темнело уже значительно позже. Сегодня вечером родители Ямагучи отправлялись на несколько дней на горячие источники – у мамы Тадаши на днях будет день Рождения. Сказать, что Кей переживал – ничего не сказать, ведь это означало, что все эти дни он проведёт с Тадаши наедине – а когда такое случалось, кроме той памятной ночи в ноябре? Правильно – никогда. А тут – целых три или четыре дня – столько всего можно будет сделать в компании друг друга. Вот, например… например… — Эй, с тобой все нормально? – Слегка обеспокоенно заглядывает ему в лицо Ямагучи. Оказывается, он что-то рассказывал, но Кей, погрязнув в своих сладких фантазиях, нечаянно пропустил его слова мимо ушей – и теперь ему было дико стыдно за свою невнимательность. — Прости, я задумался, - хрипло извиняется он, но Тадаши, кажется, что-то такое видит в его выражении лица и понимающе хмыкает: — Ну-ну, все с вами ясно, молодой человек: весна, почки распускаются, все дела, м? Кей смущенно толкает его в бок, чувствуя, что рубиновые уши и невольный румянец, расползающийся по его щекам, снова выдают его с головой. Что вы хотите от семнадцатилетнего подростка, у которого в перспективе – интересный вечер в замечательной компании? — Не ёрничай, лучше повтори свой вопрос, - без особой нужды поправив очки на своей переносице, просит Кей. Он немного раздражён из-за реакции своего тела на Ямагучи, но, похоже, ему придётся с этим смириться: тот просто чертовски горяч, чтобы расплавиться только лишь при взгляде на него. А уж если ещё и представлять при этом его руки на своей коже… Да, блятб… — Я говорю: тут неподалёку скейтпарк есть, пойдём туда? – С понимающей улыбкой, от которой хочется навести ему осиное гнездо на голове, улыбается Ямагучи. Так Кей и поступает: протягивает руку и сильно взъерошивает волосы на макушке у Ямагучи, заставляя пучок на его затылке распуститься. – Ах ты, гад, ну все: Аки, Мун, ну-ка, фас его! И Кей с гомерическим хохотом припускает от них со всех ног: вот уж, дудки, не даст он оторвать от себя ни кусочка соленой картошки! Запыхавшиеся, они, наконец, добегают до скейт-площадки на набережной: народу тут почти нет, кроме нескольких младшеклассников. — Ямагучи-сан, здравствуйте! – Приветливо машет Тадаши какой-то пацанёнок в рэперской кепке, надетой задом наперёд и со скейтом под мышкой. – Вы выгуливаете Аки и Мун? — Привет, Рёта, - улыбается мальчику Ямагучи. – Вот так встреча. — Здравствуйте, - кланяется Кею мальчик. — Кей, это Рёта-кун, он иногда выгуливает Аки и Мун… А ты, что же, катаешься на скейте? — С девяти лет, - гордо выпячивает грудь Рёта. – А вы пришли посмотреть? — Мы просто гуляем, - отвечает Ямагучи, трепля Мун за загривок. – Вот эта мадам нуждается в некоторой физической активности… — А хотите попробовать прокатиться на скейте? – Вдруг предлагает Рёта, протягивая Ямагучи свой скейт. Тот пару секунд смотрит на него, хлопая глазами, но все-таки, решившись, соглашается. — Ямагучи, надеюсь, ты помнишь, что ты – наш новый капитан, и нужен нам со всеми целыми конечностями? – Занудствует Кей: затея со скейтом ему не очень по душе. Существовали и менее травмоопасные – хм – виды спорта. Вот, например… например… — Подержи-ка, - весело передаёт ему в руки поводки Ямагучи. Он опускает скейт на землю и с явным превосходством во взгляде легко встаёт на доску, показушно складывая руки на груди. Слегка отталкивается ногой, проезжая пару метров и элегантно делает разворот – как будто, блин, всегда умел. — Неплохо! – Кричит Рёта. – А олли сможете? Ямагучи без лишних слов смещает ногу чуть назад и, подпрыгнув, взлетает вместе со скейтом на пару десятков сантиметров над землей. Кей смотрит на него во все глаза: это ж ни хрена себе… что он ещё не знал о Ямагучи? — Вообще крутяк. – Восторженно хлопает в ладоши Рёта. - А высокий дядя тоже умеет? Так, вот не надо… — Высокий дядя много чего умеет, - поправляет очки на переносице Кей. – Но на эту машину убийства высокий дядя ни за что не встанет. — Да ладно тебе, Кей. – Со смешком проносится мимо него, явно рисуясь, Ямагучи. – Ты должен это попробовать! «Вот почему, стоит тебе улыбнуться, я совершенно не могу тебе ни в чем отказать?? Как это, черт побери, работает?» - в отчаянии думает Кей, пока Ямагучи, соскочив со скейта и взяв его в руки, топает к нему со вполне очевидными намерениями. — Так, хорошо, становись на доску, - командует Ямагучи, галантно подавая ладонь нахохлившемуся Кею. К вящему удивлению последнего, это оказывается не так сложно, как он предполагал. Он удивлённо смотрит под ноги: ощущения вполне себе обычные, ему даже удаётся слегка подвигаться из стороны в сторону на доске и не слететь с неё кубарём. Победно глядя на Ямагучи, Кей позволяет довольной улыбке расползтись по своему лицу. Зря он это делает: этот гад Ямагучи, копируя его улыбку, аккуратно высвобождает свою ладонь из пальцев блондина, и тот, потеряв опору, моментально складывается как циркуль, согнув колени и вытянув руки вперед. Рёта и его дружок покатываются со смеху, глядя на возмущенное лицо «высокого дяди». — Яма… гучи… - беспомощно хрипит Кей, пока его внутренний Голос безбожно угарает над ним на пару с Тадаши. Последний, не растерявшись, подаёт Кею поводок Мун и слегка хлопает ее по спинке: — Нно, Зорька! – Кричит он, вызывая очередной приступ смеха у Рёты и его друга при виде того, как застывшего в замысловатой позе высокого дядю на доске резво уносит в неведомые дали рванувшая в закат Мун. Впрочем, далеко они не уезжают: Кей-таки не удерживается на скейте и, сделав в воздухе красивый, свежий и элегантный пируэт, растягивается на молодой мартовской травке. Кажется, при этом он выдаёт ещё что-то на непонятном скрипучем наречии - насколько Ямагучи может судить – на гоблинском, но тут уже он не уверен на все сто – словарному запасу Кея позавидовал бы даже самый опытный лингвист. В отличие от его навыков скейтбордиста… — Ямагучи, мать твою, а ну иди сюда… - потирая ушибленный зад, поднимается на слегка дрожащие ноги Кей. — Тсукки, да ладно тебе! – Примирительно поднимает ладони явно струсивший Тадаши и слегка пятится от грозно насупившего бровки Тсукишимы. – Подумаешь, немного прокатился – зато, как говорится, с ветерком… — Ах, «Тсукки», значит. - Продолжает наступать взбешённый Кей. – Ах, «с ветерком»… Ямагучи