Poison in the well – I've got a gift for you
A special place in hell – I've got a gift for you
The perfect place to dwell – I've got a gift for you
And though they're not as nice as the ones you gave to me,
I hope that they will do
Celldweller – Gift For You
***
Стоя лицом к членам Интерпола, L упирается руками в стол позади себя. Он успел отвыкнуть от толпы, но дело, конечно, её требует. – Меня зовут Рюзаки. Если кто-то не помнит или не знает, я представитель L. За год работы в одиночестве он успел повстречать некоторых из сидящих перед ним людей. Он отмечает знакомые лица, выискивая тех, кто ему нужен. Японская делегация из двух человек расположилась довольно высоко, но у L отличное зрение, так что он сразу узнаёт Соитиро Ягами. Судя по лицу японца, тот тоже его узнал. L сегодня постарался над своим обликом, чтобы не вызывать лишних вопросов. Костюм подобран чëтко по плечам, волосы хорошенько расчëсаны и убраны с глаз. Удачно, что он в таком же виде является работникам отелей, иначе тоже отвык бы и чувствовал себя неуверенно. – В нынешней ситуации перед нами стоит три вопроса, – начинает он размеренно, а затем разгибает указательный палец. – Первый – существует ли вообще этот убийца преступников, которого в народе уже окрестили Кирой? Второй – (К указательному пальцу присоединяется средний.) – кто такой этот Кира? Сюда входят дополнительные вопросы и о месте жительства, и о возрасте, и о количестве... то есть, простите, численности этих людей. Третий вопрос – (Последним L выставляет большой палец.) – как Кира убивает? Толпа затихает, как студенты на лекции строгого преподавателя. L никогда не учился в университете, но в Доме Вамми была парочка похожих аудиторий для занятий. Забавно теперь оказаться по другую сторону. Всемирный детектив складывает указательный и средний палец вместе, образуя "пистолет", и направляет его в воздух. – Кира существует, и он работает в одиночку, – заявляет Рюзаки. – L пришёл к таким выводам, и мы с ним готовы это доказать. Но для этого понадобится провести эксперимент. – Мы окажем вам всяческое содействие, – с готовностью отвечает американский представитель, выражая общее мнение. Забавно думать, что L в случае Рюзаки – своеобразная отдельная страна, от лица которой он сегодня выступает. Бейонд Бëздей объявил себя её делегатом, когда явился на место своего преступления под тем же самым именем. – Нам потребуется помощь мировой полиции, это верно, – кивает Рюзаки, небрежно переводя пальцы на толпу, – но главный штаб расследования я хочу разместить в Японии. – В Японии? Но почему? – наперебой удивляются представители. Этих больших лбов так легко впечатлить, и L, честно говоря, это нравится. – Мы полагаем, что Кира японец или сейчас проживает в этой стране. – Откуда вы это взяли? Какие доказательства? Рюзаки вновь находит среди остальных Соитиро Ягами и его молодого помощника. Кажется, что они сейчас взлетят со своих кресел на силе беспокойства. Очень хочется изобразить выстрел из пальцев в их сторону, но, пожалуй, пока чересчур. – L должен будет выступить перед гражданами Японии, – вернув ладони на стол и скрестив ноги, продолжает Рюзаки. – Мы подготовим к выступлению речь, где будут крючки, на которые Кира обязательно попадётся. Думаю, эта речь и вам тоже многое объяснит, ответив на все вопросы. – L выступит с речью? Раскроет настоящее лицо? Зал мигом наполняется таким же шумом, которым встретил Рюзаки несколько минут назад. Ему смешно от мысли, какой гомон на него обрушится, если сказать им правду. L позволяет себе улыбнуться. – Да, он намерен бросить Кире вызов в прямом эфире, если быть точным. И противостояние должно развернуться в Японии. Надеюсь на плодотворное сотрудничество с японской полицией. Рад с вами познакомиться или встретиться снова. L крутит запястьем, разминая мышцы, и, качнувшись с пятки на носок, неспешно покидает зал под фоновое сопровождение потрясëнных возгласов. Если бы поиск ответа потребовал от него стать преподавателем в университете, он бы, пожалуй, согласился.***
