***
Во время обеденного перерыва вся школа гудит, обсуждая предстоящую ежегодную вечеринку Специалистов. Одетт сжимает пальцами поднос и окидывает столовую взглядом, пытаясь отыскать свободное место. Скай и Ривен машут ей, подзывая к себе, но Одетт отворачивается и уходит в дальний конец столовой, заметив пустой стол. Она садится, берет вилку и принимается за еду. Не поднимает глаз, чтобы случайно не столкнуться взглядами с друзьями, через силу жует салат, не чувствуя вкуса. Вспоминаются непростые времена, когда в свой первый год ей так же приходилось коротать перемены и обедать в одиночестве, потому что ни Скай, ни Ривен тогда даже не разговаривали с ней. Одетт поднимает голову, когда сверху раздается вежливое покашливание. Блум сжимает в руках поднос, переминается с ноги на ногу и нервно улыбается. Одетт замирает с занесенной около рта вилкой и вопросительно приподнимает бровь. — Не против, если я присяду с тобой, Одетт? Одетт кивает прежде, чем успевает придумать какой-либо ответ. Блум ставит поднос на стол и садится напротив. Одетт пытается вспомнить, когда успела представиться. Блум откидывает за спину волосы, стянутые резинкой в высокий хвост, разрезает стейк на маленькие кусочки и смешивает горошек с пюре. Одетт чувствует на себе ее недолгие внимательные взгляды и нетерпеливо спрашивает: — Хочешь что-то спросить? Блум, просияв радостной улыбкой, склоняется ближе и шепотом спрашивает, хотя вокруг стоит такой галдеж, что ее вряд ли бы кто-то услышал: — А ты будешь на сегодняшней вечеринке? Одетт фыркает и вновь опускает взгляд в тарелку. Не составляет труда понять, почему Блум интересует это. Если на вечеринке будет Одетт, значит, и Скай тоже будет где-то поблизости. — Скай будет там, — чеканит Одетт, окончательно растеряв всякий аппетит. Она отодвигает поднос и, сложив руки на груди, заглядывает Блум в глаза. Та вздрагивает от резкого тона, и Одетт чувствует себя победительницей. Да, эта девчонка хочет обратить на себя внимание принца, поэтому обратилась к той, которая знает его лучше многих. — Не нужно играть со мной в эти игры. Лучше скажи прямо. — Ну-у… ты не могла бы рассказать о нем немного? — Блум заправляет за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос и неуверенно поднимает взгляд ярко-голубых глаз. Они похожи на глаза Ская, и этот факт вызывает у Одетт легкий приступ ревности. — Добавь конкретики, иначе мы просидим тут до вечера. — Чем он любит заниматься? — Ему нравится верховая езда, фехтование и гонки, — Одетт поражает то, как легко она делится подобным со своей соперницей, собственными руками уничтожает последнее оставшееся преимущество. — Ему нравится быть принцем, но он бы охотнее стал летчиком-экспертом. Королевские обязанности его тяготят — сидеть на троне, брать на себя ответственность за будущее всего королевства, принимать важные решения и казаться тираном в глазах своих подданных, когда нужно быть жестким и властным. — Разве он не может отказаться? — Блум отправляет в рот кусочек мяса и тщательно пережевывает. В ее глазах Одетт замечает неподдельную заинтересованность — разительное отличие от Стеллы, воспринимающей Ская как данность. Она знает, что Скай будет всегда рядом и в любой момент подставит плечо, и нагло пользуется его добротой. — Если бы его отец был жив, отказался бы обязательно. Как только закончит обучение, он наденет корону и будет протирать штаны на троне. Блум улыбается и забавно вздергивает нос. Одетт ловит себя на мысли, что, в отличии от Стеллы, общество новоиспеченной феи ее не раздражает. Возможно, при других обстоятельствах они бы смогли стать подругами, но о какой дружбе может идти речь, когда обеим нравится один и тот же парень. Одетт качает головой, прогоняя ненужные мысли. Сильва учил их не вестись на невинную оболочку и кроткий нрав — иногда даже самые красивые цветы могут быть ядовитыми. Они с Блум — соперницы, и никакой задушевный разговор не изменит этого. — Знаешь, прислушайся к тому, что я скажу, — Одетт поднимается на ноги и забирает