не выдерживает и бросается от него со всех ног, а Кей, поравнявшись с улюлюкавшими Рётой и его другом, бросает им поводок Мун со словами «подержите-ка» и приспускает что есть сил – навешать Ямагучи заслуженных пиздюлей. Тадаши слишком поздно понимает: нельзя бросаться в сомнительные авантюры, не прикинув в голове план действий ну или хотя бы – сопоставив свою и соперника длину ног. А взбесить Кея – и было той самой необдуманной авантюрой, о которой веснушчатый немедленно жалеет, будучи схваченным за талию и больно прижатым спиной к шершавому стволу дерева. Ох, и нарвались вы, молодой человек… — Может, поговорим? – Силясь восстановить сбитое дыхание, строит глазки Тадаши, но Кей непреклонен: с выражением дорвавшегося до жертвы маньяка – ля, зрачки как блюдца – он продолжает вжимать ерзающего от боли Ямагучи в дерево. – Тсук…ки… — Допрыгался? – Рычит Кей, обнажая зубы до клыков и снисходительно глядя сверху вниз на явно пожалевшего о содеянном Ямагучи. – Проси прощения. — Прости, Тсукки, - с готовностью отвечает Ямагучи. — Не знаю… — Тсукки, - привстает на цыпочки Ямагучи, пытаясь дотянуться из своего неудобного положения до уха Кея. – Тсукки… простиии… Звук его стонущего голоса накрывает распаленного Кея с головой, и он, мало отдавая себе отчёт в том, что делает и где, вмиг сокращает расстояние между их лицами и буквально вгрызается в губы Ямагучи агрессивным поцелуем. Хорошо, что они находятся в непопулярной части набережной: вокруг – ни души, а закатное солнце красиво отражается от огороженной белым бордюром речки, создавая невероятную атмосферу. Поцелуи Кея становятся менее агрессивными, и он, удерживая Ямагучи за плечи, спускается ими к шее парня. Тадаши охотно отвечает на его ласки, неосознанно выгибаясь навстречу, а его учащенное сердцебиение и мгновенно вспыхнувший на смуглой коже румянец сводят Кея с ума. — Официально предупреждаю: сегодня я накажу тебя за твое плохое поведение так, что ты неделю встать не сможешь, - тяжело дышит Кей, опираясь рукой о ствол дерева и нависая над Ямагучи. Большим пальцем он водит по губам Ямагучи, поражаясь их мягкостью: губы веснушчатого, в отличие от его собственных, всегда такие ухоженные, кожа тонкая, не обветренная – скрабом он их, что ли, полирует? — Сильное заявление, Кей, - провокационно выгибает бровь Ямагучи. – Звучит интересно и… Договорить ему не даёт внезапная трель телефона, раздавшаяся из его же кармана. — Да, Рёта? Ах, да, конечно, мы уже идём… Нет, конечно, он меня не убил, только настучал по репе… Да, сейчас будем… Они возвращаются к слегка обеспокоенным их долгим отсутствием Рёте и его другу и забирают Аки и Мун. — До свидания, Ямагучи-сан, - прощается Рёта, забирая свою доску из рук Тадаши. – Я зайду завтра утром выгулять собак? — Конечно, буду признателен, - ласково улыбается ему одними губами Ямагучи, и Кей старается не думать, что этими самыми губами его парень несколько минут назад вытворял с его собственным ртом совершенно немыслимые вещи. А впереди у них – целых три дня, и они, наконец, сделают всякое-разное. Вот, например… например… До дома Ямагучи они добираются, когда солнце уже почти садится: Ямагучи счастливо уплетает купленное в фургончике рядом с набережной мороженое со вкусом мяты и дыни, в то время как Кей не изменяет своим вкусовым привычкам, выбирая клубничное. Впрочем, нормально поесть мороженое у них тоже сегодня не получается: оказывается, у Мун весьма интересные гастрономические пристрастия и она технично выпрашивает у Ямагучи его мороженое, которое в мгновение ока исчезает в ее бездонной пасти. — Нет. – Не ведётся на жалобные глазки Мун Кей, поднимая своё мороженое повыше. – Вам, милая барышня, худеть надо: скоро меня в росте перегоните, а я, прошу заметить, метр девяносто два… — Ой, не рисуйся тут, позёр! – Упрекает Ямагучи, но его влюблённый взгляд говорит об обратном – Кей ужас как хорош собой, с этим сложно было спорить. Да и зачем?.. — А когда-то ты сам хвастался моим ростом перед Хинатой и Кагеямой, - ностальгически вздыхает Кей. – И где тот милый ребёнок… — «Милый ребёнок» уже и сам метр восемьдесят три, - вздыхает Ямагучи, легонько подталкивая неловко замешкавшегося на пороге его дома Кея в спину. – Что застыл как неродной, заходи, гостем будешь. *** — А мы с Изуми все гадали: куда вы там запропастились? – Всплескивает руками Ямагучи-сан, едва Кей с Тадаши переступают порог ее дома. В прихожей стоят собранные чемоданы: очевидно, родители Тадаши уже подготовились к отъезду и ждали только возвращения сына домой. – Кей, ты остаешься? Мне позвонить твоей маме? — Спасибо, она уже в курсе, - вякает Кей и тут же прикусывает свой язык: ну, совсем уже, мозг не поспевает за речью. Когда с ним такое было? Такое простительно только Хинате – и то, спорный вопрос… - Если вы, конечно, не против… — Ещё раз повторюсь: когда в нашем доме были не рады Тсукишиме Кею? – Задорно треплет волосы блондина Ямагучи-сан. – Я смотрю, сейчас не в моде стричься: вы с Тадаши совсем обросли волоснёй. Или это сейчас мода такая? — Дорогая, оставь мальчиков в покое, - улыбается отец Тадаши. – Ну, что там с Мун? Не пугайте меня только: не сенбернар же она какой-нибудь – под прикрытием? — Врач сказал, что там, скорее, мастиф замешан, - хмыкает Тадаши. – Причём, тибетский. — Кошмар: и когда только дети так вырастают, - в священном ужасе качает головой мама Тадаши и переводит взгляд на Кея с сыном. – Оглянуться не успеешь: были – кнопки, а выросли – две Эйфелевы башни! Пардон, три Эйфелевы башни… Изуми, дорогой, я даже боюсь оставлять их дома: приедем, а они потолок макушками пробили – и их головы из крыши торчат… Причём всех троих… — Дорогая, - морщится Изуми-сан, - перестань. А то мне кошмары будут сниться… — И то верно, - вздыхает мама Ямагучи. – Ладно, мы поехали. Тадаши, деньги я оставила на столе: питайся, пожалуйста, нормально: в холодильнике еды наготовила на неделю. Рёта придёт выгулять собачек, пока вы с Кеем будете в школе? Не забывай давать ему чаевые – он славный ребёнок, выручает нас постоянно… Футон Кея – в шкафу в гостиной, достанете сами? Вроде, ничего не забыла… — Они уже взрослые мальчики – сами, если что, разберутся, - торопит жену, слегка подталкивая ее ладонями в спину, Изуми-сан и корчит из-за ее спины Кею и сыну страдальческую