Прежде всего L выразил твёрдую просьбу ко всем, кто занимается делом Киры, – никому ничего не рассказывать. Масштаб огромен, СМИ рыщут вокруг в поисках информации, да и доверять никому нельзя, поскольку на данный момент Кирой может оказаться кто угодно. Он исправит эту неопределëнность так скоро, как только сможет. Рюзаки удивительно быстро освоился в отделении, выступил перед следователями, опираясь на стол или стену, но никуда не садясь. Еле слышный скрип его новых ботинков сопровождал полицейских всего час, прежде чем они к нему привыкли. Рюзаки ел пирожные из ближайшей кондитерской, насыпал в чай пять ложек сахара и не оставлял на одежде ни крошки и ни капли. Его как будто только что выпустили из магазина, где он работал идеальным манекеном. Всё узнавание нового человека длилось не более пары часов, прежде чем он оставил полицейских в пятницу, когда они сели наблюдать за трансляцией в регионе Канто. Перед уходом всемирный детектив бросил взгляд на Соитиро Ягами. Тот ходил хмурый с первых минут прибытия Рюзаки, и L казалось, дело в неверии в то, что Кира может оказаться японцем, одним из своих. Знакомое чувство для нескольких людей из Дома Вамми. Придётся разочаровать. L устраивается на полу в новом номере отеля, поставив рядом стакан виноградного сока, когда на экране появляется Линд Л. Тейлор. Имя так и пишется с точкой – Рюзаки заодно проверит, нужна ли Кире расшифровка. Преступник выглядит вполне прилично, не отличишь от простых следователей и самого L в ухоженном виде. Он в любом случае умрёт сегодня – даже если план не сработает, никто не допустит отмены смертной казни. Так что L нанизывает жертву на крючок и кидает в воду. Ловись, рыбка. Речь, написанную им за пару минут, всемирный детектив пропускает мимо ушей, общий смысл и так бьëтся в мозгу пойманной в сачок бабочкой – "Ты зло, ты не имеешь права, ты будешь наказан, попробуй что-нибудь сделать с этим, негодяй". Настоящая мысль, цель спектакля звучит немного иначе. – Покажи мне, – вырывается у L из горла. – Ты дал мне в руки загадку, покажи мне ещё. В глубине души ползают паразиты сомнения – его слишком часто обманывали, раз за разом подсовывали изобретательную пустышку на месте мистики, словно он был очередным участником команды Скуби-Ду. Человек, что может сверхъестественным способом убивать сотни людей по всему миру? Звучало многообещающе, но вдруг это очередная маска? Вдруг на человечество напал какой-то новый вирус, и всё сведётся к банальному концу света с эпидемией, которая даже не превращает никого в зомби? Словно он мальчик, которому обещали классный подарок в честь праздника, но есть подозрение, что понятие "классный" у него с дарителем не всегда совпадает, и вместо кроличьей лапки на удачу он получит живого щенка. L всё ещё не верит, когда Линд Л. Тейлор обрывает свою речь на полуслове, когда его глаза расширяются, а руки тянутся к сердцу. Детектив растягивает видение, словно его глаза настроены на замедленную съëмку. К тому моменту, как преступник падает, уронив голову на стол, вера зажигается в L с характерным для интереса бурлением. Пламя веры поднимается по пищеводу, который превращается в горящий фитиль, ведущий к динамиту. Он взрывается, когда L нажимает на кнопку микрофона и роняет в эфир: – Это поразительно. У него контузия, он оглох и ослеп, он не слышит