свой поднос. — Стелла не отступится от Ская, ее следует остерегаться. Она похожа на собаку, вцепившуюся в ногу, — хрен отцепишь. Не попадайся ей на глаза рядом со Скаем, иначе крупно пожалеешь. До встречи. С этими словами Одетт уходит, намереваясь подняться в комнату и немного отдохнуть перед предстоящим вечером. Возможность случайно столкнуться с Ривеном отбивает всякое желание пойти на тусовку. Но еще утром она пообещала Скаю пойти вместе, потому что тот наотрез отказался идти без нее, и Одетт не может пренебречь обещанием. Она должна поддержать его в тяжелое время — Скай сильно переживает из-за состояния директора Сильвы, считая его своим вторым отцом. Только это и останавливает Одетт от стойкого намерения наплевать на все и остаться вечером в комнате.***
Ривен чувствует себя сбитым с толку. Одетт еще никогда не реагировала так остро на его невинные шутки. Она бы, скорее, пихнула его в бок локтем или отвесила подзатыльник, но никогда бы не игнорировала их со Скаем целый день, даже отказавшись сесть вместе на обеде. Ривен не может придумать ни одной адекватной причины такого странного поведения подруги, и это выбивает его из колеи. Вечеринка больше не кажется заманчивой возможностью отвлечься от учебы и нервотрепки из-за Сожженного. Ривен вытирает влажные после душа волосы полотенцем и плюхается на кровать, с удовольствием потягиваясь. Скай за столом старательно записывает в тетрадь домашнее задание, и Ривен не понимает, как тот может быть таким спокойным. Они обсудили это за обедом — Скай, должно быть, заметил на его лице странное замешательство, когда Одетт, горделиво задрав подбородок, прошла мимо, и решил расставить все по своим местам. — Я сказал что-то не то? — спрашивает Ривен, проследив за удаляющейся Одетт. Ее прямая спина и мрачное выражение лица волнует его не на шутку. — Обидел чем-то? — Ты был таки же придурком, как и обычно, — пожимает плечами Скай, но Ривен по задумчивому взгляду понимает, что его тоже беспокоит странное поведение Одетт. — Может быть, ты пообещал ей что-то, а потом забыл и пошел на свиданку с очередной своей подружкой? Ривен закатывает глаза — такое было всего один-единственный раз. Одетт после обижалась на него несколько дней кряду, и все то время он чувствовал себя просто отвратительно. Ривен надеялся, что такое больше никогда не повторится, но вот, Одетт вновь смотрит на него холодно и равнодушно, а у него на душе неспокойно из-за ее обиженного вида. — Думаешь, мне нужно пойти и поговорить с ней? — спрашивает Ривен, и Скай, оторвавшись от домашки, переводит на него сожалеющий взгляд. — Я не могу помочь, не зная всей ситуации, — Скай пожимает плечами. Ривен закатывает глаза. — Ты мог сболтнуть какую-нибудь чушь, как делаешь постоянно, и Одетт не стала больше терпеть. Это очень на тебя похоже. — В том-то и дело, что все было прекрасно до того момента, пока речь не зашла о Стелле. Это все ее вина. Скай давится возмущенным смешком. — Сомневаюсь, что Стелла имеет к этому отношение, — Скай вертит меж пальцев ручку. По его настороженному тихому голосу Ривен понимает, что прямо сейчас услышит нечто неприятное. — Думаю, тебе не стоило сравнивать ее и Одетт. Да, Одетт — наш друг, но иногда мы забываем, что еще она — девушка. Будь я на ее месте, мне бы тоже такое не понравилось. Ривен резко садится на постели. Осознание больно бьет по затылку. Он вспоминает, как действительно назвал Стеллу горячей штучкой, а потом, проигнорировав недовольное выражение лица Одетт, отвесил в ее сторону похабный комментарий. Ривен всегда сначала говорит, а потом думает о последствиях, и прямо сейчас он ненавидит себя за эту отвратительную черту характера. — Если ты пойдешь к ней и поговоришь, то хуже точно не сделаешь, — Скай откладывает тетрадь на край стола вместе с учебником. — Она меня даже слушать не станет, — Ривен сокрущенно опускает голову. Пошарив ладонью под подушкой, находит там припрятанный нож и сжимает пальцами рукоятку. Тяжесть оружия успокаивает его. — Знаешь же ведь, что она