рожу: эти женщины, мол. Тадаши с Кеем помогают родителям погрузить вещи в багажник их «Мицубиси», и мама Ямагучи торопливо обнимает их на прощание. — Позвоните, как доедете! – машет отъезжающей машине Тадаши, и они с Кеем заходят в дом. Тот встречает их неприветливой тишиной: без громкой Ямагучи-сан он как будто сразу опустел. Впрочем, никто из них не торопится разрушить эту тишину: Тадаши как-то неловко спрятал руки в карманах, а Кей принялся рассматривать новую картину Ямагучи-сан: она иногда рисовала – чисто для души – акварелью на альбомном листе несложные композиции и вешала их на стену. На взгляд Кея, получалось у неё очень и очень неплохо. — У моей мамы есть талант, - проследив за взглядом своего парня, тихо хмыкает Ямагучи. – А вот мне, к сожалению, этого не передалось: даже почерк у меня – как курица лапой пишу. — Говорят, плохой почерк у людей достаточно умных – потому что они спешат выплеснуть на бумаге саму мысль: тут не до красоты букв. – Успокаивает Кей. — Сочту за комплимент, - улыбается Ямагучи, и Кей краем глаза видит, что он рассматривает его. — И как тебе? – Улыбается краешком губ Тсукишима. — Прекрасно, - выдыхает Ямагучи, подходя чуть ближе. — Я не про картину, - хмыкает, поворачиваясь к нему, Кей. — Я тоже… Ямагучи без лишних слов подходит совсем вплотную, обвивает руками плечи блондина и кладёт свою голову ему на плечо. Кей в ответ немного неловко обнимает его за талию: внезапная робость сковала все его тело, когда он понял, что они наконец-то остались наедине – а впереди у них куча времени, чтобы… — Так что: будем доставать твой гостевой футон? – Сексуально понизив голос, спрашивает Ямагучи, прижав свои губы к уху Кея, отчего тот крупно вздрагивает: как всегда, застал его врасплох, ну держись, мелкий… — А что, в твоей постели не найдётся для меня свободного уголка? – Сжав руки Ямагучи чуть повыше локтей, ответно шепчет ему на ушко Кей. – Ай-яй-яй, Тадаши, прояви хоть немного гостеприимства… — Если ты настаиваешь… - не прекращает эту томную игру Тадаши. – То я, конечно, найду в своей постели место для тебя – если будешь себя хорошо вести. — Ничего обещать не могу, - мурлычет Кей, с удовольствием замечая поднявшиеся на коже Тадаши волоски. Впрочем, у него самого табуном ходили мурашки от голоса Ямагучи – так что счёт равный. – Это ты сегодня был плохим мальчиком – а не я… — Что ж, в таком случае, нужно поскорее это исправить: ты не находишь? – Отстраняется, слегка приподняв брови, Тадаши. — Нам некуда торопиться, - загадочно ухмыляется Кей, всеми силами стараясь не показать, что вот думает он как раз об обратном. Но не зверь же он какой: набрасываться на Ямагучи прямо в коридоре и срывать с него одежду? – У нас целых три дня впереди… — И какая у нас программа экскурсий? – Ведёт его за собой вверх по лестнице Ямагучи. — Самая что ни на есть… увлекательная. – Мозг Кея медленно, но верно, заполоняет сладкий туман: так сложно устоять перед сексуальностью Ямагучи. Да и не хочется, если честно. Тем более, бабочки в его животе ещё внизу устроили самую настоящую рейв-вечеринку: стоило Тадаши просто подойти чуть ближе. Они заходят в комнату Тадаши, и Кей с удивлением замечает на его столе незаконченную сборную модель корабля. Причём там столько деталек, что правый глаз Кея начинает невольно подергиваться, когда он осознаёт, сколько времени и усилий понадобилось бы ему, чтобы собрать такое. А ведь корабль почти был закончен: оставалось только паруса приделать и ещё по мелочи – палубу. — Кораблестроительство, скейт… - Задумчиво перечисляет Кей, поворачиваясь к Ямагучи. – Чтение яойной манги, соблазнение либеро: что ещё я о тебе не знаю? — Да не соблазнял я Нишиною! – Заливаясь краской, отмахивается от него Ямагучи. – Говорю же: это вышло спонтанно… — Да расслабься: я без претензий, - успокаивающе дотрагивается до его плеча Кей. – Просто ты не перестаёшь меня удивлять. В самом хорошем смысле этого слова. Хотя яойная манга – все же спорный вопрос… — У каждого – свои недостатки. - Пожимает плечами Тадаши. – К тому же, Каэде так классно пишет – невольно зачитаешься…Ему бы мангакой стать – я имею в виду, на профессиональном уровне… — Мм, пожалуй, ты прав, - соглашается Кей. – Только, боюсь, не все поймут его творчество. — На каждый товар – найдётся свой покупатель. – Философски изрекает Ямагучи, подходя к своему столу и машинально теребя в пальцах какую-то детальку корабля. Аккуратно устанавливает ее, прижимая пальцами, чтобы зафиксировать. — Долго ты его собирал? – Подходит к столу Кей и тоже берет в руки деталь корабля, соображая, куда ее присобачить. — Сюда, Кей, - показывает Ямагучи. – А насчёт как долго собирал… Ну, где-то месяца полтора – как откопал его на полке: это подарок Сато с Нобу на мой день Рождения. Я сначала глазам своим не поверил: ты в курсе, что это коллекционная серия? Да и потом, это как вызов самому себе: осилю или нет. Как видишь… — Тебе не нужно сомневаться в себе, - тихо замечает Кей. – Ты всегда справляешься – за что бы ты ни взялся. Это… черт, ладно я это скажу: это делает тебя в моих – да что уж там, не только в моих – глазах ещё более охуенным. Я более чем уверен, что капитаном ты тоже будешь отличным. — Спасибо, Тсукки, - мягко улыбается Ямагучи. – У меня перед глазами всегда был самый крутой пример для подражания. Ты. — Блять, - прячет своё красное лицо в ладонях Кей. – Не говори мне таких вещей, это слишком… — Почему? – Невозмутимо переспрашивает Ямагучи, водружая один парус на мачту своего корабля. – Я правда так думаю. Ты во всем хорош. Кроме того, конечно, случая в токийском лагере, когда замкнулся и ушёл в себя. — И даже тогда ты не позволил мне опуститься на дно, - вздыхает Кей, глядя на Ямагучи. – Ты правда существуешь? Иногда мне просто не верится, что ты – настоящий. — Я просто люблю тебя – лет с тринадцати – как осознал, что мои чувства к тебе далеки от дружеских. – Пожимает плечами Ямагучи, но по его напряжённой спине Кей чувствует, что признание требует от него больших внутренних усилий, чем он показывает. – И ты просто не представляешь себе, как долго я это скрывал, думая, что ты пошлёшь меня, если узнаешь. Я не мог допустить, что из-за этого наша дружба разрушится. — Тадаши… - тихо зовёт Кей. Явно смутившийся Ямагучи не смотрит на него, сосредоточенно