незнакомцу от анонима

очки разбиты, разбиты мечты, разбиты улыбки и детская невинность. мы перестали бороться за учебу, мы боремся за глоток дыма и деньги на жвачку с колой. мы рвем страницы книг, которые принесли нам колющую боль, разрываясь на части. мы ненавидим людей, что год назад значили так много. мы любим до бессонниц и тошноты, до потери смысла и полного отчаяния. мы верим в страшные детские сказки, рассматривая под микроскопом свою жизнь. мы видим, что идем против правил и не смотрим, какой цвет на светофоре; мы видим, что мир слишком мал для нашего в нем существования; мы видим, что никто никогда не поймет, от чего так рвет и выворачивает наизнанку. мы видим, что дело вовсе не в красивых шмотках, машинах, цвете кожи и марки помады для губ; мы видим, что цвет наших кроссовок перестал нас волновать; мы видим, что небо нависает над головой, и вот-вот упадет, разбив нас на миллионы осколков; мы видим, что алгебра стала малюсенькой проблемой по сравнению с нашими лабиринтами чувств; мы видим, что курить — не плохо, мы понимаем этих людей; мы видим счастливых людей и почему-то боимся за них; мы видим свое отражение и пытаемся исправить его с помощью косметики или ледяной воды; мы видим, как портится наш взгляд, но ничего поделать не можем; мы видим каждую трещинку и каждую расстрелянную в упор мечту и больше не хотим ни во что верить; мы видим свою слабость и поэтому надеваем на нее мешок, жжем ее об асфальт, как бычок о стенку мусорки. мы пишем свое домашнее задание в слезах, потому что потеряли себя, и боимся захлебнуться в своих проблемах, не найдя их решения. мы тренируемся быть уверенными и счастливыми, но становимся лишь каменными и неприкасаемыми. мы боимся выкидывать вещи, потому что и так расстались с многими важными — собой и кем-то, кого любили до чертиков. нам страшно от уязвимости каждой секунды этого существования; нам страшно от падения с велосипеда и нежелания высвободиться из депрессии; нам страшно потерять друзей из-за того, что они могут нас не узнать после всего; нам страшно уйти в книжный запой и зависимость от музыки; нам страшно любить и страшно бояться. мы боимся боли и своих пустых сердец; мы боимся чувствовать и боимся своих истерик; мы боимся уйти и случайно не вернуться; мы хотим жить всеми атомами нашего тела, но не можем. мы хотим, чтобы родители увидели наши слезы; мы хотим, чтобы дышать стало легче; мы хотим распахнуть свои объятья и принять тех, кого ждем; мы хотим записать свои хорошие мысли, чтобы все было так же хорошо, но ничего на самом деле не хорошо; мы хотим улыбаться прохожим и дарить свое тепло и поддержку, но их нет; мы хотим, чтобы нам снились самые детские и слащавые сны, но нам снятся чудовища и падение с высоты; мы хотим бегать и смеяться, но вместо этого запираемся в комнатах и лезем на стены. мы так хотим жить, ощущать на языке сладкую вату, что превращается в теплый сахар, свободу в наших кроссовках, развевающихся волосах и рубашках, любить без топящей нас в своем океане боли, бежать навстречу своим мечтам и обнимать их за талию, пить апельсиновый фреш и вдыхать живой воздух, держать руки друзей и говорить родителям, что они — самые лучшие. мы просто хотим жить. но у нас почему-то никак не выходит.