себя, а говорит лишь потому, что сто раз представлял себе этот момент, продираясь сквозь тысячи скучных дней и больных ночей, подбирая фразы. И теперь произносит свою новую речь интуитивно, но всë же вспоминая, как молитву, с которой в последний раз обращался к небу глубоко в детстве. Слова летят с языка, как стрелы с тетивы, но попал ли он? Даже пятнам крови не перебить вспышку перед глазами. – Я проверял гипотезу, и она оказалась верна, ты действительно можешь убивать на расстоянии. Здравствуй, Кира, это я, настоящий L. Только что ты убил очередного преступника, Линда Л. Тейлора, осуждённого на казнь, которую назначили на сегодня. Но я по-прежнему жив. Первым из органов чувств возвращается вкус, и горечь расползается по языку. Затем приходит осязание, и L неожиданно осознаёт свою материальность. Он действительно жив, он существует, его можно увидеть, услышать, коснуться. Почему так неприятно вспоминать об этом? Почему опять что-то портит его момент триумфа?.. – А теперь попробуй убить меня! Он снова слышит себя, и голос звучит неожиданно громко и грубо. Сколько раз он ни думал о смерти в последний год, никогда до того не подходил так близко к краю, не заглядывал в бездну, из которой не возвращаются. Трус, слабак – он ставил на себе клеймо за клеймом, но не мог ничего изменить. Он нашёл себе новую цель и отказался идти по той дороге. И вот теперь перед ним появилась развилка – следовать этой цели или закончить то, что когда-то не смог. L любил всё делать самостоятельно, но здесь и сейчас за него решал другой, и детектив с радостью передал ему управление. Кира может убить его, Кира не может убить его – L не возражал в обоих случаях. Это всё ещё эксперимент, и подопытный теперь – он сам. Это куда интереснее, чем конец света. – Ну же, давай, убей меня! Он почти смеётся, повторяя эти слова. – Чего ты ждёшь, вперёд! Не получается? Чёрная буква L кажется обгорелым пятном в белом пламени, местом, куда пришёлся след от словесного взрыва. Осталось найти, куда попали стрелы – L надеется, что пригвоздил ими Киру. Как жаль, что тот не может ответить ничем, кроме бездействия. – Вероятно, ты не можешь меня убить – значит, такие люди, которым ты не способен причинить вред, существуют, – капля сожаления прибавляется к горечи, но L тут же её сглатывает. – Спасибо за щедрую подсказку. Верну тебе долг, рассказав кое-что важное. Это выступление не транслировалось по всему миру. На самом деле его показали только в Японии, в регионе Канто. Я видел тот репортаж про Куро Отохараду, убийцу из Синдзюку. Он не был крупным преступником, и никто не заметил его смерть. Твой опытный образец – о нём знали лишь в Японии. Мы хотели показать Тейлора в каждом регионе страны по очереди, но нам повезло сразу выйти на тебя. Пусть Канто – самый густонаселённый регион Японии, но он явно меньше земного шара. Только сейчас L замечает, что руки опять дрожат – он не может поставить этому факту ни плюс, ни минус, хотя на это сложно не отвлекаться, так что пока просто сжимает кулаки. – Я обязательно поймаю тебя, Кира. И выясню, как ты убиваешь. "Раз уж ты оставил меня в живых, мне придётся это сделать. Я превращу твою жизнь в ад, если потребуется, но достану из тебя это знание". Это клятва на чужой крови почти завершает ритуал. Лишь в последний момент удаётся вспомнить, что он работает на публику не только в лице Киры – на L смотрят и полицейские, и обычные люди. Чтобы содействовать или не мешать расследованию, они все должны быть уверены в одной вещи. – Я найду тебя и уничтожу, потому что я справедливость! Одну девушку L когда-то переубедил словами о правосудии, и хоть Рюзаки не хотел бы об этом вспоминать, тот же приём пригодился. – До встречи, Кира. Микрофон выключается, а L протирает пальцами глаза. Последствия взрыва ещё не ясны, ведь источником могла быть как мелкая петарда, так и ядерная бомба. Одно видно так же чётко, как чёрную L на белом фоне – пламя никуда не исчезло. Он всё ещё горит изнутри.***