упертая. — Думаю, именно это тебе в ней и нравится. То, что она может поставить тебя на место. Позвоночник прошивает разряд тока. Ривен прикусывает внутреннюю сторону щеки и чувствует во рту металлический привкус крови. Одетт действительно отличается от девчонок, вертящихся вокруг Ривена — она не заглядывает ему в рот, не пытается угодить или оказаться с ним в постели. Это подкупает. Ривен никогда не был хорош в дружбе, но старается ради Ская и Одетт, потому что эти люди ценят его за то, какой он есть на самом деле. Они не питают по поводу него никаких ложных надежд, прекрасно понимая, с кем водятся, и от этого становится только тяжелее. Ривен хочет ответить, что Одетт нравится ему по-многим другим причинам, но в комнату без стука входит Стелла с увесистой косметичкой в одной руке, а другой держит вешалку с нарядом для вечеринки. Она ярко улыбается, наклоняется, чтобы чмокнуть Ская в щеку, и устраивается на его кровати, раскладывая по столу косметику. — Простите, но четверо соседок, готовящихся к своей первой официальной вечеринке, сводят меня с ума. Ривен фыркает. Он поднимается на ноги, подходит к шкафу и достает первое, что попадает под руку — белую футболку и черные джинсы. Затем возвращается к кровати, отодвигает последний ящик прикроватной тумбочки и достает фляжку вместе с припасенной бутылкой водки. Откупоривает бутылку и переливает часть во фляжку. — Если вокруг тебя одни идиоты, значит дело точно не в них, — поддевает Стеллу Ривен, не без удовольствия отмечая, как девушка сжимает в пальцах кисточку, мечтая запустить ею в него. — Лучше налей нам выпить, придурок, — Стелла возвращается к макияжу глаз, стараясь сохранить хладнокровие. Скай складывает учебники и тетради в рюкзак. — Я откажусь, — Стелла поднимает на Ская глаза, и Ривен замечает в ее взгляде немой укор. — Лучше пойду поговорю с Одетт. Если она не пойдет, то и мне пить нет смысла. Прежде чем Стелла успевает сказать что-либо, Скай выходит за дверь. Она раздраженно отбрасывает кисточку на стол и впивается пальцами в волосы, оттягивая светлые пряди у корней. Всего на мгновение Ривену становится ее жаль, но потом он вспоминает Рикки, которую несчастные родители выводили из школы под руки, потому что бедняжка ослепла. Но он наливает водки на два пальца в пластиковый стаканчик и подталкивает его к Стелле. — Почему все так, а? — Ривен чувствует неприятную тревогу от надтреснутого из-за подступающих слез голоса Стеллы. — Разве я мало делаю для него? Почему Ская интересуют все, кроме меня? — Может быть, потому, что ты — бешеная сука, которая не может контролировать свою ревность? Стелла вскидывается и кривит в отвращении губы. Знает, что он прав, но не может себе в этом признаться. — Да? А Одетт, значит, вся беленькая и пушистая? — Да если бы, — горько усмехается Ривен и прихлебывает из открытой бутылки. — У Одетт тоже есть свои закидоны, все мы не без греха. Но то, что ты сделала с Рикки — ужасно. Неужели ты и правду думала, что после этого Скай упадет перед тобой на колени и подарит обручальное кольцо? Стелла опрокидывает в себя стаканчик, морщится и передает его обратно Ривену, молча прося повторить. Он подливает ей, испытывая странную смесь из смущения и умиротворения от сюрреалистичности происходящего. Они со Стеллой на дух друг друга не переносят, но прямо сейчас пьют и разговаривают. В любое другое время они обязательно бы попытались ранить друг друга ядовитыми словами, но в это мгновение Стелла расстроена и подавлена, а Ривен пытается разобраться в собственной драме между ним и Одетт. — Я не хотела, чтобы все так получилось. Просто в какой-то момент злость внутри меня уничтожила все границы, и свет вырвался наружу. Я много раз пыталась извиниться перед Рикки, а мои родители до сих пор присылают ее семье компенсацию. Стелла шмыгает носом и, подобрав кисточку, возвращается к начатому макияжу. Она старается держать лицо, но Ривен видит, как ее глаза влажно блестят от подступающих слез. Противоречивую жалость к принцессе он припечатывает глотком водки. Больше они не говорят, и Ривен облегченно выдыхает. Ему не нравится то, что Стелла открылась ему с другой стороны. Ее поступку все еще нет оправдания, но теперь Ривен знает о ее раскаянии, и ненавидеть ее как прежде будет сложнее. Он делает еще несколько глотков водки, предчувствуя то, как сегодня вечером побьет прошлогодний рекорд, когда его стошнило пять раз.***