устанавливая парус на своём корабле. Тогда Кей подходит к нему со спины и обвивает его талию руками. – Спасибо, что сказал мне. Я тоже боялся разрушить нашу дружбу – с тех пор, как осознал свои чувства к тебе, но до меня доходит, как до жирафа: я долгое время не понимал, что чувствую по отношению к тебе не просто дружескую привязанность… и я много херни натворил – а все потому, что не знал, как к тебе подступиться, но, типа, у меня во всех этих отношениях вообще нет и не было никакого опыта – до тебя, и… Ямагучи, повернув голову, с улыбкой затыкает понесшегося куда-то в заоблачные дали Тсукишиму своим поцелуем. Его запрокинутая голова лежит на плече Кея, пока тот неторопливо и вдумчиво отвечает на поцелуй. Губы Тадаши все ещё сохраняют аромат дынного мороженого, да и весь он – как мороженое – в горячих руках Кея. Успокоившиеся было бабочки с новой силой принимаются порхать в животе Кея, и он где-то на краешке сознания отмечает, что его тело физиологически реагирует на углубившиеся поцелуи Тадаши. В конце-то концов, они зачем-то сюда пришли – и бесполезно отрицать: они оба хотели секса. Ещё с тех пор, как Тсукишима прижал Тадаши к дереву в парке. Нет, даже раньше. С тех пор, как Тсукишима чуть не взял Тадаши на крыше их школы. Да, черт побери, они всегда хотели друг друга, чего уж там! — Я первый – в душ, - тяжело дыша, выскальзывает из его объятий Ямагучи, чмокнув напоследок Кея в висок. – Не скучай тут без меня… Кей чувствует почти физическую боль, едва ощущение тепла Тадаши ускользает от него – сейчас он готов был ползти за ним на коленях – и к черту, к черту здравый смысл! Конечно, он этого не делает – хотя скажи Тадаши всего два слова: «за мной» - и быть беде, но того уже и след простыл. Кей несколько раз бесцельно проходится по комнате, рассеянно кусая ноготь на большом пальце, присаживается на краешек кровати Тадаши, нервно ерзает несколько минут, потом все-таки вскакивает, подходит к столу и зачем-то выдвигает ящик. Там, вроде, нет ничего необычного: его взгляд рассеянно скользит по бесчисленным ручкам, карандашам и блокнотам Тадаши, когда внезапно натыкается на что-то розовое – в самом углу ящика. Кей подцепляет это «что-то» кончиками пальцев и осторожно вытягивает на свет. В его ладони лежит та самая розовая клубничная смазка, подаренная их сокомандниками на день Рождения Тадаши. Интересно, Ямагучи-сан это видела?.. И куда подевались остальные тюбики – Кей помнил, их было какое-то просто немыслимое количество? Хотя, хранить их все в ящике стола было бы недальновидно со стороны Тадаши. Скорее всего, он их куда-то предусмотрительно запрятал подальше. Кей чувствует, как по его венам против воли разливается какой-то слегка бредовый азарт: интересно, найдёт он в комнате Ямагучи ещё тюбики со смазкой? Конечно, беспардонно ковыряться в вещах Тадаши – нехорошо, но мы же аккуратненько, так сказать – чисто из профилактических соображений – в конце концов, будь на месте Кея мама Тадаши – было бы очень и очень неловко, а так… Кей подходит к прикроватной тумбочке Ямагучи и выдвигает первый ящик. Ничего необычного – там лежит аккуратно сложенная домашняя одежда Тадаши. Закрываем. Второй ящик – а, ой, закрываем сразу. Не будет он ковыряться в белье своего парня, он же не извращенец какой. Хотя уже тот факт, что он роется по чужим вещам… ладно, у нас – благие намерения: оценить легкомысленность Тадаши. «Ставлю десятку на то, что он где-то в одном месте эту смазку сложил», - хихикает внутренний Голос, пока Кей не решается – лезть ли ему в шкаф Тадаши или лучше не надо. С одной стороны – интересно, а с другой – дорвался однажды – с той самой памятной портупеей – полазил по чужим пакетам, называется. Сказать, что ему не понравилось? Отнюдь. Он бы, пожалуй, даже повторил тот захватывающий экспириенс – только пускай на этот раз в портупее будет сам Тадаши. Ладно, мы только одним глазком: в конце концов, любопытство – не порок… Кей решительно распахивает дверцы шкафа Тадаши. Он у него здоровенный, выполнен из белого дерева, с зеркальными дверцами – все дела. Настоящий клад для сыщика. А учитывая, что и сам Тадаши представлял из себя целую шкатулку с сокровищами – Кею, похоже, предстояли самые что ни на есть увлекательные поиски. Ну, во всяком случае, сам он так считал. А интуиция редко его обманывала. Он сдвигает в сторону вешалки с одеждой Ямагучи и по его лицу расползается самая что ни на есть довольная улыбка: нашёл. Эх, Тадаши, не умеешь ты прятать вещи, совсем не умеешь. Кей вытягивает из шкафа подозрительный белый пакет, похожий на те, что подарили Тадаши на его день Рождения и заглядывает внутрь, но там, кроме пары зимних шапок, ничего нет. «Там определённо должен был находиться какой-нибудь компромат на Тадаши!» - разочарованно воет внутренний Голос. - «Ищи дальше, или я так не играю!» Кей аккуратно вешает пакет обратно: не может такого быть, чтобы Тадаши все выбросил. Где-то же он прятал все эти тюбики со смазкой и ту самую чёрную портупею? — На верхней полке – за зимними пальто, - раздаётся позади Кея спокойный голос, отчего тот буквально подпрыгивает от неожиданности: он не слышал, как Тадаши вернулся из душа. — А… ну… - мнётся Кей, не зная, куда деть глаза. К счастью для него, Тадаши, кажется, совсем не злится. Он подходит к Кею, кутаясь в свой банный халат, и слегка приподнимается на цыпочки, опираясь на плечо блондина. Он вытягивает с верхней полки своё коричневое кожаное пальто и с заговорщическим видом показывает Кею внутренние карманы, куда он предусмотрительно и запрятал весь свой компрометирующий арсенал: клубничную смазку и свернутую в моток портупею. — Ты же это искал? – Очаровательно улыбается он. Так. Вот краснеть сейчас – не лучшая идея, поэтому Кей, собрав волю в кулак, придаёт своему лицу максимально невинное выражение: — Я предусмотрительный. — Я вижу, - хмыкает Ямагучи. С кончиков его волос на шею и ниже стекают капли воды, медленно исчезая под банным халатом и все, чего хочется сейчас Кею – своим языком повторить маршрут каждой этой капли. — Я – в душ, - хрипло произносит Тсукишима, усилием воли оторвав свой взгляд от шеи Ямагучи и поспешно ретируется за дверь. *** — Тебе идёт, - улыбается Ямагучи, увидев в дверном проёме Кея в своей летней пижаме: он оставил ее у двери в