– За выходные, прошедшие с выступления L, Кира убивал только преступников в Канто. "Как мы не любим проигрывать", – есть в этой мысли довольное умиление. Кира мог бы испугаться, затаиться, попробовать сбить со следа хотя бы полицию, чтобы та повлияла на L, но он выбрал схватиться за леску и потянуть на себя. "Да, я здесь, попробуй поймать меня". Не просто отвечает на вызов L, но словно в зеркале пытается отобразить его. Всемирного детектива признал равным противник с какой-то мистической силой, но поведение у него вполне земное, человеческое. Рюзаки фиксирует, что это лучший расклад из возможных. Ведь людей он умеет ловить куда лучше, чем сверхъестественные сущности. – Тогда пришло время дальше собирать данные, – говорит он полицейским. – Преступники умирали в промежуток чуть более недели. Проанализируйте, пожалуйста, какую информацию транслировали в СМИ о них и о тех преступниках, которые остались в живых. Лицо, имя, место жительства, место работы... У способностей Киры есть ограничения, и мы должны их обнаружить. Думаю, в первую очередь стоит проверить данные, которые предоставило телевидение – первую жертву Кира засëк именно там. – Информацию о всех убийствах Киры мы уже собираем, анализ займёт какое-то время, но, полагаю, результаты будут готовы к концу дня, – отвечают ему. L не делит полицейских на отдельных личностей – их для этого многовато. Из клубка японской гидры время от времени раздаётся чей-то голос, и Рюзаки считывает его как ответ. Сегодня он в водолазке и пиджаке, но ботинки всё так же еле слышно скрипят. Стражи порядка косятся на его чашку санпин-ча и большую тарелку чинсуко (успел слетать на Окинаву за выходные), но, похоже, они простят что угодно человеку с авторитетом помощника L. К тому же, он всегда стирает крошки со стола и ни одна из них не попадает на пол. Шуршание бумажек заполняет зал, и Рюзаки, стоя на возвышении перед всеми, напоминает себе мышь перед крысиным королём. Хвост не должен попасть в водоворот. Ещё рано. L еле заметно покачивается с пятки на носок, как будто хочет прыгнуть – дразнит себя, щекочет. Такая дрожь гораздо приятнее обычной. Чем ближе к вечеру, тем напряжëннее атмосфера в зале. Полицейские обеспокоенно переговариваются, поглядывая в листы и компьютеры с информацией, и за их голосами теряется мышиный шорох. "Нашли", – проскакивает в голове у Рюзаки, но он даёт стражам порядка время убедиться, подтвердить подозрения. После перерыва гул голосов наполняется настоящей тревогой. Поварившись в котле людских мнений, информация стала выводом и наконец может быть озвучена. L уже собирается подозвать полицейских к себе, но те вдруг подходят к Соитиро Ягами. Несколько голов отделяется от гидры, чтобы положить ему на стол заявления об уходе. – Что это такое?! – негодует Ягами. – Прошение об отставке, – отвечают ему. – Мы хотим перевод на другое дело, иначе уходим. – Почему? Рюзаки вылезает из-за стола, подбираясь поближе, держа ладонь на весу, словно в ней лежит его хвост. Не попасть в водоворот... – Потому что мы дорожим жизнью. Судя по всему, Кира готов убить любого, кто встанет у него на пути. L призывал Киру убить его, но скрывал при этом имя и лицо. Рюзаки, представитель L, – тут полицейский смотрит на всемирного детектива с неприязнью, – просил нас проверить, какая информация об убитых преступниках публиковалась в СМИ – как раз имя и лицо можно было найти