Ближе к вечеру Одетт переодевается в приготовленную для вечеринки одежду. После разговора со Скаем, навестившим ее несколько часов назад, остается странное чувство. Он всего лишь предложил пропустить вечеринку, остаться в комнате и посмотреть фильм, а у Одетт в животе все свернулось в тугой узел. Постаравшись придать голосу уверенности, она поблагодарила Ская за поддержку и пообещала найти его на вечеринке. После того, как за ним закрылась дверь, Одетт еще несколько минут пыталась совладать с взволнованным сердцем. Через некоторое время Зои выходит из ванной с волосами, уложенными в высокую прическу, смотрит на Одетт скептическим взглядом и поджимает губы. — Что? — спрашивает Одетт, осматривая себя в зеркале. Светло-голубые джинсы и любимый полосатый свитер сидят второй кожей. — Тебе что-то не нравится? — Дело, конечно, твое, — Зои застегивает полупрозрачную светлую блузку и заправляет ее в короткую облегающую юбку. — Тебе больше не нужно прихорашиваться, чтобы найти себе парня, ведь у тебя уже есть тот красавчик, но в этом ты похожа на зануду. — Ривен не мой парень, — Одетт закатывает глаза и бросает еще один короткий взгляд на свое отражение в зеркале. Она никогда не видела смысла носить платья, ведь в любой момент Скаю может понадобиться защита, а в юбке не очень-то удобно драться. Любимая одежда выглядит привычно и удобно, но впервые в жизни у Одетт просыпается желание принарядиться. Ей хочется показать Ривену и Скаю, что она не просто их друг и хороший Специалист, а еще и девушка. — Но у меня нет ничего нарядного, — пожимает плечами Одетт и пугается, когда Зои, просияв, хватает ее за руку и тащит к своему шкафу. — Тебе повезло, у меня как раз есть парочка платьев твоего размера. Зои распахивает дверцы, перебирает вешалки с разноцветными нарядами, бросает через плечо взгляды на Одетт, примеряясь, пока не находит нужную вещь. Она вытаскивает на свет короткое платье из черной вельветовой ткани. — Вот, примерь его, — Зои всучивает в руки Одетт платье, а сама нагибается за туфлями. — Ну уж нет, — противится Одетт, стоит Зои поставить перед ней босоножки на тонком каблуке. — Я не собираюсь ломать ноги. Пойду в кроссовках. Зои кривится, но не настаивает. Одетт отходит к кровати, снимает джинсы и свитер и неловко забирается в платье. Легкая приятная ткань скользит по телу. Одетт расправляет складки струящейся юбки и подходит к зеркалу, рассматривая себя. Темная ткань выгодно подчеркивает бледную кожу и светлые глаза, а юбка открывает стройные длинные ноги и острые коленки. Одетт неловко заламывает пальцы — подобные вещи раньше вызывали у нее недоумение. Ей казалось, что платья приносят лишь неудобства и лишнее внимание к телу, но глупо отрицать, что прямо сейчас она выглядит подобно красотке с обложки какого-нибудь глянцевого журнала. — Если хочешь, я могу помочь тебе с прической и макияжем. Одетт скидывает домашние пушистые тапочки и переобувается в черные кеды. После слов Зои на душе становится тепло. В детстве у нее были подруги, но позже, в подростковом возрасте, у нее никогда не было тех, кто мог бы поделится платьем или помочь с прической. Значительно проще было общаться с мальчишками, играть с ними и практиковаться драться на мечах. А те девчонки, которые хотели подружиться с Одетт, в большинстве своем сближались с ней, чтобы подобраться к Скаю или Ривену. А это очень сильно било по самооценке. — Спасибо за то, что одолжила мне платье, но я не хочу трогать лицо и волосы. Зои улыбается, и Одетт чувствует, как краснеют щеки. Одетт причесывает кудрявые волосы, из-за чего те пушатся и становятся похожи на блондинистое облако. Зои, посмеиваясь, все же проявляет инициативу и, смочив руки водой, приводит волосы Одетт в божеский вид. Разобравшись с прической, Одетт подкрашивает ресницы тушью, и вместе с Зои покидает комнату, направляясь в Западное заброшенное крыло.***
