Когда настанут холода

- Совсем не ложились сегодня, Марион? Это вы зря - в Панкраце даже ночь без сна считалась пыткой, - пани Милада, бесшумно проскользнув в библиотеку, оставила в просторной нише резного стеллажа поднос с бейглами и кофе. - В Панкраце - пытка, в благословенных демократических Штатах - норма жизни, - тряхнула лохматой головой девушка за ноутбуком, раздражённо щёлкавшая по мелким, не больше пятнышка от маркера, вкладкам. - Чтоб тебе из Бирмы рохинджа эвакуировать вертикально-горизонтальным способом, бесполезная ты железяка! - И тебе доброе утро, Марион, - вырос в дверном проёме кучерявый блондин с курительной трубкой в зубах. - Зачем ты так с техникой? Что она тебе плохого сделала? - Проще перечислить всех европейских эвакуантов в Штаты, чем всё, что мне сделала эта дрянь, - сердито сжала зубы девушка. - Искусственный интеллект, а думать не хочет! Опять перемешал все развилки, и теперь я жертвы ковида от жертвы террора не отличу! - Естественный обычно тоже желанием думать не горит, - иронично заметила пани Милада, отряхивая передник. - Если бы в нём природой была заложена такая потребность, меня не пришлось бы эвакуировать - эти остолопы думали бы, кого арестовывают. - Я всегда ценил ваше чувство юмора, пани Милада, но здесь вы неправы - естественный человеческий интеллект как раз весьма любопытен - просто большую часть своей жизни он интересуется не тем, что социально одобряется, делает мир лучше и даёт крышу над головой. По себе знаю - я же вам рассказывал, как писал критический обзор на “Доктора Живаго”? - В австрийской тюрьме? Было дело, - зевнула Марион. - Нет, про австрийскую тюрьму у меня другая история есть. Или… простите, я сам после этой ночи запутался в собственных воспоминаниях и не отличу Меттерниха от Миттерана. - И что же такого интересного было этой ночью? - хихикнула пани Милада, как дурашливая гимназистка. - О, это очень трогательная и романтичная история, моя дорогая, - хмыкнул блондин. - Представьте - колонны, мягкие кресла, приятный полумрак бывшей бальной залы, рядом хрупкое, но стойкое существо, в котором перемешана кровь половины мира, шепчет мне в разгорячённое ухо заветное: “Александр Павлович, вторая волна эвакуации из Советов утверждена”. Марион бодро встрепенулась и тихо зааплодировала, прижимая к сердцу сложенные ладони. Пани Милада едва не уронила чашку кофе. - Получается, вы смогли?.. - Почему я? Мы смогли! Мы вместе с канадцами, мистером Глассбергом, мисс Тиссель, товарищами из России и коллегами из Индии и Германии. Мы просчитали риски перевоза в настоящее, затраты, предполагаемые выгоды и потери для каждой из сторон, личные линии судьбы… в общих чертах. И теперь дело за малым! - Сообщить мистеру Долголевскому? - вскочила со стула Марион. Пани Милада с грохотом уронила поднос на паркет. Бейглы подпрыгнули, шлёпнувшись на металл мягким сыром вниз. Александр Павлович напряжённо вздохнул. - Думаю, не стоит. Не стоит раньше времени его обнадёживать. Или, наоборот, расстраивать. Даже не знаю, что вероятнее… - Эвакуация будет горизонтальной? И бедные девочки останутся в кошмаре войны, вдали от родины, навсегда разлучённые с семьями? - пролепетала пани Милада. - Чем же это отличается от концлагеря, из которого их вывозят? - Тем, что они будут жить в сытости и комфорте в стране, где ничего им не будет напоминать о ночных арестах, грязи и тесноте камер и лагерных тяготах. И тем, что эвакуацию переживут почти все, а не только самые стойкие и здоровые, - отчеканила Марион. - А что до семей… что, если им не захочется видеть своих мужей и сыновей? Тем более здесь - в нашем сумасшедшем доме с тремя президентами на одну страну, веерными отключениями электричества, фанатиками-гилеадистами и Тихоокеанским фронтом? - Вы говорите совсем как мисс Тиссель, - Александр Павлович ритмично кивал в ответ на каждую фразу Марион. - Да, эвакуация будет горизонтальной - в предвоенные рузвельтовские Штаты. Не самое приятное и дружелюбное для эмигрантов место, но из всех зол это наименьшее. Кроме того - если, конечно, нам удастся уговорить на эту затею местных межпериодников - желающие вернуться к семьям смогут, гм, попробовать пересечь временной барьер. Оглушительного успеха араканской эвакуации не обещаю - но возможность, хотя бы гипотетическая, есть. - А межпериодники кто? - не могла успокоиться Милада. - И кто они - конвертанты, квазиконвертанты? - В Штатах межпериодники - это Рузвельт и Трумэн. Первый - конвертант. Лига Плюща, PhD по политологии, спецкурс по переговорам, стажировка в Ливии у доктора Сакса. Второй - квазиконвертант, но на грани конвертанта. Окончил школу, преуспевал в спорте, хотел поступить в Вест-Пойнт, но прогнозы эндокринолога и радиолога подкачали. - Не шик-блеск, но жить можно. А в Советах? - хмыкнула Марион. - Александр Павлович болезненно зажмурился и покачал головой. - Сандро, только не говори, что… - … Берия и Молотов. Первого российские развилочники по бестолковости в восточно-украинскую войну послали, второго в чуть более ранний период - пятидневная война на Кавказе, кризис, провальные выборы. Оба остались квазиконвертантами - Лаврентия завернули при поступлении в Политех, славины мечты о Берлинской консерватории накрылись санкциями. С такой переговорной командой… - ...проще застрелиться сразу и поберечь нервы, - разочарованно протянула Марион. - Так что, идти сообщать Долголевскому? - съехидничал Александр Павлович. - Только попробуйте, - шикнули на него одновременно пани Милада и Марион.