ванную, пока блондин мылся. Так что на Тсукишиме сейчас красовались довольно-таки короткие для него бордовые шортики и светлая свободная рубашка-сорочка с бордовой же отделкой. — Не знал, что ты фанат «Некомы», - хмыкает Кей. – Сказал бы сразу, я бы пришёл сегодня весь в красном… — Что, правда – весь в красном? – Недоверчиво приподнимает брови Ямагучи. – И ботинки бы красные надел? — Ну это уж слишком, - бормочет Кей. – И вообще, твои шорты очень короткие. — Это твои ноги – слишком длинные, - вздыхает Тадаши. – Но не то чтобы я жаловался. — Хм, да? – Кокетливо склоняет голову набок Тсукишима. — Вечность бы смотрел, - смущенно опускает глаза Тадаши. Милашка. Затискать бы. Впрочем… — Так кто тебе мешает? – Вальяжно разваливается в дверном проёме Тсукишима, поджав одну ногу и перенеся вес на другую, а рукой тем временем опираясь о дверной косяк. — Оттуда тебя плохо видно, - Ямагучи подтягивает свои колени к подбородку: он тоже переоделся в домашнюю пижаму, но у него, в отличие от Кея, длинные голубые штаны и обычная просторная футболка. Он уже успел высушить свою голову и теперь его волосы слегка пушились, особенно на макушке, где у него была самая непослушная структура. — Ну надо же, я, конечно, знал, что люди в отношениях перенимают какие-то особенности друг друга, но чтобы это оказалось мое плохое зрение – такого я не ожидал, - язвит Тсукишима, не меняя, впрочем, своё положение и продолжая красоваться в дверном проёме. — Ты долго будешь там стоять? – Ерзает на кровати Ямагучи. – Или мне нужно пригласить тебя – вдруг ты вампир и не можешь зайти без приглашения? — Это где ты такую теорию выкопал? — Да мама у меня на «Древних» подсела. Вечно как ни приду - «пригласи меня, я не могу зайти». Такое чувство, что больше в этом сериале нет других реплик – ну или мне так везёт… Кстати, я тут игру скачал – Каэде посоветовал, кажется, ужастик. «Проклятие Софи» называется. — Слушай, мне кажется – или лучше не играть в то, что советует Каэде? – Обреченно закрывает глаза Кей, осторожно усаживаясь рядом с Ямагучи. Тот лишь беззвучно хихикает, задорно наморщив нос и уставившись в экран своего ноутбука. — Язык какой поставим? Японский или английский? — Обижаешь. — Японский тут кривой. Ну ладно, разберёмся… Пока он заканчивает свои настройки, Кей забирается с ногами на кровать и пару секунд ерзает, взвешивая в уме внезапно возникшую идею. Он осторожно перебирается за спину Ямагучи и свешивает по бокам от него свои ноги - таким образом, таз Тадаши оказывается между разведённых бёдер Кея. — На случай, если ты вдруг захочешь упасть в обморок, - оправдывается Кей в ответ на обернувшегося со слегка приподнятыми бровями Тадаши. — А что, мне нравится, - слегка неловко произносит Ямагучи, включая игру. Очень скоро становится понятно – с выбором романтичной обстановки для их долгожданной совместной ночевки Тадаши промахнулся: на первых же минутах игры откуда-то сверху экрана свешивается жуткое безглазое существо, дико вопя при этом. Существо утихает – Кей нет. Он раздраженно толкает в плечо трясущегося то ли от ужаса, то ли от смеха Ямагучи: — Сказано тебе: «крутить коленчатые руки»! Свет в хате не должен погаснуть! – Бурчит он, напряжённо глядя, как очередная полоска заряда генератора подходит к концу. – Беги, беги, Тадаши, или я за себя не отвечаю… ДА ТВОЮ ДИВИЗИЮ!! — Я все делаю правильно! А она все равно вылазит! – Нервно хихикает Тадаши, когда Софиюшка в очередной раз заставляет их возопить подобно двум раненым маралам. — Так ты про чек-пойнт забываешь, эта гадость вылазит не только когда заканчивается заряд, надо сидеть ждать на точке! – Кей наклоняется под локтем Ямагучи и перехватывает управление: надоело ему сидеть трястись, сейчас он задаст этой Софи… — Так она дышит! – Жалуется Тадаши. – Что-то шипит и дышит! Она где-то рядом, а ты говоришь - «сидеть ждать». — Конечно, она шипит, ты у неё деда отбил, а прикинь, ей и дед, и ты достанутся? Вот будет на чьей-то улице праздник! – Пытается разрядить обстановку Кей, но тут Софи снова принимается выкаблучиваться, скрипя где-то совсем рядом. Игра становится совсем уж напряжённой, теперь уже Ямагучи перебирается за спину Кея и, обняв того за талию, пытается раздавать полезные (не очень) советы. Разработчики игры явно постарались: не словить инфаркт даже на пятнадцатой минуте игры, когда, казалось бы, уже ко всем скримерам должен выработаться иммунитет, не смог бы даже Дуэйн, мать его, «Скала» Джонсон. Ямагучи, с чьей легкой подачи, вообще-то, вся эта поебистика с Софи и началась, позорно прятался за спиной у Кея и ржал, выглядывая только на самых безопасных моментах. — Все, она меня достала! – Сдаётся Кей, когда Софи с ее затянувшимися критическими днями снова шуганула его в особенно напряжённый момент. – Если ты мне скажешь, что Каэде прошёл эту чёртову игру, я собственноручно скормлю все его конфеты – и его самого - этой Софи! Ямагучи снова принимается мелко хихикать, опершись щекой об его спину. Его руки обвивали талию Кея, и сейчас, когда блондина ежесекундно не дрючил внезапно появляющийся на экране призрак, он почувствовал, как тесно они с Ямагучи все это время сидели друг к другу. Он поворачивает свою голову, одной рукой накрывая щеку Ямагучи, а другой – захлопывая ноутбук к чертям. Ямагучи тянется к нему в ответ и неуверенно, робко целует. Боже, они целовались уже столько раз, а каждый раз – как первый: Кей снова чувствует, как из его легких буквально вышибает весь воздух, когда влажный изворотливый язычок Тадаши проникает в его рот. А когда тёплые ладони того перебираются с его талии за ворот его сорочки и осторожно касаются груди и горла, Кей не выдерживает и с тихим стоном разворачивается к нему, перехватывая ладони. Он прижимает Ямагучи к стене, придвигаясь к нему вплотную слегка разводя его колени в стороны. Одна его рука остаётся на бедре Тадаши, а другой он неосознанно теребит край футболки парня. Ямагучи, немного отстранившись, стягивает футболку через голову, отчего волосы на его голове забавно пушатся. Кей снова утягивает его в поцелуй, кладёт обе свои ладони на его разведённые бедра и слегка сжимает кожу в непосредственной близости от промежности Ямагучи, выбивая у парня тихий стон, который становится чуть громче, когда блондин принимается водить пальцами