Запах травки такой стойкий, что у Одетт на глазах наворачиваются слезы. Кажется, громкую музыку слышно даже на другом конце школы, но учительский состав закрывает на это глаза, ведь ежегодную традицию, начатую несколько поколений назад, трудно запретить. За плотной дымовой завесой из сигаретного дыма и душистых паров травки трудно разобрать знакомые лица, а единственным источником свежего воздуха служат распахнутые двери. Разноцветные огни гирлянд быстро сменяют друг друга, высвечивая танцующих подростков. Одетт быстро теряет Зои из виду. Она упускает момент, когда перестает чувствовать на своей руке мягкую хватку пальцев соседки. Одетт крутит головой, оборачивается, пытаясь отыскать хоть кого-то знакомого, но затем взглядом натыкается на замеревших возле барной стойки Ская и Ривена с распахнутыми от удивления ртами. Горделиво задрав подбородок, Одетт протискивается сквозь толпу к друзьям и порывисто обнимает Ская. — Ты просто потрясающе выглядишь, — Скай улыбается и толкает Ривена локтем в бок. — Да, Ривен? Одетт поднимает глаза, и позвоночник прошивает разряд тока. Блестящие в разноцветных огнях глаза Ривена смотрят завороженно и жадно. Это взгляд тяжело спутать — Ривен смотрит так на каждую девушку, которую собирается затащить в постель. Одетт довольна произведенным эффектом, но вместе с тем от взгляда Ривена становится тошно. Хочется содрать с себя платье вместе с кожей и стать привычной Одетт в джинсах и любимом полосатом свитере. — Да, Скай прав. У меня слов не хватит, чтобы описать, насколько ты потрясающая, — громкая музыка оглушает, но Одетт кажется, что в голосе Ривена прорезаются тоскливые болезненные нотки. Скай, увидев кого-то в толпе, хлопает Одетт по плечу и исчезает среди танцующих людей. Разочарование горчит на языке, но внезапно Ривен касается руки Одетт, отвлекая. — Мы можем поговорить? Это последнее, чего она хочет прямо сейчас, но пальцы Ривена такие теплые и родные, и Одетт кивает, сдаваясь. Он тянет ее за собой в сторону выхода, и они оказываются на свежем воздухе. Одетт зябко морщится, и Ривен накидывает на ее плечи кожаную куртку. Она большая, теплая и пахнет владельцем — немного водкой, сигаретами, шиповником и воздухом после грозы. — То, что происходит между нами в последнее время — одно сплошное недоразумение. Мы ссоримся из-за какой-то ерунды, потом спим в одной постели, а затем вновь ругаемся. — Это ты со мной ссоришься, — поправляет Одетт. — И в постель ко мне приходишь ты. Я, прошу заметить, тебя не звала. — Тебе обязательно всегда быть правой? — взвивается Ривен. Одетт усмехается, замечая хмурую складочку между сведенных бровей и опасный блеск в светлых глазах. — Не всегда, но так получается, — пожимает плечами Одетт. Ей совсем не хочется ругаться с Ривеном, но тот уже взбешен до такой степени, что любые попытки ввозвать к разумному диалогу бесполезны. — Это все, о чем ты хотел поговорить? — Даже близко нет, но по-другому с недавних пор у нас не получается. — Интересно, почему? Может быть, тебе стоит прекратить оценивать женщин по их телам? Ривен злобно усмехается, всплескивая руками. — Поэтому ты такая бешеная? Из-за того, что я оцениваю всех, кроме тебя? Одетт сжимает ладони в кулаки и хочет ударить Ривена по лицу, как он сделал это на утренней тренировке, но внезапно сзади на него налетает девчонка с бронзовыми волосами и темной помадой на губах, окольцовывая шею руками. Одетт отшатывается от неожиданности, растеряв всю злость, и больно впечатывается лопатками в каменную стену школы. Незнакомка игриво смеется и оставляет отпечаток помады на щетинистой щеке Ривена. Одетт снимает куртку со своих плеч и, впихнув ее в руки недоумевающего Ривена, срывается с места. Она сквозь шум слышит его крик, просящий остановится, но Одетт лишь