у всех жертв. Мы, в отличие от L, не скрываем лиц и показываем на работе свои удостоверения. В любой момент Кира может убить нас, и мы не готовы к подобному. Надеемся на понимание. Подавшие в отставку покидают зал. Жаль, но на месте отвалившихся голов гидры не вырастают новые. Хотя так даже интереснее. – Верно, верно, – гудят остальные. – Если имя указано с ошибкой или если вместо фото был фоторобот или никакого описания, преступник не умирал. Они правы, мы можем погибнуть. "Лицо, я так и знал, – тем временем думает L. – Но имя тоже..." – Это очень важная информация, – говорит он вслух. – Спасибо, что выявили её, она обязательно дойдёт до L. Если кто-то ещё хочет уйти, попрошу это сделать сейчас, потому что у меня новое поручение для тех, кто останется. – Рюзаки! – встревает Соитиро Ягами. – Такие решения принимаются руководством полиции, а не частным детективом! – Да, да, извините, – кивает Рюзаки. – Что ж, дайте мне знать, когда вопрос будет решён. На это отделу требуется полчаса, после чего в зале остаётся ещё на несколько голов меньше. L снова возвышается над всеми, вернувшись к своему столу. Он не мышь, он – крысолов, направляющий крысиного короля в нужную сторону. Хвосты мешают им идти, но дело движется. – Отлично. А теперь я попрошу вас выяснить, в какие промежутки времени Кира убивает. Нам нужны данные о времени смерти каждого преступника. – Отчёт мы подготовим завтра, – кивает Соитиро Ягами. – Завтра? – L удивлённо переводит взгляд на часы. Ну да, конечно, рабочий день закончился. – Хорошо, давайте завтра. Стражи порядка начинают расходиться, пока Рюзаки наблюдает за ними, убрав руки в карманы. Остаётся около десяти человек, когда молодой полицейский что-то неразборчиво вздыхает. – О чём ты, Мацуда? – замечает это Соитиро Ягами. – Я имел в виду... – Мацуда смущается, оглядывая коллег. – Я не оправдываю Киру, но за эти дни число преступлений сильно сократилось. Особенно в Японии. L видел этого парня на собрании Интерпола, но вспоминает теперь с трудом. Слова Мацуды не вызывают в нём никакого движения, всемирному детективу предсказуемо всё равно на то, насколько Кира добр или зол. Кира что-то знает, и это намного важнее. – Что ж, этого можно было ожидать, – после паузы говорит Соитиро и продолжает собираться. Мацуда замолкает, опустив плечи. L хорошо представляет, каково жить среди тех, кто неспособен понять. – Действительно, логичная мысль, – подаёт голос Рюзаки. – Вне зависимости от того, кем мы считаем Киру, по закону он преступник и мы обязаны его поймать. Но это не значит, что его мотивы неспособны вызвать у нас сомнения или даже долю сочувствия. – Рюзаки? – Мацуда выглядит по-настоящему удивлённым. Возможно, "помощник L" не выглядит тем, кто способен поддержать. – Кира и правда считает, что делает доброе дело, – продолжает тот. – И происходящее помогает ему убеждать себя в этом всё сильнее. Мы должны понимать это для полной картины. Чем больше мы знаем о Кире, тем быстрее его поймаем. Надеюсь, никто не против того, чтобы выполнить свою работу? Мацуда, конечно, не против. L уверен – сомнения будут грызть его и дальше, но отклонение одной не очень значительной фигуры не столь важно, пока она находится в общем потоке, а не идёт ему вразрез. Главное не потерять переломный момент, не повторить старую ошибку Дома Вамми. Сейчас любая песчинка, которая обладает знанием, в качестве перебежчика очень опасна. Тем более, что песок уже просочился сквозь пальцы сегодня. Несмотря на это, молодой полицейский вылетает у L из головы, как только тот покидает штаб, у выхода тут же садясь в такси. Главных фигур в игре по-прежнему две. По крайней мере, пока в глазах не начинает двоиться.