по его внутренней стороне бедра. Пальцы Ямагучи же нашаривают пуговицы на сорочке Кея, и он, очевидно, хочет их расстегнуть, когда блондин отстраняется, красиво изогнув бровь. — Дразнишься? – Тяжело дыша, спрашивает Ямагучи. В ответ Кей лишь тихонько хмыкает и снова проводит пальцами по его бедру, на этот раз – в опасной близости от члена Ямагучи, заставляя того дернуться от легкой щекотки. Ямагучи снова подаётся к Тсукишиме, и снова тот отталкивает его – упершись кончиками пальцев в обнаженную смуглую грудь. Ямагучи перехватывает ладонью локоть Кея и несколько секунд напряжённо смотрит ему в глаза. – Дразнишься, значит. А если так? С этими словами он резко толкается бёдрами к Тсукишиме и скрещивает свои ноги у него за спиной. От такого неустойчивого положения Кей моментально заваливается прямо на него, едва успев выставить обе руки по сторонам от головы Ямагучи. Теперь тот лежит прямо под ним, а их поясницы оказываются плотно прижатыми друг к другу, что нехорошо, потому что… потому… — Черт, Ямагучи, - слабо шипит Кей – как он может сопротивляться, когда Тадаши вытворяет такое? Это просто нечестно, в конце концов. А когда этот веснушчатый гаденыш ещё и принимается ерзать под ним, все так же удерживая поясницу Кея ногами и прижимаясь к его эрекции - своей, у блондина просто сносит крышу. Не разрывая поцелуй, он быстро расправляется с пуговицами на своей сорочке – благо, их всего четыре и отбрасывает ее ко всем чертям. – Тише, стой. Я… Хочу кое-что сделать… Тадаши с легким всхлипом прекращает подаваться своими бёдрами ему навстречу и трудно сглатывает. — Кей, - на грани слышимости зовет он, пока Тсукишима, стараясь все делать медленно и не срываться, спускается поцелуями к его подбородку, достаточно болезненно прикусывая и всасывая в себя нежную кожу под ним, оставляя багровые метки. — Тише, - ещё раз просит Кей, когда Ямагучи снова неосознанно пытается потереться об него. – Не торопись. — Мхм, - стонет Тадаши, перекатываясь головой по одеялу под ним, когда Тсукишима начинает спускаться кусачими поцелуями к его шее и ниже – к груди. Он прихватывает своими резцами кулон Тадаши и слегка тянет цепочку на себя, глядя при этом из-под опущенных ресниц прямо Тадаши в глаза. Тот вынужденно следует за ним и Кей, выпустив цепочку изо рта, снова приникает к его губам. — Мне нужно, чтобы ты сел на краешек кровати, - шепчет Тсукишима в приоткрытые губы напротив. Ямагучи, бешено краснея, отшатывается от него: — Тсукки, не… ты не должен. — Ямагучи, - прерывает его Кей, вставая с кровати и подтягивая своего парня ближе к краю кровати, - будь добр, заткнись. Кей опускается на колени и осторожно разводит руками бедра Ямагучи. Тот все ещё в своих домашних штанах, которые давно пора бы с него снять – что, собственно, и делает Кей, слегка надавив одной рукой на торс Тадаши, чтобы тот отклонился назад и ему было удобнее стянуть с него мешающую им обоим вещь. Мышцы на бёдрах Ямагучи ощутимо напрягаются, когда Тсукишима, уложив свою голову на колено парня, снова ведёт пальцами по нежной обнаженной коже в непосредственной близости от заметной выпуклости на его боксерах. А когда длинные изящные пальцы накрывают по всей длине протекающий сквозь хлопковую ткань член Ямагучи, тот слабо вскрикивает, содрогаясь всем телом: — Н-не… не знаю, как ты это делаешь… но я, кажется, кончу до того, как ты… совершишь задуманное… — Как будто я тебе позволю, - усмехается Тсукишима, коварно улыбаясь. Его щека так и покоится на коленке Ямагучи, а взгляд такой хитрый-прехитрый, как будто он в точности знает, что будет дальше. На самом деле, сказать, что он нервничает – ничего не сказать. Ему предстоял первый опыт минета, и он, памятуя, как круто это получилось у Ямагучи, сильно дёргался и переживал сейчас – а вдруг облажается? Вдруг не получится? Теоретически он, конечно, подготовился – кучу полезной литературы и порно пересмотрел в своё время – ну, а что? Образовательная программа - она и в Африке образовательная программа, что, разве нет? Решившись, Кей подцепляет пальцами краешек боксеров Ямагучи и неторопливо, боясь выдать свою нервозность, стягивает их с парня. Налитый кровью член Тадаши упруго качнулся в такт его движениям, сочась смазкой, при виде которой у самого Тсукишимы начинается слюноотделение. Он подаётся навстречу и, вызывающе глядя в глаза Тадаши, осторожно касается языком венки у основания его члена. Такого веснушчатый вынести не в состоянии: когда он делал минет Кею, тот был пьян и мало что соображал, но проделывать такое на полностью трезвую голову… А Тсукишима тем временем, поднявшись языком по стволу к головке, влажно обводит ее языком, слегка надавливая им на отверстие уретры, заставляя Ямагучи буквально трепетать от пронизывающих насквозь доселе неведомых ощущений. Тсукишима так же не забывает про свои пальцы и свободной ладонью накрывает яички парня, аккуратно сжимая и лаская нежную плоть. Поняв, что Ямагучи нравится, Кей уже уверенней обхватывает губами головку его члена и, втягивая щеки, берет глубже, воспроизводя в памяти увиденное и прочитанное в той самой – хм – образовательной программе. Ямагучи откидывается назад, и Кею даже с его ракурса видно, что тот сильно прикусывает кожу на своём предплечье – чтобы что? Тут Кей вспоминает кое-что интересное и отстраняется, чтобы приподняться и заглянуть Ямагучи в глаза и заодно – вытащить руку у него изо рта: — Дыши, пожалуйста*, - с долей ехидства произносит он, а Ямагучи, отклонив назад голову, вместо ответа закрывает своё пунцовое лицо свободной рукой. Кей, усмехнувшись, возвращается к прерванному занятию, постепенно наращивая темп. Ямагучи бесконтрольно вскидывает свои бёдра, толкаясь во влажный горячий рот своего парня, и в один момент делает это слишком уж сильно: Тсукишима, поперхнувшись, отстраняется, когда головка члена Тадаши слишком уж резко оказывается у него в горле. — О, господи, Тсукки, извини меня, я не хотел… я… - испуганно приподнимается на локтях Ямагучи, но Тсукишима безапелляционно толкает его обратно. — Я в порядке, просто… помедленнее, хорошо? – Хрипло просит он, возвращаясь к своему занятию. Член Тадаши довольно-таки крупный, поэтому взять его целиком, само собой, с первого раза очень проблематично, но Тсукишима справляется прекрасно - судя по реакции