прибавляет шаг. Обхватив себя руками за плечи, она чувствует подступающие к глазам слезы. Столько раз она видела, как девчонки вешаются на шею Ривена, что это больше не удивляет ее, но последние слова, сказанные с пугающей злостью и ненавистью, выбивают почву из-под ног. Одетт останавливается, когда музыка становится тише. Наверное, в порыве злости и обиды даже не заметила, как отошла так далеко. Она осматривает поляну, усеянную пластиковыми стаканчиками и обрывками мишуры, и уже почти решает уйти к себе, но затем на глаза попадается Скай, одиноко сидящий на лавочке. — Скучаешь? — спрашивает Одетт, шмыгнув носом. Она присаживается рядом и старается не выглядеть такой несчастной. Скай поворачивает голову, и беспокойство в его ясных глазах заставляет сердце в груди тревожно забиться. Он тут же снимает с себя куртку, заметив ее дрожь, и накидывает на плечи Одетт. Рука Ская аккуратно приобнимает ее и притягивает ближе к себе в попытках поделиться теплом. — Поссорился со Стеллой. Она пыталась извиниться и начать наши отношения заново, но я сомневаюсь, что это приведет к чему-то хорошему. — Похоже, сегодня мы оба разругались в пух и прах с близкими людьми. Скай приподнимает уголки губ. Одетт укладывает голову ему на плечо, наслаждаясь теплом и долгожданной близостью. Она чувствует, как краснеют щеки, и радуется, что Скай не может увидеть ее предательский румянец в сумерках. — Вы поговорили с Ривеном? Одетт приподнимает голову и устало выдыхает. — Не хочу о нем говорить, — кисло тянет она. Одетт вздрагивает, почувствовав робкое прикосновение чужих пальцев к своей щеке. Скай накрывает ее щеку ладонью, вынуждая посмотреть в глаза. Сердце в груди испуганно замирает, а вздох застревает в горле. — А что ты хочешь? Мысль, возникшая в голове, пугает до чертиков. Одетт знает, что собирается поступить неправильно, но неизвестно, когда еще выпадет такая возможность. Она тянется вперед и, обхватив щеки Ская ладонями, накрывает его губы своими. Губы Ская мягкие и горьковатые от пива. Все здравые мысли улетучиваются из головы, когда, к удивлению Одетт, Скай отвечает на поцелуй, приобнимая ее за талию. Она удивленно стонет в соединение губ. Не остается ничего, кроме силы обнимающих ее рук, их жадных губ и быстрого биения сердца. Прямо сейчас, пока Скай целует ее, Одетт забывает о ссорах с Ривеном, о безразличии Ская и возможном конфликте со Стеллой. Плевать на то, что кто-то может их увидеть, и завтра вся школа будет обсуждать поцелуй принца и его лучшей подруги. Впервые Одетт хочется почувствовать себя самой настоящей девчонкой, целующей понравившегося парня в разгар вечеринки, и не думать о последствиях. В животе сворачивается спиралью обжигающее желание. Скай прижимает Одетт ближе к себе, и его ладонь спускается ниже, сжимая бедро. Одетт чувствует, как печет легкие от нехватки воздуха, но отрываться от желанных губ совсем не хочется. Скай нехотя разрывает поцелуй, прижимается лбом ко лбу Одетт и, поглаживая ее талию, улыбается. — Не бойся, это ничего не значит, — Одетт, стыдливо опустив взгляд, фальшиво улыбается. Руки Ская все еще обнимают ее, и сердце Одетт болезненно сжимается. У нее слегка кружится голова, лихорадочная дрожь проходит по телу и, потянувшись вперед, Одетт прячет лицо у Ская между шеей и плечом, уткнувшись кончиком холодного носа в теплую кожу. Скай не отвечает, и Одетт облегченно выдыхает. Было бы в разы тяжелее, если бы он ответил, объяснил, что на самом-то деле это и был обыкновенный пьяный поцелуй, который никогда не перерастет в нечто большее. Одетт старается не питать надежды лишний раз, чтобы после не было так больно, но сердце, трепещущее от одного лишь дыхания Ская на ее лице, вопит от желания о счастливом конце. Одетт прикрывает глаза и хочет поскорее вернуться в комнату, чтобы спрятаться от стыда. Чуть сдвинув голову, укладываясь удобнее, Одетт поднимает взгляд и натыкается на силуэт Ривена, замеревшего в нескольких метрах от лавочки. Она гулко сглатывает и мечтает провалиться сквозь землю.