тела Тадаши. А когда последний чувствует, как стенки горла его парня намеренно сокращаются вокруг его возбужденной плоти, когда тот совершает глотательное движение; не выдерживает и с хриплым, явно сдерживаемым стоном, кончает, изливаясь в податливый рот и неосознанно вцепившись в белокурые волосы обеими руками. — Тадаши, - отстраняется, тяжело дыша, Тсукишима. Слегка дрожащей от возбуждения и усталости ладонью он вытирает сперму, попавшую ему на лицо и встаёт с колен, нависая над бессильно закатывающим глаза Ямагучи. – Если ты будешь сдерживать свои звуки, мне придётся очень и очень сурово тебя наказать. А учитывая, что ты уже один раз проебался сегодня, у меня для тебя – плохие новости. — Тсукки, - слабо шепчет Ямагучи, притягивая своего парня себе на грудь и утыкаясь подбородком в светлую макушку. – Заткнись, а? У меня только что был самый прекрасный первый минет в моей жизни, не мешай мне просто отлететь сейчас в чёртову Нирвану… Блять, это было… охуенно. Серьезно, Кей, рядом с твоими навыками я просто сосу… ой… Они громко хихикают над неудавшейся – или удавшейся, как посмотреть - шуткой Ямагучи. — Ну, не знаю, - отсмеявшись, произносит Тсукишима, обнимая своего парня. – Ты тоже вполне ничего себе… это самое… Ямагучи не даёт ему договорить, резко притягивая его к себе в грубом, почти животном, поцелуе. Он жадно скользит руками по телу блондина – неосознанно, но требовательно, собственнически. Сказать по правде, у Тсукишимы итак стоит колом – поэтому когда Ямагучи ещё и накрывает ткань его шорт над членом своей ладонью, он не выдерживает и громко стонет, чувствуя почти физическую боль от волн возбуждения, пронизывающих его пах и растекающихся вдоль всего тела. — Хочу тебя, - слабым голосом говорит Тсукишима, утыкаясь лбом в плечо своего парня. — Я готов, Тсукки, - шепчет Ямагучи, большими пальцами подцепляя краешек шорт блондина, чтобы стянуть их и отбросить в сторону. – Давай сделаем это. Кей растягивает его нетерпеливо, а потому – немного грубо, но, кажется, Ямагучи не возражает – закусив нижнюю губу, он стоически терпит неприятные ощущения внутри себя, но невольно вздрагивает, когда чувствует уже три пальца, растягивающие его. Его лоб расчерчивает страдальческая морщинка, а губы поджимаются, когда Кей давит согнутыми фалангами на его протестующе сжимающиеся мышцы. — Если я не сделаю так, тебе будет больно, - извиняющимся голосом шепчет ему на ухо Кей. Ямагучи пару раз быстро кивает, вцепившись в его плечи и доверчиво смотрит в глаза: продолжай. — Ладно, думаю, хватит. Ямагучи перегибается через него и открывает верхний ящик своей тумбочки, куда Тсукишима успел сегодня сунуть свой нос и технично вытаскивает из-под груды вещей маленький фольгированный пакетик с презервативом. Вид его перекатывающихся под кожей не слишком больших, но рельефных мышц, сводит Кея с ума и он, мало отдавая себе отчёт в том, что сейчас делает, произносит: — Надень его мне… ртом. Ямагучи разрывает фольгу зубами и с немым вопросом во взгляде поворачивается к нему. — Блять, Ямагучи, я… Забудь, - чувствуя себя максимально глупо, тут же просит Кей, однако по лицу Ямагучи уже расползается понимающая улыбка — Не буду спрашивать, где ты такое увидел, - наигранно-укоризненным голосом произносит Ямагучи и слегка подцепляет передними зубами презерватив. Он толкает замешкавшегося Кея на спину и устраивается между его разведённых ног. Потом наклоняется и осторожно касается приоткрытыми губами с презервативом между ними головки члена блондина и, помогая себе пальцами, раскатывает резинку по всему стволу – до основания. Кей жалеет, что не может отмотать время вспять и полюбоваться на эту картину ещё несколько раз: настолько эротично и пошло выглядит при этом лицо Ямагучи. А этот его прогиб в спине и природная кошачья пластика… Тадаши невероятен. Тадаши восхитителен. — Я… читаю дополнительную литературу и смотрю… обучающие фильмы. – Отвечает, привстав на локтях, Кей и выжидающе смотрит на Ямагучи, который как раз заканчивает наносить на его член смазку. – Иди сюда. Тому не нужно повторять дважды: его глаза блестят от предвкушения – очевидно, он, как сам Кей, давно томился в ожидании заветного момента. И вот, наконец, момент настал. Они сплетаются в очередном страстном поцелуе: рука Тадаши смещается на член Тсукишимы и он дразняще поглаживает скользящую под пальцами от смазки головку возбужденной плоти. Кей нетерпеливо стонет в поцелуй, не в силах справиться с этими дразнящими ласками и своей опасно трещащей по швам выдержкой, одним резким движением подминает под себя Тадаши, раздвинув его ноги, и приставляет головку своего члена к его входу. В его взгляде читается: готов? Тадаши, растеряв всю свою решимость, слегка нервозно улыбается и кивает, но стоит Тсукишиме немного толкнуться внутрь, как веснушчатый весь напрягается, крупно вздрагивая, а его пальцы против воли упираются в пресс блондина. С его губ срывается болезненный стон: даже после растяжки ему, по всей видимости, очень больно. Кей старается унять своё бешено стучащее сердце и не понимает, как ему поступить дальше: выйти из Тадаши или продолжить двигаться? — Д-дальше, Тсукки, - командует веснушчатый, хотя его выражение лица буквально кричит об обратном: прекрати, мне больно! Не дожидаясь, пока Тсукишима предпримет какие-то дальнейшие действия, он сам, ерзая тазом, ещё немного насаживается на член, но тут его выдержка окончательно летит ко всем чертям. – Аах, больно!.. Сейчас, Тсукки, я… — Тадаши, - тихо зовет Кей, ласково проводя кончиками пальцев по страдальчески зажмуренным векам и ресницам парня. Он не двигается, но и не спешит выйти из Ямагучи, боясь причинить ему ещё больше неприятных ощущений. – Посмотри на меня. Ямагучи послушно смотрит ему в лицо своими увлажнившимися от набежавших слез глазами. Кей в который раз поражается их красотой: и как остальные не замечают, насколько очарователен Ямагучи? Хотя, вспоминает он Виталия, замечают – и ещё как. «Но он – мой», - думает Тсукишима. — Мой, - вслух произносит он, продолжая гладить лицо Ямагучи. – Мой, - повторяет он, накрывая губами судорожно трепыхающуюся, подобно пойманной бабочке, жилку на шее парня. Он чувствует, как дрожащая ладонь Ямагучи погружается в его волосы и слегка сжимает волосы у корней. — Попробуй… двигаться, - едва слышно произносит Ямагучи и Кей, проведя руками по его смуглому торсу, аккуратно зажимает один его сосок между своим указательным и средним пальцами. Почему-то Ямагучи от этого нехитрого жеста буквально выгибается дугой и Кей, поняв, что он – полное дно, раз не додумался до этого раньше, накрывает второй сосок парня своими губами и обводит его языком. Медовая кожа Ямагучи на его груди ощущается под языком словно нектар, и Кей не удерживается, ставя пару засосов и там, заставляя чувствительного Тадаши жалобно постанывать от наслаждения. «Ага, процесс пошёл», - радуется про себя Кей, чувствуя, как сжимающий до этого его, словно в тисках, Ямагучи, немного расслабился и теперь жадно подставлялся под ласки Кея, периодически утягивая его в быстрые, но страстные поцелуи. Кей на пробу отстраняет свои бёдра и несильно толкается: Ямагучи тут же шипит от боли, вцепляясь в подушку позади себя, но уже не пытается остановить его, просто отклоняет голову назад, открывая Кею вид на свою гладкую смуглую шею с несколькими веснушками у основания. Блондин уже уверенней перехватывает одной рукой Тадаши под спину, не переставая осторожно, но ритмично толкаться в него, выбивая из парня хриплые стоны. — Не… останавливайся, - просит его Ямагучи, - кажется… я что-то чувствую… Кей смещает свои руки с его спины и заводит одну его ногу себе на плечо – благо, растяжка парня это ему позволяет. Такое он тоже видел в своей образовательной программе и – о, чудо – оно срабатывает! Тадаши ощутимо оживляется в его объятиях, подаваясь навстречу бёдрами, даже его стоны становятся на порядок громче. — Да, Тсукки, так… хорошо! - Каким-то уж слишком непристойным для него голосом, от которого по коже Кея моментально разбегаются мурашки, стонет Ямагучи. Кажется, ему все ещё больно, судя по тому, как он закусывает губы и судорожно вцепляется в плечи блондина, но он определённо чуть более расслаблен, чем в начале, и Кей, наконец, перестаёт себя сдерживать, понемногу набирая желанный темп. Он, видимо, попадает по той самой заветной точке Ямагучи, потому что стоны веснушчатого уже ни в какое сравнение не идут с теми полузадушенными хрипами, которые он издавал вначале. Кей даже в самых развязных эротических фантазиях себе представить не мог, что Тадаши способен издавать такие звуки. Или это так на него действует угроза наказания? Как бы то ни было – долго сдерживаться у Тсукишимы не получается: Тадаши слишком горяч – факт. Просто примите и распишитесь, называется. С протяжным стоном, больше похожим на вой, Тсукишима все-таки кончает первым, но Ямагучи быстро произносит «не выходи», немного заполошно удерживая Тсукишиму в себе, как будто тот сейчас в состоянии встать и убежать. Кей послушно продолжает вбиваться в него, изо всех сил стараясь не сбиться с темпа, хотя собственный оргазм довольно-таки сильно этому сейчас мешает. Он тянется к члену Ямагучи и принимается грубовато ласкать его, чувствуя, что парень уже вот-вот… Где-то на краю стремительно уплывающего сознания он отмечает, что у него, кажется, все получилось: Ямагучи под ним тоже со стонов переходит просто на какой-то уже вопль – и изливается на собственный живот. Кей падает рядом с ним, как будто ему разом перерезали все сухожилия: настолько обессиленным он себя чувствовал сейчас. Обессиленным и – счастливым. Он поворачивает голову к Ямагучи: — Что ж ты так кричишь… - улыбаясь, произносит он, влюблённо глядя на своего парня. Тот лишь слабо качает головой: отстань, мол, у меня тут… — А как мне молчать, когда я буквально увидел небо в алмазах? – Вяло огрызается Тадаши, по-прежнему не открывая глаз. – И потом, тебе не угодишь: то не сдерживай себя, то не кричи… — Наоборот, мне понравилось, - придвигается к Тадаши Кей. – Не знал, что ты способен на такие… звуки. — Теперь, когда ты слышал, мне придётся тебя слопать, - шутливо скалит зубы Ямагучи, пару раз хлопая по тумбочке в поисках чего-то, но, не найдя, бессильно роняет руку обратно. — А я думал, на такое только самки способны, - подхватывая шутку, бормочет Кей. — Не повезло тебе. - Пожимает плечами Ямагучи. Поворачивает голову в сторону Кея и смотрит ему в лицо: влюбленно-влюбленно. – Нам определённо стоит это повторить. — И не один раз, - тут же соглашается Кей. Вспоминает что-то, обеспокоенно приподнимается на локте. – Очень больно было? — Да, - честно признаётся Ямагучи. – Я чуть к древним ситхам не отлетел, думал, что вот, какова она: смерть на колу. Кей не выдерживает и разражается дичайшим хохотом, позорно всхлипывая и пряча лицо на груди Ямагучи. Тот и сам невольно хихикает над собственной шуткой. — Но серьезно, Кей, а разве тебе не было больно в твой первый раз? – Вдруг спрашивает он. — Ну, в ту ночь я был, пожалуй, под всеми существующими видами алкоголя, поэтому особой боли не почувствовал. Да, поначалу ощущения не очень, но вроде быстро привык. Мне все казалось, что это происходит не со мной, а с кем-то другим, - признаётся Кей. Он по-хозяйски открывает ящик прикроватной тумбочки, в котором ранее успел заметить небольшую упаковку влажных салфеток и осторожно вытирает оставшуюся сперму с живота Ямагучи, а заодно заворачивает в салфетку использованный презерватив. – Но, честно говоря, на трезвую голову все воспринимается гораздо круче. Хотя и эффекта анестезии нет. — Да уж, анестезия мне бы точно не помешала, - слегка вздрагивает Ямагучи. – Ты был прав: утром я не встану. Что хочешь говори завтра в школе. — Прогуляем. - Пожимает плечами Кей, с беспокойством заглядывая в глаза Ямагучи. – Ну вот, тебе всё-таки было неприятно. А говорил «обязательно повторим». — Ну-ну, я вижу, что кое-кому не терпится сделать это ещё примерно миллион раз прям не сходя с этого места, - обезоруживающе улыбается Ямагучи. – Обязательно повторим: нужно же нам опробовать всю программу, которую ты там вычитал. Кей расплывается в совершенно дурацкой – счастливой – улыбке. У них впереди ещё столько времени, он не будет торопить события, ведь он хочет пройти весь жизненный путь вместе с Тадаши и сейчас это – самое главное в его жизни желание. …а следующим утром восстановившийся за ночь Тадаши радостно спешит продемонстрировать своё чудесное воскрешение все ещё сонному Тсукишиме. Так что они всё-таки прогуливают школу – и абсолютно об этом не жалеют…